Текст книги "Нортумес. Принц древесного трона"

– Гы-гы. – Тот же кулак сжался под подбородком, сгребая ворот олимпийки. – Чё ты там пукнул? Ну-ка давай ещё разок.

Илья попытался что-то сказать, но тут же получил под дых. Согнувшись пополам, попытался не задохнуться от давящей боли в животе.

– Это что такое!? – Громко сказала какая-то женщина. Илья поднял голову, весь красный, но ещё не сумевший восстановить дыхание.

– Чё? – Парень его ударивший, положил руку Илье на плечи. – Мы играем так. А вам чего?

– Ну-ка оба в класс! – Погрозила женщина пальцем.

– Сейчас, только договорим. – Ответил тот же парень. Женщина что-то гневно проворчала и прошла мимо. Учителя предпочитали не вмешиваться в такие дела – «лохи», это ведь не всегда ученики. Только в прошлом году, учитель физкультуры был вынужден уволиться – одиннадцатые классы, постоянно издевались над ним. А под конец сильно избили прямо на уроке. Он попытался даже в милицию обратиться – его послали куда подальше. Так что учителя старались быть осторожными как в действиях, так и в высказываниях…, физрук ведь не успокоился и после увольнения. В прокуратуру зачем-то пошёл. В итоге в прокуратуре его заявление принять отказались. Но учитель настаивал, обивал пороги людей в погонах и разнообразных чиновников. Говорят и на телевидение обращался. Не успел он «сенсационного» интервью дать…, тоже сенсацию нашёл – каждый день такие сенсации происходят. Отец одного из подростков-мучителей, решил, что уволившийся учитель, создаёт лишние проблемы. После чего принял меры – сломал ему обе ноги. Больше о физруке ничего не слышно. Простил он своих обидчиков. Ну, а как тут не простишь, если есть реальный шанс, что ещё и руки сломают?

– Во, мы одни. Гы. – Заявил парень, когда учительница прошла мимо, а по коридорам пронёсся короткий истеричный звонок. Илья судорожно глотал воздух и пытался разорвать связь с Познанием. Он не мог одновременно творить несколько Форм – слишком мал ещё для такой волшбы. – Ща подождём секунду и в туалет пойдём. Попинаю тебя слегонца. Шоб в следующий раз лошок, сразу понимал чего и как.

Дети расходились по классам, особо не спеша. Кто-то из знакомых Ильи, криво ухмыляясь, прошествовал мимо – встревать за него, никто из них не станет. Такие как Кепка, кадры не часто встречающиеся, большинство старается избегать драк и любых проблем такого рода…

– …девятый «В», там сейчас как раз некомплект…

– Ну чё, пошли что ли. – Хрипловатый голос сбил с настроя и прервал поток ментальных образов передаваемых Познанием. Но Илья получил что хотел – информацию. Диана попадёт не в тот класс. Он оглянулся, повернулся боком и незаметно от своего обидчика, максимально сосредоточившись, изобразил пару коротких символов.

– Хотя постойте. – Пришли слова из кабинета директора. – В девятом «Б» тоже некомплект. А у нас тут ещё пять новичков…, давайте мы вас запишем в девятый «Б»? Вы не против?

– Нет. – Ответила Диана и…, и ему снова прилетело под дых.

– Понравилось? – Ухмыльнулся его обидчик, ухватил за шиворот и потащил по коридору. – Пошли, макну тебя разок в унитаз, гы-гы.

Илья не появился в классе по звонку.

– Марья Ивановна. – Крепыш в белой рубашке поднялся из-за парты. – Можно выйти?

– Воловьев, урок только начался! – Всплеснув руками, воскликнула молодая женщина.

– Он покурить забыл. – Сказал кто-то за спиной парня и по классу пронёсся сдавленный смешок. Который впрочем, затух, едва парень обернулся, да посмотрел на весельчаков.

– Я быстро Марь Ивановна

– Ладно. Иди. – Отмахнулась женщина.

Парень засунул руки в карманы синих джинс и поспешно покинул кабинет. Марьи Ивановной, стоило бы выглянуть в тот момент в коридор…

Вова вышел, закрыл дверь за собой, хмуро огляделся. Длинный широкий коридор пуст. Он приподнял подбородок повыше и шумно вдохнул. Прикрыл глаза и снова вдохнул. Губы дрогнули, обнажая крепкие белые зубы. В груди зародился глухой низкий рык – парень с трудом сдержался, всё внутри взывало к превращению. Он учуял его.

Вова сорвался с места широким прыжком и с трудом заставил себя бежать помедленнее без пятиметровых прыжков – увидит кто, отец потом башку открутит.

Илья подходил к кабинету директора. Вова секунду постоял возле двери, принюхиваясь. В этот момент она и открылась, в коридор вышла стройная девочка с узким разрезом глаз.

– Привет. – Произнесла она, выскользнув в коридор.

Вова поморщился, прошёл мимо, чем вызвал расстроенную гримаску на красивой мордашке. Он даже не обратил внимания – почти все девочки так на него реагируют, отец объяснял почему. Сначала Вове это нравилось, даже очень. А с тех пор как отец всё расставил по местам, сие стало скорее раздражать, чем нравиться.

– Для женщин мы как валерьянка для котов. Для мужчин – как пещерный лев для древнего человека. Для первых мы почти идеальны, для вторых угроза. Привыкай Вовчик, так с тобой всегда будет. И это совсем неплохо скажу я тебе, особенно первое…

В этот момент мама и запустила когти отцу в спину, а он взвыл от боли и с дивана на пол полетел…, Вова не думал что это «неплохо». Он хотел, что бы привлекательным был он сам, а не запах источаемый его телом, влияющий на людей на химическом уровне. Увы, такова его природа и тут уже ничего не поделаешь. Впрочем, компенсация, выданная природой, за эти маленькие неудобства и комплексы, более чем внушительна.

– Я Диана! – Крикнула девочка ему вдогонку.

– Вол. – Отозвался Вова, быстро спускаясь по лестнице. Запах Ильи сплёлся с запахом человека. – Слабак. – Поморщившись, проворчал он, спустившись на первый этаж.

Запах растворялся за дверью, из которой несло устойчивой вонью – там туалет. И хотя для всех, там практически ничем не пахнет (в те редкие моменты, когда не прорвана канализация, не забит унитаз или детишки не начинают страдать сбитым прицелом при посадке на стульчак), Вова чувствовал все нюансы и оттенки запахов. Почему-то, хуже всего воняли не испражнения, а хлорка, которую техничка, приходившая раз в день, щедро засыпала в унитазы. Странно конечно, но такой вот нюанс непонятный.

Перед дверью, он замер на полминуты. Несмотря на то, что прекрасно слышал шум возни, смех и хриплое пыхтение Ильи. Он просто не мог взять и войти, не сосредоточившись. От этой вони дыхание на раз перекроет. Можно даже сознание потерять. Лет пять назад, он даже не дошёл до туалета, упал прямо у лестницы. Пришлось спешно учиться подавлять обоняние. Спасибо маме, она в этом докой оказалась – парфюмерию очень уважала, но обладая таким острым обонянием, невозможно пользоваться даже самыми дорогими духами. А она с сим мериться не желала и с детства училась по желанию подавлять свой острый нюх. Отец Вовы считал сие глупостью и упорно придерживался мнения, что остроту обоняния наоборот нужно развивать как можно сильнее. У него был собственный метод борьбы с излишне острыми запахами. Вова его освоить не смог. Ну, право слово, как можно полюбить все запахи? Понятно мясо с кровью – никак не получается надышаться, вдыхаешь полной грудью, а всё равно. И слюнки текут…, а эта вонь, как она может нравиться? Ему больше приглянулся мамин способ – подавление своих острых чувств. Что он сейчас и сделал. Когда острота запаха стала терпимой, Вова пинком открыл деревянную дверь. Петли тоскливо заскрипели, а из туалетной кабинки без дверей, зато с высокими боковыми стенками, выглянул взлохмаченный крепыш.

– Слышь, не пыли. Мы тут с лошком пообщаемся и всё. Ему поплавать хочется, гы-гы.

– Слышь, в поле мышь. – Рявкнул, Вова. Лицо крепышка сжалось в хмуром выражении.

– Тоже что ли купаться захотелось? – Прорычал крепыш, сильно толкнув Илью. Парень едва не наступил в унитаз, вмонтированный в пол по самый обод. Крепыш вышел на площадку туалета, где школьники обычно курили. Бывало, на ней по двадцать человек умещалось с сигаретами в зубах, даже вытяжка в углу не всегда справлялась, и дым выходил наружу, в коридор первого этажа. Печальная карьера физрука, как раз с одного такого эпизода и началась – попытался разогнать молодых курильщиков по классам…, его окунули как раз в этот унитаз.

Вова не стал дожидаться новых слов, толкаться или что-то пытаться доказывать – он оскалился, зарычал, глаза хищно блеснули и парень прыгнул к противнику. Крепыш ударил кулаком. Вова извернулся ещё в полёте, кулак прошёл в сантиметре от уха. А вот Вовин кулак, угодил точно в цель – крепыш согнулся пополам, отлетел к стене. Чуть не упал на пол, с утра уже изрядно заплёванный. Пока вечером техничка не пройдётся тряпкой, такой он оплеванный и будет. А за полчаса до первого урока, следующего дня, вновь станет таким. И хорошо если только наплюют, могут и других жидкостей добавить, представители, своего рода касты, так называемых «лошков». Курильщики среди них редкость. Тут курят в основном самые активные их обидчики. Так что пол регулярно покрывается дурно пахнущими лужами, от «доброжелателей». Вова не дал крепышу оклематься. Новый прыжок и свирепый удар в спину, точно в область левой почки. Крепыш взвыл, да забился в угол, закрываясь двумя руками.

– Всё понял? – Зарычал Вова.

– Даааа… – Чуть не плача отозвался уже далеко не такой крутой крепыш.

– Свалил отсюда в темпе! – Рявкнул Вова. Крепыш убежал, едва не выбив дверь головой.

– Ты там живой?

– Живой. – Ворчливо отозвался Илья, выбираясь из туалетной кабинки.

– Искупаться успел, нет? – Широко улыбаясь, проговорил Вова. Илья мрачно помотал головой. – Ты что-то на мокрую курицу похож. Точно не успел?

– Не успел.

– Пошли на урок, остроухий рэпер блин. – Вова снова рассмеялся. Илья, молча, вышел в коридор. Там Вова ворчливо добавил. – Ты почему его не заколдовал? Разучился что ли?

– На другой Форме был завязан. – Краснея, признался Илья, уже поднимаясь по лестнице. – Не смог разорвать связь быстро. Он меня бить сразу начал…

– Ты бы лучше спортом каким занялся. Эти твои штучки-дрючки не всегда работают, а кулаком в зубы – безотказняк в любой заварушке.

– У меня нет времени на спорт. – Несколько надменно отозвался Илья.

– Ну-ну. Со всякой швалью же надо по вечерам тусить.

– Они не шваль. Они рэп читают и у них интересный взгляд на…

Вова, поднимавшийся позади Ильи, тихо зарычал и мягко оттолкнулся от ступеньки. Крепкое тело взлетело высоко вверх, перемахнуло через голову Ильи и мягко приземлилось на верхнюю ступеньку. Хищно скаля зубы, Вова поднял ногу и ударил по воздуху, примерно на уровне головы воображаемого противника.

– Вот это взгляд. – Заявил парень, ставя ногу обратно на пол. – Один раз в челюсть и какой взгляд скажу, такой у него и будет. Понимаешь, да?

Илья снова покраснел и, молча, обошёл своего товарища с боку. Пока шли по коридору, всё-таки не выдержал, можно сказать, пожаловался.

– Ты же знаешь, что я не смогу достичь и четверти такого. А люди и половины твоих возможностей не могут получить.

– Ну не скажи. – Пожал плечами Вова. – Я на днях дрался с парнем из одиннадцатого класса. Он меня по технике уделал. Губу разбил. Если бы не моя реакция и сила – он бы забил меня как щенка. А таких шугать, что в туалете был – ты полгода походи на секцию и чисто по техники справишься. Вон, Булкина, из девятого «В», видел же её? – Илья кивнул. – Она Васю нашего отлупила вчера, когда возле школы пристал. Она на секцию вечером ходит, тут у нас в школе. Чтоб и тебе не пойти? А в натуре девка круче тебя получается гы…

– Дрыгать ногами и вонять потом? – Презрительно сморщился Илья. – Спасибо я как-нибудь без этого обойдусь.

– Пфф. – Вова открыл дверь и заглянул в кабинет. – Марь Ивановна, можно?

– Заходи Вова, садись.

– Здравствуйте. – Поздоровался Илья, входя в класс. Он окинул одноклассников быстрым взглядом. И не смог сдержать торжествующей улыбки – Диана сидела за одной из парт! Она тоже его заметила и радостно-удивлёно округлила глазки. Илья поспешил к её парте.

– Давай. – Сказал он, соседу девочки, положив ладонь ему на плечо.

– Илья! – Попытался возмутиться такой же щуплый паренёк в серой толстовке. Илья весьма мрачно и настойчиво ему в глаза посмотрел. Парень скривился и в сердцах хлопнул по парте ладонью. – Ну, блин! Обломщик ты Шарабан блин…

– Ух ты! – Восхищённым шёпотом проговорила девушка, когда Илья занял освободившееся место и стал доставать из рюкзачка тетрадку, да учебник. – А ты молодец Илья.

– Стараюсь. – Как можно безразличнее отозвался парень. И с напускной брезгливостью положил тетрадку на парту. Прямо под краем тетрадки увидел выцарапанную в краске надпись «Шарабан дурак». Покраснев, быстро передвинул тетрадку, что бы надпись закрыть.

– Илья, а ты хорошо знаешь того парня. – Она прижалась к нему плечом и говорила чарующим шепотом, аж дыхание спёрло…, пока он не посмотрел в сторону, куда она своим тоненьким пальчиком указывала.

– Знаю. – Буркнул он, мрачно глянув на широкую мускулистую спину своего спасителя Вовы.

– Ты что обиделся? – Надув губки, сказала девочка. Толкнув в плечо, добавила. – Да ладно ты Илюша, я же просто так спросила. Не обижайся. Ты тоже хороший, милый даже, вот.

«Илюша» густо покраснел, проклиная себя за стеснительность. Попытался напомнить себе, что ей втрое меньше лет. Что она просто человек, что Вова решительно не интересуется девочками, которые на него явно западают…, никак вообще не помогло. Он вынужден был мириться с тем, что творилось с его телом – так будет ещё несколько лет. Мысленно он послал проклятье самой Природе, наделившей эльфов столь долгим детством.

– Домашнюю работу все сделали? – Произнесла учительница, поправив очки с тоненькими дужками. Илья поспешно вытащил вторую тетрадь, для домашних работ. И злорадно улыбнулся, заметив каким тяжёлым взглядом, смотрит Вова на пустой стул за соседней партой. Там Гаврилова сидела, одна из числа не по годам развитых девиц в их классе. Парень посещал две спортивные секции сразу, так что времени выполнять домашние работы, у него просто не было, их за него делали девицы, надеявшиеся на его благосклонность. Сегодня значит, такой девицей стала Гаврилова. Она, видимо, заболела и не пришла…

– Воловьев, что вертишься? – Строго сказала учительница, парень хмуро промычал что-то, о слишком сложной домашней, которую даже его отец выполнить не смог.

– Что? – У Марь Ивановны, чуть очки не упали. – Это же простые примеры на умножение!

Теперь Вова стал пунцовым. Пришлось признаться, что домашнюю работу он даже не открывал.

– Ладно, сделаешь две, вчерашнюю и ту, что задам сегодня. Хорошо?

Вова облегчённо кивнул, Илья помрачнел и ругнулся мысленно.

– Вы с ним в плохих отношения, да?

Илья повернул голову к Диане. Такая очаровательная, такая прекрасная, такая она вся…

– Понятно. – Протянула девушка. – А я подумала, что вы друзья. Познакомил бы…

Илья так мрачно на неё глянул, что девушка осеклась, открыла учебник и читать что-то стала. А молодой эльф, перевёл мрачный взгляд на туже мускулистую спину. Любопытно, но раньше его не так сильно напрягала популярность Вовы средь женского населения школы. Раньше негативные эмоции вызывали преимущественно его сила, стать и мужественность. А теперь вот ещё один повод появился для непростых отношений не совсем обычных детей, учившихся в одном классе…, правило Нортумеса. Илья непроизвольно перевёл взгляд влево, на тоненькую, кукольной внешности, очень красивую девочку. Холодная, недоступная, всегда в красивом наряде…, Алина Долматова. Как и у Ильи, у неё тоже есть второе имя – Алаи. Эльфийская дева, учившаяся в этой школе уже второй раз. Совершенно равнодушная к большей части мужчин, как эльфийских – особенно эльфийских, так и человеческих. Юные эльфийки, прекрасны, но холодны как лёд, пока не минёт срок в сорок-шестьдесят лет…, впрочем, Илья полагал, что и после они такие же ледяные и вообще от природы фригидные. А мама редкое исключение. Человеческие девушки куда привлекательнее…

Алина, Вова и Илья, три подростка, вынужденные учиться вместе и всячески друг друга поддерживать, согласно законам Нортумеса. Если такие дети ходили в одну школу, они обязательно учились в одном классе…, эльфийка, эльф и оборотень – не самый худший вариант. Учиться с отпрыском ифрита, Илье совсем не улыбалось. А такой в городе имелся. Учился в школе на другом конце Ленска. Впрочем, точно он не знал и знать не желал.

– Вова самовлюблённый придурок. – Вдруг ни с того ни с сего проворчал Илья. Диана хихикнула, закрываясь от него обложкой учебника.

А потом Марь Ивановна задала классную работу, и пришлось погрузиться в учёбу с головой. Впрочем, Илья справился быстрее всех – всё-таки, не первый раз он тут учится. Оставшееся время, решил было потратить, что бы помочь Диане, но в голове что-то стрельнуло, вспомнил, как она на Вову смотрит и…, и стал мрачно смотреть на спину ненавистного одноклассника. Вова горбился, старательно морщился, что-то пытался писать – учёба давалась ему с огромным трудом. Настроение начало стремительно улучшаться. К концу урока Илья едва заметно улыбался. А потом глянул на Алину. Улыбку сдуло. Тоненькая девочка, немного похожая на детскую куклу, сидела за партой, выпрямив спину и гордо вскинув подбородок. Хрупкие ручки сложены на край парты, рядом открытая тетрадка. Девочка скосила глазки и надменно улыбнулась. Практически сразу в разуме Ильи вспыхнула чужая мысль «я закончила на 5 минут раньше тебя костлявый». Лицо парня мгновенно вытянулось.

– Проклятая ледышка. – Проворчал он.

– Что? – Отозвалась Диана…, она замучено хмурилась – примеры никак не желали решаться.

– Не получается? – Илья таки решил продолжать знакомство с девочкой. Всё-таки, пусть этот Вова и нравится девчонкам и пол класса по нему сохнет, но отрезвление приходит достаточно быстро. И начинаются слёзы, пасмурное настроение – в этот момент было бы неплохо значиться в восприятии девушки, как минимум, её хорошим другом. Тогда есть все шансы потеснить Вову и занять его место в качестве объекта трогательных чувств.

– Дааа. – Немножко плаксиво прошептала Диана. – Мы эту тему давно проходили, а у вас вот сейчас проходят…, я не помню, как их решать.

– Давай помогу. – Илья наклонился над тетрадкой девушки, оказавшись очень близко к ней. Жаркое дыхание юной красавицы коснулось щеки парня…, в обще-то, нормальное обыкновенное дыхание, просто он сам покраснел до корней волос, и что-то в жар бросило…, мысли путаются. Надо же, такого с ним ещё никогда не происходило. Странно…

Взяв себя в руки, парень сосредоточился на примерах, записанных с доски в её тетрадке. Второй вариант, примеры того же типа, но немного другие. Хорошо, что не контрольная, просто задание для классной работы. Тут помощь соседу даже приветствуется. На контрольной за такой погляд в тетрадку соседа, сразу кол слохопочешь.

Она начала решать и допустила ошибку – ответы перестали сходиться, вообще, бессмыслица получилась. Илья шустро чирканул ручкой в её тетради, указав ошибки.

– Ой! – Изумлённо расширив глазки, всплеснула она руками. – Надо же! – Глянула ему в глаза и улыбнулась. – Спасибо Илья, дальше я сама справлюсь.

– Не за что Диана… – Пробормотал он, откидываясь на спинку деревянного стула – осёкся на полуслове. Сосед с другого ряда парт, смотрел на него. Веснушчатое лицо треснуло широченной улыбкой. Заметив взгляд Ильи, парень поднял одну руку, закатил глазки и стал смачно целовать тыльную сторону ладони, шёпотом приговаривая «Дианочка, а! А!». Вова оглянулся, мрачный и злой. Глянул на конопатого, перевёл взгляд на Илью, его соседку и, прыснув от смеха, распластался по парте. Спустя несколько секунд, уже весь класс сиял широкими улыбками, а кое-кто тихонько посмеивался. Илья покосился на Диану – девочка смотрела в тетрадку, но её личико украсило румянцем, а ручка не двигалась. Она всё слышала и видела…, стало жутко неудобно.

Прозвенел звонок, народ потянулся к дверям мимо учительского стола – тетрадки сдавать.

– Когда свадьба? – Сквозь смех спросил Вова. Предварительно толкнув Илью локтем – чуть не размазал по соседней парте.

– Осторожней блин! – Возмутился Илья, двумя руками вцепившись в ближайшую парту.

– Извиняй, случайно. – Вова хлопнул его по плечу – дружески. Чуть на пол не уронил. Когда подошли к столу и сдали тетрадки, снова обратился к однокласснику. – Нет, правда, когда свадьба-то?

– Отвали. – Буркнул Илья, поспешно проталкиваясь к дверям – жутко хотелось поскорее выйти отсюда. За его спиной хохотнул Вова. И почти сразу смехом подавился.

– Воловьев! – Рявкнула учительница. – Опять пустую тетрадь сдаёшь???

– Марь Ивановна, я это… – Парень развернулся и пошёл обратно к учительскому столу. Мимо прошёл тот же конопатый парень, ощерившись в ехидной улыбке. Вова ухватил его за шиворот, развернул, словно тряпичную куклу и пнул в район ремня.

– Воловьев! Ну-ка прекрати!

– Да мы же играем, Марь Ивановна. Это в шутку всё. – Глянул на конопатого потиравшего отшибленную часть организма, в районе узкого прохода между парт – туда его пинком зашвырнуло. – Конопатый, слышь, мы же играем, да? Ты не обиделся, правильно?

– Не, не обиделся. – Парень деланно рассмеялся и юркнул между одноклассников, уйдя в стремительный прорыв к дверям. – Мы играем так, да…

– Ну. Что это такое? – Марья Ивановна ткнула пальцем в тетрадь, с тремя примерами, записанными с доски. Дальше этого дело не пошло. Только в углу тетрадки, видимо, её владелец, нарисовал оскаленную волчью морду.

– Так я не понял, как их решать…, я это…, ну это…, того я…

– Дурак он. – Мило улыбаясь, проговорила Алина, как раз сдававшая свою тетрадь. – Поэтому и не смог ничего не написать. Мышц много – мозгу расти негде.

Вова проводил тонкую фигурку мрачным взглядом, в котором помимо гнева, было что-то ещё…, что-то печальное. Такой взгляд бывает у ребёнка, возле витрины магазина пирожных, когда он смотрит на застеклённый прилавок и ценники самых больших и вкусных изделий.

– Ледышка. – Буркнул он, поворачиваясь обратно к учительнице.

– Вова, ты действительно просто не понимаешь, как их решать?

Парень густо покраснел, набычился и, тяжело вздохнув, таки признался.

– Не понимаю. Эти иксы игрики…, оно какое-то не настоящее и вообще…

– Слушай, я провожу внеклассные занятия, по субботам, если хочешь…

Мимо прошли последние ученики класса. Парень огляделся – ещё несколько человек в кабинете осталось. Он решительно повернулся обратно.

– Нет, Марь Ивановна, по субботам у меня секция, никак не могу, сами понимаете.

– Ну как хочешь. А что ты будешь делать с контрольной за четверть? Как решать?

Вова, набычившись, замолк. Снова осмотрелся. Почти все ушли. Только в дверях один крепкий парень стоит. Смотрит. Вот чего смотрит?

– Извините, я сейчас. – Вова подошёл к парню застывшему в дверях. – Олежа, что застрял?

– Тебя жду. – Пожал плечами парень.

– Я скоро, давай, топай. – И легонько подтолкнул его к выходу. Парень снова плечами повёл. Вышел в коридор, Вова закрыл за ним дверь и вернулся к учительнице. Краснея, и глотая слоги, он проговорил. – Марь Ивановна, если вы никому рассказывать не будите, ну и вообще упоминать, что я того, хожу на внеклассные, тогда я мог бы по субботам…, вот.

– Хм. – Женщина поправила очки. Удивлённо приподняла тонкие брови. – А в чём дело?

– Ну, понимаете…, – Вова замялся и так же невнятно закончил, – у вас там Сивова, Скляров, ну и прочие такие же, это как бы…, ну стрёмно, сами понимаете…

– А! – Учительница понимающе кинула и едва заметно улыбнулась. – Ты боишься, что тебя ботаником считать начнут!? – Парень удивился, но быстро справился с собой и поспешно кивнул. – Ладно уж, молчать буду как рыба, только приходи, подтянем тебя. Склярова определим тебе в наставники…

– Чего? – Воинственно нахмурился Вова. – Я этому гоблину гланды вырву, наставник блин… – Взгляд Марь Ивановны закаменел. Вова поспешно добавил. – То есть, я понимаю, наставник нужен, значит, что бы за пакетом приглядывал, работу домашнюю за меня делал… – На зрачках учительницы, казалось, вот-вот образуется корка льда и треснет нафиг, – то есть, что бы с примерами мне помогал, ага?

Учительница кивнула. Вова облегчённо улыбнулся – угадал.

– Но за ребят я не ручаюсь, растрезвонят по школе… – Вова так хищно оскалился, что учительница осеклась. – Хм. Наверное, за это можно не волноваться. – Вова с той же улыбкой несколько раз быстро кивнул. – А почему ты так стесняешься с ботаниками общаться?

– Да не стесняюсь я ничего. – Вова снова набычился, взгляд в стол воткнулся. Учительница махнула рукой.

– Ладно, иди, история у вас сейчас. Звонок, вот-вот. В субботу к двум, в этот кабинет.

– Ага. – Вова выскочил в шумный коридор, забитый учениками. Кто-то шёл на урок, кто-то праздно шатался, другие разбились на стайки и расположились на широких подоконниках, на лестнице или просто в коридоре…., с ботаниками он стесняется…

– С лохами я контачить не хочу. – Проворчал Вова, не спеша, двигаясь к лестнице на второй этаж. – Один день позора и потом месяц кулаки до локтей стирать придётся, объясняя, что к чему и почему блин. Спасибо, уже проходили, снова не шибко хочется.

Впрочем, тут Вова слегка кривил душой. Ещё пару дней назад он сам, что называется, нарвался, на парня из десятого класса и была драка, в которой он победил. Ему нравилось драться. И когда необходимость доказывать всем что он может в зубы солидно прописать, исчезла, Вова быстро начал скучать. Потому и прослыл скандалистом, да любителем подраться.

Только вот родителей, если снова в школу вызовут…, парень вздрогнул от такой перспективы и врезался в чью-то спину.

– Обнаглел тварь?! – Взвыл обладатель спины, развернулся, занося кулак для удара, и так вот и застыл. Вова криво усмехнулся, голову на бок наклонил. Деловито протянул руки вперёд, ухватил парня за запястье, локоть, слегка выправил их.

– Вот так надо руку держать, а то можешь запястье повредить. Понял, да?

Бледный парень шумно сглотнул и поспешно отступил к стене.

– Вол я случайно, правда. Это…, как дела-то? Нормально всё? Я это, ты, если что, я за тебя…

Вова прошёл мимо, не дослушав испуганный лепет – знакомое лицо, кажется, он, по этому лицу, когда-то уже стучал кулаками на школьном дворе.

Кабинет истории отличался от прочих, но не планировкой – все кабинеты школы типовые, делались по одному плану. Тут даже парты одни и те же, одного и того же цвета. Основным отличием кабинетов, всегда оставалось число окон. Но только в кабинете истории, торцевую стену, закрывал громадный шкаф, забитый самыми разными книгами. На верхней полке, в самом углу, покрытые толстым слоем пыли, имелись даже несколько томов собрания сочинений В.И. Ленина. А ещё только тут на учительском столе стояла большая коричневая конструкция, назначение которой знал всего один человек – прежний учитель истории, три года назад вышедший на пенсию. Нынешняя учительница, молодая, только из педагогического училища, о сей конструкции из металлических дуг, шариков и пружин, тоже ничего не знала. Однако всегда тщательно протирала её от пыли и держала в углу стола, как украшение. В каком-то смысле, эта вещь действительно казалась красивой, немного оригинальной и экстравагантной…, даже Илья понятия не имел что это такое. И он один точно знал, что распространённое мнение, будто сия штучка, стоит здесь со дня строительства школы – миф. Прежний учитель припёр её, когда ещё был молод. Илья помнил тот день. Он единственный из учеников, разгладив рубашку и поправив пионерский галстук, решился спросить, что это такое? Учитель хитро подмигнул и пообещал рассказать, когда они станут постарше. Так и не рассказал…, вероятно, он и сам не знал что принёс. Так эта конструкция и стоит на столе, пыль собирает.

– Вместе сядем? – Спросила Диана, покрываясь очаровательным румянцем. Мимо проскочил конопатый. Услышав вопрос девушки, шумно, в засос, поцеловал тыльную сторону собственной ладонь – оба залились краской. Но сели всё равно вместе, на ту же по счёту парту, что и на прежнем уроке. Когда усаживались, в кабинет вошла Алина – мраморное личико девушки, исказило надменно-презрительной гримаской при взгляде на них.

«Костлявый играет со зверьками» – пришла мысль эльфийки. Илья в ответ послал ей гневный взгляд. Алина проигнорировала ответный взгляд, усаживаясь за свою парту. Провела пальчиками по гладкой поверхности столешницы. Глянула на них, недовольно-презрительно выпятив губки. Небрежным плавным жестом отодвинула стул, изящно отставив стройную ножку, обтянутую тонкими джинсами, плавным жестом повесила рюкзак с Микки-Маусом на спинку стула, медленно, величественно начала садиться…

– Фифа какая-то. – Сказали рядом почти так же презрительно, как умела только Алина. Илья обернулся. Диана, оттопырив нижнюю губу, фыркнула и добавила. – Холодная и склизкая как жаба, а корчит из себя бог весть что. Терпеть таких не могу.

Илья отвернулся, пряча торжествующую улыбку – реакция Дианы, и он был уверен на девяносто процентов, что не ошибается, вызвана не только поведением Алины. Недаром он уже четвёртый раз идёт в девятый класс – эмоции Дианы вызваны, преимущественно, тем фактом, что он сейчас наблюдал за Алиной. Только она неверно поняла выражение, с которым он на этот обычный ритуал девушки смотрел. Диана увидела восхищение подростка, там, где не было ничего кроме недовольства и безразличия. Раньше, когда они с Алиной пошли в девятый класс четыре года назад и оба носили другие имена и другие иллюзорные шкурки, он наблюдал за этим её обязательным ритуалом с интересом, непониманием. Теперь её показные надменность и гордость, скорее раздражали. И самое мерзкое, что вообще все эльфийки его возраста, такие вот «фифы». Он ни одной не знал, которая бы, по примеру Алины, не называла бы молодых эльфов иначе как «костлявые». Общение с Алиной порой раздражало даже сильнее чем опека Вовы.

А Вова на урок таки опоздал. Задержался у окна, возле лестницы – увидел группу подростков, во дворе. Прижался к стеклу, напрягая глаза. Какая-то потрёпанная девочка, её окружили четверо школьников и со смехом кидают старенький портфель. Девочка за ним бегает, вся в слезах, уже не раз падала на землю. Развлекаются дети…, он прижался лбом к стеклу, поморгал и снова напрягся – попытался рассмотреть лицо. Вроде незнакомая девчонка. Не из его класса. Вова отвернулся и тихонько насвистывая, двинулся к лестнице – не его проблемы, раз она не из его класса. А вот у дверей кабинета поступил совсем иначе.

Хохочущие одиннадцатикласники, развлекались той же игрой в «собачку» с худой девчонкой, из восьмого или даже седьмого класса. Нескладная, веснушки на щеках – что-то знакомое…, Вова остановился у окна, наблюдая за весёлой игрой. Девочка перестала бегать за своим цветастым портфельчиком. Один из парней, гаденько хихикнув, пнул её пониже поясницы. Короткая юбочка задралась, девочка упала и заплакала навзрыд. Её мучители захохотали. Ребята, проходящие мимо, ускорили шаг, другие заулыбались, но тоже прошли мимо спеша на свои уроки. Некоторые ребята последовали его примеру и заняли места у окон, наблюдая за спонтанно возникшим весельем.