Текст книги "Губитель максаров"

– Молодец! – воскликнула девчонка и, каким-то невероятным образом извернувшись, заехала ему носком ботинка в ухо. – Не зевай!

В течение нескольких последующих мгновений она нанесла целую серию стремительных ударов. Одни Окш кое-как отбил, от других увернулся и уже сам перешел в атаку – схватил девчонку обеими руками за горло (он не раз видел, как жестянщики применяют такой прием в драке).

Однако здесь его ожидала неудача. Тоненькая и на вид нежная шейка оказалась твердой как камень. Девчонка рванулась из его захвата так, что одежда на ней треснула, и отскочила. Окш по инерции подался вперед, и уж тут-то она своего шанса не упустила – подсекла его потерявшую опору ногу да еще и руками в сторону поддернула.

Дальнейший диалог они продолжали в следующем положении – он лежа на земле, а она удобно рассевшись у него на груди.

– Эх ты, максар, – девчонка презрительно оттопырила нижнюю губу. – Тебе еще сиську надо сосать.

Косясь на ее юные груди, выглядывавшие в распахнувшийся разрез рубахи, Окш, благодаря общению с хозяйской дочкой кое-что в интимной жизни понимавший, ответил:

– Если твою, то с удовольствием.

Она ударила его по лицу – на этот раз хлестко, по-настоящему. А затем предупредила:

– Еще раз скажешь что-нибудь похожее – пожалеешь.

– Да что я такого сказал! – прошамкал Окш разбитым ртом. – Шуток не понимаешь.

– Не понимаю, – она зло скривилась. – Шуточками люди забавляются. А максары никогда не шутят.

– Ты разве максар? – Окш заерзал на земле. Девчонка была хоть и легкая, но дыхание ему все же стесняла.

– А разве не видно?

– Я себе максаров представлял иначе.

– Ну, конечно! – Она закатила глаза к небу. – Жестянщики тебе сказок нарасскажут! Если им верить, так максары чуть ли не чудовища огнедышащие! А ведь мы рождаемся похожими на людей. Некоторые в человеческом облике так всю жизнь и проводят. А другие придают своему телу ту форму, которая им нравится. Видел бы ты, к примеру, мою матушку. Ну прямо богиня похоти какая-то!

– А ты какой облик хотела бы иметь?

– Разве этот тебе не нравится? – Похоже, девчонка обиделась.

– Нравится, – поспешно заверил ее Окш. – Но для максара как-то не солидно… Тут мне видение было недавно… Человек со звериной башкой. И вся она какая-то гнилая. Это был максар?

– Нет. Я просто хотела тебя напугать. Чувствую, что ты мысли мои пытаешься перехватить. Ну тогда получай подарочек…

– Но я не очень-то испугался. – Окш осторожно пошевелился.

– Не дергайся! – Теперь она закинула ногу на грудь Окшу таким образом, что он оказался как бы в капкане. – Давай лучше решать, что с тобой делать.

– Ты победила, ты и решай. – Окш великодушно уступил инициативу девчонке.

– Как будто бы это так просто! – возмутилась она. – Убивать тебя вроде бы не за что… От этого мне ни пользы, ни удовольствия. Пощады ты сам не просишь. Помощи тоже.

– А чем, интересно, ты можешь помочь? – оживился Окш.

– Я максар, – гордо ответила девчонка. – Хочешь оторву тебе голову и пришью к заднему месту. Или превращу тебя в мрызла.

– Ну а если что-нибудь попроще? Например, руку мне вылечить?

– Покажи… Что с ней? – Девчонка упорно не хотела пересаживаться с его груди на землю.

– Высохла, – объяснил Окш. – С детства такая. Даже кулак сжать не могу.

– Сложного тут ничего нет, – пальцы девчонки пробежались по его бесчувственной, как деревяшка, руке, – кость цела. Нервы надо заменить. Нарастить мышцы. Да только в лесу такие дела не делаются.

– А где делаются?

– В любом из замков максаров. Видел бы ты, что творится в их подземельях. Там человека шутя превращают в мрызла, а вепря в верхового скакуна. Сотни поколений наших предков совершенствовались в этом мастерстве. Если надо, тебя там по косточкам переберут, а потом по-новому сложат.

– Зачем меня по косточкам перебирать? – Окшу такая перспектива не очень-то понравилась. – Мне и так хорошо.

– Ничего ты не понимаешь, – девчонка разговаривала с ним, как с несмышленышем. – Как ни крути, а ты максар. Хотя, наверное, не совсем чистый. В смысле происхождения… Да я и сама максар только наполовину. Сути дела это не меняет. Но для того, чтобы стать истинным максаром, нужно обязательно пройти через муки телесного перевоплощения. Только тогда ты станешь силен, быстр и вынослив, как наши предки, смело выходившие на бой с богами. Только тогда твоя плоть превратится в неуязвимую сталь. Только тогда ты научишься проникать в самые глубины человеческого сознания.

– Хочешь сказать, что ты сама уже прошла такое перевоплощение? – Теперь у Окша перехватило дух уже не оттого, что кто-то бесцеремонно расселся у него на груди, а от нарисованной перед ним перспективы.

– В основном да, – ответила девчонка не совсем определенно. – Хотя пределов тут нет. Можно без конца совершенствовать свое тело и укреплять волю. Да и от твоего собственного вкуса все зависит. Некоторые максары на время даже принимают облик деревьев или всяких кошмарных тварей.

– Но ведь сначала кто-то должен помочь мне. Сам же я не перевоплощусь.

– Конечно. Нужно, чтобы какой-нибудь достаточно опытный в этом деле максар заинтересовался тобой. Меня, например, кроила и перекраивала мамаша. Ей, видите ли, очень приспичило отомстить моему папочке. Уж и не знаю, чем он ей так не угодил. Ну а сама с ним расправиться она по какой-то причине не могла. Не то на свои силы не надеялась, не то боялась надолго покидать свои владения. У нас знаешь как – только успеешь отлучиться, а в твоем замке уже распоряжается какой-нибудь наглый чужак. Вот она и собиралась воспитать из меня мстителя. Но папочка перебрался в такие края, что его уже при всем желании не достанешь. Вот эта стерва и стала на мне свою злобу вымещать. Ну и я, конечно, в долгу никогда не оставалась. Видишь, какие у меня ногти? Кабанью шкуру распарывают… Теперь мы с мамочкой смертельные враги… Или я, или она… А ты своих родителей знаешь?

– Нет, – покачал головой Окш. – Я круглый сирота.

– Ну это у нас сплошь и рядом! Родят ребеночка и выбросят где-нибудь в безлюдном месте. Если ты, стало быть, достойный потомок максаров, ты и сам как-нибудь выкарабкаешься… Зато и слабаки среди нас не водятся.

– Послушай, а твоя мать не сможет мне помочь?

– Почему бы нет! Она мальчишек обожает. Поможет. Распорет и зашьет в лучшем виде. Только потом тебе придется полжизни за эту услугу отрабатывать.

– Как отрабатывать? – не понял Окш.

– А как племенной бык свой корм отрабатывает? Вот и ты тем же манером. Только у быка коров целое стадо, а тут все наоборот. У одной коровы полсотни быков. И все ей мало! Любого может до смерти заездить. Хоть человека, хоть максара, хоть чудище десятиногое.

– Вот как… – пробормотал несколько смущенный Окш. – А что бы ты сама мне посоветовала?

– Приспичило стать максаром? – Девчонка явно издевалась над ним.

– Сама ведь сказала, что я максар по крови. Зачем же идти против природы?

– Смотри! – Молниеносным движением она подхватила упавшую с дерева жирную мохнатую гусеницу. – Вот эта противная тварь, умеющая только жрать и гадить, однажды превратится в прекрасную бабочку, которой доступны радость полета и страсть совокупления. Беда только в том, что бабочке отмерен очень короткий век. Дав продолжение своему роду, она умрет… Хотя вот в таком виде могла бы жить долго. Жрать и гадить под себя. Жрать и гадить. Заметить ее на дереве очень трудно. Да и не всякая пташка польстится на такую мерзость. Бывает, правда, что осы скармливают гусеницу своим личинкам. Главное тут – не высовываться… Став максаром, ты сразу возвысишься над обыкновенными людьми. Обретешь способности, о которых сейчас можешь лишь мечтать. Узнаешь науку ненависти. Настоящей ненависти, что разит слабодушных людей не хуже клинка… Но зато и враги у тебя появятся соответствующие. Не воробьи и осы, а ястребы. Немногие из нас доживают до преклонных лет. А тот, кто доживает, с ног до головы, как броней, покрыт коростой своей и чужой крови. Он никому не верит, он никого не любит. Он уже не мыслит своего существования без насилия, без лжи, без убийств… Впрочем, после того, как наши клинки стали ни на что не годным хламом, что-то, возможно, и изменится. Хотя свинья всегда грязи найдет. Подыщется замена и клинкам. Мгновенно действующие яды, смертоносная зараза, какие-нибудь чудовища, куда более могучие, чем мрызлы…

– А что за беда случилась с вашими клинками? – осторожно поинтересовался Окш.

– Ты как-то странно спрашиваешь, – покосилась на него девчонка. – Я бы сказала – воровато… Будто хочешь скрыть свой интерес. А ведь здесь никаких секретов нет. Так мне рассказывать?

– Да.

– Максар может посвятить себя только занятиям, достойным богов. Войне и перевоплощению живых существ. Торговля, земледелие, ремесла – не для нас. Всем этим занимаются люди. Жестянщики, например, больше всего преуспели в оружейном деле. Уже много поколений подряд они создают для нас клинки, от которых в бою нет никакой защиты. Народ этот всегда испытывал к максарам чувство ненависти. Но ненависти бессильной, ведь мы могли в любой момент растоптать их. Дабы иметь хоть какую-нибудь гарантию собственной безопасности, жестянщики предусмотрели одну хитрость. Наши клинки действуют лишь до тех пор, пока живы их создатели. До поры до времени максарам это было безразлично. Жестянщики никогда бы не посмели по своей воле причинить вред нашему оружию. В отместку их заставили бы есть собственных детей, вырывать друг другу глаза, поджигать родные жилища. Жестянщики боятся не клинков. Они боятся максаров. А нам клинки нужны только для сведения счетов между собой. И вот один максар по имени Карглак…

– Кто? – Окш невольно вздрогнул, вспомнив пятно мрака, силою своей злой воли погубившее оружейников.

– Карглак. Ты знаешь его?

– Нет…

– Почему же ты так разволновался?

– Сам не знаю… Рассказывай дальше.

– Странно. Ты что-то не договариваешь. – Девчонка нахмурилась. – Ну да ладно. Потом разберемся… И вот этот Карглак втайне от других максаров уничтожил всех жестянщиков, имевших хоть какое-то отношение к клинкам. Результат не заставил себя долго ждать. Клинки утратили свои замечательные свойства… Мне это, правда, пошло только на пользу. А не то мамочка уже собралась было окончательно расквитаться со мной…

– А это и в самом деле был Карглак? – перебил ее Окш, узнавший наконец имя того, кто был главным виновником его злоключений.

– Прямых доказательств нет, – немного замялась девчонка. – Свидетелей ведь не осталось, а самого Карглака не очень-то спросишь… Но больше некому. Он и раньше носился с идеей сплочения максаров. Доказывал всем подряд, что наши вечные распри идут на пользу только врагам. Хотя, спрашивается, где они, те враги? Уж не жестянщики ли? Ну не можем мы жить между собой в мире и согласии – что тут поделаешь. А Карглак знай свое твердит. Дескать, объединившись, мы станем владыками мира. Как будто кто-то другой претендует на это право. Сколько помнят себя максары, они всегда властвовали над соседними народами. Каждый из нас – бог сам по себе. Он строит такой мир, какой его устраивает. По своей прихоти создает слуг и рабов. Постоянно меняет свою собственную сущность. Никто не вправе поучать максара. Даже другой максар. Да он и не потерпит ущемления своих исконных прав. Такой заварухи, какую поднял Карглак, у нас давно не было. Сейчас ему приходится туго. На него ополчилось немало соседей, в том числе и моя мамаша. Это единственное, в чем я ее поддерживаю. Отщепенцев и выродков следует беспощадно карать. И лучше всего – сообща. Такая мразь недостойна носить имя максара.

– Да ведь ты сама вроде еще не полноправный максар. – Окш решил слегка уязвить девчонку. – У тебя даже крыши над головой нет, не говоря уже о рабах и слугах.

– Все это у меня будет, – заверила его девчонка. – Вот только дай с мамашей рассчитаться.

– А что, если я предложу тебе сотрудничество? – Окш постарался придать своим словам максимум убедительности. – Или, проще говоря, сделку…

– Ты? – фыркнула девчонка. – Мне? Ну-ну, давай, интересно послушать…

– Я постараюсь добыть для тебя клинок. Действующий, естественно. Как ты будешь его использовать, для защиты от матери или для расправы с ней, меня не касается. Ты же, в свою очередь, поможешь мне превратиться в настоящего максара.

– Ты, похоже, бредишь. Подыши, не то посинел весь. – Девчонка проворно вскочила на ноги. – А теперь слушай меня. Вполне возможно, из тебя и получится настоящий максар. Во всяком случае, ко лжи ты пристрастия не питаешь. Но, спрашивается, где такой желторотый птенец раздобудет клинок? Ведь это символ достоинства максара, знак его принадлежности к высшей расе… Даже сейчас, когда клинки утратили свою силу, никто из максаров по доброй воле не согласится расстаться с ним. Допустим даже, что случилось невозможное и ты завладел таким клинком. Отнял его, к примеру, у того же Карглака. Но как ты вернешь клинку его прежние качества? Тут не такие мудрецы, как ты, головы ломали. Жестянщиков и на испуг брали, и золотом прельщали – все без толку. Нет среди них никого, кто хотя бы видел клинок вблизи. Карглак на славу постарался, все учел. Не рубить нам больше друг друга этими клинками.

– А коли я скажу тебе, что знаю устройство клинка если и не досконально, то не хуже, чем многие из погибших оружейников?

Окш был уверен, что сразит девчонку таким заявлением.

– Не смеши меня, – она вновь фыркнула, как кошка, которой в рыбе попадаются одни только колючие кости.

– Давай сделаем так, – он впервые отважился взглянуть ей в глаза, беспощадные и всевидящие глаза максара. – Я позволю тебе проникнуть в мое сознание. Но лишь на одно мгновение. Уверен, тогда ты найдешь доказательства моей правоты. Очень прошу тебя не злоупотреблять оказанным доверием.

– Если ты сам это предложил, так зачем же ставишь условия?

– Это не условия. И не предостережение. Это просьба.

– Я просто заинтригована, – девчонка скривилась так, словно была заранее уверена, что ничего путного у них не получится. – Так и быть, давай попробуем. Обещаю, с моей стороны подвоха не будет.

Окш закрыл глаза и попытался вызвать из глубины своей памяти нужные образы. Как назло, они были неясными и бессвязными – пережитое потрясение многое вытравило из сознания, как хлор вытравляет с бумаги картинки и надписи.

Не без труда ему удалось припомнить оружейную мастерскую, где было пережито немало радостей и еще больше бед. Затем он сфокусировал внимание на своих собственных руках, разбирающих клинок… А это уже подвал в доме пекаря… Тщательно вычерченные схемы и разложенные поверх них заготовки…

Все время находиться в состоянии сосредоточенности было не так уж и просто. В голову постоянно лезла не имеющая никакого отношения к делу чепуха. Наверное, ему просто недоставало нужного опыта.

Момент, когда чужая воля проникла в его сознание, Окш угадал по легкому головокружению. Нечто похожее он уже испытывал раньше, тайком опорожнив кружку хлебного вина.

Теперь вызванные из прошлого образы замелькали часто-часто, словно кто-то бегло листал книгу его памяти.

– Все, хватит! – крикнул он. – Я же предупреждал тебя – только чуть-чуть.

Сделав над собой неимоверное усилие, Окш захлопнул створки сознания, хотя и нематериальные, но непроницаемые для чужаков (за эту способность он должен был благодарить неизвестного родителя-максара).

Девчонка молчала. Видимо, ей нужно было какое-то время для осмысления полученной информации.

– Ну как? – нетерпеливо поинтересовался Окш. – Что ты видела?

– Толстозадую девку, задравшую перед тобой подол. И что ты выделывал с ней! Тьфу! – даже не сказала, а скорее выхаркнула девчонка.

– Я был лучшего мнения о тебе, – с укором произнес Окш. – Зачем соваться в то, что тебя не касается?

– Ты своих дружков-жестянщиков учи, а не меня! Разве я виновата, что эта голая задница застит тебе все другие воспоминания! Ты, оказывается, такая же скотина, как и моя мамаша. Зря я вас вместе не свела…

– Не понимаю, почему это все так бесит тебя?..

– Потом поймешь… – Ей потребовалось какое-то время, чтобы взять себя в руки. – А теперь о деле. Спорить не буду. Ты имел раньше какое-то отношение к клинкам. И ты даже надеешься создать такой клинок самостоятельно. Кое-что у тебя уже получилось. Но в глубине твоей души таится неуверенность.

– Сомнения, конечно, есть, – не стал отпираться Окш. – Но они знакомы всем, кто когда-нибудь брался за столь грандиозное дело. Пойми, я сейчас единственный, кто причастен к тайне клинков. Всем известно, что максары не питают пристрастия к ремеслам. Однако я максар лишь наполовину, ты сама это сказала. Кто-то из моих родителей понимал толк в технике. Я легко постиг все премудрости оружейного дела, а кое в чем даже превзошел учителей. Задача передо мной стоит нелегкая, но я с ней справлюсь. У тебя будет клинок.

– Твоя убежденность мне нравится, – девчонка наконец-то умерила свой язвительный тон. – Хотелось бы надеяться, что это не пустая бравада… Сколько времени понадобится на создание клинка?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – пожал плечами Окш. – Сейчас я располагаю только тайным знанием да одной-единственной рукой. Понадобятся и уникальные инструменты, и редкие металлы, которые, как я слышал, хранятся в сокровищницах максаров. Но, главное, мне нужен покой.

– Выражайся яснее.

– За мной идет настоящая охота. Вполне возможно, что это связано с моей работой в оружейной мастерской. Тогда я сумел уйти от Карглака. Не знаю даже, как ему стало известно обо мне спустя столько времени. По крайней мере его приспешники располагают детальным описанием моей внешности. Где уж тут думать о серьезной работе. Бегаю с места на место, как заяц. Мне нужно уйти в тень, сменить внешность, найти безопасное пристанище.

– Что касается внешности, я сумею тебе помочь, – сказала девчонка, что-то предварительно прикинув в уме. – И руку заодно подлечу. Все остальное – инструменты, материалы и безопасное пристанище придется купить за деньги. Жестянщики любят золото.

– Уж если ты в состоянии изменить мою внешность, то поработай и над моей глубинной сущностью. Сделай из меня максара. – Окш лукаво прищурился, как будто бы заранее зная, каков будет ответ.

– Я бы рада… – замялась девчонка. – Но у нас на это просто не хватит времени.

– Мне кажется, причина кроется в другом. Просто ты еще недостаточно сведуща в этом достойном богов искусстве. Разве не так? Извини, я тоже сумел кое-что прочитать в твоем сознании.

– Пусть будет так, – девчонка не отпиралась, хотя и обиделась немного. – У меня и в самом деле мало опыта. Прежде чем браться за перевоплощение максара, нужно распотрошить не одну сотню мрызлов. Но задатки у меня прекрасные. Это, между прочим, даже мамаша заметила, после чего воспылала ко мне еще большей ненавистью. Со временем я переплюну самых искусных максаров, можешь не сомневаться.

– Я, конечно, желаю тебе успехов… но сейчас содрогаюсь от мысли, что над моим телом будет работать не мастер, а подмастерье.

– Чтобы сделать твою рожу чуть менее уродливой, хватит и моего умения, – ответила девчонка высокомерно, однако тут же постаралась перевести разговор на другую тему. – Догадайся, куда мы сейчас отправимся?

– Будь на то моя власть, я бы отправился туда, где вдоволь горячей еды, крепкого вина да вдобавок еще имеется сухая постель, – мечтательно произнес Окш, вспомнив почему-то дом пекаря, где всего этого хватало с избытком.

– Как-нибудь в следующий раз, – развеяла его надежды девчонка. – Сейчас мы навестим замок моей мамаши. Только там я смогу помочь тебе.

– Предложение, прямо скажем, неожиданное. – Девчонка не переставала удивлять Окша своими словами и поступками. – А зачем, спрашивается, нам лезть прямо в петлю?

– Ты только ничего не бойся! Я ведь уже говорила, что мамаша вместе с другими максарами осаждает цитадель, в которой укрылся Карглак. Не до меня ей сейчас.

– Но ведь кого-то же она вместо себя оставила. Вряд ли замок сейчас пустует.

– Ее прислужники не смогут противостоять мне. Уж с ними-то я как-нибудь справлюсь. Лишь бы мамаша не вернулась раньше срока. – Окш уловил в ее голосе еле заметную тревогу.

– Что ни говори, а риск велик…

– А ты как думал! Каждый шаг по земле максаров связан с риском. Но другого выхода у нас все равно нет.

– Так и быть! – решительно заявил Окш. – Я полностью на тебя полагаюсь. Хозяин обязан позаботиться о безопасности гостя.

– Позабочусь, не переживай… Только ты отныне забудь про своеволие. Будешь делать все, как я скажу. Обещаешь?

– Обещаю.

– Вот и хорошо, – девчонка подмигнула ему. – Значит, договор заключен. От тебя я хочу получить клинок. Ты от меня – новый облик и содействие во всех начинаниях. Если наш план удастся, то впоследствии мы совместными усилиями расправимся с врагами. Я с мамашей, а ты с Карглаком. Если к тому времени они не перегрызут друг другу глотки…

– Карглак, если ты максар и если ты мужчина, покажись нам! – в который уже раз бросила вызов Генобра. – Давно ли ты уподобился червю, прячущемуся от небесного света под камнями?

Последние слова, видимо, задели хозяина цитадели за живое, и Генобра, а также ее союзники были удостоены ответа. Правда, сам Карглак высунуться наружу не рискнул, а определить, из какой именно норы доносится его громоподобный голос, было невозможно.

– Червь прячется под камнями не от небесного света, сестрица. Он прячется от прожорливых и глупых жаб вроде тебя. Я еще не выжил из ума, чтобы выйти на единоборство сразу против всех. Если бы ты была одна – тогда другое дело. Мои псы уже заскучали без свежего мяса. Гниющие трупы твоих прислужников им давно опротивели.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда мы разворотим твое логово! – Слова Генобры сопровождались зловещими завываниями. – Одно дело каркать с высоких стен, а совсем другое – щебетать, сидя на колу.

– Зачем же причинять ущерб столь славной цитадели? – произнес Карглак с издевкой. – Ее возводили пять поколений моих предков. Все двери открыты настежь. Если желаете, заходите.

Последние слова Карглака потонули в грохоте, который произвел сорвавшийся с ближайшей скалы камень. Он был так велик, что мог превратить в лепешку не только Генобру, но и всех ее союзников. Облако пыли накрыло рати мрызлов, изготовившихся к штурму.

Вконец разъяренная Генобра уже разинула было рот, чтобы изрыгнуть очередную порцию хулы, но ее остановил максар по имени Мавгут – ближайший сосед и родственник Карглака, заранее выторговавший себе треть его состояния.

– Здесь не рынок, а ты не торговка тухлой рыбой, – буркнул он. – Стены бранью не разрушишь. Пора идти на приступ.

Повинуясь воле хозяев, мрызлы со всех сторон устремились к нагромождению черных скал, подножие которых было сплошь изрыто дырами всех размеров и форм.

Часть из лазов заканчивалась бездонными колодцами-ловушками, а в других мрызлов подстерегали привычные к тесноте и мраку воины Карглака, чьи короткие мечи и боевые топорики были здесь куда эффективней громоздких алебард и тяжелых копий.

Обе рати, подстегиваемые непреклонной волей своих хозяев, дрались с беззаветной храбростью, переходящей в жертвенность, и скоро все туннели заполнились мертвыми телами. Скалы, до того впитывавшие атакующих как губка, вместе с потоками крови отрыгнули назад и немногих уцелевших.

– Так нам его не одолеть, – сказал максар по имени Шалтарк, жутко изувеченный Карглаком еще в молодости и сейчас твердо решивший отомстить. – Нужно подвести сюда речной поток и затопить подземелья. Или заставить жестянщиков сделать взрывчатое зелье, перед которым не устоят даже эти скалы.

– Если такое и удастся, Карглак не станет дожидаться, пока его утопят или взорвут, – возразил Мавгут. – У него не меньше десятка других цитаделей, и поговаривают, что все они соединены подземными ходами.

– Что ты тогда предлагаешь? – спросила Генобра подозрительно. – Прекратить осаду? Признать свою неудачу?

– Не мне тебе рассказывать, что коварство порой разит получше любого клинка, – ответил Мавгут. – Придумай что-нибудь. Ведь ты уже свела в могилу немало максаров.

Проглотив этот сомнительный комплимент (любой конфликт между союзниками шел сейчас на пользу осажденным), Генобра задумчиво произнесла:

– По части коварства с Карглаком тягаться трудно… Хотя мысль ты подал дельную…

Мрызлы, сумевшие вырваться из подземелий цитадели живыми, сейчас гибли от стрел и камней, сыпавшихся со стен. Искаженный эхом, откуда-то вновь раздался голос Карглака:

– Не тратьте силы понапрасну! Возвращайтесь восвояси и готовьтесь к новым страшным битвам. Я хотел избавить вас от кровавых раздоров, но грядет новая беда. На сей раз не изнутри, а извне. Сбываются самые мрачные предсказания тех, кого вы раньше считали лжепророками. Губитель Максаров уже попирает нашу землю.

– Вот вам пример гнуснейшего коварства, – сказала Генобра. – Чего только Карглак не выдумает, чтобы отвлечь от себя наше внимание. Даже Губителя Максаров сюда приплел. Хотя мне лучше кого-либо другого известно, что пащенок, из которого со временем могло вырасти это чудовище, издох еще в младенческом возрасте… Ну и негодяй! Надеется, что мы ему поверим. Да за кого он нас принимает!

– Надо во что бы то ни стало подвести сюда воду, – твердил недалекий умом, но упрямый Шалтарк. – Она затопит не только подвалы замка, но и все подземные ходы. Пусть Карглак захлебнется в собственной берлоге.

– Как же мы тогда, интересно, доберемся до его сокровищ? – возражал жадный Мавгут. – Мне, в отличие от тебя, нужна не шкура Карглака, а его богатства. Нам нужно создать новых мрызлов. Похожих на змей, на кротов, на горных баранов. Тогда они легко проскользнут в тесные норы, вскарабкаются по скалам, подроются под фундамент.

– Предложение заманчивое, но для его выполнения нужно время, которого у нас нет, – возразила Генобра. – Уж если мы в кои-то веки собрались вместе, нужно использовать этот шанс до конца. Продолжим осаду! Сил у нас хватает. Даже если мы положим десятерых своих воинов за одного чужого. Карглак скоро останется единственным защитником крепости. На приступ!

В то же мгновение мрызлы, которых привела с собой Генобра, вскинули боевые знамена и, прикрываясь сомкнутыми над головой щитами, устремились к стенам скальной цитадели. Непреклонная воля властительницы с успехом заменяла бичи и цепи, которыми в сходной ситуации пользовались военачальники других народов. Мавгуту и Шалтарку не осталось ничего другого, как последовать примеру Генобры. В конце концов, мрызлы значили для них не больше, чем груды камней, которыми можно насмерть забить врага. И если какая-то часть этих камней не пригодилась, было бы глупо тащить их с собой. Пусть летят себе в цель! Такого добра вокруг навалом!

Сражение закипело с новой силой, но тут случилось нечто совершенно невероятное. Все, кто до этого успел полечь в схватке, – как осажденные, так и осаждающие, – за исключением разве что раздавленных в лепешку или разрубленных на куски, дружно вскочили на ноги и с яростью, удивительной даже для мрызлов, набросились на атакующих. А поскольку мертвые уже давно превосходили живых численностью, перевес сразу оказался на стороне Карглака.

– Что же это такое происходит! – воскликнул Мавгут. – Мои воины сражаются против меня! И я ничего не могу с этим поделать!

– Издохнув, они перестали быть твоими, – мрачно сказал Шалтарк. – Теперь ими командует смерть. Даже не знаю, каким образом Карглак сумел заполучить ее в союзники. Посмотри, каждый новый мертвец увеличивает число его воинов. Скоро мы останемся только втроем.

– Нет, вы как хотите, а мне это не нравится! – Мавгут стал поворачивать своего скакуна. – Надо, пока не поздно, удирать отсюда! Пусть Карглак подавится своим добром!

– Первый раз, когда я полностью согласен с тобой, – буркнул Шалтарк. – Не вижу смысла рисковать впустую. Сегодня Карглак намного сильнее нас, и здесь уже ничего не поделаешь. Лучше подстеречь его в каком-нибудь другом месте.

– Жалкие трусы! – набросилась на них Генобра. – И вы еще смеете после этого называться максарами? Проклинаю тот день, когда я связалась с вами…

Чернодолье не переставало удивлять Окша, до этого ни разу не покидавшего Страну жестянщиков.

Его просторы напоминали поверхность чернильного океана, мерно катившего к неведомому берегу свои могучие волны и вдруг превратившегося в камень. Ни одно дерево, ни один кустик не оживляли этого мрачного пейзажа, зато то тут, то там торчали неприступные цитадели – и уже давно покинутые хозяевами, и все еще обитаемые.

– Когда-то всю нашу страну окружала невидимая стена, одинаково непреодолимая и для мельчайших насекомых, и для громадных боевых машин, – рассказывала девчонка, при ближайшем знакомстве назвавшаяся Рагной. – Но с некоторых пор что-то в ней разладилось, и при желании всегда можно найти прореху. Первым, кто приложил руку к разрушению стены, была одна сумасбродка по имени Ирдана, кстати говоря, родственница моей мамаши. Если верить легендам, именно она должна была произвести на свет чудовище, которому суждено уничтожить всю расу максаров.

Местность вокруг выглядела совершенно безлюдной, хотя время от времени они натыкались на останки неведомых Окшу существ (голый камень, в отличие от земли, не принимал в себя мертвецов) или же на следы людоедских пиршеств.

Окш, куда более чуткий к опасности, чем Рагна, постоянно ощущал на себе пристальные недобрые взгляды обитателей здешних мест. Когда он сообщил об этом спутнице, та только беззаботно махнула рукой.

– Тут всякой дряни предостаточно. Но максаров они узнают издали и сразу прячутся от беды подальше.

– Где же тут можно спрятаться? – не поверил Окш. – До самого горизонта все как на ладони видно.

– Плохо ты нашу страну знаешь. Этот камень только кажется монолитом, – она что было силы топнула ногой. – На самом деле он как пемза. Всяких нор там больше, чем дырок в решете. Да только соваться в них я тебе не советую.

В отличие от других цитаделей Чернодолья, похожих на что угодно, но только не на человеческое жилье, замок Генобры (так, оказывается, звали мамашу Рагны) издали напоминал чуть ли не пряничный домик – искусно сложенные стены с зубцами и бойницами, крутые скаты черепичных крыш, вычурные башенки, позолоченные флюгера.

– Меня тут не любят, – сказала Рагна. – Понимают, что как только я покончу с мамашей, то и всех ее прихлебателей развешу на просушку. Поэтому здешняя стража скорее удавится, чем откроет мне ворота.

– Что же нам желать? – Окш понимал, что девчонка не жалуется, а затевает какую-то новую каверзу.

– Ты пойдешь вперед, а я пока спрячусь в какой-нибудь лощинке. Постарайся, чтобы тебя пустили внутрь. Пусть даже в качестве главного блюда для предстоящего обеда. Но особо с этим быдлом не церемонься. Не забывай, кто ты, а кто они.