Текст книги "Вздымая пыль"

Николай Калиниченко
Вздымая пыль

– Прессованный слоновий кал! Замороженный, отборный!.. Добрый господин! Не проходи мимо! На этом удобрении твои сады будут плодоносить круглый год!

Человек в теплом плаще и старой широкополой шляпе минуту колебался, но потом все же подошел к торговцу, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях. Место было живописное. Справа шумел водопад, слева дышала пропасть. За спиной и вокруг высились горные пики в жемчужно-белых хитонах вечных снегов. Палатка стояла совсем рядом с тропой, укрытая от брызг причудливым скальным выступом, похожим на нос триремы. Торговец, заметив интерес покупателя, оживился. Выскочил из-за прилавка, ухватил плитку суперудобрения и сунул страннику под нос.

– Вот! Взгляни, господин! Каков помёт! Какой густой благородный цвет! Я вижу, ты специалист. Клянусь Иисусом и всеми апостолами, этот навоз даст сто очков любому другому. Много лет назад Могучий Ганнибал вел здесь орду свирепых пунов. Он кормил своих слонов так, как сейчас не кормят. Это не просто кал, это легендарный кал!

– Я, собственно… мне бы… – начал путешественник, глядя куда-то за спину торговца.

– Вижу, твоя душа тянется к прекрасному! Да! Ты угадал! – Торговец ловко швырнул брикет удобрения на прилавок и потащил покупателя за палатку, где были разложены продолговатые белые конусы. – Это отборный слоновий бивень! Вот, взгляни! Есть пиленный, есть цельным куском, имеются украшения, бусы, фибулы, браслеты…

– А не знаешь ли, друг, где я могу увидеть скелет слона?

– Скелет? – торговец на мгновение замешкался. – Благородный патриций интересуется историей? Всего за несколько монет я устрою вам индивидуальную экскурсию по окрестностям. Живописные виды, свежий горный воздух, демонстрация скелетов Ганнибаловых чудищ! Так что, патриций, по рукам?

– И вовсе я не патриций… – растерялся путешественник.

– Пускай нет, но сразу видно, что ты богатый горожанин из Равенны!

– Я не из Равенны…

– Конечно, не из Равенны! Ты ученый диперан из сияющего Ктесифона!

– И не из Ктесифона.

– Значит из Константинополя, города городов!

– Я грек из Александрии, механик. Мое имя Герон…

* * *

– Стоп, стоп, стоп! Это уже совсем никуда не годится! – профессор Бельцер резко встал и принялся мерить комнату шагами. За ним тянулся сизый шлейф сигаретного дыма. – Я молчал, когда вы вопреки моим советам запихали торговца на перевал, молчал насчет слонов, которые – заметьте! – перешли Альпы в полном составе, но Герон… Он жил в первом веке, понимаете. В первом! А у нас с вами по концепции – пятый! Это как… это как если бы Малюта Скуратов жил при советской власти!

– А что? Интересный ход, – сценарист Семашко огладил бороду и устремил задумчивый взгляд на монитор ноутбука. – недурной рассказ может выйти. Хотя наши наниматели из Пролетарской партии этого, пожалуй, не одобрят.

– Интересный ход?! Это же черт знает что такое! Все смешалось, времена, понятия! И этот… навоз на продажу. Ему же восемьсот лет!

– Да что вы так возбудились, Семен Самуилович? Ну, пускай это будет не тот Герон, а его потомок или подражатель. Альпы – узнаваемое место, все там на лыжах катаются. Для первого плана – лучше не придумаешь! Заодно и сами съездим. Не в Италию, так в Сочи, – Семашко мечтательно почесал нос. – Что еще? Навоз? Я считаю – гениальная идея! Представляете, как он минерализовался за восемьсот лет? Только Равенна ваша меня смущает… Кто про нее знает? Вот Рим – другое дело!

– Нельзя Рим! – Семен Самуилович даже закашлялся от возмущения. – Его разграбили! Осквернили! Там руины, разруха!

– Хорошо-хорошо, пусть будет Равенна. Видите, я иду на компромисс. А вы согласны на потомка Герона?

– Хорошо, но старайтесь держаться в рамках исторического контекста.

* * *

– Александрия? Тоже недурно, – пыл торговца несколько угас. – Моё имя Агафокл из Сиракуз. Может, слышал? В свое время я был знаменит.

– Нет, не доводилось. Впрочем, всегда приятно встретить единоплеменника.

– Да-да, и я тоже в полном восторге. Прямо нет слов. Скажи, дорогой Герон, для чего тебе понадобился скелет слона? Да еще так далеко от дома. У вас в Африке их должно быть больше, чем здесь.

– Ах, почтенный Агафокл, не так все просто, – горестно вздохнул механик. – Дело в том, что на кости и прочие слоновьи части – большой спрос. Живые звери тщательно контролируются, а кладбища слонов охраняют лучше, чем покои префекта. Все, что мне остается, – это мумия ручного слона Клеопатры в Библиотеке. Но там ничего не разглядеть. Трогать нельзя, зарисовывать целиком нельзя, смотреть с десяти шагов. Я пытался подобраться к нему ночью, но евнухи подняли стражу и меня с позором выгнали взашей. Была еще мысль отправиться в Персию, но на границе, как назло, случилась небольшая война между двумя знатными кшатрапаванами. Для них – это обычное дело, а мне, скромному механику, такое в новинку. Тут мой знакомый торговец как раз решил отправиться с грузом зерна в Массилию, и я вспомнил про Ганнибала и его войско.

– Да, времена теперь непростые. Интересные времена! Веришь ли, я не всегда понимаю, какую плату требовать с покупателей! Для гота, галла или грека римские деньги еще что-то значат, а заявится вандал или алеманн – что с них взять?

– Что верно, то верно, почтенный Агафокл. Я запутался в племенах, которые правят теперь на римских землях. Претерпел немало мытарств. Мир здесь стал подобен обмелевшей реке. Кое-где вода еще стоит и все как будто по-прежнему, в иных местах варвары рядятся в одежды римлян и требуют именовать себя патрициями. Одни признают Иисуса, другие Тараниса, третьи молятся камням и деревьям. Пару раз я был на волосок от смерти всего лишь потому, что я – чужеземец.

– И все это ради скелета слона?

– Да! Видишь ли, я занимаюсь созданием игрушек и механических чудес. Наш префект очень любит развлечь толпу после мессы и в праздники. Обычно он ограничивается чем-нибудь простым, и я легко выполняю заказ, но в этот раз он поспорил с патриархом, что удивит его. Тот сказал, мол, человеку не дано превозмочь творение Божье. Тут бы префекту и согласиться. Как-никак патриарх – любимец императора, но префект у нас еще тот упрямец. Словом, поспорили они серьезно. Долго решали, какое животное я должен создать, и сошлись на слоне. Срок на подготовку мне положили три года и…

– Постой-постой, ты хочешь сказать, что делаешь самодвижущиеся чучела?

– Не совсем так, я беру за основу творение природы и копирую его при помощи металла, кости, керамики и стекла.

– Что же приводит твои механизмы в движение?

– Гармония пружин и противовесов. Для более внушительных конструктов я использую пар.

– Иными словами, ты создашь слона из металла, который будет двигать ногами и головой, поднимать хобот…

– И ходить.

– Ходить?! – Агафокл присел на камень и задумался. Потом вскочил и забегал взад-вперед, потирая руки. – Драгоценный Герон, ты представляешь, какие перспективы открывает твое изобретение?

– Ну, префект обещал мне небольшой домик у моря и маленький виноградник, и…

– Какой домик?! Какой виноградник?! Представь себе армию из сотен железных слонов, которым не нужно пить и спать, которые не испытывают страха, не чувствуют боли. Они маршируют, вздымая пыль, и обрушиваются на врага там, куда ты их направишь! Да любой правитель с руками оторвет такой проект!

– Ты хочешь, чтобы я сделал из праздничной диковины оружие? Хм… теоретически это возможно.

– Только представь. Все владыки мира захотят иметь такие механизмы. Мы будем купаться в динариях и швырять их в понт! – Агафокл сбегал к прилавку и вернулся с листком пергамента. – Вот! У меня и договор готов. Партнерство на равных условиях. Если согласен – поставь крестик здесь, здесь и здесь.

– Но…

– Никаких «но»! Смирись, за дело берется профессионал! Командовать слонами буду я!

* * *

– Опять эта ваша вольная трактовка! Герои говорят, используя современные термины «перспективы», «проект», «профессионал». Словно менеджеры!

– Что же вы хотите? Чтобы они изъяснялись на латыни? Семен Самуилович, дорогой мой, мы ведь не диссер защищаем, а пишем сценарий.

– А эти отсылки к современности? Так ли уж необходимо?..

– Обязательно! Зритель должен чувствовать себя комфортно среди этих ваших «динариев» и «понтов»!

– Понтов! Ударение на первый слог! – тяжело вздохнул Бельцер.

– А по-моему, ударение там, где надо! – встопорщил бороду язвительный Семашко.

– Но в титрах будет стоять моё имя! Меня на кафедре съедят!

– Хорошо, давайте его скроем, но ваш гонорар я заберу себе? Как там говорил Цезарь: «Деньги не пахнут!»

– Не Цезарь, а Веспасиан, и деньги я вам не отдам. Дудки!

– Вот и славно! Давайте продолжать!

– Ну хорошо, вот тут у вас написано: «Сцена в порту через несколько дней». А как они туда попадают? Ближайший порт – все тот же Марсель, то есть Массилия. Он под контролем готов. Дорога до него должна быть трудной, а мы про нее ни слова…

– Это несущественно. Сделаем монтаж. Вы смотрели «Человек с бульвара Капуцинов»?

– Нельзя же все решить при помощи монтажа!

– А вот сейчас увидите, как здорово у нас получится. Итак…

* * *

– Я же предупреждал, что из этого ничего не выйдет! Варвары не смыслят в механике! Что они там сказали? «В этом деле нет доблести, а значит – это зло!» Нет доблести в водопроводе! Нет доблести в термах! Нет доблести в том, чтобы подтереть себе зад! – Герон в запыленном плаще, но уже без шляпы быстро шел по узкой улочке, спускаясь к порту. Морской ветер трепал его черные кудри, отгоняя запах нечистот и жареной рыбы. Над улочкой нависали ветви плодовых деревьев, даря путникам вожделенную тень.

– И вовсе они не такие страшные. Просто к ним нужен особый подход. Хорошо бы понять, что их заводит… – Агафокл задержался, чтобы сорвать смокву, сунул ее в рот и поспешил нагнать партнера.

– Убийства и грабежи, вот что!

– Зачем прилагать усилия и отнимать добро вручную? Приезжай грабить на железном слоне – и тебе отдадут все даром! Как тебе кричалка, а? Жаль раньше на ум не пришла, – посетовал Агафокл.

– Да если бы и пришла, что толку? По-моему, они не поняли и половины из той тарабарщины, которую ты называешь «чистейшим вестготским».

– Признаю, у нас возникло некоторое затруднение, но в целом разговор вышел конструктивным.

– Конструктивным?! Ты называешь это конструктивным? Нас едва не поколотили. А еще они сперли мою шляпу!

– Они просто пока не дозрели до нашего предложения. Тем, кто никогда не встречал боевых слонов, трудно объяснить, что это такое. Главное, чертежи остались при тебе. Ты уверен, что подметил все детали того скелета в горах?

– Уверен, – буркнул раздосадованный Герон.

– Вон! Гляди! Этот корабль наверняка идет в Империю! – В устье улочки показался белый от солнца причал и абрис большого торгового судна.

– Константинополь! Вот куда нам нужно! Настоящие христиане найдут применение новому оружию. Последнее время персы сильно прижимают беднягу Анастасия. Так что наш Багрянородный должен оторвать новшество с руками.

– Ты уверен? Он ведь может оторвать руки буквально, если мы…

– Не мучай афедрон постыдным малодушьем! – пропел в ответ Агафокл строчку из популярной портовой песенки. – Лучше поспешим. Видишь, они почти закончили погрузку.

* * *

– Быстрее, быстрее. Ветер ждать не будет! – загорелый капитан покрикивал на рабов, которые вяло таскали с берега на корабль тяжелые мешки.

– Радуйся, благородный навклир! – поднял руку в приветствии Агафокл. – Не возьмешь ли ты в плавание двух пассажиров?

– Куда направляются почтенные эпиваты?

– Мы бы хотели посетить золотой Константинополь.

– Надеюсь, вы добрые христиане?

– Конечно, господин!

– Тогда вам повезло. Это конечная точка нашего плавания. Хеландион у нас современный, быстроходный, так что путешествие займет не больше месяца. Осталось узнать, как вы собираетесь платить. По первому классу или по второму?

– Есть ли экономные варианты для двух небогатых странников?

* * *

В трюме сильно пахло потом. По обе стороны от низкого прохода расположились гребцы.

– Так! Рабы налево, пассажиры тарифа эконом – направо, – гигантский чернокожий нумидиец надул татуированные губы. – Занимайте весла согласно выданным билетам! Для граждан Империи – кормежка трехразовая, вечером вино. Для рабов кормежка – пять раз, сечение кнутом каждые восемь клепсидр. Грести ровно, с ритма не сбиваться. Блевать на себя не рекомендую. Мыться негде – кругом вода!

Агафокл и Герон заняли места за веслом номер VI. Не прошло и нескольких минут, как капитан отдал команду отчаливать.

– Навались! – рявкнул нумидиец. – Разом! Ну!

Хеландион дернулся, раз, другой, потом пошел ровнее. Чернокожий ударил в барабан. Гребцы быстро подхватили ритм.

– По сути, корабль – что-то вроде моих игрушек, – пропыхтел Герон, налегая на весло, – сверху деревянный каркас, а внутри, – живые мышцы.

Через полчаса гребли ритм окончательно выровнялся. В отверстия для вёсел стала залетать солёная пена.

«Эй, гражданин, пошевеливай вал!» – затянули свободные старую римскую песню.

В ответ с лавок рабов донеслось куда более древнее и тоскливое: «Э-э-э-й ухнем!»

* * *

– Постойте-постойте! Вы что, все вымарали? А как же мои описания городов и портов по пути следования корабля? Я два дня просидел в архивах, выверяя маршрут!

– Это лишнее, к делу относится мало. Покажут пару-тройку кадров, чтобы создать ощущение времени. Или еще проще – сделают анимацию с пунктирной линией. Вы смотрели Индиану Джонса?

– Но позвольте! Как же описание величественного порта Константинополя? Бухты и золотого дворца басилевсов? Это достоверная реконструкция!

– А вот это мы передадим художникам и специалистам по компьютерной графике.

– Этим наркоманам? Да они там… они такого налепят!

– Послушайте, они профессионалы. Свое дело знают. Ну приляпают пару лишних башен, ну сделают шпили потолще. Статуй напихают.

– Очень хорошо, – процедил возмущенный Бельцер, откинулся на спинку стула и выпустил в сторону Семашко огромное сизое облако сигаретного дыма, – и где же вы решили продолжить, вивисектор?

– Вот вы мне и скажите. Где проще всего добраться до императора?

– На Ипподроме, конечно. Теоретически.

– Тогда отправляемся на Ипподром!

* * *

– Эй, Анастасий! Ваше императорское! Ты какого рожна налоги на термы повысил? Жрать нечего, теперь мыться запрещают! Вот приползу к тебе под окна и сдохну, ей-богу, сдохну! И буду вонять! Слышишь, нет? – надрывался невидимый народоволец, предусмотрительно скрываясь в толпе. Толпа одобрительно гудела. Ржали кони, плакали дети. Над террасами трибун, где разместилась знать, вздымались паруса тентов – голубые и зеленые по цвету крупнейших фракций болельщиков. Император зевнул и неодобрительно посмотрел на толпу. Он привык пропускать мимо ушей крики и выпады простолюдинов. На то, чтобы слушать и пресекать, был у него особый чиновный отдел. Анастасий призывно махнул рукой, и слуга-виночерпий тут же наполнил золотую чашу охлажденным вином. Император сделал долгий глоток.

– Отменное вино!

– Верно, о солнцеликий! Но не такое отменное, как Нисбийская лоза.

– Так и есть, – вздохнул император, – но где ж ее теперь взять? Нисибию поглотили персы и сидят там. Наш добрый друг шахиншах Кавад, чтоб его разорвало! – Тут только император понял, что говоривший с ним человек, вовсе не его виночерпий. Анастасий повернул голову и глянул на собеседника. Перед ним был грек, с виду – из пелопонесских. Худой, остроносый, с хитрыми черными глазами. Император не выказал беспокойства и обратил безмолвный вопрос к долговязому призраку по имени Зенон, стратигу тайного таксиса, того самого чиновного отдела, который слушал и пресекал.

Зенон в ответ пожал плечами и коротко кивнул, едва заметно пошевелив пальцами левой руки. За время знакомства император научился читать язык жестов своего помощника. Сейчас это значило: «Мы проверили. Он чист. Выслушай его. Если наскучит – вышвырнем».

– Я слушаю тебя, добрый человек, – благосклонно кивнул император.

– Талласократия Империи бесспорна, ибо доблесть персов гниет в морской воде, – начал грек, – однако на суше противостоять огнепоклонникам крайне трудно. Отчего так, владыка?

– На твой вопрос можно ответить одним словом – слоны! – скривился басилевс.

– Да, именно слоны, чудовища, которых варвары подчинили своим богопротивным колдовством! Я предлагаю тебе решение этой проблемы! Представь себе, владыка, армию неуязвимых железных зверей! – с этими словами грек развернул перед Анастасием лист пергамента.

Император некоторое время разглядывал чертеж, вполуха слушая пояснения грека. Затем откинулся назад, задумчиво поглаживая львиноголовый подлокотник кресла.

– Толпы железных зверей на поле боя? Похоже на конец времен. Угодны ли Господу нашему такие новшества?

– Кто я такой, чтобы предсказывать, владыка? Но я думаю, раз Господь не возражает против греческого огня, то…

– Ну хорошо-хорошо, а что означает сия обнаженная дева?

– Это так… пустяки, картинка для привлечения внимания, – хихикнул мнимый виночерпий.

– Ловко! Как тебя зовут, добрый человек?

– Агафокл из Сиракуз! А вот тот человек, которого так потешно толкают твои стражники, – Герон из Александрии, механик.

– Ну что ж, идея твоя мне по вкусу. Укрепление наших восточных границ – одна из важнейших задач. Однако хотелось бы увидеть железного зверя, прежде чем использовать его в войне.

– Великий август, для изготовления действующей модели нам понадобится некоторое содержание и материалы.

– Это легко исполнить. – Анастасий жестом подозвал к себе одного из приближенных, невысокого полноватого человека в богатой одежде. – Вот, познакомься, Прокопий, – это Агафокл из Сиракуз, механик. Его изобретение угодно мне и должно быть представлено через месяц на праздничном мусейоне. Дай им все, что они попросят, но без перегибов.

– Ваше желание для меня священно, басилевс, – поклонился Прокопий, взял Агафокла под локоть и повлек в сторону от императорской трибуны. Мрачный Зенон проводил их долгим взглядом. Тонкие губы чиновника тронула бледная улыбка.

* * *

Просторная Меса от Воловьего форума до статуи Константина была уставлена шатрами, в которых механики, скульпторы, плотники и другие мастера готовили свои диковины. Между шатрами шла бойкая торговля снедью, амулетами и сувенирами. Возле высокого шатра Герона было особенно людно. Работы держали в тайне, но все же информация о том, что механик из Александрии готовит для императора что-то особенное, просочилась в народ.

Агафокл с трудом пробился сквозь толпу, кивнул стражникам у входа и нырнул под полог. Плотная ткань отгородила его от уличных шумов, и тут же пришли другие звуки. Удары металла о металл, скрип канатов, голоса подмастерьев. Посреди шатра в окружении светилен высился темный силуэт слона. Он был шире и выше всех виденных Агафоклом живых слонов. На спине была устроена небольшая башенка. В брюхе располагалась дверца для слоновьего номарха, так назвал Герон человека, который должен управлять рычагами и педалями, скрытыми в голове железного зверя. Сейчас дверца была открыта, и оттуда свешивалась вниз веревочная лестница. Вот на ступенях показались ноги в сандалиях, и приглушенный голос Герона возвестил: «Порфирий, поддай парку!» Старший над подмастерьями дернул за веревку, и в тот же миг из ушей и рта слона ударила струя пара. «Вентиль закрути, следи за клапаном!» – рявкнул Герон. Порфирий отдал команду, и пара поубавилось. Зато слон вдруг ожил, поднял одну из столпообразных ног и повернул голову. Агафокл вздрогнул, улыбнулся и огладил бороду.

Герон наконец спустился на землю, подошел к парт-нёру.

– Мы почти готовы, – было видно, что механик доволен работой, – кое-что ещё нужно довести до ума, но в целом – можно показывать.

– Это очень хорошо, мой друг, потому что… – Агафокл прислушался, гул голосов снаружи усилился и приобрел четкий ритм. «Слава! Слава императору Анастасию!»

* * *

– Ну и где же ваш железный зверь? – Анастасий вопросительно поглядел на Агафокла.

Место перед шатром расчистили. Теперь зевакам приходилось выглядывать из-за спин могучих схолариев, образовавших двойную стену вокруг императора. Агафокл откашлялся. Сейчас внутри Порфирий должен был распустить узлы на столбах, держащие ткань, и открыть слона на обозрение публике, однако ничего не происходило.

– Еще мгновение, владыка.

– Смотри, как бы оно не стало для тебя вечностью, – усмехнулся император и взял с блюда маринованный финик, – я намерен увидеть, на что пошли мои деньги и…

В этот миг шатёр словно взорвался изнутри. Ткань, притянутая к столбам, вздыбилась огромным горбом и с оглушительным треском распалась пополам. Посреди опадающих остатков шатра в клубах пара возвышался железный зверь. Его плечи тускло блестели на солнце, тяжелые, мощные ноги пришли в движение. Голова, украшенная деревянными бивнями, походящими на осадные тараны, поднялась, и слон издал низкий страшный рев. Агафокл знал, что в основании хобота для этого устроены четыре медные трубы. Однако со стороны эффект был потрясающим. Воины невольно сомкнули строй. Кто-то даже закрылся щитом. Анастасий выпрямился в кресле. Приближенные стояли разинув рты.

– Ну что скажешь, Зенон? – наконец нарушил молчание император. – Такие слоны у персов?

– Нет, император, их слоны меньше. И не так… внушительны, – даже невозмутимый Зенон был впечатлен.

– Что ж, в таком случае повелеваю перейти к полевым испытаниям!

* * *

Утром с гор спустился туман. Агафокл вышел из недостроенных казарм, зябко кутаясь в плащ, поприветствовал стражника у ворот и поднялся на стену. Крепость близ деревушки Дара на границе с персидскими владениями являла собой отличный пример византийского долгостроя. Заложенная почти сорок лет назад, она так и не обрела завершенность. Сейчас посреди обширного пустого двора расхаживал железный слон. Несколько легионеров и кавалеристов имитировали атаки врага, швыряли в слона копья, набегали с разных сторон. Все тщетно. Метательное оружие отскакивало от железных боков. Слон разворачивался и атаковал, обращая мнимых персов в бегство.

Кто-то дернул Агафокла за руку. Он поглядел вниз. Это была Элия, дочь деревенского старосты. За время, пока слона испытывали, пока копировали чертежи и организовывали быт, грек успел подружиться с бойкой, не по годам сообразительной девочкой.

– Живо обними меня! – требовательно сказала кроха. – Зачем полез на стену? Здесь так холодно!

Агафокл обнял девочку и укрыл ее полой своего плаща. Они стали вместе смотреть, как железный слон гоняет по площадке легионеров.

– Зачем тебе этот зверь? – вдруг спросила девочка.

– Ну, со временем мы построим много таких.

– Зачем?

– Чтобы помочь императору Анастасию воевать с персами.

– Зачем?

– Чтобы победить их и обложить данью или вовсе – захватить Ктесифон.

– Зачем?

– Что ты все зачем да зачем?

– Зачем тебе Ктесифон?

– А, так ты про меня? Ну, я хочу просто заработать денег и купить себе все, что захочу…

– И для этого нужно победить персов?

– Хм, ну да, то есть нет. Это, конечно, не обязательно…

– Какой ты смешной, дядюшка Агафокл! Пойдем в дом. Матушка приготовила вам завтрак.

* * *

– Как ты к ней привязался, к Элии! – усмехнулся Герон, выскребая куском хлеба остатки похлебки со дна плошки.

– Да, есть в ней что-то… – вздохнул Агафокл. – Давным-давно я знавал одного мальчика, очень похожего на Элию. Как и она, мальчик жил в пограничье, как и она – задавал тысячу вопросов…

– Слава императору и добрым христианам! – в комнату шагнул воин в богатом нагруднике и серебрёном офицерском шлеме. – Мое имя Леонид из рода Исавров, прибыл по поручению Зенона с проверкой.

Вместе они вышли в туманную мглу. Пересекли двор недостроенной крепости. Конники Леонида между тем спешивались. Их было немало, и Герон подумал, что жене старосты придется расстараться, чтобы накормить новых гостей.

Наконец они приблизились к громаде слона. Он застыл неподвижно, и, казалось, не было силы, чтобы заставить его сойти с места.

– Напоминает статую, – Леонид обошел слона по кругу.

– Сейчас ты увидишь, что он может, – улыбнулся Агафокл, а Герон между тем полез внутрь слона. Зашипел пар, что-то заскрипело, громко бухнуло, и тотчас огромная машина пришла в движение.

– Христос, Мария, оно живое! – Леонид сделал шаг назад.

– Впечатляет, а? – улыбнулся Агафокл.

– Да, весьма, – офицер уже пришел в себя, – вижу, слухи оказались правдивы.

– Что мне еще сделать для тебя?

– Я прошу тебя сдаться мне и не оказывать сопротивления. Ты арестован!

* * *

– Арестован? – Агафокл удивленно посмотрел на офицера.

– Да! Во имя Господа! Мы знаем, кто ты! Агафокл, известный также как Деметрий, он же Эвмен, он же Арташир, он же Тигран, он же Стратосфен! Мятежник, вор, нарушитель спокойствия, еретик, язычник, бывший сектант, колдун и лжемессия!

– Ты не назвал и половины моих имен и после этого говоришь, что знаешь меня? – усмехнулся Агафокл.

– Хватит того, что есть! – отрезал Леонид. – Сейчас ты пойдешь со мной!

– А если нет? Ты, кажется, назвал меня колдуном и лжемессией. Не боишься оставаться наедине с таким страшным человеком?

– Господь защитит меня!

– Зачем тогда, позволь спросить, мы потащились по этой грязи? Ты мог бы взять меня под стражу прямо там, в крепости. Я думаю, ты лжешь, Леонид Исавр. И явился сюда не по воле императора. Думаешь, Господь станет помогать лжецу? – тут Агафокл наклонил голову, нахмурил брови, оскалился и выпучил глаза. Леонид отступил на шаг и вытащил меч.

– М-моя ложь простится! Это ради благого дела!

– Вот как? И какое же дело ты назначил благим?

– Мы сбросим с трона нечестивого монофизита!

– А, так ты заговорщик и бунтовщик! Чем тебе насолил Анастасий?

– Он и ему подобные считают, что божественное не исходит от Сына, а только от Отца!

– Серьезная причина для кровавой резни, – усмехнулся Агафокл, – Значит, план у вас такой: убить императора, его последователей и какое-то количество горожан, которым всегда достается, а дальше все будет хорошо?

– Да… То есть мы не хотим проливать много крови…

– Может, подскажешь, какой мерой ты оцениваешь количество крови?

– Я…

– Ты запутался, Леонид Исавр! Желая совершить доброе, пришел ко злу. Ты живешь во лжи и собираешься совершить еще больший грех – убийство! Разве этому учил Иисус, божественность которого ты так яростно отстаиваешь?

Офицер опустил руку с мечом, его губы дрожали. Он колебался… Тут из тумана донесся отдаленный лязг оружия и крики. Леонид тряхнул головой и снова поднял оружие.

– Проклятый колдун! Ты заморочил меня своими речами! Я..

Тяжелый железный хобот опустился на шлем офицера. Исавр осел на землю.

– Что ты так долго? Я охрип его убалтывать! – Агафокл подошел к лежащему легионеру, тот был жив, но без сознания.

– Ты так славно тарахтел, что я не решился тебя прерывать, – из брюха слона выбрался Герон.

– Тарахтел! Это было высокое искусство заливания амброзии в недостойные уши!

Из тумана вышла Элия и остановилась рядом с бездыханным Леонидом.

– Ты уходишь, дядюшка Агафокл?

– Да, девочка. Нам с дядюшкой Героном пора уходить… со всех слоновьих ног.

– Можно я с вами?

– У тебя есть другое дело. Собери свою семью и постарайтесь скрыться на пару дней. Лучше всего уходите в горы. Скажи им: дядюшка Агафокл очень настаивает. Вот, возьми кошель. Передай отцу. Понимаешь? – Элия нахмурилась и зашмыгала носом. Торговец присел на корточки перед девочкой. – Послушай, я знал одного парнишку, который не сделал так, а потом горько жалел об этом… и сейчас жалеет. Не повторяй его ошибок, будь умницей.

Девочка мгновение колебалась, потом кивнула и вдруг протянула руки к Агафоклу.

– Живо обними меня, колдун!

* * *

В тумане они немного потеряли направление, пошли не от стены, а к стене. Своротили недостроенную башню, с грохотом пронеслись по лагерю и устремились в полумрак. Так они двигались довольно долго. Внутри слона очень сильно трясло и нужно было следить, чтобы не удариться о детали механизма или о железные бока чудовища. Потом ход слона замедлился.

– Давление падает, сейчас встанем! – крикнул Герон. Через мгновение грохот еще усилился, потом раздался протяжный скрип, больше похожий на стон, и слон застыл. Агафокл и Герон один за другим спустились по веревочной лестнице на землю, пытаясь понять, где очутились. Они стояли на небольшом пригорке. Совсем рядом в туман убегала ровная, ухоженная дорога.

Со стороны гор подул ветер. И мгла впереди рассеялась, являя высокие стены и башни незнакомой крепости. Над воротами распласталось знамя со странным крылатым зверем, заключенным в круг.

– Похоже, нас все-таки арестуют, – покачал головой Агафокл, – скажи, друг Герон, нет ли у тебя на теле видимых увечий?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Персы могут посчитать, что ты отмечен дэвами.

* * *

Тюрьма в крепости была удивительно чистая и опрятная. Прежде чем запереть партнеров в камеру, им велели раздеться, осмотрели их, а затем дали воды для омовения. Узилища размещались по периметру большой, квадратной в сечении, башни. В центре зала за небольшим столом скучали два стражника. Они вяло переговаривались на пехлеви. Агафокл прислушался.

– Вчера я ел мясо с синими прожилками до захода солнца. Как ты думаешь, друг Данишманд, не осквернился ли я? – спрашивал молодой усатый стражник своего более опытного товарища.

– Сложно сказать, дорогой Артабан. В сущности, что мы знаем об этом мясе и о животном, которое его имело? Вело ли оно праведную жизнь или позволяло себе лишнее?

– Эта свинья была жирной, упитанной и стоила немалых денег. Так что, я полагаю, она была праведным зверем.

– Наверняка сказать сложно. Для того и существует ежемесячный обряд очищения. Верно я говорю, почтенный атраван?

– Во имя Мазды, Видевдат предписывает очищаться от храфстры каждый месяц, это так, – послышался голос из камеры напротив. – Кроме того, вам, стражам темниц, следует проходить малые очищения каждые четыре дня.

– А не много ли очищений выходит на одного бедного стражника?

– Что тут скажешь? Дэвы могущественны и способны проникнуть в оскверненную плоть. Впрочем, вы можете пройти ежемесячное очищение от храфстры и за несвершенные малые очищения. Оптом будет дешевле.

– Вот видишь, как все мудро устроено! – опытный стражник улыбнулся молодому.

– Так-то оно так, – гнул свою линию Артабан, – но вот, если подумать, сейчас мы совсем рядом с этими ромейскими колдунами. Не оскверняемся ли мы от такой близости?

– С чего ты взял, что эти греки – колдуны? – с любопытством спросил узник, которого назвали атраваном, то есть жрецом. Агафокл пытался разглядеть его, но в полумраке темницы ничего было не разобрать.

– Ты что, не знаешь? А, ну да, ты же в темнице сидел! Они явились в крепость на железном слоне. Дэвы двигали его ногами и вертели головой. Однако у самых наших стен Мазда лишил их силы, и дэвы истекли из чудовища белым паром. Оно и сейчас торчит перед воротами.