Текст книги "Время оружейников"

История Эльдорадо

Мир возник перед глазами чередой цветных пятен. Предметы, изгибаясь и троясь, медленно проявлялись, заполняя собой пространство, приобретая законную трехмерность. Резко в мировосприятие ворвалось обоняние, ноздри запечатало тяжелым запахом горячей тушенки. Монотонный бубнящий звук рассыпался на фразы. Роман попытался сосредоточиться на словах, но не вышло. Пульсирующая где-то на самом краешке сознания боль вдруг жаркими волнами усилилась, перехватывая дыхание, выбивая все мысли из головы и затирая белесой поволокой окружающее. Он все-таки застонал, в следующий момент над ним склонился Олег. На лоб легла прохладная ладонь, которую уже в следующую секунду сменила влажная примочка.

– Ну как ты себя чувствуешь, капитан?

– Могло бы быть и лучше, – Роман натянуто улыбнулся.

– Может, укольчик? – Дубов сделал вид, что не замечает слабости товарища.

– Нет. Не нужно. Попить дай… Горло совсем пересохло.

– Еще бы, – раздался из-за спины Дубова незнакомый голос, – слышал бы ты, как хрипел час назад… я думала, и вовсе легкие выплюнешь…

– «Коза»? – Губы Тигренко тронула едва заметная улыбка.

– А? – Дубов не сразу понял и даже оглянулся назад, а потом захохотал в голос. – Ну да, только лучше бы тебе называть ее по-другому…

– Именно, меня зовут Кристина, можно просто Крис или Рысь, но никак не К-О-З-А.

– Ясно… раз гвардии сержант тебя до сих пор не пристрелил, значит, можно называть как сама решишь, – Тиграш, не без помощи Олега, наконец-то уселся. Окинул внимательным взглядом окружающее помещение. Высокие, три-четыре метра не менее, стеллажи, заставленные всякими мешками, консервами, брикетами. У противоположной стены огромной пирамидой составлены баллоны с водой. В центре высится гора картонных коробок. Явно продовольственные склады, значит, если он правильно помнил карту, сейчас они в самой южной точке подземной базы. Что ж, до шахт на нижние ярусы в промзону отсюда недалеко.

– Отчего мне так хреново?

– У тебя жар… из-за яда, которым были смазаны зубцы капкана.

– Какой еще яд? – Тигренко тяжело закашлялся.

– Потом у Кристинки спросишь, – кивнул на девушку Корявень.

Кристина уселась на лежащий напротив вещмешок Дубова. Рядом из перевернутого пластикового ящика был сооружен стол, на котором стояла пара раскрытых банок тушенки, ополовиненная полторашка старого доброго лимонада и вскрытая «лягушка»[6]6
  «Лягушка» — официальное название ИРП-Б: индивидуальный рацион питания – боевой. Свое земноводное прозвище получил за зеленый окрас контейнера. В комплект входит:
  1. Большая консерва где-то 20 на 20 см размером с гуляшом.
  2. Большая консерва с рагу.
  3. Малая консерва с колбасным фаршем.
  4. Малая консерва с тушенкой.
  5. Две упаковки галет.
  6. Два пакетика с растворимым напитком.
  7. Куча салфеток.
  8. 12 спичек.
  9. Чай, кофе, сухие сливки в пакетиках по 3 штуки, сахар (4 шт.), соль.
  10. Шоколадка.
  11. Жевательная резинка.
  12. Пакеты полиэтиленовые – 2 шт. и скатерть – 1 шт.
  13. Обеззараживающие таблетки «Акватабс».


[Закрыть]. У ног юной воительницы лежал ее любимый ПП-95, Роман мимолетно заметил, что оружие снято с предохранителя, но вопросов задавать не стал. Рысь, ловко орудуя тесаком, вскрыла саморазогревающиеся консервы, капнула внутрь из фляжки воды. Через несколько секунд над консервной банкой, разогретой реактивом, заклубился пар, а воздух заполнил тяжелый запах горячей каши и мяса.

Желудок у Тиграша заурчал протяжно, требовательно, словно голодный кот. Кристинка хмыкнула, подвинула поближе к Тигренко еду. Дубов, тем временем открутив крышку у фляжки, извлеченной из внутреннего кармана, протянул Роману.

– Глотни, капитан. Пойло, конечно, мерзкое, но в чувство приведет враз.

Тиграш взял фляжку, осторожно принюхался к содержимому. Пахло спиртом и травами. Выдохнув, сделал пару богатырских глотков и тут же пожалел об этом. В глазах полыхнуло, дыхание сперло, а пищевод на пару с желудком будто бы охватило огнем. Дубов заботливо похлопал по спине зашедшегося в кашле Романа, с усилием вытащил из сжавшихся едва ли не судорогой пальцев фляжку, аккуратно закрутив, спрятал за пазуху. Подвинув жесткий пластиковый ящик к импровизированному столу, присел. Выразительно глянул на бутылку с лимонадом.

– Запей, капитан, а то еще неделю горло драть будет.

– Что за дрянь-то? – едва слышно просипел Тиграш.

– Да егерь один научил настойку делать из корней аралии маньчжурской, и, что характерно, на спирту.

– Да догадался, что не на родниковой воде… – Тиграш приник к горлышку пластиковой бутылки.

Оторвался, когда напитка осталось лишь чуть-чуть на донышке. Как бы то ни было, но настойка и вправду привела его в чувство, постсонную вялость смыло, словно постоял несколько минут под ледяным душем. Придвинув к себе контейнер с едой, спросил:

– Ну рассказывайте, кто, как и зачем тут оказался. По возможности подробно и обстоятельно. Все ж, как-никак, находимся в центре сверхсекретной базы, и мне очень уж любопытно, как же вы тут оказались. Я также постараюсь ответить на все возникающие по ходу беседы вопросы, идет?

Дубов лишь кивнул, жуя галеты, новая знакомая, напротив, отодвинула от себя импровизированную миску и, тщательно утерев рот бумажным полотенцем, произнесла:

– А вы и вправду военный?

Вопрос прозвучал настолько наивно, настолько по-детски, что Тиграш непроизвольно улыбнулся.

– Самый настоящий. А вот кто ты, юная воительница?

– Не такая уж и юная, – вздернулась Рысь. – Мне уже двадцать три года, отец даже шутит, что в Прежнем Мире я бы уже кое-где старой девой считалась…

– Хорошо-хорошо, – Роман поднял руки, шутливо сдаваясь. – И не юная вовсе, а очень старая даже…

Мужчины брызнули смехом, наблюдая нахмурившуюся девушку.

– Но все же… кто ты, как оказалась тут?

– Наш городок, или вернее поселение, находится много южнее, – начала повествование Кристина. – Мы называем его Первоцветом, весной у нас раньше, чем у других, деревья зеленеют, цветы распускаются. На его месте раньше находился поселок о-ли-гархов, отец говорил – так раньше бандитские главари назывались, вот они и вывели какие-то особенные сорта.

– А может, это радиация вам такие деревья наплодила?

– Нет, с этим у нас строго. Место, когда выбирали под заселение, не один раз проверили…

– Это тебе тоже отец рассказывал? – подмигнул Дубов.

Кристина пожала плечами, продолжила:

– Да нет, просто и так все знают.

– Ну ладно, не столь это сейчас важно, тут-то ты как оказалась? – Тиграш отодвинул опустевшую банку из-под консервы. – Судя по твоим словам, этот ваш Первоцвет неблизко, так что же ты тут делаешь?

– Ну… Мы были отправлены в экспедицию… ну у нас при городе есть как бы исследовательский институт. Вот нас и отправили… вернее, мы сами вызвались. Вообще-то, там группу создавали без нас… но мы…

– Понятно, – Тиграш, хлопнув ладонью по столу, захохотал. Напротив в бороду смеялся Дубов. – Вы, значит, решили, что несправедливо это все очень, и организовали свою экспедицию…

Олег, уже не сдерживаясь, хохотал в голос, порождая громогласное эхо, утирая слезы, продолжил за капитана:

– И наверное, настоящая экспедиция все ноги сбила ища вас в этом вашем Первоцвете…

Они вновь зашлись дружным хохотом. Рысь не смутилась нисколько, терпеливо дождалась, пока мужчины просмеются, продолжила:

– Ну да… а почему нет… ну ведь и вправду несправедливо оставлять молодых в городе, когда намечается такое приключение… ну вот мы и решились…

– Стоп. А кто это – МЫ? – задал вопрос Тиграш, внутренне матерясь на себя: сытый желудок и настойка сделали его немного беспечным, непозволительно беспечным. Раз едва не упустил такую важную деталь повествования.

– Нас было четверо… я, Семен, Пашка Рудокоп и Ельгарз… – Она вдруг осеклась на полуслове, в глазах блеснули слезы.

Тиграш глянул на Дубова, но тот в ответ лишь пожал могучими плечами.

– И что случилось? – Роман постарался, чтобы голос звучал как можно мягче.

Несколько секунд Рысь вела внутреннюю борьбу, наконец, сумев совладать с нахлынувшими воспоминаниями, продолжила:

– Мы сбежали из Первоцвета ночью, недели две назад. Отлично понимали, что, обнаружив наше исчезновение, на поиски кинутся едва ли не все. Сначала угнали одну из моторок. Ельгарз не раз плавал до соседних деревень, он-то и руководил нашим побегом. Всю ночь мы неслись по волнам вниз по течению, не остановились даже с рассветом из опасений скорой погони. К полудню добрались до «соседей», оставили у них лодку и двинулись на север, вернее на северо-запад, благо компас у нас был. Вечером остановились на первый привал, уже в полной темноте ужинали и радовались успешно начавшейся экспедиции, ведь нас до сих пор не поймали.

На пятый день мы вышли к развалинам какого-то завода. Там-то мы и наткнулись на странную группу людей. Поначалу подумали, что это торговцы, уж больно странно они выглядели, одежда, оружие, непохожие на бандитов. Мы решили установить контакт, это оказалось ошибкой. Едва они нас заметили, как тут же открыли огонь. Пашку убили там же, Ельгарза тяжело ранили. Он остался прикрывать наш отход… Мы решили возвращаться назад, но быстро обнаружили, что эти чумные – так их прозвал Семен, просто кишат в округе, постоянно сталкиваясь с ними, в бесконечных перестрелках мы потеряли друг друга… к тому же я окончательно заблудилась. Два дня скиталась по лесу, не имея никакого представления о сторонах света. Наткнулась на труп мужчины в таком же комбинезоне, – Рысь кивнула на Тигренко. – Забрала патроны и автомат… и сумку. Такую странную, плоскую почти… в ней какие-то карты, но я так и не смогла понять, что они изображают…

– Так, надеюсь, ты их не выкинула? – Роман поднялся, сделал несколько шагов, придерживаясь за стеллажи. Боль в ноге вполне терпима, при необходимости сможет даже пробежать с десяток метров, но лучше, конечно, обойтись без таких экстремальных развлечений.

Рысь тоже зачем-то поднялась. Сделала пару шагов по проходу, остановилась. Обернулась к молчащим мужчинам – в глазах отражаются картины недавно пережитого прошлого. Тихим голосом продолжила рассказ:

– Карты и прочие бумаги я сохранила. Правда, это вышло совершенно случайно. Чумные обнаружили меня, и пришлось спешно бежать. В этот раз они почему-то организовали более серьезное преследование. Даже в болота за мной полезли. Последнюю неделю мне все время приходилось уходить от неумолимой травли, и когда я оказалась у входа сюда, в этот бункер, то решила, что это мое спасение…

– А капкан в проходе твоя работа? – Тиграш еще раз внимательно оглядел склад, откуда-то явно сквозило, легонько, едва заметно.

– Да, у меня отец охотник, он учил ставить так, чтоб наверняка…

– Папашкин труд не пропал зря, – коротко хохотнул Дубов. – Как думаешь, капитан?

По лицу Тигренко скользнула улыбка, потирая больную ногу, он проворчал:

– Да уж, отец может тобой гордиться, капканы ставить ты точно умеешь. Насколько я понимаю, это все?

Рысь молча кивнула.

– Чуть не забыл, а что ты там про яд говорила?

– Ну… – девчонка смутилась, склонила кудрявую голову, – зубцы обработаны раствором тетродотоксина, отец говорил, он сильное нейропаралитическое действие имеет.

– Ох, химик ты доморощенный, и как я только сумел выкарабкаться?! Ладно, проехали, раз до сих пор жив, значит, выживу Тигренко склонился над столом, взял галету, кинув в рот, с удовольствием разжевал. Запил остатками лимонада и только теперь обратился к Корявню:

– Не врет, как считаешь, сержант?

Дубов откинулся назад, уперся спиной в стеллаж. В задумчивости пару секунд созерцал застывшую напротив девчонку, произнес:

– Да нет, кажется.

– Вот и мне отчего-то кажется так же. Ладно, Рысь, что там насчет карт, найденных у военного?

– Я все сохранила, думала ж, что сумею вернуться домой, может, там что-то смогли бы пояснить… – Умолкнув, она присела, вывалила содержимое своей сумочки на стол. Тиграш уже понял, что карты, скорее всего, в том тайничке под подкладкой, до которого он вчера не успел добраться. И действительно Кристина аккуратно надрезала шов, запустила руку под материал. Достала небольшой сверток, упакованный в полиэтилен, протянула Тигренко со словами:

– Вот, тут все, что нашла.

Тигренко взял пакет, аккуратно вскрыл. Дубов тем временем сдвинул «лягушку» и прочие банки в сторону, освобождая место на импровизированном столе. Едва развернув карту и пробежав по ней глазами, определяя условные значки и обозначения, Тиграш понял: в его руки, благодаря этой «исследовательнице», попало настоящее сокровище. Карта была не с их базы однозначно, но подробная, качественная. На ней были указаны места ожогов и миражей[9]9
  Ожог – местность, пораженная радиацией. На картах обозначается значком «радиоактивная опасность».
  Мираж – территория, на которой обнаружены мутации. На картах определяется значком «биологическая опасность».


[Закрыть], были еще неизвестные пометки, сделанные явно от руки черной ручкой. Башенка с краткой пометкой «Князь», череп с абсолютно ничего не определяющей надписью «X. Л.». Две жирные черные точки, над одной краткое «Плерка», над второй не менее лаконичное «Жуковицкий затон», и нет нужды быть великим прорицателем, чтобы понять, что это названия населенных пунктов. Но главное, на карте черной же ручкой был нанесен пунктирной линией маршрут с краткой пометкой «чистый проход», и с одного конца он упирался в квадратик с пометкой «База». Тиграш шумно выдохнул, произнес тихо:

– Кристина, ты понимаешь, что ты сделала, понимаешь… ты нас спасла.

– Капитан, так нечестно, – прогудел Корявень. – Ты ж говорил, обстоятельно и подробно будем говорить.

– В смысле? – Тигренко непонимающе посмотрел на бородатого сержанта.

– В прямом – рассказывай все по порядку, а концовку, как я понимаю, ты только что озвучил.

Рысь, удивленная реакцией военного, присела на ящик, с нескрываемым интересом попросила:

– Ну правда, расскажите вашу историю.

– Историю… – Тиграш вернулся на свое место, улыбнулся горько. И продолжил: – Незадолго до Торнадо нас вывели на учения. Полевой лагерь, лесной полигон. Там нас и застала катастрофа. Когда все случилось, мы послали разведку к базе, они вернулись быстро. А с ними еще около пяти тысяч человек: старики, дети, женщины… не то что базы, но и деревушки, что были по соседству, разнесли, не осталось ничего. Зато остался нетронутым небольшой городок километрах в пятидесяти. На всех возможных радиоволнах он призывал спасшихся к себе. Туда мы и направились. Городишко и вправду оказался маленьким, едва не поселком, всего-то три микрорайона и частный сектор на сотню домов. Жителей чуть больше чем нас пришло. Поначалу еле размещались, но со временем отстроились, даже стеной обнесли город по периметру. Нас поначалу недолюбливали, иногда даже открыто провоцировали, обвиняли в случившемся. Дело едва не дошло до кровопролития.

– С вами что, открыто конфликтовали? – возмущенно крякнул Дубов.

– До этого не дошло… случай помог. Старшина у нас один служил, Пепеленко Владимир, суровый мужик. Ну вот, когда очередной конфликт между нами и гражданскими назревал, случился первый жор[10]10
  Жор – нашествие мутировавших под воздействием радиоактивного излучения крыс. Обычно в жор собирается от трех до десяти тысяч особей.


[Закрыть]…

– Это еще что? – удивился Олег.

Тигренко с неменьшим удивлением посмотрел на Корявня, затем на Рысь. Произнес:

– Неужели не знаете? Мы думали, это у всех… Жор – это… это море крыс, бесконечное море здоровенных, словно дворняги, злых и вечно голодных. В общем, не в том суть, потеряли мы тогда людей много… очень много, и военных, и гражданских. И Пепел как раз погиб. Он мимо детсада шел, когда крысы хлынули… в общем, детишек и воспитателей загнал на второй этаж. А сам на лестнице стоял, и, когда патроны в «калаше» кончились, он их прикладом молотил… они ему ноги ели, а он во все горло распевал «Интернационал» и крушил черепа… я знаю… я в спасотряде был, который к саду отправили. Мы когда туда пробились, он еще жив был… без ног по колено, порванный весь, с прокушенной шеей… но ни одна тварь мимо него не прошла. Десятка четыре один положил. До госпиталя помер, на полпути… но после этого отношение к нам стало кардинально обратное первому. Нас стали уважать. Увидели в нас защиту, надежду на выживание. За прошедшие десять лет жор у нас трижды случался… правда, оба последующих удалось выдержать с намного меньшими потерями. Но все же каждый раз крысы уносят с собой множество жизней, непозволительно много. Да и в общем ущерб от них всегда катастрофический. В последний раз еле сумели удержать птицеферму, организованную всего-то пару лет назад. Склады и магазины, аптеку и фабрику всегда приходится защищать, не считаясь с жертвами, научены горьким опытом. После первого жора городская ферма лишилась почти поголовно всего крупного рогатого скота, спасли лишь с десяток буренок. Овец, правда, крысы выели подчистую… После третьего раза на городском совете было вынесено решение о переселении, но направление, доступное нам, не тронутое радиацией, только одно, с других сторон ожоги. В общем, подлатали технику, подготовили все мало-мальски пригодное оборудование, но куда идти? Отправили группу на разведку, семь человек, в полной выкладке, снабдили их мощным передатчиком. Местные кулибины постарались. Через два месяца они подали сигнал, его запеленговали, выслали группу для определения самого проходимого и по возможности самого короткого маршрута. Они без каких-либо происшествий добрались, вышли на связь, отрапортовали, и все, связь резко оборвалась, последнее, что нам известно, так это то, что группа с картой прохода выдвинулась обратно на базу. Но никто так и не вернулся… хотя должны были бы уже. В общем, от штатских это до сих пор скрывают… боясь породить панику, в экстренном режиме отправили вторую группу, она тоже пропала. Теперь вот на поиски меня отпустили. А судя по тому, что рассказала Кристина, искать уже некого… но карта все же нашла дорогу назад, а это уже немало. Хотя отмечу, что карта эта не наша, но, главное, на ней есть обозначения нам необходимые. Вот в принципе и все.

– А тут-то ты как оказался? – Дубов почесал кудлатый подбородок.

– Да все просто, этот склад помечен у нас на картах… даже было обсуждение о переселении сюда… но из-за окружающих болот идею откинули.

– А почему у вас такая… привитивная карта, отец рассказывал, что перед войной было много всяких электронных штук, которые помогали человеку.

– А потому, что, несмотря на то что карта примитивная, кстати сказать, а не привитивная, что значит абсолютно другое, но она не нуждается в подзарядке, не боится воды, механических неудобств при транспортировке. К тому же, если ты имеешь в виду всяческие GPS-навигаторы, то, боюсь, они теперь не скоро заработают. Без постоянного координирования спутников и настройки программ они, думаю, в первую пару лет либо рухнули на Землю, либо улетели в бесконечные космические дали.

– А на нижних ярусах что? – Сержант ткнул пальцем в стол.

Тигренко покрутил головой, улыбнулся смущенно.

– Да ходит у нас побасенка, мол, там располагалась лаборатория и склады, ну и что там велись разработки ТИКАЗ[11]11
  ТИКАЗ – технически индивидуальный комплекс активной защиты, секретная разработка. Сочетает в себе бронедоспех и экзоскелет. По боевым характеристикам боец в ТИКАЗ приравнивается к взводу БМП.


[Закрыть].

– ОГО! – округлил глаза Корявень.

– А что это? – завороженно спросила Рысь.

– ТИКАЗ – это новое слово техники, даже, наверное, правильнее – кибертехники. Это суперкостюм, уберегающий от пуль, выдерживающий просто дикие нагрузки, маскирующий, думающий, усиливающий. Это броня и оружие одновременно, – отчеканил Дубов. – Правда, все что мне известно – это то, что он так и не был поставлен в производство.

– По одной из версий, разработку засекретили, а не свернули… – Тиграш улыбнулся собеседникам: – Надеюсь, теперь понятно мое желание пробраться на нижние ярусы. Вдруг легенда все же правда.

– Н-да… – Дубов поднялся, хрустнув коленями. Сказал буднично: – Пойдем, поглядим.

– Что, прямо сейчас? – вскинулась Рысь, глаза ее заблестели азартом.

– А чего тянуть, – Олег, вопросительно подняв брови, посмотрел на капитана.

Тигренко несколько секунд сидел, улыбаясь, затем рывком поднялся и тут же скривился от пронзившей едва не все тело боли. Подобрал автомат, произнес:

– Нет. У меня прямой приказ, от этой карты зависит слишком много. ТИКАЗ, если что, подождет, ничего с ним не сделается.

– Подождет, значит, подождет, ну что, Рысь, проводим капитана.

– Конечно, – осунувшееся лицо девушки расчеркнула белозубая улыбка, – я ж его чуть инвалидом не сделала.

– Действительно, – Тигренко улыбнулся в ответ, – кстати, сержант, ты обещал рассказать, как узнал, что в переходе кто-то есть?

Они вышли в коридор, по-прежнему погруженный в красноватый полумрак аварийного освещения.

– Да все просто, капитан, там на входе пауки живут, две штуки, здоровые будто хомяки. – Дубов на секунду замолк, поправляя лямки своего необъятного рюкзака. – Так вот они обычно к моему приходу почти весь вход заплетают паутиной, а тут гляжу, а паутины и вовсе нет, а меня ведь пару месяцев не было. Ну, думаю, нашел кто-то мой схрон, да под камушком у воды и палочка нашлась, которой паутинку собирали. Вот так и узнал.

– Это не я, – Тигренко глянул на шагающую позади него Рысь. Они как раз свернули в одну из боковых веток, узкую, где двигаться можно было только гуськом. Она кивнула:

– Ага, паутину я убрала. Понимала, что, если оставлю, слишком заметно будет. А прятаться нужно так, чтоб не нашли.

– Соображаешь, – ухмыльнулся в бороду сержант. И вдруг замер, от чего весь отряд сбился, Роман впечатался в широкую спину Олега, а на него, в свою очередь, налетела Кристина.

– Тихо, – выдохнул Дубов, – впереди кто-то есть.

Тигренко прислушался и не услышал ничего.

– Ничего не слышу.

– Слушайте, звук тихий, едва заметный… – замолчал, явно подыскивая нужное слово, сержант, – словно… похрустывание.

– Точно, – Рысь дернула головой, – как будто скребется кто-то.

Тиграш перехватил автомат, прошептал:

– Сержант, что там впереди?

– Лифтовые шахты с этой жгучей порослью… отродясь там никто не скребся. Вообще не помню, чтобы оттуда какие-либо звуки доносились.

– И что будем делать? – с придыханием прошептала Кристина.

Роман глянул искоса – волнуется девчонка, любопытно ей, неугомонной исследовательнице. Но в руках твердо держит свою излюбленную «трещотку», и глаза горят нешуточным азартом. Сказал тихо:

– Вперед, но аккуратно, мало ли что.

Корявень в ответ лишь кивнул и, развернувшись, сделал первый осторожный шаг.

Через пару десятков шагов уже и Тигренко отчетливо различал странный монотонный звук. А едва они минули очередной поворот, выведший их на ярко освещенную площадку перед лифтами, обнаружился и источник. Человек в черно-красной одежде лежал ничком и улыбался. Он был еще жив, хотя водянистые серые глаза уже и заволокло белесой дымкой. Ладонь правой руки, запечатанная в толстую кожаною перчатку с открытыми пальцами, беспрерывно скользила по бетонному полу, порождая это монотонное «похрустывание». Левая рука и нога, полностью скрытые красными нитями плесени, терялись в глубине лифта. Тут же валялся армейский винчестер «карп», тупорылый и тяжелый, с пристегнутым световым целеуказателем.

– Это еще что за нах? – удивленно произнес Корявень.

– Чумной… – испуганно выдохнула Кристина.

– Вот оно что… – Роман присел перед умирающим, рассматривая без прискорбия – если верить девчонке, эти чумные вполне могли быть виновниками смерти его друзей. Страха не было, да и чего вдруг пугаться – вполне ожидаемо, если трезво прикинуть, что за ними придут. Не за ними, конечно, а за Кристинкой, вряд ли преследователи знают, что в игре появились новые игроки. Скорее всего, им нужна даже не сама девчонка, а что? Карта? Наверное, других объяснений просто нет, ладно, в принципе это уже неважно, ясно лишь, что они по разные стороны. Тиграш поднялся. – Сержант, как думаешь, на выходе они кого оставили?

Олег ответил не задумываясь:

– Уверен, что да. Я бы обязательно оставил. – И продолжил абсолютно не в тему: – Странная какая-то одежда, словно помесь сельского попа и Деда Мороза.

Тигренко мимолетно улыбнулся, соглашаясь с напарником: одежда на умирающем действительно странная.

– Однако бронежилет и оружие вовсе не карнавальные, а, сержант?

– Точно. Как же они зашли? Ведь, взорви они дверь, мы бы услышали. А по-другому как… непонятно.

– Загадки потом. Вперед. – Передернув затвор, Тиграш уверенно зашагал дальше по коридору. Не оборачиваясь, произнес негромко: – Рысь, если вдруг что, держись за спиной.

– Чего так сразу… – протестующе зашипела было девчонка, но, получив легкий подзатыльник от шагающего теперь замыкающим Корявня, умолкла, обиженно сопя.

– Капитан, а упакованы они не чета тебе, почему так-то? – шепотом спросил Дубов, когда они, словно мышки, скользили по одному из темных боковых коридоров.

– Чистый рационализм: есть у нас на складах и передовые пушки, и более новые разработки, но… я человек практичный, а значит, что наиболее надежно и просто, то и по мне. Что толку в «терновом кобольде»[12]12
  «Терновый кобольд» — плазменное оружие нового поколения, считается портативным и миниатюрным в своем классе, это несмотря на размеры почти в три метра. Оснащенное собственным компьютером плазморужье способно поражать цели на расстоянии до пятнадцати километров. Однако никакого распространения среди военных оно не получило – слишком сложный уход, слишком сложная настройка и при этом крайне капризное к окружающей среде.


[Закрыть], если за ним уход нужен, как за грудным ребенком.

В коридорах им больше никто не встретился, однако у выхода и вправду обнаружилась тройка оставленных в дозоре. Хмурые зрелые мужики в странной темнокрасной одежде, лицо одного из охранников укрыто непроницаемым темным стеклом шлема, наподобие мотоциклетного. В руках все трое держат автоматы, сноровисто, хватко, явно умея обращаться с оружием. Чумные заметили их на доли секунды позже, но этого вполне хватило, глухо гавкнул автомат капитана, порождая эхо, зло плюнул огнем кургузый ствол Корявня. Шлемастый обладал отличной реакцией, его автомат застучал в унисон с пистолетом Рыси, вот только прицелился он хуже или удача просто в этот день от него отвернулась. Темное стекло взорвалось блестящим крошевом осколков пластика и крови. Вот и все – три еще мгновение назад живых человека валятся тряпичными куклами на пол. Мимолетного взгляда хватило, чтобы понять, как сюда пробрались преследователи Рыси. Они действительно не взрывали дверь – они раскололи одну из створок, скорее всего заморозив сначала азотом, а после просто разбили чем-то тяжелым. Тигренко перепрыгнул через тела, рванул по темному коридору, сзади щелкнул выключателем походного фонаря Корявень, луч желтого света вспорол темное брюхо пещерного мрака, услужливо ложась под ноги беглецам. Перед последним поворотом Дубов нагнал Тиграша, схватил за пояс, мгновенно затормозив. Рядом замерла Рысь, облокотилась о холодную стену пещеры, спросила шепотом:

– Чего остановились?

– А вдруг… там… – Дубов едва переводил дыхание, слова то и дело проглатывались: – Еще три таких… же… хмыря во всеоружии.

– Может быть, – прохрипел в ответ Роман, утирая тыльной стороной ладони пот со лба. – В любом случае надо спешить, хрен знает сколько их еще внизу осталось, да и наверху тоже… не ровен час, возьмут нас в «клещи».

Дубов, выключив фонарь, выглянул настороженно из-за угла. До застывших в напряжении спутников донесся его злой шепот:

– Ага… один… два… ух, мать твою, еще трое!

Бородатое лицо здоровяка-сержанта исказила угрюмая ухмылка.

– Капитан, там их пятеро, четверо с автоматами, у последнего что-то более солидное: то ли гранатомет, то ли Эйнштейн-флейта[13]13
  Эйнштейн-флейта – новый вид оружия швейцарского производства. По внешнему виду напоминает огромную флейту, за что и получило свое название. Поражающий эффект достигается путем генерирования сверхнизких звуковых волн. Считается оружием ближнего боя, рекомендуемое использование до тридцати метров. Звукопоражающая волна расходится конусообразно. Широкого распространения не получило, но некоторые страны Дальнего Востока непосредственно перед Торнадо все же закупили небольшие партии этого военного ноу-хау.


[Закрыть].

– Черт, – только и вырвалось у Тигренко, он зло сплюнул. Дрянь дело – шарахни в узкий проход из гранатомета, и даже если при всем везении не посечет осколками, то непременно завалит. Да и дуда Эйнштейна в замкнутом пространстве если и не перетряхнет им внутренности до полного бурите, то уж обрушение вызовет еще почище, чем граната. Дрянь, дрянь дело.

Рысь защелкнула новую обойму, звук показался неожиданно громким. Ладно, Тигренко тряхнул головой, произнес сипло:

– Сержант, твои те, что слева. Рысь, твои – справа, я попробую сразу уложить владельца страшной погремушки. Вопросы?

Вопросов не было. Клацнул взведенный затвор дубовского оружия, улетел во тьму шепот: «С Богом!» – и они рванули к выходу Роман вскинул автомат, метров с тридцати, да еще и несясь во весь дух, чтобы попасть, нужно быть Робин Гудом, но длинная очередь вовсе не требовала ювелирной точности. Несколько секунд автомат выводил смертоносную трель, пока боек сухо не защелкал – кончился магазин. Но вставлять новый нужды не было, владелец, оказалось все-таки, гранатомета лежал изломанной марионеткой на зеленой траве. Да и остальные охранники тоже уже отправились в радиоактивный рай или не менее радиоактивный ад. И все же, прежде чем покинуть подземелье, Роман вставил новый магазин, дослал патрон в ствол и, не оглядываясь, шагнул наружу.

День ударил невыносимым для глаз после подземного полумрака светом, болезненной яркостью, выдавливая слезы, заставляя торопливо щуриться. Тигренко, бешено моргая, суетливо смахивая выступившие слезы, крутнулся на месте, выискивая возможного противника, но все оставалось тихо. Сзади сухо кашлянул пистолет Крис, Тиграш молниеносно обернулся и еще успел заметить, как дернулся один из охранников, как разжалась рука, сжимавшая рукоять «Калашникова», ствол которого смотрел ему в спину. Кивнул благодарно девчонке, в ответ Рысь лишь неопределенно мотнула кудрявой головой, улыбнулась. Определенно ей это все нравилось, видимо в поисках таких вот приключений и сбежала из своего Первоцвета, вон как глаза горят. Красивая все-таки, мимолетно подумал капитан, стягивая капюшон с головы, красивая.

– Капитан, где твоя база? – Голос Дубова вывел его из странного состояния секундной неги.

– На севере… – Тигренко покрутил головой. – Да, на севере, северо-западе вернее.

– Так, – Дубов прищурился, что-то прикидывая, вспоминая. – Значит, туда.

Уверенными широкими шагами он двинулся сквозь кустарник, бросил не оборачиваясь:

– За мной, след в след, тут относительно сухо, но гиблых мест хватает.

Минут десять шагали, иногда переходя на бег, иногда замирая, вслушиваясь. Корявень кружил, выискивая одному ему известные ориентиры, наконец, минут через двадцать, вывел к огромной водной прогалине, тут и там изукрашенной веснушками огромных кувшинок. Сказал шепотом:

– Идем молча, от воды держитесь подальше… живет там кто-то, – и, упреждая вопросы, добавил: – Я и сам не знаю кто, просто иногда из глубины странный звук доносится, да пару раз видел тень метров эдак в пятнадцать.

– Ого, – округлила глаза Кристина.

– Вот тебе и ого, – Дубов прислушался. Явно уловив что-то, поднял вверх указательный палец.

Роман вслушался: сквозь шум колеблемых ветром крон лесных великанов явственно пробивался иной шум – треск веток и обрывки криков, погоня не заставила себя долго ждать.

– Надо было из гранатомета шарахнуть в проход, – прошептал Олег.

– Надо бы, да чего уж теперь, – Роман, присев, помассировал ноющую ногу, брюки на ране намокли, ткань набухла, напитавшись кровью.

Рысь хмыкнула каким-то своим мыслям, но так ничего и не произнесла. Корявень еще раз пристально огляделся и, мимолетно глянув на спутников, зашагал вдоль кромки тухлой болотной воды.

Уже вечерело, когда они, перепачканные с ног до головы илом и прочими гнилостями топи, выбрались на очередной относительно сухой островок. Сумерки на липких лапах тумана расползались по болоту. Лес наполнился новыми звуками, просыпались обитатели ночи, рявкали, ухали, оповещая о своем пробуждении. Привалившись к скрученному стволу сосны, Дубов тихо произнес:

– Тут недалеко, граница с миражом, так что зверушки в лесу встречаются самые необычные и, что еще хуже, самого пакостного характера. Благо мы едва не в самом сердце болот, а сюда они редко забредают, но все же ушки держим на макушке.

– Ты сам-то кого встречал? – прищурившись, улыбнулась Рысь. – Или, чтобы нам спалось лучше, сочиняешь?