Текст книги "Золотой скелет в шкафу"

Николай Леонов, Алексей Макеев
Золотой скелет в шкафу

© Макеев А., 2018

© ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

Тайна трех бриллиантов

Глава 1

В преддверии Восьмого марта даже оперуполномоченные уголовного розыска бывают склонны к отчаянным безумствам. Вот и полковник Лев Иванович Гуров не избежал волнующего влияния весны.

Мысленно взвесив все «за» и «против» и подведя финансовый баланс, он сообщил жене, что она может выбрать себе подарок в ювелирном.

– Ой, правда?! Хочу колечко! – тут же последовал ответ. – Нет… лучше подвеску. Нет, лучше… может, лучше цепочку?

– На твой вкус, – великодушно разрешил щедрый муж.

– Да, цепочка лучше, – немного подумав, сделала вывод Мария. – Кольцо не на каждый спектакль наденешь, а цепочку всегда можно носить. Да! Точно! Хочу цепочку. Красивенькую, чтоб все девчонки завидовали. Куда пойдем выбирать?

– В «Бирюзу», – без колебаний ответил Гуров. – У меня там хозяин знакомый, он, если что, стопроцентную скидку сделает.

– Так уж и стопроцентную? – лукаво взглянула Мария. – А откуда ты его знаешь? Он что, из «бывших»? Из тех, кто в «лихие девяностые» поднялся?

– Да нет, сам-то он как раз из законопослушных. А те, которые «из бывших», наехать на него хотели. Не силовыми методами, конечно, сейчас такое уже не проходит. Но метод найти всегда можно, было бы желание. Откуда ни возьмись, проверки на него посыпались, обвинения в махинациях, в неуплате налогов, в торговле подделками. В общем, нашли, к чему придраться. Но и он тоже парень не промах. Не мягкотелый, как говорится. Все эти атаки отбил и при своих остался. Тогда они в отместку решили один из магазинов его почистить. Тут мы их и взяли. На входе, так сказать.

– А как же вы узнали, что они собираются к нему «в гости»?

– Так же, как и обычно. Это называется «оперативное наблюдение». Слышала что-нибудь о таком?

– Да уж слышала. У самой муж – наблюдатель. Иногда ночи напролет неизвестно где пропадает.

– Ладно, не ворчи, – улыбнулся Лев. – Незачем праздник портить.

– А что, этот владелец «Бирюзы» заявление написал, что на него наезжают? – снова спросила Мария.

– Само собой.

– А так можно?

– Почему нет? Если к тебе предъявляют незаконные претензии, не только можно, даже нужно заявить. За этими ребятами, между прочим, не одно подобное дело числилось. Там целая группа была, орудовали масштабно. И по собственной инициативе, и заказы выполняли рейдерские. Так что сотрудничество с этим «ювелиром» получилось у нас, как говорится, взаимовыгодным. Мы его от «братков» избавили, он нас на серьезное раскрытие вывел.

– Но боюсь, на стопроцентную скидку это все равно не потянет, – вновь вернулась к насущному вопросу Мария.

– Нет, это я пошутил, конечно. Хотя было бы неплохо. Собственно, у нас нет даже гарантии, что Андрей на месте окажется. У него ведь несколько магазинов, и он может находиться в любом из них.

– Все равно – едем! – решительно скомандовала она. – Раз уж обещал – делай. Нечего на скидки надеяться.

В процессе расследования дела Андрея Самойлова, владельца сети ювелирных магазинов «Бирюза», Гурову несколько раз пришлось побывать в этих торговых точках, и он хорошо запомнил их адреса. Сейчас он решил ехать в самый крупный из магазинов, где был наиболее разнообразный ассортимент.

Войдя в блистающий драгоценностями зал, Мария устремилась к витринам. Казалось, она уже забыла, что хотела выбрать только цепочку. Восхищенным взором осматривая изысканные украшения с сапфирами и бирюзой, перстни с бриллиантами и гарнитуры, стоимостью под миллион, она бескорыстно наслаждалась красотой, не думая о том, что все это ей не по карману.

Гуров скучал.

Едва удерживаясь от зевоты, он прохаживался по залу, почти не глядя на роскошь витрин. Наконец, увидев в одной из них цепи всех мастей и сортов, остановился и стал лениво, почти без интереса, рассматривать.

За этим занятием полковник не заметил, как открылась дверь, ведущая во внутренние помещения магазина, и из нее вышел высокий, солидный мужчина.

– Лев Иванович! – удивленно воскликнул он. – Вот так встреча! Надеюсь, в этот раз повод приятный? Кажется, грядет наш любимый праздник.

– Здравствуй, Андрей, рад тебя видеть, – приветливо улыбнулся Гуров. – Да, сегодня я не по делу. Супруге обещал подарить какую-нибудь безделушку. Решили заехать к тебе по старой памяти.

– И правильно сделали. Я к Женскому дню всегда ассортимент обновляю. Святое дело.

– Да, дамы для тебя, наверное, что называется, целевой сегмент.

– Пожалуй. Хотя и среди нашего брата покупателей хватает. Такие попадаются франты, любой женщине сто очков вперед дадут. Особенно по части капризов.

Пока шел «мужской разговор», Мария активно обсуждала с девушкой-продавцом преимущества цепей разных видов.

– Я выбрала! – услышал наконец Лев вожделенную фразу и вполголоса пробормотал: – Какое счастье…

Самойлов понимающе улыбнулся:

– Ничего, в женский праздник можно и потерпеть. Святое дело.

Стопроцентную скидку им не сделали, но, по указанию Самойлова, обозначенная на этикетке цена была уменьшена вполовину.

– Меня в превышении полномочий обвинят, – пытался возразить Гуров. – Скажут, что взятки беру в завуалированном виде.

– А за что? – делал удивленное лицо Самойлов. – У нас ведь сейчас «общих дел» нет. Так что взятки, как говорится, гладки.

По дороге домой Мария делила свои восторги между цепочкой и Самойловым.

– Отличный парень, – сказала она. – Хорошо, что ты защитил его от наезда. И вот тут вот, видишь – вставка из белого золота. От этого получается дополнительный блеск, и при движении она так и играет лучиками. Просто чудо!

– Рад, что тебе понравилось, – ответил Лев, и впрямь очень довольный, что угодил.

На следующий день, поглощенный обычными рабочими проблемами, он и не вспоминал про вчерашний поход в «Бирюзу». Но около двенадцати дня ему неожиданно позвонил Самойлов.

– Здравствуй, Андрей. Что, уже пожалел о скидке? – пошутил Гуров. – Сейчас подъеду, доплачу остаток.

– Ладно тебе, Лев, позорить меня. За что обижаешь?

– Уж и пошутить нельзя. Обидчивый. Что стряслось? Выкладывай, – сразу стал серьезным полковник, зная, что по пустякам тот звонить не будет. Если позвонил, значит, есть веская причина.

– Знакомый мой хочет с тобой встретиться, – как-то неуверенно проговорил Самойлов. – Говорит, есть важный разговор.

– О чем?

– Не знаю я, Лев. В том-то и дело… Не говорит он. Да и ведет себя как-то странно. Вообще, мужик солидный, да и в годах уже. Шульц, ювелир. Хотя, ты, наверное, его не знаешь.

– Да, контингент не мой. Если он не сидел, точно не знаю.

– Да нет, что ты! Честнейший и порядочнейший человек. Даром, что ювелир. Старой еще школы, сейчас такие почти все вымерли. Я с ним сотрудничаю периодически по своим делам. У него опыт огромнейший, и глаз – алмаз. А сегодня пришел ко мне, сам не свой, спрашивает, не осталось ли у меня связей в полиции. Ну, после того дела…

– Да, я понял. Он сейчас у тебя?

– Нет, ушел. Видимо, разговору мешать не хотел. Деликатничает. Я, конечно, сразу про тебя подумал, тем более что вы вчера заходили. Сказал ему, что могу попробовать кого-нибудь найти. И спрашиваю – для чего, мол, нужно? Какая причина? А он – молчок. Это, говорит, дело странное, я в нем сам еще не разобрался. Может, говорит, там и нет ничего особенного. Поэтому, мол, и хочет он с кем-то опытным проконсультироваться. Я ему, конечно, пообещал, но… Не знаю. Слишком все неопределенно, так что смотри сам. Я обещание свое выполнил, просьбу его тебе передал. А уж ты – решай. Если захочешь встретиться – дам его телефон, созвонитесь, договоритесь. Если нет – вольному воля. На «нет» и суда нет.

– Он больше ничего не сказал? Только эту невнятицу?

– Да, только это. Я тебе, можно сказать, дословно наш разговор процитировал. Больше ничего там не было. Поэтому и говорю – сомнительно. Но, с другой стороны, – мужик вроде нормальный, солидный, не институтка истеричная. Что его могло так разволновать? Не знаю. Может, и правда там что-то серьезное.

– Ладно, давай телефон. Будет минутка – свяжусь с ним. Как, ты говоришь, его зовут? Шульц?

– Да. Шульц Аркадий Яковлевич. Ювелир.

Гуров записал телефон ювелира и, еще раз пообещав, что позвонит ему при первой же возможности, попрощался с Самойловым.

Возможность такая появилась у полковника только к трем часам дня. В стадии завершения находилось очередное сложное расследование, и, разрываясь между СИЗО и кабинетом, он даже забыл пообедать.

В очередной раз подъезжая к Управлению, Лев притормозил возле ларька с шаурмой и теперь, сидя за своим рабочим столом, старательно отводил подальше руку с ароматной снедью. Ему совсем не хотелось, чтобы на важных бумагах появилось пятно от кетчупа или еще какое-нибудь «художественное» дополнение.

Чувствуя приятную сытость и умиротворение после шаурмы, он вальяжно развалился в кресле и тут вспомнил об обещании, данном Самойлову.

Отыскав в блокноте записанный номер, достал трубку, набрал нужные цифры и, когда на том конце ответили, вежливо произнес:

– Добрый день, мне нужен Аркадий Яковлевич Шульц. Могу я услышать его?

– Да… это я, – донесся из трубки приглушенный, испуганный голос.

– Очень приятно. Меня зовут Лев Гуров. Лев Иванович Гуров. Оперуполномоченный по особо важным делам. Мне ваш номер дал Андрей Самойлов, хозяин ювелирной сети «Бирюза». Он сказал, что вы хотели о чем-то поговорить. Это так?

– Да я… я хотел, – вновь очень неуверенно зазвучал голос. – А вы правда из полиции?

– Правда. Можете позвонить Андрею, он подтвердит.

– Нет… нет, зачем же, я верю. Просто… просто дело такое странное. Я даже не знаю… Впрочем, хорошо. Пускай. Раз уж… Когда мы можем встретиться с вами?

– Сегодня у меня очень загруженный день, освобожусь, наверное, только часам к восьми. Устроит вас это время?

– Да, вполне. Я в Сокольниках живу, недалеко от парка. Там есть кафе «Бригантина», вы легко найдете. Очень всегда удобное место для разговора, в кафе спокойно, да и публика приличная. В восемь я буду ждать вас там. Так вам удобно?

– Вполне. Только, если немного опоздаю, не обессудьте. Работа…

– Нет-нет, ничего страшного. Я подожду.

Разговор с Шульцем произвел на полковника впечатление, в целом, положительное.

«Похоже, мужик вполне адекватный, Андрей не соврал, – думал он, закрывая блокнот и пряча в карман трубку. – Только напуган чем-то. Интересно, чем?»

Рабочий день, как обычно, напряженный и хлопотный, продолжился, и Гуров действительно смог освободиться только в восьмом часу.

Проявив чудеса экстремального вождения, он прибыл в кафе «Бригантина» на целых десять минут раньше оговоренного срока и, очень довольный собой, вошел в зал.

Слова Шульца оправдались, заведение и впрямь было вполне приличным. Играла негромкая музыка, на огромной плазме, занимавшей полстены, сменяли друг друга приятные природные пейзажи, за столиками сидели солидные посетители.

Но, обводя их взглядом, Лев так и не смог ответить себе на вопрос, кто из присутствующих здесь мог бы оказаться пожилым ювелиром. Большинство составляли пары, а из двоих мужчин, пивших ароматный кофе в одиночестве, ни один не подходил по возрасту.

Решив, что в своем стремлении не опоздать немного перестарался, он тоже заказал себе кофе и устроился за столиком прямо напротив плазмы. Умиротворяющие пейзажи хорошо действовали на психику после напряженного дня.

Время шло, а Гуров так и продолжал сидеть в одиночестве. Никто из посетителей не подходил к нему, чтобы узнать, не он ли тот самый оперуполномоченный по особо важным делам, которому недавно была назначена здесь встреча, никто не входил в кафе с поспешностью и виноватым видом опоздавшего.

В пять минут девятого Лев решил позвонить Шульцу.

«Может, в последний момент снова чего-то испугался», – думал он, слушая гудки в трубке. Слушая долго, но кроме гудков так ничего и не услышал.

Он звонил Шульцу еще два раза, в четверть и двадцать минут девятого, но результат был аналогичным. В досаде и недоумении он расплатился за кофе и поехал домой, решив перезвонить ювелиру утром и, если тот снова не ответит, связаться с Самойловым.

Однако очередной рабочий день был вновь до предела загружен, и о своем намерении Гуров вспомнил только к обеду. Едва лишь он взял трубку, чтобы позвонить Шульцу, как загорелся экран, и раздались мелодичные переливы, сообщающие, что кто-то звонит ему самому.

Высветился номер Орлова.

– Лев Иванович, ты сейчас на месте? – спросил генерал.

– Да, в кабинете.

– Отлично. Зайди ко мне, пожалуйста.

Гуров догадывался, что в разгар рабочего дня Орлов навряд ли вызывает его, чтобы поговорить о погоде. Но сейчас он параллельно вел сразу три сложных дела, и сама мысль о том, что заботливый начальник приготовил для него четвертое, вызывала справедливое негодование.

Поэтому, едва войдя в кабинет, Лев решительно проговорил:

– Петр, если ты хочешь снова повесить на меня какую-нибудь «дополнительную нагрузку», то я…

– Да погоди ты, не кипятись, – улыбнувшись, прервал его Орлов. – Сядь, успокойся. Никакой особенной нагрузки не будет. Просто нужно разрешить небольшое недоразумение. В нем замешаны иностранные граждане, поэтому все пришлось сделать по-взрослому – официальное заявление, официальная реакция. И официальное дознание, соответственно. Официальное и чисто формальное. Они заявили – мы отреагировали. Больше там ничего не требуется.

– Точно?

– Точно. Дело пустяковое, смешное даже. С аукциона кто-то стекляшки спер. Поддельные камни.

– Поддельные камни? Подделанные под драгоценные, ты имеешь в виду?

– Да. Типа – бриллианты.

– Занятно. Как же они попали на аукцион? Что, таким товаром там теперь тоже торгуют? Настоящих на всех уже не хватает?

– Да нет, дело не в этом. Торговать ими никто не собирался. Подделку специально заказал для себя владелец, тот, у кого настоящая коллекция. Три бриллианта, в каждом целая уйма карат, и каждый тянет на чемодан «зеленых». Да и вообще вся эта коллекция какая-то очень уж древняя и знаменитая. Я в этом не разбираюсь, к счастью, это ты с аукционщиками поговоришь. Для нас здесь важно одно – вместе с настоящими владелец всегда возил поддельные бриллианты, и их у него украли.

– Куда возил?

– Повсюду. Я ведь сказал – коллекция знаменитая. Он с ней и на выставках международных бывал, и в музеях демонстрировал. Сдавал, так сказать, в «аренду». И видимо, в связи с этими постоянными передвижениями, решил подстраховаться. «Бирюльки» стоят целое состояние, конечно, товарищу коллекционеру не хотелось, чтобы они достались каким-нибудь незаконопослушным гражданам. Вот он и решил заказать копии, чтобы в сомнительных случаях подкладывать их вместо настоящих. Если, например, охрана ему покажется ненадежной или сигнализация не устроит.

– Ловко. И что – сходило с рук? Не прогоняли его с выставок за то, что он подделки выставляет?

– Зачем прогонять? Это ведь все по взаимной договоренности делается. Какое-то время в витрине настоящие камни находятся, а какое-то – не совсем настоящие. Поскольку периодичность этой замены для большинства была секретом, то и спланировать ограбление было бы не так просто. А учитывая, что время самих выставок тоже не такое уж продолжительное, коллекционер получал практически стопроцентную гарантию, что на сокровища его никто не покусится. А если и покусится, то уйдет ни с чем.

– Вот оно как. А на вид, значит, определить невозможно – настоящие в витрине камни или подделка.

– В данном конкретном случае, видимо, нет. Как я понял, копии были сделаны очень качественные, отличить их могли только специалисты, да и то при наличии соответствующего оборудования. А большинство посетителей подобных выставок, как сам понимаешь, таковыми не являются.

– Не иначе, подделки украл кто-то из них, – усмехнулся Гуров. – Обиделся, что его все время «нахлобучивают», да и решил наказать обманщиков.

– В том-то и дело, что нет. На момент кражи в этом уже не было никакого смысла, поскольку владелец собрался продавать коллекцию.

– Владелец – это, я так понимаю, тот самый «иностранный гражданин»?

– Да. Ганс Литке, житель дружественной нам Германии. Он решил продать коллекцию и, по-видимому, о своем решении оповестил кого надо. Сфера эта, как сам понимаешь, закрытая, по каким каналам они там между собой общаются, это мне неизвестно. Но факт в том, что вскоре после этого оповещения определились вероятные покупатели, и самым вероятным из них оказался наш соотечественник.

– Какой-нибудь «владелец заводов, газет, пароходов»? – вновь усмехнулся Гуров.

– В этом роде. Некто Геннадий Комаров. Сырьевой бизнес, доли в нескольких предприятиях, Красноярск, Тюмень. В общем, не бедствует.

– Неужели нефтяник?

– Скорее, «металлист».

– Что ж, тоже неплохо.

– Согласен. Так вот, этот Комаров – личность разносторонняя, вкладывается не только в алюминиевые заводы. У него, если я правильно понял, довольно солидная коллекция картин, причем солидная не в смысле количества, а в смысле ценности экземпляров.

– Не много, но со вкусом?

– Именно так. А в последнее время этот товарищ обратил внимание на рынок драгоценных камней. Меня тут проконсультировали, оказывается, в 2008 году, когда цены упали буквально на все, бриллианты, как ни странно, наоборот, подорожали. Вот он и заприметил этот перспективный актив.

– Понятно. Не выгорит с заводами, так хоть «брюлики» продать, ребятишкам на молочишко.

– Верно мыслишь. Этот Ганс и сам, кстати, по такому же поводу продает. Обстоятельства хочет поправить. А поскольку наиболее вероятным оказался покупатель из России, именно у нас он и решил в последний раз показать коллекцию на выставке. Выставка проходила в Питере, а аукцион по продаже камней должен состояться в Москве. И состоится, конечно. Ведь настоящие-то бриллианты на месте. Но вот этот досадный случай, как сам понимаешь, очень подпортил иностранному гостю впечатление. Кому понадобилось красть ничего не стоящие стекляшки? Зачем? Нонсенс, нелепость. Однако ж осадочек, видимо, остался.

– Наверное, остался, если уж решил заявление подать.

– Насчет заявления, это, как я понял, больше организаторы старались. Вроде как у них пятно на репутации, вот они и подсуетились. Проконсультировали этого Ганса, как и что писать, посоветовали, к кому обратиться.

– А кто у нас организатор?

– Некий антикварно-аукционный дом «Diamond». Проводят аукционы, выставки, оценку, работают с коллекционерами и разными эксклюзивными вещами, которые те коллекционируют. Спектр у них довольно широкий. Так вот, аукцион по продаже этих бриллиантов должен состояться на их площадке. Вчера Литке вместе со своей коллекцией прилетел из Петербурга, и вчера же состоялась экспертиза и предварительная оценка камней.

– На площадке этого аукционного дома?

– Да, у них. Бриллианты хранятся тоже у них и сегодня, если я правильно понял, должны быть выставлены для просмотра. На аукционах такие правила – до начала торгов участники имеют право ознакомиться с лотами и убедиться, что все в наличии и все – подлинное.

– А сам аукцион на какой день запланирован?

– На одиннадцатое.

– То есть на завтра?

– Да. А чего тянуть? Покупатели известны, товар готов. Вот уж и приворовывать потихоньку начали. Еще денек-другой, глядишь, и нечего продавать будет.

– Как же они хранят их, эти бриллианты, если их так легко увести?

– Бриллианты они хранят надежно, за это ты не волнуйся. Мы с тобой сейчас говорим не о бриллиантах, украденных из неубиваемого сейфа, а о копиях, странным образом пропавших из барсетки коллекционера.

– А, вот оно что! То есть эти стекляшки он хранил отдельно, не так, как настоящие камни? Не предпринимал специальных мер предосторожности?

– Как он их хранил, мне неизвестно, но в «Diamond» принес просто в сумочке. Я так понял, они сразу из аэропорта туда отправились, даже не заходя в гостиницу. Но это нужно будет уточнить.

– Получается, в Питере настоящие и поддельные камни были на месте, а по прибытии в Москву подделки пропали? Так развивались события?

– Да, именно так.

– А при перевозке их не могли стащить?

– Нет. Литке в ходе экспертизы доставал их и демонстрировал присутствующим. Для сравнения, наверное.

– Понятно. То есть кража произошла уже после того.

– Видимо, да. Интересно только, зачем. В общем, я уже сказал, история двусмысленная и странная. Больше напоминает анекдот. Но поскольку с обеих сторон участвуют солидные люди, дознание, хотя бы формальное, должно быть проведено. Хотя, скажу тебе по секрету, этот Ганс, похоже, и не особо в претензии. Настоящие камни на месте, и завтра он получит за них кругленькую сумму. Какая ему разница, что теперь станет с этими подделками? Ему-то они уже точно не пригодятся.

– Логично. Тогда получается, что самые главные активисты в этой истории – организаторы?

– Похоже на то. Очень уж они за свою репутацию переживают. Я так понял, главное для них даже не то, чтобы вора нашли, а чтобы доказали, что сами они к этому никак не причастны. Сфера эта специфическая, я уже говорил. «Бабки» крутятся огромные, а игроков мало. Чуть что не так, тебя сразу перестанут воспринимать серьезно. А уж желающие занять теплое местечко найдутся.

– Ясно. Значит, наша цель – провести формальное дознание и установить, что антикварно-аукционный дом «Diamond» к краже подделок непричастен. Самого вора искать не обязательно.

– Ну, ты совсем-то уж не расслабляйся, – недовольно нахмурился Орлов. – У нас тоже своя репутация есть, и портить ее незачем. Я тебя просто в ситуации ориентирую. Завтра бриллианты продадут, Ганс этот, довольный, уедет на родину, и, в сущности, дело потеряет актуальность. Но сейчас этот случай – самая горячая новость. Поэтому я и привлек для расследования одного из наших самых опытнейших специалистов.

– Крячко, между прочим, тоже очень опытный, – проворчал Гуров. – К тому же он вчера целых два дела закрыл. А у меня и своего сейчас – выше крыши, да эти твои антиквары еще. Почему бы Стасу ими не заняться?

– У Стаса уже есть чем заняться. – Безапелляционный тон начальника ясно показывал, что решение он не изменит. – Те дела он закрыл, зато у него теперь в работе убийство, которое одно этих двух стоит. Деда какого-то завалили из снайперской винтовки. Кому бы он нужен был? А вот, видишь, как вышло. Профессионального киллера кто-то нанял, дорогое оружие приобрел, и все для того, чтобы с безобидным пенсионером разделаться. Вот Стас твой и ломает сейчас голову. Так что бери телефон, созванивайся, договаривайся, да и приступай, благословясь.

– И кто же мне ответит по этому номеру? – спросил Гуров, глядя на листок из блокнота, который протянул ему генерал.

– Павел Шурыгин, секретарь аукциона. Он в курсе всех организационных вопросов, он присутствовал вчера на экспертизе, и он же активнее всех общался с нами относительно заявления господина Литке. Так что, первым делом, думаю, тебе нужно поговорить с ним. А дальше сориентируешься. Действуй.

Тяжко вздохнув, Лев взял листок и вышел из кабинета. Порученное ему дело действительно выглядело анекдотично, и на это «формальное дознание» жаль было тратить время, которого и без того постоянно не хватало.

Медленно проходя по коридору, он набрал номер и представился.

– А, вы по поводу исчезновения копий? – радостно зазвучал голос в трубке. – Приятно, что полиция отреагировала так оперативно. На первый взгляд проблема может показаться незначительной, но здесь затрагивается репутация дома «Diamond», поэтому мы не можем оставить без внимания этот случай. Кроме того, наш клиент – гражданин иностранного государства.

– Да, мне сообщили.

– Что ж, тогда, думаю, вы и сами понимаете всю важность этого расследования. В деле не должно остаться ни малейшей неопределенности. Кто станет сотрудничать с нами, с нашим бизнесом, с нашей страной, если мы будем закрывать глаза на подобные недоразумения? Возможно, случай сам по себе и не такой уж вопиющий, но лиха беда начало. Сегодня мы не обратим внимание на чудака, присвоившего поддельные камни, а завтра…

– Да, действительно, – прервал Гуров, совершенно не склонный сейчас выслушивать бесконечные разглагольствования. – Думаю, нам нужно обсудить это более обстоятельно. Мы можем встретиться с вами?

– Разумеется. Правда, я освобожусь только вечером, но если вы сами сможете подъехать к нам, встреча состоится в любое удобное для вас время. Сегодня у нас демонстрационный день, мы знакомим с коллекцией будущих покупателей. Так что я на работе неотлучно.

– Речь о той самой коллекции, дубликаты которой украдены?

– Да, о ней. Три великолепных бриллианта, богатая история… Впрочем, думаю, нам лучше поговорить об этом при встрече. Так вы сможете подъехать, или перенесем разговор на вечер?

– Я подъеду, говорите адрес.

– Мы в самом центре, на Пречистенке. Не перепутаете. Антикварно-аукционный дом «Diamond». Наш фасад виден издалека.

Убеждая Гурова, что найти аукционный дом ему будет несложно, Павел Шурыгин не врал. Роскошное, переделанное из старинного особняка здание пропустить было невозможно.

На входе полковника, как и полагается в солидных заведениях, встретила охрана. Его вежливо попросили предъявить пропуск, и Гуров достал удостоверение:

– Этот сгодится?

Взглянув на «корочки», один из охранников отошел в сторонку и достал телефонную трубку. Сосредоточенно глядя на носки своих ботинок, он несколько минут с кем-то консультировался, потом вернулся на боевой пост и сказал Гурову:

– Сейчас к вам выйдут.

Через несколько минут одна из дверей, ведущих в просторный вестибюль, действительно открылась, и из нее вышел высокий молодой мужчина в безупречном костюме.

– Добрый день, – заученно-приветливо улыбнулся он. – Это вы из полиции?

– Да, я.

– Проходите пожалуйста.

Мужчина бросил выразительный взгляд на охранников, и горящая красным стрелочка возле турникета тут же позеленела.

– Простите за эти небольшие неудобства, – продолжал мужчина. – Но мы должны соблюдать дисциплину. Клиенты доверяют нам немалые ценности, мы не можем относиться легкомысленно к этому доверию. Я – Павел. Павел Шурыгин, секретарь аукциона. Большинство организационных вопросов решается при моем участии, так что, думаю, я смогу дать вам исчерпывающую информацию о происшедшем. Если будет необходимо побеседовать еще с кем-то из участников аукциона, постараюсь помочь вам связаться с ними.

– Отлично, – резюмировал Гуров, очень довольный этой четкостью в постановке задач и деловитостью. – Где мы можем поговорить?

– Где?.. – Шурыгин думал не больше секунды. – Можно в аукционном зале. Там сейчас никого нет, и, кроме того, он находится по соседству с шоу-рум, так что в случае необходимости я смогу поработать, так сказать, на два фронта. – Шурыгин улыбнулся и добавил: – Надеюсь, вы извините мою непродолжительную отлучку, если кому-то понадобится консультация. Все-таки, клиенты – те люди, для которых мы существуем…

– Да, разумеется. Никаких проблем.

Гуров вслед за Шурыгиным пересек вестибюль, потом прошел небольшим коридором и вскоре оказался в помещении, где, по-видимому, и находилась та самая шоу-рум. В ней тоже дежурил охранник.

Комната была оформлена стильно и лаконично. Приглушенный синий тон стен, минимум мебели и хорошо продуманное освещение сразу сосредотачивали внимание вошедшего на ее центральной части. Там находилось возвышение, где сейчас располагались три куба разной высоты. Каждый куб представлял собой мини-витрину для демонстрации одного из бриллиантов.

Вся композиция, драпированная синим бархатом и грамотно освещенная, напоминала сказочный Сезам.

– Не хотите взглянуть? – обратился к Гурову секретарь. – Уверен, вы не сможете оторвать глаз. Камни великолепны. Думаю, человека, который остался бы равнодушным к подобному зрелищу, просто не существует в природе.

Однако сам Лев думал иначе. Он считал тягу к украшениям привилегией дам и никогда не испытывал интереса к подобным вещам.

Исключительно из вежливости, чтобы не обидеть собеседника, и впрямь искренне восхищавшимся своим очередным лотом, Гуров подошел к витрине и бросил взгляд на содержимое коробов.

Сквозь верхние стеклянные грани, единственные из всех, которые были прозрачны, он вначале разглядел лишь три пучка блистающих лучей, находившихся в центре каждого ящичка, а лишь присмотревшись, увидел сами камни, создававшие эту волшебную светомузыку. Чистейшей воды, прозрачные почти как воздух, они, казалось, и сами состояли лишь из едва заметных световых лучей.

Понимая, что разгадка волшебной тайны кроется в определенных хитростях освещения, Гуров все же не мог не восхититься.

– Ну как? Что скажете? – Шурыгин явно был доволен эффектом, и глаза его сейчас блистали не хуже расположенных в витринах камней.

– Что тут сказать? – улыбнулся Лев. – Великолепно! Просто великолепно! Неужели и копии выглядели так же? Мне говорили, что внешне их практически нельзя было отличить от настоящих.

– Ну что вы! – При упоминании о подделках на лице секретаря отразилось пренебрежение. – Конечно, если их положить рядом на стол в обычной комнате с обычным освещением, непрофессионалу, разумеется, трудно будет догадаться, где поддельные камни, а где настоящие. Но неужели вы думаете, что обычные стекляшки могли бы произвести… нечто подобное? – И он сделал выразительный жест, указывая на блистающие витрины. – Каждая грань настоящего бриллианта концентрирует мириады лучей, это салют, фейерверк, симфония! Симфония в камне! Можно ли от обыкновенного стекла, пусть даже и гениально обработанного, получить такое? Что вы!

«Хорошо, что Маши здесь нет, – слушая эти поэтические дифирамбы, подумал Гуров. – Камешки ей точно бы приглянулись, а такую покупку мне в жизни не оплатить. Даже с пятидесятипроцентной скидкой. Никакой Самойлов не поможет».

– Что ж, теперь понятно, почему мне сказали, что эти камни стоят целое состояние.

– О да, – солидно кивнул Шурыгин. – По товару и цена. Но в данном случае оценивается не только материальная, так сказать, часть. Коллекция имеет насыщенную предысторию. Знаете, почему в ней именно три камня, и почему они всегда продаются вместе?

– Боюсь, что нет.

– Все они – части одного целого. Пройдемте, я с удовольствием расскажу вам эту историю.

Шурыгин указал на солидную дубовую дверь, ведущую в соседнее помещение, и, пройдя следом за ним, Гуров оказался в аукционном зале. Здесь находилась небольшая сцена с кафедрой для аукциониста и несколько рядов кресел.

– Присаживайтесь, – гостеприимно пригласил секретарь. – Итак – предыстория наших бриллиантов. В начале девятнадцатого века в России был найден уникальный алмаз весом около 80 карат. Его выкупил московский купец Василий Мижуев. После огранки было изготовлено три бриллианта – по числу сыновей Мижуева. Купец назвал коллекцию «Фамилия» и отписал в наследство сыновьям, по камню каждому. Но во время революции купца расстреляли, а камни реквизировали. Коллекция несколько раз перепродавалась, пока не осела у частного владельца за рубежом. С этими перепродажами тоже связано множество драматических фактов, но не буду тратить ваше время. Итог таков, что последним владельцем коллекции оказался господин Литке, и сейчас он готов продать ее.