Текст книги "Послание в бутылке"

Три недели? Всего?

Письмо оказалось длинным – оно полностью занимало лист с обеих сторон. В конце письма не обнаружилось ни телефона, ни адреса.

С легким любопытством Тереза расправила листок и в свете занимающегося дня впервые прочитала письмо, навсегда перевернувшее ее жизнь.

22 июля 1997 года

Моя дорогая Кэтрин!

Я, как всегда, скучаю по тебе, моя милая, но сегодня было особенно трудно, потому что океан пел мне песню, и эта песня была о тебе. Сейчас, когда я пишу это письмо, мне кажется, что ты рядом со мной, и я даже чувствую запах полевых цветов, который всякий раз напоминает мне о тебе. Но в эти минуты он не радует меня, как обычно. Ты приходишь ко мне все реже, и иногда я чувствую, что главная часть моего существа медленно исчезает.

Правда, я пытаюсь сопротивляться. По ночам, оставаясь наедине с собой, я обращаюсь к тебе, и когда боль становится невыносимой, ты откликаешься на мой зов. Прошлой ночью во сне я видел тебя на пирсе Райтсвилльского пляжа – ветер треплет твои волосы, в глазах отражается заходящее солнце. Я с ужасом вижу, как ты перегнулась через перила. Я думаю о том, как ты красива и что я еще не видел никого красивее тебя. Я начинаю медленно приближаться к тебе, и когда ты наконец поворачиваешься ко мне, я замечаю, что другие люди тоже наблюдают за тобой. «Ты знаешь эту девушку?» – спрашивают они меня завистливым шепотом. Ты улыбаешься мне, и я говорю им правду: «Лучше, чем свое собственное сердце».

Я останавливаюсь, приблизившись к тебе, и заключаю тебя в объятия. Я так ждал этого момента. Это то, ради чего я живу, и когда ты обнимаешь меня в ответ, я полностью отдаюсь этому чувству, и на меня нисходит умиротворение.

Я нежно дотрагиваюсь до твоей щеки, и ты откидываешь голову и закрываешь глаза. У меня жесткие руки, а твоя кожа такая нежная – я боюсь, что ты отпрянешь, но ты, конечно, этого не делаешь. Ты никогда не отталкивала меня, и в такие минуты я знаю, зачем я живу.

Я пришел в этот мир, чтобы любить тебя, держать в своих объятиях, защищать. Я здесь, потому что другого места для меня нет.

Но потом, как всегда, вокруг нас начинает сгущаться туман. Сначала он появляется далеко, на горизонте, но по мере того, как он приближается, мне становится страшно. Он медленно наползает, закрывая нас от окружающего мира, как будто хочет отрезать нам путь к отступлению. Словно плотное одеяло, он заслоняет все вокруг, и мы остаемся только вдвоем в пелене тумана.

Я чувствую, как у меня сжимается горло и глаза наполняются слезами, потому что знаю: сейчас тебе придется уйти. Меня будет долго преследовать взгляд, который ты бросаешь мне на прощание. Я чувствую твою печаль, и свое одиночество, и боль в своем сердце, которая утихла лишь на время, чтобы стать еще сильнее, когда ты разомкнешь руки, обнимающие меня. И ты размыкаешь их и отступаешь в туман, потому что там теперь твой мир. Мне очень хочется уйти вместе с тобой, но ты в ответ лишь качаешь головой, и мы оба знаем, что это невозможно.

У меня разрывается сердце, когда твой образ медленно растворяется в воздухе. Я стараюсь запомнить малейшие подробности этой минуты, но скоро, как всегда слишком скоро, твой образ исчезает, туман уползает обратно, а я стою на пирсе один, и мне безразлично, что люди видят, как я роняю голову на руки и рыдаю, рыдаю, рыдаю…

Гаррет

Глава 2

– Ты плакала? – спросила Диэнна, когда Тереза появилась на пороге с бутылкой и листком бумаги в руках. В смятении она не догадалась выбросить бутылку.

Тереза смутилась и вытерла глаза. Диэнна отложила газету и поднялась со стула. Несмотря на излишнюю полноту – она всегда была такой, сколько помнила Тереза, – Диэнна быстро обогнула стол и с тревогой заглянула в лицо подруги.

– Что с тобой? Тебя кто-то обидел? – Диэнна споткнулась о стул и взяла Терезу за руку.

Тереза покачала головой.

– Нет, нет, я просто нашла письмо и… Не знаю… после того, как я его прочитала, ничего не могу с собой поделать.

– Письмо? Какое письмо? Что-то ты мне не нравишься. – Диэнна энергично жестикулировала, задавая вопросы.

– Со мной все в порядке. Письмо лежало в бутылке, которую выбросило на берег волной. Когда я открыла ее и прочитала… – Тереза умолкла, но Диэнна уже успокоилась.

– А… ну тогда ладно. Я уж было подумала, случилось что-то ужасное. Что на тебя напали или что-нибудь в этом роде.

Тереза отбросила упавшую на лицо прядь волос и улыбнулась.

– Нет, меня просто потрясло это письмо. Глупо, конечно, так эмоционально реагировать на него… прости, если напугала тебя.

– Не извиняйся, – пожала плечами Диэнна. – Главное: с тобой все в порядке.

Не дождавшись дальнейших объяснений, Диэнна не выдержала:

– Значит, ты расплакалась из-за письма. А что в нем такого?

Тереза вытерла глаза, отдала листок Диэнне и села напротив нее за столик из кованого железа.

Диэнна медленно прочитала письмо и подняла на Терезу влажный взгляд. В глазах ее стояли слезы. «Слава Богу, не одна я такая чувствительная», – подумала Тереза.

– Изумительное письмо. Ничего более трогательного я в жизни не видела.

– В точности моя мысль.

– И ты нашла его на берегу? Когда бегала?

Тереза кивнула.

– Странно… Как оно там оказалось? – пожала плечами Диэнна. – Залив отгорожен от океана, и поблизости нет никакого Райтсвилльского пляжа.

– Мне кажется, бутылку выбросило сегодня ночью. Я чуть было не прошла мимо, прежде чем разглядела, что это такое.

Диэнна еще раз вгляделась в письмо.

– Интересно, кто они такие – этот Гаррет и Кэтрин? И почему он отправил письмо в бутылке?

– Не знаю.

– Разве тебе не интересно?

Конечно, ей было ужасно интересно. Она прочитала письмо три раза подряд. Ах, если бы ее кто-нибудь так любил!

– В принципе интересно, но что из того? Мы все равно никогда не узнаем, кто эти люди.

– И как ты поступишь с этим письмом?

– Наверное, сохраню. Я еще не думала об этом.

– Хм-м, – пробормотала Диэнна с загадочной улыбкой. – А как твоя пробежка?

Тереза налила себе сок и отпила глоток.

– Чудесно. Когда взошло солнце, мне показалось, что все вокруг разом вспыхнуло и заблистало.

– Наверное, у тебя закружилась голова от недостатка кислорода. Бег не всегда так уж полезен.

Терезу позабавило это замечание.

– Все ясно: ты не собираешься присоединиться ко мне.

Диэнна состроила скептическую гримасу и придвинула к себе чашку с кофе.

– Ни в коем случае. Достаточно того, что каждые выходные я хожу по дому с пылесосом. Да и вообще: ты представляешь, как я буду выглядеть рядом с тобой? Я начну задыхаться, или прихватит сердце… нет уж, это не для меня.

– Бег заряжает энергией, только нужно делать это регулярно.

– Может, и так, но я уже не молоденькая и не такая стройная, как ты. Последний раз я бегала в детстве, когда за мной погналась соседская собака. Я бежала так быстро, что чуть не обмочила штанишки.

Тереза рассмеялась.

– Хорошо, тогда чем мы сегодня займемся?

– Прошвырнемся по магазинам, а потом пообедаем где-нибудь в городе. Как тебе такая идея?

– Я надеялась, что ты это предложишь.

Они обсудили, куда можно сходить. Потом Диэнна встала из-за стола и сходила на кухню за очередной порцией кофе. Тереза проводила ее взглядом.

Диэнне было пятьдесят восемь. Круглое лицо, короткие волосы, слегка тронутые сединой, скромный наряд. Тереза подумала, что Диэнна – самый хороший человек из всех, кого она знает. Диэнна разбиралась в музыке и живописи, у нее в кабинете всегда звучал Моцарт или Бетховен. В ее мире царили оптимизм и добродушный юмор, друзья ее обожали.

Вернувшись к столу, Диэнна села и посмотрела в окно на залив.

– Ну скажи, правда здесь замечательное место?

– Правда. Я рада, что ты пригласила меня.

– Еще бы! Ты бы с ума сошла, сидя одна в своей квартире.

– Ты говоришь, как моя мама.

– Надеюсь, это комплимент.

Диэнна снова взяла в руки письмо. Перечитывая его, она немного удивленно подняла брови, но ничего не сказала. Терезе показалось, что Диэнна внезапно что-то вспомнила.

– Что такое?

– Я только подумала… – тихо сказала Диэнна.

– Что?

– На кухне, заваривая кофе, я все продолжала думать об этом письме. А что, если мы напечатаем его в твоей колонке?

– Как тебе могло прийти такое в голову?

Диэнна перегнулась через стол.

– Я думаю, мы должны напечатать письмо. Пусть люди знают, что идеальная любовь существует в действительности. Время от времени людям нужно напоминать о таких вещах. Лично я тронута до глубины души. Уверяю тебя: сотни женщин вырежут эту заметку из газеты и повесят на дверцу холодильника, чтобы их мужья, приходя с работы, каждый раз видели это письмо.

– Мы даже не знаем, кто эти люди. Тебе не кажется, что для начала нужно получить их разрешение?

– В том-то и дело. Мы не можем их найти. Я поговорю с нашим штатным юристом, но, думаю, все вполне законно. Мы не станем указывать их имена, и, поскольку мы понятия не имеем, кто это написал, никаких проблем возникнуть не должно.

– Все равно это неправильно, даже если законно. Это очень личное письмо. По-моему, нельзя взять и растрезвонить о нем по всему свету. Я против.

– В первую очередь это очень интересная история человеческой жизни, Тереза. Людям нравятся такие вещи. И кроме того, в письме нет ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Это прекрасное письмо. И потом не забудь: Гаррет сам бросил бутылку в океан. Он же понимал, что подобрать ее может кто угодно.

Тереза покачала головой.

– Ну, не знаю…

– А ты подумай. На сон грядущий, например. Я считаю: идея отличная.

Стоя под душем, Тереза продолжала думать о письме. Она все пыталась представить себе Гаррета, если это его настоящее имя, и Кэтрин. Кто она ему: жена, любовница? Ясно одно – сейчас они не вместе. Может быть, она умерла или покинула его? И почему Гаррет запечатал письмо в бутылку и пустил в океан? Все это так странно, необычно. В конце концов инстинкт репортера взял в ней верх, и она решила, что придает этому письму слишком большое значение. Возможно, кому-то просто захотелось написать любовное письмо, а отправить его было некому. А может быть, Гаррет хотел, чтобы какая-нибудь женщина на далеком берегу прочитала его письмо и заплакала.

Тереза долго думала и отбросила обе версии. Слова в письме шли от самого сердца. Подумать только, что мужчина может так чувствовать! Она ни разу в жизни не получала ничего даже отдаленно похожего на это письмо. Обычно ей приходили поздравительные открытки с уже готовым текстом. Дэвид писать не умел, да и другие ее мужчины тоже. Как хотелось бы взглянуть на этого человека! Интересно, в жизни он такой же необыкновенный, как это кажется из письма?

Она нанесла на волосы шампунь, потом смыла его и включила прохладный душ. Она стояла так очень долго, потом наконец выключила воду и вышла из душевой кабинки.

Вытираясь, Тереза посмотрела в зеркало. Неплохо для тридцатишестилетней женщины, к тому же родившей сына, подумала она. Грудь у нее была маленькая, и в молодости она переживала по этому поводу, зато теперь была рада, что она не обвисла, как у других женщин ее возраста с более пышными формами. Плоский живот, длинные стройные ноги. В уголках глаз уже появились гусиные лапки, правда, не в таком количестве, чтобы стоило из-за них огорчаться. Ей нравилось, как она выглядела сегодня утром, а главное – она уже начала привыкать к тому, что находится в отпуске и должна отдыхать.

Слегка подкрасившись, Тереза надела бежевые шорты, белую блузку без рукавов и коричневые сандалии. В жаркий душный день она будет чувствовать себя в этом наряде комфортно. Посмотрела в окно ванной комнаты – солнце поднялось еще выше – и решила воспользоваться солнцезащитным кремом. Иначе кожа обгорит, и тогда будет вообще невозможно выйти из дома.

Диэнна накрыла стол к завтраку на веранде. Сегодня это были поджаренные тосты, дыня и грейпфрут. Заняв свое место, Тереза намазала на тост мягкий низкокалорийный сыр (Диэнна в который раз села на диету), и они принялись завтракать. Брайан ушел играть в гольф. Диэнна объяснила, что ему приходится ходить на площадку рано утром, потому что лекарства, которые он сейчас принимает, повышают чувствительность кожи к ультрафиолету.

Брайан и Диэнна прожили вместе тридцать шесть лет. Они начали встречаться еще в колледже, а поженились сразу после выпускных экзаменов, когда Брайану предложили место в бухгалтерской фирме на окраине Бостона. После восьми лет работы он стал полноправным партнером, и они с женой купили просторный дом в Бруклине, где прожили двадцать восемь лет.

Они очень хотели детей, но за шесть лет брака Диэнне так и не удалось забеременеть. Врачи обнаружили у нее спайки в трубах и сказали, что она не сможет иметь детей. Несколько лет они стояли в очереди на усыновление, но очередь была такой длинной, что они в конце концов перестали надеяться. И наступили «черные» дни. Однажды Диэнна призналась Терезе, что тогда их брак чуть не распался. И все же их союз устоял, и Диэнна пошла работать, пытаясь заполнить пустоту в своей жизни. Ее взяли в «Бостон таймс», хотя там и не очень жаловали женщин, и там началось ее продвижение вверх по служебной лестнице. Через десять лет ее назначили главным редактором, и она взяла под свое крыло всех женщин-корреспондентов. Тереза стала ее первой ученицей.

После завтрака Диэнна пошла наверх принять душ, а Тереза села читать газету. Потом взглянула на часы и решила позвонить Дэвиду. Там еще рано, всего семь часов утра, но она знала, что семья Дэвида в это время уже на ногах. Кевин всегда поднимался с первым лучом солнца.

Тереза мерила шагами комнату, слушая, как на том конце провода раздаются гудки. Трубку взяла Аннет. Терезе было слышно, как в комнате работает телевизор и плачет ребенок.

– Привет, это Тереза. Кевин далеко?

– О, привет. Конечно, он здесь. Подожди секунду.

Трубку положили на столик, и Тереза услышала, как Аннет позвала: «Кевин, это тебя. Тереза на проводе».

То, что она не назвала ее мамой, почему-то больно укололо Терезу.

Когда Кевин взял трубку, она почувствовала, что он запыхался.

– Привет, мам. Как ты там? Как твой отпуск?

Услышав его высокий мальчишеский голос, она вдруг почувствовала себя ужасно одинокой, подумав, что совсем скоро у сына начнет ломаться голос.

– Здесь чудесно, но я приехала только вчера вечером. У меня еще не было времени осмотреться. Зато утром уже успела побегать по пляжу.

– Много там народу?

– В это время еще немного, но, когда я уходила, народ начал подтягиваться. Слушай, когда вы с отцом уезжаете?

– Через два дня. Он идет в отпуск с понедельника, и мы сразу же уедем. Сейчас он собирается на работу, чтобы подчистить дела. Хочешь поговорить с ним?

– Нет, я хотела услышать тебя и пожелать счастливого путешествия.

– О-о, это будет что-то грандиозное! Я смотрел проспект, там такие крутые пороги!

– Хорошо, только будь осторожен.

– Мам, ну я же не маленький.

– Знаю, но ты все-таки успокой свою неуемную мать.

– Ладно, обещаю. Я буду надевать спасательный жилет. – После паузы он продолжил: – Ты знаешь, мы решили не брать с собой телефон, так что сможем созвониться с тобой, только когда вернемся.

– Так я и думала. Надеюсь, ты получишь удовольствие.

– Я думаю, будет классно. Жаль, что ты не можешь поехать с нами. Было бы здорово.

Тереза на секунду закрыла глаза, как учил ее психолог. Когда Кевин говорил так, словно они все еще были одной семьей, ей каждый раз стоило огромных трудов не сказать что-нибудь такое, о чем она потом будет горько сожалеть. Она постаралась, чтобы ее голос звучал оптимистично:

– Вам с отцом будет лучше вдвоем. Он очень скучает по тебе. Он ждал этой поездки не меньше тебя.

Ну вот, не так уж это и трудно.

– Он говорил тебе об этом?

– Да, и не раз.

Кевин молчал.

– Я скучаю по тебе, мам. Можно, я позвоню тебе сразу, как только мы вернемся, и расскажу, как мы съездили?

– Ну конечно, звони, когда хочешь. Я всегда рада слышать твой голос. Я люблю тебя, Кевин.

– Я тоже люблю тебя, мам.

Она повесила трубку, счастливая и одновременно печальная. Когда Кевин гостил у отца, она всегда немного грустила после разговора с ним.

– С кем это ты? – спросила Диэнна у нее за спиной. Она уже переоделась в блузу тигровой расцветки, красные шорты, белые носки и кроссовки. Весь ее наряд словно кричал: «Я – туристка!», и Тереза с трудом удержалась от улыбки.

– С Кевином. Решила позвонить ему.

– Ну и как он?

Диэнна открыла шкаф и повесила себе на шею камеру, довершая ансамбль.

– Прекрасно. Через два дня они отправляются в поход.

– Хорошо, очень хорошо. А мы с тобой отправимся по магазинам. Я сделаю из тебя совершенно другого человека.

Шопинг с Диэнной сам по себе был событием.

Добравшись до супермаркета, они полдня ходили по бутикам. Тереза успела купить три новых костюма и купальник, когда Диэнна затащила ее в отдел женского белья «Соловьи».

И тут Диэнна словно обезумела. Разумеется, она старалась не для себя, а для Терезы. Она выбирала все кружевное, прозрачное, с минимальным количеством ткани и тесемочек и представляла на суд Терезы. «Смотри, какой прелестный полупрозрачный комплект», – говорила она или: «У тебя ведь ничего нет такого цвета?» На них оборачивались, когда она демонстрировала Терезе белье, и та с трудом удерживалась от смеха. У Диэнны абсолютно отсутствовали комплексы, и Тереза всегда восхищалась этой ее чертой. Диэнне было наплевать, что подумают о ней другие, и Тереза жалела, что не может быть такой же.

В результате она выбрала две вещицы из предложенных Диэнной – надо же чем-то отметить отпуск, – после чего они зашли в отдел музыкальных записей. Диэнна посоветовала Терезе приобрести последний диск Гарри Конника-младшего, но Тереза купила диск с ранними записями джазмена Джона Колтрейна.

Когда они вернулись домой, Брайан уже сидел в гостиной и читал газету.

– Я уже начал волноваться, – приветствовал он их. – Как прошел день?

– Хорошо, – ответила Диэнна. – Мы пообедали в «Провинстауне», а потом пробежались по магазинам. А как твои успехи?

– Неплохо. Если бы я сумел загнать мяч в последние две лунки, то набрал бы восемьдесят очков.

– Значит, тебе есть к чему стремиться.

Брайан рассмеялся.

– Ты не возражаешь?

– Конечно, нет.

Брайан улыбнулся, вновь разворачивая газету, довольный, что сможет посвятить всю неделю любимому занятию. Диэнна решила не отвлекать его от газеты и шепнула Терезе на ухо: «Учись. Если ты позволишь мужчине играть в гольф, он никогда не станет к тебе придираться».

Тереза решила дать им время побыть вдвоем. День был теплый. Она переоделась в новый костюм, схватила полотенце, складной стул, журнал «Пипл» и отправилась на пляж.

Она рассеянно перелистывала страницы, иногда задерживая внимание на некоторых статьях, но в действительности мало интересуясь жизнью богатых и знаменитых. Вокруг нее повсюду слышался смех малышей, которые плескались в воде и играли в куличики. Справа от нее двое мальчиков вместе с отцом строили замок. Звук плещущихся волн успокаивал. Тереза отложила журнал и закрыла глаза, подставив лицо солнцу.

Ей хотелось хотя бы немного загореть к концу отпуска, чтобы иметь вид человека, насладившегося бездельем. На работе ее считали трудоголиком. Если она не писала очередную статью для своей колонки, то обязательно выполняла задание для воскресного выпуска, или лазила по Интернету, или штудировала журналы, посвященные развитию детей. Она подписалась на все издания по воспитанию детей, на журналы для работающих женщин, на медицинские журналы и тщательно изучала их в поисках подходящего материала.

Ее колонка всегда была непредсказуема – возможно, именно это и обеспечило ей успех. Иногда Тереза посвящала ее ответам на вопросы читателей, иногда – результатам исследований детских психологов и советам родителям, как применить их на практике. Она рассказывала о типичных ошибках и заблуждениях молодых родителей, о том, как правильно подобрать игрушки с учетом возраста и наклонностей ребенка. Писала о трудностях, с которыми сталкиваются матери-одиночки, – тема, особенно актуальная для жительниц Бостона. Неожиданно для себя самой Тереза стала весьма популярной особой. Поначалу ей было забавно видеть над колонкой свою фотографию и получать приглашения на различные мероприятия и светские вечеринки, но вскоре этих приглашений стало так много, что она едва успевала посещать их. Это была приятная часть ее работы, но прежнего воодушевления уже не вызывала.

Когда стало слишком жарко, Тереза поняла, что пора пойти окунуться. Она медленно зашла в воду и нырнула под небольшую волну. Вода оказалась такой холодной, что Тереза мгновенно выскочила из нее по пояс. Мужчина рядом с ней хмыкнул.

– Водичка бодрит, верно?

Тереза кивнула, соглашаясь, и скрестила руки на груди.

Мужчина был высокий и такой же темноволосый, как она сама. На секунду она подумала, что он, должно быть, флиртует с ней, но дети, кинувшиеся к нему с криками «Папа, папа!», мгновенно развеяли эту иллюзию. Поплескавшись в воде еще немного, Тереза вернулась к своему стулу. Пляж начал пустеть. Она тоже собрала вещи и побрела к «Рыбачьей хижине».

Брайан смотрел по телевизору игру в гольф, а Диэнна читала роман, на обложке которого был изображен молодой красивый адвокат. Диэнна оторвала взгляд от книги.

– Ну как позагорала?

– Отлично. Солнце еще греет, но вода ужасно холодная.

– Она всегда здесь такая. Я вообще не понимаю, как люди могут находиться в ней больше пяти минут.

Тереза повесила полотенце на крючок и спросила через плечо:

– А как твоя книга?

Диэнна перевернула книгу и посмотрела на обложку.

– Чудесно. Этот парень напоминает мне Брайана, каким он был несколько лет назад.

Брайан хмыкнул, не отрываясь от телевизора.

– Ничего конкретного, дорогой. Просто навевает некоторые воспоминания.

Блестя глазами, Диэнна снова обратилась к Терезе:

– Может, сбросимся в кунке́н?

Диэнна обожала карты. Она записалась в два бридж-клуба, играла в «черви» как настоящий чемпион и со всей серьезностью относилась к пасьянсам. Но с Терезой они всегда играли в кунке́н, потому что это была единственная игра, в которой Тереза имела шансы на выигрыш.

– Конечно.

Диэнна радостно захлопнула книгу и поднялась.

– Я надеялась, что ты согласишься. Карты вон на том столике.

Тереза повязала полотенце поверх купальника и пошла на веранду. Диэнна вышла следом за ней с двумя банками диетической колы. Сев напротив Терезы, она быстро перетасовала колоду и сдала. Посмотрев свои карты, заметила:

– Я вижу, ты слегка загорела.

Тереза разбирала карты.

– Я чуть не поджарилась на солнце.

– Познакомилась с кем-нибудь?

– Нет. Я просто читала и расслаблялась на солнце. Там почти все были с семьями.

– Плохо.

– Почему?

– Честно говоря, я надеялась, что ты встретишь здесь интересного человека.

– Мне интересно с тобой.

– Ты знаешь, о чем я. Я надеялась, что ты познакомишься с мужчиной – таким, чтоб от одного его взгляда захватывало дух.

У Терезы округлились глаза.

– Откуда у тебя подобные мысли?

– Не знаю. Наверное, это солнце, океан, туманный бриз. А может, влияние повышенной радиации.

– Я никого не ищу, Диэнна.

– Совсем?

– Почти.

– Ага!

– У меня практически никого не было после развода.

Тереза отложила шестерку бубен, и Диэнна взяла ее, после чего сбросила тройку крестей.

– Прошло уже три года. Может, ты просто скрываешь от меня возлюбленного?

– Нет.

– Неужели у тебя совсем никого нет?

Диэнна взяла из колоды карту и сбросила четверку червей.

– Говорю же тебе. Но дело не только во мне. Ты ведь знаешь: я часто бываю на людях. Просто в наше время очень трудно встретить стоящего человека.

– К сожалению, ты права. Ах, сколько ты могла бы дать любимому мужчине! И все же я уверена: где-то есть человек, предназначенный именно тебе.

– Я тоже так думаю. Просто мы еще не встретились.

– Но ты хотя бы ищешь?

– Когда есть возможность, конечно. Но ты же знаешь мою начальницу: она совсем не дает мне продохнуть.

– Надо будет поговорить с ней.

– Да уж, пожалуйста, – сказала Тереза, и обе рассмеялись.

Диэнна взяла из колоды еще одну карту и сбросила семерку пик.

– Ты хотя бы встречалась с кем-нибудь?

– Честно говоря, нет. Во всяком случае, с тех пор, как Мэтт – или как его там – заявил, что женщина с детьми ему не нужна.

Диэнна скривилась.

– Ничтожество. Среди мужчин хватает подобных типов. Ему не мешало бы повесить табличку на лбу «Типичный эгоцентрист». Но не все такие. В мире полно настоящих мужчин, готовых влюбиться в тебя с первого взгляда.

Тереза взяла семерку и сбросила шестерку бубен.

– Вот за что люблю тебя, Диэнна, – ты умеешь сказать приятное.

– Это правда. Верь мне. Ты – симпатичная, успешная, умная. Я могу найти дюжину мужчин, которые будут счастливы встречаться с тобой.

– Не сомневаюсь. Но это не значит, что они мне понравятся.

– Ты не даешь им шанса.

Тереза пожала плечами.

– Может, и так. Но не волнуйся: я не собираюсь закончить жизнь в доме призрения для старых дев. Я и сама хотела бы встретить замечательного парня, влюбиться в него и жить счастливо до конца дней. Но сейчас у меня в жизни другие приоритеты – все мое время поделено между Кевином и работой.

Диэнна сбросила двойку пик и немного помолчала.

– Мне кажется, ты боишься.

– Боюсь?

– Конечно. Хотя это нормально в твоей ситуации.

– О чем ты?

– Я знаю, что измена Дэвида была для тебя потрясением. Я бы тоже после такого побоялась заводить новый роман. Это естественно: обжегшись на молоке – дуешь на воду. Очень верная пословица.

– Возможно. Но я уверена, что, когда на моем горизонте появится мой мужчина, я его не пропущу. Я верю в судьбу.

– И каким он должен быть?

– Ну, не знаю…

– Наверняка знаешь. Каждый человек знает, чего хочет.

– Не каждый.

– Ты точно знаешь. Только попытайся представить… начни, например, с того, что тебе точно не нравится… ты ведь не хочешь, чтобы он был мотоциклистом, который не дает людям спать по ночам?

Тереза улыбнулась и взяла карту из колоды. Похоже, для нее партия подходит к концу. Она сбросила валета червей.

– Почему тебе это так интересно?

– Ну, сделай мне приятное.

– Хорошо. Мотоциклист мне точно не нужен, – сказала Тереза, покачав головой. – Хм-м… в первую очередь он должен быть верным – мне, нам обоим, нашим отношениям. Я не хочу повторения того, что было с Дэвидом. И еще я хочу, чтобы он был моим ровесником. – Тереза умолкла и слегка нахмурилась.

– Дальше…

– Подожди – я думаю. Остальные пожелания, как у всех: чтобы был красивым, добрым, умным, обаятельным – в общем, таким, о каком мечтает каждая женщина.

Она снова умолкла. Диэнна взяла валета. На лице ее ясно читалось удовлетворение.

– Ну и?..

– Он должен относиться к Кевину как к родному сыну – это очень важно. Должен быть романтичным – мне хотелось бы получать время от времени цветы. Спортивным. Я не смогу уважать мужчину слабее себя.

– Это все?

– В общем, да.

– Значит, ты хочешь верного, обаятельного, красивого мужчину за тридцать, который к тому же должен быть умным, романтичным и спортивным? Ах, еще он должен полюбить Кевина, верно?

– Верно.

Диэнна глубоко вздохнула и выложила карты на стол.

– Ну и требования у тебя, подруга. Партия.

Проигравшись в кунке́н, Тереза решила немного почитать. Она села у окна в дальней части дома, Диэнна тоже вернулась к своему роману. Брайан продолжал смотреть гольф, комментируя вслух, когда какой-нибудь момент вызывал у него особенно бурный всплеск эмоций.

В шесть часов вечера, по окончании трансляции гольфа, Диэнна с Брайаном ушли прогуляться по берегу. Тереза смотрела из окна, как они, взявшись за руки, бредут вдоль кромки воды. Идеальная пара, подумала Тереза, наблюдая за ними. Как ни странно, разные интересы не мешали им отлично ладить друг с другом, хотя, по идее, должны были бы разъединить.

После захода солнца они поехали в Хайянис[1]1
  Город на мысе КейпKКод. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] и там пообедали в «Крабовом доме у Сэма» – дорогущем ресторане, который заслуженно пользовался отличной репутацией. Свободных мест не оказалось, и им пришлось прождать целый час, пока их впустили, однако дымящиеся крабы и креветочное масло с чесноком стоили потраченного времени. За два часа они пропустили по две кружки пива. В конце ужина Брайан заговорил о письме.

– Я прочитал его, когда пришел с гольфа. Диэнна прикрепила его к холодильнику.

Диэнна пожала плечами и засмеялась. Когда она посмотрела на Терезу, в глазах ее читалось: «Я же говорила тебе, что кто-нибудь это сделает».

– Его выбросило на берег.

Брайан допил пиво и продолжил:

– Удивительное письмо. Но очень печальное.

– У меня тоже возникло такое чувство, когда я прочитала его.

– Ты знаешь, где находится Райтсвилльский пляж?

– Нет, никогда раньше не слышала этого названия.

– Это в Северной Каролине, – сказал Брайан, потянувшись в карман за сигаретами. – Однажды там проходил этап кубка страны по гольфу, и я ездил туда вместе с командой. У них отличные площадки.

Диэнна кивнула.

– У Брайана все так или иначе связано с гольфом.

Тереза спросила:

– А где именно в Северной Каролине?

Брайан прикурил и затянулся. Выдохнув, он ответил:

– Под Вилмингтоном – или даже в нем самом – я точно не знаю, относится пляж к городу или нет. На машине это полтора часа езды на север от Метл-Бич. Ты не видела фильм «Мыс страха»?

– Кто ж его не видел?

– Действие фильма происходит как раз в этих местах. Киношники любят там снимать. В городе есть офисы всех известных киностудий. Райтсвилльский пляж находится на острове недалеко от берега. Там очень развитая инфраструктура – настоящий курорт. На время съемок все «звезды» бронируют жилье на Райтсвилльском пляже.

– Как же я раньше о нем не слышала?

– Вот уж не знаю. Может быть, потому что чаще упоминается Метл-Бич, но и Райтсвилльский пляж на юге очень популярен. Чудное место для отдыха. Я и сам с удовольствием провел бы там недельку – белый песок, теплая водичка…

Тереза молчала, и Диэнна заметила с ноткой разочарования в голосе:

– Итак, мы узнали, где живет загадочный отправитель письма.

Тереза пожала плечами.

– Наверное, хотя он мог приехать туда в отпуск или к кому-нибудь в гости. Вовсе не обязательно, что он там живет.

Диэнна покачала головой.

– Не думаю. Его сон настолько реалистичный, что вряд ли может быть связан с местом, где он побывал лишь однажды.

– Это всего лишь твои догадки.

– Интуиция, моя дорогая. Можешь мне не верить, но я готова спорить, что его дом находится вблизи Райтсвилльского пляжа или в самом Вилмингтоне.

– Ну и что из того?

Диэнна взяла из пальцев Брайана сигарету и глубоко затянулась. Брайан, зная, что жена уже не отдаст ее, достал себе другую. Это длилось на протяжении многих лет. Диэнна считала, что если она не закурила первая, то вроде бы как и не курила вообще.

– Ну как, Тереза, ты подумала насчет опубликования письма?