Текст книги "Ожерелье из золотых пчел"

Визит дамы

Димитрос думал, что не сможет заснуть. Только прикроет веки – а там из темноты на него насмешливо смотрят ее золотисто-медовые глаза. Он зажмуривается плотнее – а ее лицо только чуть отплывает вглубь или, наоборот – дрожит на сомкнутых ресницах.

Но, выходит, он все-таки заснул, так как не сразу понял, откуда идет этот стук. А когда понял, на секунду сквозь дрему подумал: «Алекс!» Хотя ничего не предвещало ее визит.

Но дверь его каюты тихонько отворилась, и в проеме он увидел мордочку Валерии.

– Капитан! – таинственным шепотом прошелестела телевизионщица. – Мне кажется, я забыла у вас свою кофточку. Можно, я поищу?

И Валерия сделала попытку просочиться внутрь.

– Нет, нет! – Димитрос отчаянно замахал руками. – Все утром!

– Как хотите, – обиженно прогудела представитель Ярославского телевидения и растворилась в темноте кают-компании.

Димитрос отвернулся к стене. Но тишина длилась недолго.

– Ой! Я ошиблась дверью! – услышал он низкий грудной голос.

В полутьме на пороге его каюты стояла Оксана в облегающей ночнушке. Вся роскошь ее спелого тела рвалась наружу сквозь нежный розовый шелк. Уходить она не собиралась.

– Ваша каюта прямо, – пробурчал Димитрос, делая вид, что не понимает намеков.

Накрылся простыней, поворочался, наконец заснул. И проснулся оттого, что кто-то присел на край его кровати. Димитрос поднял голову: в свете луны, льющемся из иллюминатора, на него холодно смотрела Изольда.

– Мне там что-то тесно спать, – сказала она без всякого выражения. – У тебя тут попросторнее.

Оглядела его узенькую кровать и, развернувшись, закинула на нее ноги.

– О! У тебя тоже тесно. Но ничего, поместимся. Как думаешь?

Димитрос подскочил, прикрылся простыней. Ситуация с приставаниями пассажирок не была для него новой. Море, солнце, морская еда и вино в тавернах разжигали в женщинах желания. Ну и экзотика: грек, капитан яхты…

Несколько раз Димитрос даже завязывал необременительные романы. На неделю – потом туристки уезжали. Но сейчас он реально испугался. Как-то их слишком много. И вообще, вдруг Алекс услышит, что Изольда сюда пришла?

А она уже шептала ему в ухо, засовывая руку под простыню:

– Научишь меня рулить яхтой? А я порулю кое-чем еще…

– Нет, простите, – подскочил Димка как ошпаренный. – У меня… Я… Пожалуйста, идите к себе!

– Ты уверен? – изумилась Изольда. Похоже, это был первый отказ в ее многотрудной жизни. – Знаешь, какие мужики за мной бегают? Смотри, пожалеешь!

Она еще чуть подержала удивленную паузу. Может, дурак не поверил своему счастью? А потом, фыркнув, вышла.

Димка сел на койку. Вытер проступивший на лбу пот. Рейс только начался, а уже столько заморочек. Что им всем нужно? Что нужно…

Он быстро сунул руку под подушку. Ожерелье было на месте.

Совет старейшин
Крит. 1628 год до нашей эры

Все уже сидели на местах. Климена опаздывала. И когда вошла, гул голосов водоворотом закружил по огромному круглому залу с высоким куполом.

Зал поражал роскошью: ниши с чудесными фресками обрамляли красные и черные мраморные колонны, мозаичный пол был похож на морское дно – голубые волны, плещущиеся дельфины, пучеглазые рыбы. А с купола всех широким жестом приветствовала золотая богиня Рея: народу на балконе казалось, что она держит их прямо на ладонях.

Собственно, для народа все это и было сделано. Решения в царстве принимались открыто: прийти на совет мог любой, для особо важных гостей в нишах стояли скамьи. Был в этом, конечно, и элемент театра: об особо важных делах участники заседаний договаривались заранее. Но иногда и здесь разгорались битвы. Оглядев стол, за которым напряженно сидели старейшины, Климена поняла, что сегодня как раз такой день.

Золотой трон Миноса Третьего в центре пустовал. Справа от него обычно сидела Климена, слева – Зеро. Но сейчас с места Климены нагло скалился ей навстречу Сатур.

– Встань, – спокойно сказала она, подойдя вплотную. – Может, ты скоро и займешь центральное место. Но мое останется за мной.

И она метнула взгляд-молнию в сторону Зеро. Тот, не поворачиваясь, чуть кивнул Сатуру. Сын царя, нагло хохотнув, встал и уселся рядом с Зеро. Климена отметила, что советник заранее втиснул туда еще одно кресло. Знал, что она сгонит Сатура. Но хотел всем показать, что трон под ней уже качается.

Старейшины с любопытством наблюдали за этой сценкой.

– Внимание! – крикнул распорядитель, ударяя колотушкой по медной тарелке. – Совет начинается!

– Перед тем как мы перейдем к главному, у меня есть сообщение! – встал со своего места Зеро. – Ты позволишь? – насмешливо поклонился он Климене.

Она удостоила его только взмахом ресниц.

– Я только что был у Миноса Третьего. Его здоровье без перемен. Мы надеемся, что боги будут к нему милостивы и он скоро поправится. А для ослабления его мучений сюда завтра прибывает лекарь с Тиры.

– Почему Климена его не лечит? – подал голос один из старейшин. Он лишь вчера прибыл из далекой провинции и был не в курсе местных интриг.

– Такова воля Миноса Третьего. Я уговаривал его допустить Верховную жрицу хотя бы для осмотра. Но царь, к сожалению, не хочет ее видеть.

Старейшины, чувствуя неловкость, прятали глаза. Зрители в нишах затаили дыхание, а народ свесился с балконов, чтобы увидеть лицо Климены. Всем было ясно, что сейчас, когда Минос так ослаб, начнется битва двух лагерей в совете.

Прежде Климена всегда побеждала. Слишком много старейшин ее поддерживало. Все любимцы муз стояли за нее горой: представитель поэтов – веселый, круглый как шар Пелопс, художников, гончаров и ювелиров – рыжеволосый Феодокр, музыкантов – нежный Галий, а также представители торговцев, владельцев таверн, фермеров. При Климене их искусства и ремесла расцвели, а они стали самыми уважаемыми людьми острова.

Зеро поддерживали только военные, а они были в меньшинстве: могучий, но недалекий начальник стражи Дави, командир лучников Зен, мастер рукопашных боев Тано. Все они потеряли власть, которой обладали их предшественники, и мечтали навести в царстве свой порядок. Лишь один из представителей суровых мужских профессий в эту компанию не вошел – командующий флотом Радамант. Он вырос вместе с Клименой, дружил с ней с детства. И, как ревниво прознал Зеро, не только дружил.

Было у них что-то, когда она еще не стала Верховной жрицей, а Радамант только получил назначение на первый корабль. Ну и потом, возможно…

Словом, Радамант всегда ее поддерживал. Для Зеро это была большая потеря. Именно флот обеспечивал мощь Крита, делал его могущественной державой. О, голос Радаманта много значил на совете!

Зеро оглядел зал, чтобы еще раз убедиться: в этот раз Радамант не приехал. Готовит к спуску корабли на Тире. Вот и отлично. Значит, можно начинать.

* * *

– Объявляйте! Чего тянуть! – крикнул с балкона кто-то нетерпеливый.

– Умолкаю. Пусть говорит глава комиссии! – Зеро сел на свое место.

Комиссия из старейшин должна была назвать счастливцев, которым повезет обслуживать Игры в честь Священного быка: кормить, поить и расселять гостей праздника. На прибыль от подрядов можно потом безбедно жить целый год. Понятно, почему и балкон, где толпился народ, и ниши со скамьями для особо важных гостей сегодня забиты битком.

Зеро послушал, как хитроглазый представитель торговцев Пеон объявляет список победителей. Подождал, пока стихнут радостные крики, недовольный свист. И снова поднял руку:

– Я хотел бы обсудить еще один важный вопрос.

– У нас нет в повестке других вопросов, – сказала Климена.

– Иногда, о медоносная, события происходят, не сверяясь с твоей повесткой. Я должен огласить волю Миноса. Но только для старейшин. Попрошу зрителей нас покинуть.

– Чего? Почему это? – раздались сверху недовольные голоса.

Но несколько стражников уже поднимались по лестнице и вскоре кивнули с балкона: все чисто. Зрители из привилегированных ниш нехотя потянулись к выходу сами.

– Я не хотел говорить при всех, но Минос реально очень плох. Боюсь, он не скоро сможет участвовать в наших заседаниях. На время отсутствия он назначил преемником своего сына Сатура. Разумеется, в случае печальных обстоятельств Сатур пройдет все испытания, совершит ритуальный прыжок через спину Священного быка, чтобы узнать волю богов. Но сейчас он временно приступит к своим обязанностям без этих ритуалов. Минос поручил мне ему помогать.

Повисла тяжелая пауза. Потом старейшины загудели.

– Так не делается! – вскочил нервный Галий. – На все есть правила. Если царь умрет – дай боги ему здоровья, – Сатур должен пройти испытания наравне с другими юношами. Но если Минос Третий просто не может исполнять свои обязанности, его заменяет Верховная жрица. Она делала это все его правление. Не нужно ничего изобретать!

– Да! Есть Климена! Она пусть правит! – загалдели старейшины.

Голоса трех сторонников Зеро утонули в их мощном гуле.

– Я только огласил волю Миноса Третьего, – пожал плечами Зеро.

– Как мы можем быть уверены, что ты точно передаешь его волю? – наконец повернулась к нему Климена. – Ты никого к нему не пускаешь. Мы даже не знаем, в каком он состоянии и жив ли вообще. Не хочет меня видеть – это, кстати, мы тоже знаем только с твоих слов – ладно. Пусть Миноса Третьего посетят трое уважаемых старейшин и сами выслушают его волю.

– Не уверен, что состояние здоровья царя позволит сейчас их принять…

– Но с тобой же он говорит?

– Со мной он говорил два дня назад. С тех пор ему стало хуже. Мы потому и вызвали срочно лекаря. Но если старейшины хотят, они могут нанести короткий визит. Через несколько дней. Я назову время.

– Хорошо. – Климена поднялась с кресла, но Зеро остановил ее движением руки.

– Это не все, что я хотел сказать. Государству угрожает опасность. А мы живем, закрывая на это глаза. Царство погрязло в торгашестве и удовольствиях. Деньги, пиры, представления… Мы забыли страх перед богами. И мы забыли свой долг: защищать то, что завоевали предки.

По твоей воле, Климена, наши суда, которых боялись на всех морях, сейчас возят тюки тканей и горы посуды. Армия распущена. Воины стали торговцами.

Посмотрите вокруг. У нас нет никаких укреплений перед дворцами, нет стен и рвов, нет крепостей и фортов. Нет ни-че-го! Если сейчас на нас нападут, мы не сможем даже защищаться. Я уже не говорю о том, что мы перестали захватывать новые территории. А наши враги не перестали.

Микенское царство вооружается. Оно готовится к войне. И эта война будет против Крита. Старейшины! Мы должны действовать немедленно! Переоборудовать часть торговых кораблей в военные. Построить новые. Объявить призыв молодых фермеров и торговцев на службу и отобрать минимум тысячу юношей, которых научим драться и стрелять. Мастера работ по металлу должны выпускать не цацки для женщин. А мечи, кинжалы, щиты и шлемы. Да, для этого понадобятся средства. Но лучше тратить их на свою безопасность, чем пропивать на пирах. Нам нужны дисциплина. Порядок. И жертвы мужским богам. Если не начнем завоевывать мы, завоюют нас!

Старейшины притихли. Зеро не в первый раз призывал царство вооружиться и вернуться к старым временам захвата добычи и территорий. Но никогда он еще не был так убедителен.

Все за столом посмотрели на Климену.

Она обворожительно улыбнулась Зеро.

– Как ты думаешь, почему мы разрешаем шпионам микенцев спокойно расхаживать по нашим городам? Ты же не будешь спорить, что микенские друзья Сатура регулярно шлют на родину отчеты о том, что здесь видели? У меня есть несколько перехваченных у них папирусов. Так вот, почему мы не выдворяем их из царства?

А вот почему, – Климена обвела старейшин взглядом, полным сиюящей энергии, – пусть видят нашу силу. Сегодня Критское царство – самая могущественная и процветающая морская держава мира. Мы контролируем все территории и острова Средиземноморья, а наш флот не имеет себе равных.

Наши хранилища полны зерна и запасов. Наши мастера владеют такими умениями, которых нет больше ни у кого от Египта до Палестины. Наши подданные живут так, как никому в других царствах не снилось. Все это потому, что мы тратим деньги не на войну, а на развитие. Совершенствуем не умение убивать, а умение создавать, изобретать, открывать новое. Мы познали тайну богов: лучше всего служат им те, кто творит, а не те, кто разрушает.

Но мы не расслабились. Все торговые корабли при опасности за несколько часов могут снова превратиться в боевые. Юноши Крита обучаются стрельбе и рукопашному бою. В состязаниях между царствами наши спортсмены всегда – лучшие.

Так что не надо пугать нас микенцами. Я видела их луки, их метательные машины и их корабли. Это прошлый век. Нам не нужны форты и рвы, потому что нам некого бояться. Если микенцы посмеют напасть, мы дадим им мощный отпор еще на море. Но! Пусть они знают!

Климена уставила сверкающие молниями глазищи прямо на Сатура, и тот опустил голову.

– Одна недружественная вылазка, одно нападение – на наш корабль, порт, да просто на наших подданных. И больше никогда никакой торговый микенский корабль не зайдет ни в одну нашу гавань. В гавани наших друзей. Они никому больше не смогут продать ни лес, ни камень. Ничего не смогут купить. Их женщины больше не увидят критские наряды, ткани, украшения и оливковое масло. А их мужчины – наш металл, наши изобретения, орудия для каменоломен и лесопилок. Микенцы станут изгоями. Так что пусть только попробуют!

Воцарилась тишина. Потом первым зааплодировал Галий. Хотя Климена была уверена: он даже не слушал ее речь.

Нечаянная встреча

Арья стояла рядом с Миной на главной площади перед продавцом инжира. Размякшие на палящем солнце плоды истекали сладким соком. Мина скользила по ним взглядом, отмахивалась от кружащих над лотком ос, как вдруг чья-то рука протянула ей самый большой фиолетовый кругляш. Она подняла голову и покраснела от неожиданности. Яр. Как он здесь оказался?

– Угощайся! – улыбнулся он. Достал из горы еще один инжир, повернулся к Арье: – Вы тоже.

И высыпал в руку торговца несколько монет. Арья взяла инжир и уставилась на Яра, будто впервые его увидела. Хотя они, конечно, встречались на пирах во дворце.

Красавец! Просто красавец! Широкие плечи, мускулистые сильные руки, тончайшая талия. Волнистые черные волосы убраны сзади в загнутую дугой косицу: мода моряков. А глаза почему-то ярко-синие. Нет, она слышала, что когда-то один из братьев Миноса Первого женился на северной красавице из совсем уж дальних земель. Была она синеглазой. И потомкам своим эту черту передала. Да только немного их было, потомков: умерла красавица третьими родами. Арья думала, что их и не осталось. А тут выходит, сохранилась в жилах критян северная кровь. Как это она раньше не обращала на Яра внимания?

Арья разглядывала капитана, взахлеб рассказывающего Мине, что их корабль причалил всего час назад. Он сразу бросился ее искать в школу жриц, не нашел, но торговец пряностями сказал, что видел Мину на площади, и вот они встретились!

Арья смотрела – и словно змея ворочалась у нее в груди. В последнее время она всюду таскала Мину с собой. На рынок, на посиделки к друзьям, в гости к молодым художникам и поэтам. Замучилась. Еще и всякая дурацкая живность вечно около девчонки трется: кошки, собаки, птицы, даже ящерицы. А как-то раз вечером на плечо к этой чокнутой села летучая мышь! Арья чуть в обморок не упала. Зато, где бы они ни появлялись, все юноши смотрели на Арью и уже потом, мимоходом – на Мину. Да и на что там смотреть? Тихая, бледная, ни пошутить, ни пококетничать. Мина терялась на фоне яркой Арьи до полного исчезновения.

А вот Яр на Арью не глядел. Совсем. Уставился своими синющими глазами на Мину и сияет, как дурак. И вечно бледная Мина, надо же, раскраснелась, глаза засветились – хоть зажмуривайся!

Похоже, тут прямо любовь. Эта мысль почему-то тонкой иглой уколола сердце.

Уж чего-чего, а поклонников Арье хватало. Красавица, первая невеста царства: все сыновья из лучших домов около нее вьются. Некоторым даже везет. Любовные игры – отличное развлечение, и уж в наслаждении Арья знает толк.

И все же ни один из юношей не смотрел на нее так, как сейчас Яр – на Мину. А главное – никогда Арья не желала, чтобы так смотрели именно на нее!

Красавица прикусила губу. Чуть отодвинув Мину бедром, шагнула вперед. И тронула Яра за руку:

– Ты будешь на пиру у Галия?

– А? – Он даже не сразу вспомнил, что она стоит рядом.

– Галий сочинил гимн Игр. Ему не терпится его показать, как мужчине – новую любовницу. – Арья игриво прищурилась. – Собирает всех у себя. Ты придешь?

Яр намек про любовницу словно не заметил, стоял столбом.

Арье пришлось добавить:

– Мы с Миной там будем. Сегодня в пять. Сможешь?

Яр перевел на Мину глаза, которые снова радостно засияли.

– Ты идешь к Галию? Тогда я тоже! Там встретимся! А сейчас прости, мне нужно вернуться на корабль, мы сдаем груз. Вырвался только на минутку.

Он улыбнулся, от чего его лицо вдруг стало отчаянно нежным, махнул рукой. И исчез в толпе.

«Ну уж нет, такого красавчика я тебе не отдам!» – усмехнулась про себя Арья, провожая Яра долгим взглядом.

* * *

На самом деле Яр спешил не на корабль. Там разгрузка шла и без него. Ему нужно было передать Климене папирус от командующего флотом, задержавшегося на Тире. Что в нем, он не знал, но мог догадаться.

На Тире было неспокойно. А главное, трудно понять: что означают послания богов? Вдруг из земли вырывается столп огня. Иногда со дна моря поднимается зловонное дыхание, но вода чиста. Птицы улетели. А рыба подошла к берегу.

Народ бросал работу, толковал знаки, и тут же нашлись буйные головы, которые начали завывать на площадях:

– Во-от! Забыли настоящего-то бога? Ишашаламу еще вам покажет! Променять его на женщину! Приносить в жертву не быков, а глиняные фигурки! Ишашаламу любит живую кровь!

Климена должна растолковать, чего хотят боги. Иначе миру в царстве придет конец.

На лестнице перед покоями Жрицы почему-то стояла охрана.

Яр обратился к рослому стражнику:

– У меня послание Климене от командующего флотом.

– Стой здесь, – кивнул стражник и поплелся вверх по лестнице, волоча за собой меч.

Через несколько минут к Яру вышел начальник стражи Гупан. Хмуро спросил:

– Что у тебя за послание?

– Я передам его только Верховной жрице.

Гупан внимательно посмотрел на Яра. Чуть улыбнулся, отчего дернулся шрам над его бровью.

– Я тебя знаю. Это же ты на Тире главный чемпион? Приехал на Игры?

Яр кивнул.

– Хорошо. Климена ушла на Священную гору. Хочешь оставить послание мне?

– Нет. Мне велено – ей в руки.

– Ладно. Тогда вечером. Она пойдет на пир к Галию.

– Отлично. Я тоже там буду! – обрадовался Яр.

Сбежал по лестнице чуть не вприпрыжку. Надо надеть праздничную накидку, умаслить себя благовониями. Неудобно приходить на пир дикарем.

Поездка в Кносс
Крит. Наши дни

– Фу! Какой дикарь! – фыркнула Раиса.

А Оксана, поднявшись на палубу с заветным пакетом пирожков, жалобно протянула:

– Мы что, будем кушать с видом на жопу?

На соседней, стоящей впритык яхте, повернувшись к нам спиной, стоял толстый, абсолютно голый мужик. И теперь он еще наклонился, так что его необъятная задница взошла перед нами вместо утреннего солнца. Лицом мужик не поворачивался – очевидно, там было нечем гордиться.

– Капитан! Вы должны это прекратить! – повернулась организаторша Рая к Димитросу, который сидел на палубе и невозмутимо возился… как яхтсмен, я должна написать: «с концом». Но язык не поворачивается. Короче, развязывал узел на веревке.

Димитрос пожал плечами:

– У нас много нудистов. Отовсюду приезжают. Это не запрещено.

Как бы в подтверждение его слов из недр соседней яхты вышла немолодая, голая и такая же толстая дама, размахивая мощными, как медные колокола, грудями. Все остальное милосердно скрывал свешивающийся живот.

Вдруг сзади раздался издевательский свист. Нудисты повернули головы.

– Зады прикройте! – крикнула им по-русски вынырнувшая из каюты Алекс: ее волосы рыжим огнем вспыхнули на солнце. – Это опасно!

Как ни странно, голые соседи ее поняли.

– Почему? – так же по-русски изумилась дама.

– Чайки залетят!

– Нахалка! – оскорбилась дама.

С ненавистью набросила на бедра накидку, достала телефон и стала фотографировать: то ли берег, то ли нашу яхту. Я даже подумала, не хочет ли куда-нибудь пожаловаться?

– Ешьте быстрее! Через полчаса у нас экскурсия в Кносский дворец! – вернулась к роли надсмотрщицы Рая.

Я улыбнулась. Меньше чем за час Машка не собирается никогда.

Но через полчаса мы действительно сидели в ободранной красной моторной лодке, которую подогнал к яхте загорелый пляжный бой. Правда, отчалить сразу не удалось.

Сначала Алекс застряла в туалете: она никак не могла понять, куда поворачивать ручку помпы. Потом из моторки выскочила Изольда: она забыла крем от загара. Затем Оксана помчалась взять солнечные очки. Тут и Валерия спохватилась, что оставила панамку. Последней рванула в каюту больше всех возмущавшаяся Рая: она вспомнила, что нужно захватить бумажку с телефоном гида.

Наконец мы с треском домчались на моторке до пирса, где нас ждал микроавтобус. Пассажирки во главе с Машкой наперегонки бросились занимать лучшие места. Я замешкалась, вытряхивая камешек из сандалии. И вдруг услышала, как тишайшая Татьяна, спрятавшись за автобусом, выговаривает кому-то по мобиле неожиданно твердым голосом:

– Голых страшилищ ты прислал? Каких-каких! На яхте! Которые меня фотографировали. Я не выдумываю. От тебя всего можно ожидать! Не нужно меня контролировать! Ты понял?

Не знаю, как собеседник, а я поняла одно: непростой у нас круизик. О чем тут же доложила Машке, плюхнувшись рядом с ней на сиденье.

– А ты видела у нее телефончик? – поддакнула мне подруга. – До фига стоит. Интересно, чего она тут с нами, нищебродами, делает?

Но обсуждать дальше эту тему мы не смогли. Рядом, через проход сел Димитрос: он попросил подбросить его до Ираклиона.

…Автобус уже минут десять кружил по извилистой дороге вдоль моря, как Алекс вдруг закричала:

– Стойте! Остановите!

Все повернулись к ней.

– Кольцо! – затрясла она перед нами пустой рукой. – Я забыла в том чертовом туалете кольцо! На полочке! Сняла, когда умывалась…

– Никуда твое кольцо не денется, – пренебрежительно хмыкнула Валерия. – Капитан, вы же закрыли яхту?

– Закрыл.

– Ну и расслабься, детка.

– Если хотите, я вернусь, – повернулся к Алекс Димитрос. – Или вместе…

– Кончай звать меня на «вы»! Как ты вернешься?

– На такси.

– А что, у вас на яхтах воруют? – обеспокоенно спросила Татьяна.

– Не в этой бухте. Ее хозяина все знают. Но я могу съездить…

– Ладно. Забей. Надеюсь, обойдется. Мне нельзя терять это кольцо.

Дальше до самого Ираклиона все ехали молча. Но как только оказались в центре, Изольда капризно заявила:

– Мне тут остановите. Я на экскурсию не пойду.

– Как это? – взвилась Рая.

– Таскаться по жаре между грудами камней? Нет, я лучше по магазинам прошвырнусь.

– Я тоже не пойду на экскурсию, – сказала Алекс. – Но выйду около Кносса.

– Мы так не договаривались! – взъярилась Рая. – Экскурсия рассчитана на всех! Деньги за билеты заплачены!

– Вот тут остановите! – не слушая, закричала Изольда, увидев за окном вывески знакомых брендов.

– А вы, капитан, с нами пойдете? – игриво обернулась к нему телевизионщица Валерия.

– Нет, я тут все знаю! – улыбнулся Димитрос. Он уже решил, что забежит в спортивный магазин и купит маску для глубокого погружения.

Но Алекс, сидевшая сзади, вдруг тронула его за плечо:

– Спорим, не все?

Димитрос от прикосновения вздрогнул: показалось, через тонкий ее палец его шарахнул разряд тока. Потом спросил, замерев до морозного кома в животе:

– А что, есть предложение куда-то пойти?

– Можем проверить твои знания. Как со временем?

– Времени навалом! – торопливо ответил капитан, молясь об одном: лишь бы эта сумасбродка не передумала.

* * *

Выйти из прохлады автобуса на раскаленный асфальт – все равно что высадиться на другую планету. Солнце буквально прибивало тебя к земле.

К кассе муравьиной тропкой вилась длинная полуобморочная очередь: на лицах женщин застыла решимость умереть, но осмотреть положенные достопримечательности. На лицах мужчин читалась тоска жертвенных агнцев.

Рая бросилась искать гида, мы забились в тень чахлого деревца у обочины, и только Алекс осталась стоять на самом пекле, разглядывая что-то в телефоне.

Рядом с ней тоскливо переминался Димитрос: она вообще про него помнит? Или это была шутка?

Но Алекс вдруг подняла голову, посмотрела на его ноги, сказала странное:

– Зря ты надел шлепки!

И наконец кивнула:

– Иди за мной!

В этот миг Димка понял, что с миром что-то произошло. Он вдруг засиял яркими отмытыми красками, заискрился и наполнился другим воздухом, в котором будто растворили пузырьки шампанского.

– Я скинула эсэмэску друзьям, они подогнали сюда на стоянку машину, – тряхнула Алекс рыжими кудрями. – Счас ее найдем!

Красный «Опель» стоял в самом углу, уткнувшись лбом в куст, а ключ лежал у него под колесом.

Алекс села за руль, завела мотор. Димитрос плюхнулся рядом и стал искать, как отодвинуть сиденье: его длинные ноги складывались, как у кузнечика.

– На таких кирпидонов не рассчитано! – прошипела Алекс. Наклонилась, так что ее голая под футболкой грудь проехалась по его коленям. Пошарила под сиденьем и нажала рычажок.

Кресло отъехало. Димитрос окаменел.

Не ожидал от себя такой предательской реакции. Дальше какое-то время ехал молча, боясь пошевелиться. Только ожерелье в кармане тихонько перебирал – это успокаивало.

Когда пришел в себя, они заворачивали по серпантину на вершину горы, и камни из-под колес летели с крутого обрыва прямо на острые скалы.

Только сейчас он понял, что даже не спросил, куда они едут.