Текст книги "Секреты, которые убивают"

Глава 3

Одна из черт характера Станислава, которую он старался не показывать перед друзьями, с возрастом стала обостряться. Ею было неотвратимое желание оценивать шансы на успех каждого мероприятия, будь то вариант знакомства с девушкой, исход футбольного матча или работа по раскрытию очередного преступления. Крячко считал эту черту чем-то сродни игромании и стыдился ее. Однако ничего с собой поделать не мог. И каждый раз, когда брался делать что-то новое, даже просто смотреть телевизор, пытался просчитать, доставит ли дело ему удовольствие и насколько успешным оно окажется. И в этом было его главное отличие от Гурова, который, как казалось Станиславу, изначально исключал возможность неудачи в любом предприятии, за которое брался.

Не стал исключением и недавний разговор с Гуровым. Даже еще не закончив общаться с другом, Крячко принялся рассчитывать шансы на то, что им удастся найти девочку в течение суток. Станислав понимал, что дело практически нереальное, и без подключения всей мощи правоохранительных органов, в том числе и ФСБ, шансы приближались к нулю. Наверняка преступники тщательно готовились к похищению и продумали все шаги до мелочей. Крячко был уверен, им с другом удастся поймать негодяев, но то, что произойдет это до истечения ближайших двадцати четырех часов, считал маловероятным.

И успокаивал его лишь один факт: девочка останется жива, поскольку у ее мамаши есть деньги, и она готова их заплатить. К сожалению, убийства детей в России еще со времен начала перестройки перестали быть редкостью, но, по мнению Станислава, сейчас был не тот случай! Похитителям проще вернуть ребенка домой и рассчитывать, что им на «хвост» не сядут все силовики страны, чем убить Алину и быть уверенными, что в этом случае их будут преследовать до тех пор, пока не загонят в гроб. А если у Запьянцевой окажется достаточно денег, чтобы оплатить услуги нужным людям, то бандиты окажутся на том свете еще до того, как успеют потратить хоть что-то из выкупа.

Невысокая оценка собственных шансов на успех не означала, что Крячко опустил руки и работал спустя рукава. Напротив, Станислав впадал в состояние охотничьего азарта, когда понимал, что от любого его шага, от каждого действия коэффициент успеха может измениться. Именно поэтому в самых трудных ситуациях Крячко работал с удвоенной энергией и мог сутками не спать и не отдыхать, полностью отдавая себя выбранной профессии. Именно так было и сейчас, и размышления Станислава о малой вероятности вызволения Алины из плена собственными силами в течение двадцати четырех часов ничуть не мешали его работе в главном направлении, заданном Гуровым, – работе с собственной агентурой.

Контакт со стукачами и привлечение склонных к этому преступных элементов к сотрудничеству с правоохранительными органами был одним из коньков Станислава. Он лучше многих других выявлял подобных людей и умел уговорами, угрозами или обещаниями заставить их работать на пользу следствия. Подавляющее большинство из них были преступниками, ранее осужденными за различные правонарушения. В большинстве – незначительные. Но агентура Крячко представляла собой пронырливых людей, которые умели и хотели налаживать самые различные связи в преступном мире. Ну а затем попадались в сети к Станиславу, были вынуждены использовать свои криминальные связи на пользу ему. А вот о возобновлении преступной деятельности им приходилось после этого забыть, поскольку Крячко ясно давал понять, что поможет суду посадить их надолго, если стукачи вновь начнут нарушать закон.

Правда, были в агентурной сети Станислава и те, для которых он делал исключение из этого правила и мог закрыть глаза на мелкие преступления, поскольку такие агенты оказывали следствию существенную помощь. Кирилл Лаврентьев по прозвищу Паук, хакер на службе у Крячко, был из таких людей. Станислав не раз обращался к нему с просьбами взломать те или иные компьютерные системы: для получения официального разрешения на подобные действия уходило слишком много времени, и оно могло помочь преступникам уйти от наказания. По идее, это тоже было преступлением, но сыщику иногда приходилось делать выбор между мелким правонарушением и серьезным криминалом. Приходилось самим чуть-чуть двигать закон.

Кирилл Лаврентьев проживал в одной из старых пятиэтажек на улице Вольной на Соколиной Горе. Район этот считался далеко не самым престижным и спокойным в Москве, но Паука такая обстановка вполне устраивала. Во-первых, он здесь вырос, и на Соколиной Горе его чуть ли не каждая собака знала и относилась как к своему. А во-вторых, за внешним и показушным комфортом Лаврентьев не гнался. В обычной жизни для него было лучше оставаться в тени, на задворках, так сказать. Зато в тайной ее стороне, которую он вел в интернете, Паук был на одной из первых ролей, и вот там-то позволял себе многое, что для большинства людей казалось запредельным.

Лаврентьев катастрофически боялся попасть на зону, и когда Станислав уличил его в нетяжком преступлении, за которое хакер в самом крайнем случае мог получить пару лет, тот сразу же согласился работать на Крячко за гарантии своей свободы. Закон после этого Паук практически не нарушал, а если пару раз в год без шума воровал со счетов какого-нибудь миллионера, в основном западного, незначительную сумму для своего безбедного существования в ближайшие месяцы или апгрейда техники, Станислав на это закрывал глаза, поскольку Паук достаточно часто оказывал важную помощь Крячко и Гурову.

Из главка Стас поехал к нему не сразу. Во-первых, считал попытку понять, о чем разговаривали похитители, когда во время разговора с Запьянцевой прикрыли трубку, в отличие от Гурова, не слишком важной деталью в поисках девочки. Гораздо важнее, по мнению Станислава, было поговорить с его информатором – Борисом Заправским. Это во-вторых. А в-третьих, Борька жил почти по дороге к дому Паука. Направляясь к Заправскому, Крячко дважды звонил Лаврентьеву, но тот на звонок не отвечал. Стас и так знал, что к Пауку придется ехать домой. Поскольку в любом другом месте в обработке компьютерной информации от него было бы мало толку. И звонил он Пауку не для того, чтобы предупредить о своем визите, а надеялся просто разбудить хакера до того момента, как постучит ему в дверь.

А вот встреча с Заправским, по мнению Крячко, была куда важнее. Борька был отличным карточным игроком и шулером высочайшего уровня, каких в преступном мире именовали «каталами». Он был вхож на большинство бандитских сборищ, за исключением тусовок преступников самого высокого ранга. И если кто-то и мог слышать о каких-то разговорах среди бандитов, связанных с похищением ребенка, Заправский, по кличке Косарь, узнал бы об этом одним из первых. Чтобы затащить такого человека в свою агентуру, Станиславу понадобился не один год.

Вообще, практикой набора агентов среди криминальных элементов занимались многие полицейские, и часто эта клиентура им здорово помогала. А Крячко подходил по-разному к вербовке среди преступников. Были среди них и такие, которые за любое послабление в наказании легко рассказывали все, что знали о планах других преступников, совершенных преступлениях или просто о темах бандитских разговоров. Обычно такие стукачи были одноразовым инструментом, и много времени на их вербовку тратить не приходилось. Станислав от работы с такими людьми не отказывался, но считал их среди остальных стукачей, которых он все же предпочитал называть агентами, людьми третьего сорта.

Во второй категории у Крячко были те преступники, которые полностью или почти полностью завязали со своим преступным прошлым. Они особо не контактировали с криминальным миром, но могли помочь своими навыками, когда Станиславу требовались определенные действия. Например, взломать чей-то компьютер или телефон, чтобы получить важную информацию, проникнуть в закрытое помещение или просто установить слежку за определенным объектом – своих ресурсов для этого в полиции часто не хватало.

К первой категории Станислав относил криминальных элементов довольно высокого полета. Чтобы поймать их на горячем да еще и заставить работать после такого на себя, требовалось немало терпения, кропотливой работы и немного удачи. Именно к таким агентам и относился Заправский. Крячко давно знал, что для него открыты двери во многие преступные «малины», и Косарь мог добывать для Станислава информацию, в определенных случаях оказывающуюся бесценной, но найти к нему ключик никак не удавалось.

Дело в том, что Заправский уже давно не совершал серьезных преступлений. По крайней мере, таких, о которых потерпевшие могли бы открыто заявить в полицию. А на мелочовке брать Косаря было бессмысленно. Во-первых, потому что он такими преступлениями попросту брезговал и совершал только на спор или от скуки. А во-вторых, Косарь, в отличие от того же Паука, совершенно не боялся. У Заправского было две «ходки» по пару лет, и он называл их командировкой на курорт. Поэтому пугать его зоной было бессмысленно. Да и в деньгах Косарь не нуждался, как и в полицейском прикрытии. Так что для Станислава желание заполучить Заправского в осведомители казалось недосягаемой мечтой в течение долгого времени. Ровно до того момента, пока Косарь не совершил свой самый главный в жизни просчет.

О том, что Заправский является каталой, в криминальном мире, конечно же, знали все. Но он был и прекрасным карточным игроком, когда не собирался жульничать. Выиграть у него партию в покер, бридж или любую другую игру знавшие его люди считали за честь. И в бандитские «малины» его пускали исключительно ради возможности сразиться с Косарем в карты. Правда, после того, как тот поклялся перед ворами никогда не жульничать, если его приглашают на честный бой. Однако и на старуху бывает проруха! Заправский однажды не удержался и применил свои трюки во время игры в воровском притоне. Крячко не знал, да и не желал знать, почему это произошло. Однако в его руках оказались достаточно веские доказательства шулерской игры Косаря там, где он поклялся не жульничать. И воровское наказание для Заправского оказалось куда страшнее, чем государственное преследование по закону. И именно таким шантажом Станислав и завербовал Косаря, и никаких угрызений совести от такого поступка потом не испытывал. А единственное, о чем Станислав жалел, что никому не может похвастаться этим успехом, поскольку, по понятным причинам, личности осведомителей у каждого полицейского были неизвестны даже их коллегам. В противном случае можно было потерять всю агентуру!

Борис Заправский был настоящим тузом в колоде агентов Станислава, и берег его Крячко особенно. Стас никогда обычно не появлялся там, где бывает Косарь, и не искал с ним встреч без предварительной договоренности. Сыщик прекрасно понимал, что если связь каталы с ним всплывет в определенных кругах, то не только как об агенте о Борьке можно будет забыть, но еще и придется выполнять собственное обещание, и найти способ спрятать Косаря от мести бывших дружков. Однако сегодня был другой случай.

Станислав прекрасно знал, что ежедневно в это время Заправский обитает в районе трех вокзалов, в одной из блатных квартир, в которых без перерыва проходили своеобразные закрытые покерные турниры. Для участия в них «по блату» приглашались различные командировочные и прочие гости столицы, которые стремились доказать в Первопрестольной, что они самые лучшие картежники. Московские каталы там бывали по своеобразной очереди и имели возможность честно помериться силами с мастерами покера из других городов или проверить на них свои шулерские навыки. Такое в этих «блатхатах» было не запрещено.

Полицейские из Красносельского отдела не раз накрывали эти притоны, но закрыть их или даже привлечь к ответственности кого-то из игроков не могли. Внешне там все выглядело пристойно. По легенде, группа приятелей решила перекинуться в картишки «на интерес». У игроков там никогда не было при себе сколь-нибудь значимых сумм наличности, а расчеты велись с помощью игровых фишек.

То есть, приходя в эти квартиры, полицейские ничего предосудительного, кроме нескольких бандитских рож, не наблюдали, а потому раз за разом ретировались с пустыми руками. А, как узнал от Косаря Станислав, расчеты после проигрышей происходили поблизости – в камерах хранения одного из вокзалов. А тех, кто по каким-то причинам артачился с выплатой наличных, бравые молодчики сажали в ближайший поезд, а потом человека в лучшем случае находили у откоса. В худшем – он пропадал навсегда. Однако такие случаи, особенно в последнее время, были крайне редкими. И те, кто приезжал в Москву поиграть в картишки, прекрасно знали, чем для них это может закончиться, и рассчитывались беспрекословно. Ну а если денег не хватало, спокойненько ждали в обществе мордоворотов, пока кто-то из родственников, друзей или компаньонов по бизнесу перешлет им деньги на карту.

На поездку от главка до трех вокзалов у Станислава ушло не так много времени, как он думал. В какой из квартир в настоящий момент находился Косарь, сыщик не знал, да и значения это никакого не имело. Появляться в бандитском притоне он в любом случае не собирался. А приехал сюда исключительно потому, чтобы у Заправского не было никаких шансов потянуть время и отложить встречу. Достав телефон, Крячко по памяти набрал номер своего агента-туза.

– Дорогая, я сколько раз тебе говорил, чтобы ты не звонила мне, когда я нахожусь на работе?! – вместо приветствия шепотом недовольно проворчал в трубку Борька с интонациями истинно расстроенного мужа в разговоре с женой.

– Ты давай мне без дорогих! – усмехаясь, ответил Станислав. – Я у трех вокзалов, и ты мне нужен. При этом слово «срочно» даже не упоминается. Выражение «сию секунду» в данном контексте подойдет больше. И никаких мне отговорок. Жду тебя у Павла Петровича, и чтобы попасть туда, у тебя не больше десяти минут!

– А почему Машу так срочно забрать из школы нужно? – с недовольными интонациями в голосе продолжал Заправский отыгрывать роль образцового мужа. – А почему сама не можешь? Ладно, у меня брифинг через пять минут закончится, и я сразу же выезжаю… Не волнуйся, я успею!

Косарь отключил связь, и Крячко усмехнулся. Он был уверен, что Заправский хоть и будет недоволен, но в требовании сыщика о срочной встрече отказать не сможет. Ну а его визит к Павлу Петровичу будет совершенно безобидным для дружков Косаря занятием. В сквере у этого памятника российскому ученому-механику и инженеру, одному из авторов проекта железной дороги Санкт-Петербург – Москва, сыщик со своим агентом встречались уже неоднократно. В это время суток там оказывалось вполне достаточно праздношатающихся москвичей и гостей столицы, чтобы встреча двух мужчин не бросалась в глаза. И, в то же время, народа у мемориала было не слишком много, чтобы посторонние мешали разговору и могли его подслушать.

Косарь появился в сквере у мемориала из подземного перехода рядом со станцией метро «Комсомольская». Крячко заранее выбрал место так, чтобы видеть целиком всю дорожку перед памятником, и сразу же заметил худощавую фигуру каталы, который окинул взглядом окрестные скамейки, выискивая сыщика, и чуть заметно кивнул, увидев его перед памятником. А уже через минуту Борис аккуратно уселся на скамейку рядом, но все же чуть поодаль от Крячко.

– Начальник, ты меня подставить хочешь такими звонками? Знаешь же, что я в такое время с уважаемыми людьми рядом нахожусь, – проворчал Косарь, даже не поворачивая голову в сторону сыщика.

– Ты мне тут сопли не разводи. Меня это не растрогает, – отмахнулся от него Крячко. – Я твою натуру прекрасно знаю и представляю, что ты из любой ситуации выкрутишься и, даже если в дерьме окажешься, умудришься оттуда выбраться, подошвы башмаков не измазав.

– Ну один-то раз мне это не удалось, и вот теперь с тобой общаюсь, – все так же недовольно буркнул Заправский. – Не хотелось бы, чтобы из-за чьих-то косяков я второй раз в подобном дерьме оказался.

– Косарь, я бы тебе сейчас популярно объяснил, из-за чего ты в такой ситуации оказался, но на это времени нет. Подобную беседу мы с тобой обязательно проведем, но в другое время и в другом месте, – пообещал Станислав. – А пока мне нужна информация, кто из бандитов недавно занимался подготовкой преступления, связанного с местными бизнесменами…

– Начальник, да таких разговоров я по сто за каждый час слышу! – рассмеявшись, перебил его Заправский. – Могу тебе целый том таких планов написать, если ты меня потом в покое оставишь!

– А ты бы сначала дослушал, а потом голос подавал, – презрительно фыркнул в ответ Крячко. – Где твоя хваленая покерная выдержка?

– А кто сказал, что моя предыдущая реплика не настоящий покерный блеф? – парировал в ответ Косарь.

– Туше, – примирительно ответил Станислав. – Слушай сюда! Всякая там мелочовка в виде пустых угроз и несбыточных бандитских обещаний меня не интересует, и ты сам прекрасно понимаешь. У меня есть информация, что кто-то из преступников занимался подготовкой крупной операции против кого-то из московских бизнесменов. Причем это не просто наезд! Возможно, планировалось похищение человека, взятие заложников или даже минирование здания фирмы. Что ты об этом знаешь?

Косарь задумался. Крячко не торопил его с ответом. Он прекрасно понимал, что осведомителя в настоящий момент гложат сомнения, поскольку те преступления, которые перечислил сыщик, относились к разряду особо тяжких, и люди, их планирующие, готовы пойти на все, чтобы исключить провал. В том числе и на убийство стукача. Однако какие бы терзания ни глодали Заправского, его лицо оставалось непроницаемым, а выражение – все тем же слегка ироничным.

– Значит, предлагаешь мне сделать «биг бэт»? – задумчиво поинтересовался Косарь, адресуя вопрос не столько Станиславу, сколько самому себе. – Рискованно. Впрочем, я ничего не теряю. Их болтовню пол-«малины» слышало.

– Ты о ком? – насторожился Крячко.

– Есть тут в Москве близнецы Юсуфбековы, Баходур и Ораш. Точнее, один из них у нас, а другой в Таджикистане. Временами они меняются местами, поэтому нормальный человек ни черта не разберет, кто из них кто и где сейчас Баходур, а где – Ораш, – заговорил Заправский.

– Борька, ты давай меня тут восточными сказками не пичкай, – осадил его неторопливую речь Станислав. – Пролистай свои длинные вступления и переходи сразу к сути!

– Вечно ты весь кайф испортишь, начальник, – недовольно проворчал катала, хотя в его глазах бегали веселые искорки. – Ну раз сказал, суть, значит – суть.

Как рассказал Заправский, братья-таджики занимались вопросами нелегальной миграции своих соотечественников. И хотя в Москве с этим вопросом в последние годы стало строже, и проверки бывают все чаще, рынок рабочей силы постоянно требовал притока трудяг, которым можно платить копейки, и Юсуфбековы занимались организацией этого бизнеса. Естественно, не одни. В Москве у них было несколько партнеров, которые обеспечивали прикрытие и получали свою долю. А она была совсем немаленькой, несмотря на то что импорт таджиков, узбеков и прочих жителей Средней Азии в столицу – это не торговля наркотиками или контрабандой. К тому же такая деятельность была намного безопаснее.

Разговор кого-то из близнецов (а различать их Заправский так и не научился) с одним из компаньонов, о котором и сообщил Косарь сыщику, произошел несколько дней назад. Подробностей Борис не слышал, да и не прислушивался (Крячко укоризненно покачал головой). Однако то, что услышал Косарь, было достаточно серьезной угрозой. Юсуфбеков сообщил партнеру, что кто-то из его клиентов, которым он поставлял «рабсилу», заполучил какой-то компромат на братьев и обещал слить его силовикам, если Баходур и Ораш не пойдут на какие-то уступки. Юсуфбеков рассказал компаньону, что это будут очень серьезные потери для бизнеса, и сообщил, что в ближайшее время разберется со стукачом «по законам Востока». Дескать, и сам шантажист, и его семья серьезно пострадают, если не изменят своих намерений.

– Так этих Юсуфбековых шантажировал мужчина? – поинтересовался Крячко, начиная утрачивать к рассказу своего агента интерес.

– А кто тебе, начальник, сказал, что мужчина? – выпалил в ответ Борис. – Про шантажиста я так, для красного словца добавил. Юсуфбеков выражался куда жестче. А о ком он именно говорит, о мужчине или женщине, я не разобрал. Он всех, кем недоволен, собаками называет. Так что с мужиком или с бабой этот таджик собрался расправиться, лучше у него спроси. Я рассказал все, что знаю. А не сообщил тебе раньше об этом разговоре по двум причинам. Во-первых, братья Юсуфбековы – горячие парни, но и остывают быстро. А во-вторых, ты же вопросами миграции не занимаешься. С чего тебе такая информация может быть интересна?

– А с того, что тут пахнет убийством. А возможно, и несколькими. А за сокрытие такой информации тебе можно очень серьезный срок влепить, – не удержался и проворчал в ответ Крячко, прекрасно зная, к чему такая угроза приведет.

– Ну так не убили ж никого! Иначе, начальник, ты бы сразу об этом и просил, – усмехнулся в ответ Заправский. – А зоной ты меня не пугай. Мы уже все это проходили. Или забыть успел?

– Борька, не дерзи! Иначе я тебя сейчас так напугаю, что до конца своей недолгой оставшейся жизни заикаться будешь, – осадил информатора Станислав. – А теперь давай перейдем к чисто теоретическим вопросам по твоей информации. Если бы Юсуфбековы решили до финала свою угрозу довести, кому бы дело поручили?

– Есть у них несколько бригадиров, которые на многое готовы, – вновь вернулся к сухому и деловому тону Косарь. – Однако, как я знаю, самые серьезные задачи здесь, в Москве, братья-таджики поручают Сереге Борову и Валерке Капитану. Как видишь, бригада у них интернациональная!

– И где мне этого Борова с Капитаном найти? – задал еще вопрос Крячко.

– Начальник, для меня они слишком мелкие сошки, чтобы я с такими якшался! – возмутился Заправский, но тут же сник под взглядом сыщика. – Ну если очень нужно, я узнаю. Только, дай мне пару часов, начальник.

– У меня нет пары часов, а значит, и у тебя их не будет, – жестко констатировал Станислав. – Максимум, сколько у тебя времени, это час. Непоправимое может произойти в любую минуту, если уже не происходит. Возможно, какой-нибудь невинный ребенок уже сейчас страдает. А потом погибнет. А может, умрут и несколько человек. Так что времени ни у меня, ни у тебя нет от слова «вообще». И если, Боря, ты меня подведешь, потом об этом горько будешь жалеть до конца своей жизни, до которого тебе останется совсем немного.

– Не надо угроз, начальник! – тяжелым взглядом посмотрел на сыщика Заправский. – Если ты прав и каким-то детям угрожает смертельная опасность, я в лепешку расшибусь, но помогу! – И неожиданно для Крячко добавил: – У меня сестра в детстве случайно погибла во время бандитских разборок. Она тоже ни в чем не повинна была. С тех пор я себе и пообещал, что если каким-то детям будет угрожать опасность, я их спасу. А, как ты знаешь, я слово свое держу!

Крячко так и подмывало сделать ремарку к тому случаю, когда Косарь не сдержал слово, данное ворам в законе, из-за чего и оказался на крючке у Станислава. Все-таки Заправский решил с ним пооткровенничать в первый раз, и этот порыв давить не стоило. К тому же, возможно, такой настрой сделает Косаря более полезным. У Станислава даже возникла мысль сообщить катале, что происходит на самом деле, но сыщик удавил этот порыв в зародыше. К кому, к кому, а к своим агентам полного доверия он не испытывал, и тайну о похищении Алины все же разглашать не стал, опасаясь непредсказуемых последствий.

После того как Заправский встал и отправился в сторону метро, Крячко смотрел ему вслед, раздумывая, насколько быстро его агент сможет добыть информацию о местонахождении Сереги Борова и Валерки Капитана. А затем достал телефон и еще раз позвонил Пауку. Ответа снова не было, Станислав понял, что придется серьезно пошуметь в подъезде у Лаврентьева, чтобы того разбудить.

Отправляясь на Соколиную Гору, Крячко задумался, каковы шансы того, что искомые бригадиры братьев Юсуфбековых – это именно те люди, которые и похитили дочь Запьянцевой. В принципе, такую возможность исключать было нельзя. Фирма «ЭкспертПлюс» вполне могла быть тем клиентом, с которым у поставщиков нелегальной рабсилы мог возникнуть конфликт. Все-таки ни для кого не секрет, что строительные и дорожные организации как в Москве, так и по всей России предпочитают использовать жителей Средней Азии в качестве подсобных рабочих. Их труд стоит недорого, да и налоги за них платить не нужно.

Фирма Запьянцевой как раз и занималась смежными со строительством делами – отделкой помещений. Таджиков, узбеков, туркменов в таких организациях работало тоже немало. А значит, и сотрудничать с Юсуфбековыми Марина могла. Вполне возможно, что конфликт этих двух сторон не успел вылезти за пределы личностных отношений, и тогда Гурову об этом узнать будет непросто. И в такой ситуации информация от Косаря может стать ключевой. И, взвесив все это, Станислав решил, что шансы на то, что именно по приказу Юсуфбековых и похитили Алину, куда выше, чем он давал на то, что девочку удастся найти и вернуть в течение суток. Впрочем, если эта версия окажется верной, то и последние существенно повысятся.

Конечно, Крячко мог и без Заправского запросить данные на Борова и Капитана у своих коллег в главке, но решил, что Косарь справится быстрее. Во-первых, вряд ли база данных полиции располагала информацией обо всем «норах» бригадиров. Во-вторых, если такие данные и имелись, на их проверку уйдет слишком много времени. А в-третьих, если бригадиры Юсуфбековых замешаны в похищении и имеют своих людей в полиции (что не исключено при роде деятельности их хозяев), то о том, что ими интересуются сыщики, узнают сразу же. А это – провал всей операции, которую они проводят с Гуровым.

Дом, в котором проживал Лаврентьев, наверняка разбил бы вдребезги то представление о Москве, которое сложилось у многих провинциалов благодаря фильмам, клипам и рекламным роликам. Пятиэтажка, в которой находилась квартира Паука, выглядела настолько обшарпанной и облезлой, что житель какого-нибудь Воронежа или Омска решил бы, что он из дома никуда и не уезжал. О кодовых замках на подъездах и камерах видеонаблюдения здесь, похоже, знали только понаслышке, и Крячко зашел внутрь беспрепятственно, отметив на себе равнодушно-скучающий взгляд какой-то пенсионерки, сидевшей у соседнего подъезда.

Лаврентьев купил себе квартиру на пятом этаже в подъезде с выходом на крышу. И не для того, чтобы вечерами выбираться наверх и любоваться звездами, которых по ночам здесь было видно заметно больше, чем в большинстве остальных, забитых фонарями районах Москвы. Паук объяснял это необходимостью иметь «запасной выход» на случай непредвиденных обстоятельств. В число которых он включал пожары на нижнем этаже, неожиданные визиты неприятных гостей, к коим причислял бандитов и полицейских, а также наводнения, землетрясения и прочие катаклизмы, которых в столице веками не было.

Дверь квартиры Лаврентьева выглядела такой же обшарпанной, как весь подъезд и сам дом в целом. Однако изнутри она была укреплена толстым железным листом и оборудована несколькими запорами. Да и сама квартира Паука, в которой Станиславу приходилось бывать неоднократно, выглядела так, словно новейший компьютерный центр, для работы операторов оснащенный ультрасовременными удобствами, включая роботизированную кухню, которая по голосовой команде Паука сама готовила ему завтраки, обеды и ужины.

Несмотря на то что входная дверь в квартиру была оборудована скрытой видеокамерой, которая тут же сообщала хозяину жилья о пришедших к нему гостях, Станислав нажал на дверной звонок, но его звука не услышал – шумоизоляция в квартире Лаврентьева была идеальной, хотя от звука мощных ударов по двери не спасала. Этим Крячко и занялся, потому как дверь не открылась ни после первого, ни после нескольких последующих звонков.

Поломившись в дверь пару минут, Станислав остановился. Такого с Лаврентьевым еще не было! Обычно хакера удавалось разбудить двумя-тремя звонками в дверь. В крайнем случае после этого могла понадобиться еще пара громких ударов по двери. Однако на этот раз Паук открывать не спешил. И это могло означать только две вещи – либо хакера не было дома (что случалось с ним в такое время крайне редко, и в этом случае Кирилл бы ответил на звонок), либо с Лаврентьевым случилось что-то плохое. Крячко склонялся ко второму варианту. Однако, прежде чем звонить в «Скорую» и МЧС для взлома двери, Станислав решил еще раз набрать номер Паука. На этот раз хакер ответил.

– Доброе утро, Станислав! Смотрю, я тебе очень понадобился! Аж пяток пропущенных звонков, – весело проговорил Лаврентьев в трубку.

– Какое, на хрен, утро?! – возмутился Крячко. – Давным-давно уже за полдень! Даже для тебя это уже не утро. Ты где находишься вообще? Я к тебе в дверь уже полчаса ломлюсь.

– Я на Маспаломасе, – все так же весело ответил Паук. – Давно мечтал тут побывать и вот наконец решился.

– Где-е-е? – удивленно протянул Станислав. – Это прикол такой у тебя новый появился?

– Маспаломас – остров на Канарах. И это не прикол! Я на самом деле решил на недельку свалить из Москвы и поваляться в теплом море, – пояснил Лаврентьев. – А утро у меня действительно только началось. Тут с нашей столицей три часа разницы. Сижу сейчас в бунгало, смотрю на море и местный «Мохито» потягиваю. Кстати, у нас он лучше!

– Да мне насрать на твои удовольствия! – расстроенно рявкнул в трубку Станислав. – У меня для тебя задача сверхсрочная есть.

– Ничем не могу помочь. Если только проконсультирую. – Крячко просто кожей чувствовал, что у Паука так и не сходит с лица самодовольная улыбка. – Сам знаешь, без своих компов я как без рук. Только пить без них могу. Ну и есть тоже. Если кто-то еду приготовит и принесет! Ха-ха-ха…

– На хрен мне нужны твои консультации?! – Станислав четко понимал, что шансы найти Алину до истечения установленного похитителями срока, и без того низкие, стали стремительно падать ниже. – Мне нужно, чтобы ты кое-что вытащил из записи телефонного разговора и помог найти телефон, с которого звонили.

– Извини, командир, – сочувственно проговорил Паук. – В этом я сейчас помочь не могу. Что-нибудь еще?

– Да ну тебя, к черту! – сплюнул Крячко и отключил связь с хакером.

Станислав после разговора с Лаврентьевым задумался. Был у него на примете еще один хакер. Не такой, конечно, крутой, как Паук, но, вероятно, справиться с расшифровкой диктофонной записи и попытаться найти местоположение сотового телефона или установить какие-то данные гаджета, с которого похитители разговаривали с Запьянцевой, мог бы и он. Однако этому мешало одно «но» – этого парня Крячко ранее в подобных операциях не задействовал, да и знал не слишком хорошо, чтобы ему доверять. Так что первые усилия Станислава по поиску Алины закончились практически ничем: непроверенной наводкой на контрабандистов азиатской рабсилы и неожиданной турпоездкой домоседа Паука, из-за которой он теперь был бесполезен. Крячко уже собрался сообщить Гурову неприятные новости, но в этот момент с ним связался Косарь.