Текст книги "Принцип жизни полковника Гурова (сборник)"

Глава 3

Шагнув из вагона на перрон, Гуров попрощался с Наташей и, вдыхая сыроватый речной воздух – через город, деля его на две части, протекала река Журава, – направился к пешеходному виадуку, ведущему к автовокзалу. Он поднимался по ступенькам и озирал окрестности, отчасти уже знакомые по предыдущей поездке. Да, по сути, тут ничего не изменилось. Провинция – она и есть провинция, с нищим бюджетом и колоссальными долгами, с обезлюдевшей глубинкой и криминальными «боярами», доворовывающими то, что не успели разворовать еще в «лихие девяностые»…

На автовокзале народу было не слишком много – середина недели, кому и куда спешить? Это перед выходными и после них автобусы забиты студентами и жителями сельских районов, устроившимися работать в Журавске. К тому же сейчас хоть и позднее, но все еще утро. «Ранние пташки» уже упорхнули с первыми утренними рейсами, а поздние еще не проснулись.

Постояв минут десять в очереди к кассе, Лев взял билет до Мокрова. До отбытия времени еще было достаточно, и он решил походить по окрестностям автовокзала. Описав «круг почета» по близлежащим улочкам, Гуров оказался в заброшенном, неухоженном скверике, отгороженном от привокзальной площади плотным рядом сувенирных, продуктовых и всяких прочих киосков. Судя во всему, здесь когда-то летней порой отдыхали пассажиры перед отправкой в дальнюю дорогу. А потом торгаши отрезали скверик от посадочного терминала своими будками, и он превратился в замусоренный бомжатник.

Выбираясь из этих захламленных, изобилующих дикой порослью «дебрей», Лев увидел обосновавшуюся на некогда заасфальтированной дорожке компанию из четырех подозрительного вида граждан разного возраста и комплекции. Сидя на деревянных ящиках вокруг импровизированного стола из большого листа полированной древесно-стружечной плиты, положенной на такие же ящики, участники этого «саммита» резались в карты. Как можно было догадаться, игра шла по крупной. К тому же «турнир» сопровождался обильными возлияниями – рядом с игроками валялось несколько пустых водочных бутылок.

Когда Гуров уже миновал компанию, сзади него неожиданно послышалось сказанное сытым, солидным басом:

– Мужик, закурить найдется?

Оглянувшись, он окинул взглядом соискателей халявного курева и лаконично уведомил:

– Бросил!

Самый крупный из игроков, с обтянутыми уже выцветшей тельняшкой широченными плечами и «рюкзаком» отвисшего живота, дымя сигаретой, многозначительно пробасил:

– А если поискать?

– А попробуй! – простецки предложил Гуров, словно речь шла о чем-то очень забавном и совершенно безобидном.

Самодовольно ухмыльнувшись, верзила положил свои карты, вышел из-за стола и направился к этому «наивному лоху», которого было бы просто грешно не «пощипать». Безмятежно улыбаясь, Лев переложил дорожную сумку из правой руки в левую и, подав свободную руку здоровяку, приветливо проговорил:

– Доброе утро! Как поживаете?

Тот, самодовольно хохотнув (пошлет же судьба такого тупого, наивного фраера!), стиснул его кисть своей квадратной ладонью, изо всей силы сжав толстыми волосатыми пальцами. Он ожидал болезненного вскрика и мучительных стонов незнакомца, однако сразу же понял, что этот «лох» на самом деле очень даже «крепкий орешек». Более того! Неожиданно пальцы «лоха» тоже стиснули его руку, и как стиснули-то! Здоровяку, у которого от боли даже перехватило дыхание, показалось, что его рука попала в петлю, свитую из стального троса, которую внезапно затянул какой-то мощный механизм. Выпучив глаза, он задергался, пытаясь освободиться, но «наивный фраер», все так же непринужденно улыбаясь, еще больше усилил нажим. По лицу верзилы, ставшему свекольно-красным, побежал обильный пот, в глазах у него потемнело, и он, не выдержав этой муки, еле смог выдавить, упав на колени:

– Хватит! Хватит! Братан, извини!..

– Ну хватит так хватит! – Отпустив его руку и приятельски улыбаясь, Гуров продолжил путь, помахав напоследок окаменело вытаращившейся в его сторону компании.

Когда наконец объявили посадку, он занял свое место на промятом кресле старенького рейсового автобуса. Подпрыгивая на бугристом асфальте, ветеран пассажирских перевозок хрипло ревел выработавшим все свои моторесурсы двигателем, выбрасывая из выхлопной трубы струю синего дизельного дыма.

Соседкой Льва оказалась пожилая женщина интеллигентной наружности. Скорее всего или отставная сотрудница уездных административных структур, или бывшая школьная учительница. Чтобы ненавязчиво завязать разговор, он поинтересовался, долго ли ехать до Мокрова. Соседка, взглянув на часы, дружелюбно уведомила, что к двенадцати на месте они должны быть обязательно, и тут же сама проявила любопытство:

– А вы откуда, если не секрет? Вы, наверное, к кому-то в гости?

Изобразив бойкую деловитость, присущую нынешнему сословию торгового менеджмента, Лев отрекомендовался:

– Я из Москвы, по делам коммерческим. Представляю фирму, выпускающую электротовары типа ширпотреба – электрические чайники, плитки, кипятильники… В самом Журавске наши товары уже реализуются, а вот в сельских райцентрах пока еще нет. Вот хочу изучить местную конъюнктуру, и, может быть, удастся заключить какие-то договора… Кстати, меня зовут Лев Иванович, я представитель фирмы «Полюс-Максимум».

С уважительным удивлением окинув его взглядом, женщина тоже представилась:

– Клавдия Романовна, до пенсии работала учителем русского языка и литературы. А я сразу поняла, что вы человек не из местных. Что-то совсем не здешнее у вас и в одежде, и в манерах… И надолго вы к нам?

– Все будет зависеть от того, как пойдут дела. Но дня на три-четыре рассчитываю. Мне же надо будет проехать и по некоторым другим райцентрам… Бизнес есть бизнес! Район-то у вас хоть богатый?

– Да как сказать? Вроде на плаву, но и в деньгах не купается. Как и многие другие в нашу нынешнюю пору. Хотя, конечно, если откровенно… – Клавдия Романовна неожиданно осеклась и, махнув рукой, с натянутым смехом заключила: – Да все у нас хорошо, сами увидите.

С вежливой улыбкой Гуров понимающе кивнул в ответ, мысленно отметив, что сказать его собеседница хотела что-то совсем иное, но явно испугалась своей откровенности, хотя, собственно говоря, ничего особенного-то и не сообщила. Но почему-то даже этот нейтральный разговор вдруг напряг ее не на шутку, и она поспешила его оборвать.

– Ну да, разумеется… – кивнул Лев. – Ведь как говорят? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Кстати, мне говорили, что у вас там на озерах классная рыбалка. Ну сами-то вы, я так понимаю, не увлекаетесь? А вот, может быть, кто-то из ваших знакомых любит посидеть на бережку с удочкой? Я рыбак со стажем. Меня медом не корми – дай порыбачить…

– Говорят, что на Афанасьевских озерах рыбы очень много. А вот кто у нас рыбак такой заядлый?.. Да вот же, мой бывший ученик, Саша Ковалев. Он работает на вахте в Питере, а как приезжает домой, так сразу бежит рыбачить. Хоть зимой, хоть летом. Сейчас с этим сложнее стало, потому что… Ой, ну это уже лишнее… – Клавдия Романовна вновь оборвала себя.

– А Саша Ковалев, он сейчас здесь? – спросил Лев, вновь «ничего не заметив».

– Да, да, должен быть дома, – кивнула его собеседница. – Он где-то дня три назад приехал. Если хотите, могу вас с ним познакомить. У него удочек – чуть ли не сотня штук. А друзей, можно сказать, полгорода. И среди них тоже много рыбаков… Вы, кстати, где планируете остановиться?

– Или в гостинице, если таковая имеется, или где-нибудь сниму квартиру… Может быть, с этим что подскажете?

– Гостиница? На въезде в город есть одна. Но можно снять и квартиру. Правда, это только через риелторов. Их объявлениями все столбы обклеены. Ну а про гостиницу что сказать? Сама я там ни разу не была, но с виду вроде бы смотрится ничего… Правда, кафе у них там, говорят, дорогое. А квартиру в пределах пятисот-тысячи рублей в сутки снять проще простого.

Когда показались окраины Мокрова, Гуров увидел перед транспортной развязкой на въезде в город довольно длинную, построенную в форма каре помпезную двухэтажку с зеленой кровлей, по форме напоминающую дальневосточную пагоду. По всем углам здания высились затейливые башенки с флюгерами. Во всю стену над главным входом была изображена скачущая лошадь с развевающейся гривой и хвостом. Конек крыши венчали объемные буквы «HOTEL», а чуть ниже – «Необъезженный мустанг». Снисходительно улыбнувшись, Лев указал взглядом в сторону «отеля»:

– Занятное заведение! Надо глянуть, что там внутри! Кстати! Если вы не против, оставлю вам номер своего телефона. Если Саша Ковалев сочтет возможным – пусть мне позвонит. Буду ему очень признателен!

Он достал из кармана записную книжку и, вырвав из нее листок, быстро вывел на нем шеренгу цифр. Помахав Клавдии Романовне, вышел из автобуса и, повесив сумку на плечо, через распахнутые настежь ажурные декоративные ворота зашагал к вестибюлю гостиницы. Судя по всему, построена она была не так уж давно. Что сразу бросилось в глаза – постояльцев здесь было вовсе не изобилие. На парковке во дворе стояло всего три авто, причем не самого высокого класса – уровня «Фольксвагена Пассата» и «Шкоды Октавии», причем не первой новизны. Толкнув входную дверь, Лев вошел внутрь.

Просторный холл был оформлен под салун американского Запада позапрошлого века, с развешанными на стенах томагавками и индейскими луками, видами пампасов, скачущих табунов мустангов и стад угрюмых бизонов. Увидев гостя, к нему тут же подошел портье, одетый по всем канонам ковбойской моды (даже кольт имелся в шикарной кожаной кобуре!), и, изобразив приветливую улыбку, поинтересовался:

– Желаете остановиться в нашем отеле? Вэлкам! Цены очень даже божеские – тысяча рублей в сутки.

– Ну давайте попробуем остановиться… – еще раз оглядевшись, усмехнулся Лев. – Надеюсь, клопы и тараканы раньше меня здесь не заселились?

– Ну что вы! – еще жизнерадостнее заулыбался «ковбой». – Такой экзотики у нас сроду не водилось! Вон в том углу – да, живность имеется. Но, сами видите, вполне миролюбивая. – Он указал на висящую под потолком просторную клетку с сидящим в ней крупным серым попугаем жако, потряхивающим своим ярко-красным хвостом. Птица внимательно наблюдала за незнакомым человеком, время от времени громко щелкая клювом. На полу был оборудован небольшой террариум, в котором под лампочкой флегматично грелась пустынная черепаха.

Получив ключ от комнаты на втором этаже, Гуров направился к лестнице, но в этот момент портье его снова окликнул:

– Простите за назойливость – надеюсь, вас этот вопрос не оскорбит… Но вы предпочитаете одиночество или, может быть, испытываете потребность в компании, в чьем-то приятном обществе?

Лев сразу же понял, о чем идет речь, и задал встречный вопрос:

– Вы имеете в виду женское общество?

«Ковбой», изобразив многозначительную улыбку, чуть развел руками.

– Я подумаю… – кивнул Гуров, поднимаясь наверх.

– Гешка, рому хочу! Гешка, рому хочу! – вдруг требовательно заорал попугай, изобразив трель телефонного звонка.

Войдя в свой номер, Лев огляделся. Судя по запахам, более свойственным магазину строительных товаров, здесь не так давно проводился ремонт. Окно комнаты, обставленной на уровне, соответствующем меблировке провинциальной гостиницы, выходило в сторону дороги. Отсюда отлично просматривался и весь двор. Для «всякого пожарного» случая это было очень даже кстати. На столе лежал отпечатанный на принтере список телефонных номеров городских такси (как оказалось, в Мокрове есть три таксопарка), а также двух саун и ночного кафе «Олимпия».

Он прошелся по комнате, бросил сумку в угол и достал свой телефон. Набрав номер Игоря Смольнова, услышал усталый голос опера:

– Да, я слушаю…

– Игорь, добрый день. Это Гуров.

– Лев Иванович?! Вы уже в Мокрове?

– Да, только что приехал. Как бы нам увидеться?

– Лев Иванович, увидеться сможем только завтра – я сейчас в Журавске. Приехал в областное УВД разбираться со своим увольнением.

– Вот как?! И когда же это случилось?

– Да сегодня утром. Объявили, что на меня поступило заявление от некой гражданки Шпасиной, будто я якобы пытался ее изнасиловать. Поэтому я не только уволен, но уже, по сути, подозреваемый. Прокуратура открыла уголовное дело.

– Ничего себе!.. А вы с ней знакомы?

– Да, познакомились в ходе расследования дела о похищении и продаже в сексуальное рабство несовершеннолетней. Подозреваемой была эта самая Шпасина. Кстати, она школьный учитель потерпевшей. Я раскрыл это дело и неделю назад передал материалы в прокуратуру. Но сама же прокуратура его развалила. Признательные показания обвиняемой были признаны полученными незаконным путем. Да еще и потерпевшая неожиданно заговорила совсем не так, как показывала ранее, вроде того: это я сама виновата, это я сама так захотела. Видимо, или купили, или запугали.

– Да-а… Ситуация!

– Лев Иванович, я думаю, это был конкретный заказ здешней правящей верхушки. Завтра утром приеду, расскажу много чего такого, что вообще ни в какие ворота. Кстати, как там Людмила Самойлова? Надеюсь, уж она-то не откажется от намерения довести расследование смерти своего мужа до конца?

– Об этом поговорим при встрече.

Общаясь с Игорем, Лев с какого-то момента вдруг ощутил непонятное напряжение, как если бы где-то рядом с ним находился нежелательный соглядатай. Внутреннее чутье подсказывало: в воздухе пахнет опасностью. Определившись со временем завтрашней встречи, он выключил связь и мысленно проанализировал только что состоявшийся разговор. Как будто ничего такого, что могло бы вызвать у кого-то постороннего подозрения, он не сказал. Поэтому, даже если здесь есть прослушка, она едва ли могла выудить что-то компрометирующее.

Поскольку уже настало время обеда, а он толком и не позавтракал, Лев решил сходить в гостиничное кафе, чтобы подкрепиться с дороги. Закрыв дверь на ключ, он услышал шаги за дверью соседней комнаты. Щелкнул замок, и оттуда вышел крепкий молодой мужчина лет тридцати в светлом летнем костюме. Увидев Гурова, он вежливо поздоровался:

– Добрый день! Если не секрет, вы из каких краев?

– Москва… А вы?

– Я из Самары. Вы по делам или в гости? Лично я приезжаю сюда отдохнуть… – Эти слова сосед сопроводил многозначительно-хитрой улыбочкой и весьма фривольно подмигнул.

– Ну мне отдыхать некогда. Дела… – разводя руками, сокрушенно вздохнул Лев. – Я представляю столичную фирму «Полюс-Максимум». Электротовары и тому подобное…

– А у меня в Самаре небольшой бизнес – лет пять назад организовал контору по ремонтным и отделочным работам. Ничего, жить можно. Скучно становится – сюда наведываюсь оттянуться… Я сюда уже года три езжу. Ни разу не разочаровался…

Гуров, в свою очередь, поинтересовался качеством готовки в здешнем кафе. Евгений заверил, что стряпают здесь отменно.

– Вы в кафе? Замечательно! Я как раз собрался пообедать, так что идемте, посмотрите, что тут за харчевня…

Они стали спускаться по лестнице, и в этот момент у Льва запиликал телефон. Судя по мелодии, звонил Орлов. Приотстав от Евгения, он нажал на кнопку включения связи.

– Лева, мне сейчас позвонили из Фоминцева и сообщили, что никого у железной дороги они не нашли. Столб со следами крови – да, они обнаружили, но ни живого человека, ни трупа там не оказалось. Слушай, ты уже в Мокрове?

– Да, я на месте, поселился в дорожной гостинице «Необъезженный мустанг», сейчас иду обедать в здешнее кафе. Что у нас там новенького?

– Стас рвется к тебе. Сегодня с утра задолбал… Сказал, что через пару часов отстреляется со своим выступлением на симпозиуме и сразу же побежит на Павелецкий… Ты там как? Может, считаешь, что сам справишься? Или его к тебе действительно отправить?

– Я только «за»! Пусть приезжает.

– Ну хорошо… Сегодня же и отправлю, чтобы не канючил. Да, и вот еще что. Вчера я дал Жаворонкову распоряжение, чтобы их отдел порыскал в Интернете и посмотрел, что там есть по Мокрову. Как и следовало ожидать, в основном там лишь обычный хвалебный мусор. Но нашлось и кое-что довольно интересное. Один из сотрудников на каком-то там компроматном сайте нашел фотоснимок, подписанный «Свобода слова по-мокровски». На нем заснят момент задержания, надо понимать, мужа… этой… ммм… Людмилы. Так что досье по Мокрову уже начало пополняться.

– Очень даже здорово! Это означает, что есть тут стоящие люди, на кого опереться… До связи! – Лев сунул телефон в карман и прибавил шагу.

Пройдя следом за Евгением через холл, он вошел во вполне уютную кафешку, где за столиками, рассевшись по одному, по двое, сидели человек семь-восемь. Испытывая нешуточный голод, он заказал порцию щей, свиной эскалоп с жареной картошкой и крепкий чай. Цены для провинции оказались и в самом деле ощутимыми, но качество блюд того стоило. Евгений взял себе клаб-стейк с отварной кукурузой (он хотел со спаржей, но откуда ей взяться в такой глуши?). Обед прошел в сосредоточенном молчании, и лишь за десертом они перекинулись несколькими словами. Гуров поинтересовался качеством местного такси, и его собеседник сразу же назвал наиболее, по его мнению, стоящий таксомоторный парк – «Вояж-плюс».

– Туда на работу принимают только с нормальными, небитыми машинами, – пояснил он, отпивая кофе. – Таксистов экзаменуют регулярно. «Антилопа-гну» – похуже. У них, бывает, машины ломаются прямо в дороге. Самая хреновая шарашка – «Форсаж». Там работают на старых «жигах», есть даже пара «Москвичей». В прошлом году на линии был даже «Запорожец»… Во анекдот!

Когда они покончили с обедом, у Льва снова зазвонил телефон. Незнакомый мужской голос спросил:

– Лев Иванович? Добрый день. Это Александр Ковалев, мне ваш телефон дала Клавдия Романовна. Она сказала, что вы мечтаете порыбачить в наших местах.

– Ну да, порыбачить настроен весьма и весьма. Был бы очень признателен, если бы кто-то организовал вылазку на природу и хорошую рыбалку. Готов не поскупиться.

– Ну что вы, Лев Иванович! – рассмеялся Ковалев. – Вы – наш гость, и наш долг – проявить гостеприимность. Вы когда хотели бы поехать?

– Да хоть сегодня, хоть прямо сейчас!

– Прекрасно! – бодро откликнулся Александр. – Я как раз собирался поехать на карася с поплавочными удочками. Через полчаса заеду за вами. Устроит?

– Разумеется! Заранее признателен! – искренне обрадовался Гуров.

– О-о-о! На рыбалку? – многозначительно улыбнулся Евгений. – Ну каждому свое… У меня своя «рыбалка», я сегодня вечером иду в массажный салон. Сказали, что будут новые массажистки. Тех, что были до этого, я уже перепробовал. Хочется чего-нибудь новенького, свеженького…

Неопределенно пожав плечами, Лев поднялся из-за стола и отправился в свой номер собираться на рыбалку. Впрочем, его сборы заключались лишь в том, что он нашел в вещах хороший репеллент и покрыл дорожные туфли водоотталкивающим кремом, в целом его дорожный костюм и так вполне годился для похода на речку или озеро. Минут через двадцать во дворе гостиницы остановилась «Лада», из которой вышел рослый парень в клетчатой рубахе и джинсах. На голове у него была панама-«ведерко», во рту дымилась сигарета. Оглядевшись по сторонам, он достал из кармана телефон, но в этот момент из вестибюля гостиницы вышел Гуров.

– Александр? – уверенно спросил он, направляясь в сторону незнакомца.

– Он самый! – приятельски улыбнулся парень. – Ну что, едем? Вам я взял две хорошие «телескопички». Ловить будем на распаренную пшеницу: карась берет как сумасшедший.

– Едем, едем! – Обменявшись с ним рукопожатием, Лев сел в салон машины, и она помчалась по полевым дорогам куда-то на юго-восток.

Примерно через полчаса пути они прибыли к обширным болотистым протокам, густо поросшим камышом, но с достаточно просторными «окнами» гладкой, как зеркало, синей воды. Взяв удочки, Лев устроился на утоптанном ногами рыбаков пятачке, в окружении густой осоки и кулиг камыша. Метрах в двух от него расположился Александр. Он пояснил, что именно в этих местах располагается верховье Журавы, а свое начало она берет в соседнем Золотовском районе.

– Конечно, можно было бы съездить на Афанасьевские озера – там и акватория почище, и рыбы побольше. – Александр огорченно вздохнул. – Но обычным рыболовам дорога туда заказана. Это теперь частная собственность нашего главы, так что хрен разгуляешься…

– А он давно здесь рулит? – поинтересовался Лев, разматывая удочки.

– Да, по-моему, лет семь уже… Если не больше! Хлямпиков кем-то приходится нашему губернатору. Их жены, кажется, родные сестры. Он из бывших военных, правда, из «барахольщиков», еще во времена «табуреточника» где-то на Северном Кавказе заведовал вещевыми складами. Говорили, что вроде во время ревизии выявилась крупная недостача, что-то миллионов на двадцать. Если по совести, то ему надо было бы сесть надолго. Но в ту пору это большим грехом не считалось – тащили же все, кому не лень, поэтому Хлямпикова просто выгнали со службы и дело закрыли. А может, он еще и сунул «бабла» кому следовало…

– Это у нас запросто… – согласился Гуров.

– Ну вот, приехал он в Журавск, занялся каким-то бизнесом, производить что-то там начал. По-моему, какую-то бытовую химию. А как-то средь бела дня его цех полыхнул по всей площади, и погибли пять или шесть рабочих. Опять мог сесть – ему сто раз пожарные предупреждения писали, а он на них ноль внимания. Но выручил наш губернатор. Суд вынес ему оправдательный приговор, типа того, сами рабочие виноваты, и его сунули сюда. Вот тут и хозяйничает… Что интересно, в Мокрове он, по сути, не живет, большей частью ночует у себя в Журавске, а сюда приезжает как на экскурсию, типа это у него «фазенда».

– Саш, мы в дороге разговаривали с Клавдией Романовной, и я что заметил: как только речь заходила о вашем районе, она тут же или умолкала, или мы меняли тему разговора. Я так понял, Хлямпикова здесь боятся?

Забрасывая удочку, Александр сдержанно рассмеялся:

– Да, Лев Иванович, боятся, и очень многие. И бояться есть чего. У нас очень часто те, кто недоволен местными властями, или пропадают без вести, или погибают в результате «несчастного случая», или получают срок, скажем, за наркотики, хранение оружия, за интимные домогательства…

– А доказательства вины обвинители организовывают сами… – понимающе кивнул головой Лев.

– А то! Все, что хочешь, устроят! В подвале ментовки дубасят до тех пор, пока обвиняемый не подпишет «чистуху», а потом в суде уже ничего не докажешь. Тут же и суд, и прокуратура с местной властью – «мур-мур». Года два назад тут такое было! Одного парня лет на пятнадцать упрятали в тюрьму. В ночном клубе он чем-то там не угодил сынку Хлямпикова, и на него повесили изнасилование и убийство несовершеннолетней. Скорее всего Хлямпик-младший со своими дружками все и сотворил.

– А он здесь постоянно обитает?

– Да тоже, как и папаша, наездами, поразвлечься сюда ездит. Тут-то ему полное раздолье, все у папы схвачено, а в Журавске порядки построже, там особо не разгуляешься.

Так вот, когда нашли убитую, стали искать виновного, кто это сделал. Вот парня и назначили на эту роль. Дня три его били и ломали. Он – ни в какую. Ну ему и сказали прямо и откровенно: или бери на себя, или забьем насмерть. Потом тебя найдут повешенным, а в кармане будет записка: «Признаю свою вину, замучила совесть, жить больше не могу». Ну и пришлось ему согласиться. Только этому никто не поверил, даже родные той девчонки.

– А откуда стало известно про избиение, про такой разговор?

– Его родители кому-то из ментовских «шишек» сунули денег, и тот на пять минут пустил к парню адвоката. Он ему все и рассказал. На следующий день адвоката сбила машина, и он тут же куда-то уехал. На суде его не было. Когда отец этого парня увидел своего сына в клетке с распухшим, изуродованным лицом, то схватил ружье и побежал в администрацию, чтобы рассчитаться с Хлямпиковым. Но у этого своя охрана из конченых отморозков. Они мужика на месте в упор расстреляли. Его жене и дочери дали двадцать четыре часа на то, чтобы собрать манатки и выехать в любом направлении. Ну они и уехали – вроде бы в Брянск, к родне. Сейчас там рот боятся открыть. У этой мрази руки длинные…

– Что, и до Брянска дотянутся? – недоверчиво хмыкнул Лев.

– Да хоть до Магадана! – убежденно ответил Александр. – Кстати, Лев Иванович, о том, что я вам рассказываю, – никому ни слова! Хорошо?

Лев кивнул и, глядя на гладь воды, задумчиво потер переносицу:

– Разумеется… Знаешь, Саша, я думаю, нам стоит раскрыть наши карты. Сам-то ты хранить секреты умеешь?

Удивленно взглянув на своего компаньона по рыбалке, Александр издал озадаченное «Хм-м…» и ответил:

– Лев Иванович, я служил в спецназе ВДВ, но не в том, который кулаками колет кирпичи – хотя я и это умею делать, а в группе специальной связи, имею допуск второго уровня. Так что, делайте выводы…

– Вот и отлично! – одобрительно кивнул Гуров. – Я, Саша, не коммивояжер фирмы, производящей электротехнику, а старший оперуполномоченный Главка угрозыска МВД. Полковник полиции Гуров. Вот мое удостоверение. – Он достал из кармана свою «корочку» и протянул Александру.

– Лев Иванович! – категорично махнул тот рукой. – Я вам верю и без документов. Знаете, когда вы только появились на крыльце гостиницы, я сразу же подумал, что вы – отставной военный, который устроился в коммерческие структуры. Выправку спрятать трудно… Значит, все-таки кто-то смог достучаться до Москвы?

– Да, к нам приехала жительница вашего города Людмила Самойлова, с которой мы общались по телефону. Она рассказала об убийстве своего мужа. Кстати, тебе эта семья знакома?

Ковалев наморщил лоб, видимо, что-то пытаясь припомнить.

– Ну так… Как говорится, «шапочно». Ее мужа, кажется, Андреем звали? Ну, о его убийстве я знаю.

– Да, его звали Андреем. К сожалению, тем же днем, по прибытии в Москву, Людмила тоже была убита, причем прямо на вокзале… – Лев досадливо вздохнул и добавил: – Тебе ни о чем не говорит фамилия Слонищев?

Александр снова задумался.

– Краем уха слышал… Что-то с этим человеком было связано очень неприятное. А что? По-моему, кто-то на него заявлял в полицию, что он приставал к малолетке. Потом эту женщину вроде бы лишили родительских прав… Да, точно! В «Свиноче» была статья о том, что какая-то алкоголичка вымогала у своего соседа по лестничной площадке крупную сумму денег, обвиняя его в попытке совратить ее дочь. Но вроде следствие показало, что ничего подобного не было, а эта женщина просто задумала таким способом срубить денег.

– А давно это было?

Ковалев, на автопилоте выдернув удочку с бьющимся на крючке крупным карасем, чуть пожал плечами:

– Да, по-моему, в конце прошлой осени. Где-то в октябре…

– Саша, мне нужна самая полная информация по поводу всех этих происшествий. И насчет того парня, и о Самойловых, и об этой женщине…

– Лев Иванович, а вам и в самом деле удастся что-то сделать? Я, честно говоря, уже не очень-то и верю, что здесь, у нас, можно восстановить справедливость. Наши куда только не писали! И в область, и в Москву, и даже в ООН. А толку – шиш. Пишут письмо в Генпрокуратуру, через месяц приходит ответ из местной, как ее у нас называют, «прокурашкуры». А там черным по белому: изложенные вами факты не соответствуют действительности, ваше заявление признано клеветническим. А потом жалобщика встречают какие-то крепкие ребятки и объясняют: еще раз пикнешь – на следующий день вся твоя семейка не проснется. Больше не рискуют. Кстати, у вас оба поплавка уже на дне!

– Это точно – на дне… – тягостно выдохнул Гуров, вытаскивая добычу. – Саша, там, где кончается вера в справедливость, кончается и сама жизнь. А за жизнь надо бороться! Вот и будем этим заниматься. Я сегодня завтра буду присматриваться, собирать информацию. Ну а потом… Потом начинаем действовать. Было бы неплохо найти еще несколько дельных, толковых ребят. Есть у тебя такие на примете?

– Да полно!.. – изобразил широкий жест Ковалев.

– Нет, Саша, полно – не надо, – усмехнувшись, покачал головой Лев. – Нужны ребята такие, кто умеет держать язык за зубами. Молчуны нужны. Ведь случись утечка информации – все, кранты! Эта шваль тут же кинется заметать следы. А нам нужно их взять таким образом, чтобы они потом уже не смогли отвертеться.

– Понял, Лев Иванович, понял! Есть тут у меня один знакомый, зовут его Володька Ростошин. Тоже бывший десантник. Мы с ним по вторым числам августа уже раз несколько пересекались. Парень – кремень! Не так давно от общих знакомых услышал, что его невесту сбил своей машиной этот поганый упырек Ронька Хлямпиков. Но отвечать за ее смерть будет другой. Наши полицаи сейчас добивают какого-то наркошу, чтобы тот взял это дело на себя. Типа того, он обкурился, угнал машину Хлямпикова и задавил девчонку. Володька на ее похоронах прилюдно пообещал найти настоящего виновника и расквитаться с ним по полной. Вот только его адреса я не знаю. Надо будет поспрашивать.

Снова закидывая удочки, Гуров обернулся в сторону ближайшей осиновой рощицы – ему послышалось, что оттуда доносится гул автомобильного мотора.

– Хочу вот еще что уточнить… Ты упомянул про «длинные руки» местной уголовщины. Надо думать так, что у Хлямпикова-старшего очень широкие возможности. С чем бы это могло быть связано?

Вытащив еще одного карася, Александр тоже оглянулся – теперь уже явственно слышался приближающийся к ним гул двигателя легковушки.

– Кого-то несет сюда нелегкая… – проворчал он. – Знаете, Лев Иванович, у меня такое ощущение, что сам по себе этот «всемогущий» Хлямпиков – не более чем ширма, за которой прячется кто-то другой. Как-то в одной компании я услышал про какого-то типа по кличке Паук, который и есть главный на всей этой территории. Но кто он, где находится – вообще без понятия.

– А человека, кто об этом рассказывал, ты не запомнил? Хотя бы внешне?

– Ну вроде бы есть пара общих знакомых. Но это надо уточнить… О! Это что за хрень сюда катит? Что-то они мне не нравятся… – Ковалев через плечо взглянул на уже не первой новизны зеленую «Ниву», которая, вынырнув из-за кустов, остановилась рядом с его машиной.

Из «Нивы» вышли двое штатских и один в полицейской форме с погонами прапорщика. На его поясе болтались кобура пистолета и наручники. Подойдя к рыболовам, он с нагловатым вызовом проговорил:

– Что, браконьерим? А?

Один из гражданских – толстый, с одышкой – сипло спросил:

– Рыболовный билет и путевка есть?

С нотками возмущения в голосе Александр уточнил:

– А разве это болото считается водоемом? Это если бы мы на речке рыбачили… А тут – с какой стати?

Издав самодовольное «х-хе-хе», прапорщик уже с угрозой в голосе произнес:

– Деловой? А твои руки по «браслетам» не соскучились? – и многозначительно побренчал наручниками.