Текст книги "Приключений не предвидится. Айсберг и фонарный столб"

Глава пятая
Летний мех

Колокольчик у двери зазвенел минут за пятнадцать до назначенного времени. Мистер Хелмсли в это время был наверху: смывал одеколон, которым обрызгался излишне щедро. Арчер сидел у стола и краем глаза наблюдал, как мечется по кухне миссис Хелмсли. Арчер попытался ей помочь, но мама хотела, чтобы все было идеально, а потому пришлось сидеть тихо да читать дедушкин дневник, пряча его под столешницей.

…Поезд был зеленого цвета и блестел на солнце. Сиденья в вагоне отсутствовали. Мы забрались на крышу и расселись там. Это было очень правильное решение. Тут и там вокруг нас вздымались огромные горы самой причудливой формы…

В ту самую минуту, когда зазвенел колокольчик, миссис Хелмсли была занята тем, что нарезала бараний окорок, а потому встречать гостей был отправлен Арчер.

– И помни, что я тебе говорила, – добавила мама (в руках у нее был нож, что, несомненно, прибавляло ее словам веса). – Не забудь про «спасибо», «да, мэм» и «нет, мэм». И обязательно представься, скажи: «Меня зовут Арчер».

Арчер поплелся к входной двери. Канарейка в гостиной притихла. Арчер потянулся к дверной ручке, но не успел ее даже коснуться, как дверь рывком распахнулась и в дом ввалилась миссис Мракли, таща на буксире Генри. Арчер утратил дар речи, а на краткое мгновение – и дар мысли. Он уставился на миссис Мракли. Миссис Мракли уставилась на него.

С балкона или с дерева миссис Мракли выглядела совсем не так. Сейчас Арчер подметил, что фигурой она удивительно напоминает воздушный шар, однако опыт подсказывал, что величественно подняться в воздух ей не удастся.

Молчание нарушила миссис Мракли.

– Юноша! – фыркнула она. – Ты что, уснул? Немедленно помоги мне снять шубу!

Арчер попытался что-то сказать, но в голове у него царила сумятица, и он позабыл все слова. Все было бы лучше, чем ничего, но у него как раз ничего и не было. И тут он вдруг вспомнил все мамины советы.

– Спасибо, – сказал Арчер.

– За что спасибо? – прищурилась миссис Мракли.

– Да, мэм, – ответил он.

– Что – да?

– Нет, мэм.

– Да что с тобой такое!

– Меня зовут Арчер, – сказал Арчер.

Это было просто ужасно. Арчер буквально сошел с рельсов, но виноват в этом был гипнотизирующий взгляд миссис Мракли. Наконец миссис Мракли обратила этот взгляд на Генри.

– Я хочу отдать этому свою шубу, – буркнула она. – Держись подальше, чтоб тебя не задело.

Арчер вытянул руки. Миссис Мракли уронила на них свою шубу и поплыла в столовую. Генри двинулся за ней. Мистер Хелмсли сбежал по лестнице, на ходу заправляя рубашку, и кивнул Арчеру.

– Шуба? – шепнул он, торопливо проходя мимо. – Шуба – летом? Кому только в голову такое придет?

У Арчера была пара догадок, однако колени у него уже подгибались. Он быстро подскочил к двум карибу, которых в семье использовали вместо вешалок для пальто.

– Чур, не на меня! – закричал один. – На него вешай. У меня рога такую тяжесть не выдержат.

Арчер повернулся ко второму карибу.

– Чушь, ерунда! – возразил тот. – У него рога куда крепче моих!

– Ну, извини, – сказал Арчер и накинул шубу на первого карибу.

Кончик рога отломился со щелчком, и шуба грудой упала на пол.

– Видишь, что ты наделал! – заныл карибу.

Арчер подобрал кончик рога и сунул в карман, решив приделать его на место после ужина. Оставив шубу лежать на полу, он побежал в столовую.

ГОРОШИНА РАЗДОРА

Из всех комнат особняка Хелмсли столовая, безусловно, была самой замечательной. Вокруг стола выстроились животные со всех четырех концов света. Зебра, фазан, антилопа и многие-многие другие. Арчер, как обычно, сел на стул, за которым стояла антилопа. Миссис Мракли усадили рядом с ним. Красота.

За ужином Арчер почти не следил за беседой. Все равно его мнение никого не волновало, даже если бы ему вдруг стало интересно. Он только старался держать рот на замке и показывать себя с лучшей стороны. От скуки он гонял вилкой по тарелке горошину.

Миссис Мракли кромсала свою порцию окорока и обводила взглядом комнату.

– Кем, вы сказали, вы работаете? – спросила она мистера Хелмсли. – Духами торгуете?

– Я юрист, – ответил мистер Хелмсли. – Что же касается этого дома, то он принадлежит моим родителям, Ральфу и Рейчел Хелмсли. Они путешественники. Вы могли о них слышать.

Миссис Мракли никогда об этих людях не слышала, и была немало тому рада, поскольку не испытывала ни малейшего интереса к тем, кто попусту шатается по миру. Высказавшись, она снова стала рассматривать животных.

– По-видимому, ваши родители немного, как бы выразиться, того, – заметила она. – Я бы ни за что не стала жить в одном доме с такими людьми.

– Они здесь больше не живут, – сказала миссис Хелмсли.

– После несчастного случая с айсбергом, – сказал мистер Хелмсли.

Миссис Мракли кивнула.

– Да уж, далеко они у вас забрались, – сказала она. – Ну да чего еще ожидать от людей, когда они выбирают такой странный род занятий!

Арчер перестал гонять горошину и изо всех сил надавил на тарелку вилкой. Раздался отвратительный душераздирающий скрежет. Миссис Мракли воззрилась на Арчера.

– Ты что, Альфред, не умеешь пользоваться столовыми приборами? – спросила она.

– Меня зовут Арчер, – ответил Арчер. Приборами он пользоваться умел. Он не умел молча терпеть, когда какая-то грубиянка-бегемотиха оскорбляет его дедушку с бабушкой.

– Да неужели? – не отставала миссис Мракли. – Ты эту горошину уже минут десять ловишь. Или ты не любишь овощей и потому возишь вилкой по тарелке? Ну все, хватит играть в догонялки – ешь горох.

Арчер ничего не имел против гороха, но делать то, что хочешь сам, – это одно, а делать то, что тебе приказали, – совсем другое. Однако Арчер чувствовал на себе мамин взгляд и знал, что должен подчиниться. Он с усилием проглотил горошину. Миссис Мракли повернулась ко взрослым и улыбнулась.

– У меня настоящий дар, – прощебетала она. – Я обнаружила его еще совсем маленькой. Когда я говорю, что делать, меня все слушаются. Я подмечаю и исправляю все неправильное. Взять хотя бы эту комнату. – Она ткнула вилкой, словно указкой. – Ральф и Рейчел устроили здесь ужасный беспорядок, но я знаю человека, который может все исправить.

«Тебя бы кто-нибудь исправил», – подумал Арчер.

Мистер Хелмсли улыбнулся.

– Действительно, столовая у нас незаурядная, – сказал он, – однако я никогда даже подумать не мог о том, чтобы поднять на нее руку.

Миссис Хелмсли ткнула его в бок.

– Вот именно! – пронзительно воскликнула миссис Мракли. – Именно поэтому я и работаю с детьми. Не примите это на свой счет, Ричард, но у взрослых ум уже заржавевший, несвежий, им трудно изменить привычки. Молодые же умы, напротив, можно совершенствовать до бесконечности. Собственно, сделать это совсем не трудно, чистая механика. Засовываешь им в ухо отвертку – образно говоря – и крутишь винтики до тех пор, пока все не заработает как надо.

«Так я и дал совать отвертку себе в ухо», – подумал Арчер.

– Едва ли можно спорить с тем, – продолжала миссис Мракли, – что, если бы в детстве Ральф и Рейчел повстречали такого человека, как я, они выросли бы совсем другими людьми. О да, я сумела бы наставить их на путь истинный, в точности как наставила только что вашего юного Альфреда.

– Это, безусловно, было бы интересно, – согласился мистер Хелмсли.

Арчеру интересно не было ни капельки. С какой стати этот воздушный шар на ножках явился в дом Хелмсли и еще смеет оскорблять людей, которые этот дом создали? Нет, она ничего не смогла бы сделать с дедушкой и бабушкой, и он ей тоже не поддастся. Взрослые продолжали беседовать, а Арчер повернулся к столу своей лучшей стороной и начал по одной ссыпать в руку горошины.

– Отчего вы перестали преподавать в Рэйвенвуде? – спросил мистер Хелмсли.

Миссис Мракли гулко отхлебнула вина.

– А, вечная история в этих школах, – сказала она. – Они все время меняют сотрудников. Иногда мне кажется, что я как миссионер былых времен – путешествую из одних джунглей в другие.

Собрав изрядную порцию гороха, Арчер протянул руку за спину, собираясь высыпать добычу в рот антилопе.

– Я не хочу, – воспротивилась антилопа.

– Но ты же травоядное, – шепнул Арчер.

– Даже травоядные не едят все подряд.

И все же, несмотря на протесты антилопы, Арчер сунул руку ей в рот. Однако не успел он сделать свой вклад в антилопье меню, как на него упала тень с востока.

– Это еще что такое! – громыхнула миссис Мракли.

Изо рта у нее вылетела горошина и угодила прямиком в глаз Генри.

Арчер застыл.

– Вытащи руку! – велела миссис Мракли, но Арчер не послушался.

Воздух сгустился. Генри стряхнул с глаза горошину, чтобы лучше видеть.

– Арчер Хелмсли, сию же секунду вытащи руку! – потребовала миссис Хелмсли.

Арчер немедленно пожалел о том, что угодил в такую ситуацию. Теперь на него смотрели все, а сам он смотрел в основном на маму. Это ей не понравится. Он медленно вытащил руку. Антилопа облегченно вздохнула. Миссис Мракли ухватила Арчера за запястье. Во все стороны полетел горох. Генри опять досталось в глаз.

– Так я и думала, – объявила миссис Мракли. – По всей видимости, Хелена, твой сын давно уже пользуется этой дохлой газелью в качестве мусорника, когда не хочет есть овощи.

– Это не газель, – сказал Арчер, высвобождая руку. – Это антилопа.

– Да, – подтвердил Генри. – Если взглянуть на рога…

– Мне абсолютно безразлично, что это за зверь, – повысила голос миссис Мракли. – В любом случае это чучело, а не мусорное ведро.

Мама стала собирать разбежавшиеся горошины, и Арчер бросился ей на помощь. Надо все исправить, и как можно скорее, не то не видать ему свободы.

– Прошу прощения, – сказала миссис Хелмсли. – Обычно Арчер так себя не ведет.

– Да уж я надеюсь, – ответила миссис Мракли, запихивая в рот картофелину. – Я не потерплю такого поведения со стороны своих учеников, и должна предупредить вас обоих: если Альфред не образумится, сидеть ему в тюрьме.

– В тюрьме? – переспросил Генри.

– В тюрьме? – улыбнулась миссис Хелмсли.

– Да, в тюрьме, – отрезала миссис Мракли.

«Я и так уже в тюрьме», – подумал Арчер.

– Поверьте, – продолжала миссис Мракли, – если поискать, обнаружится, что очень многие правонарушители ступили на скользкую дорожку преступлений в тот самый миг, когда тайком сунули невкусные овощи в рот какой-нибудь газели.

– Сама ты газель, – прошептала антилопа.

Арчер улыбнулся, но это было ошибкой. Миссис Мракли заметила его улыбку и решила, что он смеется над нею. Миссис Мракли была не из тех людей, над которыми можно безнаказанно смеяться. Жилка у нее на лбу раздулась, увеличившись вдвое, а лицо побагровело, сравнявшись цветом с вином в бокале.

– Смейся, смейся, юноша! – гаркнула она, швыряя на стол салфетку. – Все смейтесь сколько влезет! Но не ждите от меня сочувствия, когда к вам явятся полицейские и усадят его на электрический стул за все многочисленные преступления!

Арчер поглядел на отца.

– Иди-ка наверх, – сказал мистер Хелмсли. – Потом поговорим.

– Поговорим-поговорим, – подтвердила миссис Хелмсли. – Обо всем поговорим. – В эту минуту миссис Хелмсли могла соперничать в жестокости с миссис Мракли.

Арчер покорно встал и, стараясь не встречаться глазами с матерью, пошел к двери. Уже у самого выхода он обернулся к миссис Мракли и хотел было извиниться, но она его опередила.

– Будь поосторожней, юноша, – сказала она. – Не то однажды сам примерзнешь к айсбергу.

ОБСТАНОВКА НАКАЛЯЕТСЯ

Есть такое выражение – «обстановка накалилась», – и, по всей видимости, довольно точное, поскольку к тому времени, как Арчер поднялся к себе, ему стало жарко. Нетрудно было понять отчего. Когда в дом к тебе является бегемотоподобная грубиянка, да еще рассказывает твоим родителям, что в один прекрасный день тебя усадят на удобный электрический стул, – трудно не потерять при этом присутствие духа. Но дело было даже не в этом. Арчер кипел оттого, что кто-то выставляет сумасшедшими его дедушку с бабушкой.

Можно ли сказать, что Ральф и Рейчел просто маршировали под другие барабаны? Да, наверное. Или даже – что они плюнули на все марши и барабаны вместе взятые и принялись отплясывать джигу под ксилофон. Но разве можно считать их сумасшедшими? Конечно нет. Уж кто-то, а они никогда не наряжались в шубу летом.

Арчер содрал галстук-бабочку и швырнул на пол. По коридору до своей спальни он плелся через силу, зная, что завтрашний день не принесет ему ничего нового, кроме разве что новых проблем. И Арчеру страстно захотелось выставить из дому отвратительную гостью.

– Стой на страже, – сказал он белому медведю в стенной нише. – Если обстановка действительно может накаляться, скоро сюда непременно явится этот воздушный шар на ножках. И будет рассматривать тебя как какое-то диковинное музейное чучело.

– Но я и есть диковинное музейное чучело, – ответил белый медведь.

– Это она чучело, а ты настоящий!

И только Арчер произнес эти слова, как на него снизошла блистательная мысль. Улыбка осветила его лицо. Он снова повернулся к медведю.

– Ты ведь гораздо крупнее неночного опоссума, – сказал он.

– Пожалуйста, только меня не втягивай, – взмолился медведь.

Но Арчер был глух к его мольбам. Напрягая все силы, он протащил медведя по коридору и втянул к себе в спальню. Месть будет страшной.

КАКОЙ-НИБУДЬ ЧАС СПУСТЯ

Арчер прекрасно знал, как обычно протекают званые ужины в доме семейства Хелмсли. Практически любой гость рано или поздно просил показать ему особняк. Заканчивался осмотр, как правило, на самом верхнем этаже, возле спальни Арчера. На это и был расчет. И действительно, спустя какой-нибудь час на лестнице зазвучали голоса.

– А вот здесь у нас… – Мистер Хелмсли осекся. – Куда подевался белый медведь?

Миссис Хелмсли покачала головой:

– Какой еще медведь?

– Здесь стоял белый медведь.

– Не припомню никакого медведя.

Генри кивнул:

– Да, белые медведи – они такие.

– Сколько можно говорить о медведях! – вмешалась миссис Мракли. – Да будь этот дом хотя бы вполовину так ужасен, как я думаю, ваш медведь давно сбежал бы отсюда первым же автобусом! Благодарю вас, я увидела значительно больше, чем хотела, и теперь нам пора домой.

Миссис Мракли стала спускаться по лестнице, однако миссис Хелмсли не позволила ей удалиться. Она затащила сюда миссис Мракли с одной-единственной целью: чтобы Арчер извинился перед ней за свое поведение в столовой и за то, что оставил ее шубу валяться на полу. Миссис Мракли вздохнула и махнула рукой так, как машут, когда хотят сказать «ах, как хотите, только побыстрее». Она выступила вперед и указала на дверь. Миссис Хелмсли кивнула.

– Так, – пропыхтела миссис Мракли и распахнула дверь.

Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным, однако во всем нужно знать меру. Арчерова месть успела буквально покрыться льдом. Арчер ждал целый час и наконец заснул. К сожалению, заснул он в той самой ловушке, которую приготовил для миссис Мракли. То есть – сидя на стуле, с головой в пасти белого медведя.

Дверь, распахнутая миссис Мракли, ударилась о стену, Арчер вынырнул из сна, но не сразу сообразил, где он находится. У своего лица он увидел зубы. Руки его нащупали густой мех. Арчер перепугался.

Он закричал. Из пасти медведя вылетел стеклянный глаз и покатился по полу. Ударившись о туфлю миссис Мракли, глаз отскочил и уставился на гостью. Визг миссис Мракли был так громок и пронзителен, что будь дело в Гималаях, наверняка вызвал бы лавину-другую. Генри отпрянул назад и кубарем покатился по ступенькам. Мистер Хелмсли не сумел его поймать. Миссис Хелмсли безмолвствовала (наверняка приберегая гневные речи на потом). Арчер скрючился, обхватив себя руками, потому что решил, что стены вот-вот рухнут. К счастью, первой рухнула миссис Мракли.

О ПРОСТУПКЕ И ВОЗМЕЗДИИ

Арчер стоял на пороге и смотрел, как санитары вывозят больничную каталку, на которой возлежала миссис Мракли. Мальчик до сих пор не мог толком понять, что же произошло.

– Преступник! – слабым голосом сказала миссис Мракли, проезжая мимо него. – Вот кто ты такой! Вот кого вы вырастили!

– Тысяча извинений за случившееся, – сказала мама.

– Ничего-ничего, – ответил Генри, пристраиваясь вслед за «скорой помощью». Он постучал пальцами по груди где-то в области сердца. – У нее мотор слабоват. Еще с детства. Не о чем беспокоиться. – Он понизил голос до шепота. – Она немного чересчур эмоциональна.

– Отойдите, – сказал санитар, захлопывая двери. – Разойдитесь.

Под вой сирены «скорая помощь» покатила по Ивововой улице в сторону Розвудской больницы. Все надежды Арчера на то, что этим летом он увидит хоть что-нибудь помимо стен собственного дома, таяли вместе с сиреной. В отличие от миссис Мракли им эту ночь не пережить.

Арчер сунул руки в карманы блейзера.

– Извини, мам, – сказал он. – Я уснул.

– Ну так пора проснуться! – заявила миссис Хелмсли. – Ты совсем оторвался от реальной жизни!

– Н-да, пожалуй, лучше было все-таки показаться с правой стороны, – пробормотал мистер Хелмсли. – Что ж, снизу все пути ведут вверх. Нет, возможно, существуют какие-нибудь боковые ответвления, но мне кажется, что вверх все-таки лучше. А кроме того, наша гостья сама была, как бы это выразиться, немного того.

– Это же не значит, что ее надо пугать до полусмерти!

Арчер чувствовал, что мама буквально пышет жаром. Ему случалось видеть ее сердитой, но настолько рассерженной – никогда. На голове у нее можно было бы изжарить яйцо, хотя, конечно, с такими вещами к ней сейчас подступаться не стоило. Арчер же просто хотел выпроводить миссис Мракли из своего дома. Он не хотел, чтобы ее увозили на «скорой». Так уж получилось. Вслед за родителями он вернулся в дом, где и попал в руки правосудия, которое на сей раз действовало весьма и весьма энергично.

Глава шестая
Планы меняются

В доме Хелмсли никогда не было шумно, однако в недели, последовавшие за инцидентом с белым медведем, там царила гробовая тишина. В цивилизованном обществе – за редкими исключениями – косо смотрят на тех, кто способен устроить ближнему своему поездку в больницу.

На протяжении всех этих недель дверь комнаты Арчера была заперта на ключ и отпиралась, только когда мальчику приносили поднос с едой. Поначалу на подносе появлялись остатки званого ужина с Мракли, снова и снова пробуждая в памяти Арчера картины того ужасного вечера. Как глупо вышло! Арчер валялся на кровати и пытался читать дедушкины дневники, но не мог сосредоточиться и откладывал их. Как-то раз заглянул Оливер и убедил Арчера улизнуть из дому. Арчер не без удовольствия согласился.

– Он же не виноват! – вскричала Клер.

– Разумеется, не виноват, – согласился мистер Буль, кладя руки на плечи Арчеру. – Возможно, в классическом понимании вины все выглядит не так безоблачно, однако эта женщина не имела никакого права являться к вам в дом и оскорблять твоих дедушку с бабушкой. Впервые слышу, чтобы кто-то сказал что-то дурное о Ральфе и Рейчел.

– Ей, наверное, нравится говорить гадости, – заметил Оливер.

Мистер Буль согласился и подвинул к Арчеру яблочный конвертик.

– Кто ищет неприятностей, тот их всегда найдет.

Арчер был рад, что семейство Буль на его стороне, однако ему хотелось, чтобы и родители были за него. Увы, об этом можно было только мечтать.

Как-то вечером, когда дверь его комнаты перестали запирать, Арчер ужинал с родителями, однако как следует пожевать ему не удалось. За столом все пережевывали другую тему. Миссис Хелмсли посмотрела на своего сына взглядом, каким обычно смотрела на молоко, определяя, не скисло ли оно.

– Больше никаких глупостей, – сказала она. – Еще один такой инцидент – один! – и я напишу в Рэйвенвуд. Эти твои выходки – эти твои наклонности – просто опасны! Чтобы я больше ничего подобного не видела!

Даже мистер Хелмсли не стал с ней спорить.

Арчер не знал о Рэйвенвуде почти ничего, за исключением того, что это школа-интернат к северу от Розвуда и поезд идет туда три часа. С одной стороны школу окружал сосновый бор, а другой она выходила на каменистый пляж того же самого моря, у которого стоял Розвуд. Арчер рассказал Оливеру, что раньше миссис Мракли преподавала в Рэйвенвуде. О причинах своего ухода она не упомянула, но мальчики согласились, что из школы ее выгнали.

– Там все учителя вроде нее, точно тебе говорю, – уверял Оливер.

В присутствии мамы Арчер старался быть как можно осторожнее. Впрочем, как ни странно, обычно все попытки вести себя осторожнее заканчиваются тем, что человек совершает нечто неосторожное. Арчер не был исключением из правила. И однажды он совершил промашку. Он оставил свою потайную полку неприкрытой, а в комнату как раз вошла мама. В руках у нее были свежевыглаженные носки и рубашки.

– Что это за коробки? – спросила она.

Арчер вскочил на ноги так быстро, что сердце у него провалилось куда-то в левую щиколотку.

– Ничего-ничего, – сказал он, пытаясь оттеснить маму к выходу. – Совсем ничего!

Миссис Хелмсли этим было не обмануть. Она наклонилась и взяла в руки одну коробку.

– Так это от?.. Но как ты?.. Как они?..

Арчер побледнел.

– Это не мое, – сказал он, потому что не знал, что сказать.

Мать вперила в него грозный взгляд.

– Здесь написано твое имя.

Арчер без сил опустился на край кровати. Миссис Хелмсли стала сгребать оставшиеся коробки и гребла до тех пор, пока в руках у нее не оказалась целая пирамида коробок, а полки не опустели. Дневники она тоже забрала. Уцелел только стеклянный глаз. У самой двери он упал с груды коробок и подкатился к ногам Арчера. Мальчик подтолкнул его, и глаз укатился под кровать.

– Об этом мы с тобой еще поговорим, – сказала мама. Но время шло, а разговор так и не начинался.

Лишь один раз в жизни Арчер чувствовал себя более несчастным – в то утро, когда нашел газету со статьей про происшествие на айсберге. Впрочем, даже в обступившем его мраке имелось светлое пятно. В доме напротив начался ремонт. И начался он очень рано утром.

НЕБОЛЬШИЕ ПЕРЕДЕЛКИ

Арчер в пижаме вышел на балкон, навалился на перила и стал смотреть на ту сторону улицы. Он не сразу узнал привычную картину. Дом за садами (тот самый дом, где он видел цветастую женщину и высокого, гладко выбритого мужчину) был окружен лесами. По лесам с невероятной скоростью карабкались рабочие, покрикивая:

– Осторожней! – Поднимай сюда! – Давай, давай! – Нет, так нельзя! – А это так и надо?

Выскочивший на балкон Оливер закричал:

– Что тут творится?

За шумом Арчер его не расслышал. Он помахал рукой, и Оливер перелез к нему по лестнице.

– Доброе утро, – пробормотал Арчер.

– Какое же оно доброе, – заметил Оливер, который всего несколько мгновений назад выскочил из постели с мыслью о том, что начался конец света.

В стороне внизу выскочила в сад миссис Мракли; за ней бежал Генри с лестницей в руках. Очевидно, миссис Мракли уже совершенно оправилась после инцидента с полярным медведем и вновь обрела былую энергичность. Арчер вскипал от одного взгляда на нее. Она вырвала лестницу из рук мужа, оперла ее о стену, залезла на самый верх и принялась гавкать на рабочих. Генри – в халате и шлепанцах – снова исчез в доме.

– Вы что творите? – зарычала миссис Мракли.

Работа замерла. К стене подошел один из рабочих и протянул миссис Мракли нечто вроде визитной карточки.

– Доброе утро, – приветливо сказал он. – Меня зовут Пьер.

Подошел второй рабочий и тоже протянул миссис Мракли карточку.

– Меня тоже зовут Пьер, – сообщил он.

Дальше они говорили хором.

– Мы братья Пьер, ремонт жилых домов, к вашим услугам.

Миссис Мракли испытующе оглядела сначала первого Пьера, потом – второго.

– Да вы просто клоуны, – заявила она и швырнула визитные карточки так, что они пролетели над головой у братьев. – Вы хоть знаете, который час?

Первый Пьер задрал голову и посмотрел на солнце. Второй опустил глаза и поглядел на часы. Оба пришли к одному и тому же выводу.

– Семь утра, – сообщили они.

– Но чем скорей мы начнем, – сказал первый Пьер.

– Тем скорей закончим, – сказал второй.

– Бррр, – сказал Оливер.

Арчер с ним согласился.

Миссис Мракли ткнула пальцем в леса.

– Если хоть одна крошка чего угодно упадет в мой сад, я… я немедленно вызову полицию! Генри, неси телефон! Генри! – Она обернулась и увидела, что Генри рядом нет. – Что за бес толковый человек!

Рабочие рассмеялись.

– Смейтесь-смейтесь! Я вам покажу, вот увидите!

Ремонт длился несколько недель, но постоянный шум не мешал Арчеру, даже наоборот – отвлекал его от горьких мыслей. Мальчик стоял у балконной двери с биноклем в руках и смотрел, как рыщет по зеленым дебрям своего сада миссис Мракли. Она походила на крота, который то и дело выставляет голову из своего подземного логова, чтобы поглазеть на жизнь наземных обитателей. Увы, над ремонтируемым домом клубилась пыль, и пыль эта погубила летний цветочный фестиваль. Когда открывшиеся цветы оказались покрыты пыльным налетом, миссис Хелмсли пришла в ярость.

Несколько недель спустя ремонт был окончен, леса убраны, и Арчер, сидя в саду у Булей, рассматривал дом, подобных которому никогда прежде не видел. Он был высокий и узкий, как и все остальные дома по Ивовой улице, но больше ничем на них не походил.

– Почему он такой? – спросил Арчер.

– Кажется, такие дома строят во Франции, – сказал мистер Буль. – Точнее, в Париже.

– А все-таки красиво, – сказала миссис Буль, которая не могла не сравнить обновленный дом с садом, в котором они стояли.

Чтобы остаться незамеченным, Арчер встал у самой стены сада. Его мать тоже рассматривала из окна необычный дом.

– Ну, – сказал мистер Буль, – пожалуй, действительно красиво, вот только у них наверняка нет… – Он осекся и оглядел сад. – Где мой фламинго?

Арчер и Оливер поспешили удалиться.

Через несколько дней приехали грузчики. Вооружившись биноклем, Арчер и Оливер смотрели, как в дом вносят мебель, коробки и кучу самых странных и удивительных вещей. Зрелище было захватывающее. Когда же грузчики уехали и на Ивовой улице вновь воцарился покой, мысли Арчера приобрели самое что ни на есть унылое направление. Он лишился своих коробок. Лишился дневников. Лишился дедушки с бабушкой. Ничего у него не было, кроме разве что дома Хелмсли, который ему вряд ли удастся покинуть в ближайшем будущем.

Если бы вы проводили дома столько же времени, сколько Арчер, то, вероятно, вскоре совсем лишились бы румянца и побледнели, да и решимость ваша поблекла бы. Разве можно вернуть золотой век семейства Хелмсли, если ты при этом заперт в доме? Какой такой подвиг совершить в четырех стенах, чтобы тобой гордились дедушка с бабушкой? Арчер был бессилен – перед лицом их величия он мог лишь ощущать себя маленьким и слабым. Кто он такой? – всего лишь мальчик, который заснул, сунув голову в пасть белому медведю.

Через неделю после приезда грузчиков Арчер и Оливер вылезли посидеть на крыше. Они бывали там почти каждый вечер. Однако этот вечер был не похож на другие. Ему предстояло изменить всю жизнь Арчера. Но Арчер этого еще не знал. Забираясь наверх вслед за Оливером, он пребывал в полной уверенности, что в его мире не изменится ничего и никогда, разве только если бабушка с дедушкой наконец вернутся.

АЙСБЕРГ МЕНЯЕТ ВСЕ

Воздух был прохладен и свеж. Арчер лизнул палец и поднял повыше.

– Ветер слабый, юго-юго-западный, – сказал он.

– Вроде да, – ответил Оливер, глядя на северо-северо-восток.

Звезды терпеливо дождались, покуда солнце сядет за дома, а потом разбежались по местам и стали одна за другой загораться на ночном небе. Наконец сцена была готова. Наступила ночь.

Арчер ковырял палочкой в водосточной трубе, но тут заметил листок с ползущим по нему жуком и поднял. Жук был голубой с желтыми пятнышками и выглядел очень необычно – Арчер таких прежде не встречал. Но мальчика он не заинтересовал. Арчер щелчком отправил жука вниз, в сады. Оливер проводил летящего жука взглядом.

– Спорим, миссис Мракли ест жуков, – сказал он, надеясь вызвать у Арчера улыбку, однако тот не улыбнулся.

Арчер сел рядом с другом и свесил ноги с края крыши.

– Раньше я думал, что мне повезло родиться в семье Хелмсли, – сказал он. – Но после того случая с айсбергом семья стала проклятием.

Арчер был уверен, что, если бы не айсберг, все сложилось бы иначе. Айсберг сломал все. Казалось, будто это произошло давным-давно, никак не два года назад. От этого было еще хуже.

– Они никогда не вернутся, – горько сказал Арчер.

Он провел немало времени, подсчитывая, сколько можно прожить на айсберге, и результат подсчетов удручал. Арчер часто пересчитывал, но все равно получалось то же самое. Самое главное – на айсберге невозможно разжечь огонь.

– Без огня им не выжить, – сказал он. – А на айсберге костер не разведешь.

Оливер согласился, но мгновение спустя выдвинул собственную версию.

– А может, они закопались, – сказал он.

– Ерунда какая-то. Куда им закапываться?

– В айсберг, поближе к середине, – сказал Оливер, пожав плечами. – По крайней мере, я бы именно так и сделал.

Оливер тоже немало времени потратил, обдумывая ситуацию. Оливер закопался бы в айсберг. Он прорыл бы туннель до самой середины, потому что в небольшой норе будет достаточно тепло, чтоб не замерзнуть, но все же не настолько тепло, чтобы айсберг не выдержал и растаял. А по утрам встающее над океаном солнце будет светить сквозь ледяные стены, и, проснувшись, путешественники будут наслаждаться чудесными переливами света.

– К тому же солнце согрело бы нору, – добавил он, снова пожав плечами.

– Ты это где-то прочел? – обескураженно спросил Арчер.

Оливер покачал головой.

– Нет, просто я думал об этом с тех самых пор, как прочел заголовок, – сказал он. – Я обо всем стараюсь думать наперед. Мало ли что со мной случится..

Если честно, Оливер продумывал такие ситуации постоянно. Он каждый вечер брал почитать отцовскую газету и старался придумать решения для всех переделок, в которые попадали герои репортажей. Так, на всякий случай.

Арчер был совершенно сбит с толку. Такого Оливера он не знал (в основном потому, что был слишком погружен в свои мысли и не слушал, что предлагал ему друг). А ведь Оливер придумал просто гениальный ход. Но под взглядом Арчера Оливер стушевался и провел рукой по лбу.

– У меня что, жук в волосах? – спросил он.

– Мы едем в Антарктиду, – сказал Арчер.

Оливер засмеялся, но Арчер не шутил.

– Ты что, серьезно? – спросил Оливер.

– Да, – ответил Арчер.

– Но это невозможно!

– Это трудно, – поправил его Арчер, – но не невозможно.

Оливер покачал головой.

– Я вижу по меньшей мере… по меньшей мере три большие проблемы. И первая – даже если у тебя все получится, если ты каким-то образом доберешься до Антарктиды, то, скорей всего, там погибнешь.

Арчер улегся на спину и спросил:

– А остальные две?

Оливер заморгал.

– Тебе этого мало? – удивился он, но продолжал: – Во-вторых, если тебе не повезет, если тебя поймают, тебя тут же сплавят в Рэйвенвуд, а это, наверное, еще хуже. И в-третьих, у тебя же нет никакого опыта. Чтобы поехать в Антарктиду, надо долго готовиться.