Текст книги "На крутом вираже"

Глава 18

Коптелов достал телефон и принялся звонить в город. А Гуров встал и начал прохаживаться по берегу моря. Ему не хватало движения. А еще не хватало какой-то зацепки, которая показала бы верное направление расследования. Тут он услышал голос капитана, который его окликнул, и обернулся к нему:

– Ну, получилось? Сколько человек приедут?

– К сожалению, пока только один, – развел руками Коптелов. – Остальные все на заданиях. А лейтенант Женя Мироненко подъедет через полчаса.

– Хорошо, тогда и начнем. А пока давай подведем итог нашего анализа. Так сказать, сделаем синтез. Итак, мы решили, что в числе подозреваемых у нас остаются все обитатели дома, кроме, возможно, самого хозяина. Не мог же, в самом деле, Георгий Селезнев организовать покушение на самого себя!

– Почему же не мог? – заметил капитан. – Вы же знаете, что такие случаи были. Человек организует покушение, чтобы отвести от себя подозрения или чтобы потопить своего противника. Организует улики…

– Да, конечно, такие случаи известны, – согласился Гуров. – Но здесь не та ситуация. Она достаточно запутанная, и не надо ее запутывать еще больше. Так что старшего Селезнева мы исключаем. Мотивы к убийству есть у каждого, и их мы оставляем в стороне. Сосредотачиваем внимание на мелочах: где кто находился в момент каждого эпизода, что видел, слышал. Следим за перекрещиванием показаний: подтверждают ли они друг друга или, наоборот, противоречат. В конце концов, здесь случилось много чего. Преступник, будь он хоть семи пядей во лбу, не мог всего предусмотреть, от всего застраховаться! Помнишь, что нам рассказал Громов при последней беседе? О том, что он слышал чьи-то шаги в столовой. Чьи это были шаги? Если мы установим хотя бы это, то сделаем важный шаг к распутыванию этого узла!

– Я вас понял, – сказал капитан. – Но неужели это такая трудная задача, что нам для ее решения нужен третий оперативник? А вы еще больше хотели, чтобы я двух людей привлек…

– Это смотря с какой дотошностью мы будем проводить допросы, – ответил Гуров. – Если поверхностно, то и одного человека хватит. А если профессионально работать и тратить на каждого свидетеля по часу, по два, то и троих мало. При этом нам нужно действовать быстро и думать о безопасности обитателей поместья, да и о своей собственной.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу сказать, что убийца вовсе не отказался от своих планов. Времени у него осталось совсем мало – как я понял, адвокат Селезнева приедет дня через четыре, и он должен привезти новый текст завещания. Убийце надо «решить вопрос» раньше, чем новое завещание вступит в силу. Возможно, он попробует убить самого Селезнева. Может, постарается избавиться от адвоката. А может быть, он задумал вообще уничтожить все поместье, да и нас заодно. Вот почему я говорю, что мы должны и преступления расследовать, и при этом думать о безопасности. Сложная задача! Ладно, пойдем наверх, встречать твоего Мироненко.

Они успели как раз вовремя. Подойдя к дому, услышали раздавшийся от ворот гудок, а выйдя во двор, увидели, как ворота открылись и во двор усадьбы въехала полицейская «Гранта». Из машины вышел высокий молодой полицейский с очень серьезным, даже мрачным лицом.

– Здравия желаю! – приветствовал он оперативников. – Старший лейтенант Мироненко прибыл. Какие следственные действия будем проводить? С кем? Где?

– Здравствуй, старший лейтенант, – сказал сыщик. – Я – полковник Гуров и возглавляю расследование ряда преступлений, совершенных в этом имении. Всего мы расследуем четыре эпизода: гибель водителя Павла Горшенина неделю назад в результате организованной кем-то аварии, гибель горничной Насти Мельниковой в результате отравления вчера вечером, покушение на убийство бизнесмена Анатолия Перевозчикова сегодня утром и гибель охранника Бориса Громова, снова в результате аварии два часа назад. Чтобы ты быстрее вошел в курс дела, давай сделаем так: вначале вы с капитаном Коптеловым будете работать вместе. Всех, живущих в поместье, мы поделим поровну. Половину буду допрашивать я, половину – вы. Ты, лейтенант, при этом будешь вести протокол. Потом, когда сам войдешь в курс дела, может быть, станешь допрашивать самостоятельно. Ну, и вообще, будешь на подстраховке, мало ли что может понадобиться. А в конце дня, уже после завершения допросов, проведем следственный эксперимент. А может, даже два эксперимента. Задача понятна?

– А как мы будем делить фигурантов дела? – спросил Коптелов. – Я ведь почему спрашиваю? Допрашивать таких людей, как Георгий Селезнев или Анатолий Перевозчиков, мне как-то трудно. Боюсь, что некоторые вопросы я им так и не решусь задать. Лучше бы вы их взяли себе…

– Робеешь, значит? – понимающе посмотрел на него Лев. – Ясное дело, я бы тоже робел. Хорошо, Перевозчикова я возьму на себя. А вот старшего Селезнева все же отдам тебе. Объясню, почему. Дело в том, что я приехал сюда по его приглашению. По его приглашению и по просьбе моего руководителя, начальника Главка генерала Орлова. Поэтому допрашивать человека, который меня сюда пригласил, мне еще более неловко, чем тебе. Ты уж как-нибудь постарайся одолеть робость перед таким важным человеком и допроси его, как положено. Ну, а я взамен возьму на себя жену Селезнева, Инессу Максимовну, и Ксению Георгиевну. И еще Анюту Коробкину, подругу младшего Селезнева.

– Кто же нам тогда достанется, кроме старшего Селезнева? – спросил Коптелов.

– Вам? Виктор Селезнев, садовник Николай Ставский и повар Вахтанг Абашидзе. Ты, капитан, все хотел допросить повара, считал его главным подозреваемым? Вот и получишь возможность допросить его с пристрастием.

– Вы опять секретаря забыли, – напомнил капитан. – Про Аркадия ничего не сказали.

– А ведь верно! Все время про него забываю. Ускользает из памяти, и все тут. Между тем Аркадий – фигура очень важная. Тогда давайте переиграем: вы берите себе Ксению, а я возьму Аркадия Ширейко. Так что у вас будет пятеро, а у меня четыре человека.

– А где кто расположится? – уточнил капитан.

– Ну, раз вы берете себе самого важного свидетеля, старшего Селезнева, то располагайтесь у него в кабинете. А я сяду в столовой. Она, в отличие от гостиной, не является проходной комнатой, более изолирована.

– А у вас кто будет вести протокол? – спросил Мироненко.

– Я все на диктофон буду записывать, потом расшифрую. Ну что, все вопросы решили? Напоминаю еще раз: обращайте внимание на мелкие детали, не пренебрегайте ими. Особенно это касается таких эпизодов, как возвращение людей из парка на ужин и сам ужин. Кто-то стер записи в дежурке, так, чтобы не могли узнать, кто когда возвращался в дом. Это зачем-то было нужно преступнику. Значит, к этому моменту мы должны проявить особое внимание. Все, пойдемте в дом. Соберем его обитателей и объявим нашу программу.

– Погодите, товарищ полковник, – сказал Коптелов. – Обеденное время уже закончилось, так? Я, перед тем как уехать из отдела, успел перекусить. Лейтенант, я думаю, тоже не голодный. Ты как, Евгений?

– Со мной все в порядке, я успел поесть, – ответил дознаватель.

– А вы, товарищ полковник, не обедали. Может, вы сейчас поедите? Мы пока подождем…

– Не надо меня ждать, – возразил Лев. – Ну и что такого, что я не обедал? Мне во время расследования случалось по суткам без пищи обходиться, и ничего, не умер. Все, хватит разговоров, давайте приступать к делу.

Они вошли в дом. Гуров остался в гостиной, а капитан поднялся наверх и известил членов семьи и гостя поместья, что им необходимо спуститься вниз. Тем временем лейтенант прошел на кухню, затем в парк и сказал то же самое повару и садовнику. Спустя десять минут все, жившие в поместье, собрались в гостиной, и Гуров обратился к ним с речью:

– Вы знаете, какая беда на нас обрушилась. Здесь, в этом доме, был совершен ряд преступлений. Все они остаются нераскрытыми. Мы, как сотрудники полиции, полны решимости раскрыть их, изобличить и арестовать убийцу Павла Горшенина, Насти и Бориса Громова, а также человека, который покушался на жизнь Анатолия Олеговича. – Он собирался продолжить, но тут его неожиданно прервала Ксения:

– Вы что же, хотите сказать, что этот убийца находится здесь? Что этот человек – один из нас?

– Да, это один из вас, – кивнул Лев. – Это совершенно неоспоримо. Я рассматривал версию, при которой все преступления совершал посторонний человек, но в ней концы с концами не сходились, и я от нее отказался. Убийца находится здесь. А может быть, он действовал и не один. Кто он или они? Вот это мы и должны установить. Сейчас мы разделимся. Я сделаю своим рабочим местом столовую, а капитан Коптелов и старший лейтенант Мироненко займут ваш рабочий кабинет, Георгий Юрьевич. Надеюсь, вы не возражаете?

– Нет, отчего я должен возражать? – пожал плечами Селезнев. – Я больше всех заинтересован в том, чтобы преступник был найден.

– Вот и отлично. Вы можете заниматься своими делами – вовсе не обязательно сидеть и ждать, когда вас вызовут. Но должен предупредить, что допросы будут достаточно длительными. Нам нужно узнать все до малейших деталей и при этом выяснить, кто из присутствующих нам лжет. Так что не обижайтесь на то, что дознание затянется.

Все молчали. Только бизнесмен Перевозчиков заявил:

– Надеюсь, что меня-то вы освободите от необходимости отвечать на множество вопросов? Я ранен, плохо себя чувствую, мне необходим покой. К тому же я приехал сюда только вчера. Про первый случай, с этим шофером, я вообще ничего не знаю. К несчастью с этой горничной тоже не имею отношения, как и к последнему эпизоду, с охранником. А про покушение на меня самого вы меня уже спрашивали. Так что я, пожалуй, поднимусь в свою комнату и лягу в постель.

Он поднялся и направился к лестнице. Гуров не стал его останавливать, но, не повышая голоса, проговорил:

– Разумеется, вы можете лечь в постель, вам этого никто не запретит. Вы даже можете уехать отсюда, вернуться в Москву – ведь с вас не брали подписку о невыезде. Можете уехать – тем более что, как мне сказали врачи, ваша рана не опасна, и, честно говоря, вас нельзя считать раненым. Однако я бы не советовал вам покидать этот дом. Расследование совершенных здесь преступлений будет идти независимо от того, останетесь вы или уедете. И вам, как свидетелю и участнику здешних событий, придется ответить на вопросы полицейских. Только делать это вы будете в Москве, и полиция учтет тот факт, что вы не захотели сотрудничать со следствием.

– Я не хочу сотрудничать? – остановившись, с недоумением произнес Перевозчиков. – Почему же я не хочу? Даже странно такое слышать. Конечно, я готов… да, я готов отвечать.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Лев. – Сейчас вы можете идти к себе, отдохнуть. Вас я приглашу позже. А сейчас я попросил бы остаться вас, Аня. – И он повернулся к подруге Виктора Селезнева.

– Я?! – испуганно воскликнула девушка. – Но почему я? Может, я потом? Позже?

– А какая разница? Наоборот, лучше пройти первой. Вы же сдавали экзамены. Вспомните, есть много людей, которые хотят сдавать первыми, даже спорят за право попасть в первую десятку. И такое желание можно понять: сдал – и свободен. Так и здесь. Ответите на мои вопросы – и больше вас никто не потревожит. А ты с кого начнешь, капитан? – повернулся Лев к Коптелову.

Тот немного подумал, затем ответил:

– Ну, если вы берете Анюту, я возьму ее молодого человека, то есть Виктора Георгиевича. Давайте, Виктор, поднимемся в кабинет.

Совпадение это было, или характер у молодых людей был схожий, но Виктор Селезнев, обычно весьма уверенный в себе, растерялся, как минуту назад его подруга.

– А почему я? – запинаясь, произнес он. – Может, я чуть позже? Сначала пусть папа… Или еще кто-то…

– Да бросьте, Виктор! – постарался успокоить его Коптелов. – Вон ваша девушка не боится идти первой, и вы не бойтесь. Побеседуем – и будете свободны.

– Ну ладно… – нехотя согласился младший Селезнев и в сопровождении Коптелова и лейтенанта Мироненко проследовал на второй этаж.

А Гуров сделал приглашающий жест Ане Коробкиной, и они вдвоем прошли в столовую.

Глава 19

Войдя в просторное помещение столовой, Гуров огляделся и направился к маленькому столику, стоявшему в углу.

– Думаю, здесь нам будет удобнее, чем за большим столом, – сказал он. – Так, сейчас я все приготовлю, подождите минуточку… – Выложил на стол блокнот, диктофон. Открыл нужную страницу в блокноте, проглядел свои записи и кивнул: – Что ж, приступим. Скажите, вы давно знакомы с Виктором?

– Смотря как считать, – ответила Аня. – Мы познакомились в Сети год назад. Я давно играми интересуюсь, пишу о них, сотрудничаю с несколькими сетевыми изданиями. Витя меня так и нашел – по этим публикациям. Он ведь тоже геймер, глубоко в эту тематику погружен.

– А, геймер – значит игрок, – расшифровал для себя Гуров. – Понятно. Значит, вначале знакомство было чисто… как это говорят? А, виртуальным. А когда оно стало, так сказать, обычным, материальным?

– Ну, мы начали переписываться, я ему свои фотки послала, – рассказывала Аня. – Он мне тоже о себе рассказал. Ну, а потом мы встретились в одном клубе…

– В Москве?

– Да, в Москве. Я ведь тоже, как и он, в Москве учусь. Только он по экономике, а я на программиста.

– Понятно. Про ваше сближение я вас спрашивать не буду, это к делу не относится. Перейдем сразу к тому моменту, когда вы впервые приехали сюда, в поместье. Когда это произошло?

– В этом году, в начале лета. Я даже экзамены досрочно сдала, чтобы скорее освободиться и сюда приехать. Какого числа мы приехали, я точно не помню, но примерно десятого июня.

– То есть вы живете здесь уже три месяца?

– Да.

– И не скучно на одном месте? Разве у вас не возникало желания поехать с вашим молодым человеком куда-нибудь за границу? В Таиланд, в Испанию? Пусть даже в Турцию? Ведь у Виктора, как я понимаю, финансовые возможности неограниченные…

– Тут вы ошибаетесь, – ответила Аня. – Отец ему, конечно, деньги дает, но не слишком много. Витя по этому поводу прямо бесится. Отец его одно время решил ввести в свой бизнес. Стал на совещания возить, на деловые встречи.

– Виктор был этому рад?

– Я бы не сказала. У него вообще к бизнесу душа не лежит.

– А к чему лежит? К играм?

– Да, когда мы познакомились, он все время говорил, что начнет разрабатывать новые игры. Причем у него даже планы были, какие именно игры делать. Не стрелялки всякие, не войнушку. Нет, он хотел делать игры типа «Стратегии», про развитие собственного бизнеса, завоевание рынка. В общем, хотел сделать игру «Как стать миллионером». Только…

– Что?

– Не получилось у него ничего. Все, что он делал, оказывалось повторением того, что уже есть. Нового создать не получалось, понимаете? И он это дело забросил.

– Так, значит, с бизнесом у Виктора отношения не сложились, с компьютерными играми тоже… Чем же, по-вашему, ему стоит в жизни заниматься? И что он сам думает о своих перспективах?

– Если хотите знать, он все время об этом думает, – призналась Аня. – У него потому и настроение такое плохое в последний месяц, что он никак не может прийти к определенному решению. Потому и срывается, кидается на всех. Вот и на вас тогда кинулся… Он ведь на самом деле вовсе не наглый, не высокомерный. Наоборот, в последнее время стал ценить себя все ниже. «Ни к чему я не способен, – говорит. – Я просто ничтожество!» И в Москву не хочет возвращаться. «Зачем мне в этот институт идти? – говорит. – Ненавижу я все эти экономические модели!» И за границу не хочет ехать, потому что ему надо не отдыхать, а решить, что с собой делать. Ну, и денег особых нет. А раз он здесь сидит, то и я сижу. Хотя мне уже пора за учебу приниматься.

– Что ж, это сильно меняет мое мнение о Викторе, – сказал Гуров. – Но вы не ответили на мой вопрос: что вы думаете о его будущем месте в жизни? Чем ему стоит заниматься?

– Мне кажется, ему стоит заняться чем-то, что связано со спортом или с какой-то опасностью, – ответила девушка. – Он хорошо плавает – и в воде, и под водой, ныряет. Он мог бы стать спасателем, или водолазом, или… или, например, полицейским.

– Полицейским? – удивился Лев.

– Да, а что вы удивляетесь? Он сильный, наблюдательный… Я когда с ним об этом заговорила месяц назад, он сначала на смех меня поднял. А потом задумался. Знаете, он очень расстроился тогда, после стычки с вами. Он же не знал, что вы полицейский! Да не простой полицейский, а знаменитый сыщик. «Ну вот, – говорит, – судьба точно против меня. Куда я теперь в полицию пойду? Стоит Гурову об этом узнать, как он слово скажет – и я из любого училища вылечу, как пробка».

– Да, – покачал головой Лев. – Что называется, удивительное рядом. Никогда бы не подумал… Давно надо было мне с вами сесть и вот так хорошо побеседовать. Тогда бы я лучше разбирался в происходящем. Ладно, про характер Виктора и ваши отношения с ним мы поговорили. Теперь давайте перейдем непосредственно к событиям последних дней. Точнее, вернемся на две недели назад, когда не произошла первая авария и Павел Горшенин был еще жив. Ответьте мне на такой вопрос: по вашим наблюдениям, кто из людей, живущих в этом доме, чаще других заходил в гараж?

– Кто бывал в гараже? Да все, – не задумываясь, ответила Аня. – В доме только двое не умели водить машину – Николай и Настя. Вот они туда практически не заходили. Ну, и Георгий Юрьевич – он садился в машину уже во дворе, когда ее выводили из гаража. А остальные часто бывали. Мы с Витей, Инесса Максимовна, Ксения… Вахтанг за продуктами ездит… Охранник этот, который погиб, он не ездил, но в гараж заходил – с водителем поболтать.

– А Ксения Георгиевна одна ездила?

– Иногда одна, но чаще с этим… с Аркадием. Знаете, мне показалось, что у них это… ну, вроде романа. Они почти всегда вместе – на пляже, на корте… Ну, и ездили вместе…

– Вы с Виктором обсуждали гибель Горшенина?

– Да, конечно.

– Что Виктор об этом говорил? Считал случившееся несчастным случаем или думал как-то иначе?

– Сначала он, как все, говорил об этом как о несчастье. Но потом, когда приезжала полиция… когда стало известно, что там испорчены тормоза… Тогда он встревожился. Сказал, что кто-то хочет убить его отца. Георгия Юрьевича убить, а вину свалить на него, Виктора.

– А почему он считал, что его могут обвинить в смерти отца?

– Ну как? – пожала плечами Аня. – Ясное дело: из-за завещания.

– Какого завещания? – Гуров изобразил на лице самое искреннее удивление.

– А вы что, не знаете? Мне кажется, здесь об этом все знают. Георгий Юрьевич решил изменить завещание и поручил своему юристу составить новый текст. По этому новому варианту Виктору достанется самая малость – несколько миллионов. Инесса Максимовна, кажется, тоже пострадает. А основная часть наследства перейдет к Ксении.

– Очень интересно! И откуда же это всем стало известно? Георгий Юрьевич сам рассказал?

– Нет, он не рассказывал. Наоборот, старался скрыть. Но он, или его юрист, как-то оставил на столе документы. Инесса Максимовна зашла в комнату и увидела. Она рассказала Виктору. А еще, кажется, она не удержалась и проговорилась Насте. Ну, а Настя рассказала всем остальным.

– Вот, значит, как… – медленно протянул Гуров. Картина жизни в поместье, отношений между его обитателями, сложившаяся у него со времени приезда, менялась на глазах. – Значит, Виктор знал о завещании. И как он к этому отнесся?

– Знаете, довольно спокойно, – ответила девушка. – Помню, он еще меня спросил, не стану ли я… в общем, не охладею ли я к нему, когда узнаю, что он не будет таким крутым миллионером. Ну, я его заверила, что мне эти миллионы не нужны. «И мне они не нужны, – сказал он тогда. – Так даже лучше. Ни мне никто завидовать не будет, ни я другим богачам. Чем больше богатство, тем больше от него беспокойства».

– Значит, Виктор тоже считал, что авария была подстроена. Кто же тогда мог это сделать?

– О, этот вопрос мы обсуждали больше всего! – воскликнула девушка. – Можно сказать, только об этом в последнее время и говорили. Витя… нет, знаете, пусть он сам вам это скажет.

– Я не сомневаюсь, что Виктор все искренне расскажет капитану Коптелову. Но сейчас я беседую с вами. И вы не должны утаивать от следствия важные обстоятельства. Кого подозревал в убийстве ваш жених – это важное обстоятельство. Поэтому я требую, чтобы вы ответили на мой вопрос: кого все-таки подозревал в убийстве Виктор?

– Вон как вы заговорили… – усмехнулась Аня. – А то все мягко, мягко…

– А вы вспомните, что случилось! Погибли уже три человека, едва не погиб четвертый. Мы здесь не в игрушки играем. Так что давайте доводить нашу беседу до конца. Итак, еще раз повторяю вопрос: кого подозревал в убийстве водителя Виктор?

– Хорошо, я скажу. – Девушка собралась с силами и, глядя куда-то в пол, произнесла: – Прежде всего он думал на свою мать. А еще думал, что ей помогает кто-то из обслуги. Например, охранник. Он даже следил за ним…

– За Громовым?

– Ну да. Как-то раз, за день до вашего приезда, попросил меня отвлечь охранника, а сам тем временем осмотрел его комнату. Только он там ничего не нашел. Еще записи с мониторов смотрел…

– А он, случайно, не стирал часть записей? – поинтересовался Гуров как бы невзначай.

– Зачем?

– Да просто случайно мог стереть. Не говорил он вам о таком?

– Нет, ничего не стирал.

– Хорошо, тогда скажите, где вы были сегодня утром, около десяти, когда произошло покушение на Анатолия Перевозчикова?

– Мы с Витей были на пляже. Мы любим купаться по утрам, а также по вечерам. Витя, как всегда, долго плавал, потом гуляли по берегу…

– Вы слышали выстрел?

– Нет, не слышали. Узнали об этом покушении уже позже, когда вернулись в дом. Витя зашел к матери, ну, и она ему сказала. Она так это все переживала… Витя говорил, что с ней настоящая истерика случилась. Когда он к ней зашел, она рыдала. И долго не могла ничего сказать.

– А накануне, перед ужином, где вы были?

– Там же, на пляже. Я же вам говорила, мы любим купаться вечером тоже.

– Кроме вас на пляже кто-нибудь был?

– Нет, я никого не видела.

– Понятно… Ладно, Аня, пока мы с вами можем на этом закончить. Но, скорее всего, позже мне понадобится задать вам еще несколько вопросов. Вы можете идти. И, если вам не трудно, пригласите сюда господина Ширейко.

– Аркадия?

– Да, Аркадия Ширейко.

Аня Коробкина вышла. А Гуров воспользовался несколькими минутами передышки, чтобы немного расслабиться. Продумывать вопросы для Аркадия Ширейко ему не было нужды – он уже знал, о чем станет спрашивать секретаря хозяина дома.