Текст книги "Улика из пепла"

Глава 9

На следующее утро друзья-сыщики не сразу расстались. После завтрака оба взялись за телефоны и начали собирать информацию, чтобы выстроить цепочку дальнейших действий. Гуров свой первый звонок сделал прокурору Владимиру Зубченко.

– Мне снова нужна ваша помощь, Владимир Павлович, – сказал он. – На этот раз речь идет не о погибших Угрюмове и Коршунове и не об их бывших подельниках. Теперь меня интересуют застройщики. Точнее, двое из них – Теребякин и Рябов. Можете что-нибудь о них рассказать?

– Разумеется, могу, и немало, – отвечал ему голос в трубке. – Только информации там много, информации разноречивой. Так что лучше будет провести этот разговор во время личного свидания. Вы можете подъехать к нам в прокуратуру?

– Конечно, через полчаса буду, – обещал Гуров.

После чего он распрощался с Крячко и поспешил на встречу с прокурором. Что касается Стаса Крячко, то он сначала позвонил в Управление и предупредил майора Березкина, что скоро к нему заедет. А потом попробовал отыскать в интернете родственников ресторатора Дрыгина и бизнесмена Теплова. Но из этого ничего не вышло: поисковик выдавал людей с такими фамилиями, но никто из них не имел отношения к Егорьевску, либо не подходил по возрасту: был слишком молод либо стар. Так что пришлось Крячко махнуть рукой на всемирную паутину и поехать в Управление, надеясь найти сведения там.

Пока Крячко сидел перед экраном ноутбука, набирая фамилии «Теплов» и «Дрыгин», Гуров уже вошел в знакомый кабинет прокурора Зубченко. Прокурор сердечно приветствовал сыщика, усадил его рядом с собой за стол. На столе уже лежали несколько приготовленных папок.

– Вот, Лев Иванович, я приготовил сведения по тем людям, которые вас интересуют, – сказал прокурор. – Хотя особой нужды заглядывать в бумаги не будет – я и так прекрасно помню все факты. Давайте начнем с застройщика Евгения Львовича Теребякина. Это был богатый человек, который любил жить на широкую ногу. Он первым в нашей области начал строить то, что называют домами улучшенной планировки, сделал на этом деле состояние. Также он возвел первый в нашем городе небоскреб, жилой дом в тридцать этажей…

Заметив на лице Гурова усмешку, прокурор покачал головой.

– Я понимаю, что для вас выражение «небоскреб в тридцать этажей» звучит смешно, – сказал он. – Но тут надо учитывать региональную специфику. У нас до самого последнего времени даже двенадцатиэтажные дома были редкостью. Что же говорить о тридцати этажах! В общем, Евгений Теребякин шел впереди многих, состояние его росло, и он не знал никаких проблем.

Не знал до тех пор, пока на него не наехали эти два бандита, Коршунов и Угрюмов. Они потребовали от застройщика четыре миллиона рублей и долю в бизнесе.

– Мне называли меньшие суммы – два, три миллиона, – сказал Гуров.

– У меня более точные сведения, – отвечал прокурор. – Да, требования были такие – четыре миллиона наличными и двадцать процентов бизнеса. Теребякин отказался выполнять такие грабительские условия вымогателей. Он нанял три десятка охранников, купил бронированный автомобиль, приставил охрану к себе, жене, сыну – даже к любимой бабушке. И какое-то время это ему помогало. Примерно полгода вымогатели не знали, как к нему подобраться. А потом Угрюмов сумел подкупить садовника семьи Теребякиных, благообразного такого старичка. И садовник провел на территорию усадьбы под видом специалиста по обрезке деревьев другого специалиста – взрывателя. Тот закрепил в разных местах дома взрывные устройства, а также канистры с напалмом.

– Прямо вот с напалмом? – удивился Гуров. – Первый раз слышу, чтобы криминал использовал такое средство.

– Да, в наших широтах эту гадость, к счастью, редко используют, – согласился прокурор. – Но Угрюмов где-то сумел ее достать. А напалм, как вы, наверно, знаете, трудно погасить. Именно этого поджигатель и хотел – чтобы пожар, раз начавшийся, нельзя было потушить. Когда все было готово, он дождался ночи, когда Теребякин и вся его семья были дома, и ровно в полночь нажал кнопку взрывателя.

Взрывом повредило входную дверь, так что ей нельзя было воспользоваться, разнесло заднюю часть дома, где был запасной выход. Одновременно сразу в нескольких местах в доме начался пожар. Угрюмов, видимо, рассчитывал, что его жертва сгорит заживо вместе со своими домашними, так что не останется свидетелей. Однако случилось иначе. Жена миллионера действительно погибла – потеряла ориентировку, пошла в то крыло дома, которое было охвачено огнем. Но сам Теребякин сумел спастись и даже спас пятилетнего сына – они бежали через окно на первом этаже. Вызванные пожарные до утра пытались потушить огонь, но это им так и не удалось сделать – здание сгорело дотла.

– Как же Угрюмов смог избежать ответственности за этот поджог? – спросил Гуров. – Ведь Теребякин наверняка рассказал о преследовании с его стороны…

– Нет, миллионер ничего рассказывать нам не стал, – отвечал прокурор. – Он был так напуган, так боялся за жизнь сына, что связался с бандитом и заявил, что согласен на все его условия. Он заплатил требуемую сумму, отдал часть бизнеса. А потом вскоре продал и оставшийся бизнес и уехал из России. Где он теперь обретается, я не знаю. В Егорьевске с тех пор о господине Теребякине не слышали. Это первая причина, почему Угрюмов смог избежать ответственности. А вторая связана с тем, что он сумел организовать себе на этот вечер стопроцентное алиби. Он отправился в ресторан, где гулял всю ночь и где его видели десятки свидетелей. Вот вам история одного поджога…

– Значит, Теребякин уехал, – заключил Гуров. – И, вполне возможно, жив до сих пор. А его сыну… Подождите, сейчас посчитаю… Его сыну должно сейчас быть семнадцать лет. Вполне взрослый мальчик. Что, если он задумал отомстить за мать? Что, если это он приехал в Егорьевск и напал на Угрюмова, а затем и на его подельника Коршунова?

– Что ж, теоретически такое возможно, – согласился Зубченко. – Правда, в таком случае нужно допустить, что молодой Аркадий Теребякин должен обладать выдающимися способностями во всех областях. Можно даже предположить, что сын приехал в Егорьевск вместе с отцом. Правда, Евгению Теребякину сейчас должно быть 70 лет…

– Ну и что? – возразил Гуров. – Отец может выступать мозгом этой группы, а сын – ее руками. В общем, это вполне возможный вариант. Хорошо, а что насчет второго фигуранта, о котором я хотел получить сведения? Что насчет застройщика Рябова?

– Что ж, давайте перейдем к Аркадию Петровичу Рябову, – согласился прокурор. – Это будет совсем другая история. В ней нет никаких убийств, почти нет жертв. Хотя… смотря кого считать жертвами. И эта история не связана напрямую с двумя убитыми, Угрюмовым и Коршуновым. Но я понимаю, почему вас заинтересовал Рябов. Вы интересуетесь Рябовым, потому что он связан с поджогами, верно?

– Совершенно верно, – подтвердил сыщик.

– Хорошо, тогда слушайте. Аркадий Петрович Рябов в отличие от героя моего прежнего рассказа – человек совершенно благополучный. К нему не приходили бандиты, с него ничего не требовали, ему не угрожали. Наоборот, он склонен угрожать другим людям, которые ему чем-то мешают.

Я впервые стал интересоваться Аркадием Рябовым пять лет назад, когда нам поступила жалоба от владельцев двух частных домов по улице Генерала Ватутина. Авторы жалобы сообщали, что некая фирма «Монолит» собирается построить на участке, в который входят и их домовладения, жилой комплекс. Как положено, владельцам домов предложили компенсацию за сносимую собственность. Но как же были удивлены и возмущены люди, когда узнали сумму этой компенсации! На деньги, которые им предлагал «Монолит», нельзя было купить не то что дом, но даже однокомнатную квартиру. Самое большее – можно было приобрести какое-то аварийное жилье где-нибудь на окраине.

– Владельцем фирмы «Монолит», как я догадываюсь, является как раз господин Рябов? – спросил Гуров.

– Правильно догадываетесь. Однако вернемся к жалобе домовладельцев. Самое главное, что меня заинтересовало в их жалобе, было изложено в ее второй части. Авторы писали, что, когда они отказались отдавать свои дома за такие ничтожные деньги, им стали угрожать. А затем в двух домах в одну ночь произошли пожары. В одном случае огонь удалось сразу потушить, в другом – нет, часть дома сгорела. Жить в доме стало невозможно, людей временно выселили в аварийный муниципальный фонд, а их дом немедленно снесли. А второй дом попытались поджечь еще раз. Причем жильцы к тому времени догадались организовать дежурства и вовремя потушили огонь. А еще они видели поджигателя и едва его не схватили. В своей жалобе люди называли организатором поджогов Аркадия Рябова, требовали возбудить против него дело. Однако полиция (тогда еще милиция) отказалась видеть связь между Рябовым и поджогами. Правда, милиция позже арестовала поджигателя – им оказался здешний пироманьяк Евгений Стародубов. Но даже получив в руки поджигателя, ваши коллеги не смогли установить организатора поджогов. Стародубова отправили на принудительное лечение, и этим все ограничилось.

– И что вы сделали по этой жалобе? – спросил Гуров. – Ведь вы, как я понимаю, не поступили, как мои коллеги, не стали закрывать глаза на случившееся?

– Нет, я не стал закрывать глаза, – кивнул прокурор. – Я открыл служебную проверку, сделал представление начальнику Управления. Я лично вызвал к себе господина Рябова и имел с ним долгую беседу. Однако по-настоящему привлечь его к ответу мне не удалось. Единственное, что я смог, – после всех моих действий поджоги прекратились, а компенсация за жилье людям была увеличена в пять раз. В итоге спорящие стороны договорились, люди выехали, и Рябов смог возвести на этом месте громадный жилищный комплекс. Заработал на этом кучу денег.

А я на этом не остановился. Меня заинтересовала вся эта история, и я стал интересоваться: не случалось ли чего-то похожего раньше? В те годы, когда еще существовала банда Свинца? И представьте себе – я нашел такие факты!

– Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать, – признался Гуров. – Вы хотите сказать, что Угрюмов и Рябов действовали заодно? Совместно?

– Нет, фактов сговора между ними я не установил, – признался прокурор. – Но я выяснил, что в одно и то же время, примерно с 2010 по 2014 год, в городе совершали поджоги как члены банды Голубева, так и «честный застройщик» Аркадий Рябов, который вроде бы не имел связей с криминалом. Мне кажется, этот факт представляет интерес для вашего расследования.

– Да, безусловно, он представляет интерес, – согласился Гуров. – То есть могли быть люди, которых Рябов выживал из своих домов. А они, допустим, почему-то думали, что это на них наехали уголовники Угрюмов и Коршунов. И решили им мстить. В результате круг возможных подозреваемых резко расширяется. Да, Владимир Павлович, вы показали нам новое направление поисков. В ответ у меня к вам будет просьба. Вы не могли бы составить список случаев, о которых вы только что говорили? Случаев, которые произошли лет двенадцать назад, когда еще действовала банда Голубева, но уже начинал свою деятельность по отжиму частных домовладений Аркадий Рябов? Вы бы составили такой список, допустим, к завтрашнему дню, а я завтра утром заехал бы и его забрал?

В ответ прокурор слегка усмехнулся.

– Вам не придется завтра снова сюда заезжать, Лев Иванович, – заявил он. – Потому что я уже составил такой список. Я предвидел, что он вам потребуется. Вот он.

И прокурор взял со стола листок и протянул его Гурову.

– Как видите, этот список не такой длинный, – сказал он. – В нем всего шесть эпизодов. Хотел бы обратить ваше внимание на пункты под номерами три и шесть. Там больше всего пострадавших, больше всего людей, обиженных Аркадием Рябовым. И все они могли думать, что в их бедах виноваты бандиты.

Гуров взял список, проглядел его и спрятал в карман.

– Вы оказали нам поистине неоценимую помощь, – сказал он. – Теперь у нас открылся еще один фронт расследования. Постараемся оперативно проверить все эпизоды из этого списка. А еще надо будет выяснить, где сейчас находятся Евгений Теребякин и его сын Аркадий. Мы начнем это проверять прямо сегодня.

Он встал, собираясь уходить, и тут Владимир Зубченко спросил:

– А что сейчас делает ваш коллега? Он, случайно, не устанавливает обстоятельства пожара в доме предпринимателя Аркадия Дрыгина? А также события, связанные с фермером Тепловым?

– Вы угадали, – отвечал Гуров. – Крячко взял эти эпизоды на себя.

– Значит, ваш фронт расследования еще расширяется, – заключил прокурор. – Но я знаю вас, оперативников, – вы не боитесь обилия работы, вы боитесь, когда ее мало. Я уверен, что уже за несколько дней все эти факты будут проверены. И тогда, возможно, вы нападете на верный след. Буду рад, если я смогу вам в этом помочь.

– Постараемся напасть на след как можно скорее, – заверил Гуров. – И вы правы: мы не боимся обилия работы. От этого мы становимся только упорнее.

И он вышел из здания прокуратуры.

Глава 10

Сев в машину, Гуров в первую очередь позвонил Стасу Крячко – он хотел выяснить, на каком этапе находится расследование у его друга. Стас ответил не сразу, и слышно его было плохо. Крячко быстро объяснил причину плохой связи.

– Я в машине сижу, – объяснил он. – Еду в деревню Каналейку Роднянского района.

– Это зачем же тебя туда потянуло? – удивился Гуров. – На рыбалку, что ли, собрался?

– Скажешь тоже, рыбалка! – отвечал Крячко. – Я по делу еду. Еду на родину фермера Аркадия Теплова. Отсюда пошел весь род Тепловых, и здесь, как мне сказали в Управлении, до сих пор живут потомки богатого фермера.

– Теперь я понял, – отвечал Гуров. – Успехов тебе. А насчет Дрыгина что?

– По нему полный ноль, – отвечал Крячко. – Правильно тебе говорили, что по Дрыгину мы никаких следов не найдем. Сын у него погиб, сам он утонул в пьяном виде. А его жена уехала куда-то на юг, к родственникам, и следы ее там затерялись. Да и зачем нам искать эту вдову – ведь не она же организовала эти два убийства! Так что вся надежда у меня на родственников Теплова. Как мне объяснил Березкин, среди них есть мужики. Вот эти мужики меня и интересуют.

– Хорошо, давай, – сказал Гуров и отключился.

Он достал список, составленный прокурором Зубченко, и просмотрел его. В списке значилось полтора десятка имен. Однако сыщик решил начать не с этих людей, а с человека, которого в городе считали организатором поджогов, – с застройщика Аркадия Рябова. Он позвонил в офис застройщика и попросил секретаршу связать его с боссом. После пары минут ожидания секретарша сообщила, что Аркадий Петрович Рябов ждет полковника Гурова.

Здание, в котором располагалась контора Рябова, не требовалось искать долго – это было самое пафосное, самое дорогое здание на улице. Здесь было все – и колонны, и пилястры, и скульптуры у входа – прямо не контора, а музей. Под стать зданию оказался и кабинет застройщика – с толстыми коврами на полу, причудливыми светильниками, дорогими креслами. На фоне этого великолепия терялся сам владелец кабинета – тщедушный маленький человечек с жидкими волосами.

Аркадий Рябов предложил сыщику кресло, сам сел за стол и спросил:

– Чем я обязан вашему визиту? Я, конечно, слышал о том, что в Егорьевск прибыл знаменитый Гуров, но не думал, что моя особа привлечет ваше внимание. Ведь я никоим образом не был связан с погибшими бизнесменами Угрюмовым и Коршуновым…

– Неужели совсем ничем? – удивился Гуров. – А мне кажется, кое-что общее у вас все же есть. Например, любовь к разжиганию огня. Почему-то на участках, которые вы хотите застроить доходными домами, часто вспыхивают пожары…

– Разве часто? – удивился хозяин кабинета. – Так, было несколько случаев, и все. У нас город, знаете, деревянный, так что пожары остаются частым явлением. Я вас уверяю: пожары на территории будущей застройки – чистая случайность. Да вы спросите пожарных – они вам подтвердят. Хотя в связи с этими случаями не раз произносили слово «поджог», однако доказать факт поджога ни разу не смогли. Но даже если бы у наших правоохранителей имелись ко мне какие-то претензии в связи с возгораниями на моей территории, я не могу понять, какое это имеет отношение к уважаемому сыщику Гурову и расследованию двух убийств?

– Я сам пока не могу сказать, какое здесь имеется отношение, – признался Гуров. – Хотя я убежден, что оно есть. Но я к вам вообще-то по немного другому вопросу. Ведь моя задача – не только расследовать уже случившиеся преступления, но и предупреждать новые. И в связи с этим я хотел бы задать вам пару вопросов. Скажите, вам в последнее время никто не угрожал?

Выражение лица у хозяина кабинета сразу изменилось. До сих пор перед Гуровым сидел уверенный в себе, ироничный бизнесмен, готовый отбиваться от нападок оперативников. Теперь же лицо Аркадия Рябова выразило заинтересованность.

– Какие именно угрозы вы имеете в виду? – спросил он.

– Да любые, – сказал Гуров. – Угрозы по телефону, присланные по электронной почте или с обычными почтовыми отправлениями… Или, может быть, какие-то посылки… А может быть, вы заметили, что за вами следят? Не было такого?

– Очень польщен таким вниманием, но не могу припомнить, чтобы мне кто-то угрожал… – медленно произнес Рябов. – Жалобы, конечно, продолжаются, но ведь жалоба – не угроза…

Тут он замолчал и молчал примерно минуту, словно что-то припоминая или думая – сказать или не сказать? А затем нерешительно произнес:

– Хотя было несколько эпизодов, которые я не могу объяснить. Да, были странные происшествия. Так, две недели назад мои охранники сказали, что за моим домом кто-то следит. Они заметили на камерах человека, который то и дело проходил мимо моего коттеджа без всякой цели. Они попробовали этого человека задержать, но он ускользнул – исчез неизвестно куда. Я велел показать мне этого человека на экране. Но как только увидел это изображение, понял, что узнать здесь кого-либо невозможно.

– Что, этот человек применил маскировку? – предположил Гуров.

– Да еще какую! Я увидел бородача с широкой черной бородой, которая закрывала все лицо. Вдобавок он носил черные очки. В общем, я даже вглядываться в это изображение не стал. Я не знаю, кто следил за моим домом и зачем он это делал. Затем мне пришла посылка, якобы из Москвы. Когда охрана ее вскрыла (сам я давно не вскрываю приходящую корреспонденцию и посылки), раздался взрыв средней силы. Охраннику повредило руку, ему пришлось лечиться. После этого странные эпизоды закончились.

– Ну, вот видите! – воскликнул Гуров. – А вы пытались меня уверить, что в вашей жизни ничего не происходит, она течет своим чередом… А у вас тут прямо «Крестный отец» какой-то. И что, вы не можете назвать никого, кто бы мог за вами следить и прислать посылку с гранатой?

– Понимаете, я могу назвать и много народу, и никого, – сказал Рябов. – Когда ведешь такой бизнес, как градостроительство, ты неминуемо задеваешь интересы множества людей. Начиная от тех, кто живет на выбранной тобой территории, до тех, кто разводит там цветы или гуляет по пустырю со своей собакой. Обиженных много. Но чтобы человек настолько меня ненавидел, что рискнул заняться взрывами… Нет, таких я не знаю.

– А среди тех, кто пострадал от пожаров, не могло быть людей, желающих отомстить? Вот тут у меня есть список эпизодов, в которых вы вступали в острый конфликт с целой группой людей. Я могу назвать Истомина, Шенгелию, Княжевича, Косолапова… У меня и другие фамилии имеются.

– Я вижу, вы основательно подготовились к этой встрече, – усмехнулся Рябов. – И я догадываюсь, кто вас подготовил. Что ж, у меня много врагов, в том числе и в государственных органах. Но пока что у этих врагов руки оставались коротки. А если ответить на ваш вопрос, то ответ такой: да, среди этих обиженных могли найтись совсем уж сумасшедшие люди, готовые пойти на преступление. В таком случае ваша задача как полиции – найти этих людей и обезвредить. Всех, кого вы перечислили, надо обезвредить!

– Обязательно это сделаем! – заверил застройщика Гуров. – Теперь скажите мне вот какую вещь: вы общались с погибшими Угрюмовым и Коршуновым? Поддерживали с ними деловые отношения?

– Не припомню такого, – отвечал Рябов. – Да и какие деловые отношения могли нас связывать? Один из убитых занимался гостиничным бизнесом, другой владел таксопарком. Нет, у нас не было деловых контактов.

– То есть вы вообще не общались?

– Практически нет. Так, мимолетные встречи где-нибудь в Торгово-промышленной палате или на областном съезде предпринимателей…

– Вы не общались с убитыми, не имели с ними ничего общего, тем не менее получили посылку с гранатой. Причем в то же самое время, когда были убиты эти двое. Скажете, что это простое совпадение?

– Да, это простое совпадение, – заявил Аркадий Рябов.

Гуров на это усмехнулся, покачал головой.

– Я не верю в простые совпадения, господин Рябов, – сказал он. – На мой взгляд, в город вернулся человек, который когда-то, десять-двенадцать лет назад, пострадал от любителей поджигать чужое имущество и отжимать чужую собственность. Двое таких любителей уже погибли. Вам тоже угрожает опасность. Вы просто не хотите этого осознать. А раз не хотите осознать, не желаете с нами сотрудничать.

– Я и так вам на все вопросы отвечаю! – воскликнул застройщик. – Какого еще сотрудничества вы хотите? А что касается опасности, то уверяю вас, что я позаботился о том, чтобы защитить себя и свою семью. У меня отличный штат охраны. Ни сюда, в офис, ни домой ко мне никто посторонний не проскользнет. Хотя, конечно, если еще и вы хотите позаботиться о моей безопасности, то я не буду возражать…

Гуров на это только махнул рукой и поднялся.

– Прощайте, господин Рябов, – сказал он. – Не думаю, что мы еще раз увидимся. У меня, конечно, остались к вам вопросы, но я ясно сознаю, что правдивых ответов на эти вопросы я не получу.

И он покинул пафосный офис застройщика Рябова.

В течение следующих двух часов сыщик последовательно встретился с тремя людьми, которые значились в списке пострадавших от действий Рябова. Он увиделся с Истоминым, Косолаповым, Княжевичем. Это были совершенно разные люди, у них были разные профессии, разное имущественное положение. Что их объединяло – это то, что все они ненавидели успешного застройщика Рябова и хотели бы наказать его за совершенные злодеяния. Только не знали, как это сделать.

Разумеется, Гуров при каждой такой встрече проверял, где находились его собеседники 14 и 20 сентября, в те дни, когда были убиты Угрюмов и Коршунов. Но получалось, что никто из этих троих не причастен к убийствам.

В общем, от этих трех встреч Гуров не получил никакой существенной информации, и время было потрачено, можно сказать, зря. Однако кое-какую информацию Гуров все же получил во время беседы с Юрием Княжевичем, доцентом местного политехнического института. Доцент, отличавшийся цепкой памятью, вспомнил, что было несколько случаев, когда Рябов действовал вместе с Угрюмовым.

– Конечно, этот господин – я имею в виду Рябова – всячески скрывал этот факт, – рассказывал Княжевич. – Однако я точно знаю, что они вместе планировали и осуществили два поджога. Я сейчас, конечно, уже не помню подробностей, фамилии пострадавших. Но такой факт точно был.

– Жаль, что вы не помните фамилий пострадавших, – сказал Гуров. – Я бы хотел встретиться с этими людьми.

Однако доцент, как ни старался, ни напрягал память, не смог больше ничего из нее извлечь. Гуров расстался с ним и уже собирался направиться на встречу с еще одним бывшим погорельцем, врачом Георгием Шенгелией, когда у него зазвонил телефон. Это был Крячко.

– Ну что, я вернулся из своей деревни Каналейки, родины фермера Теплова, – сказал он. – Не скажу, что я жутко голодный – в деревне меня усердно угощали, заботились, но от небольшой порции пельменей я бы не отказался. Тем более что время обеда давно миновало, приближается время ужина. А поскольку я точно знаю, что ты после завтрака ни разу не вспомнил о необходимости принимать пищу – есть у тебя такой недостаток, ты когда идешь по следу, обо всем забываешь, – то я предлагаю сейчас встретиться в каком-нибудь кафе, что-нибудь откусить, а заодно я расскажу тебе о своей поездке.

– Не возражаю, – сказал Гуров. – Ты прав – я действительно сегодня с утра ничего не ел. Знаешь, мне майор Березкин вчера показал хорошее кафе, «Лапоть» называется. Расположено оно на улице Маршала Рокоссовского. Найдешь это место?

– Даже и не знаю, что тебе ответить, друг мой Лев Иванович, – хмыкнул Крячко. – Если уж я нашел затерянную в лесах деревню Каналейку, то, наверно, найду и кафе в центре города.

– Тогда я тоже в этом направлении выдвигаюсь, – сказал сыщик.

Однако, подъехав к зданию кафе, Гуров убедился, что Крячко сумел его здесь опередить – недалеко от кафе стояла его запыленная белая «Гранта». А когда Лев Иванович вошел в кафе, то увидел друга, сидящего за столиком в углу. Весь стол уже был заставлен разными блюдами.

– Ты что, собираешься все это съесть? – спросил Гуров, садясь за стол.

– Только при твоей поддержке, друг мой Лев, – отвечал Крячко. – Я ведь твои вкусы успел отлично изучить в прошлых командировках. Так что я заказал тебе борщ, салат и котлету. А затем стакан чая с пирогом. Скажи, я нигде не ошибся?

– Да вроде нет, – отвечал Гуров. – К тому же я тут уже сидел с майором Березкиным, знаю, как тут готовят. Ладно, давай начнем с борща.

Друзья приступили к еде, и некоторое время за столом слышался только звон ложек и вилок. Затем, когда оба утолили голод, Гуров спросил:

– Ну и как ты съездил? Есть какие-то результаты?

– Ну как тебе сказать? – отвечал Крячко. – Я нашел в деревне кучу родственников фермера Теплова. Они делятся на две ветви – собственно Тепловы и Смысловы. В основном это племянники пострадавшего от бандитов фермера, а также его двоюродные братья. Конечно, все они прекрасно знают, кто такие Угрюмов и Коршунов, и никто в деревне не жалеет об их смерти. И теоретически двое мужиков – Иван Смыслов и Михаил Теплов – могли в середине сентября наведаться в Егорьевск и отомстить за смерть своего родственника. Они оба люди физически сильные, крепкие. Иван еще и высокий, этакий шкаф, а Михаил – худой, жилистый, но тоже очень сильный, ловкий.

– То есть эти люди могли нанести удар по шее своим жертвам, что вызвало потерю сознания, а затем устроить поджог? – спросил Гуров.

– Да, оба могли. И алиби у них сомнительное. Иван 13 сентября уехал сдавать зерно на элеватор, а вернулся в деревню только 16-го. О причинах задержки объяснил, что на элеватор выстроилась большая очередь, пришлось ждать, а потом еще по дороге домой машина сломалась, он чинил. У него есть документ о сдаче зерна, датированный 15 сентября. Но правда ли он эти два дня стоял в очереди? Или, может быть, его в это время в машине заменял кто-то из братьев или свояков, а он сам на какой-то другой машине съездил в областной центр, успел убить Угрюмова и вернуться? Такую возможность нельзя исключать. А Михаил оба дня, и 14-го, и 20-го, находился дома. Но тут мы должны полагаться только на свидетельство его жены Ирины. Суды таким свидетельствам обычно не верят.

– И какие ты делаешь выводы из всего перечисленного? – спросил Гуров.

– По идее, я должен делать вывод, что у нас наконец появились подозреваемые, – отвечал Крячко. – И у них есть все признаки настоящих подозреваемых: есть мотив для совершения преступления – месть за родного человека, есть возможности убить, поскольку это люди крепкие, сильные, и нет алиби. Вот какой вывод я должен сделать. Но сделать такой вывод я никак не могу, хоть ты меня зарежь!

– И что же тебе мешает?

– Не могли эти два мужика совершить такие преступления! Ты знаешь, я человек опытный, всякие ситуации повидал. Видел убийц, про которых с первого взгляда никогда не скажешь, что они убийцы, скорее их в святые можно записывать. Но здесь весь мой жизненный опыт восстает и говорит, что трогать этих двух мужиков, Теплова и Смыслова, нельзя! Задержать их по подозрению в убийстве, предъявить обвинение мы можем. При известной ловкости даже можем довести дело до суда и добиться обвинительного приговора. То есть сломать людям жизнь легко можем. Но к раскрытию преступлений, к поиску настоящих убийц это не будет иметь никакого отношения.

– Понимаю, что ты хочешь сказать, – кивнул Гуров. – Я тоже попадал в такие ситуации, когда объективные данные говорят одно, а интуиция и жизненный опыт – другое.

– А ведь тут и объективных данных мало для обвинения, – добавил Крячко. – Ни тот, ни другой «подозреваемый» не знает, где в Егорьевске жили Угрюмов и Коршунов, какие у них машины, какой распорядок дня. Как же они могли организовать эти «выезды в лес со смертельным исходом»? И я уверен, что на их обуви мы не найдем тех характерных частиц земли, о которых говорил криминалист – помнишь? Так что если серьезно ответить на твой вопрос, какие выводы можно сделать из моей поездки, то вывод такой: поездка оказалась бесполезной. Мы не нашли подозреваемых, у нас по-прежнему нет версий. Так что теперь у меня вопрос – а как твои беседы? В одной я, правда, участвовал, с этим Смурным. А как остальные? Может быть, они тебе что-то подсказали?

И Гуров рассказал другу о своих встречах за сегодняшний день, начиная с прокурора Зубченко. Рассказал и о главной на сегодня беседе – с успешным застройщиком Рябовым.

– Человек открыто исповедует философию «Поджигаю, когда мне удобно, и буду поджигать», – завершил Гуров свой рассказ. – Помогать нам в расследовании он совершенно не собирается. Но кое-что существенное я от него все же узнал. Оказывается, за его домом кто-то следил. А две недели назад ему пришла посылка с бомбой. При взрыве повредил руку охранник. Помнишь, убитый Коршунов говорил своему адвокату, что некоторое время назад – то есть перед убийством – он увидел какого-то человека из прошлой жизни, которого не рассчитывал вообще увидеть? Вот и здесь то же самое. Появляется какой-то неизвестный, который следит за фигурантом нашего дела. А затем…

– Ты что же, хочешь сказать, что Рябову тоже угрожает опасность? – спросил Крячко. – Что он может стать еще одной жертвой?

– Нет, я так не думаю, – отвечал Гуров. – Ведь, насколько я знаю, при поджогах, которые устраивал Рябов, никто не погиб. Так за что мстить? Он отнимал у людей их собственность, это верно. Но он не убивал. Разница, как ты понимаешь, весьма существенная. Хотя есть и другое соображение. Доцент Княжевич вспомнил, что были факты, когда Рябов сотрудничал с Угрюмовым, они вместе на кого-то наезжали. Но кто был жертвой их сотрудничества, доцент не знает. Может быть, близкие этой жертвы и прислали застройщику пакет с бомбой? Вот бы узнать, кто это…