Текст книги "Чудо любви"

Сначала он подумал, что старички, вероятно, принимали его за знакомого, однако после нескольких таких приветствий ему стало ясно: здесь принято так встречать любого человека, проезжавшего мимо. Чтобы познакомиться с Бун-Криком, Джереми отправился колесить по улицам и скоро очутился в районе набережной, служившей напоминанием о том, что этот городок был основан в месте впадения притока, в честь которого поселение когда-то получило свое название, в реку Памлико. Проезжая по «деловому центру» города, мысленно он отметил, что тут признаки угасания заметнее всего. Когда-то здесь, несомненно, кипела жизнь и процветал бизнес. Сейчас же многие магазинчики пустовали, окна были заколочены, и среди того немногого, что осталось, были две антикварные лавки, старомодный ресторанчик, бар под названием «Эй, я тебя люблю!» и парикмахерская. Все эти заведения, конечно же, существовали здесь на протяжении многих десятилетий, однако чувствовалось, что они ведут отчаянную борьбу за выживание, которую им в конечном счете скорее всего не выиграть. Все вокруг было допотопным и ветхим, и единственное, что напоминало о современности, были выставленные в витрине маленького провинциального универмага футболки неоновых цветов с надписями вроде «Я пережил встречу с привидениями Бун-Крика!».

Разыскать ресторан «Гербс», где работала Дорис Макклеллан, не составило большого труда. Он располагался почти в самом конце квартала в старинном викторианском здании персикового цвета. Перед зданием, а также на небольшой, посыпанной гравием парковке, находившейся чуть в стороне, стояли автомобили. Занавески на окнах не мешали рассмотреть, что происходило в самом ресторане, и, заглянув туда, Джереми увидел, что все столики в зале – так же как и на террасе – заняты. Он решил вернуться и поговорить с Дорис позже, когда народу будет не так много. А пока можно было продолжить знакомство с городом. На окраине ему попалось маленькое и неприметное кирпичное здание, оказавшееся торговой палатой. Приняв это к сведению, Джереми отправился дальше и снова выехал на шоссе.

Он остановился у автозаправочной станции и, сняв солнцезащитные очки, опустил боковое стекло. Хозяин автозаправки – седой мужчина в засаленном комбинезоне и кепке с эмблемой Дейла Эрнхардта – неспешно поднялся со своего места и пошел по направлению к машине, не переставая что-то жевать (должно быть, жевательный табак, подумал Джереми).

– Я могу вам помочь?

У старика были потемневшие от табака зубы, и говорил он с ярко выраженным южным акцентом. На груди у него была прикреплена небольшая карточка с именем Тулли. Джереми спросил, как проехать на кладбище, однако вместо ответа Тулли внимательно его оглядел и в конце концов поинтересовался:

– А кто умер?

– Простите? – не понял Джереми.

– Но вы ведь едете на похороны, разве не так? – спросил старик.

– Нет. Я хочу осмотреть кладбище.

Тулли кивнул:

– А-а, понятно. Просто вы так одеты, будто собираетесь на похороны.

Джереми окинул взглядом свою одежду: черная куртка поверх черной водолазки, черные джинсы, черные туфли «Бруно Мальи». Действительно, это можно было принять за траур.

– Да в общем-то я всегда так одеваюсь, – пожал он плечами, – мне нравится черное. Так вы не подскажете мне?..

Хозяин автозаправки поднял козырек кепки и неторопливо, обстоятельно заговорил:

– А лично я вообще не люблю бывать на похоронах. Они наводят на меня такую тоску… Сразу начинаешь думать, что скоро и твоя очередь и что нужно бы почаще ходить в церковь, чтобы очиститься от грехов, пока не совсем поздно. С вами такого не бывает, а?

Джереми не знал, что ответить. Не каждый день сталкиваешься с подобным вопросом – тем более в ответ на самую обычную просьбу показать дорогу.

– Да вроде бы нет, – наконец произнес он.

Тулли вытащил из кармана тряпку и стал оттирать с рук машинное масло.

– А вы, я вижу, нездешний, – сказал он. – У вас забавный акцент.

– Я из Нью-Йорка, – объяснил Джереми.

– Слышал об этом городе, но никогда там не был, – с достоинством произнес старик и оглядел «Таурус» Джереми. – Ваша машина?

– Нет, взял напрокат.

Тулли кивнул и на несколько секунд замолчал.

– Однако я снова про кладбище, – воспользовавшись паузой, напомнил Джереми. – Не могли бы вы объяснить, как туда проехать?

– Конечно, могу. А какое кладбище вы ищете?

– Оно называется Седар-Крик.

Хозяин автозаправки как-то странно взглянул на Джереми:

– Да что там смотреть? Там ровным счетом нет ничего интересного. Вот на другом конце города есть действительно красивые кладбища.

– Но меня интересует именно это кладбище.

Старик, казалось, не слышал его слов.

– У вас там похоронены родственники?

– Нет.

– А-а, так вы бизнесмен? Собираетесь строить в том районе торговый центр и гостиницу для туристов?

Джереми отрицательно помотал головой:

– Да нет же. Я журналист. Работаю в научно-популярном журнале. Ну и всякая эзотерика, парапсихология, уфология – тоже по моей части.

– А хорошо бы все-таки, чтобы к нам сюда приезжали туристы. Отличная идея – построить здесь гостиницу и торговый центр. Моя жена, кстати, тоже так думает.

– Да, наверное, для вашего города это было бы хорошо, – сказал Джереми, раздумывая о том, как скоро ему удастся завершить разговор. – Но что касается гостиницы и торгового центра, это уж не от меня зависит. Я ведь не бизнесмен.

– Вам нужен бензин? – спросил хозяин автозаправки, обойдя машину Джереми и остановившись позади нее.

– Нет, спасибо.

Однако Тулли уже отвинчивал крышку бензобака.

– «Премиум» или обычный?

Джереми решил, что со словоохотливым хозяином автозаправки проще согласиться, чем пытаться что-то ему втолковать.

– Ну давайте обычный.

Вставив пистолет в бензобак, Тулли снял кепку, пригладил рукой волосы и снова подошел к окошку автомобиля, чтобы продолжить разговор:

– Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы с машиной, обращайтесь ко мне не раздумывая. Я ремонтирую и те, и другие автомобили, и к тому же почти задаром.

– И те, и другие?

– Ну да – и наши, и заграничные. А вы что подумали? – спросил старик и, не дождавшись ответа, покачал головой, видимо, сочтя Джереми весьма странным и туповатым типом. – Кстати, меня зовут Тулли. А вас?

– Джереми Марш.

– Так, говорите, вы уролог?

– Нет, я журналист, и я говорил не про урологию, а про уфологию. И должен еще уточнить: собственно уфологией я вовсе и не занимаюсь, потому что я, по сути, антиуфолог.

– А в нашем городе нет ни одного уролога. Только в Гринвиле есть несколько.

– Понятно… – сказал Джереми, уже не пытаясь что-то растолковать старику. – Ну а все же как мне добраться до Седар-Крика?

Тулли почесал нос, задумчиво посмотрел на дорогу и снова перевел взгляд на Джереми.

– Да вы сейчас все равно там ничего не увидите – ведь привидения появляются только ночью… Ну что – я вас раскусил?

– В смысле?

– Говорю – угадал цель вашего приезда? Раз у вас нет родственников, похороненных на этом кладбище, значит, вы приехали сюда, чтобы увидеть привидения. Верно?

– А вы слышали о привидениях?

– Еще бы. И не только слышал – я видел их собственными глазами! Да, кстати, за билетом нужно обращаться в торговую палату.

– За билетом?

– Ну да. А что вы хотите? Без билета вас ни в один дом не пустят.

Джереми несколько секунд соображал, что это могло означать, и наконец его осенила догадка.

– А-а, вы имеете в виду билет на «Экскурсию по старинным домам и кладбищу, населенному призраками»?

Тулли посмотрел на Джереми так, словно никогда в жизни не встречал большего глупца:

– Ну конечно, я имел в виду эту экскурсию. А вы что сначала подумали?

– Сначала, честно говоря, я просто не понял, – ответил Джереми и в очередной раз спросил: – Так, значит, в какую сторону нужно ехать, чтобы попасть на кладбище?

– Туда, – сказал Тулли, махнув рукой в сторону города, и наконец принялся объяснять: – Значит, так, сначала едете до центра, а потом по главной дороге – на север до поворота, он находится примерно в четырех милях от того места, где раньше был тупик. Там поворачивайте на запад и поезжайте прямо до развилки, а оттуда – по дороге, которая ведет мимо дома Вильсона Таннера. У старого автомобильного кладбища опять поворачивайте на север и поезжайте прямо – оттуда уже рукой подать до Седар-Крика.

Джереми кивнул:

– Понятно, спасибо.

– Вы точно все запомнили? – спросил Тулли.

– Думаю, да: развилка, дом Вильсона Таннера, старое автомобильное кладбище, – механически повторил Джереми. – Спасибо за помощь.

– Не за что, не за что. Рад был помочь. С вас семь долларов сорок девять центов.

– Я могу расплатиться кредитной картой?

– О нет, лучше не надо. Не люблю я эти современные штучки – с ними каждый шаг на виду. А я не хочу, чтобы кто-то меня контролировал.

– Такая уж теперь жизнь, – сказал Джереми, доставая бумажник. – Сейчас, с новейшими технологиями, государство все про всех знает.

Тулли понимающе кивнул:

– Да, вам, докторам, наверное, еще хуже – вы у них как на ладони. А кстати…

Тулли говорил без умолку еще в течение четверти часа. Джереми выслушал много всего о причудах погоды и нелепых указах правительства, а также узнал, что Уайетт – хозяин другой автозаправки – непременно его обманет, если ему когда-нибудь вдруг случится заправлять там машину (Уайетт, по словам Тулли, хитроумно перенастроил свою колонку и теперь преспокойно недоливает бензин). Но дольше всего Тулли рассказывал про свой простатит, из-за которого ему приходилось по пять раз за ночь подниматься с постели, чтобы сходить в туалет. Он спрашивал совета Джереми как уролога, а также интересовался его мнением насчет виагры.

К счастью, к автозаправке подъехала другая машина, и их беседа наконец прервалась. Водитель вышел из автомобиля и поднял капот. Тулли посмотрел туда, поковырялся в проводах и, деловито сплюнув в сторону, сказал, что все сделает в лучшем виде. Однако тут же добавил, что, поскольку работы у него невпроворот, машина будет готова не раньше чем через неделю. Хозяин машины, казалось, ничуть не удивился и остался вполне доволен, а через несколько секунд они уже разговаривали про некую миссис Данджнесс, к которой прошлой ночью забрался на кухню опоссум и ел фрукты прямо из миски на столе.

Джереми воспользовался этим моментом, чтобы улизнуть. По дороге он купил в универмаге карту города и набор открыток с достопримечательностями Бун-Крика, после чего, нигде больше не останавливаясь, поехал на север по извилистой главной дороге, ведшей за пределы города. Джереми легко нашел и поворот, и развилку, но сначала пропустил дорогу, шедшую мимо дома Вильсона Таннера. Ему пришлось возвращаться, всматриваясь внимательнее, и в конце концов он заметил узкую неасфальтированную дорогу, практически полностью скрытую густыми зарослями.

Миновав лесную ухабистую дорогу, Джереми снова выехал на открытое место и по правую руку заметил табличку, сообщавшую, что неподалеку находится Райкерс-Хилл – место, где во время Гражданской войны было сражение. Проехав еще немного, он очутился перед главными воротами кладбища Седар-Крик. Впереди возвышался Райкерс-Хилл. Конечно, «возвышался» было громко сказано, потому что Райкерс-Хилл на самом деле представлял собой невысокий холм. Однако он был единственным возвышением на этой равнине – плоской, как камбала, вес которой горячо обсуждали гости ток-шоу на местном радио. В такой местности о любом пригорке можно сказать, что он «возвышается» над округой.

Кладбище, окруженное поржавевшей железной оградой, державшейся на кирпичных колоннах, располагалось в широкой неглубокой долине, отчего создавалось впечатление, будто оно постепенно оседало, собираясь провалиться под землю. На территории Седар-Крика росло множество раскидистых дубов, покрытых испанским бородатым мхом. Толстые нижние ветви некоторых деревьев были укреплены подпорками. В центре кладбища возвышалась огромная магнолия, корни которой, частично выходившие на поверхность земли, были похожи на изуродованные артритом пальцы.

Чувствовалось, что когда-то это кладбище было ухоженным и умиротворенно-величественным, но сейчас оно пришло в полное запустение. Неасфальтированная дорога, ведущая от главных ворот в глубь кладбища, была размыта дождями и покрыта гниющими листьями, сквозь которые кое-где пробивались жалкие пучки засохшей травы. Бороздившие дорогу рытвины напомнили Джереми набегающие на берег морские волны. Все могилы поросли огромными сорняками, и большинство надгробий были полуразрушены.

Тулли оказался прав: смотреть здесь действительно не на что. Место было заброшенное, мрачное и довольно зловещее. Однако для кладбища, населенного призраками, это как раз то, что надо. Несомненно, снятый здесь видеосюжет имел все шансы попасть на телевидение. Джереми улыбнулся: кладбище Седар-Крик выглядело так, будто его соорудили голливудские декораторы для съемок фильма о привидениях.

Выйдя из машины, он размял ноги и достал из лежавшего в багажнике чемодана фотоаппарат. Дул прохладный, но приятный ветерок, не имевший ничего общего с пронизывающим нью-йоркским ветром, и Джереми сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом душистых трав и хвои. По небу плыли кучевые облака, и вдали кружил одинокий ястреб. Райкерс-Хилл покрывал сосновый лесок, а в поле, лежавшем у подножия холма, стоял заброшенный сушильный сарай для табака, обвитый кудзу. Его жестяная крыша вся проржавела, одна из стен покосилась, и он выглядел таким ветхим, что, казалось, малейшее усиление ветра грозило ему разрушением. Кроме этого строения, никаких других признаков цивилизации вокруг не было.

Войдя в кладбищенские ворота, открывшиеся с громким скрежетом ржавых петель, Джереми медленно двинулся по дорожке между могилами, разглядывая надгробия. Сначала его очень удивило, что на могильных плитах нет надписей, но он быстро догадался, что они просто стерлись от времени. Самые старые даты, которые ему удалось рассмотреть, относились к концу восемнадцатого века. Многие склепы и памятники, попадавшиеся Джереми по дороге, были повреждены, а некоторые даже разрушены, однако было очевидно, что это результат воздействия ветра, дождя, солнца, а не результат злостного и разнузданного вандализма. Судя по датам на самых последних памятниках, здесь уже тридцать лет никого не хоронили, так что было неудивительно, что на кладбище царило такое запустение.

Остановившись в тени магнолии, Джереми огляделся. Должно быть, туманной ночью это место выглядело особенно таинственно, и, конечно, в такой атмосфере у приходивших сюда людей не могло не разыграться воображение. Если же загадочные огни действительно здесь появлялись, какова их природа? Можно было предположить, что «призраки» представляли собой не что иное, как отражение света в скоплениях водяных капелек, висящих в воздухе во время тумана. Но что было источником этого света? Нигде поблизости – ни на дороге, ни на самом кладбище – не было фонарей. На Райкерс-Хилле Джереми тоже не заметил никакого намека на жилые постройки, откуда мог бы исходить свет. Единственным его источником могли быть фары проезжающих мимо машин, но, если рассуждать логически, вряд ли они имели хоть какое-то отношение к появлению огней на кладбище: дорога поблизости только одна, машины по ней ездили редко, и люди давно уже заметили бы связь между светом фар и «пробуждением призраков».

Джереми подумал, что, помимо купленной им дорожной карты города, следовало обзавестись подробной топографической картой местности. Вероятно, ее можно было найти в городской библиотеке. В любом случае следовало туда наведаться, чтобы побольше узнать об истории кладбища и самого города. А заодно выяснить, когда впервые на кладбище были замечены огни: возможно, это имеет какое-то отношение к причине их появления. Кроме того, он собирался провести на кладбище пару ночей, когда погоде будет угодно ниспослать туман на Бун-Крик и его окрестности.

Некоторое время Джереми бродил по кладбищу, делая цифровым фотоаппаратом снимки, предназначенные пока не для публикации, а для того, чтобы сравнить их со старыми видами Седар-Крика, если таковые удастся найти в местной библиотеке. Он хотел проследить, как менялось кладбище с течением времени, чтобы понять, когда и почему оно стало приходить в столь неприглядное состояние. Заодно Джереми сфотографировал и гигантскую магнолию с черным морщинистым стволом и низко нависшими над землей ветвями. В детстве они с братьями с удовольствием полазали бы по такому дереву – разумеется, если бы оно росло не на кладбище, среди могил.

Просматривая сделанные фотографии, чтобы убедиться, все ли необходимое снято, Джереми краем глаза заметил вдалеке какое-то движение.

Подняв голову, он увидел, что по направлению к нему шла женщина в джинсах и голубом свитере, с синей холщовой сумкой на плече. У незнакомки были каштановые волосы до плеч и нежная смуглая кожа, не нуждавшаяся в макияже. Но что действительно поразило Джереми, так это ее фиалковые глаза, издалека казавшиеся почти сиреневыми. Бросив взгляд на подъездную дорогу к кладбищу, он увидел, что автомобиль женщины был припаркован прямо за его машиной.

Но что она здесь делала? Может, промелькнула у него мысль, посещение Седар-Крика разрешено только в составе экскурсий и эта женщина собиралась выдворить его с территории кладбища? Или, может, она приехала сюда по каким-то своим причинам и ей вовсе не было никакого дела до Джереми?

Незнакомка невозмутимо шла по направлению к нему.

Ну что ж, если она не собиралась его выгонять, ее появление можно было считать очень даже милым стечением обстоятельств. Джереми убрал фотоаппарат в чехол, расправил плечи и, когда женщина приблизилась, широко улыбнувшись, сказал:

– Добрый день! Как приятно встретить здесь живого человека!

Услышав эти слова, женщина немного замедлила шаг, словно только сейчас заметила Джереми. По ее лицу скользнула усмешка, и Джереми показалось, что она собирается остановиться. Однако он ошибся: незнакомка прошла мимо, и до его слуха донесся ее тихий смешок.

Приподняв брови, Джереми посмотрел ей вслед. Женщина продолжала удаляться не оборачиваясь. Не успев как следует взвесить, насколько его поведение уместно, он сделал несколько шагов следом и окликнул ее:

– Послушайте!

Женщина повернулась к Джереми, но не остановилась, а медленно продолжала идти в прежнем направлении. Выражение лица у нее было насмешливое.

– Вы разве не знаете, что невежливо рассматривать человека в упор? – спросила она. – Наверное, вам стоит поучиться правилам хорошего тона. Ведь мы, женщины, не любим нахалов.

Произнеся эту нравоучительную тираду, незнакомка отвернулась, поправила на плече сумку и зашагала своей дорогой. Издалека опять донесся ее короткий смешок.

Джереми, опешивший от неожиданного отпора, стоял, приоткрыв рот.

Очевидно, незнакомка не была настроена на общение. Ну и ладно. Подумаешь! Но все-таки почему она по крайней мере не ответила на его приветствие? Наверное, мужчины не давали ей проходу, вот она и привыкла так резко реагировать на любые попытки завести с ней разговор. Или, возможно, она просто не хотела, чтобы ей мешали, когда…

Что – когда?

«Похоже, журналистика сделала меня патологически любопытным, – подумал Джереми. – Какое мне дело до того, что ее сюда привело? В конце концов, – напомнил он себе, – это кладбище. Возможно, она пришла сюда, чтобы навестить могилы близких. Ведь именно для этого люди обычно приходят на кладбище».

Джереми задумчиво сдвинул брови. Все верно, но кладбища, посещаемые родственниками усопших, как правило, являют собой благостную картину умиротворения и порядка – с ухоженными могилами, аккуратно подстриженным газоном и скорбно-величественными памятниками. Что же касается Седар-Крика, то оно выглядело ничуть не лучше, чем Сан-Франциско после землетрясения 1906 года. Едва ли сюда вообще кто-то наведывался, чтобы следить за могилами. Можно было, конечно, пойти за незнакомкой и, подсмотрев за ней, выяснить, какова цель ее визита сюда. Однако Джереми достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать: подглядывание может вывести их из себя еще сильнее, чем «рассматривание в упор».

Незнакомка шагала по тропке между могилами, и висевшая на плече сумка покачивалась в такт ее грациозной походке. Джереми изо всех сил старался не пожирать ее глазами, но никак не мог отвести взгляда. Лишь когда она скрылась из виду за толстыми стволами дубов, проснувшийся наконец рассудок сказал ему, что сейчас не время отвлекаться на красивых женщин. От этого журналистского расследования, возможно, зависела вся его дальнейшая судьба. Работа на телевидении, деньги, известность и так далее, и тому подобное… Ладно, в таком случае – что дальше? Кладбище он уже осмотрел. Так что теперь, пожалуй, стоило познакомиться с окрестностями, чтобы получить хоть какое-то представление об этих местах.

Джереми вернулся к машине и уселся за руль, довольный тем, что, уходя с кладбища, даже не обернулся посмотреть, наблюдает ли за ним незнакомка. Ему нравилось играть в подобные игры. Правда, на этот раз он скорее всего играл в одиночку. Уже сидя в машине, Джереми быстрым взглядом окинул кладбище и убедился, что это действительно так: женщины нигде не было видно, и она не думала за ним наблюдать.

Заведя машину, Джереми медленно тронулся с места, и по мере того, как он удалялся от кладбища, мысли о прекрасной незнакомке постепенно улетучивались из его головы, уступая место другим. Он поехал вперед, чтобы узнать, пересекалась ли эта дорога с какими-нибудь другими. По пути Джереми внимательно осматривал окрестности, безуспешно ища глазами ветряные мельницы, хозяйственные постройки, крытые жестью, и маленькие фермерские домики. Вокруг не было ничего заслуживающего внимания, и, повернув машину, он поехал обратно, так же безуспешно высматривая дорогу, по которой можно было попасть на вершину Райкерс-Хилла. Размышляя о том, чьей холм был собственностью – государственной или частной, а также кому принадлежали поля вокруг Седар-Крика, Джереми вновь приехал к воротам кладбища. Он сразу заметил, что машины незнакомки у ворот уже не было, и, к своему удивлению, испытал от этого легкое разочарование, которое, впрочем, исчезло так же быстро, как и появилось.

Джереми посмотрел на часы – было начало третьего. Должно быть, время ленча в «Гербсе» уже закончилось, и можно было смело отправляться туда для разговора с Дорис. Возможно, ей было известно нечто такое, от чего он мог оттолкнуться в своем расследовании.

Джереми усмехнулся, подумав, что встреченная им на кладбище незнакомка, вероятно, посмеялась бы над ним, если бы узнала, какова цель его приезда в их город.