Текст книги "Наследие бога войны. Книга 2. Взгляд из прошлого"

***

Княжна Чирта поправила украшенный кружевами и лентами подол своего белоснежного платья и вновь опустилась на свое место в королевском экипаже.

Трионтка была раздражена и даже не пыталась этого скрыть. Предстоящее бракосочетание с королем ей вовсе не нравилось и, несмотря на, казалось бы, убедительные доводы приемного отца – раца Азун-Ти-Монга о том, что она станет не просто королевой, а, в первую очередь, его глазами и ушами при королевском дворе, ей вовсе не хотелось замуж. Чирта имела иные представления о том, чем должна заниматься молодая и привлекательная девушка ее возраста, а уж если и говорить о замужестве, то только по взаимной любви.

Девушка тяжело вздохнула и слегка пристукнула ладонью по кожаному покрытию сиденья.

Сидевший напротив гевридлом поднял на нее взгляд своего единственного глаза и спросил:

– Чем ты так недовольна, сестра?

– А то ты этого не знаешь?! – язвительно отозвалась Чирта и, поправив непослушную прядь, упавшую на лицо, снова заговорила. – Как можно выходить замуж за того, кого ни разу не видела, о ком ничегошеньки не знаешь, кого вовсе не любишь и, самое главное, за того, кто мне в деды годится?!

– Когда доходит дело до политики, то о любви и других высоких чувствах можно и нужно забыть, потому что политика всегда была, есть и будет оставаться сплошной грязью, умело скрываемой под ложью красивых речей и громких обещаний. Печально, но факт, – ответил Мон-Ти-Монг.

– И это вместо того, чтобы поддержать или подбодрить меня?! Тоже мне умник нашелся, – княжна смерила его уничтожающим взглядом.

«Хотел бы я что-то изменить, но вряд ли это сейчас в моих силах, – подумал гевридлом, глядя на названную сестру. – Такова ее доля».

Чирта вспомнила события последних нескольких дней: ее вызвал отец и поставил перед фактом, что она станет женой короля и королевой трионтов. Несмотря на все возражения и просьбы не заставлять ее делать это, Азун-Ти-Монг крепко обнял ее и, поцеловав, сказал:

– Со временем ты все поймешь, милая, и не будешь сердиться и осуждать мое решение, а теперь ступай дитя, ступай.

Девушка провела всю следующую ночь в слезах, а под утро дала себе обещание, что больше никто и никогда не увидит ее слез, равно как никому и никогда она больше не покажет своей слабости.

Княжна вспомнила так же, как этим утром в сопровождении Мон-Ти-Монга и небольшого отряда гевридломов она покинула Муэмум, прошла через ущелье Рукупутупис, миновала Лысое плато, полное зеленого тумана, поднимавшегося от поверхности, и по небольшой и узкой горной тропе спустилась к тракту, где их ожидали два королевских экипажа, чтобы увезти отсюда прочь в столицу Хьюф.

Экипаж быстро и уверенно мчался по тракту, покачиваясь из стороны в сторону и постукивая своими колесами по вымощенной из камня дороге.

Чирта посмотрела на Мон-Ти-Монга. Он был одет в плащ с зелеными полосами, пять шнурков, привязанные к его рогам, означали уважение к будущему рацу.

Шнурки динамично раскачивались туда-сюда, точно повторяя движения экипажа. Это зрелище стало действовать на девушку усыпляюще, отбросив голову на спинку сиденья, она подумала:

«Я же Потерянная Княжна. Один раз уже терялась, значит можно и два раза. Как только наступит тьма – сбегу! Никогда в жизни не стану женой короля!»

Она уснула, не подозревая, что на нее у судьбы несколько иные планы, расходящиеся с ее собственными.

***

Пять марсианских лет назад

Князь Пунгаш Фенгу – комендант королевской крепости Теазнорп – вместе со своей пятилетней дочерью ранним утром отправился в ежегодный летний поход в Кулибирунские горы. Они собирались пройти своим обычным маршрутом южней Лысого плато и уже к вечеру вернуться обратно к тракту, где их будет ожидать экипаж.

Миновав южный склон, отец и дочь Фенгу попали в небольшую, местами заболоченную равнину. В ее правой части рос редкий и чахлый полулесок, жалкие и унылые деревца которого кое-как из последних сил пытались тянуться к свету и приспособиться к постоянно меняющимся климатическим условиям.

Кулибирунские горы были особым местом, и климат вместе с погодными явлениями там не отличались стабильностью. Даже летом в любой момент мог повалить снег или же разыграться настоящая снежная буря, отчего в северных участках гор снежники не таяли круглый год.

С левой же части равнины находился небольшой пригорок, сплошь состоявший из песка, грязи, мелких и крупных камешков.

Маленькая Чирта, вырвавшись вперед, взбежала на этот холм и радостно произнесла:

– Папа, папа! Гляди как я высоко!

Пунгаш лишь улыбнулся в ответ и хотел что-то сказать, но маленькая озорница уже спустилась по ту сторону холма и теперь скрылась из его поля зрения. Трионт быстро взобрался на пригорок и обомлел.

Прямо перед ним сплошной непроглядной стеной висел густой туман, простиравшийся до самого горизонта. Сердце бешено застучало в груди, а где-то впереди послышались всхлипы и детский плач.

– Чирта! Чирта! Где ты?!

Поднявшийся из ниоткуда ветер заглушил ответ, если таковой и был.

Князь бросился вниз с холма, но в этом тумане совсем не видел, куда бежит. Споткнувшись, он упал, и кубарем покатился вниз, обдирая и царапая в кровь лицо и руки. У основания холма Пунгаш больно ударился спиной, тихий стон вырвался из груди, болело все тело.

Погода окончательно испортилась, в этом страшном и коварном тумане разыгралась буря. Снег сыпал повсюду большими, холодными хлопьями. Легкая летняя одежда, не предназначенная для зимних условий, моментально промокла, и ветер, словно ножом, резал по его и без того истерзанному телу.

Трионт заслонил лицо руками и, прикрыв глаза, попробовал пошевелиться. Жуткая боль отразилась в правой ноге, оказалось, он сломал ее во время своего падения.

Снег все сыпал и сыпал, припорашивая все вокруг, и сколько бы Пунгаш, измотанный и обессиленный, не стряхивал его с себя, столько же вновь его окутывало. Вскоре на его голове не стало видно волос, а ноги полностью утонули в белой массе сугроба.

Пунгаш Фенгу сделал отчаянную попытку позвать на помощь, из озябшего и заледеневшего тела вырвался лишь сдавленный кашель.

«Зачем я только задумал этот поход?».

Конец был близок…

Княжна Чирта, вырвавшись вперед отца, взбежала на небольшой холм и радостно произнесла:

– Папа, папа! Гляди как я высоко!

Девочка развернулась и посмотрела вниз, там что-то блеснуло, и это привлекло ее внимание. Она в один миг спустилась с холма и принялась высматривать, что же это было. Сама того не замечая, Чирта постепенно отдалилась от пригорка, с которого кричала отцу.

Внезапно возникший густой туман, опутавший все вокруг, напугал ее. Девочка всхлипнула и закричала. Откуда-то издалека донесся крик отца:

– Чирта! Чирта! Где ты?!

Княжна не имела понятия, где находится, к тому же она была сильно напугана. Маленькая трионтка что-то прокричала в ответ, но взвывший ветер заглушил ее крик, давая понять, что отныне он один здесь имеет право голоса.

Поваливший отовсюду снег попадал в лицо, за шиворот и промочил насквозь одежду. Девочка озябла и еле двигалась в неизвестном направлении, с трудом перебирая ногами.

«Как же тут холодно… кхе-кхе… Мамочка, милая мамочка, если это конец, то забери меня… кхе-кхе… к себе скорее. Папочка, где же мой папочка?»

Ведомая лишь одной судьбе известной дорогой, маленькая княжна Чирта забрела под низкие кроны деревьев. Юркнув, как мышка в норку, она укрылась под пушистыми ветками одного из них, которые словно крыльями заслоняли ее от разыгравшейся непогоды.

Свернувшись калачиком, Чирта обхватила себя ручками и отчаянно пыталась согреться. Ветер и снег не проникали сюда, а от дерева исходило такое большое тепло, что продрогшее дитя в скором времени отогрелось, и она, не ведая как, уснула.

В условленный час экипаж так и не дождался возвращения князя и его дочери. Прождав еще какое-то время, подданные наместника Теазнорпа уже глубокой ночью вернулись в крепость. Тут же был собран отряд, который на рассвете отправился на поиски. О произошедшем с донесением немедленно послали гонца к королеве.

Поисковый отряд, прибывший рано утром следующего дня к месту похода, наткнулся на следы бури. Закоченевшее тело князя удалось отыскать. Погибшего отправили в столицу, а княжну так и не нашли.

Вот так маленькая Чирта стала Потерянной Княжной.

Когда Чирта открыла глаза, вокруг уже было светло. Она выползла из-под дерева, поднялась в полный рост и осмотрелась. Туман рассеялся. Перед ней лежала незнакомая, укутанная еще не успевшим растаять снегом, долина.

Девочка не знала, как здесь очутилась, т.к. во время вчерашней бури брела в неизвестном направлении. Не знала она, и как вернуться назад. Ей стало страшно, слезы сами катились по крохотному лицу.

– Папа! Папа! Где ты?!

Чувство страха сменилось возникшим внезапно чувством голода, Чирта ничего не ела со вчерашнего дня. К голоду добавилась жажда. Пересохшее нёбо создавало во рту неприятные ощущения.

Маленькая трионтка опустилась на колени и, зачерпнув в ладошку немного снега, поднесла его к губам, едва намочив их. Она хорошо помнила, как отец строго настрого запрещал ей есть снег, говоря, что от этого можно заболеть.

Девочка облизала языком влажные губы, но это только раздразнило ее, и она, уже не думая о каких-то там запретах, быстро положила снежный комочек в рот.

Снег был ледяным, он быстро растаял и холодным потоком скрылся глубоко внутри Чирты. Она тут же закашляла, и у нее заболело горло.

– Ну, вот, – сипло произнесла трионтка, – теперь еще и простужусь. Буду чихать, кашлять и сморкаться. Как же хочу кушать.

Чирта посмотрела на дерево, под которым пережила бурю. На его ветках росли какие-то вытянутые, бледно-зеленые плоды, похожие на земные огурцы только без пупырышек. Плоды росли слишком высоко, чтобы девочка могла до них дотянуться и сорвать их. Она уже совсем расстроилась и вновь хотела заплакать, но вдруг вспомнила, как няня рассказывала ей о том, что все животные и растения такие же живые существа. У них есть душа, они все слышат и понимают, а тем, кто уважительно и бережно к ним относится – помогают.

«Значит, нельзя есть эти штучки, а то деревцу будет больно»

– Спасибо тебе, деревце, что укрыло меня от плохой погоды и обогрело. Прости, я не знаю, как тебя зовут и как к тебе следует обращаться, – решила поблагодарить дерево девочка.

Ответа не последовало. То ли деревце ее не слышало, то ли просто не умело говорить, так это и осталось неизвестным, однако внезапный порыв ветра сорвал с ветки один из плодов и уронил к ногам Чирты.

– Спасибо, – обрадовано произнесла княжна, подбирая плод, – скажи, может, ты знаешь, как мне выйти отсюда?

Новый порыв ветра отвел в сторону одну из ветвей так, что получилось, будто она указывает на противоположный край долины.

– Еще раз спасибо, прощай, деревце.

Потерянная Княжна развернулась и отправилась в направлении, указанном веткой, осторожно ступая по снежному покрову, начинавшему местами обильно таять.

Лишь отойдя на достаточное расстояние от деревьев, Чирта осмелилась вонзить зубы в неизвестный плод. Укусив пару раз, она убрала оставшуюся часть в карман своей курточки.

– Неизвестно сколько еще придется тут бродить, а это все, что у меня есть, – пробормотала она.

Впереди начинался пологий спуск, весь поросший высокой травой и диким кустарником, сквозь который местами пробивались, торчащие из земли огромные валуны и камни.

Далеко внизу Чирта заметила огонек, там кто-то развел костер, и теперь от обильного пламени вверх поднимались, разносимые ветром, клубы дыма.

«Надо идти туда», – подумала княжна и начала свой спуск, аккуратно ступая и временами хватаясь руками.

Немного устав, Потерянная Княжна остановилась, чтобы перевести дух. Она как раз добралась до большого скопления камней, разбросанных в хаотичном беспорядке. Камень, на который девочка только что ступила, показался ей достаточно устойчивым, и трионтка решила присесть на него.

Валун пошатнулся и наклонился в сторону. Чирта повалилась на левый бок и зацепила ногой соседний камень, сдвинув его с места. Хрупкое равновесие было нарушено, и теперь скопление твердых ископаемых лавиной ринулось вниз.

Спасло княжну небольшое деревце, росшее чуть левее, за ствол которого девочка успела ухватиться. Держась руками и ногами изо всех сил, Чирта с ужасом в глазах наблюдала, как мимо со страшным грохотом проносятся валуны.

Только когда рядом пролетел последний камень, а внизу затих, создаваемый ими шум, Чирта очень плавно спустилась на землю. Она отряхнула курточку и брюки, посмотрела на руки – ладони были ободраны.

– Ну, вот, – с легкой досадой произнесла девочка.

Она успела сделать только один шаг и, поскользнувшись на сырой траве, упала на спину и заскользила вниз. На ее счастье спуск оказался не долгим, а на всем его протяжении не повстречалось ни одного камня. Все закончилось падением в обильные заросли кустарника, который смягчил ее приземление и слегка исцарапал бедняжке лицо. Чирта потеряла сознание.

Когда Потерянная Княжна пришла в себя, вокруг было уже темно. Она не знала, где находится, сколько прошло времени, а, самое главное, она ничего не видела вокруг. Девочка всхлипнула, но вдруг где-то рядом хрустнула ветка. Маленькая трионтка вздрогнула и плотно прижалась к земле.

«Я не плакса!» – мысленно она заставила себя не плакать.

Чирта не помнила, как заснула.

Ее разбудили лучи света, падавшие на лицо. Княжна пошевелилась, протерла глаза руками. Все тело болело, а левая нога затекла. Вдобавок очень хотелось кушать, живот урчал со страшной силой, а во рту все так пересохло, что язык распух и теперь с трудом ворочался.

Трионтка поискала в карманах вытянутый плод, но ничего не нашла. Очевидно, он выпал во время спуска. Тяжело вздохнув, на большее не хватало сил, девочка с трудом поднялась и, вновь заметив впереди огонь костра, направилась туда, ели переставляя ноги.

На поляне перед костром сидели двое гевридломов и о чем-то болтали меж собой. Когда из ближайших зарослей к ним вышла маленькая девочка, все взъерошенная, перепачканная, измятая, в кровоподтеках и царапинах, в такой же рваной и грязной одежде, они с недоумением посмотрели на нее.

Чирта попыталась что-то произнести, но язык отказывался ее слушать. Ноги подкосились, и маленькая княжна упала, теряя сознание.

– Надо отнести ее в деревню, – сказал первый гевридлом.

– Она же из трионтов, – возразил второй.

– Сейчас это не имеет значение, ей нужна помощь.

Двое гевридломов подняли обездвиженную Чирту и отнесли в свою деревню, где местная знахарка несколько дней заботилась о девочке.

Обо всем этом было сообщено рацу, и он немедленно прибыл из столицы.

– Как тебя зовут, девочка? – спросил первым делом Азун-Ти-Монг.

– Княжна Чирта Фенгу.

О том, что князь Фенгу и его дочь потерялись в горах, рац гевридломов знал, знал он и то, что девочку в результате поисков так и не нашли.

– Отправьте гонца к Симване, скажите, что Потерянная Княжна нашлась, – распорядился рац.

Когда через несколько дней Чирта поправилась и окрепла, ей сообщили о гибели отца. Маленькая княжна сильно расстроилась. Рац забрал ее с собой в Муэмум – главный город гевридломов. Чирта отказалась возвращаться в Теазнорп. Азун-Ти-Монгу приглянулась маленькая трионтка, и он удочерил осиротевшего ребенка, оставив у себя в столице.

Вот так Потерянная Княжна осталась жить у гевридломов.

***

185 год

Чирту разбудил шум. Она открыла глаза, экипаж стоял неподвижно, Мон-Ти-Монга рядом не было. Княжна выглянула в окно. Несколько трионтов, вооруженных мечами, атаковали сопроводительный отряд гевридломов.

Девушка не верила своим глазам, на них напали! Но кто и зачем?

Притаившиеся в засаде лучники выпустили из придорожных кустов целый град огненных стрел. Со страшным шипением, свистя в воздухе, они били точно в цель. Число гевридломов стало стремительно уменьшаться.

Чирта выскочила наружу. Новый залп стрел достиг второго экипажа, карета моментально вспыхнула, запряженный в упряжку терукип отчаянно задергался, пытаясь освободиться, но следующая стрела пронзила насквозь его голову.

Девушка отыскала глазами Мон-Ти-Монга. Ее брат отбивался от нападавшего на него трионта с обезображенным лицом. Жутколиций размахивал двуручным мечом. Княжна бросилась в гущу сражения. Платье мешало двигаться, сбивалось и постоянно за что-то цеплялось. Недолго думая Чирта разорвала подол и припустилась бегом. Жутколиций замахнулся, намериваясь отрубить гевридлому голову. Трионтка со всей силы толкнула его в бок. Траектория удара сбилась, меч просвистел мимо, уводя за собой своего владельца.

Этого оказалось достаточно. Мон-Ти-Монг среагировал мгновенно, и в тот же миг вонзил свои когти в грудь нападавшего. Разбойник упал замертво.

Брат отвел сестру в сторону и велел оставаться там, а сам вновь ринулся в бой, но княжна его уже не слышала. Перед ней стояла жуткая картина побоища. Нападавшие трионты были лучше вооружены, в то время как гевридломы не имели ничего кроме собственных когтей.

Участок дороги, где на них произошло нападение, был усеян телами и сочившейся из них кровью. В воздухе разносились крики оборонявшихся, которых становилось все меньше и меньше, и свист клинков нападавших, понесших незначительные потери.

Похоже, что у сидевших в засаде лучников кончились стрелы, так как они выбрались из кустов и, вооружившись кинжалами, тоже ринулись в бой. Двое из них заметили стоявшую в стороне Чирту и устремились к ней. Один из «разбойников» схватил девушку за руку.

– Идемте с нами, княжна, мы должны доставить вас во дворец.

– Что? – трионтка на секунду опешила. – Убери свои грязные руки, мерзавец!

Чирта с силой ударила его по лицу.

Внезапно из-за поворота дороги появился отряд, закованных в тяжелые латы воинов. Они, не останавливаясь, обрушились на «разбойников». Охранявшие Чирту негодяи бросились бежать, но тут же были схвачены и убиты.

Спустя считанные минуты в живых не осталось никого. Девушка смотрела на лежавшие повсюду тела.

– НЕТ!!! – она бросилась к трупам, разгребая их в разные стороны.

Ее руки и платье перепачкались в крови, и теперь она походила больше не на будущую королеву, а на какую-то обезумевшую дикарку.

Откуда-то сзади раздалось чье-то покашливание. Чирта тут же устремилась на звук. На земле, прижатый убитым «разбойником» лежал Мон-Ти-Монг. Девушка с трудом отодвинула тело и помогла брату подняться. Он был перепачкан в крови, шерсть местами слиплась.

К девушке и гевридлому подошел командир отряда. Он снял шлем и произнес:

– Приветствую вас, княжна Чирта. Мы – отряд королевских солдат преследовали этих разбойников, но им удалось скрыться. С вашего позволения мы сопроводим вас и вашего спутника к Его Королевскому Величеству.

Чирта хотела что-то ответить, но у нее просто не было сил, чтобы вымолвить хоть слово.

***

За поворотом тракта солдаты оставили две повозки. Первая отправилась дальше по дороге, за нею последовал королевский экипаж, и замыкала всю колонну последняя повозка.

Получившие приказ ехать без остановок кучера хлестали терукипов изо всех сил, так что уже к полуночи вся процессия добралась до Хьюфа. В повисшей над городом темноте Чирта не могла любоваться его архитектурными красотами, да и в сложившейся ситуации у княжны не было на то желания.

Экипаж тем временем продолжал петлять по городу, мерно постукивая колесами по каменным плитам улиц. Наконец карета остановилась, послышался скрип открывающихся ворот, и они въехали внутрь.

Девушка посмотрела на брата, он был подавлен, тень расстройства и горечь переживания лежали на его лице. Увидев, что Чирта смотрит на него, Мон-Ти-Монг попытался придать лицу спокойное выражение.

– Ну, вот мы и приехали, – тихо произнес гевридлом.

Княжна удрученно вздохнула и первой выбралась наружу.

Несмотря на глубокую ночь, в воздухе висела неимоверная духота. Нагревшиеся за целый день каменные плиты городских улиц и зданий, теперь очень медленно остывали, выделяя в пространство большое количество теплоты.

Карета тронулась с места и скрылась где-то в тени хозяйственных построек.

Чирта заметила в отдалении два огонька приближающихся к ним, и вскоре различила силуэты двух слуг с факелами в руках. Они подошли и осведомились у княжны и наследного раца о дозволении сопроводить их к королю.

Отойдя от хозяйственных построек, новоприбывшие гости и их сопровождающие оказались в саду, сплошь состоявшем из, казалось, бесконечно высокой и вечно зеленой изгороди. Прямо за садом расположился огромный парк с встречающимися на каждом шагу прудами и небольшими сквериками.

Наконец все вышли к основанию широкой лестницы, вымощенной из белого камня, что придавало ей в свете горевших всюду факелов особое свечение. Сама лестница круто взбегала вверх, где на вершине холма расположился королевский дворец.

Это было огромное многоэтажное здание, раскрашенное в цвет утренней зари, украшенное декоративной лепниной в форме диковинных и неповторимых фигурок, а так же двумя высокими башнями, острия шпилей которых врезались в ночное небо.

Стража у главных ворот тут же расступилась и пропустила всех внутрь.

Огромный холл освещали установленные на специальных подставках факелы. Прямо из центра комнаты взбегала еще одна лестница, ведущая на верхние этажи здания. Стены вокруг были завешаны портретами всех членов королевской семьи.

Чирта поискала глазами нынешнего короля и ужаснулась. С полотна картины на нее смотрел жуткого вида старик. Его морщинистый лоб, очень походивший на выжатый фрукт, не скрывал венец короны, одетой поверх куцых коротко стриженых серых волос. У него были хитро прищуренные и глубоко посаженные желтого цвета глаза, а нос больше походил на верхнюю часть клюва хищной птицы. Усы и борода, срослись воедино и неухожено торчали из нижней челюсти Муфбака.

«Ну и урод», – подумала Чирта и опустила взгляд на блестящий пол, в котором увидела собственное отражение. На княжну смотрела какая-то дикарка: вся взъерошенная, растрепанная, в изодранном платье, потерявшем свою изначальную белизну, и в пятнах крови.

«Так тебе и надо, урод», – вновь подумала Потерянная Княжна и впервые за последнее время улыбнулась.

Слуги свернули направо и, миновав длинный коридор, остановились у гигантских двойных дверей тронного зала.

– Потерянная Княжна Чирта Фенгу, дочь князя Пунгаша Фенгу, пожизненного наместника королевской крепости Теазнорп, в сопровождении наследного раца Мон-Ти-Монга, сына раца гевридломов Азун-Ти-Монга, сир, – отрапортовал один из слуг, когда вся процессия вошла в тронный зал.

Это была вытянутая комната с расставленными по ее бокам симметрично с небольшими интервалами колоннами. В каждом таком интервале находились рыцарские фигуры, сжимавшие в правой руке по алебарде.

В глубине зала на резном деревянном троне, обитом мягкой тканью, восседал король. С обеих сторон от королевского трона стояли двое стражников.

Не дожидаясь пока приглашенные приблизятся к трону, Муфбак сам поднялся и подошел к ним. Взяв Чирту за руку, он нежно поцеловал ее, и после этого произнес:

– Моя дорогая княжна, я так счастлив, что вы, наконец, добрались. Я также весьма огорчен тем происшествием, которое случилось с вами в дороге, и скорблю всей душой о смерти ваших друзей. Мои глубочайшие соболезнования, Мон-Ти-Монг.

Чирта и Мон-Ти-Монг молчали. Общее ощущение подавленности все еще не покинуло их. К тому же княжна почувствовала неискренность в словах Муфбака.

– Мои дорогие гости и друзья, вы очень устали, так что отправляйтесь и отдыхайте, мои слуги вас проводят, а утром мы с вами все обговорим.

Как только гости покинули тронный зал, король велел стражникам удалиться.

Откуда-то из тени возник Ходящий во Тьме и вопрошающе посмотрел на Муфбака.

– Ты знаешь, что нужно делать, – сказал король, – доставьте их тайно в Теазнорп, где они пробудут в заключении до конца своих дней.

– При всем уважении, сир, не надежней ли будет их устранить?

– Нет! Я уважал ее отца. Она вернется в свой дом и будет жить там со всеми подобающими ей почестями, но только в заключении. Что же касается ее спутника, то убивать сына раца гевридломов более чем неразумно, думаю, ты понимаешь, о чем я?

– Да, сир, но как вы объясните Азун-Ти-Монгу пропажу его единственного сына?

– Отправь гонца к гевридломам с сообщением о том, что по просьбе будущей королевы Чирты, он останется при дворе.

– Слушаюсь, сир.

– Всех, кто их сегодня видел, приказываю устранить. На твоих шпионов я надеюсь, поэтому если кто-то проболтается, его ждет страшная кара.

– Разумеется, сир.