Текст книги "«Священная Римская империя»: притязания и действительность"

В развернувшейся борьбе за французский престол императрица Феофано попыталась восстановить немецкое влияние, поддержав одного из претендентов. После внезапной смерти Лотаря III королем Франции стал его сын Людовик V Ленивый, который спустя год умер, не оставив прямых наследников. Ближайшим преемником был дядя короля Карл Лотарингский – давнишний союзник германского короля. Его всячески поддерживала Феофано. Но когда французская знать избрала королем герцога Иль-де-Франса Гуго Капета, Феофано признала его, получив обратно Верден, незадолго перед тем занятый французами. Тем не менее германский двор продолжал покровительствовать Карлу Лотарингскому, стремясь таким образом оказывать давление на французского короля. Однако вскоре Карл Лотарингский попал в плен к Гуго Капету, который его так и не выпустил на свободу. Попытка восстановить немецкое влияние во Франции снова окончилась провалом. Капетинги, несмотря на их слабую власть в стране, ревниво оберегали внешнеполитическую независимость.

Феофано, правившая как королева-мать, проводила довольно энергичную политику как внутри страны, так и во внешнеполитической области. Немецкие историки отмечают ее незаурядный политический и дипломатический талант. На документах она подписывалась с титулом: «Феофано, божьей милостью императрица» или даже: «Феофаниус, божьей милостью император». После ее смерти в 991 г. опекунство перешло к Адельгейде, шестидесятилетней бабушке Оттона III, отстраненной в свое время Феофано от германских дел и находившейся в Италии в качестве итальянской королевы. В 994 г. Оттон III в возрасте четырнадцати лет вступил в самостоятельное правление Германией и империей. К тому времени он был уже довольно образованным для своих лет юношей, владел, кроме немецкого, итальянским, латинским и греческим языками. Этот молодой император был склонен к мечтательности и религиозному аскетизму. Видимо, не без влияния его матери (византийской принцессы) Феофано, его воображением овладела идея воссоздания Древней Римской империи во всем ее величии как мирового универсалистского христианского государства. Себя он считал подвижником, предназначенным небом для такой великой миссии. Германия представлялась ему глухой провинцией. Он должен восседать в Риме и повелевать оттуда всем миром. Предприняв в 995 г. вместе с чешским и польским князьями безуспешный завоевательный поход против славян и опустошив земли ободритов, он оставил Германию и всецело отдался осуществлению своих имперских замыслов. Управление германским королевством он передал в руки своей тетки Матильды – аббатисы Кведлинбургского монастыря, наделив ее титулом «патриции».

RENOVATIO IMPERII ROMANORUM

Когда Оттон III воспитывался под опекой своей матери и готовился к роли восстановителя величия Рима, власть в «вечном городе» перешла к местной аристократии во главе с семейством Крещенциев. Пронемецки настроенный папа Иоанн XIV был изгнан, и в Рим вернулся находившийся в Византии Бонифаций VII. Но и он удержался недолго. Политика папы, направленная на союз с Византией, вызвала недовольство римской знати, и он пал жертвой заговора. Иоанн Крещенций, фактически правивший Римом, носил титул патриция. На папский престол он возвел Иоанна XV. Однако вся реальная власть оставалась в руках семейства Крещенциев. Сменивший патриция Иоанна его брат правил уже с титулом «герцога и сенатора всех римлян» и располагал совершенно неограниченной властью. В таких условиях Оттон III предпринял в 996 г. свой коронационный поход в Рим. Еще раньше он направил брачное посольство в Константинополь к императорам Василию II и Константину VIII (ни у одного из царствовавших одновременно императоров не было сыновей, поэтому Оттон III вполне мог мечтать не только о византийской принцессе, но и о византийском троне). Однако византийский двор, как обычно, затягивал с ответом, пока не дал окончательного отказа.

В Павии Оттон III был провозглашен итальянским королем. Дожидавшийся его в Риме папа Иоанн XV умер, и римская знать попросила Оттона определить его преемника. Видимо, к этому времени в городе сложилась оппозиция против Крещенциев. Оттон предложил на папский престол своего двоюродного брата Бруно, который и стал папой под именем Григория V. Прибывший вскоре в Рим в сопровождении большого войска Оттон III был коронован этим папой императорской короной. Его императорский титул – «августейший император римлян („Romanorum imperator augustum) – стал аналогичен титулу византийского императора. На документах Оттона III вместо восковой печати подвешивался свинцовый медальон, на одной стороне которого была изображена голова Карла Великого, а на другой – щит со знаменем и надписью: „Renovatio imperii Romanorum“ (Возрождение Римской империи). Позже была сделана печать с изображением головы самого Оттона III и надписью: «Aurea Roma“ (Золотой Рим).

Притязания германского короля на роль преемника древнеримских императоров и на положение, равное, если не высшее, положению византийских императоров, вызвало оппозицию римской знати и папства. Оттоновскую империю называли не римской, а «тевтонской» (немецкой), противопоставляя ей истинно римскую в лице Византии, которая одна имеет право представлять Италию. Папство обращалось к «Константинову дару»[26]26
  «Константинов дар» – подложная грамота, сфабрикованная папской канцелярией в VIII в. для обоснования притязаний папы на светскую власть над Римом, Римской областью и всей Италией, а также на верховенство над всеми странами западноевропейского христианского мира. Грамота была якобы выдана в начале IV в. императором Константином римскому епископу Сильвестру I. Итальянский гуманист Лоренцо Валла (XV в.) с помощью лингвистического анализа доказал ее подложность.


[Закрыть], дававшему ему якобы абсолютную власть над «вечным городом» и его областью. Императорская канцелярия опровергала эту версию, в которую, как можно судить, далеко не все верили и в те времена. В известном дипломе о дарении восьми графств в Пентаполисе папе Сильвестру II Оттон III, провозглашая, что Рим является столицей мира, а римская церковь – матерью всех церквей, заявлял, что именно он, «римский император», есть полный хозяин Рима. «Константинов дар», на который ссылались его противники, не что иное, как фальшивка, сфабрикованная диаконом Иоанном в середине X в. Недействительным объявляется также дарение Карла Великого. Таким образом, за папой не признается никакой светской власти ни в Риме, ни в области. Сам папа является уполномоченным императора и во всем отвечает перед ним. В дипломе прямо сказано: «господина Сильвестра, нашего учителя, избираем и по воле божьей ставим и определяем светлейшим папой. Вся власть в Риме и Римской области должна исходить от императора, а папа является его верным помощником»[27]27
  См.: MGH. Constitutiones..., t. I, № 26, p. 55; см.: Schramm P. E. Kaiser Rom und Renovatio, t. I. Darmstadt, 1957, S. 161.


[Закрыть].

Естественно, что для осуществления этой политики нельзя было довольствоваться прежним положением, когда император находился в Риме только в дни коронации, а остальное время проводил в «далекой провинции». Как и восточный император, Оттон III должен постоянно пребывать в столице – в императорском дворце, который по его повелению был выстроен на Авентинском холме в Риме. На его фасаде красовалась надпись: «Sacrum palatium» (Священный дворец). Здесь царил византийский церемониал. Императорская трапезная располагалась в отдельном месте на возвышении. На императорском троне было изображение «четырех наций» – четыре согбенные фигуры, приносящие дани императору: Roma, Gallia (западно-рейнская Германия со столицей в Ахене), Germania, Slavinia (славянские земли). Был расширен императорский дворцовый аппарат, введены некоторые новые должности и титулы для Италии и «провинций». Управлением Рима и Римской области ведал римский патриций. Береговой обороной от сарацин и византийцев занимался префект, командовал войсками в папской области magister militium (военачальник), делами «Лангобардского королевства» ведали логофет и протоспатор. Византийский титул «логофет» был соединен с должностью канцлера для Италии, на которую обычно назначался один из первых прелатов Германии – архиепископ кельнский. Титул протоспатора (щитоносец) давался представителям высшей немецкой и итальянской военной знати.

Буйная фантазия молодого императора рисовала возрожденную Римскую империю как некое административное целое в составе Италии (Северной и Средней, включавшей Папскую область и Рим), южноитальянских византийских областей и Германии. Другие западно– и центральноевропейские страны должны были окружать эту империю как ее «друзья» и «союзники» (amici et socii populi Romani), одни на положении полузависимых (Бургундия, Венгрия, Польша, Дания), другие как «друзья», лишенные самостоятельности и признающие верховенство императора. Во главе этих союзных и зависимых государств будут стоять соправители (subregili) и императорские патриции. Папе отводилась (по древнеримской и византийской традиции) роль помощника императора по управлению церковью. По примеру императора Константина 1 Оттон III присутствовал и нередко председательствовал на церковных соборах и подписывался вместе с папой на их постановлениях. В 998 г. под его председательством проходил «общий синод» в Риме с участием не только итальянских и немецких, но и некоторых французских епископов. Этот синод, помимо прочих вопросов, занимался брачным делом французского короля Роберта. Ему было предложено оставить свою незаконную жену Берту, с которой он находился в кровном родстве, и в течение семи лет отбывать положенное церковное наказание. Этот факт свидетельствует, что господство, императора над церковью давало ему возможность вмешиваться в дела других государств и нарушать их независимость.

В осуществлении своих имперских и церковных планов Оттон III нашел верного союзника в лице Герберта, возведенного им в 999 г. на папский престол под символическим именем Сильвестра II (Сильвестр I был римским епископом во времена императора Константина Великого). Став папой, он рьяно поддерживал политику Оттона III, направленную на возвышение западной церкви. Если он и разделял идеалистические мечтания Оттона III о всемирной державе, то реально оценивал прежде всего те выгоды, которые несла эта политика для будущего католической церкви. Ведь в объективно историческом смысле универсалистские устремления Оттона III, в которых церкви отводилась роль помощника государства, должны были привести к торжеству мировых притязаний церкви и папства. Политика Оттона III прежде всего способствовала усилению церкви в Италии и возвышению папства.

Как и его предшественники, Оттон III применял в Италии методы военного господства и жестокого подавления всяких попыток избавиться от чужеземной власти. Но одним террором нельзя было править страной, и Оттон III с его помощниками и советниками продолжали создавать опору немецкому господству в Италии. Так, на епископские кафедры назначались выходцы из Германии и пронемецки настроенные представители итальянского духовенства, им раздавали земли и оказывали покровительство в столкновениях со светскими феодалами. К тому времени церковная собственность оказалась во многих случаях в руках дворян в качестве ленов и чиншевых владений, за которые они отказывались давать положенные взносы. В 998 г. император по просьбе прелатов издал капитулярий, который предписывал, чтобы все либеллярные сделки, в результате которых церковные земли оказывались в руках светских владетелей, были аннулированы и земля возвращена церкви и чтобы тем самым «богу и нам были возвращены положенные повинности»[28]28
  MGH. Constitutiones..., t. I, p. 50.


[Закрыть]. Вместе с тем объявлялись недействительными все законы и обычаи, на основании которых заключались подобные сделки. Епископы и аббаты могли теперь предоставлять только пожизненные держания за положенный чинш. Не нужно, конечно, переоценивать реальное значение этого законодательства, но оно показательно как попытка укрепить положение прелатов и ослабить светских феодалов. В интересах прелатов и светской знати был издан «Капитулярий о сервах, добивающихся свободы» (Capitulare de servis libertatem anhelantibus). В документе указывалось, что сервы (под которыми следует подразумевать не только подлинных рабов, но и слуг и разных зависимых людей) всякими способами пытаются избавиться от своей зависимости и бремени лежащих на них повинностей. Капитулярий предписывает более строго обходиться с сервами, требовать уплаты ежегодного чинша, отбивать «аппетит к свободе»[29]29
  Ibid., p. 47.


[Закрыть]. За отказ подчиниться этим предписаниям церковным сервам угрожала потеря половины их состояния. Запрещалось впредь отпускать на волю церковных сервов, а получивших каким-либо способом свободу следовало возвращать в прежнее состояние.

Оттон III раздавал церквам земли, принадлежавшие казне, конфискованные владения, жаловал прелатам графства и графскую юрисдикцию. Как указывается в императорских документах, забота о церковной собственности диктовалась интересами императорской власти: аббатства и епископства в Италии должны были, по примеру германских, выставлять воинов и давать «сервиции» (натуральные оброки). Стремление Оттона III обосноваться в Риме должно было придать этим повинностям регулярный характер. Но даже в Германии церкви, в том числе и имперские, нерегулярно выполняли свои фискальные и военные повинности королю.

Оттон III, провозгласив идею «возрождения Римской империи», порвал с прежней традицией итальянских походов. Если его предшественники устраивали военные походы в Италию и Рим, чтобы короноваться и возобновить свое господство над страной, то Оттон III, наоборот, находясь в Риме, устраивал выезды и походы в провинции своей эфемерной империи. Именно такой характер имели его кратковременный выезд в Германию в 997 г. для организации похода против полабских славян и путешествие в 999-1000 гг. в Польшу и, на обратном пути, в Германию. Относительно мотивов вояжа в столицу Польского государства Гнезно среди немецких историков есть разные мнения. Некоторые считают, что Оттон III руководствовался религиозными порывами – желал отдать дань почитания св. Адальберту (Войтеху), замученному пруссами во время его неудачной миссионерской деятельности в их стране. Останки св. Адальберта были приобретены у пруссов за большие деньги польским князем Болеславом Храбрым и доставлены в Гнезно. Этот святой был объявлен покровителем Польского государства. Болеслав Храбрый использовал этот факт в интересах укрепления внешнеполитических позиций Польши (в частности, против Чехии). Адальберт-Войтех был духовным другом Оттона III и оказал в свое время на склонного к мистике Оттона III большое влияние. Как бы там ни было, поездка в Польшу носила явно политический характер, и действия Оттона III в Гнезно вполне согласуются с его имперскими планами.

Путешествие было обставлено с большой торжественностью. Польский князь, стремившийся извлечь политические выгоды из этой встречи, не жалел для этого средств. Он встретил императорский кортеж с воинскими почестями на границе государства у Мисьны (Мейсен) и сопровождал его до Гнезно. Кроме поклонения праху Адальберта (Оттон III долго молился, распростершись у гроба святого), император участвовал в торжественном открытии Гнезненского архиепископства, основанного по постановлению польского синода в Гнезно. Для Польского государства учреждение собственной церковной митрополии имело большое политическое значение. До того времени польская церковь формально входила в состав Магдебургского архиепископства, что служило орудием немецкого влияния в церковных и государственных делах. Политическая самостоятельность требовала прежде всего создания собственной «национальной» церкви. Против учреждения Гнезненского архиепископства выступали епископ магдебургский Гизето и епископ познанский Унгер. Однако Оттон III своей властью и с согласия папы санкционировал создание самостоятельной польской митрополии. Но в ее состав вошли только три епископства из четырех, существовавших на польской земле, – Краковское, Вроцлавское и Колобрежское. Познанское епископство, получившее статус «миссионного», подчинялось непосредственно Риму. Первым архиепископом в Гнезно был избран Гауденций (брат Войтеха-Адальберта).

Оттон III относил Польшу к разряду «союзных и дружественных» стран, окружавших Римскую империю. Он пожаловал Болеславу Храброму титул «патриция» и подарил ему золотой обруч для короны, а также копию «священного копья», рассматривая польского князя как своего наместника в союзной стране[30]30
  Некоторые историки оспаривают эти факты, так как в источниках нет на этот счет точных указаний. В «Польской хронике» Галла Анонима говорится: «Император (Оттон III) определил его (Болеслава Храброго) братом и сотоварищем в империи, назвав другом и союзником римского народа» (см.: Monumenta Poloniae Historica. Nov. ser., t. II. 1952, p. 19).


[Закрыть]. Польский князь получил формальное освобождение от дани, которую он должен был платить германскому королю за земли западнее реки Варты. Эта дань давно уже не уплачивалась; Оттон III хотел, видимо, подчеркнуть данным актом свою верховную власть.

Оценивая отношения Оттона III с Болеславом Храбрым, следует сказать, что в определенном смысле они больше пошли на пользу Польше, чем Германии. Польское государство усилило свои позиции, обрело церковную самостоятельность, окрепло политически. Эфемерный титул «патриция», которым наградил Оттон III польского князя, никаких, по существу, обязательств на него не накладывал, но давал некоторые преимущества в установлении гегемонии в заэльбских землях. Враждебно настроенный к польскому князю Титмар Мерзебургский порицал Оттона III за то, что он «превратил дольского князя из данника в господина». Болеслав Храбрый готовился принять королевский титул с согласия Оттона III, но внезапная смерть последнего отсрочила этот акт.

Аналогично складывались отношения у империи и с Венгрией. Венгерский князь Вайк (христианское имя Иштван (Стефан) 1) насаждал в стране христианство и находился в дружественных связях с папой и императором. Оттон III воспользовался этим, надеясь включить Венгрию на положении «союзной и дружественной страны» в империю. В 1001 г. император и папа пожаловали Иштвану I королевский титул и утвердили самостоятельное архиепископство для Венгрии в Гране. Зависимость Венгрии от империи была чисто номинальной и длилась недолго. Вскоре венгерский король вовсе освободился от нее, признав своим патроном только «престол св. Петра».

На обратном пути из Польши Оттон III побывал в Германии. Видимо, главной целью его было не столько решение неотложных государственных дел, сколько посещение гробницы Карла Великого в Ахене. Однако сюда он направился не для поклонения праху «великого монарха», которого считал своим предшественником, а для более практических целей. Титмар Мерзебургский рассказывает, что Оттон III приказал разломать каменный пол храма в том месте, где по слухам был похоронен Карл Великий, и рыть, пока не будет найдена гробница. Когда она была раскопана и вскрыта, Оттон III снял золотой крест, висевший на шее трупа, и взял нетленные царские одежды. Теперь у Оттона III имелись реликвии от «самого великого императора», что, по его представлениям, должно было намного возвысить его императорское достоинство. Но на современников все это не произвело ожидаемого впечатления.

С того времени, как император оставил Рим, прошло полтора года, и Оттон III начал спешно собираться для возвращения в свою столицу. Приходили тревожные известия, что немецкое господство в Италии рушится. Южноитальянские области с городами Неаполь, Салерно, Гаэта, Амальфи, присоединенные к империи в 999 г., обрели независимость и выгнали поставленных императором правителей. Маркграф Арнульф Иврейский, поддерживаемый многими итальянскими феодалами, заявил притязания на итальянскую корону. Собрав значительное войско, состоявшее главным образом из баварцев и лотарингцев, Оттон III двинулся за Альпы. Немцы нанесли поражение итальянским войскам Арнульфа и в октябре 1000 г. вступили в Рим. Здесь Оттон III не встретил того ликования, на которое рассчитывал. Вскоре в городе вспыхнуло восстание. Вымогательства немцев возбудили недовольство даже тех кругов, которые к ним раньше относились лояльно. Во главе восстания встал Григорий Тускуланский, назначенный ранее Оттоном III на должность «префекта флота». Императору с трудом удалось бежать из осажденного Авентинского дворца. Но вскоре немцы подавили восстание и заняли Рим. Оттон III произнес, по словам писателя Тангмара, речь перед собранными на площади св. Ангела римлянами: «Вы ведете себя так, как будто вы не являетесь моими возлюбленными римлянами. Ради вас я оставил свое отечество, своих близких; из любви к вам я покинул своих саксов и немцев. Я добыл для вас такие новые земли, на которые никогда не вступала нога ваших далеких предков, когда они покоряли мир. Все это делалось во славу вашего имени... И за все это вы платите возмущением против меня, вашего отца, убиваете моих верных подданных, хотите, чтобы я удалился... Но я не злопамятен, и никогда не оставлю вас в своей благосклонности»[31]31
  MGH. Scriptores..., t. IV, p. 770.


[Закрыть]. Этот демагогический трюк якобы произвел на римскую толпу такое впечатление, что тут же на виду у ораторствующего императора были убиты два зачинщика мятежа. Но подобное зрелище, естественно, не могло внести успокоения в умы возбужденных римлян. Начались новые волнения, и Оттон III вместе с папой Сильвестром II сочли за благо покинуть Рим и уйти в более надежное место – Равенну.

В Равенне Оттон III вместе с папой и своими близкими друзьями обсуждали планы широкой миссионерской деятельности в языческих странах – в землях лютичей, пруссов и скандинавов. Оттон III якобы сам готов был, по примеру св. Адальберта, отправиться с христианской миссией. Но все осталось в фантастических проектах. Из рук уплывали Италия и Рим, не было решено и брачное дело. Оттон III послал новое посольство в Константинополь за византийской принцессой. Возобновился союз с Венецией для общей борьбы с сарацинами. Немецкие войска вторглись в Кампанью и Беневент и опустошили их. Для отвоевания Рима послали военные силы под командованием патриция Циосо, но они потерпели поражение. Оттон III надеялся получить новые военные подкрепления из Германии, но немецкие феодалы скептически относились к императорским затеям и не присылали ожидаемых подкреплений. Собрав все наличные войска император двинулся на завоевание Рима, но на расстоянии 40 км от города внезапно заболел (видимо, холерой) и вскоре умер (24 января 1002 г.), завещав похоронить себя рядом с Карлом Великим в Ахене. Ему не исполнилось еще и 22 лет.

Внезапная смерть Оттона III спасла Германию от готовившегося восстания князей. По словам Титмара Мерзебургского, «герцоги и графы, не без ведома епископов, устроили заговор против императора и обратились к герцогу Генриху Баварскому (будущему королю Генриху II. – Н. К.), чтобы он их поддержал, но он не оказал им сочувствия»[32]32
  MGH. Scriptores..., Nov. ser., t. IX, p. 188.


[Закрыть]. Видимо, князья намеревались отстранить Оттона III и поставить королем его ближайшего родственника – баварского герцога, который, однако, отказался принять такое предложение. Чем же были недовольны немецкие князья? Прежде всего императорской политикой в Италии, которая требовала у них жертв, не принося ощутимых выгод. Как можно судить по высказываниям хрониста, немецкие феодалы негодовали и по поводу восточной политики Оттона III, в частности его уступок польскому князю в церковной области. Так или иначе, обнаружились противоречия между интересами феодальной знати, жаждавшей захватов и добычи, и императорской политикой, преследовавшей туманные цели возрождения эфемерной империи. Конфликт разрядился со смертью автора этой утопической идеи. Вместе с ним была похоронена и доктрина Renovatio imperii Romanorum. Объективно политика Оттона III в Германии способствовала усилению крупных феодалов и упадку королевской власти. Это обнаружилось уже при жизни императора, но особенно остро сказалось после его смерти, вызвав династическую смуту.

Со времени окончания династии Каролингов (911) в Германии не было еще случая, чтобы престол оспаривался несколькими лицами. Теперь за него боролись четыре претендента. Главными из них были герцог Баварии Генрих и маркграф Каринтии Оттон. Первый являлся ближайшим родственником умершего императора по мужской линии, второй – по женской. С притязаниями выступили также маркграф мейсенский Экгардт и швабский герцог Герман. После гибели Экгардта и отказа от своих притязаний Оттона Каринтийского герцог Баварии оставался единственным серьезным претендентом на престол, и на собрании в Майнце, происходившем под председательством архиепископа майнцского Вигилиса, он был избран королем под именем Генриха II (1002-1024). Известную роль сыграло и то, что он уже ранее захватил королевскую инсигнию – «священное копье». Однако Генриха II не признала знать Саксонии, Тюрингии, Швабии и Лотарингии. Его противник Герман Швабский тоже не сложил оружия.

По старому обычаю вновь избранный король совершил путешествие по отдельным областям, добиваясь путем разных уступок в пользу местной знати своего признания. При этом он готов был при случае применить и военную силу. Тюрингская знать одобрила его избрание лишь тогда, когда он согласился освободить жителей области от «свиного чинша» – оброка за выпас свиней в лесах, установленного со времен Пипина Короткого. Саксы поставили более тяжелые условия: уважение их старинного обычного права и сохранение местной автономии. Только после торжественного обещания короля сохранить эти привилегии саксонская знать принесла требуемую присягу. Ценой известных уступок удалось добиться присяги и лотарингской знати, после чего Генрих II был торжественно провозглашен королем в старинной столице – лотарингском городе Ахене. Лишь после этого его соперник Герман Швабский отказался от своих притязаний на престол.

Генрих II учел настроение феодальной знати и коренным образом изменил направление королевской политики. Вместо «возрождения Римской империи» он провозгласил «возрождение Франкского (Германского) государства». Основным средством усиления королевской власти вновь стала оттоновская епископальная система, пришедшая уже в расстройство. Епископы были поставлены в прежнюю зависимость и служили главными проводниками королевской политики. На государственные и церковные должности назначались верные монархии духовные лица, воспитанники придворной капеллы. Усилиями Генриха II было основано новое Бамбергское епископство во Франконии. Хотя оно формально входило в состав Майнцского архиепископства, но находилось под особым покровительством папы и императора. Король одарил его богатыми земельными пожалованиями, графствами и аббатствами. В 1004 г. было восстановлено Мерзебургское епископство, незадолго перед тем закрытое. Важнейшие церковные дела решались при непосредственном участии короля, который обычно председательствовал на церковных синодах. Он содействовал реформе монастырей, стремясь повысить доходность их хозяйства и использовать их богатства для государственных нужд. Церковная политика Генриха II, направленная на укрепление государства, содействовала одновременно возвышению церкви и духовенства и готовила почву для отделения их от «греховного» светского мира. Заслуги этого короля перед церковью были «достойно оценены» – его причислили к «лику святых».

Опираясь на поддержку прелатов и располагая значительными материальными средствами, поступавшими от церковных владений и королевского домена, Генрих II смог справиться с оппозицией светской знати и значительно укрепить положение королевской власти. В борьбе с герцогским сепаратизмом он опирался на своих подвассалов в областях, стремясь ослабить их зависимость от герцогов. С их помощью он успешно справился с заговорами светских магнатов – маркграфа швейнфуртского, графа люксембургского и герцога лотарингского.

Коренным образом была изменена восточная политика. Генрих II начал войну с польским князем, стремясь не допустить проникновения Польши в полабские земли и Чехию.

Польский князь Болеслав Храбрый намеревался создать большое западнославянское государство от Вислы до Эльбы. Сильное славянское государство способно было предотвратить немецкое порабощение славянских народностей и их насильственную ассимиляцию. В ходе дальнейшей эволюции полабские славяне смогли бы, консолидировавшись этнически, создать самостоятельное государство и отстоять свою независимость. Однако экспансионистская политика польского раннефеодального государства шла значительно дальше – Болеслав Храбрый вмешивался в дела Киевской Руси, поддерживая притязания на престол своего зятя Святополка Окаянного. Все это привело к созданию антипольской коалиции, возглавляемой германским императором Генрихом II. Кроме Германии, в ее состав в разное время входили Чехия, Венгрия и лютичи. Генрих II делал попытки заключить военный союз и с киевским великим князем Ярославом Мудрым. Однако эта коалиция оказалась непрочной. Между союзниками существовали непримиримые противоречия, которые умело использовались польским князем. Язычники-лютичи не намерены были помогать императору и саксонской знати укреплять свои позиции в полабских землях. Им одинаково были ненавистны как польские, так и немецкие захватчики. В то же время союз с язычниками против христиан-поляков вызывал оппозицию в среде немецких прелатов, особенно в рядах саксонской знати, считавшей лютичей своими данниками. Этим в значительной степени и объясняются неудачи немцев в польских войнах 1003-1018 гг.[33]33
  См.: В. Д. Королюк. Западные славяне и Киевская Русь. М., 1964, с. 190 и сл.; Slawen in Deutschland. Hrsg. von J. Herrmann. Berlin, 1974, S. 289.


[Закрыть]

Болеслав Храбрый, воспользовавшись гибелью своего родственника мейсенского маркграфа Экгардта, занял в 1002 г. Мисьненскую и Лужицкую области. Больше того, он захватил даже несколько пунктов на левом берегу Эльбы. Когда Генрих II, совершая свое избирательное турне, прибыл в Мерзебург, к нему явился польский князь с просьбой признать за ним эти области. Король отверг это предложение и передал маркграфство сыну убитого маркграфа Гунцелину. Болеслав Храбрый отказался очистить занятые области и на обратном пути напал на немецкие укрепления. В то же время обострилась обстановка в Чехии. Болеслав Храбрый вмешался в борьбу за чешский престол, занял Прагу и объявил себя чешским князем. Когда Генрих II потребовал от него вассальной присяги (Чехия считалась имперским леном), последовал решительный отказ. Положение германского короля в это время оказалось весьма критическим. Против него вспыхнул заговор немецкой знати, в котором участвовал его родной брат Бруно; заговорщики вошли в союз с польским князем. Однако вскоре заговор был подавлен, и Генрих II, заключив антипольский союз с лютичами, двинул свои войска в Чехию. В Праге и других городах вспыхнуло восстание. Поляки были вынуждены оставить Чехию. На чешском престоле был восстановлен представитель Пржемысловичей Яромир, который возобновил вассальную присягу германскому императору. Немцы в союзе с чехами и лютичами продолжали наступление и вытеснили поляков из Мисьненской марки. В следующем году они предприняли новый поход и продвинулись до Познани. Болеслав Храбрый пошел на заключение мира (1005), по которому Польша отказалась от Лужицкой и Мисьненской областей и признала независимость Чехии. Моравия оставалась за Польшей. Польский князь, подписав этот тяжелый мир, считал его только передышкой и усиленно готовился к возобновлению войны.