Текст книги "Это всегда была любовь"

Глава 7

– Мне очень жаль, – всхлипываю я.

Ной отпускает мою голову и обхватывает меня обеими руками. Он крепко прижимает меня к себе. Если бы я знала раньше, что это будет настолько крепко, то, наверное, передумала, но сейчас мне просто хорошо. Некоторое время мы стоим вот так рядом, потом Ной говорит:

– Когда вы, девушки, плачете, то сразу образуется целый океан.

Я смеюсь, но вместе со всхлипами получается странное хрюканье. Как стыдно, но Ной расслабляется. Тогда я глотаю оставшиеся слезы и медленно освобождаюсь из его объятий. Он и правда помог мне, но не стоит злоупотреблять его терпением. Ной опускает руки и открывает глаза после того, как я поднимаю простыню и снова укутываюсь в нее. Мне кажется, что он выдыхает с облегчением. Немудрено, наверное, Ной сейчас вне себя от радости, что наконец-то избавился от меня.

Надеюсь, что он не испортит момент и не спросит, лучше мне сейчас или что-то в этом роде, потому что если я честно отвечу – да, мне лучше, немного лучше – то будет еще более неловко.

Ной моргает, словно ему нужно время, чтобы сориентироваться. После, оттолкнувшись от стола, он вытаскивает из заднего кармана маленькую карточку и протягивает мне.

– Меня просили передать тебе. Это от Куина.

Наши пальцы на мгновение соприкасаются, когда я беру визитку. Она сделана из грязно-горчично-желтого картона с напечатанным черным логотипом спортивной студии. Я переворачиваю визитку. На обратной стороне нацарапано ручкой:

Крошка, прости! Заходи как-нибудь, потренируем твои слабые ручки, чтобы в следующий раз смогла закрыть дверь.

Это мило… Я удивлена. Если учесть, что я накричала на Куина, то это действительно мило с его стороны.

– Спасибо, – выпаливаю я.

Внезапно раздается телефонный звонок. Мы продолжаем стоять и смотреть друг на друга, пока песня Найла Хорана слышится из кармана брюк Ноя: I like the way you talk, I like the things you wear. I want your number tattooed on my arm in ink, I swear…[10]10
  «Nice to meet ya».


[Закрыть]

Ной вытаскивает смартфон из кармана и хмурится. Свайпнув по экрану, он отвечает: «Привет, булочка!»

Булочка. Кажется, это чье-то прозвище. Теперь понятно, почему именно эта песня стоит на звонке. Я сглатываю и думаю, не лучше ли будет уйти в ванную и оставить его одного на время телефонного разговора, но в это время Ной протягивает мне свой телефон.

– Айви хочет поговорить с тобой.

– О, хорошо. – Какая идиотская ситуация! Я почему-то испытываю облегчение от того, что это Айви, и подношу смартфон к уху.

– Привет, Айви.

– У тебя что, телефон выключен? Я писала тебе в WhatsApp, но сообщения не доходят, звонила несколько раз, но ты была недоступна. С тобой все в порядке?

– Да, все… прекрасно, – я уклоняюсь от взгляда Ноя. – Мой телефон просто сломался. Я случайно уронила его. – Совершенно автоматически поднимаю глаза вверх и вижу, как Ной приподнял левую бровь. Он понял, что я вру. В отличие от него, я плохо умею врать и чувствую, как мое лицо начинает краснеть от стыда, и поспешно отворачиваюсь в сторону.

– Я сейчас поеду в ближайший комиссионный магазин и куплю новый.

Во время разговора беспокойно вожу по полу ногой.

– Я свяжусь с тобой ближе к вечеру. Думаю, что Ною нужно идти на тренировку, поэтому…

– Дай мне его на минутку.

Без лишних слов возвращаю Ною его смартфон. Пока они разговаривают, я исчезаю в ванной с джинсами и чистой футболкой. Как я и ожидала, вид в зеркале шокировал меня. Почистив зубы, умываюсь, затем наношу тональный крем. Мне придется выйти за дверь и перестать прятаться, поэтому я крашу глаза. Я обмакиваю тонкую кисточку в маленькую баночку подводки от Fat and the Moon[11] 11
  Женская косметика.


[Закрыть]и рисую стрелки на веках, прежде чем накрасить ресницы. Надеюсь, что так взгляд станет более решительным. Затем быстро мажу домашним дезодорантом под мышками. Баночка еще наполовину полная. Мы делали этот дезодорант вместе с Мэй, когда виделись в последний раз. Он слегка пахнет кокосовым маслом, которое мы взяли за основу, и красным апельсином, любимым ароматом Мэй.

Надев на себя простую черную футболку, я рассматриваю себя в зеркале. К сожалению, должна отдать должное Айви, она оказалась права. Мне не хватает только больших солнцезащитных очков и стаканчика кофе, чтобы быть похожей на маму во время съемочного перерыва. Больше всего мне хочется сейчас надеть на голову шапку, чтобы хоть немного спрятаться. Состроив гримасу себе в зеркале, я выхожу из ванной.

Ной убирает телефон в задний карман брюк.

– Это было… быстро, – произносит он, пока его взгляд скользит по мне.

Я пожимаю плечами.

– Без волос на сборы уходит гораздо меньше времени.

– Верно. – Ной так долго смотрит на меня, что мне становится неудобно.

– У меня что-то на лице?

Он медленно качает головой.

– Только твои глаза, Обри, больше ничего. – Несколько мгновений Ной глядит на меня, а затем, повернувшись к своему столу, быстро что-то берет с него и протягивает мне.

– Должно быть, он упал с очень большой высоты, со шкафа например.

Черт, это мой разбитый телефон! Я совершенно забыла замести следы и оставила сломанный корпус на столе.

– Ты поверишь, если скажу, что случайно наступила на него?

– Нет, но это не мое дело. – Он кладет его обратно на стол. – Ты же знаешь, что старые приборы просто так не выбрасывают, так ведь? Ты можешь сдать его на пожертвования, вторсырье сейчас ценится.

– Хорошая идея.

– Есть организация, которая занимается сбором старых телефонов, – Ной сглатывает, – я читал об этом в интернете. Они выступают против домашнего насилия.

Странно, его голос звучит так, словно Ной задал мне миллион вопросов в одном предложении. Он задумчиво смотрит на меня.

– Неплохая идея, – хрипло выдавливаю я из себя.

– Но это твое дело, – он закрывает тему и потягивается.

Почему-то мне кажется, он разочарован, только не могу понять из-за чего. Может, Айви что-то рассказала ему? Я сделала что-то такое, что оскорбило его? Или он просто раздражен, потому что из-за меня опаздывает на тренировку? Или потому, что я заняла его квартиру?

Конечно, он злится на меня.

– Мне очень жаль, что ты из-за меня… твоя комната и все остальное. Тебе действительно не нужно беспокоиться обо мне. Что бы ни говорила Айви, я справлюсь сама, серьезно. У тебя наверняка полно дел, и забота о подруге младшей сестры не входит в их число.

Я говорила так быстро, что мне нужно было сделать паузу и набрать воздуха, но, когда понимаю, что Ной хочет что-то сказать, продолжаю говорить.

– Надеюсь, что вопрос с дверью скоро решится и я смогу исчезнуть из твоей комнаты и твоей жизни. Ты правда помог мне, спасибо, Ной, спасибо за все. – Я держу его за руку, что выглядит странно после того, как мы обнимались. Мои слова звучат почему-то как прощание. Голос бесстрастный и холодный, но это только потому, что я боюсь лишить его последних нервов своими слезами. Честно говоря, я могла бы использовать этот голос для рекламы пакета акций. Ной определенно будет счастлив, если ему не придется больше меня видеть.

– Понятно, – грубо отвечает он, игнорируя мою протянутую руку.

– Я очень благодарна тебе.

– Великолепно. – Он поворачивается к двери и бросает через плечо: – Тогда я пойду на тренировку и оставлю тебя в покое. Если что случится, ты можешь позвонить Айви, как только у тебя появится новый телефон.

После его ухода у меня возникла уверенность, что я все сделала не так. Мало того что я выгнала Ноя из его комнаты, так еще и соврала Айви насчет телефона. Что он подумает обо мне, когда я так глупо разбиваю смартфон, а потом еще и вру об этом? Наверное, решит, что я психопатка, если уже не решил.

Делаю глубокий вдох. Мои мысли сразу становятся яснее. Может, станет легче, если я что-нибудь съем? Нет, не думаю.

Я натягиваю старую толстовку, чтобы защититься от прохладного ветра, обуваю кроссовки и достаю из рюкзака кружку-термос. Ополоснув ее в раковине, укладываю все, включая кошелек, в тканевый шопер и вешаю его через плечо. Может, у Ноя есть шапка, которую он одолжит мне на время? Я злюсь на саму себя, что не спросила его об этом, потому что не могу рыться в его вещах. Вдруг рядом с дверью на вешалке я обнаруживаю темно-зеленую кепку с вышитой буквой D спереди. Нерешительно беру ее. Я обязательно постираю после того, как поношу. Надеюсь, Ной не будет против того, что я одолжу его вещь. Я надеваю кепку, не проверяя, как она сидит на мне, решительно закрываю дверь в комнату.

Дверь лифта закрывается прямо перед моим носом, приходится спускаться вниз по лестнице. Хоакин абсолютно прав: у меня не только руки из пудинга, но и ноги совершенно дряблые. Сначала долгая поездка из Нью-Йорка сюда, а потом дни, безвылазно проведенные в комнате Ноя. Я ненавижу бег трусцой, но хоть какое-то движение должно пойти мне на пользу. Как только я спускаюсь вниз, двери лифта распахиваются, и первое, что бросается мне в глаза, – яркая красная юбка.

– О, привет! Ты ведь подруга Айви, правильно?

Это та девушка, с которой я познакомилась в день своего приезда. Она была с тем парнем, Кеннесо.

– Привет, Дженна! – Хотя у меня нет причин нервничать, я снова чувствую неприятное покалывание в животе.

– Обри, правильно? – Она наклоняет голову в сторону, пытаясь заглянуть под козырек моей кепки.

Я киваю. Обри, просто Обри.

– И как тебе нравится в Кингс-Холле? – Она придерживает для меня входную дверь, и мы вместе выходим на солнце.

– М… красиво. Правда, я еще не видела кампус. – Дженна просто хочет быть милой и для этого ведет непринужденную беседу, говорю я себе. Нет никаких причин для паники, но тем не менее я автоматически хватаюсь за кепку, чтобы убедиться, что она правильно сидит, а не для того, чтобы скрыть что-то от Дженны. Кепка совершенно не прикрывает затылок. Со стороны девушки очень мило, что она не обращает внимания на мою новую прическу.

– Он тоже огромен. Если ты не живешь вместе с друзьями в одном общежитии или не ходишь на одни и те же курсы, то шанс встретиться просто минимальный.

Сегодня Дженна заплела свои длинные волосы в толстую косу и перебросила ее через плечо.

– Я думаю, что Кен хочет переехать сюда по той же причине. Раньше мы постоянно были вместе, но это было целую вечность назад, еще в средней школе. Сейчас ему, наверное, сложно привыкнуть, что меня нет рядом.

– Понимаю. А ты не хочешь, чтобы он переезжал сюда?

– Я действительно желаю ему самую лучшую комнату, но пусть она будет не в моем общежитии. – С тихим смехом девушка снимает очки, роется в кармане в поисках футляра, а затем надевает солнцезащитные очки.

– Ты на каком году обучения?

– Четвертый семестр. История и педагогика. Я хочу стать преподавателем.

– Здорово.

Для того чтобы избежать ответного вопроса про мою учебу, я говорю первое, что приходит на ум:

– Значит, ты все здесь знаешь? Может, подскажешь, где поблизости есть комиссионный магазин техники? Мне нужно купить телефон как можно скорее, но я не хочу тратить на него много денег.

– Понятно. Моя семья отсюда родом, и у одного из моих дядюшек есть такой магазинчик. Единственное, я не знаю, есть ли у него телефоны. – Дженна задумалась на мгновение. – Если хочешь, я могу позвонить и спросить его, чтобы ты зря не ездила.

– Ух ты, это было бы замечательно. Спасибо. А есть ли где-нибудь поблизости продуктовый магазин? Я не уверена, что моя машина заведется.

– Есть один в тридцати минутах ходьбы. Я могу дать тебе адрес, – она снова останавливается и задумчиво смотрит на меня. – Знаешь, можешь поехать со мной.

Я закусываю губу до боли. Нет, не могу, ни в коем случае не могу вот так взять и сесть к кому-то в машину.

– Я как раз хотела заглянуть в магазин сегодня, поэтому могу съездить с тобой прямо сейчас. Нам нужны материалы, чтобы нарисовать плакаты для нашей следующей встречи в NAD, а у моего дяди осталось несколько рулонов обоев, которые он готов отдать мне бесплатно. – Она вздыхает. – К сожалению, мы не получаем столько пожертвований, сколько другие студенческие объединения. Кен считает это заговором, но я думаю, что это из-за маленького количества членов.

– А сколько человек у вас в объединении? – я до сих пор не согласилась на ее предложение, но для Дженны это кажется само собой разумеющимся, и она расценивает мое молчание как «да».

– На данный момент нас сорок восемь, если ты присоединишься, то будет сорок девять. – На ее лице расползается улыбка. – Ты могла быть кем-то вроде спонсора. Мы встречаемся каждый четверг в Индейском доме, чтобы спланировать и подготовить наши акции. Изюминкой года является наша церемония на День матери. В последний раз я была в десятке лучших пар на танцевальном конкурсе.

– Ух ты, поздравляю.

– Спасибо. – Дженна достает из сумки смартфон. Во время разговора с дядей она идет в направлении стоянки. Я нерешительно следую за ней. Как только узнаю, есть ли в магазине дяди сотовые телефоны, пойду к собственной машине. Это будет выглядеть очень странно?

– У него как раз есть два сотовых телефона, и он обещал отложить их, пока мы не подъедем, – говорит Дженна после того, как закончила разговор и отключила телефон.

– Это очень мило со стороны твоего дяди, спасибо! – какое счастье, что я встретила Дженну.

Она фыркает.

– Мило не то слово. Бьюсь об заклад, он специально будет утверждать, что отказал из-за тебя пяти клиентам, и попытается получить за это дополнительно десять долларов. – Дженна улыбается. Ее улыбка настолько искренняя, что я улыбаюсь в ответ. Возможно, я даже смогу сесть к ней в машину без дурных мыслей.

Дженна подходит к старенькому «бьюику» и открывает его с помощью брелока сигнализации.

– Ты не возражаешь, если мы сначала заглянем в кафе «Грязный ковбой»? Я готова отдать все что угодно ради сэндвича и кофе, а у них там стопроцентная арабика.

Ладно, решено.

– Нисколько. Я тоже еще не ела.

Кафе находится на центральной улице Хановера. После того, как Дженна припарковалась, она заказала круассан со шпинатом и кофе со взбитыми сливками навынос.

– Мне то же самое, – говорю я и протягиваю парню за стойкой свою кружку-термос. – Без салфеток и пакета, пожалуйста. – Я демонстративно поднимаю клеенчатую салфетку, которая всегда лежит у меня в сумке. Дженна берет свой бумажный стаканчик и пакет с круассаном, а я кладу еду на салфетку.

– Как удобно, может, мне тоже стоит купить себе такую кружку? – произносит Дженна, когда мы снова садимся в машину.

– У тебя действительно такие хорошие отношения с дядей? Я имею в виду, вы часто видитесь?

– Чаще, чем мне хотелось, если честно. – Дженна начинает есть, и крошки падают на водительское сиденье автомобиля.

Я тоже решаюсь откусить кусочек от своего круассана.

– Я помогаю ему два раза в неделю, а он постоянно ворчит на меня, потому что я не умею торговать, – добавляет она с мрачным видом. – Когда кто-то пытается получить скидку, я почти всегда иду навстречу, не умею настоять на своем. В отличие от меня, дядя Джозеф очень жестокий.

В том, что Дженна не преувеличивала, говоря так о своем дяде, я убедилась четверть часа спустя, когда мы приехали в магазин. Дядя Джозеф положил передо мной два смартфона.

– Они оба в великолепном состоянии, можешь сама убедиться, на стекле почти нет царапин. – Он быстро вытирает поверхность смартфонов еще раз. У дяди Дженны длинные, совершенно седые волосы с косой на виске, украшенной пером и несколькими жемчужинами. Когда он качает головой, коса каждый раз попадает ему по лицу.

– Они действительно выглядят хорошо, – говорит Дженна.

– Вы можете включить их? – я хочу посмотреть, какой из них мне понравится больше в плане эксплуатации.

Дядя Дженны морщит нос, словно я попросила его раздеться догола.

– Аккумуляторы недавно заменили, их не надо проверять.

– И все-таки я хотела бы проверить, если вы не возражаете. – Похоже, я сегодня самый требовательный клиент. Теперь дядя Джозеф выглядит раздраженным.

– Я не возражаю, – он фыркает, – почему я должен быть против?

Покачав головой, он нажал на первую попавшуюся кнопку. Похоже, он понятия не имеет, как включается смартфон.

– Тебе нужно нажать одновременно две кнопки, дядя Джозеф, – Дженна закатывает глаза, – правую и левую, потом надо подождать некоторое время, пока он включится.

– Я знаю. Я не дурак. Почему вы, молодежь, всегда думаете, что я ничего этого не знаю? У нас тоже были телефоны, когда вы еще даже не родились.

– Да, – тихо шепчет мне Дженна, – если только раскладушки.

Я с трудом подавляю усмешку. Дядя бросает на Дженну злобный взгляд, а затем издает победный крик: экран телефона загорается.

– Ага!

– Можно? – Дождавшись его согласия, я беру телефон, касаюсь иконки браузера и запускаю его. Я нажимаю на пустую строку поиска, появляется клавиатура на непонятном мне языке. – О, здесь не установлен английский язык.

– Конечно, нет, – говорит дядя Дженны с гордо поднятой головой. – Быть чероки – значит говорить на языке чероки.

Звучит как цитата, но не знаю, кто ее автор.

– А разве можно установить язык чероки на телефон?

– Только на клавиатуру, – ворчит дядя Дженны.

– Обри не чероки, – бросает Дженна. – Ты же не чероки, не так ли? Давай, я установлю тебе английский язык, – говорит она и забирает у меня из рук телефон.

Ее дядя скрещивает руки на груди и критически смотрит на меня.

– Естественно, она не чероки. Итак, что теперь? Ты будешь покупать его или нет?

Я не решаюсь спросить о другом смартфоне, но это не значит, что меня можно обмануть и обобрать до нитки.

– Зависит от цены.

Джозеф качает головой. Его жемчужная коса при этом качается взад и вперед. Он оперся обеими руками на прилавок, его жилет из гладкой кожи натянулся на животе. На его кожаном ремне прикреплены различные инструменты, хорошо виден шестигранный ключ, болтающийся сбоку.

– На ценнике стоит шестьдесят долларов, но это старая цена. Спрос вырос. Мне пришлось отказать трем парням, которые хотели купить мобильный телефон. Между прочим, они были из моего племени. Тебе я продам за восемьдесят.

Дженна бросает на меня многозначительный взгляд. Дяде, кажется, нравится все происходящее. Он заражает меня своим азартом торговли.

– Но если цена старая, получается, что телефоны давно валяются здесь, не так ли? Думаю, что пятидесяти долларов будет достаточно.

Дженна резко вдыхает и толкает меня ногой, но в глазах ее дяди появляются веселые огоньки.

– Ты думаешь, что я меняю ценник каждый раз, когда приходят покупатели? С тех пор, как У-ка-ша-на живет в Белом доме, мне приходится откладывать что-то на жизнь. Кто знает, что он еще придумает.

Я понимающе киваю.

– Дженна рассказывала мне, что объединение Коренных американцев в Дартмуте почти не получает пожертвований.

– Дерьмо все это. – Он медленно качает головой, прежде чем его взгляд снова фокусируется на мне. – Семьдесят долларов – мое последнее предложение.

Я задумчиво поджимаю губы. Если я сейчас уступлю, то он, вероятно, будет разочарован.

– У меня есть встречное предложение. Я даю вам пятьдесят долларов и пожертвую еще двадцать для NAD. Что думаете об этом?

Дженна закатывает глаза.

– Обри, ты не должна этого делать.

– Почему бы и нет? – быстро говорит ее дядя. – В конце концов, вам нужны деньги. Как ты собираешься платить за обои? Ты что, думала, что у меня есть лишние обои, которые я тебе подарю?

– Но ты ведь сказал, что они тебе не нужны и лишь занимают место на складе.

– Д-а-а-а, – протягивает он, – но это было на прошлой неделе. Сейчас у меня опять появилось свободное место, да и обои никогда не бывают лишними.

Дженна открывает и закрывает рот, беспомощно поднимает и опускает плечи.

– Но у тебя осталось всего лишь три рулона. Этим нельзя даже туалет оклеить!

– Я не знаю, какие туалеты в вашем общежитии, но туалет в моем доме просто крошечный, тремя рулонами я могу его хоть два раза обклеить.

– Но обои-то, розовые!

– Розовый – очень даже хороший цвет, и не только для женщин. Твой кузен Томас носит рубашки розового цвета.

– Он носит их только потому, что должен. Я постоянно выслушиваю, как он жалуется, что его компания заставляет его носить эти рубашки. Кроме того, он не мой кузен!

– Конечно, он твой кузен.

– Все в порядке, – говорю я, прежде чем они продолжат спор. Я достаю двадцатидолларовую купюру и протягиваю ее Дженне. Потом протягиваю ее дяде кредитную карточку через прилавок. Он хватается за нее так быстро, что его косичка качается вперед. С усмешкой дядя Дженны вставляет карточку в терминал. Дженна заплатила за обои десять долларов. Когда мы выходим на улицу, за нами звенит дверной колокольчик. Дженна ошеломленно качает головой.

– Я знала, что он бесчувственная скотина, но чтобы настолько! Я обо всем этом расскажу маме!

– А мне твой дядя, кажется, нравится.

– Серьезно?

– Да, он классный. Мобильный, кстати, тоже. Если аккумулятор не сядет через пару часов, то я буду абсолютно счастлива. Сделка была справедливой, он получил ту сумму, которая была указана на ценнике.

– Я верну тебе десять долларов прямо сейчас.

– Оставь себе в качестве платы за проезд. Я очень рада, что ты взяла меня с собой, спасибо, Дженна.

Она покачала головой.

– Тогда я положу их в нашу кассу для оплаты расходов на кофе. От имени NAD я говорю тебе большое спасибо!

Дженна везет меня в ближайший Волмарт, чтобы я могла купить новую SIM-карту от AT &T[12]12
  Телекоммуникационная компания Америки.


[Закрыть]. Уже в машине я вставляю карту и загружаю WhatsApp, чтобы отправить Айви сообщение.

Новый номер, новое начало. По крайней мере, я надеюсь на это.