Текст книги "Как кормить растения, а не почву"

Николай Курдюмов
Как кормить растения, а не почву

Введение
Плодородие – или удобрение?

Агроном, учёно борющийся с Природой, – это грудничок, ненавидящий свою мать.

Главные мысли

В который раз пишу о плодородии и всё яснее вижу: тема эта неисчерпаемая. Наше понимание плодородия расширяется и углубляется чуть не каждый год. С появлением новых агротехнологий и благодаря кризисам экономики – вот уж нет худа без добра! – оно меняется и в мире. Как ни крути, убивать почвы вечно – не-a, не получится: именно они, живые и изначальные, нас питают, а планета нерезиновая. Выход у нас один: вникать в их кормящую силу. Подчёркиваю: в кормящую силу САМИХ ПОЧВ, а не в продукцию аграрных и химических корпораций!

И вот моя очередная попытка вникнуть. На дворе зима 2017-го. В теме плодородия по-прежнему тьма противоречий. Пытаюсь в них разобраться. Что, в конце концов, нам нужно: плодородие, удобрение или питание растений? Усвоение питания – или урожай? Урожай – или его рентабельность? Оказывается, всё это далеко не одно и то же!

Года три назад я сделал попытку собрать всё, что знаю и понимаю о плодородии: написал концептуальную работу «ПРАВДА НАШЕГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ». В ней я был совершенно точно уверен: чем больше органики и сидератов возвращается в почву, тем выше плодородие. Сейчас уже знаю: сама органика – ещё далеко не всё. Чтобы она стала плодородным процессом, нужна правильная почвенная микрофлора и фауна – естественный, устаканившийся, активный микробиоценоз. В огородах, снабжаемых органикой и мульчей, он есть, но в пахотных и химизированных полях – уже почти нет. Здесь, из-за агроумерщвления почв, нишу полезных микробов часто занимают новые инфекции. Органику разлагать почти некому, и её круговорот – собственно процесс плодородия – почти остановлен. В таких условиях вместе с органикой нужно вносить и почвенную микрофлору – сама она восстанавливается слишком медленно, за 5–7 лет. У фермера, влезшего в кредиты, их нет.

Кроме того, на плодородие и питание влияет и норма посева, и его схема, и затенённость почвы, и рельеф гряд и рядков – их выпуклость или заглубленность. Влияют и способы внесения как органики, так и минералки: закапывать или мульчировать, локально или сплошь, в корень или на листья. А на то, как откликаются на плодородие сами растения, сильнейшим образом влияет микроклимат: оптимальная освещённость, температура и движение воздуха. Влияет и подбор сортов, и предшественники, и обработка почвы. И в разном климате эти оптимальные условия создаются с разными нюансами. В масштабах огорода я рассказываю об этом в книге «ВСЕ УСЛОВИЯ ОГОРОДНОГО УСПЕХА». А в этой книге, кроме огорода, мы рассмотрим и реалии поля, и сада, и виноградника.

Не забудем и о широкой практике 1930-70-х – органоминеральных удобрениях. Факт: наивысший урожай высшего качества – когда к богатому органическому фону в нужный момент добавляется немножко грамотной минералки и микроэлементов и лучше даже по листу. Будучи именно «маслом для каши», минеральные элементы усиливают всё: и активность микробов, и усвоение органики, и скорость органического круговорота, и урожай, и его качество. Считать ли это усилением плодородия – или придать анафеме?

Наконец, над органистами и природниками всё круче нависает вопрос: что разуметь под плодородием, если для хорошего урожая почва вообще не нужна? Нужно ли вообще говорить о плодородии, если вполне качественные и вкусные плоды отлично растут в аэропонных установках?..

Я уже нащупывал ответ – и тут, хвала Божьему промыслу, мои мысли прокомментировал знаток природного земледелия, омский овощевод О.А. Телепов. Как всегда, он нашёл точный ответ в научной литературе. На этот раз – в учебнике «Почвоведение» издания 2014 г[1]1
  Вальков В.Ф., Казеев К.Ш., Колесников С.И. Почвоведение: учебник для бакалавров. М., 2014. 527 с.


[Закрыть]. Вот его суть.

Плодородие – или продуктивность?

Хотите очень много мёда?

Кормите пчёл сахаром!

Почему агрономы называют добавку минералки «увеличением плодородия»? В чём тут путаница? Она в самом определении плодородия. Его определяют как «способность почвы обеспечивать урожай». В результате мы путаем абсолютно разные свойства: ПЛОДОРОДИЕ и ПРОДУКТИВНОСТЬ.

Гидропонная минеральная вата с раствором и аэропонная установка обладают высочайшей продуктивностью, но плодородия в них – ноль. Плодородием обладает ТОЛЬКО ПОЧВА. Плодородие – те природные процессы и силы почвы, что обеспечивают жизнь растений самодостаточно, только за счёт энергии Солнца. То есть – БЕСПЛАТНО.

Вот вам два точных определения для красного угла.

Плодородие – это трансформация хорошего питания растений в урожай силами самой живой почвы, а не наших «аптекарских средств».

Земледелие – участие человека, направленное целиком на сохранение и усиление плодородия.

Мы привыкли думать так: почвенное плодородие – основа продуктивности. Но это так не везде, и это – не вся продуктивность!

Как ни странно, в природе продуктивность фитоценоза не связана с плодородием почвы. Она зависит в основном от двух факторов: а) климата и микроклимата, 6) типа растительности. То есть, продуктивен сам фитоценоз, а не почва. Наоборот, фитоценоз создаёт под себя почву с учётом климата.

Плодородие – это трансформация хорошего питания растений в урожай силами самой живой почвы, а не наших «аптекарских средств».

Леса, особенно тропические, дают рекордную продуктивность на беднейших почвах, почти лишённых гумуса. Сезон ливней не даёт накапливаться гумусу, вымывает всё растворимое – но деревья и лианы способны процветать в таких условиях: они перехватывают питание с поверхности почвы, из воды и воздуха, а органику накапливают не в почве, а в собственной биомассе. Плодородие в таком фитоценозе как бы распределено везде, от поверхности почвы до среднего яруса леса, насыщенного разными видами растений.

Также на беднейших почвах процветает наша тайга, на чистом песке и скалах – сосновые леса. Поверхностные корни не дают накапливаться гумусу. Такова способность древесных сообществ: они продуктивны без почвенного плодородия. Почвы, оставшиеся от уничтоженных амазонских джунглей, – «кирпичная крошка», не способная родить ни хлеб, ни новый лес. Видимо, именно это заставило бразильцев изменить уклад агрономии, перейдя на нулевые обработки с накоплением органики – иного выхода просто не было.

Сухой жаркий климат, наоборот, формирует травянистую степную растительность. Вот здесь продуктивность зависит именно от плодородия почвы. Поэтому фитоценоз густо проплетает почву корнями и укрывает войлоком травы, накапливая гумус с запасом питания и сберегая влагу. Но и тут плодородие почвы – продукт всего биоценоза в целом. Его составляющие – видовой состав, биомасса остатков, ландшафт, климат и микроклимат. Что и доказал В.В. Докучаев, заложив свои знаменитые лесостепные ландшафтные опытные станции, где и по сей день урожаи стабильны и намного выше, чем на «голых» полях вокруг.

Наши поля – модели степных и луговых фитоценозов, их зона – в основном степная. Плодородие и продуктивность тут взаимообусловлены. Основа продуктивности здесь – плодородие почвы. А основа плодородия – возвращённая биомасса, богатство микрофлоры и фауны, улучшенный климат и микроклимат: леса и лесополосы, водоёмы, постоянная высокая стерня. Можно говорить об оптимальном соотношении всех этих факторов, при котором оптимальный урожай предельно дёшев. Именно в таких условиях оптимально дешёвым бывает и предельный урожай, хотя нужды в нём уже нет.

А как же удобрения? Это же фактор продуктивности? Да. Но дело в том, что без плодородия удобрения не эффективны. Потому что почва – не субстрат.

Почва – не субстрат!

Сорок лет с Моисеем по пустыне – ну как тут не изобрести гидропонику!

В фитотроне, облепленный датчиками, куст пшеницы даёт полторы сотни колосьев. В аэропонной установке с куста картошки снимают до двух сотен вполне себе вкусных и полезных клубней. В пустынях Израиля, под сетками, на питательных растворах растут качественные овощи – и с витаминами там всё отлично, и нитратов нет. Да, искусственно вырастить растение МОЖНО – его физиология это позволяет, это факт. И качественный продукт получить можно. И слава Богу: только так мы можем выращивать еду в Сахаре и на Шпиц-Бергене.

Но в почве агрохимия работает совсем иначе, чем в минеральной вате. Там её делают живые существа, обладающие не просто желанием, но и умением выживать. Это первое. И второе: ваш продукт обязан быть выгодным – продаваться и давать вам прибыль. С тепличной продукцией это возможно. Если же разумеют субстратом реальную почву, дающую хлеб – её и низводят до субстрата, и прибыль превращается в дикие убытки.

Для ста миллионов тонн зерна нет и в обозримом будущем не будет гидропонных теплиц. Для хлеба, круп, сахара, масла и комбикормов – только почвы. Но почвы – НЕ СУБСТРАТ. Почвы – на минуточку, живая часть биосферы. Это живые биоценозы – подземная половина фитоценозов, не отделимая от наземной. Они живут по своим, абсолютно иным законам – биогеохимическим, экосистемным. Они могут сами готовить и давать растениям всё, что нужно. Они активно регулируют, стабилизируют и уравновешивают свою химию и биологию. У них свой источник энергии, свои циклы и круговороты веществ. Все эти динамические процессы – и есть плодородие (рис. 1). И чем они активнее, тем лучше растениям.

Переносить на почву процессы гидропоники, применять к ней лабораторную агрохимию – значит видеть в ней только «стекловату». Это то же, что видеть в лесной экосистеме только кубометры дров. Гидропоника и поле несопоставимы в принципе – это разные планеты. Так что зря мы тут ломаем копья.

РИС. 1

Но законы природы, слава Богу, не отменяемы. И почва, к которой относятся как к ПОЧВЕ, восстанавливается и начинает родить.

Обнаружив одну из созидательных сил биосферы – минеральное питание, человек наивно отрицает десятки других сил, которые ещё не понял. Мы пытаемся откармливать растение, как свинью, не соображая, кто и что питало его до нас. Жадно глядя на следствие – плоды, мы в упор не видим причины – естественных живых процессов. Весь мир прошёл уроки целины – а потом все про них забыли! Как такое произошло? Об этом и покумекаем.

В общем, опять нет повода промолчать о плодородии!

Раздел 1
Плодородие: территория поля

Сытый гусь голодную свинью не разумеет.

Если вы – дачник и соточник, я вполне понимаю, до какой лампочки вам наши поля. Но не спешите махать рукой, братцы мои огородники. Есть три очень веских причины, чтобы вы внимательнейшим образом изучили этот раздел.

Во-первых, именно поля кормят нас с вами. Не огороды – поля! И ничего с этим не поделаешь. Без огородов страна проживёт. Без полей – до конца осени не протянет. Хочу, чтобы этим проникся каждый обожатель своей теплички и десятка грядок.

Во-вторых, именно поля страна безрассудно теряет. Ваши знакомые фермеры продолжают убивать свои почвы, даже не понимая этого. У вас есть шанс показать им эту книгу, и кто знает! – может быть, изменить к лучшему жизнь целого района.

В-третьих, и главное: наши поля – это жесточайшая война и проверка на вшивость. Именно в полях, на фоне жёсткой монокультуры и прочих фатальных ошибок, отрабатываются самые эффективные агроприёмы, машины, стратегии – и для биоземледелия в том числе. Именно тут выживают лишь умнейшие и мудрейшие. Именно в полеводстве открываются фундаментальные законы агроценозов, базовые процессы физиологии растений. Зная их, смотришь на свои растения совсем другими глазами!

Да, с тех самых 70-х, расписавшись в агрономическом бессилии и отдав нам наши сотки, государство стало услужливо хвалить частников – мол, львиная доля овощей, фруктов и ягод выращивается на дачах и подворьях! И многие буквально поверили: страну кормит частник. Появились книги Мегрэ. Лозунги: «Каждому по гектару – и Россия накормит всех!» Нет, братцы, НЕ НАКОРМИТ. Ваш личный гектар даже лично вас не спасёт.

Вот правда: овощи и фрукты – только закуска. А снедь – мука, крупы, сахар, масло, мясо, молоко, яйца – всё это растёт в полях, на многострадальных миллионах гектаров. Одна коровка за год превращает в навоз 2 тонны сена и 8 тонн сочных кормов, не считая тонны соломы. Иначе – объедает полтора-два гектара урожайных, заметьте, полей. И хоть бы навоз на них возвращала – так нет же, топчется в нём, зараза, а в поле не несёт! На свинюху надо почти полгектара угодий взрастить. А где растёт зерно и комбикорм для ваших кроликов, курочек и уточек? И хлеб у нас – всему голова, потому что всегда в магазине. И сахар, и молочка, и масло растительное.

Посему прошу огородников со всем уважением вслушаться в голос поля. Его никто плёнкой не укрывает, автоматикой не поливает, лампами не досвечивает. Засеяв поле, молятся на погоду – оно открыто и беззащитно. Традиционная интенсивная агрономия вбивает в него 9 единиц вредной энергии из 10 – это подсчитано. Столько же матюков. И почти столько же дурных денег – чтобы убивать его, закармливать, травить и потом тратить ещё больше. При этом продукт поля – зерно – стоит в 20–30 раз дешевле томатов и в 10–15 раз дешевле яблок. А удобрений, пестицидов, техники и топлива – в традиционном интенсиве – требует почти столько же. И вот он – тупик. Сейчас пахотно-химический интенсив для поля неприемлем в принципе: он убыточен. И слава Богу! Наконец-то мы поневоле прозреваем: поле должно быть настолько живым и самодостаточным, чтобы родить почти бесплатно.

Это я всё о том же. Нельзя ставить рядом поле и огород, поле и аэропонную теплицу: их задачи, продукты, затраты и рентабельность – с разных планет. Огородник может позволить себе тьму навоза, компосты, дорогие удобрения, системы полива. Полевод – нет. Его тысячи гектаров обязаны давать доход сами по себе. Здесь вся надежда только на щедрость самой почвы – ЕСТЕСТВЕННОЕ ПЛОДОРОДИЕ. То есть, на её ЗДОРОВЬЕ, АКТИВНОСТЬ и САМОДОСТАТОЧНОСТЬ.

И вот тут мы явно подошли к какому-то краю: ситуация с почвами начала меняться очень быстро и непредсказуемо. Хочу, чтобы вы знали, что происходит. Тем паче, если вы надеетесь на свой гектар: по-любому это будет бывшее поле, дошедшее до ручки, со всеми его проблемами.

В прошлом году Бог свёл меня со специалистом, реально занятым продвижением биологизированного земледелия, – генеральным директором ГК «БИОЦЕНТР», председателем Агротехнологического комитета в Национальной технологической палате РФ Александром Генриховичем Харченко. Спасибо ему, и помогай Бог – от него я узнал много нового. Некоторые агрономические статьи этой главы писаны по его материалам и в результате нашего общения.

Глава 1
Что такое плодородие почв

Экономика терпеть ненавидит природу: её, подлюку, не продашь – сама растёт.

Оскудение почвы еще в старину обозначалось очень точным словом – «выпаханность». Суть этого слова понимал каждый крестьянин. Послевоенная наука, воспевшая пахоту, объявила дедов-хлеборобов «тёмным прошлым». И только сейчас, когда ведущие аграрные страны доказали тотальный вред пахоты с отвалом, это слово обрело новый смысл.

Уже около сотни лет «плодородие» определяется агрохимическим анализом. Он стандартный: NPK + кальций, магний, общий гумус и pH. Всё! На самом деле, эти цифры показывают лишь одну из составляющих производственного потенциала почвы на сегодня. О плодородии они не дают никакого представления.

Плодородие – комплекс естественных процессов самой почвы, а цифры анализа показывают в основном моментные количества главных элементов, причём в виде искусственных добавок. Естественный плодородный процесс – это стабильность и дешевизна урожаев, а количества NPK – их дороговизна и зависимость от погоды, экономики и всех человеческих факторов.

Родившись из теории минерального питания Либиха, производственный агрохиманализ видит в основном поверхностные следствия, мало вникая в причины. Это то же, что анализ крови: видя цифры, мы даём лекарства и абсолютно не задумываемся о причинах самого здоровья – о том, как сделать организм самодостаточным.

Зерно – не помидоры. Почва – не раствор для аэропоники, а естественный продукт биосферы. Плодородие почвы – вовсе не сумма показателей. Это живой динамический процесс, способный создавать все нужные показатели. Корни, микробы, грибы и фауна почвы свершают колоссальный труд: строят структуру, перераспределяют и смешивают, переводят органику и породы в растворимые питательные формы, фиксируют азот воздуха. Почвенная живность снабжает растения почти ВСЕМ НЕОБХОДИМЫМ – условиями, влагой, питанием, стимуляцией, защитой (рис. 2).

Во всех подробностях об этом – «Правда нашего земледелия» в сети. Это мой подарок всем вникающим и особенно фермерам, обдумывающим житьё. © Единственная поправка: в том издании я ещё опираюсь на нормальную почвенную микрофлору, либо даю пять-семь лет на её самовосстановление. Здесь же расскажу о том, как ускорить этот процесс до двух-трёх лет, получив прибавку уже в первый сезон.

Сейчас в науке формируется современное понимание плодородия почв, учитывающее его причины. Например, в теории профессора СПБГУ А.И. Попова, плодородие определяется а) круговоротом биогенных питательных веществ в почве – всех, прежде всего включая углерод, т. е. органику, б) симбиозом высших растений и почвенных микроорганизмов, в) взаимоотношением микробов и грибов друг с другом.

Иначе говоря, плодородие есть результат круговорота элементов, из которых строятся и которые используют живые организмы. В точку! Именно БИОГЕННЫЕ элементы в природе используются растениями. Именно живность, по большей части микроорганизмы, растворяют, усваивают, связывают, преобразуют и вовлекают в почвенный обмен все питательные элементы, из которых состоит вода, воздух, минеральные породы и сама мёртвая органика.

Но питание – лишь треть всего труда почвенной жизни. Ещё почвенная живность строит всю эффективную почвенную структуру, а растения создают мульчу и микроклимат. И этому содружеству – десятки и сотни миллионов лет. Оно откатано, отшлифовано и вшито в геномы всех участников.

А как же искусственные питательные растворы?

На самом деле, наглядные доказательства роста растений на минеральных солях, кажущиеся очевидными, – подмена и ошибка. В отличие от керамзита, почва – существо живое и цельное, она сама и регулирует, и активно стабилизирует свой состав, чем её не пичкай. Кроме того, Либих не знал: даже в керамзите и песке с минеральным раствором корни продолжают сотрудничать с микробами.

РИС. 2

Не знал он и о почвенных кислотах, и об азотофиксаторах, и о мобилизаторах фосфора, калия, кальция, серы.

Но его наглядные опыты помогли убедить всех в том, что растениям нужны ИСКУССТВЕННО ВНОСИМЫЕ минеральные соли. Не естественные, коих в почве тьма и мобилизация коих описана гениальным Овсинским, а именно искусственные. Зачем?

Затем, что это продаваемый товар и, значит, способ управления земледелием мира. С тех пор мир послушно тратит миллиарды на минералку, хотя доказано-передоказано: те же питательные элементы могут давать растениям микробы и грибы. Учитесь строить перспективный бизнес, господа!

Здоровью врачи не нужны.

И в этом их трагедия.

Здоровье почвы – не просто слова. Это научный термин, принятый в мире еще в 2000-м. В трактовке академика РАСХН Михаила Соколова здоровая почва объединяет три конкретных качества.

1) Сбалансированное биоразнообразие, создающее устойчивую, самодостаточную экосистему. 2) Способность самоочищаться от загрязняющих веществ, в том числе от пестицидов. 3) Супрессивность, то есть способность почвенного микробного сообщества сопротивляться патогенным организмам, занесенным извне. Все три качества создаёт нормальная почвенная микрофлора – та, что занимается почвообразованием, утилизируя остатки растений.

Доказано многолетней практикой: рентабельное земледелие возможно только на здоровой почве. Доказано той же практикой: слава Богу, здоровье почвы создаётся и восстанавливается.

Потеря почвенного здоровья – это переворот в почвенной экосистеме из-за резкой деградации микробного сообщества. Революция – смена ролей, и бывшие сапрофиты становятся новыми патогенами. А куда им деваться? Они делают то, что обязаны делать – выживают, меняясь и занимая опустевшие экологические ниши. Никто не противостоит, не сопротивляется – поневоле станешь мутировать и расширяться.

Это, братцы, совершенно новый расклад сил. Что можно противопоставить новым патогенам, которые не просто лидируют, но ещё и становятся всеядными? Искусственного – уже ничего. При таком раскладе и пестициды нервно курят, и новые гибриды не спасают, и севооборот бесполезен. Спасает только одно: реально восстановленное и усиленное ЗДОРОВЬЕ ПОЧВЫ. Увы, нашим почвоведам это понятие показалось не нужным.