Текст книги "Наемники"

Глава 3
ПРИЕМ ВО ДВОРЦЕ

В дверь осторожно постучали. Спустя мгновение, она слегка приоткрылась, и в гостиничный номер вошел мужчина лет сорока в дорогой, расшитой золотом ливрее. На голове у него был неплохо сделанный парик и высокая изящная шляпа. Тасконец огляделся по сторонам и негромко произнес:

– Господа, где вы?

Из спальни в нижнем белье выбежал Тино. Помятое лицо японца свидетельствовало о том, что друзья бурно отметили свой приезд в Мендон. Обед получился на славу.

– Ваш ждет герцог, – удивленно и испуганно сказал унимиец.

– Отлично, – тотчас отреагировал самурай. – Через десять минут мы будем готовы.

– Это нереально, – вырвалось у мужчины. – Ведь туалет не может составлять меньше получаса. Завивка, грим, одежда…

– Чепуха, – рассмеялся Аято. Выдержав паузу, японец громко завопил:

– Подъем! Мы чуть не проспали встречу с главой государства.

Только теперь с постели соскочили остальные воины. Впрочем, Тино оказался абсолютно прав. Холодный душ быстро привел путников в чувство. Им не впервой собираться в условиях лимита времени. Спустя десять минут, друзья уже предстали перед тасконцем. За прошедшие с момента приезда в Мендон часы внешний вид наемников сильно изменился. Они подстриглись, побрились, до блеска начистили ботинки, привели в порядок форму. О клинках и говорить не надо. Оружие у воинов никогда не ржавело. Брать с собой автоматы путешественники не решились. Их предусмотрительность будет неправильно истолкована.

Изумленный тасконец то и дело поглядывал на часы. Наконец мужчина понял, что менять одежду чужаки не намерены, и громко проговорил:

– Я распорядитель Стив Браун. В мою обязанность входит представление гостей его высочеству герцогу Альберту. Не могу не сказать, ваша полевая форма не внушает большого уважения. Столичные дворяне привыкли оценивать людей по роскоши платьев и камзолов. Дорогие костюмы и мундиры, золоченые аксельбанты, перстни и кольца – вот, что производит впечатление.

– Признаться честно, нас это мало беспокоит, – вымолвил Олесь. – Мы представляем здесь сильное и гордое государство. Возможно, дипломаты оденутся иначе, но воинам такие излишества ни к чему. Солдат предпочитает богатству хороший меч.

В ответ тасконец лишь неопределенно пожал плечами. Его задача сопровождать гостей, а не давать им ценные советы. Кроме того, они чужаки и не являются подданными герцога Менского.

Друзья вышли из гостиницы, обогнули ее с востока и очутились в великолепном саду. Аккуратно подстриженные деревья, ухоженные газоны, десятки разнообразных фонтанов. Чудесный, удивительный мир, в котором человек мгновенно терял чувство реальности. Вдоль дорожек стояли невысокие металлические столбики с зажженными факелами. Подобное освещение создавало некую иллюзию таинственности. Темный фон, косматые ветви, сверкающие цветными огнями мозаичные бордюры. В чем в чем, а в красоте унимийцы знали толк.

Пройдя около ста метров, путешественники остановились перед дворцом герцога. Судя по его внешнему виду, двести лет назад он был роскошным пансионатом курортного города. Четыре этажа с огромными окнами, шпили на крыше и широкая, украшенная скульптурными группами лестница.

О них надо сказать особо. Их автор явно пытался поведать всю историю материка. На первых ступенях находились воины в тяжелых, варварских доспехах. Шлемы с забралами, мечи, щиты, копья. Часть бойцов повержена и лежит на земле, часть стоит с гордо вскинутой головой, поднимая к небу свой родословный стяг. Скорее всего, композиция символизировала постоянные вооруженные конфликты между кланами и победу одного рода над другим.

Чуть выше располагались совершенно иные фигуры: танцовщица, застывшая в изящном пируэте, музыкант, самозабвенно играющий на каком-то струнном инструменте и художник, с кистью в руках размышляющий у мольберта. Видимо, это время на Униме являлось эпохой расцвета искусств. Далее скульптор рассказывал о чудовищной и кровавой войне. Возле орудий замерли артиллеристы. Кто-то подносит снаряд, кто-то перевязывает товарищу рану, и лишь командир расчета внимательно наблюдает в бинокль за полем боя.

Завершали грандиозное творение пилоты в комбинезонах и гермошлемах. Их взгляды устремлены ввысь, к звездам. На Тасконе начиналась космическая эра.

– По-моему, здесь явно не хватает еще одной ступени, – с горькой иронией заметил самурай. – Огромный ядерный взрыв и люди, сгорающие в его пламени. Для большей эффекта можно добавить развалины древних городов.

– А вы – циник, – откликнулся Браун.

– Я реалист, – возразил Тино. – Надо откровенно признать – могущественная цивилизация рухнула и мы лишь ее жалкие обломки.

Возле массивных деревянных дверей застыли часовые с обнаженными клинками. Судя по золотистой форме, они принадлежали к дворцовой охране. Толку от такого вооружения немного, и солдаты выполняли лишь церемониальные функции. Подготовка унимийцев не вызывала никаких нареканий. Великолепная осанка, прямой бесстрастный взгляд и ни малейшего движения. Воины словно являлись продолжением скульптурной композиции.

– Ждите у входа. Я объявлю о вашем прибытии, – вымолвил распорядитель.

Мужчина скрылся за дверью и вернулся только минут через десять. Щеки Стива горели от возбуждения. С легкой дрожью в голосе тасконец произнес:

– Все уже в нетерпении. Вас заждались. Когда войдете, не останавливайтесь и идите прямо к трону. Ближе пяти метров не подходите. Особых знаков почтения в герцогстве нет, так что глубокого поклона будет вполне достаточно.

Двери широко раскрылись, и Браун с важным видом прошествовал в зал. Спустя мгновение, унимиец громко выкрикнул:

– Чужестранцы из Энжела!

Путешественники дружно двинулись вперед. От былой уверенности не осталось и следа. Явно чувствовалось их волнение. Ноги слегка тряслись в коленях, и на то были веские основания. Подобного великолепия наемники увидеть не ожидали. Огромный зал, хрустальные люстры, мраморные колонны и ослепительное море света. В помещении горели тысячи свечей, превративших темную ночь в яркий день.

Сотни людей отступили к стенам, образовав в центре широкий проход. Голова кружилась от расшитых камзолов, золотистых погон и аксельбантов, блеска драгоценностей. Во дворце воцарилась удивительная тишина. Тасконцы с нескрываемым любопытством рассматривали чужаков. Слух о поражении Сонторо на дуэли уже облетел столицу. Это еще больше заинтриговало столичную знать.

В самом конце зала на высоком подиуме восседал герцог Менский. Его одежда состояла из ярко-зеленого фрака с серебристыми нашивками, высоких, до колен, сапог и широкополой шляпы с белыми перьями. В правой руке Альберт держал длинный золотой жезл. Видимо, данный предмет являлся атрибутом высшей власти в государстве.

Несколько секунд воины и правитель молча изучали друг друга. Надо признать, правитель не производил благожелательного впечатления. Ему было около сорока, но, судя по наложенному гриму и косметике, он до сих пор пытался молодиться. Чуть выступающий подбородок указывал на упрямство, а маленькие, постоянно бегающие глаза на склонность к подлости и измене. Колючий и злой взгляд Альберта пронизывал путешественников насквозь. Глупцом герцог явно не был.

– Рад приветствовать вас в моем государстве, – первым заговорил правитель. – Великая война разделила Униму на множество независимых территорий. Это не так плохо, как может показаться поначалу. Однако один недостаток очевиден – мы очень мало знаем о северных землях. Дикий, неизведанный край. Но и южные страны для нас большая загадка. Никто из моих приближенных не слышал об Энжеле…

Начиналась очередная проверка. Чтобы доказать силу своего народа наемникам придется раскрыть ряд тайн. Чего впрочем, Альберт и добивался.

– Прежде чем ответить на возникшие вопросы, – вымолвил Храбров, – яотимени своих друзей хочу поблагодарить за столь радушный прием. Мы обычные путешественники, попавшие в шторм и чудом уцелевшие во время разбушевавшейся стихии. Хозяева не всегда проявляют подобное гостеприимство. Но особенно нас поразило великолепие дворца. Мои сограждане даже представить себе не могут, что такая роскошь еще сохранились…

Лесть – великое оружие. Взгляд герцога сразу потеплел. Он изменил позу и сел более расслабленно. В его позе появилась снисходительность. Среди придворных послышался легкий шепот. Между тем, Альберт небрежно махнул рукой и громко вымолвил:

– Мы действительно сильное и богатое государство. Без ложной скромности хочу сказать, что именно я диктую политику во всем центральном регионе Унимы. Вам ведь такое не под силу.

– О, да, – согласился русич. – Энжел и государством-то назвать трудно. Несколько крупных поселков вдоль Миссини. Однако судьба к нам благосклонна. Плодородные земли почти не пострадали от радиоактивных осадков, а в наследство жители страны получили богатые армейские склады. Тысячи комплектов новенькой формы, запасы продовольствия и главное – огнестрельное оружие. Немногочисленная армия Энжела без труда отражала набеги врагов. Сейчас мы окончательно отбили охоту соседям соваться на нашу территорию.

Было заметно, как правитель нервно заерзал на троне. В его глазах вспыхнул алчный огонь. Без сомнения герцог одержим жаждой власти. Альберт уже рисовал в мозгу блестящие перспективы нового союза. Получив автоматы и карабины, войска Мендона без труда захватят весь материк. О таком величии можно только мечтать. Упускать свой шанс правитель не собирался.

– А если будет подписан мирный договор, глава Энжела продаст союзникам часть вооружений? – с волнением в голосе уточнил герцог. – Ведь у вас оно просто ржавеет. А мы поможем друзьям продовольствием и деньгами.

– Трудный вопрос, – пожал плечами Олесь. – Группа не имеет полномочий вести подобные беседы. Тем более, давать какие-либо обещания. Хотя страна действительно нуждается в продуктах питания. Это не секрет. Население государства постоянно растет, а пахотных земель катастрофически не хватает.

Интерес к путешественникам со стороны Альберта сразу угас. Тасконец получил всю необходимую информацию. Об остальном пусть думают министры. Правитель повернулся к Брауну и небрежно сказал:

– Стив, позаботься, чтобы гости хорошо отдохнули. Представь их обществу и особенно дамам. Столь смелые и красивые мужчины не должны сегодня скучать. Они находятся на балу у герцога Менского.

Воины вежливо поклонились правителю и двинулись вслед за распорядителем. В тот же миг толпа унимийцев соединилась, и проход перестал существовать. Придворные, не стесняясь, принялись обсуждать диалог Альберта с чужаками. До наемников то и дело доносились некоторые обрывки фраз. На женщин иностранцы впечатления не произвели. Отсутствовал привычный для их взглядов лоск. Многие не скрывали своего отвращения по отношению к Карсу. Мутант во дворце – неслыханная дерзость. Хотя в качестве экзотики и развлечения данный факт кое-кого заинтересовал.

Мужчины высказывались гораздо осторожнее. Они прекрасно знали, что такое огнестрельное оружие в руках хорошо подготовленных солдат. Несчастный случай с маркизом Сонторо лишь подтверждал это правило. За неказистой внешностью наверняка скрываются расчетливый ум, стальные мышцы и смелое сердце.

Неожиданно все разговоры стихли. Внимание присутствующих вновь было приковано к трону, перед которым появился седовласый тасконец в золотистой ливрее. Чопорный старец являлся главным распорядителем торжества. Выдержав паузу, унимиец торжественно выкрикнул:

– Герцогиня Менская и принцесса Николь! Медленно и грациозно в зал вошли две женщины.

Одной на вид около тридцати пяти, второй не больше восемнадцати. О дамах следует рассказать поподробнее. Жена правителя страны оказалась тихой и скромной женщиной. Она никогда не отличалась красотой, и свой недостаток старалась компенсировать милосердием и душевной теплотой. Простолюдины ее буквально боготворили. Тасконка не раз покидала стены дворца и раздавала на улице бедным детям деньги.

Ее муж и высокородные дворяне воспринимали это как чудачество и слабоумие. К бедняжке никто никогда серьезно не относился. Сейчас герцогиня была одета в роскошное голубое платье с глубоким декольте, на шее сверкало колье из драгоценных камней. Она скромно улыбнулась гостям и села в кресло справа от трона владыки.

Девушка, расположившаяся слева от Альберта, являлась прямой противоположностью герцогини. С ее юной красотой не могла сравниться ни одна придворная дама, несмотря на то, что унимийка почти не пользовалась косметикой. Правильные черты лица, маленький прямой нос, чуть припухлые губы и нежный румянец на щеках. Густые черные волосы украшала изящная серебряная диадема. Узкое розовое платье подчеркивало безукоризненность фигуры, а корсет едва сдерживал молодую упругую грудь.

В отличие от большинства гостей принцесса не носила дорогих золотых украшений. Впрочем, они ей и не требовались. На балу не было бриллианта ярче, чем Николь. Судя по манерам, покладистостью характера девушка не отличалась. Гордый, надменный, снисходительный взгляд устремлен куда-то вдаль. Складывалось впечатление, будто тасконка не замечает присутствующих в зале людей.

– У принцессы, наверное, немало женихов? – осторожно заметил Аято.

– Не совсем так, – очень тихо ответил Браун. – Перед вами единственная дочь покойного герцога Эдварда. Очень умная и своенравная особа. Ее образованию позавидует любой мужчина. Согласно местным законам она имеет право выйти замуж только за дворянина, как минимум, в десятом поколении. Подобных фамилий в Мендоне не так уж много…

– Порой, для брака хватает и одного случайного красавца, – иронично улыбнулся самурай.

– Возможно, – согласился унимиец. – Но Николь – редкое исключение. О ее презрительных отказах постоянно говорит весь двор. Сейчас в герцогстве уже никто не пытается добиться руки высокомерной принцессы. Никому не хочется быть посмешищем.

Вошедших в зал дам тасконцы приветствовали уважительными поклонами и реверансами. Стоило герцогине и принцессе сесть, как тотчас заиграла музыка. Описывать ее бессмысленно. Очень оригинальный стиль, с периодически меняющимся темпом и длинными проигрышами отдельных инструментов. Таким образом, слушатели могли по достоинству оценить мастерство исполнителей.

Между тем, гости направились к столам, стоящим вдоль стен. Слуги в парадных ливреях разливали вино и подавали изысканные закуски. Нельзя сказать, что во дворце процветало чревоугодие и пьянство, однако каждый дворянин считал своим долгом пригубить бокал в доме хозяина торжества. В результате, к концу бала некоторые мужчины и женщины с трудом передвигали ноги. Впрочем, это давало новую пищу к сплетням и веселило скучающую знать.

Примерно через полчаса заиграла совершенно иная музыка. Более медленная и мелодичная. Путешественники сразу заметили одну интересную особенность – партнеров приглашали на танец не только кавалеры, но и дамы. Данный факт никого не шокировал и считался вполне нормальным. Женщины вели себя достаточно раскованно и двигались легко и непринужденно. И хотя унимийцы не придерживались в танце строгих правил, друг друга они касались лишь кончиками пальцев. Более тесное сближение считалось неприличным.

Один неверный шаг мог привести к дуэли с мужем, отцом или братом оскорбленной тасконки. Изящные пируэты с партнершей превращались в весьма рискованное развлечение. Однако, повес и забияк это лишь забавляло. Ведь вступать в поединок с профессионалом решались далеко не многие, и тогда мерзавец начинал откровенно издеваться над родственниками женщины.

Распорядитель очень осторожно и деликатно разъяснял чужеземцам нюансы придворной жизни. Стива специально приставили к путешественникам, чтобы по незнанию они не наделали глупостей.

Осознав опасность танцев, воины посчитали угощение наименьшим злом и приступили к поглощению разнообразных блюд. Надо отметить, готовили местные повара великолепно. Изысканные закуски удовлетворяли самым требовательным запросам гурманов. Столь же превосходным оказалось и вино, обладавшее терпким сладковатым привкусом.

Наемники негромко делились впечатлениями и не обращали внимания на происходящие вокруг события. Друзья даже не заметили, как по залу прокатилась волна изумленного шепота. Лишь когда Браун толкнул Храброва в локоть, русич обернулся. От неожиданности землянин невольно отступил назад. Перед ним с очаровательной улыбкой на устах стояла принцесса. В ее взгляде совершенно не чувствовалось враждебности.

– Надеюсь, вы не откажете мне в танце? – нежным голосом спросила девушка.

– Конечно, нет, – поспешно вымолвил Олесь. – Но, во-первых, я абсолютно не умею так двигаться, а во вторых, мой внешний вид наверняка вас скомпрометирует.

– Весьма возможно, именно этого я и добиваюсь, – усмехнулась Николь. – Пусть разукрашенные придворные болваны видят, что одежда не главное. Вы мне определенно нравитесь…

– Если я правильно понял, речь идет о довольно рискованной игре, которую затевает очаровательная принцесса, – взволнованно произнес Храбров. – Хотите нанести оскорбление менской знати и в качестве оружия избрали меня.

– Вас это пугает? – с презрением в голосе сказала унимийка.

– Ничуть, – отрицательно покачал головой русич. – Наоборот, вы меня заинтриговали. Почему именно я? Откуда у столь юной дамы подобная ненависть к соотечественникам?

– О деталях лучше поговорим во время танца, – заметила девушка и взяла воина за руку.

Они вышли на центр зала и в такт музыки начали движение. Кое-что Олесь подглядел у гостей, кое-что получалось само собой, но вела его без сомнения Николь. Со стороны это наверное смотрелось достаточно комично, но никто из дворян даже не улыбался. Большинство пар замерло, с нескрываемым любопытством ожидая развязки. От удивления герцог едва не выронил жезл. Ладони тасконских дуэлянтов тотчас легли на рукояти мечей.

– Похоже, я нажил себе немало врагов, – с горькой иронией вымолвил землянин.

– Не сомневаюсь в этом, – более серьезным тоном произнесла принцесса. – Прошу прощения, что втянула вас в столь серьезные неприятности. Слух о поединке с маркизом Сонторо быстро разнесся по столице. Я решила не упускать такой благоприятный шанс. Кто-то ведь должен наказать обнаглевших самовлюбленных выскочек. При дворе отца были совсем другие люди. Хотя негодяев тоже хватало…

– Восхитительно! – саркастически рассмеялся Храбров. – Женщины просто удивительные создания. Сначала они сделают пакость, а затем найдут для нее безупречнее обоснование. И попробуй потом отказать…

– Значит, вы меня прощаете? – лукаво поинтересовалась тасконка.

– Конечно, – кивнул головой русич. – Однако в следующий раз заранее поставьте меня в известность о ваших планах. Не люблю быть слепым орудием в чужих руках.

Музыка закончилась, и, сделав низкий реверанс, Николь неторопливо направилась к своему креслу. Ее глаза сверкали торжеством и злорадством. Несмотря на испепеляющие взгляды знати, она была довольна совершенным поступком. Чего не скажешь об Олесе. Воин прекрасно понимал, что оказался в самом центре дворцовых интриг. Подобную наглость ему вряд ли простят. Добавил масло в огонь и Тино. Хлопнув товарища по плечу, японец язвительно произнес:

– Поздравляю. Ты только что совершил величайшую глупость. Эта милая девушка не танцевала на балах уже три года. С того момента, как умерла ее мать. Теперь всем стало ясно почему…Надеюсь, выйти замуж за тебя она не предложила?

– Нет, так далеко дело не зашло, – резко ответил Храбров.

– Боюсь, у нас возникнут большие трудности с продолжением экспедиции, – вмешался в разговор Карс. – Группу либо прикончат, либо отправят в тюрьму или на каторгу. Уж слишком часто мы наступаем на больные мозоли сильным мира сего.

– А может, отряд просто выгонят из страны? – предложил Воржиха.

– Это не самый худший исход в подобной ситуации, – грустно усмехнулся самурай. – Вопрос в том – куда? Не оказаться бы снова на плато.

Тем временем, события развивались с невероятной быстротой. Не меньше двадцати дворян посчитали себя оскорбленными поведением чужака. И их совершенно не волновало то обстоятельство, что русич не знал о сложных отношениях принцессы и двора. Впрочем, высказать свои претензии Олесю напрямую унимийцы не могли. Иностранец являлся гостем герцога, а значит, находился под его покровительством.

Возле трона образовалось настоящее столпотворение вооруженных мужчин. Они требовали от правителя разрешения на поединок. Многим хотелось поквитаться и за Сонторо. Ведь маркиз был постоянным членом свиты Альберта и имел немало высокопоставленных друзей. Взирая свысока на подданных, герцог невольно улыбнулся. Ему и самому хотелось проучить заносчивых чужаков. Более удобного случая не придумать. Короткая реплика владыки и слуга побежал к путешественникам. Посыльный остановился возле землян и негромко сказал:

– Господа, наш великодушный и справедливый правитель просит вас подойти к трону. Возникли некоторые сложности, и их необходимо разрешить.

– Представление начинается, – язвительно прошептал Аято.

Не задерживаясь ни на секунду, воины направились за тасконцем. В какой-то момент им пришлось двигаться мимо пышущих гневом и яростью дворян. Однако, никто из дуэлянтов не позволил себе ни толчка, ни реплики. Правила этикета здесь соблюдались неукоснительно.

– Господа, очень сожалею о случившемся, но вы невольно нанесли оскорбление моим людям. У нас в стране действуют довольно жесткие законы. Браун должен был объяснить… – проговорил Альберт.

– Он сделал это, – вымолвил Храбров, не желая перекладывать вину на распорядителя.

– Таким образом, любой из присутствующих, по своему положению, имеет право вызвать вас на дуэль, – заметил герцог. – Ведь, как доложил мой брат, вы являетесь дворянами… в некотором роде.

– Я самурай в пятнадцатом поколении, – гордо вставил Тино. – Подобные намеки неуместны.

– Среди нас лишь один относится к простолюдинам, – добавил русич. – Янемогупохвастаться такой же родословной, как мой товарищ, но мои предки всегда относились к знати города.

– Тем лучше, – зловеще ухмыльнулся правитель. – Теперь я вижу, что имею дело с настоящими дворянами. Восемнадцать моих подданных хотят скрестить мечи с наглецами. Мне неизвестны нравы Энжела, а потому принудить чужаков к поединку никто не вправе. Но в таком случае вам придется принести им всем извинения. Сделать это надо публично, дабы они не замарали честь пустыми угрозами.

В герцоге сразу чувствовался опытный и искушенный интриган. Его речь была оставлена так, что не оставляла землянину не единого шанса к отступлению. Либо Олесь унижался пред менским обществом, либо соглашался на дуэль. Невольно Храбров подумал о коварстве унимийца. Николь стала лишь поводом для конфликта, истинная же причина лежала гораздо глубже. Подобным образом Альберт хотел проверить, чего стоят будущие союзники. Жестокий мир – жестокие нравы.

– Пусть состоится поединок, – проговорил русич. – Однако, удовлетворить всех желающих я не в состоянии. Одной дуэли будет вполне достаточно. И, надеюсь, Ваше Высочество своей волею освободит меня от претензий остальных дворян. В противном случае, мое пребывание в чудесном городе Мендон превратится в сплошную драку.

– Неплохо подмечено, – искренне рассмеялся правитель. – Как гостеприимный хозяин я выполню вашу просьбу. Больше никто не посмеет выказывать недовольство по данному случаю. Думаю, эта маленькая неприятность не испортит отношения между нашими странами?

– Ни в коем случае, – натянуто улыбнулся Олесь.

– Превосходно, – вымолвил герцог. – Теперь можете выбрать себе противников. Желающие вступить в схватку перед вами. Жребий слеп, аянемогуникомуотказать.

Землянин бегло взглянул на тасконцев. Дорогие камзолы, фраки, мундиры. На многих лицах наложен слой грима, на пальцах сверкают кольца и перстни. Среди дуэлянтов оказались и вспыльчивые надменные юнцы и зрелые, умудренные опытом воины. Их объединяло лишь одно – желание любой ценой убить чужака. Горящие ненавистью глаза, презрительные ухмылки и выдающее волнение движение кисти по рукояти меча.

– Нет, – отрицательно покачал головой Храбров. – Сделать выбор очень сложно. Ведь, тем самым, я обрекаю несчастного на смерть.

По толпе унимийцев пробежал недовольный ропот. С такой наглой самоуверенностью здесь сталкивались впервые. Послышались даже возгласы негодования. И мужчины, и женщины требовали достойно наказать выскочку. Выдержав долгую паузу, Альберт громко сказал:

– Барон Ричмонд!

Поединок превращался в театральный фарс. Сотни ладоней в едином порыве дружно захлопали. Кто-то облегченно вздохнул. Русич посмотрел на принцессу. Ее глаза расширились от ужаса, а руки судорожно сжали подлокотники кресла. Только сейчас девушка поняла, сколь опасную игру она затеяла. Вместе со всеми радовался и Браун. Понять его было не трудно, ведь в этой дуэли речь шла о чести государства.

– Вам явно не повезло, – снисходительно заметил Стив. – Барон – лучший дуэлянт герцогства. На его счету больше тридцати побед. И довольно часто потерпевший поражение человек прощался с жизнью. Наглец совратил чуть ли не половину придворных дам, но мужья и отцы оскорбленных женщин боятся связываться с ним. Дворяне на улице шарахаются в сторону от Ричмонда. Упаси, господь, толкнуть подобного мастера…

Сразу чувствовалось, что распорядитель говорил о мерзавце с нескрываемым восхищением. Славе развратника и убийцы в столице завидовали многие молодые мужчины. Такова мораль менского общества. Здесь ценят только силу.

Вперед выступил высокий широкоплечий тасконец. Он поклонился правителю и учтиво проговорил:

– Ваше высочество, благодарю за оказанное мне доверие. Я не подведу герцогства и, надеюсь, принцесса Николь останется довольна итогом поединка.

Это был ловкий и умелый выпад. От гнева девушка заскрипела зубами и едва не разорвала край платья. Зато на лице Альберта появилась довольная улыбка. Фаворит прекрасно знал, как угодить своему покровителю.

Землянин не тратил времени на любезности и с интересом изучал унимийца. Барон оказался немолод. На вид ему лет тридцать пять. Значит, горячных и поспешных действий со стороны тасконца ожидать не приходится. Судя по орлиному носу и острым скулам, Ричмонд отличался крайней жестокостью. На левой щеке отчетливо виден длинный красный рубец. В отличие от других представителей менской знати, барон не использовал грим, и недостатки внешности не скрывал. Похоже, унимиец гордился своей скандальной славой.

Дуэлянт повернулся к Олесю и несколько секунд смотрел на чужестранца. На мгновение взгляды противников встретились. К удивлению Храброва, в глазах тасконца он не увидел злобы и ненависти. В них читалась какая-то вселенская пустота и холодность. Невольно русич подумал о воинах Тьмы. Уж не является ли Ричмонд одним из бойцов сил Зла? Впрочем, это лишь догадки.

Барон подошел вплотную к Олесю и тихо произнес:

– Советую вам помолиться за упокой собственной души. Сегодня вы умрете. И не надейтесь на пощаду. Общество требует крови…

– Жаль, что законы герцогства так суровы, – согласился землянин. – Яне хочу никого убивать. Меня вынуждают драться. На всякий случай, и вы подумайте о завещании.

В глазах унимийца мелькнула искорка любопытства. Он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал.

Между тем, солдаты в золотистой форме, создавая в центре зала квадрат, оттесняли гостей к стенам дворца.

Через пару минут место для поединка было готово. В действиях охраны чувствовался навык и постоянная практика. По всей видимости, ни один бал герцога не обходился без дуэли. Гибель кого-нибудь из гостей стала неотъемлемой частью программы. Путешественники с удивлением обнаружили на мраморном полу странную разметку. Именно на обозначенные точки и встали менские воины.

– Черт подери! – выругался Тино. – Убийство человека здесь превращено в развлечение. Многие высокопоставленные выродки специально приходят сюда, чтобы поглазеть на поединок…

– А разве в Морсвиле было иначе? – возразил Карс. – Люди везде одинаковы. Выживает сильнейший.

– Не совсем так, – вымолвил самурай. – Учитывая дикие нравы пустынного города, законы Нейтрального сектора являлись справедливыми и единственно приемлемыми. Там схватки позволяли решить возникающие между расами разногласия. Не будь таких боев, общая война давно бы захлестнула Морсвил. На Униме принципиально другая ситуация. Сохранены основы древней цивилизации. Действуют школы, работают заводы, существуют дипломатические отношения между государствами…

– Пустая болтовня, – вмешался Храбров. – Какой смысл искать причины, если мы ничего не можем изменить. Подобным образом в герцогстве осуществляется естественный отбор среди знати. И данный способ не так уж плох. Ведь умный человек имеет право отказаться от дуэли…

– Это явно не про тебя, – усмехнулся Аято.

– Не забывайте, я защищаю интересы могущественного Энжела, – с улыбкой ответил русич.

– Не слишком ли далеко зашла наша игра? – поинтересовался поляк. – Зачем нужна легенда, если барон убьет Олеся?

– Логично рассуждаешь, – кивнул головой властелин. – Вся наша жизнь – беспрерывный риск. Добивается успеха тот, кто идет по лезвию клинка. Высшие силы не дадут ни секунды на расслабление. Одна ошибка, и Тьма будет праздновать победу.

Во время разговора Храбров снял куртку и отцепил ножны от пояса. Вытаскивать меч он не торопился. Его противник занимался тем же. Небрежно сброшенный камзол, расстегнутая рубашка и последняя проверка оружия. Взмах руки главного распорядителя, и бойцы двинулись к центру зала. Постепенно стихли все споры, во дворце воцарилась мертвая тишина. В ожидании захватывающего поединка, тасконцы от удовольствия потирали руки.

– Господа, если у вас нет претензий друг к другу, объявляю дуэль начавшейся! – громко воскликнул седовласый унимимец.

Немедля ни секунды, барон сделал большой шаг вперед и нанес мощный удар сверху. На первый взгляд этот выпад казался опрометчивым. Дилетант наверняка попытался бы воспользоваться благоприятным моментом. Роковая оплошность стоила бы бедняге жизни. Ведь первый натиск тасконца оказался лишь хитрой уловкой. Сразу за ним последовало резкое боковое вращение. Не отскочи землянин в сторону, меч унимийца разрубил бы ему левый бок.

Только теперь Олесь отбросил ножны, обнажая великолепный клинок. Надо сказать, психологическая атака удалась. Ричмонд зачарованно смотрел на сверкающее лезвие. Впрочем, замешательство дворянина длилось буквально мгновение. Придя в себя барон бросился в новое наступление. Тасконец долго его готовил, понимая, что враг хитер и силен. Удары на землянина посыпались один за другим. Надо отдать должное Ричмонду, действовал он очень профессионально, постоянно меняя направление атаки.