Текст книги "Прекрасная пленница"

– Майкл всегда был тихий, пока не отведает эля, и мы следили, чтобы он не пил слишком много. У Филиппа всегда водились монеты. Уж не знаю, откуда он их брал, но их всегда было много. Он тратил их на всякую ерунду, бесполезные вещи.

Женщина смотрела в потолок и мерно дышала, при упоминании имени Майкла дыхание ее чуть сбилось. Элдрик поздравил себя с первой победой. Воспоминания о друзьях разрушили чары этой ведьмы: взгляды, позы, прикосновения мягких волос к его ладони.

– А тебе приходилось терять друзей? – Дыхание стало прерывистым, из груди вырвался приглушенный стон. Еще одна победа! – Скажи мне, маленькая Лучница, ты тоже кого-то потеряла?

– Я не могу… Мне нечего сказать. Я не та, за кого ты меня принимаешь.

Опять ложь. Вот бы увидеть сейчас ее лицо. Впрочем, она едва ли скажет что-то еще, если он зажжет свечу или встанет со своего лежбища.

– Что ты не можешь? – Элдрик говорил спокойно, почти ласково. Может, темнота поможет убийце признаться.

– Ничего.

– Я точно знаю, ты не та, за кого пытаешься себя выдать. Я рассказал тебе о себе, твоя очередь.

Тишина.

– Я искал тебя много месяцев, изучил твои повадки и стратегию. Сделанные мной выводы приведут тебя на плаху. Не хочешь ничего рассказать и спасти жизнь?

Она неожиданно повернула голову. Теперь он отчетливо видел ее лицо, она же его едва ли.

– Я все сказала. Ты ошибаешься. Я не та, кого ты искал.

Он ногой сбросил одеяло. Она опять довела его до бешенства. Все месяцы, пока он шел по ее следу, утешал себя мыслями о торжестве, радости победы, которую будет испытывать, схватив Лучника. Надеялся, что исполненная клятва подарит душе покой. Ощущение счастья, которое она у него украла.

Но нет. И она, похоже, не собирается отступать от выбранной позиции и будет продолжать лгать, дразнить, заставляя смотреть на свои чудесные волосы и в эти удивительные глаза. На тело, которым владеет не хуже лука. Это завораживало и одновременно заставляло сердце сжиматься от муки. Хотелось бежать прочь, подальше от этой женщины. А она лежала с равнодушным лицом и молчала.

– Не та, кого я ищу? – В душе закипела ярость. – Да пропади ты пропадом!

Глава 6

Крессида проснулась, не понимая от чего, точно не от звуков – в комнате было тихо. Она слышала ровное дыхание Элдрика, устроившегося у двери под горой одеял. Доски на полу были хорошо подогнаны, щелей не было, и, как следствие, сквозняков, над головой добротная, не протекающая крыша. Элдрик настоял, чтобы ему принесли дополнительный матрас из свободной комнаты, видимо, целью было соорудить значительную преграду, не позволившую ей быстро выбраться, даже если он отойдет от двери.

Настроение Крессиды стало еще хуже, стоило представить, что отец уже на корабле или отбыл во Францию. Он нашел себе нового ребенка, который займет ее место, новое оружие, которое ему необходимо. Мысли заставляли ее просыпаться несколько раз в течение ночи. Похоже, Элдрика не мучили ни думы, ни страдания, судя по тому, что он дышал ровно и выглядел умиротворенным. Даже после того, что рассказал о друзьях, которых лишился из-за нее. Ему почти удалось сломить ее. Его боль, причиной которой была она сама, вызывала сочувствие, ей с трудом удалось справиться с желанием прижать его к себе и утешить.

Крессида знала, что Элдрик отверг бы сочувствие любого, даже женщины, которую она пыталась сыграть. Такая она ему тоже не нужна. А настоящая – порочная – тем более.

Проспав весь день, Крессида почти не сомкнула глаз ночью. Мысли плавно перетекли от отца к Элдрику, она привыкла часто думать о нем во время сна и бодрствования. Сейчас пыталась уловить каждое движение под одеялом, вслушивалась в глухие звуки ударов, когда он, переворачиваясь, задевал рукой дверь или ногой пол. Ей казалось, что он все делал шумно, хотя, возможно, так же, как остальные люди. Кроме нее. Ее внимание было постоянно приковано к Элдрику, а это опасно, может привести к ошибке и скорой смерти. Его или ее, впрочем, она достаточно хорошо обучена, чтобы этого не допустить.

Внезапно Крессида насторожилась, будто почувствовала приближающуюся опасность, замерла и перестала дышать, прислушиваясь к еще непривычным звукам трактира и его работникам, их шагам и голосам. Она слышала их вчера, они смешивались с топотом постояльцев, их разговорами. Вот появился хозяин с женой и двумя дочерями, которые здесь прислуживали, за ними трое молодых мужчин, несущих ведра с водой. Затем шаги нескольких людей, по-видимому путников, решивших на несколько дней снять комнаты. Крессида вздрогнула. Она определенно слышала их ранее, она узнала походку. Нет, это не просто незнакомый путник. Она покосилась на спящего Элдрика.

Шорох за дверью привлек ее внимание.

Окно комнаты располагалось высоко, давая возможность увидеть пробивающиеся сквозь ставни первые лучи восходящего солнца и мерцание факелов у входа, а следом и тени человеческих фигур. Один стоит у двери, еще несколько под окном. Они окружены, Элдрик спит, а она связана. Как его предупредить? Любое ее слово услышат прежде всего их преследователи.

За окном быстро промелькнула еще тень. Впервые в жизни Крессида ощутила себя по-настоящему беспомощной.

Она с мольбой в глазах посмотрела на Элдрика и увидела, что он не спит. Он лежал в той же позе на боку спиной к двери, но взгляд его был устремлен на нее. Он бесшумно приложил палец к губам, давая знак молчать.

Она пошевелила рукой, намекая, что он должен ее освободить. Элдрик сжал рукоятку меча и медленно поднялся.

Связанная, она станет подношением охотящимся на них. Сердце забилось сильнее. Она отлично знала, зачем они пришли, – отец послал их наказать ее за невыполнение приказов. Это уже случалось, и теперь ей вновь предстоит пройти испытание. Им не дано задание убить ее или причинить серьезный вред, скорее, проучить. Таким образом, отец передает ей послание.

Настоящая ситуация осложняется тем, что она лежит на кровати связанная. И Элдрик взял меч, а ведь он не имеет понятия, с кем и за что предстоит сражаться, воспримет серьезно, не зная, что это лишь игры отца. Элдрик станет драться насмерть, потому что его так учили.

Что же будет? Если воины ответят тем же, кровопролития не избежать. Хуже того, один из людей отца может бежать и сообщить ему, что Элдрик здесь, тогда он будет в огромной опасности.

Крессида покачала головой – нет. И приподняла бровь, когда дверь распахнулась и первый солдат упал, споткнувшись о постель.

– Не убивай его! – выкрикнула Крессида, видя, что Элдрик замахивается мечом.

Вывернув руку, Элдрик ударил в грудь рукояткой. Мужчина упал, послышался хруст кости его сломанной руки. Следом ворвались еще двое. Одного Элдрик уложил на пол ударом в затылок, второй рухнул сам, задев ногой матрас.

Стук в ставни дал понять Элдрику, что на подходе еще несколько человек. Он выругался, но ловко отразил нападение поднявшегося на ноги воина.

– Развяжи меня!

– Ты моя добыча, я им тебя не отдам. – Элдрик увернулся от меча и метнулся к кровати.

В комнату ворвались еще двое.

– Они пришли не за мной. – Это лишь полуправда, но как объяснить ему все? Учитывая, что ранее она молчала, не дав даже общее представление о сложившейся ситуации.

– Ты сама сказала, не убивать. – Он замахнулся, заставляя противника отступить к двери. – Ты знаешь, кто они такие?

– Они пришли меня проучить.

Раздался треск сломанных деревянных ставен, следом появился клинок меча.

– Не могут дождаться своей очереди. – Элдрик бросился на ворвавшегося через окно и ударил кулаком в висок, а затем метнулся к кровати и принялся разрезать связывающие ее веревки.

Мужчина за его спиной медленно сполз на пол.

Странно, что людей так много. Раньше отец присылал меньше. Что-то не так. Жаль, что придется драться в небольшом помещении, она не сможет использовать самое вредоносное оружие, которым владела, – лук.

Лязганье железа, топот и крики наполнили комнату. Им не на кого надеяться, а нападавших слишком много, перспективы самые плачевные.

Руки онемели и плохо двигались. Узлы на ногах поддавались с трудом. Долго, слишком долго! Крессида вскочила с кровати, когда еще один воин попытался забраться в комнату через окно. Сделав выпад, она ударила его ребрами ладоней в шею и повалила на пол, не забыв выхватить кинжал. Присев, она подождала, когда второй неуверенно просунет голову в попытке оглядеться. Ударив рукояткой по затылку, она отбросила его в сторону к первому. В комнате продолжалась драка, хотя уже не такая оживленная. Внутренний голос подсказывал, что за окном еще кто-то есть. Крессида не успела прислушаться к звукам на улице, как заметила у стены Элдрика. Меч его странно повис в руке, но на обнаженном торсе на было ран.

Ему нужна помощь! Снаружи послышалось скрежетание сапог по стене, значит, она не может покинуть свою позицию. Ногой она оттолкнула Элдрика в сторону, он сполз на пол, в следующую секунду в доску, на уровне которой была его голова, врезался кинжал.

Проклятие! Отец отдал приказ не убивать ее, но не тех, кто был рядом.

Она должна прийти на помощь Элдрику, но отходить от окна тоже опасно. Перегнувшись через подоконник, она мгновенно приняла решение, перелезла и спрыгнула прямо на забирающегося вверх по стене противника. Ее появление стало для того сюрпризом, он замер на несколько мгновений и сразу рухнул на спину на землю от сильного удара.

Крессида обернулась. У Элдрика остался только один противник, а у остальных не было мечей.

Она ловко запрыгнула на спину одного из воинов, обхватила рукой за горло и принялась душить. Но тот оказался проворнее и перекинул ее через голову. Элдрик вскрикнул от неожиданности. Рухнув на пол, Крессида ощутила боль от всех полученных ранее ударов, от каждого синяка, оставленного Элдриком. Потеряв ориентацию, она в последнюю секунду увернулась, иначе нож попал бы в сердце. Спас ее Элдрик, схватил нападавшего за шкирку и отшвырнул к стене. Тот успел махнуть ножом, полоснуть по спине у пояса, как ей показалось, не очень глубоко. Она быстро подхватила нож и, увидев появившегося на подоконнике воина, метнула и попала тому в грудь. Их взгляды встретились, прежде чем он свалился вниз.

– Ты его убила, – послышался рядом голос Элдрика.

Крессида оглядела комнату, заваленную телами.

Они отволокли двоих воинов к окну и связали вместе теми же веревками, что он использовал для нее. Их хватило, чтобы привязать только руки к столу, но он был слишком тяжелым и громоздким, чтобы позволить им сбежать.

– Зачем мы это делаем?

– Так надо.

Она отволокла еще одного и связала, стянув тунику и стараясь не обращать внимания на рану.

Надо покончить с этим быстрее, чем люди придут в себя, и уходить. С кровоточащей раной она не выдержит еще одного боя.

– Ты убила его, а мне запретила. Почему не дала с ними расправиться?

Да, она убила воина, одного из людей отца. Это инстинкт, она не успела даже подумать. Элдрику угрожала опасность, некогда было думать.

– Это вышло случайно. – Она старалась не смотреть в его сторону.

– У такого мастера убивать, как ты, случайностей не бывает.

Он прав, и ей нечего ответить. Она всякий раз будет так поступать, когда Элдрик окажется в опасности. В этом бою Крессида действовала, как велело сердце. Она найдет способ загладить вину перед отцом. Нужно лишь время.

– Помоги мне. – Она указала на веревки. – Мне надо уйти, пока они не очнулись.

– Нам надо уйти. Ты моя пленница, если забыла.

– Теперь нет.

Она могла сбежать прямо сейчас, но необходимо найти послание, оно должно быть у одного из людей. Но как обыскивать их, когда Элдрик не сводит с нее глаз?

– Как-то странно, – проговорил он и подошел к двери. – Еще слишком рано, а мы изрядно пошумели. Где же трактирщик и слуги?

– Им наверняка заплатили.

Он метнул на нее быстрый взгляд.

– И постояльцам?

Крессида, не дрогнув, продолжала связывать руки лежащих без сознания мужчин.

– Ты знала, что они придут? Такое случалось раньше?

Теперь не имело смысла притворяться путницей и лекарем, которую он пленил по ошибке.

– Будь я одна, они не стали бы устраивать весь этот бедлам. Если вообще смогли бы найти меня. Но здесь, в этой комнате, все пошло не по правилам, у них не было выбора. Все из-за того, что я была связана. Уверена, они не хотели…

– Ранить тебя? Не хотели? Этот человек напал на тебя с ножом. – Он пнул тело на полу. – Едва не выпотрошил меня!

– Нет, все не так. – Крессида поднялась на ноги. Она не хотела думать о том, что сделала, и о последствиях сделанного. Боль пронзила спину, рана кровоточила. Она поспешно взяла рубаху и принялась рвать на полоски. – Так не может быть. Мы неправильно поняли. Мы… Надо сделать кляпы и заткнуть им рты.

– Иисусе! – Элдрик принялся стягивать с нее рубаху, чтобы осмотреть рану. – Объясни, наконец, кто эти люди и почему ты запретила их убивать?

Она ничего не могла ему рассказать ради его же безопасности, хотя и понимала, что он не отступится и будет добиваться объяснений. Все началось с первой выпущенной стрелы, пронзившей его руку. В тот момент их связала невидимая сила.

Его не покидает душевная боль от потери. Она навсегда останется его врагом, чтобы для него ни сделала.

Голова закружилась, спину обжигала боль. Необходимо скорее найти послание от отца, из которого станет ясно, чего ей ожидать в будущем. Его распоряжения помогали ей собраться, не утратить смысл жизни. Отец направлял ее, подсказывая, какой шаг неправильный, а какой верный. Ей надо найти место, где спрятаться, прийти в себя и двигаться дальше. Она задержалась, слишком долго была рядом с Элдриком. Слишком много слов и дел их теперь связывало.

Он утверждал, что заберет ее жизнь, но вместо этого дал кров, еду и питье, он дрался за нее, освободил. Это сбивало Крессиду с толку. Жизнь так сложилась, что ей предстоит всегда быть одной. Отец и его миссия – таков ее удел.

Вот он! Она заметила красный мешочек, прикрепленный к поясу одного из мужчин у окна. Отец не забыл ее! Даже сейчас, когда все так запуталось и рядом Элдрик. Она развернула записку и прочитала слова, которые надеялась никогда не увидеть.

Один из связанных застонал. Элдрик спешно оторвал кусок своей рубахи и сунул в приоткрытый рот одного из злоумышленников. Мужчина задергался, пытаясь ослабить веревки, кожа пальцев побелела.

– Не думаешь ли ты, что я и сейчас буду тебя слушать. – Элдрик смотрел на нее в упор. – Они заслужили смерть, они напали на нас, хотели уничтожить. Прежде чем уйти, мы… Что ты читаешь?

Ничего хорошего. Девушка сжала кусок бумаги в кулаке. Она надеялась совсем на другое послание. Строки изгибались, буквы путались перед глазами. Она еще раз просмотрела записку внимательнее – все верно, это почерк и печать отца. Она это видела, но сердце отказывалось признавать, что это написал он.

– Ничего. Думала, что-то для нас интересное.

Элдрик вырвал из ее пальцев листок и прочитал, а затем посмотрел так, будто видел впервые. А Крессида потрясла за плечо мужчину, у которого обнаружила записку. Он перевел на нее горящий взгляд.

– Прекрати, – остановил ее Элдрик. – Хочешь испортить все, что мы сделали?

Ругаясь, Крессида принялась пинать и трясти всех пленников по очереди, пока сил совсем не осталось, а перед глазами появилась серая пелена.

Склонившись над одним из мужчин, она дала ему пощечину, но тот не открыл глаз. Она ударила сильнее и произнесла, услышав стон:

– Знаешь, кто я?

Мужчина застонал громче.

– Знаешь?

– Ты его дочь. Старшая дочь.

Она его единственная дочь. Так было и должно остаться.

– Какой приказ вы получили?

– Убить тебя! – бросил он прямо ей в лицо и усмехнулся.

– Повтори, – сквозь зубы процедила Крессида.

– Ты ему больше не нужна, у него есть новое оружие, оно лучше. – Опять гнусная ухмылка. – А будут и другие. Ты получила что заслужила. Тебя заменил ребенок – шотландская полукровка. Она была грязной, выброшенной на улицу, и все же нужна ему больше, чем ты. Ты больше не его любимица, не фаворитка, а это значит…

Он дернулся, изо рта вытекла струйка крови – Крессида вонзила кинжал в его грудь и резко выдернула.

– Ты просила не убивать именно его, – тихо произнес Элдрик. – Отдашь мне остальных?

Вопрос, не требующий ответа. Она не принимала решения дарить жизнь или отбирать – это делал отец. Исключением стал Элдрик. В мире для нее больше ничего не существовало. Только он и его мелодии. Внезапно она ощутила себя девочкой, потерявшейся в огромном и незнакомом мире. Слишком много для нее одной, для одного человека. У нее нет сил, они покинули ее.

– Эй, ты теряешь сознание. – Над ней склонился Элдрик.

Она и раньше теряла сознание, хотя мало об этом знала и еще меньше беспокоилась. Теперь ее волновало одно: ее мир пошатнулся и вот-вот рухнет.

– Скажи мне, кто ты? – Пальцы Элдрика сжали рукоятку меча.

Он решил убить ее? Смерть от его руки будет самой легкой из возможных.

– А ты как думаешь, кто я?

– Я всегда считал тебя врагом, Лучником.

Крессида опустила веки. Ее ждет смерть, она это заслужила.

– Я та, кем сделал меня… отец.

Глава 7

Элдрик ничего не знал, даже не представлял, как обстоят дела на самом деле. Он был уверен, что она и есть тот самый Лучник, которого он должен доставить королю Эдуарду для получения информации под пытками и последующей казни. Но последние события многое изменили. Она дралась, защищала его. И своими действиями подтвердила, что в ее жизни были годы очень серьезных тренировок и подготовки.

Он потратил на поиски убийцы своих друзей много месяцев и, наконец, схватил.

И вдруг что-то изменилось. Он пытался разговорить ее, добиться ответов на вопросы. Всякий раз, когда он смотрел на нее, кровь ударяла ему в голову, и все происходящее уже не казалось правильным.

Элдрик вспомнил о записке, от которой она хотела отвлечь его внимание. Не прочитать ее он не мог, это могло быть важно. Возможно, в ней какой-то шифр, инструкции. Он спросил ее об этом, но ответа не получил, увидел лишь упрямо поджатые губы. Что ж, он проявит терпение.

Он проверил веревки на руках пленных, вставил кляпы. Ему нужна конкретная задача, понимание ситуации, в противном случае невозможно решить, как действовать. Надо перевести дыхание, и станет легче.

Лучница выглядела неважно: пряди светлых волос спутались, лицо стало болезненно-бледным. Она стояла на полу на коленях, опустив голову. Эта хрупкая женщина с изяществом и сноровкой сражалась с мужчинами. Даже с клинком у горла она не выглядела растерянной. Но теперь… Она была подавлена и даже не пыталась, в отличие от него, перевести дыхание и собраться с силами.

Им надо поговорить, но не здесь, в окружении раненых и трупов. Хозяевам трактира, скорее всего, действительно заплатили, чтобы они исчезли, но когда-то они все равно сюда явятся. Лучнице сейчас безопаснее вообще уехать из Дувра. Однако оба они не двигались с места.

– Если это не шифр, – произнес Элдрик и тяжело сглотнул, – что означают эти слова? Что человек имел в виду, написав: «Если ты читаешь это, значит, мне еще не удалось лишить тебя жизни. А раз так, сочтем это первой попыткой. Будут и другие, пока все не закончится. Пока ты не умрешь от руки воина или своей собственной»?

Крессида дрожала, будто каждое слово стало для нее ударом плети. Похоже, сейчас она ничего не скажет.

– Эта записка предназначена тебе, верно? – невозмутимо продолжал Элдрик. – Ты его искала, этот красный мешочек? Сказала, что людей отправляли и раньше, и послание должно быть.

Крессида покачнулась, но глаз не подняла.

– Отправляли, да. Много раз. Я думала, так будет всегда. Эти люди, мешочек, послание с миссией – все это не впервые.

Голос ее дрожал, был слабым, но от Элдрика не ускользнуло одно важное слово – «миссия». Она выполняла миссию?

– Посмотри на меня.

Она тяжело вздохнула, взгляд по-прежнему упирался в пол.

– Это не шифр! – воскликнул Элдрик, словно прозрев. – Написавший это человек хочет твоей смерти.

– Я не верю… – Она пошевелила ступнями, словно пыталась убежать. – Нам надо уходить. Я должна найти… должна выяснить.

Ни один из пленников не шевелился, шагов из коридора тоже не было слышно, за окном тихо. Она сказала, что хозяевам трактира заплатили, но не всему же городу? Сколько же денег потрачено на этот спектакль? Терпение его было на пределе.

Он изучил ее повадки, часами выслеживал, размышляя, провел с ней немало часов в одной комнате, а знал и понимал все меньше.

– Как много тебе известно? О чем ты не хочешь рассказать?

Она подняла глаза, но смотрела будто не на него, а сквозь время в прошлое или будущее.

– Я много знаю, но ничего не могу тебе рассказать, Элдрик.

По его спине пробежал холодок. За все часы вместе он ни разу не назвал своего имени, как, впрочем, и она. Он и сейчас не знает, как ее зовут. Несложно понять, что она его знает, а он об этом даже не догадывался. Он быстро метнулся к женщине, однако причина была не в ее словах. Взгляд ее внезапно затуманился, и она покачнулась. Он связал ее состояние с шоком из-за послания, но дело, похоже, в другом.

– Ты ранена.

Ресницы ее трепетали, она смотрела прямо ему в глаза, будто не могла оторваться. Это выражение лица… Кажется, он видел его раньше.

Потеряв сознание, она упала ему на руки. Оставалось только ругать себя, но всех слов, что он знал, было мало. Его ладонь, которая поддерживала ее спину, окрасилась кровью. Ножевое ранение.

Элдрик ничем не сможет помочь, нужен лекарь. Но город был незнаком рыцарю, он бывал здесь лишь в порту.

Элдрик зажал рану, стараясь остановить кровь, подхватил Крессиду и бросился к двери. Его тяжелые шаги разносились по всему коридору, затем их заглушила сырая после ночи земля. Он бежал в порт, туда, где у причала он мог найти нужных людей даже ночью.

Под ногами прогибались доски, когда женщина открыла глаза.

– Куда ты…

– Не отключайся, – велел он, не сбавляя темпа.

– Это не твой корабль.

Да, ей все о нем известно. По крайней мере, многое. И причина ее откровений была теперь понятна – дело в ранении. Пусть он будет считать себя подонком, но воспользуется ее положением.

– Скажи, откуда тебе известно, кто я?

Рука ее легла на плечо рыцаря и, будто случайно, скользнула вниз, поглаживая кожу. Элдрик, ошеломленный, следил, как пальцы ее проникли под рубаху и коснулись шрамов, появившихся из-за нее, – три удара, когда она промахнулась и убила его друзей.

– Я хотела уберечь тебя.

Взгляд ее затуманился. Сказанные слова были ему непонятны. Она умирает?

– Держись! – Она должна быть в сознании и рассказать ему все.

Элдрик прошел по трапу на палубу корабля, и навстречу ему из трюма поднялся человек с укороченным мечом в руке.

Дувр входил в союз Пяти портов с обязательством предоставлять королю судно по первому требованию, такое же право, согласно полученным от Эдуарда бумагам, получал и Элдрик. Он бросил мужчине поясную сумку.

– У тебя есть лекарь?

Одежда человека с мечом говорила о богатстве, скорее всего, это капитан судна. Прочитав бумагу, он удивился, но попытался приветствовать прибывших поклоном.

– Сейчас не до церемоний! – Элдрик терял терпение. – Отведи меня в какое-то закрытое помещение и позови лекаря.

Подоспевшая охрана была отослана одним взмахом руки. Люди повиновались без слов, что говорило о порядке и хорошей выучке.

– На борту нет лекаря, – заговорил наконец командир. – Но я приведу, если заплатите. А каюта там. – Он указал направление кивком и прошел первым.

Элдрик последовал за ним, но вскоре остановился. Корабельные лестницы были узкими, как и проходы, он не сможет протиснуться вместе с Лучницей, а передать ее другому человеку нельзя.

– Веди лекаря сюда.

Мужчина открыл рот, чтобы возразить.

– Действуй! – рявкнул Элдрик, мысленно воскликнув: «Господи, убереги на пути от глупцов и крошечных помещений!»

Мужчина спешно удалился. Элдрик положил Крессиду поближе к лестнице, чтобы обходящие порт патрули не могли их заметить.

– Никогда не видела, чтобы ты так кричал на кого-то. – Крессида неожиданно открыла глаза, устремив на него прямой бесхитростный взгляд.

Элдрик перевел дыхание, которое сбивалось всякий раз, когда он смотрел в ее прекрасные глаза. Он все еще не мог привыкнуть к тому смятению, которое его охватывало при этом. На этот раз его смутили ее беззащитность и выражение страдания, которое он прочел в ее взгляде. Женщина казалась невероятно хрупкой и слабой, а это совершенно не вязалось с тем, что он знал о ней.

– Тебе больно?

Она нахмурилась и покачала головой:

– Нет.

– Не шевелись. – Когда же появится этот чертов лекарь?!

Крессида прижалась к Элдрику. Под ними поскрипывали доски покачивающегося на волнах корабля. Приближался рассвет, а с ним все отчетливее слышались крики чаек, стук колес – телеги катились по булыжной дороге.

Взгляды молодых людей были прикованы друг к другу. Во время схватки косы ее растрепались, и теперь кудрявые пряди, обрамлявшие лицо, выглядели непослушными, бунтующими, словно и они тоже дрались. Бледная кожа еще выгоднее подчеркивала розовый цвет губ. Манящие и опасные губы лгуньи. Ей было очень больно, иначе она не позволила бы ему увидеть себя настоящей. Он был сам себе отвратителен, но решил забыть о том, что он рыцарь, надо использовать положение в свою пользу.

Все мысли Элдрика были о полученной Лучницей записке. Кто-то хотел ее убить и подослал людей. Впрочем, сейчас надо думать не об убийцах и послании, а о том, как не позволить отправителю добиться цели. Ее слова могли привести к тому, что он не должен допустить. У него тоже есть тайны, они не принадлежат ему, их раскрытие может быть губительно. Если женщина следила за ним, наверняка увидела больше, чем ей следовало, и поняла, что он искал ее не только для того, чтобы отомстить за товарищей.

– Я чем-то выдал себя за то время, что ты за мной следила? Причина в том, что я хотел найти и покарать убийцу моих друзей? Я стал искать тебя сразу после убийства Филиппа. Ты меня ждала там, на дереве?

Крессида взмахнула рукой и, обессилев, уронила ее на доски.

– Я наблюдала за тобой много лет. Я должна была убить тебя.

– Что? – Весь мир его сузился до одной этой фразы. Он навис над женщиной, сжав в руке нож, от следующего вопроса его остановили быстрые приближающиеся шаги.

– Извините, сэр, – послышался голос капитана.

От слов Лучницы его шрамы на теле вспыхнули огнем. Ее слова, действия… Они вызывали желание мстить. Но наивная преданность в глазах Лучницы вызывала замешательство, это противоречило всему, что он знал о ней. Определенно, ему требуются ответы.

– Что? Говори. – Элдрик повернулся к капитану, стараясь сохранять спокойствие.

– Пришел лекарь, нашелся в двух кораблях отсюда.

Элдрик окинул взглядом пожилого, дородного мужчину с кисетом на поясе. Тот медленно перевел глаза на его нож.

– Она жива?

Лучница лежала, прижавшись щекой к груди Элдрика, веки ее были опущены. Она в ужасном состоянии, его вопросы могут привести к гибели. Счастье, что она еще жива, он слышал ее дыхание и биение сердца.

– Без сознания.

Лекарь сделал несколько шагов вперед, хотя все еще старался держаться на расстоянии.

– Ранена в спину. Крови много, надо зашить рану.

Мужчина повернулся к капитану:

– Я так не смогу осмотреть женщину и помочь ей, придется ее раздеть.

Элдрик даже не подумал о том, чтобы снять рубаху и осмотреть рану. Все мысли были сначала о послании, он снова и снова прокручивал в голове слова записки. Потом о затруднительном положении, в котором они оказались. Даже если он сможет перенести Лучницу в трюм, там они окажутся в замкнутом пространстве, которое может стать ловушкой, этого нельзя допустить.

– Вниз мы спускаться не будем. Капитан уже уходит, так что делайте, что требуется здесь.

– Ох уж эти сверх меры заботливые мужья, – произнес лекарь, глядя в спину удаляющегося капитана.

Мужья? Он не будет спорить, безразлично, что подумает лекарь, да и капитан тоже. Главное – чтобы им никто не помешал и лекарь сделал свое дело. Видимо, собственнический инстинкт мужа и желание охотника завладеть добычей со стороны выглядят схоже.

Перевернув Крессиду на живот, Элдрик положил ее голову к себе на колени и потянул вверх рубаху, открывая рану.

– Что произошло? – спросил мужчина, открывая саквояж.

Элдрик привык никому не доверять.

– Позволь, я сам. – Он взял нож и разрезал ее рубаху.

Тонкая ткань упала на обе стороны, обнажив кровоточащую линию на пояснице. Края ее выглядели рваными, сквозь корку запекшейся крови выступило несколько капель свежей.

– Глубокая, – констатировал лекарь, – надо прижигать.

Рана быстро заживет, и можно будет двинуться в путь. Конечно, останется некрасивый шрам, но Элдрик отбросил эти мысли, ведь перед ним не женщина, а воин – Лучница.

– Прижигайте, – кивнул Элдрик.

Лекарь поднялся и протяжно выдохнул, наблюдая, как Элдрик смахивает краем плаща кровь с кожи.

Внезапная мысль заставила рыцаря крепко выругаться про себя. Что он делает? Ведь лекарь, несомненно, собирает и передает сведения заинтересованным людям. Все испытываемые им чувства не имеют никакого значения, надо думать о деле.

– Ты никому не расскажешь об этом, иначе умрешь. – Он повернулся через плечо, не дождавшись ответа.

Лекарь выглядел на удивление спокойным.

– Мне нужно взять инструменты. – Он махнул рукой куда-то в сторону.

– Не надо прижигать. Зашей, и сделай это лучше, чем когда-либо в своей жизни. Я не хочу, чтобы у нее стало больше безобразных шрамов. – Видя колебания лекаря, он рявкнул: – Торопись!

Лекарь спешно опустился рядом с Крессидой на колени, Элдрик чуть отодвинулся, чтобы не мешать ему. Рыцарь всегда следил за тем, что происходит рядом с ним, и сейчас от него не ускользнуло, как осторожен и предупредителен лекарь с пострадавшей, как сосредоточенно его лицо. Вероятно, наблюдательность Элдрика – следствие озабоченности, ведь он готов убить любого, кто вольно или невольно лишит его пленницы. Весьма странно, учитывая, что всего несколько часов назад он сам готов был ее убить.

Ее тело многое ему рассказало. Ее били розгами, давно, вероятно, еще в детстве. Тонкие шрамы на спине походили на разметавшиеся пряди волос. Удары не попадали на поврежденную кожу, ранам давали зажить, и только потом секли вновь.

Было еще много порезов – тонких и широких линий разной длины, похожих на ту, которую сейчас зашивал лекарь. Он изучил повадки Лучницы, знал, что она сильна, находчива и умна.

Был момент, когда ей пришлось забраться, прячась от него, на соломенную крышу – настоящий подвиг. Вероятно, не обошлось без травмы. Тогда ему было приятно думать, что из-за него Лучница истекает кровью. Хотя такое наказание за смерть его друзей – ничтожно. Теперь же, после того, как она поступила с напавшими на них… Они ее определенно знали, но желали смерти. Как и он сам.