Текст книги "Магия на крови"

– Тебя спрашивают про имя, – терпеливо пояснил Крохан.

– Ясно, – кивнул Роват. – Это те, кого лишили личного имени. – Он помолчал. – Это часто бывает, если хозяину так удобнее.

– А как тебя называли родители? – спросил первого, разговорившегося возницу Крохан, решив настоять на своем.

Возница опустил голову и принялся бесчисленно кланяться.

– Детей они отдают на воспитание в специальные казармы, – пояснил Ибраил. – Это случается не всегда, но часто происходит в южных провинциях. Так что твой вопрос может быть для него бессмысленным.

– Что люди с собой-то творят, – философски высказался Самвел из Даулов, и дальше они поехали молча.

Лучше всего себя чувствовала Зара. Она была действительно в своей тарелке – не слезала целыми днями с коня, спала под открытым небом, подложив седло под голову, мылась в ручьях… Может быть, потому тут ей и нравилось, что было много воды. Правда, она была холодной, прямо из ледников, даже кони пили ее с фырканьем, но зато на редкость чистой. Этот край вообще казался чистым, словно наступил лишь следующий день после его сотворения Демиургом.

Лучше себя почувствовал и Трол. Причем настолько, что после дневных переходов пытался еще и потренироваться, помахать мечами, размять ноги, полазать по деревьям, тренируя удержания своего веса на кончиках пальцев. Когда деревьев не стало окончательно, он приспособился лазить по скалам, но удобных было мало, к тому же в том состоянии, в каком он все-таки находился, это было действительно опасно. Это заставляло нервничать даже Зару. И он решил от этих упражнений воздерживаться.

На пятый день похода Ибраил вдруг притормозил отряд перед одной из развилок тропы. Обычно он уверенно выбирал ту, что вела на восток, и еще ни разу не ошибся.

– Не знаю, – признался наконец маг. – То ли выбрать южный путь, по долинам – там больше людей, но и больше местных лэрдов, у которых главный заработок – грабеж, либо следует пойти верхом, но там вообще дикость… И близко ледники.

– Драться нам сейчас ни к чему, – высказался Крохан. – Я за путь вдоль ледников.

– А мы не пропустим мою… – Трол замялся, совсем как Крохан иногда. – Ту деревню, в которой я, собственно, родился?

– Ну, мы пока прошли половину пути, если я правильно прочитал последние сообщения книги Ублы, – проговорил Ибраил.

– Так это она нас ведет? – спросила его Зара.

– Нет, хотя… Да, я с ней советуюсь.

– Тогда давайте лучше пойдем по северной дороге, – решил Роват, и они свернули на север.

Они проехали пару дней, когда поняли, что, возможно, это была ошибка. Тут, на самом верху, дорог, идущих в глубь Западного материка, было меньше, чем хотелось бы, и половину пути отряд вынужден был проделывать по каменным россыпям. Выручало только то, что возницы тщательно следили за подковами лошадей, и, разумеется, то, что у них не было повозок – ни одно сооружение на колесах по этим глыбам не прошло бы.

А на третий день, когда путники решили немного спуститься, чтобы отыскать более приемлемую дорогу, они вдруг напоролись на некоторое… строение.

Скорее всего, когда-то это была придорожная часовня, в которой при желании можно было переждать буран либо провести ночь перед очагом. Но теперь от ее святости и чисто человеческой дружелюбной утилитарности не осталось даже следа. И даже в этом отдающем морозцем, пахнущем снегом воздухе разливалась отвратительная вонь. Причины ее стали понятны, едва путники подъехали ближе – на каждом каменном выступе, образующем перекладины для крыши, висел истлевший человеческий труп.

– Зачем это? – спросила Зара, зажимая нос. – Кто это сделал и почему?

– Нужно войти, – отозвался Роват, – кажется, я знаю, что тут такое.

Они спешились, и Роват раскрыл деревянные створки узкого входа. Трол с Кроханом ступили сразу на ним. Внутри помещения было тепло, и даже вонь чувствовалась чуть меньше.

Но не тепло было тут главным, а большая каменная ступа, вытесанная из целого валуна, с какими-то письменами, идущими по кругу. На ступе стояло мрачное, темное изображение существа с рогами, с человеческим лицом и измазанными запекшейся кровью губами, показавшимися из-за странного освещения почти живыми. Свет исходил из большого медного светильника, сделанного в виде торчащей из стены трубы, и играл всеми мыслимыми отсветами синего, кобальтового пламени. Перед ступой плотной, слежавшейся горой лежали кости трупов, видимо истлевших на стенах сооружения, и разные предметы, некогда принадлежавших людям, – странные короткие мечи, ремни, части упряжи, чудная одежда с широкими заклепками.

– Шаэтан, – пробормотал Роват, – его капище. – Он плюнул на пол.

– Они тут его… э-э… почитают? – спросил Крохан.

– Никто его тут не почитает, – отозвалась уверенно Зара. – Просто имперские солдаты приехали, устроили все это, а потом велели кому-то из местных лэрдов вывешивать трупы.

– Пламя поддерживать не нужно, – отозвался Ибраил. Как оказалось, он стоял в дверях и тоже внимательно осматривался. – Это так называемый вечный факел. Тут, на западе, его изготавливать уже разучились, но на востоке еще есть мастера… Такая труба может гореть лет двести, если не больше.

– Мечи не все ржавые, – высказался Роват.

– Да, устроено недавно, – согласился Трол и вышел наружу.

Они уже расселись по коням, стали выстраиваться в привычную цепочку для обычного похода, как вдруг один из возниц отвел лошадей на полсотни шагов назад, спешился и пошел, чуть прихрамывая на затекших ногах, к сооружению, увешанному трупами.

– Эй, как тебя… ит'Кибир, – позвал Роват, – возвращайся. – Он перехватил удивленный взгляд Крохана. – У них подобные штуки часто встречаются, он должен этот культ наизусть знать.

Все остановились. Трол обернулся, он отчетливо понимал, что сейчас что-то произойдет. Возница, а это был тот, на лице которого имелись шрамы, вошел в капище, потом ногой разбросал груду предметов и костей. Его спину было хорошо видно в проем двери. Поднял меч, порылся еще, нашел массивный топор на длинной рукояти. Взвесил на руке.

– Назад всем! – вдруг заорал Ибраил. Но все-таки чуть-чуть опоздал.

Вверх к хмурому небу, словно немыслимой силы взрыв, ударил ослепительный фонтан ярко-желтого огня, который тут же разлетелся на десятки ярдов в стороны, опалив лошадей и людей жаркой волной.

– Что…. что он сделал? – спросил, стараясь перекричать рев пламени, Крохан, едва удерживая своего взбесившегося от страха скакуна.

– Располосовал медную гильзу, в которую заложен горючий порошок, – тоже переходя на крик, пояснил Ибраил. – И то, что должно гореть двести лет, сгорит за несколько часов.

– Зачем он это… сделал? – спросила Зара.

– У него были, должно быть, свои счеты, – сказал Трол, хотя и сам не очень понимал происходящее.

Они отъехали от пламени, рвущегося теперь огромным факелом, отражаясь, кажется, даже в низких облаках. Кони, сообразив, что им ничего не грозит, стали успокаиваться.

Две заводные лошадки, которых вел погибший возница со шрамами, распределили между Бали и Батаром. Лошадь, на которой он сам ехал, прихватила Зара. Они уже готовы были двинуться дальше, как вдруг второй возница поднял голову и без намека на поклон отчетливо, чтобы слышали все, произнес на дериб:

– Салфик ит'Кибир. – Он осмотрел поочередно всех путников, которые теперь не сводили с него глаз. – Так меня называли родители.

Он развернул лошадей и тронулся вниз, куда они держали путь.

– Ну что же, – проговорил уже ему в спину Самвел из Даулов, – Салфик – вполне нормальное имя. – Помолчав немного, добавил вполне серьезно: – Приятно познакомиться, Салфик.

И они поехали дальше. Но даже ночью на привале, на мгновение просыпаясь, видели отсвет далекого, горячего, как извержение вулкана, огня, освещающего все окрестные горы.

Глава 5

Трол проснулся, потому что с ним что-то происходило, более скверное, чем магические атаки. Ноги дрожали, руки были холодными и едва сжимались в кулак. Заре пришлось поить его кипятком, который она вскипятила на костре, чтобы он вообще сумел говорить. В голове стояла странная муть, которая при полной неспособности соображать вдруг прорезалась какими-то похожими на небольшие молнии ударами болезненного знания.

– Нужно собираться и ехать не по нижней дороге, – заговорил Трол, должно быть, с пятой попытки. – Если поедем поверху, за нами будут следить и, может быть, помогут.

– Кто? – спросил Крохан. – Тебе кто-то что-то внушил?

– Он просто вспомнил, – высказался Роват.

– Нет, – покачал головой Ибраил, который не отходил от Трола, хотя и не вмешивался, пока с юношей возилась Зара. – Магические атаки приводят иногда вот к таким приступам прозрений… Никто не знает, откуда они происходят.

– Но им можно верить? – спросил Крохан, когда они уже стали седлать лошадей, чтобы двигаться дальше.

– Разумеется, – отозвался Ибраил. Подумав, он добавил: – Скорее всего, будет лучше, если тот, кто за нами попробует следить, не упустит нас.

Они поехали медленно, потому что Трола так качало, что Роват предложил, подъехав вплотную и понизив голос, привязать ноги Трола к подпруге. Так делали с совершенно слабыми, ранеными наездниками, которых тем не менее еще можно было везти не на конных носилках. Трол и сам всерьез взвесил эту возможность, но потом решил, что все-таки какое-то время продержится.

И продержался, потом еще продержался, потом стало попросту легче, и он даже устыдился своей слабости. А когда горы и землю вокруг залило светом вышедшего из-за гор солнца, а это значило, что подошло время первой остановки и можно было перекусить, он и думать забыл о предложении имперца.

Они расположились в небольшой лощине, заросшей кустарником, по дну которой протекала не по-горному спокойная речушка. Впрочем, она оставалась спокойной не дольше чем на протяжении сотни туазов, а потом постепенно снова превращалась в бурный поток, способный унести не только неосторожного пловца, но и небольшие валуны. Вода оказалась холодной, на редкость чистой, и Трол вообразил, что сумеет в ней искупаться, тем более что его угнетало ощущение болезненного пота, не менее неприятного, чем сама слабость. Но стоило ему снять с себя мечи и верхнюю куртку, как он замер. Повернулся к Ибраилу и спокойно посмотрел на мага.

Тот, сидя у костра, медленно кивнул. Со стороны это подтверждение могло показаться просто отмашкой от какой-нибудь летающей мелюзги, но Трол отчетливо прочитал подтверждение в своем сознании. Маг чувствовал то же самое. Раздумав купаться, Трол подошел к Ибраилу, тот очень тихо, сквозь сжатые зубы проговорил:

– Скорее всего, это солдаты одного из непокорившихся Империи местных лэрдов. Их много в горах, а еще больше в таких глухих уголках, в котором мы оказались.

– Враги? – удивился Крохан, стараясь не повышать голоса. – А я ничего не вижу.

– Может, и не враги, – отозвался Роват. Он, оказывается, тоже совсем неплохо ориентировался в происходящем. – Но оружие советую держать поближе.

– Где они? – спросила Зара, помешивая ложкой свое варево в большом котле на костре.

– Пока далеко, и нам ничто не угрожает, – решил Ибраил. – Но оружие… будет нелишне.

Они подождали, как всегда, пока лошадки отдохнули и насытились, восстановили свой походный порядок и двинулись вперед. Лишь Бали с Батаром чуть чаще осматривали каменные складки по обеим сторонам горной дороги, лишь Роват чуть строже вел своего коня, лишь Ибраил чуть более внимательно поглядывал на Салфика ит'Кибира, который тоже вдруг, как и некоторые кони, стал ближе держаться к вооруженным членам отряда.

Они увидели первые признаки слежки, когда на одной из высоких скал, вздымающихся над дорогой, вдруг появился силуэт человека, который усиленно всматривался в приближающихся путников. Потом почувствовали неумелую попытку какого-то местного мага, который не обманул бы и деревенскую козу, магически проследить за их движением. Ибраила так раззадорила эта неумелость, что он стряхнул ее одним коротким заклинанием, и Трол представил себе, что шаман, вероятно, зашипел от боли, потому что такой блок в ментальном плане был аналогом сильного удара по глазам и ушам.

А потом они поняли, что впереди расположился совсем немаленький отряд, который решил преградить им дорогу. Роват усмехнулся и вытащил до половины свои мечи, Крохан, который понял все по слабому жесту Ибраила, надел на левую руку щит, а Самвел приготовил связку дротиков, которые были не намного короче и слабее иной пики. Братья взвели свои самострелы, и лишь Трол решил пока ничего не предпринимать.

Из-за поворота дороги, за которой находились якобы засевшие в засаду горцы, они выехали медленно, причем Ибраил прощупывал путь впереди на предмет магической ловушки, потому что неумелость местного шамана могла оказаться просто трюком, чтобы подловить их на какой-нибудь хитрости чуть позже. Но никаких хитростей не было. Посередине дороги стоял высокий, в довольно причудливом одеянии, сшитом из шкур мехом наружу, мужичина с двумя дубинками в руках. Обе дубинки были усажены острыми и страшными на вид кусками заточенного железа, которое после удара должно было оставаться в теле жертвы, позволяя наносить дубинкам новые удары. Трол чуть глаза не протер, он и не думал, что на цивилизованном Западном континенте еще применяется такое варварское оружие.

Он поднял руку, люди, следующие за ним, приостановили коней. Сам он поехал вперед, стараясь мобилизоваться на случай какого-нибудь недоразумения. К его удивлению, он чувствовал себя сейчас совсем неплохо, даже ощущал солдат, засевших между камней, и, может быть, сумел бы уклониться от всех выпущенных в него стрел, наложенных на тетиву горскими стрелками.

– Мы едем с миром по вашей земле, – проговорил он на койне, чтобы у вояки с палицами не было трудностей понимания. – Зачем ты останавливаешь нас?

– Я делаю то, что мне кажется разумным, – медленно отозвался черноволосый воин в шкурах. И потом перешел на дасский: – А вот насколько разумно пропускать вас, еще не решил. Кто вы?

– Дорога для всех, – отозвался Трол тоже на дасском. – Сначала назови себя, чтобы мы ненароком не подумали, что встретили обыкновенного грабителя.

– И что тогда? – Воин в шкурах чуть насмешливо прищурился, плечи его опустились, он сбрасывал напряжение в руках, определенно он был готов к бою.

– Тогда мы просто перебьем твоих соплеменников, – спокойно отозвался Трол. – Особенно силен по этой части наш маг. Он способен испепелить камни, не то что тех олухов, которые за ними прячутся.

Он остановил коня за три десятка шагов перед воином и еще раз внимательно посмотрел ему в лицо. Это было правильное, тонкое и выразительное лицо, хотя его трудно было однозначно понимать из-за густой черной бороды и давно не мытых волос, свисающих тугими космами.

Воин в шкурах дернул головой. И тотчас из-за камней, из низких кустов, из каких-то невидимых обычным глазом ложбинок стали подниматься другие воины. Как Трол и подозревал, их было более полусотни. Они были плохо вооружены, но считали себя непобедимыми. Трудно было даже понять сразу, почему у них появилось такое заблуждение. То ли они рассуждали так по привычке, потому что их не удалось уничтожить солдатам Империи, в чем, скорее всего, была заслуга гор и местных жителей, оказывающих им поддержку, то ли их попросту обманул местный шаман-неумеха.

– А теперь? – спросил воин в шкурах.

– Что теперь? – искренне удивился Трол. – А-а, ты полагаешь, что количество крестьян и пастухов будет иметь какое-то значение в драке, если вы ее затеете? – Он улыбнулся и покачал головой: – Нет, это никому из вас не поможет. Ну, разве что удастся чуть громче кричать в такое-то количество глоток…

– Ты смелый парень, – отозвался воин в шкурах почти с одобрением. Он тряхнул головой, волосы еще гуще упали ему на лицо. – Тогда знай, что меня зовут Песля Волынщик.

Он помолчал.

– Я должен испугаться? – вежливо спросил Трол. – Так знай, Песля, что меня зовут Трол, а это мои друзья, мы едем издалека и никогда не слышали ни о тебе, ни о твоих людях. И думаю, наше умение сражаться от этого не изменится.

Песля задумчиво посмотрел себе под ноги. Потом поднял голову, сунул одну из дубинок под мышку, убрал волосы с лица. Улыбнулся, продемонстрировав отменные зубы.

– Так и быть, мы не станем с тобой сражаться, если ты… – Он честно нахмурил лоб, стараясь подумать. – Если ты примешь приглашение и посетишь мой замок.

– Замок? – удивился Роват, который, как оказалось, тоже подъехал к Тролу. – Но мы не почувствовали никакого замка…

– Я так называю наше Орлиное Гнездо, чужеземец, – отозвался Песля. – На самом-то деле это обычная пещера, к которой ведет только одна тропа.

– Зачем нам заезжать к тебе? – в упор спросил Роват.

– Чтобы отведать нашего пива, узика, если у тебя крепкая голова, и чтобы выслушать ваши рассказы о землях, которые вы видели. – Он еще раз тряхнул головой, а потом стал засовывать свои палицы в петли, устроенные по бокам пояса, который под мехом был даже не виден. – А если вы сумеете, мы еще споем наши и ваши песни и тогда, может быть, окончательно станем друзьями.

– Мы намереваемся… – начал было Роват, но, увидев взгляд Трола, осекся.

Трол улыбнулся, махнул рукой Ибраилу, ментально получил его полное одобрение и произнес:

– Мы с радостью принимаем приглашение. Хотя, как мне кажется, этот ваш… узик, это что-то вроде сгущенного огня пополам с адскими муками?

– Пополам с райским блаженством, Трол, – расхохотался Песля. – Кстати, Трол – это имя… – Он снова нахмурился. – У нас не любят людей с такими именами, оно означает раба.

– Ничем не могу помочь, – отозвался Трол. – Меня так называли в детстве, которое действительно проходило… где-то поблизости. Хотя я еще не узнал, где именно.

Тем временем воины Песли стали тоже прятать оружие и спускаться со склонов горы по обе стороны дороги. Многие из них подходили ближе и рассматривали оружие Ровата, узкоглазого Салфика, которого за его богатое шитьем одеяние, видимо, принимали за знатную птицу, и темнолицего Ибраила. Славский тип Крохана и Самвела не вызывал у них интереса. Хотя мощные арбалеты братьев-рыцарей тоже привлекли внимание.

– Ты приехал в наши земли, чтобы узнать именно это? – спросил Песля.

– Чтобы найти своих родителей, если они еще живы, – подтвердил Трол.

– Вот что, – вполне дружелюбно заговорил Песля, подходя к самому коню Трола. – Тебе нужно поговорить с нашими стариками, они помнят много всякого, что не интересно больше никому, кроме них. Может быть, они подскажут, где некогда проживал мальчишка с таким чудным именем… Хотя я не могу поручиться, что это не окажется какой-нибудь старческой байкой без всякого смысла.

– Так у вас в пещерах живут и старики? – удивился Крохан.

– И старики, и женщины, и наши дети… – разулыбался Песля. – Мы же те, кого Империя не сумела обратить в рабов. – Он мельком посмотрел на Трола и добавил: – Пока по крайней мере.

– И ты предводитель этого племени свободных людей? – вежливо спросил его Трол.

– Нет, – ответил честный Песля. – Мой отец. Но я его старший сын и когда-нибудь займу его место. Если, конечно, не погибну раньше времени.

– С такими палицами вместо оружия это очень даже легко, – шепнула Зара, но вслух ничего не добавила.

Против ожидания ехать оказалось недалеко. Гнездо племени не покорившихся Империи горцев оказалось всего в полудесятке миль от того места на дороге, которое они избрали для засады на отряд Трола. Но доступ к пещерам, в которых они жили, был действительно сложным. Пришлось переходить и две довольно глубокие расщелины по подвесным мостам, проводить коней под узду по очень узкой тропе, вьющейся над настоящей пропастью, пришлось даже протискиваться по одному в очень низкую пещеру, явно прорытую человеческими руками в узком каменистом гребне. За такими укреплениями, возведенными самой природой, можно было чувствовать себя совершенно спокойно… Если не вспоминать о фиолетовых фламинго, напомнил себе Трол.

Раза два Роват, а с ним и Крохан поглядывали на Трола немного обеспокоенно. В самом деле, если устраивать засаду на доверчивых путников, то лучшего места, чем эти препятствия, было не придумать. Но Ибраил, который почти постоянно сканировал сознание Песли Волынщика, не заподозрил и тени обмана, а потому и Трол оставался спокойным.

Ко времени, когда пора было устраивать второй привал, они вышли к настоящей деревеньке, разбитой перед небольшим озерком, и пещерам, в которых, как Трол решил, жила основная часть племени. А это было именно племя – столько тут было живности, детей, женщин и стариков. И все они с интересом разглядывали прибывших гостей, пробуя серьезно и пытливо выяснить, чем люди из внешнего мира отличаются от них самих.

Песля подвел всех к полудюжине стариков, сидящих у входа в одну из пещер, и представил их с гордостью. Старики одобрительно кивнули, и почти сразу после этого всем путникам было предложено рассаживаться около стариков, чтобы принять угощение. Оно было скромным и даже скудным. Но выпивки, причем даже пресловутого узика, по мнению Трола, было в избытке.

Этот узик оказался обыкновенным самогоном, сваренным на каких-то кореньях и чистой горной воде и бережно хранимым в простых деревенских кувшинах. Крепость у него была такова, что вышибала слезу даже у Самвела, а что касается Ровата, то он просто не смог сделать ни глотка этого пойла. По местному обычаю, о котором Трол читал, за гостеприимство нужно было заплатить, и путники достали из седельных сумок кое-какое оружие в подарок горцам, а потом и немного еды, чтобы поесть по-настоящему.

Оружие вызвало почти благоговейные вздохи, и Трол скрепя сердце решил расстаться со своими тренировочными мечами. Песля Волынщик, которому он их вручил, только головой крутил да теребил черную бороду. Тролу даже неудобно стало, что недорогое, в общем, подношение вызвало такую бурю эмоций.

Вечером, когда путники быстро и не касаясь подробностей рассказали, кто и что они, перед костром стариков появилась старая, беззубая шаманка. Она-то, решил Трол, и пыталась вести за ними магическую слежку. Она выглядела сердитой, скорее всего, потому что ей не удалось проследить за путниками, но, выпив узика, оттаяла и вдруг, достав откуда-то волынку, принялась в нее дуть, извлекая резкие и упругие, но не лишенные некоторой мелодичности звуки. Помузицировав так около часа, она передала волынку Песле, который с большим энтузиазмом принялся за продолжение концерта.

– Вообще-то, – пояснил он в перерыве между раздуванием мехов, – я не зря ношу свое прозвище. Я придумываю боевые марши, которые приводят наших воинов в исступление. – Он подул в мехи, потеребил пальцами рожки и добавил, глотнув узика из коровьего рога: – Есть поговорка, что мы изобрели волынку для того, чтобы даже играя можно было время от времени прикладываться к выпивке… – Он хохотнул, находя шутку забавной. Потом посерьезнел. – Но если я волынщик, то наша… бабушка – ведунья. Спроси ее, Трол, о том, где ты когда-то жил. Если она не много выпила, то непременно вспомнит.

Трол посмотрел в лицо старухе, сморщенное, потемневшее от многих лет, и его одолело сомнение. Он решил, что они зря сделали этот крюк, что им не следовало забираться в это Орлиное Гнездо, не следовало вообще знать о жизни этих людей втайне от имперцев.

– Чего смотришь, молодой воин? – вдруг спросила его старуха, поблескивая неожиданно ясными глазами через дым костра. – Думаешь, я ничего не знаю и ничем не смогу тебе помочь?

– Да, – признался Трол. – Я так и подумал.

– Если ты ищешь себя таким, каким был, ты себя не найдешь, мы все другие с годами… – мерно и торжественно проговорила старуха. Потом она опустила взгляд на огонь и заговорила совсем другим голосом, не нараспев, не претендуя на какую-то особую значимость, а просто и молодо, словно обычная собеседница. Так могла бы заговорить Зара, поддавшись задумчивости. – В деревне Лугань – неподалеку отсюда, двух дней езды не будет, а с вашими-то конями даже и дня в седле не проведешь – жил мальчик. Был он неразумен, слаб соображением и телом, все над ним смеялись. Но вещие знали, что это искажение, которое послали на него темные духи при рождении. А на самом деле он силен и умен. Назвали его при рождении… Нет не помню, как его назвали. Но за его неспособность ответить на насмешки сверстников и за уступчивость стали дразнить Тролом. – Она подняла на Трола свой удивительно проницательный взгляд. – Не о тебе ли сказка?

– Может быть, обо мне, – согласился Трол. – Я ведь не помню, ни как меня звали до того, как я был перерожден на Огненном камне, ни своих родителей. – Он посмотрел в темное уже небо. – А что ты еще знаешь, бабушка?

– А только то, что приехал однажды хороший господин, заплатил деньги и увез мальчика с собой. – Старуха закрыла глаза, и сразу стало ясно, как она устала от этого разговора, а возможно, от самой жизни, которая для нее все не кончалась. – Сказывают, он стал великим воином, да и погиб… где-то на востоке. Уж не знаю, если это о тебе, то, может, ты призрак?

– Я не призрак, – отозвался Трол. – Но рассказ, похоже, все же обо мне.

– Вот и ступай в Лугань, – ответила старуха, глотнула еще узика, поднялась и пошла в пещеру. Уже из темноты, когда ее могли увидеть только Ибраил и Трол, и голосом, который мог услышать только Трол, она добавила: – Тот, кто вернулся, не будет лишним, хотя его и не ожидают.