Текст книги "Превосходство Гурова (сборник)"

– Другие различия… – пробормотал Разумовский и снова погрузился в свои мысли. – Нет, не было никаких… Хотя нет, было, я решил увеличить суммы, которые оставлял всем своим слугам. Всем, кроме повара Андрея, – в тот момент у меня были к нему претензии. Сейчас я даже не помню, в чем они состояли, возможно, Андрей не учел какие-то мои указания или неправильно их понял… Сейчас, когда я буду восстанавливать текст завещания, я этот пункт отменю – повар получит такую же прибавку, как и остальные.

– Понятно. И последний вопрос. Вы кому-то еще рассказывали о пропаже завещания, кроме своей жены?

– Нет, я держал это в тайне, – ответил Разумовский. – И с Елены взял слово, что она никому не расскажет об этой пропаже.

– Таким образом, никто, кроме Елены Сергеевны, не должен об этом знать, – заключил Гуров.

– Да, никто, кроме Лены, – согласился хозяин дома. – И кроме похитителя.

– Хорошо, что вы мне об этом рассказали. А теперь я хотел бы осмотреть дом. В частности, меня интересует ваш кабинет, а также спальня. Может, вы меня проводите?

– Конечно, идемте.

– Только я зайду за своим напарником, – предупредил Лев.

Глава 3

Крячко был уже наготове, и спустя минуту они в сопровождении хозяина уже направлялись к его спальне.

Спальня кременецкого магната по своему убранству не отличалась от гостиной. Здесь тоже были наборные паркетные полы, дубовые панели на стенах, но значительно меньше цветов.

Впрочем, сыщиков интересовало не убранство комнаты, а прежде всего замок в двери и тумбочка возле кровати.

– Я вижу, замок у вас здесь совсем простой, – сказал Крячко, осмотрев дверь. – Причем такое впечатление, что им не пользуются.

– Правильное впечатление, – подтвердил Разумовский. – Спальня у меня не запирается. Ни днем, ни ночью. Правда, внутри, кроме замка, есть еще защелка, – вот, видите? – но ею я тоже не пользуюсь. А зачем? От кого мне запираться? Разве что от жены? – И он весело рассмеялся.

– Значит, ключи от сейфа вы кладете вот сюда? – спросил Гуров, показав на инкрустированную тумбочку возле кровати.

– Да, ночью ключи лежат здесь.

– А если вам потребуется выйти из комнаты, вы их берете с собой?

– Конечно же, нет. Я их убираю внутрь – вот сюда. – Разумовский открыл дверцу тумбочки и указал на полку, где лежали какие-то лекарства и планшет электронной книги. – Дверца тумбочки запирается с помощью шифра, – пояснил он. – Шифр очень простой, всего шесть цифр, но в этом случае больше и не требуется. Ну кто полезет ночью в мою спальню? Это простая предосторожность.

– Тем не менее кто-то это сделал.

– Почему вы так в этом уверены?

– Если сейф был вскрыт с помощью нового ключа, то его, скорее всего, изготовили, получив слепок вашего ключа, а получить его, как я понимаю, легче всего ночью. Скажите, а второй экземпляр ключа от сейфа существует?

– Да, существует, – ответил миллионер. – Он хранится в моей ячейке в банке.

– А где находятся ключи днем? – спросил Крячко.

– Выходя утром из спальни, я беру их с собой и больше в течение дня с ними не расстаюсь. Они находятся, как правило, в моей борсетке.

– Я вижу, у вас тут лекарства, – заметил Лев. – Вы их регулярно принимаете?

– Понимаете, в прошлом году у меня возникли проблемы с почками, – объяснил Разумовский. – Пришлось даже на несколько дней лечь в больницу. Теперь вот надо каждый день пить таблетки.

– Хорошо, тут мы вроде все посмотрели, давайте теперь осмотрим кабинет, – сказал Гуров.

Выйдя из спальни, они свернули за угол, поднялись по лестнице и оказались на площадке, куда выходила лишь одна дверь. Хозяин дома открыл ее, и сыщики вошли в кабинет. Это была светлая просторная комната с эркером. Видно, хозяин проводил здесь немало времени: кроме обязательного для делового помещения стола с креслом, здесь имелось несколько диванов, шкафы – как с книгами, так и с посудой, холодильник, сервировочный столик, стулья.

– Я слышал, здесь вы принимаете гостей? – начал осматривать помещение Гуров.

– Да, ко мне часто приезжают известные люди, – ответил Разумовский. – Это как мои партнеры по бизнесу, так и депутаты Государственной думы, министры областного правительства, другие важные лица. Мы проводим здесь деловые переговоры.

– У вас отсюда открывается прекрасный вид, – сказал Крячко, войдя в эркер, полукруглая стена которого целиком была занята двумя окнами и стеклянной дверью. – Почти весь парк видно.

– Ну нет, не весь, вы преувеличиваете, – покачал головой хозяин. – Парк у меня большой, отсюда видна только его часть.

– Вы и о безопасности позаботились, – заметил Крячко, выглядывая наружу из двери эркера. – Тут у вас есть пожарная лестница.

– Ну да, все-таки третий этаж, поэтому я распорядился сделать здесь лестницу. Впрочем, ею вряд ли кто пользовался.

– Сейчас посмотрим. Вы разрешите? – Не дожидаясь ответа, Стас открыл дверь и стал внимательно осматривать порог, а также ступеньки лестницы.

– Знаете, а вы ошибаетесь! – вдруг заявил он. – Этой лестницей пользовались, причем недавно. Вот, смотри, – и указал Гурову на порог и верхнюю ступеньку лестницы.

Гуров наклонился. На белом пластике порога были видны частицы земли и нечеткий отпечаток ноги. Такие же частицы земли были на рифленой поверхности ступеньки.

– Да, действительно, кто-то здесь был. Характер обуви вряд ли удастся установить – след очень нечеткий. Хотя, если пригласить эксперта, он, думаю, сможет что-то определить.

– Конечно, можно пригласить, – пожал плечами Разумовский. – Хотя, мне кажется, ответ можно получить и раньше. Скорее всего, это ваш коллега, местный следователь, поднимался по лестнице, чтобы проверить и такую возможность попасть в кабинет. А может, это Семен, наш охранник, занимался тем же самым, проводил собственное расследование. Я его спрошу.

– Как я понимаю, снаружи дверь открыть невозможно.

– Да, она открывается только изнутри, – подтвердил хозяин. – Так что вор, если даже залез по лестнице, мог бы попасть внутрь, только разбив стекло. А оно, как видите, цело.

– Да, стекло цело, – согласился Гуров. – Хорошо, давайте теперь осмотрим сейф. Где он? Я что-то не вижу.

Разумовский подошел к висевшей на стене картине – она изображала группу людей, спешащих укрыться от дождя под раскидистым деревом, и нажал незаметный выступ на верхней части рамы. Что-то щелкнуло, картина отъехала в сторону. Открылась вделанная в стену металлическая дверца.

– Вот моя пещера Аладдина, – сказал он. – Которая, увы, не сохранила своих сокровищ.

– А когда вы обнаружили пропажу денег и ценностей – утром или вечером? – спросил Гуров.

– Утром, когда собирался на работу.

– В каком виде были деньги? В каких купюрах?

– В «дипломате» помещалось сто банковских пачек стодолларовых купюр. Всего миллион долларов.

– А когда вы последний раз видели этот «дипломат»? Во вторник вечером?

– Погодите, дайте подумать… – медленно произнес Разумовский. – Вечером… да, вечером я открывал сейф – положил туда кое-какие бумаги, которые привез из офиса. Но деньги… Нет, на деньги я не обратил внимания. Я устал и вообще не заглядывал на ту полку. Так что если денег не было уже тогда, я мог этого не заметить…

– А утром во вторник?

– Утром, утром… Да, накануне утром мне нужно было взять разрешительные документы на торговый комплекс, а они лежали рядом с «дипломатом». Он точно был на месте!

– То есть кража произошла между утром вторника и утром среды, – подытожил Гуров.

– Да, но днем… это как-то маловероятно. В доме все время кто-то есть… Похитителя могли увидеть. Я почему-то сразу решил, что деньги украли ночью.

– Вы не могли бы сейчас открыть сейф? – попросил Лев. – Хотелось бы посмотреть, как это делается, а затем осмотреть дверцу. Не бойтесь, когда вы будете набирать шифр, мы отвернемся.

– Нет, отворачиваться не нужно, – усмехнулся Разумовский. – Посторонний человек, даже если будет стоять рядом, не увидит, какие цифры и буквы я набираю. Вот, смотрите.

Он подошел к дверце, достал связку ключей, выбрал нужный и открыл дверь. Затем снова убрал ключи в карман, протянул руку в глубину сейфа и начал поворачивать что-то, остававшееся невидимым для сыщиков.

– Теперь вы сами убедились, что в момент набора кто-то посторонний не может узнать комбинацию. Диск с цифрами и буквами находится на внутренней дверце, а ее загораживает открытая внешняя дверь. Очень удобно.

– Да, с того места, где мы стоим, подглядеть нельзя, – согласился Гуров. – Но можно услышать. При желании можно сосчитать щелчки. А кроме того…

Он прошелся по кабинету, остановился перед зеркалом, висевшим на противоположной стене, напротив открытого сейфа, и спросил:

– Давно здесь висит это зеркало?

– Зеркало? – переспросил Разумовский. – Ну, не знаю… Наверное, с самого начала. Когда всю мебель ставили, тогда и его повесили. А что в нем особенного? Почему оно вас заинтересовало?

– Потому что в него прекрасно видна внутренность вашего сейфа, – ответил Гуров. – Вот, можете сами убедиться. Если занять правильную позицию – например, вон там или там, – он указал на стол, а также на угол комнаты, – то, глядя в зеркало, можно увидеть весь процесс набора шифра.

– Да, в самом деле. Я как-то не обращал на это внимания…

Крячко тоже подошел к зеркалу, потрогал его, заставив качаться отражение кабинета, и даже немного подвигал, словно проверяя, крепко ли оно приделано к стене.

– Ну что, здесь мы, кажется, все осмотрели, – сказал Лев. – Как нам рассказал следователь, замок сейфа тщательно проверял эксперт и не обнаружил никаких следов взлома. Так что осталось лишь уточнить несколько моментов. Вы рассказали следователю, что в ночь похищения выходили из своей спальни, верно?

– Да, я выходил, – ответил Разумовский.

– Не заметили, во сколько это было?

– Во сколько?.. Пожалуй, около одиннадцати. Да, верно, часы внизу, в гостиной, как раз пробили одиннадцать раз.

– Можно узнать, куда вы пошли?

– Да, можно. Я ходил к своей жене.

– Спальню вы при этом не запирали?

– Нет, не запирал.

– А кабинет?

– У нас вообще не принято запирать внутренние двери, – объяснил миллионер. – В них, правда, имеются замки, и при желании их можно закрыть, но мы это делаем крайне редко. Если все двери держать запертыми, как же тогда Настя будет проводить уборку? Ей тогда придется таскать с собой целую связку ключей. Да и для чего запираться? Территория усадьбы хорошо охраняется, проникнуть сюда никто не может. Так что, если речь о кабинете, нет, он не был закрыт.

– И даже ночью никто не закрывается? – уточнил Гуров.

– Это кто как хочет. Я, например, закрываюсь, привычка такая, еще с молодости. И Денис тоже закрывает дверь на защелку. Наверное, с меня пример взял. А вот Елена – нет, она не закрывается.

– Скажите, а вы долго отсутствовали?

– Ну, знаете, это слишком деликатная тема! – возмутился Разумовский. – Этак вы еще захотите, чтобы я рассказал, что именно делал у жены…

– Нет, это меня не интересует, а вот время вашего отсутствия – очень важный момент. Мне надо понять, успел бы похититель за это время проделать всю операцию: проникнуть в вашу спальню, взять ключи, дойти до кабинета, открыть сейф, похитить деньги и ценности, закрыть сейф и вернуть ключи на место. Чуть позже я сам все это проделаю, но думаю, что на это потребуется не меньше пяти минут. К этому надо добавить время, когда вы находитесь в поле зрения – еще не отошли достаточно далеко, или уже возвращаетесь. Все вместе займет, я думаю, минут десять-двенадцать. Могу я предположить, что столько времени вы пробыли у своей супруги? Это не будет слишком неделикатным?

– Да, можете предположить, – буркнул Разумовский.

– Значит, тот, кто задумал похищение, мог следить за вами, взять ключи, похитить деньги, а затем положить связку на место, – заключил Гуров. – Но он мог похитить ключи и заранее, сделать с нужного ключа слепок, а кабинет посетить в любое время – хоть днем, хоть ночью.

– Да, так тоже могло быть, – согласился хозяин.

– Тогда у меня остается еще один вопрос. Скажите, как часто вы меняете шифр на замке сейфа?

– Шифр? – удивился Разумовский. – Я его вообще не меняю. Как девять лет назад завел этот сейф, так и не… Хотя нет, подождите! В прошлом году охранник Семен посоветовал мне усилить безопасность дома. Мы тогда установили дополнительное видеонаблюдение, сигнализацию… Заодно я и шифр сменил. А больше не менял. Это ведь его в голове держать надо или где-то на бумажке записывать, а бумажку потерять можно. Нет, я решил, что проще иметь один и тот же.

– Значит, если кто-то узнал шифр некоторое время назад, он мог его просто запомнить, а применить свои знания только теперь, – задумчиво проговорил Гуров. – Что ж, пока вопросов к вам больше нет. Теперь мне хотелось бы побеседовать с вашим охранником, этим самым Семеном. Где его можно найти? И где остальные охранники? Ведь у вас, кажется, дежурят посменно еще два человека?

– Да, усадьбу постоянно охраняют трое, – подтвердил Разумовский. – Один из дежурных охранников находится в будке – это недалеко от гаража, а второй патрулирует территорию. Что касается Семена, он может находиться где угодно – или у себя в кабинете, или где-то в доме, или на территории, что называется, сам себе хозяин. Но мы его сейчас вызовем.

Достав телефон, он нажал одну кнопку и, когда ему ответили, сообщил собеседнику, что с ним хочет побеседовать сыщик Гуров. Потом повернулся к сыщикам:

– Где вы хотели бы с ним поговорить? Может быть, здесь, в моем кабинете?

– Нет, давайте лучше в кабинете самого Семена, – предложил Гуров. – И, если не возражаете, мы хотели бы побеседовать с ним без свидетелей.

– Нет, я не возражаю, – ответил Разумовский. – У меня как раз останется время погулять перед ужином. Я очень люблю гулять по своему парку, но мне это редко удается, обычно я возвращаюсь домой поздно – дела, знаете ли. Это сегодня я ожидал вашего приезда и приехал пораньше. Кабинет Семена вы найдете на первом этаже. Из гостиной есть дверь, ведущая на кухню. За ней – коридорчик, а в нем еще одна дверь – как раз к нему. Если ошибетесь и пройдете мимо, попадете на кухню, в царство нашего повара Андрея, и он вам подскажет, куда идти.

Глава 4

Однако долго искать владения охранника сыщикам не пришлось. Едва они спустились в гостиную и стали оглядываться в поисках нужной двери, как она открылась, и им навстречу шагнул человек лет сорока, среднего роста, но крепко сложенный. На голове виднелась солидная залысина, нос был слегка скошен.

– Семен Базыма, – представился он. – А вы, наверное, полковник Гуров?

– Фотографии мои здесь развешивали, что ли? – проворчал Лев. – Все меня с первого взгляда узнают!

– Нет, фотографии не развешивали, – сказал охранник, – но слышать о вас слышал. И о вашем друге полковнике Крячко тоже. Моя прежняя профессия приучила такие вещи запоминать.

– А какая у тебя была прежняя профессия? – спросил Крячко.

– Да такая же, как у вас, – ответил Базыма. – Милиция, уголовный розыск. Почти двенадцать лет там отработал. Вышел в отставку в звании старшего лейтенанта.

– А почему так?

– Ну, вы же сами знаете, какие в милиции зарплаты, – пожал плечами охранник. – Сейчас, правда, чуток прибавили, а в те времена совсем мизер был. Семью на такие деньги не прокормишь. Если, конечно, со стороны не брать.

– А ты не брал?

– Нет, я – не брал, – твердо произнес Базыма. – И потом, сами знаете, оперативникам не больно часто взятки предлагают.

– А Разумовский, значит, платит щедро? – поинтересовался Гуров.

– Да, Кирилл Максимович платит хорошо, – ничуть не смутился Базыма. – И потом, мне нравится такая работа. Я целиком отвечаю за охрану всего объекта, сам определяю нужные меры безопасности…

– И как ты считаешь, правильные меры ты определил на своем объекте? – задал вопрос Крячко.

– В целом, думаю, да, правильные. Тут ведь у нас не одна такая усадьба. Неподалеку, тоже на Каменке, есть дома председателя нашей областной думы, двух министров областного правительства, нескольких директоров крупных предприятий. Так вот, дом одного директора в прошлом году ограбили, его самого едва не убили, у председателя думы из гаража машину угнали – дорогущий «Лексус». А у нас – ничего. За девять лет, что я тут безопасностью заведую, ни одной попытки проникновения на объект.

– Это, конечно, хорошо, – заметил Крячко. – Есть чем гордиться. А как же в таком случае кража, что случилась неделю назад?

– Кража – это, конечно, неприятность, – согласился охранник. – Кирилл Максимович очень тяжело этот случай переживает. Но ведь я создавал систему безопасности целиком против внешнего проникновения! Про такую возможность – что кто-то из своих нашкодит – даже не думал! И потом – воры, скорее всего, не смогли увезти похищенное. Ведь Кирилл Максимович сразу принял меры, запретил всем выезжать из усадьбы. Так что, может, еще найдем?

– А ты сам не пробовал это сделать? – спросил Гуров.

– В каком смысле?

– Ну, сам ты не пробовал искать похищенное?

– Нет, я не пробовал, – признался охранник. – Ведь тут следователь работал. Если бы я у него под носом стал что-то искать, у него могли появиться подозрения, сами понимаете.

– И кабинет хозяина не проверял? У него там пожарная лестница, может, по ней кто-то лазил?

Начальник охраны усадьбы открыл было рот, чтобы ответить, но промолчал и задумался. А затем, словно припомнив что-то, утвердительно кивнул:

– Да, верно, поднимался я по этой лестнице. Хотел проверить, нельзя ли дверь снаружи открыть. Оказалось, что нельзя.

– Что ж, понятно. А скажи, старший лейтенант, нос тебе где набок своротили – в милиции или в спортзале?

– В спортзале, – кивнул охранник. – А если точнее, на ринге. Я еще с армии боксом занимаюсь, имею звание мастера спорта. Был чемпионом нашей области.

– Значит, в случае чего, можешь еще и кулаками своего шефа защитить? – спросил Крячко.

– Вполне могу, – подтвердил Базыма. – Форму я стараюсь поддерживать.

– Что ж, с этим все ясно, – сказал Гуров. – Теперь, товарищ чемпион, веди, показывай свое хозяйство.

– С чего начнем?

– Давай начнем, так сказать, с головы, – предложил Лев. – С пульта, откуда можно включать и выключать все камеры видеонаблюдения и где находятся все экраны.

– Ну, это рядом, у меня в кабинете. Идемте, все сами увидите.

Они прошли по короткому коридору, Базыма толкнул дверь, и сыщики оказались в крохотной комнате. Назвать ее кабинетом можно было только с большой натяжкой. Из мебели здесь имелись только стол и два стула, зато современной видеотехники – хоть отбавляй. Одну из стен целиком занимали шестнадцать телевизионных экранов. На столе стоял монитор с веб-камерой, перед ним находился пульт управления.

– Вот центральная часть нашей системы безопасности, – заявил охранник, указывая на пульт. – Двенадцать камер показывают территорию усадьбы, а две – то, что происходит в гостиной и холле. Отсюда я могу видеть всю ограду вокруг усадьбы, а также территорию, прилегающую к дому, и помещения на первом этаже. Изображение на нужном участке можно укрупнять, можно еще повернуть камеру на несколько градусов.

– Подожди, ты сказал «двенадцать и две», – перебил его Гуров. – Итого, получается четырнадцать. А я тут вижу шестнадцать экранов.

– Два экрана не используются, – объяснил Базыма. – Когда заказывали оборудование, то в комплект входило ровно шестнадцать экранов, они по четыре смонтированы. А камер понадобилось только четырнадцать.

– Значит, вы просматриваете только ограду и площадку перед домом? – уточнил Гуров. – А я думал, что вы видите всю территорию парка…

– Нет, парк слишком большой, – покачал головой Базыма. – К тому же Кирилл Максимович против того, чтобы мы видели все, что происходит в парке. Иначе члены семьи будут чувствовать себя стесненно.

– А что значит «мы видели»? Кто эти «мы»? – спросил Крячко.

– Кроме меня, картинку с мониторов видят еще сменные охранники. Один из них постоянно находится в будке возле гаража. Там тоже установлены такие же экраны, но только без пульта управления и без двух экранов из внутренних помещений.

– А второй охранник, как я понял, по парку гуляет?

– Не по парку, а по периметру ограды, – уточнил Семен. – Но это ночью. А днем он работает водителем – возит Кирилла Максимовича на работу. А если требуется, отвозит и других, например, Наталью, нашу экономку, по магазинам он возит. Сама водить не умеет.

– А остальные умеют?

– Члены семьи – конечно, умеют. У каждого своя машина. Так что в гараже у нас их пять штук стоит.

– Четыре – это для членов семьи, понятно. А пятая для кого?

– Пятая для того, чтобы слуг возить или гостей, – объяснил Семен.

– И кто же следит за всем этим автохозяйством? – спросил Крячко.

– Как кто? – удивленно произнес охранник. – Я и слежу. Я любую машину починить могу, хоть нашу, хоть иномарку. Только для сложного ремонта приходится в город отправлять.

– Так ты еще и автомеханик! – воскликнул Гуров. – На все руки мастер!

– Да, без работы сидеть не приходится, – скромно подтвердил Семен.

– Но тогда получается, что ты не все время здесь перед экранами сидишь? – заметил Крячко. – Ведь работа в гараже тоже времени требует. Кто же тогда отвечает за безопасность?

– Второй охранник, кто же еще. Если мне нужно идти в гараж, я ему звоню и предупреждаю. И он уже смотрит во все глаза.

– Но смотрит он только за оградой вокруг усадьбы, верно? А внутренних помещений в это время никто не видит…

– А зачем их видеть? Это же только днем происходит, а телекамеры в гостиной и холле установлены в основном для ночного наблюдения. На тот случай, если посторонние каким-то образом сумеют перебраться через ограду. По-хорошему, их надо было бы днем отключать, но мы, чтобы не суетиться и не забыть вечером, не отключаем.

– Стало быть, ночью в гостиной и холле всегда горит свет?

– Да, в холле обычное освещение, а в гостиной приглушенное, вполнакала.

– Хорошо, про вашу систему охраны я все понял, – сказал Гуров. – Теперь хотелось бы посмотреть записи с камер, сделанные в тот день, когда пропали деньги и ценности. Можно это сделать?

– Почему же нельзя? – ответил охранник. – Сейчас организуем. Вас какие камеры интересуют?

– Пока что внутренние.

– Нет ничего проще. Вы садитесь, а я сейчас их выведу.

Семен склонился над клавиатурой, проделал нужные операции, и два экрана, находившиеся в углу, потемнели, а затем снова засветились.

– Вот, смотрите, – предложил он. – Это запись, сделанная в прошлый вторник, накануне того дня, когда Кирилл Максимович обнаружил пропажу денег. На левом экране холл, на правом гостиная. Видите цифры в углу? Запись начинается с восьми утра во вторник и заканчивается в восемь в среду.

– А почему с восьми? – поинтересовался Гуров.

– В восемь у нас пересменка, меняются дежурные охранники, – объяснил Семен. – Вот, смотрите: это я, направляюсь в парк, делать утреннюю пробежку. А вот Дарья Кирилловна…

– Тоже на пробежку? – уточнил Крячко.

– Нет, она не бегает, по утрам у нее первая тренировка. Она в теннис играет, и очень неплохо, в международных соревнованиях участвует. Дарья Кирилловна в основном во Франции живет – и учится, и тренируется. Тренер у нее там постоянный, а здесь, когда она гостит у отца, приглашают местного. У нас в парке теннисный корт есть. Ну, и спортивная площадка, конечно… А вот и сам Кирилл Максимович, едет на работу. А вот Настя прошла наверх, его спальню убирать… В общем, смотрите. Вот тут можно ускорить, тут замедлить до полной остановки, так можно укрупнить изображение… Вы всю запись будете смотреть, за все сутки?

– Да, за все сутки, – подтвердил Гуров. – И не только за вторник, но, желательно, и за несколько предыдущих дней. Скажем, начиная с субботы. Можно это сделать?

– Можно, конечно, – немного растерянно ответил Базыма. – Но это же займет уйму времени! А как же ужин?

– А я его пропускать не собираюсь, – сказал Гуров. – Я эти записи после ужина посмотрю. И, если можно, не здесь, а у себя.

– Но тогда вам понадобится компьютер.

– Конечно, понадобится. И не только для просмотра записей. Мне еще письма электронные кое-кому надо будет отправить. И ответ получить. Так что, найдется у вас в усадьбе лишний компьютер?

– Думаю, что найдется, я спрошу у Кирилла Максимовича.

– Спроси, и лучше прямо сейчас, чтобы после ужина я мог приступить к просмотру. И записи давай. Они у тебя на чем – на дисках или на флешках?

– У нас еще по старинке, на дисках… – признался охранник.

– Ну, вот и выдай мне диски за вторник и за три предыдущих дня, – потребовал Гуров.

– Давайте я их вам после ужина принесу, вместе с компьютером, – предложил Базыма.

– Нет, мне хочется их увидеть прямо сейчас, – настаивал Лев.

Охранник пожал плечами, но возражать не стал. Вынул из компьютера один диск, затем, порывшись в столе, добавил к нему еще три. С этим багажом друзья покинули кабинет начальника охраны.

– Ну, что, пойдем ко мне, обменяемся мнениями? – предложил Гуров.

– Знаешь, Лев Иваныч, что-то я себя неуютно чувствую в этом здании, – сказал в ответ Крячко. – Кругом телекамеры, сигнализация… Как бы здесь еще и прослушки не оказалось. Давай лучше по парку погуляем. Там и совершим наш обмен.

– Верная мысль, – согласился Гуров. – Заодно и на парк здешний поглядим, на его красоты.

Сыщики вышли из здания и двинулись по посыпанной мелким гравием дорожке.

– Ну, и какие у тебя первые впечатления? – спросил Гуров.

– Впечатлений много, – ответил Крячко. – Во-первых, мне показалось, что наш друг майор копал очень неглубоко. Видимо, робел перед олигархом, к которому на обед губернатор с депутатами приезжают. Мне, честно говоря, вообще непонятно, чем он здесь занимался. Даже следы на пожарной лестнице не заметил! А во-вторых, я уверен, что оба, с кем мы сегодня говорили, темнят. И Разумовский, и этот Базыма.

– Почему ты так думаешь?

– Разумовский явно врал, когда заявил, что не заметил следы на пожарной лестнице, а Базыма – когда покрывал это вранье. Заметил, как он язык проглотил, когда ты его об этом спросил? Он явно собирался ответить: «Нет, не лазил, не смотрел», но потом сообразил, что этим выдаст хозяина, и взял огонь на себя. И еще чего-то оба недоговаривают, только я пока не соображу, чего именно.

– Да, Разумовский темнит, – согласился Гуров. – Например, когда отказывается отвечать, сколько времени он был у жены. Мы что, подробностей, что ли, от него требуем? А насчет земли можно прямо сейчас уточнить.

Он достал телефон и набрал номер майора Шестернева.

– Привет следователям от оперативников! Это Гуров тебя беспокоит. Скажи, ты пожарную лестницу, которая ведет в кабинет Разумовского, видел? А изучал ее? Следов на ней случайно не было? Ну, там, частиц земли… Нет, это я так, проверяю одно предположение. Да нет, ничего такого я не подумал. Все, пока вопросов больше нет, отбой. – Он повернулся к Стасу: – Наш друг майор говорит, что лестницу он сразу заметил. И очень внимательно ее изучил. Однако в то время никаких следов на ней не было. Он утверждает, что смотрел очень внимательно, чуть ли не с лупой лазил, даже обиделся на мой вопрос.

– Выходит, кто-то залезал в кабинет Разумовского уже после кражи! – воскликнул Крячко. – Но зачем? Может, чтобы забрать припрятанные ценности? Может, вор их в ту ночь из сейфа вынул, а унести не успел и где-то спрятал?

– Возможно, – согласился Гуров. – Только тот, кто лез по лестнице, должен был иметь сообщника внутри – дверь-то снаружи не открывается, ты сам видел. Во всяком случае, момент интересный… И все же главное сейчас – посмотреть вот эти записи, – показал он на диски, которые продолжал держать в руках.

– Но ведь Шестернев их наверняка тоже смотрел, – возразил Крячко, – и ничего там не нашел.

– Он не нашел, а я, может, и найду, – усмехнулся Лев. – Сразу после ужина засяду. Если они мне компьютер не поставят, выгоню этого бывшего коллегу из его кабинета и сяду там.

– Хорошо, а мне какое задание будет? – спросил Крячко.

– А ты попробуй разговорить молодую хозяйку. Ты у нас товарищ обаятельный, имеешь подход к женскому сердцу. Вот и попробуй, выспроси у нее, как долго в ту памятную ночь пробыл у нее муж. Может, она не такая чувствительная окажется, возмущаться не станет и все выложит.

– А если хозяин узнает об этом нашем разговоре и будет протестовать? Он ведь у нас человек особо чувствительный…

– Ничего, переживем, и не такое переживали, – беспечно махнул рукой Гуров. – Вот отсутствие ужина я точно не переживу – уже живот подводит. Давай поворачивать обратно к дому. А то, глядишь, все уже за столом сидят, мы одни тут бродим, воздухом дышим.

– А завтра чем займемся? – поинтересовался Стас.

– Завтра надо познакомиться с остальными слугами – поваром, садовником, экономкой. Кроме того, надо приглядеться к детям Разумовского, с ними побеседовать. Впрочем, это можно будет сделать и за ужином.