Текст книги "Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации"

Н. С. Бондарь
Власть и свобода на весах конституционного правосудия: Защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации

Введение

Реализация конституционных принципов становления гражданского общества, формирования демократического правового государства представляет собой сложный противоречивый процесс совершенствования системы экономических, социальных, политических, правовых отношений на всех уровнях их проявления – общегосударственном, региональном, муниципальном, корпоративном, что, в свою очередь, предопределяет в качестве одной из ключевых проблему гармонизации отнюдь не всегда совпадающих интересов личности, коллектива, общества, государства на основе обеспечения баланса власти и свободы. Это в полной мере проявляется в том числе в институте конституционной защиты прав и свобод человека и гражданина.

Известно, что нарушения прав и свобод могут быть вызваны не только противоправными действиями (бездействием) органов публичной власти и их должностных лиц, но также могут являться следствием несоответствия законам ведомственных и иных подзаконных нормативных правовых актов, равно как и неконституционности самих законов. Поэтому государство обязано создавать такие условия, когда каждый человек обладал бы реальной возможностью защитить свои права, в том числе – и от неконституционного закона. Важной гарантией выступает здесь право на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), которое, как неоднократно отмечал в своих решениях Конституционный Суд РФ, носит абсолютный характер. Одним из проявлений качеств права на судебную защиту как абсолютного является возможность обращения человека за защитой своих прав и свобод не только в суды общей юрисдикции, арбитражные суды, но и в органы конституционного правосудия, к которым относятся Конституционный Суд РФ, а также конституционные (уставные) суды субъектов РФ.

Анализ практики Конституционного Суда РФ позволяет не только оценить состояние и перспективы усиления судебной защиты прав человека после учреждения в России института конституционного правосудия, но и предложить с учетом сформированных Конституционным Судом РФ правовых позиций некоторые новые концептуальные подходы к пониманию баланса власти и свободы и на этой основе уяснение природы прав человека и их защиты в посттоталитарном обществе, признавшем в качестве основополагающих для своего развития конституционные ценности демократического социального правового государства. При этом, осуществляя защиту своих прав с помощью средств конституционного правосудия, гражданин прямо или косвенно способствует защите прав и свобод огромного количества других граждан, на которых также может распространяться действие обжалуемого закона. Тем самым, выражая в конкретном правозащитном действии, связанном с обращением в Конституционный Суд, не только частный, но и публичный интерес, заявитель способствует также достижению баланса власти и свободы. Это тем более важно, если учитывать тот достаточно очевидный факт, что осуществление в нашей стране радикальных реформ, развитие на этой основе рыночной экономики, укрепление плюралистической политической демократии самым непосредственным образом связаны с выработкой и практической реализацией, в том числе на законодательном уровне, принципиально новых для нас подходов к организации и функционированию публичной власти, правам человека и механизмам их гарантирования.

Существо этих подходов заключается в том, чтобы национально-демократические традиции и представления о свободе, справедливости, равенстве соединить с современными ценностями общедемократической конституционно-правовой культуры. Этот интеграционный процесс, весьма позитивный по своей сути, должен строиться на единении исторической народной памяти, национальных демократических традиций и рациональной оценки новейших достижений и тенденций правовой модернизации социальной действительности, пораженной глубокими противоречиями современных институтов и непосредственной, и представительной демократии. В этой связи все более актуальное значение приобретает вопрос об основополагающих конституционных ценностях и их приоритетах в условиях глобалистских процессов ХХI века и новых вызовов современной эпохи.

В системе разделения властей именно Конституционный Суд призван находить оптимальный баланс между властью и свободой, публичными и частными интересами, защищать личность, общество и государство от необоснованных посягательств, поддерживать состояние защищенности и безопасности конституционно-правового статуса всех и каждого субъекта социальных и правовых отношений.

За относительно непродолжительный период своей деятельности Конституционный Суд РФ стал реальным, действенным правозащитным механизмом, эффективным институциональным средством разрешения противоречий и коллизий между человеком и обществом, гражданином и государством. Практически каждое решение Конституционного Суда Российской Федерации в той или иной степени связано с достижением баланса власти и свободы; при этом более 35% решений Конституционного Суда РФ посвящены вопросам организации и функционирования федеральной и (или) региональной государственной власти, а также местному самоуправлению, и не менее 30% принятых Судом постановлений и определений непосредственно связаны с раскрытием различных аспектов регулирования, защиты либо ограничений прав и свобод. Объектами конституционного контроля за истекший 12-летний период существования Конституционного Суда РФ стали более 60 федеральных правовых актов, непосредственно затрагивающих права и свободы человека и гражданина (это более половины от общего числа проверенных в рамках публичных заседаний федеральных законов).

Разрешая конкретные дела о конституционности оспариваемых законодательных положений и, тем более, осуществляя непосредственное толкование Основного Закона, Конституционный Суд Российской Федерации раскрывает содержание конституционных норм, оценивает проверяемые положения отраслевого законодательства в их системной взаимосвязи, одновременно утверждая на основе конституционных императивов верховенства и прямого действия Основного Закона Российской Федерации (ст. 15) непосредственность действия и самих по себе прав и свобод человека и гражданина (ст. 18) – как для законодателя, так и для всех правоприменителей. В этом плане Конституционный Суд не только призван обеспечивать достижение баланса власти и свободы, создавать условия для конституционно-правовой оптимизации публичной власти и повышать с помощью имеющихся в его распоряжении специфических средств конституционного контроля эффективность защиты прав и свобод человека и гражданина и их реализации, но Суд играет активную роль в формировании новых доктринальных подходов к институту основных прав и свобод человека и гражданина и механизмам их обеспечения, в конституционном обосновании, актуализации их нормативного содержания на новом этапе государственно-правового развития России, а, в конечном счете, и в утверждении приоритетов конституционных ценностей.

От того, каким образом организована и функционирует публичная власть, как соблюдаются и гарантируются права человека, во многом зависит общественная стабильность, безопасность не только отдельной личности, но и общества, государства в целом, степень реализации национальных интересов России. Сочетание традиций российской державности с идеями и ценностями прав человека имеет вполне определенные конституционные ориентиры, которые являются одновременно важной основой деятельности Конституционного Суда России в поиске баланса публичных и частных интересов, власти и свободы в демократическом правовом государстве. Именно эти конституционные ценности и «взвешивает» Конституционный Суд на весах конституционной Фемиды в процессе рассмотрения каждого конкретного дела как по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, так и по запросам других субъектов обращения в Конституционный Суд.

Таким образом, на весах конституционного правосудия практически всегда присутствуют права и свободы человека и гражданина – в рамках как конкретного, так и абстрактного нормоконтроля.

Широта рассматриваемой проблематики предопределила необходимость авторского самоограничения перечнем тех вопросов, которые характеризуют достижение баланса власти и свободы посредством конституционной защиты прав и свобод, осуществляемой, в своей основе, в режиме конкретного нормоконтроля и, соответственно, взаимоотношений человека и гражданина с Конституционным Судом Российской Федерации.

Часть первая

Глава 1
Обеспечение баланса власти и свободы – главная задача конституционного правосудия

Конституционные характеристики Российской Федерации как демократического правового социального государства (ст. 1, 7 Конституции РФ) предопределяют в качестве одной из ключевых проблему достижения баланса интересов личности, общества и государства, гармонизацию власти в ее соотношении со свободой в экономической, социальной, политической сферах как при решении публично значимых задач по защите основ конституционного строя, обеспечению обороны страны и безопасности государства, так и в процессе выполнения государством конституционных обязанностей по защите прав и свобод человека и гражданина.

В этом находит свое отражение тот достаточно очевидный факт, что соотношение власти и свободы как взаимосвязанных, взаимозависимых и при этом чаще всего конкурирующих, а нередко и конфликтующих ценностей составляет основу современного конституционализма и, соответственно, конституционно-правовых характеристик современного государственно организованного общества.

В современных условиях, когда с переходом России к новому конституционному строю в обществе и государстве по-новому и весьма остро проявились многие конфликты и противоречия, оценка соответствующих проблем социальной действительности, в особенности в конституционно-правовых формах их проявления, приобретает повышенную актуальность. Бесспорным является тот факт, что эффективность конституционного регулирования, степень реальности провозглашаемых Конституцией демократических принципов во многом определяется глубиной ее проникновения в противоречия между властью и свободой, в природу других социальных конфликтов современного общества и государства.

Конец ХХ в. был ознаменован стремительными и масштабными конституционными преобразованиями во многих странах. Оценка этих процессов предполагает необходимость учета глубинных причин общесоциального и одновременно социокультурного плана, предопределяющих, с одной стороны, сущностные характеристики конституции как основного закона общества и государства и, с другой – оказывающих национально-специфическое влияние на состояние политической и правовой культуры каждого конкретного общества, включая его господствующую конституционную идеологию и даже социальную психологию.

Важно понимать, что конституция – при всей космополитичности данного понятия и самого по себе термина constitutio – представляет собой явление конкретно-историческое, социокультурное и уже в этом смысле всегда национально-специфическое. Это тем более важно учитывать, имея в виду, что общечеловеческие ценности демократии, свободы, равенства, справедливости, священной и неприкосновенной частной собственности, прав человека и их примата по отношению к правам социальных общностей, в концентрированном виде сформулированные на заре современного конституционализма (XVII—XVIII вв.)[1]1
  См.: Чиркин В.Е. Общечеловеческие ценности и современное государство // Государство и право. 2002. № 2. С. 5—9.


[Закрыть], не остаются неизменными ни во временном, ни в социокультурном пространстве. Вместо прежних, двухвековой давности, конституционных положений о безусловном примате личности по отношению к обществу и государству и, соответственно, первенства свободы в ее соотношении с государственной властью современные демократические конституции исходят из возможности и необходимости активного участия государства в обеспечении прав граждан не столько с учетом приоритета какой-либо из соответствующих ценностей, а скорее с целью достижения баланса между свободой личности и властью государства в рамках и на основе реализации конституционных принципов демократического правового государства с рыночной социально ориентированной экономикой.

В этом плане процесс исторических преобразований, сопровождающий Россию на протяжении двух последних десятилетий, который включает в том числе и принятие новой Конституции РФ 1993 г., выдвигает на передний план исследование Конституции как документа, впитавшего в себя все многообразие социальных противоречий в условиях политических и экономических преобразований и призванного конституционно-правовыми средствами способствовать – как реально действующий, работающий акт – разрешению соответствующих противоречий между властью и свободой при переходе к качественно новым направлениям социально-экономического и политического развития общества и государства.

Сама сущность конституции как политико-правового явления, призванного отражать основополагающие качественные характеристики общества, государства и личности в их соотношении и взаимосвязях, предопределяет необходимость восприятия конституционных явлений во всей их многогранности и противоречивости, когда конституция может рассматриваться как порождение и своего рода нормативный правовой результат разрешения противоречий между властью и свободой.

Современный цивилизационный подход, характерный для конституционализма стран развитой демократии, основан на признании того факта, что сущность конституции демократического государства должна проявляться не в регистрации итогов политической борьбы, победы одной политической силы (части общества) над другой, а в юридическом закреплении согласованных интересов и воли всех социальных групп, наций и народностей, составляющих государственно организованное общество. Согласование, приведение к общему знаменателю интересов и воли различных групп общества происходят на основе объективно складывающегося соотношения социальных сил в обществе. Однако показателем этого соотношения и его результатом должна быть не классовая, национально-этническая, религиозная или иная борьба, а достижение гражданского мира и согласия в обществе, социальная солидарность.[2]2
  См., напр.: Чиркин В.Е. Конституция: российская модель. 2002. С. 32—33; Эбзеев Б.С. Сущность Конституции Российской Федерации // Конституция и законодательство. Книга 2. По материалам международной научно-практической конференции. М., 2004. С. 88—94.


[Закрыть]

Сущностная же характеристика конституции в этом случае проявляется в том, что она (конституция) является юридически узаконенным балансом интересов всех социальных групп общества, мерой достигнутого в обществе и государстве баланса между властью и свободой. Уже поэтому в юридическом плане конституция есть политико-правовое порождение наиболее значимых социальных противоречий, выражающих в том числе взаимоотношения между личностью, обществом и государством, свободой и властью. Конституция как основной закон государства призвана отражать на правовом уровне соответствующие противоречия и, по мере возможности, способствовать их разрешению с помощью специфического, юридико-правового конституционного инструментария воздействия на различные сферы общественных отношений.

Не является исключением в этом плане и Конституция РФ 1993 г., которая стала государственно-правовым результатом разрешения политических противоречий между прежней системой политической власти и новыми общественно-политическими силами, провозгласившими лозунги демократии, обновления на основе отказа от классовых приоритетов и признания общечеловеческих, общедемократических ценностей.

В основе такого понимания сущности Конституции лежит оценка всей системы конституционно-правового регулирования, понимание как предмета конституционного права с точки зрения не только «количественно-объемных», но и качественных характеристик соответствующих общественных отношений, составляющих предмет данной отрасли права), так и самой по себе системы ее норм и институтов.

Речь идет о том, что в своем формализованном, нормативно-правовом выражении проблема соотношения власти и свободы прямо или косвенно пронизывает всю систему конституционного регулирования, «присутствует» в каждом конституционном институте, каждой норме и статье Конституции. В этом смысле следует согласиться с тонким замечанием М.В. Баглая, что «нахождение баланса власти и свободы составляет главнейший и деликатнейший смысл конституционного права»[3]3
  Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. Учебник для вузов. 4-е изд., изм. и доп. М.: Норма, 2003. С. 3.


[Закрыть] и, добавим, конституционного правосудия. Этим подходам во многом созвучна и позиция А. Шайо, который под сущностными характеристиками современного конституционализма понимает такую систему самоограничения власти, при которой на первом месте стоит обеспечение свободы граждан.[4]4
  См.: Шайо Андраш. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма). М.: Юристъ., 2001. С. 12 и др.


[Закрыть]

В чем же состоит смысл баланса власти и свободы? Как его обеспечить, если иметь в виду, что, с одной стороны, реальная свобода личности невозможна вне сильной государственности, а с другой – сильное государство, не обеспечивающее последовательную защиту свободы, обречено на вырождение в тоталитарный режим? Поиск ответов на эти вопросы требует дальнейшего проникновения в содержание и природу Конституции как нормативно-правовой основы обеспечения баланса власти и свободы.

Каждый народ имеет такую конституцию, которой он достоин. Судьба российской Конституции, история ее становления и развития достаточно адекватно отражают общую сложную, противоречивую судьбу Российского государства.

История конституционного развития России подтверждает тот непреложный факт, что конституция, в силу самой сущности данного явления, представляет собой политико-правовое отражение и порождение несовпадающих интересов власти и свободы, иных социальных противоречий общества в их историческом развитии. Признание всеобщей, универсальной роли социальных противоречий как «локомотива» конституционного процесса не исключает специфики их проявления на отдельных этапах исторического развития общества и государства.

История российского конституционализма наполнена причудливым переплетением самых сложных, нередко, казалось бы, внутренне несовместимых политико-правовых тенденций, связанных, например, с периодом дворянского конституционализма (XVIII – начало XIX вв.), в последующем – с придворно-бюрократическим, просвещенно-монархическим, а на протяжении семи десятилетий XX в. – с советским конституционализмом. Весьма противоречивым оказался и новый, современный этап российского конституционализма.

Принятию Конституции 1993 г. предшествовало, как известно, начало конституционной реформы, которая проходила параллельно со становлением новой российской государственности в условиях острой политической борьбы. На начальных этапах это была борьба между старой советской системой и новыми политическими силами, провозгласившими лозунги демократии и обновления. На последующих этапах, в том числе непосредственно предшествовавших принятию Конституции 1993 г., развернулась не менее острая борьба между противоборствующими группами новой политической элиты и государственной бюрократии. В этом плане новая Конституция как юридизированная форма отражения социальных противоречий начала 90-х гг. имела триединое назначение: а) устранить несоответствие новым общественным отношениям сохранявшейся на тот момент советской конституционно-правовой системы, преодолеть противоречие между старой юридической формой в лице многократно «латаной» Конституции 1978 г. и реальным (материально-политическим) наполнением нового вектора конституционного развития новой России; б) с помощью обновленных конституционных средств преодолеть сопротивление экономическим и политическим преобразованиям в обществе; в) создать устойчивую систему конституционных противовесов неизбежным проявлениям негативных тенденций и противоречий в новых условиях зарождающейся рыночной экономики и плюралистической демократии.

Качественно новая для российского конституционализма сущностная характеристика вновь принятой Конституции – как юридического средства социального компромисса, поддержания и обеспечения гражданского мира и согласия в обществе – получила также институционно-правовое наполнение: всем своим содержанием она отражает тот непреложный факт, что с развитием рыночной экономики и плюралистической демократии действие социальных противоречий не только не «отменяется», но и во многом усиливается. Тем самым был подтвержден факт смены господствующих тенденций развития конституционных отношений: тенденция к их мнимой чистоте, «социалистической бесконфликтности» после достижения конституционной цели «полного подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и водворения социализма» (ст. 9 Конституции РСФСР 1918 г.) сменилась тенденцией к усложнению конституционных процессов, наполнению их внутренними противоречиями, развивающимися на своей собственной основе. При этом «созревание» внутренних противоречий новой демократической государственности, усложнение спектра социальной действительности происходит вместе с формированием нового конституционного строя России как государственно-правового выражения гражданского общества.

Конституция 1993 г. исходит из того, что сила государственной власти, прочность, незыблемость основ нового конституционного строя России определяется не его «монолитностью», недопустимостью столкновения и противоборства идей и интересов, а, напротив, наличием плюрализма в системе несовпадающих конституционных ценностей институтов организации и функционирования публичной власти, федерализма, правового положения личности и, соответственно, закреплением уже на основе конституционного строя системы сдержек и противовесов как правовых механизмов разрешения противоречий не только на уровне системы организации публичной власти, но и в виде правовых форм выражения свободы личности. Речь идет, в частности, о правозащитной природе не только отдельных институтов публичной власти, но и самого по себе принципа разделения властей.

С учетом различной степени «зрелости» и особенностей форм проявления несовпадающих начал в соотношении власти и свободы в отдельных сферах общественных отношений на уровне конституционного регулирования в той или иной мере находят свое отражение: а) противоречия-несовпадения (отражающие многообразие несовпадающих личных и общественных, федеральных и региональных, государственных и муниципальных интересов и т. д.); б) противоречия-противоположности (основанные на противоположных ролевых функциях и интересах субъектов конституционного права в отдельных сферах социальных отношений); в) противоречия-конфликты, возникающие, как правило, в результате развития, «вызревания» социальных противоречий и их трансформации в правовую, политическую, властно-управленческую, экономическую сферы, что проявляется, например, в виде коллизионно-правовых, управленческо-компетенционных конфликтов или национально-этнических, социально-экономических и иных конфликтов.[5]5
  На сегодняшний день в правовой науке наиболее глубоко исследованы проблемы юридических конфликтов в рамках формирующейся науки коллизионного права. (См., напр.: Юридическая конфликтология. М., 1995; Тихомиров Ю.А. Коллизионное право: учебное и научно-практическое пособие. М., 2000; Крохина Ю.А. Юридический конфликт в финансовой сфере: причины, сущность и процедуры преодоления // Журнал российского права. 2003. № 9).


[Закрыть]

Таким образом, определяя стратегию конституционного регулирования новых явлений общественной жизни, порожденных демократическими преобразованиями, следует исходить из того, что социальные противоречия, конфликты и различия во взглядах на их разрешение – дело нормальное. Конституция и текущее законодательство должны не нивелировать, а, официально, на нормативно-правовом уровне признав сам факт существования несовпадающих интересов, конфликтов и социальных противоречий, предложить эффективные правовые средства их разрешения.