Текст книги "Итальянский синдром"

Глава 4

Когда Гуров утром прибыл на работу, у вестибюля его уже ждали два молодых сержанта, один из которых был высокий и белобрысый, с острым веснушчатым носом, а другой – широкоплечий, с круглым, в чуть заметных оспинках лицом. Откозыряв, парни представились:

– Сержант Новиков.

– Сержант Вершинин. Товарищ полковник, – доложился круглолицый, – мы прибыли в ваше распоряжение.

– А, диггеры. – Гуров одобрительно улыбнулся. – Молодцы. Вы здесь давно? А то, чего доброго, может, здесь и ночевали?

– Да нет, – рассмеялся Новиков. – Минут пять, как подошли.

– Здравствуйте, а как бы мне увидеть полковника Крячко? – подойдя к ним, спросила девушка в строгом светлом костюмчике, до этого стоявшая несколько поодаль.

– Вы – Жанна, администратор гостиницы? – утвердительно спросил Лев.

– Да... – Жанна удивленно улыбнулась. – А вы меня знаете? Я должна помочь составить фоторобот одного человека.

– Полковник Крячко мне вчера о вас говорил. Я полковник Гуров, Лев Иванович.

– Гм-гм... Николай, можно – Коля, – представился Новиков.

– Вениамин, – пробасил Вершинин. – Можно – Витамин.

Шутка была не из самых убойных, но, тем не менее, все почему-то на нее отреагировали смехом. Пригласив сержантов и девушку в свой кабинет, Гуров на ходу заметил:

– Возможно, Жанна, фоторобот составлять и не придется. Вчера был обнаружен человек, похожий на одного из тех, кого вы видели у гостиницы.

– Его что, задержали? – с долей восхищения спросила девушка.

– Увы... Таких, как этот, не задерживают, а находят, – Лев развел руками. – Его нашли убитым. Поэтому, чтобы не шокировать вас необходимостью ехать в морг для опознания, я покажу его фото. Сейчас уже должны принести фотоснимки. Вы можете подождать минут пятнадцать?

– Конечно, – сразу же погрустнев после упоминания о морге, кивнула Жанна. – Мне подождать на проходной?

– Зачем? Посидите у нас.

Предложив гостям присаживаться, Гуров посмотрел на часы. Шел уже девятый час, но Стас, верный своей «традиции», на работе появляться не спешил.

– Я вас, ребята, вот зачем пригласил. Мне рекомендовали вас как диггеров со стажем. Поэтому хотелось бы обсудить с вами некоторые вопросы. Вы не против? – Лев внимательно посмотрел на явно заинтригованных парней.

– Мы всегда только «за»! – за обоих ответил Вершинин, незаметно «стрельнув» глазами в сторону Жанны – смотрит ли на него?

– Тогда – к делу. Скажите, как давно вы увлекаетесь этими путешествиями под землей?

– Я лет пять занимаюсь, – скромно признался Новиков. – А Вениамин – чуть ли не с пеленок. Собственно говоря, он меня и увлек этим делом.

– Что, затягивает? – усомнился Лев. – И, кстати, как начальство относится к этому увлечению?

– Ну конечно затягивает! Это и адреналин, и азарт... – пожал плечами Вершинин. – Тот же спорт, только экстремальный. А начальство... Мы себя особо не афишируем, а оно этого как бы не замечает...

– И насколько хорошо знаете все эти подземные ходы, туннели, пещеры, коридоры?

– Да ничего, ориентируемся помаленьку... – добродушно заулыбался Вершинин, снова «стрельнув» в сторону Жанны, которая и без того смотрела на них с нескрываемым восхищением. – Во всяком случае, вчерашние поиски я бы не назвал чем-то из ряда вон выходящим.

– Вень, да хватит прибедняться! – урезонил его Новиков. – «Помаленьку»... У нас, так уж сложилось, раз в год проводится что-то вроде неофициального городского чемпионата по диггингу. Так он почти всегда занимает первое место.

– Хорошо. Предположим, вам в руки попал план какого-либо маршрута. Вы смогли бы вычислить, где конкретно он проходит?

– Ну-у... – Вершинин задумался. – В принципе, это возможно. Все зависит от того, насколько план подробный, насколько знаком тот участок, где проложен маршрут.

– А что, есть участки вам незнакомые? – удивился Гуров.

Ответом на его слова стал дружный смех парней.

– Лев Иванович, чтобы знать все находящиеся под Москвой подземные пустоты – и естественные, и искусственного происхождения, и современные, и те, которым около тысячи лет, – надо быть всеведущим как Бог. Жизни не хватит, чтобы все их облазить, обследовать, изучить... Но, я так понял, вы хотите дать нам конкретное задание? – спросил Вениамин.

– Да… Но во многом все будет зависеть от того, насколько удачно сработают наши криминалисты. В вещах одного итальянца, который незадолго до этого пропал без вести, а вчера был обнаружен вами в канализации, нашли какой-то лист бумаги. Она размокла, написанное расплылось. Хотелось бы надеяться, что это – план маршрута, по которому трио нынешних усопших вояжировало в земных недрах. И если его удастся восстановить, то тогда нам с вами нужно будет пройти их путем, чтобы выяснить – куда и зачем они ходили. Это чрезвычайно важно.

– Никаких вопросов. Надо – значит, надо, – энергично кивнул Новиков.

– Вот и замечательно. – Гуров снова посмотрел на часы. – Тогда, давайте сделаем вот как. Поскольку поиски, пока мы и сами не знаем чего именно, могут оказаться длительными, а провести их надо в кратчайшие сроки, следовало бы к предполагаемой поисковой операции подключить и других диггеров, из числа надежных, серьезных, хорошо подготовленных ребят. Таких сможете найти?

– Вполне, – сказал Вершинин. – По меньшей мере, два десятка будет.

– И еще… – продолжил Гуров. – Мне думается, что эти двое, которые сопровождали итальянца, скорее всего, тоже из диггеров. Но, поскольку вы их не знаете, возможно, их знает кто-то из ветеранов этого дела. Вы не могли бы мне устроить встречу с кем-то из них?

– Да, есть один... – переглянувшись с Новиковым, задумчиво пробасил Вершинин. – Попробуем с ним договориться.

В дверь кто-то постучал, и на пороге кабинета возникла сотрудница криминалистической лаборатории.

– Лев Иванович, тут вам передали результаты исследований, – сообщила она, положив перед Гуровым два больших бумажных конверта.

В одном из них лежали запрошенные ранее архивные данные и результаты криминалистических экспертиз, в другом – фотоснимки. Лев вытряхнул на стол поблескивающие глянцем прямоугольники и, выбрав снятого крупным планом второго попутчика итальянца, показал снимок Жанне. Судя по всему, даже это произвело на нее почти шоковое впечатление. После недолгого рассматривания снимка она отвернулась и утвердительно кивнула:

– Да, тот самый, кого я видела с Розелли и тем первым, у гостиницы.

Поблагодарив, Гуров отпустил всех троих. Когда на правах джентльменов парни распахнули перед Жанной дверь, на пороге, словно чертик из шкатулки с секретом, возник запыхавшийся Стас Крячко. Увидев девушку, он радушно заулыбался.

– А, Жанна! Вы уже здесь? Как замечательно! Так, сейчас идем составлять фоторобот.

– Он уже ни к чему, – со своего места сообщил Гуров. – Жанна опознала этого человека по снимку, так что необходимость в фотороботе отпадает. Больше, я думаю, отнимать у нее время не стоит. А молодые люди ее проводят.

– Так точно! – весело откозыряв, сержанты вышли вслед за девушкой.

– Да что ж это за невезуха такая? – Стас сердито плюхнулся на свое место. – Не успеешь познакомиться с какой-нибудь дивой, как ее тут же у тебя уводят из-под самого носа! Блин! Я что, работаю поставщиком зазноб для своих коллег из других отделов? Ну где справедливость?!

– Стас, успокойся! А то ты пылаешь такой жаждой справедливости, что под тобой, того гляди, стул задымится. Не забывай, что так устроена жизнь: кто не успел – тот опоздал, кто раньше встал – того и сапоги. Доходит? В конце концов, кто виноват, что ты дрыхнешь сверх положенного?

– Да вот если бы! Встал-то я сегодня ни свет ни заря. А пошел на работу, случайно встретил своего бывшего однокурсника. Лет пятнадцать не виделись, не меньше. Ну решили завернуть в кафешку, чуток отметить встречу... И откуда только его вынесло?!

– Вот! – Лев постучал пальцем по столу. – В этом-то и заключается высшая справедливость. Молодым, неженатым выпало романтическое свидание, тебе же – ностальгические посиделки в кафе. Или ты хочешь сразу все заграбастать – и то, и это? Чревато, однако... Сам же знаешь присказку про некоего недальновидного гражданина, которого жадность сгубила?

– Ой, ой, ой! – Стас изобразил руками что-то неопределенное. – Ты меня, прямо, в жлобы зачисляешь, великий наш гуманист-моралист! Ладно, показывай, что там тебе сегодня сорока презентовала.

– Подходи и смотри. – Гуров разложил на столе цветные снимки. – Вот, пожалуйста, наши вчерашние «подопечные» в разных ракурсах. Итальянец, как видишь, практически без каких-либо характерных примет. Разве что на левом предплечье с внутренней стороны – татуировка. Видишь, крохотная такая – с мелкую монету. Если присмотреться, на ней летящая птица, скорее всего, орел. В лапах что-то изогнутое, наверняка сабля.

– И что это, по-твоему, может быть? – Крячко достал из ящика стола лупу и посмотрел на снимок. – Эмблема какого-то тайного общества?

– Скорее всего, так оно и есть, – кивнул Гуров. – Надо порыскать по справочникам – вдруг эта пташка где-то уже засветилась? А вот «картинную галерею» на всей обозримой площади телес его попутчика можно понять и без пояснений – сидел этот «кореш» в нашей, российской зоне за вымогательство и грабеж. Кстати, об этом же говорит и дактилоскопическая экспертиза, согласно которой, данного гражданина зовут Суслюкин Аркадий Аркадьевич, год рождения – семидесятый, в прошлом – активный участник рэкетирской группировки Геннадия Бузина, кличка – Суслик. Отбывал наказание – восемь лет общего режима. Вышел на свободу в девяносто восьмом. В восемьдесят шестом, когда взяли Бизона, Суслик сумел смыться и залечь на дно. Поймали его уже в девяностом. Когда он свой срок отмотал, то снова подался к Бизону. Тот уже давно вышел на свободу по УДО и вовсю занимался криминальным бизнесом.

– Эти УДО, которые, бывает, раздаются без ума, считай, сводят на нет всю нашу работу, – сердито насупился Стас. – Ну, видно же, что иного обормота только могила исправит. А его – «на свободу с чистой совестью». Помнишь, лет восемь назад поймали мы урода, который на малолеток покушался? Ему дали пятнадцать. А теперь, я слышал, через год – два его собираются выпустить по этому самому УДО. Идиотизм!

– Как говорится, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Так вот, к тому времени Бизон сделал головокружительный бизнес на торговле наркотиками и оружием. Снабжал всем, вплоть до минометов, чеченских боевиков, а те с ним расплачивались афганским героином. Но в том же девяносто восьмом их шайку взяли, и Суслик снова отправился на нары. Отсидел семь лет. А вот Бизон на свободу вышел годом раньше, отбыв вместо положенных десяти всего шесть.

– Что, опять УДО? – Крячко саркастически рассмеялся.

– Опять... Но вышел он, как явствует вот из этой справки, благодаря активной помощи следствию при раскрытии тяжкого преступления. Я так понял, он кого-то сдал и ему за это срок скостили на несколько лет. Но теперь на него открыли охоту свои же. И тогда он счел за благо свалить за границу. Денег у него там – как у дурака махорки. А Суслик, отсидев свой срок, подался охранником в какое-то ЧП, открытое его сокамерником по первой отсидке.

– И все же, следует понимать так, что его связи с Бизоном сохранились, – заметил Стас. – Интересно, Суслика итальянец грохнул по согласованию с Бизоном, или это была его, так сказать, личная инициатива?

– А вот это – вопрос очень даже непростой. У меня такое ощущение, что в историю сделки между мафиозниками и террористами активно вмешалась какая-то третья сторона. Кто-то, зная о существовании сделки, пытается внести в нее свои правила игры. Лично мне сценарий случившегося представляется таким. Ближневосточная террористическая группировка через сицилийскую мафию вышла на Бизона, как хорошо известного ей торговца оружием. Чеченские боевики, которых он вооружал, с исламистами связаны более чем тесно. Бизон организовал похищение военного снаряжения, интересующего террористов.

– Ты считаешь это событие уже состоявшимся?

– Не уверен. Но что-то похожее, скорее всего, произошло. И вот на этом этапе кто-то, проворный и ушлый, вероятно, сумел «перевести стрелки», чтобы прибрать к рукам, раздобытое другими.

– Кого-то подозреваешь конкретно?

– Чтобы кого-то подозревать, нужно хотя бы иметь представление о том, кто помимо мафии и исламистов жаждет заполучить сверхоружие.

– Политики, – со знающим видом известил Крячко. – Что, если в это дело ввязались такие «лихие хлопцы», как наследники дуче – итальянские фашисты? Правда, насколько мне известно, фашисты с мафиозниками не дружат. Скорее, наоборот.

– Как говорится, от любви до ненависти – один шаг. Ну не исключено, что и наоборот – от ненависти до любви. Особенно, если дело пахнет миллионами долларов. Я не хочу сказать, что моя версия – какое-то прорицание или откровение. Может быть, я и ошибаюсь… Но надо же хотя бы попытаться систематизировать хаос добытых нами фактов! Всех этих мафиози, исламистов, Бизонов, черт бы их побрал... Ну ладно, идем дальше. Вот результаты экспертизы крови, найденной на месте убийства. Она полностью соответствует крови Артема и Суслюкина. Трассологическая экспертиза найденных пуль подтверждает, что они были выпущены из ствола, принадлежащего Розелли.

– Ну это всего лишь только подтверждает то, что нам и без того известно, – отмахнулся Стас. – А нам надо бы...

Его перебил настойчивый звонок телефона. Гуров поднял трубку и, выслушав какое-то сообщение, многозначительно посмотрел на Станислава.

– Поздравляю. Фломастер, который ты нашел в вещах Розелли, оказался не совсем фломастером. Как установили эксперты, это специальное устройство, стреляющее иглами, несущими на себе смертельный яд. Эксперт сказал, что его получают из каких-то южноамериканских лягушек. Да-а... Наш Розелли, как видишь, еще тот кадр. Так что, говоришь, нам надо бы?

– Фу ты, блин! Уже забыл… – Стас досадливо развел руками. – Ты меня так ошарашил этим лягушачьим ядом, что все из памяти как сквозняком выдуло.

– Ну-у!.. – Лев рассмеялся. – Не думал, что ты такой впечатлительный. Хорошо, тогда кое-что я хочу тебе поручить прямо сейчас. Помнишь быстряевскую статейку про сорвавшийся визит в Москву делегации из Палермо, из тамошнего университета? Созвонись с этой мадам, попробуй выудить – откуда у нее такая информация? А я, наверное, съезжу в ту шарашку, где Суслюкин работал охранником.

– Лев, а может, наоборот? Может, я съезжу?

– Стас, ты же знаешь, что после того, как я ее, было дело, отчехвостил за брехню, у нас с ней разговор, даже официальный, получится едва ли… Да, и вот еще что. Прямо сейчас зайди к Петру, пусть решит вопрос с прослушкой телефонов «Дольче виты» и скрытой фотосъемкой ее сотрудниц.

Он вышел из кабинета и направился к выходу. Неожиданно запиликал его мобильный телефон.

– Лев Иванович, это сержант Вершинин, – услышал он уже знакомый голос. – Докладываю, что Николай... Ну сержант Новиков сейчас обзванивает и объезжает наших ребят. В смысле, диггеров. Человек восемь уже дали добро. Думаю, к вечеру команду сколотим. А я только что договорился с одним человеком, который, мне кажется, именно тот, кто вам нужен. Вас он уже ждет.

Запомнив адрес «корифея диггинга», Лев решил первым делом заехать к нему. Через полчаса пути, преодолев пару дорожных пробок, он оказался на улице, где уже отживающие свое пятиэтажки тесно соседствовали с ультрасовременными домами-башнями. «Корифей» жил в неплохо обставленной трехкомнатной квартире на первом этаже одной из, как Гуров и предполагал, пятиэтажек. Позвонив в дверь, он увидел на пороге среднего роста здоровяка с лысиной в полголовы, в спортивной майке и трениках.

– Вы Лев Иванович? Здравствуйте, проходите… – хозяин посторонился, пропуская Гурова внутрь. – Меня зовут Ломтев Валерий Геннадьевич. В своей среде больше известен как Крот. Ну это у нас как позывной. Основное занятие – строительство. Я когда-то закончил инженерно-строительный. Сейчас работаю замом гендиректора строительной фирмы. А вы старший оперуполномоченный, как мне вас аттестовал Вениамин. Присаживайтесь. – Ломтев указал на дорогое кожаное кресло, стоящее у журнального столика.

Он принес две чашки кофе и, тоже сев в кресло напротив, всем своим видом дал понять, что готов выслушать гостя.

– Как-то немного некстати получается, но мне нужно показать вам одно фото, которое... – Лев задумался, подбирая слово, – не вполне подходит для застольной беседы.

– Я вас понял. Но ничего страшного – нервы у меня крепкие. Показывайте.

Увидев снимок с изображением Артема, Ломтев стал очень серьезным. В его глазах появилась неподдельная печаль.

– Да-а-а... – он вернул снимок Гурову. – Не думал я, что у Артема все так закончится. И что же с ним произошло?

– Позавчера его нашли в канализационном коллекторе с двумя пулевыми ранениями – в грудь и голову.

– Вы ищете убийцу и хотите, чтобы я вам в этом оказал помощь? – Ломтев отодвинул кофе. – Задавайте любые вопросы. Я отвечу.

– Нет, убийцу искать уже не надо – он нашелся там же. Случайно утонул в стоках. Тут вопрос в другом. Нас интересует, что мог делать в этих подземельях ваш, я так понимаю, хороший знакомый. Есть подозрение, что он выполнял какое-то поручение людей, весьма опасных. И нам важно понять, в чем его суть. А для этого нужно как можно больше знать об Артеме.

– Понятно... – Ломтев потер ладонью блестящую, как бильярдный шар, макушку. – Фамилия его Шатров, родом он из Воронежской губернии. Из какой-то деревни. Точного адреса не знаю. Мы с ним в семьдесят девятом поступили в инженерно-строительный. Тогда о диггерах мало что знали. У нас были ученые-спелеологи, специалисты по пустотам в материковых породах. А диггингом занимались где-то за «бугром». У нас это не приветствовалось. Но кое-кто на свой страх и риск пытался обследовать естественные и искусственные пустоты, имеющиеся под Москвой. С одним из таких людей мы познакомились чисто случайно. Он был старый спелеолог, который, выйдя на пенсию, скучал по путешествиям под землей – это, знаете, как наркотик. Он обладал феноменальной памятью и умением ориентироваться в любой обстановке. И вот он очень многому нас с Артемом научил, очень многое показал.

– Его уже нет? – уточнил Гуров.

– Да, и уже довольно давно. Артем был его любимым учеником. Он обладал всеми качествами своего учителя. Три года подряд все выходные мы проводили в подземных путешествиях. За это время таких вот самодеятельных диггеров в Москве появилось немало. Но наша команда была самой сильной. Причем если диггеры в, так сказать, чистом виде, обследовали только лишь искусственные подземные ходы, то наш учитель предпочитал выискивать естественные пустоты, которых под Москвой чрезвычайно много. Поэтому он себя называл не диггером, а «сплеггером», то есть, диггером и спелеологом в одном лице. И вот, как-то раз, мы с Артемом уже заканчивали третий курс, на свою беду заключили пари, что пройдем не где-нибудь, а под Кремлем. Да, да, – представьте себе! И пошли. Вдвоем. Пари мы выиграли, но кто-то нас сдал «компетентным органам». Сами понимаете, что в те времена наша проделка могла быть расценена только лишь как попытка измены Родине и подготовки к покушению на руководителей партии и государства.

– Да-а... Угораздило вас... – сочувственно заметил Лев.

– Нас начали таскать на допросы, но ничего существенного доказать не смогли. Однако если меня почему-то сразу же оставили в покое, то Артема – уж не знаю, за что на него так взъелись, – исключили из комсомола и института. Возможно, это была хитрая иезуитская уловка, которая сработала на все сто. Артем счел, что это я его предал, и с той поры мы с ним больше не виделись. Его забрали в армию, он служил в Афгане. Говорили, что с ним там произошла какая-то темная история. Ее суть мне неизвестна. Позже доходили отрывочные слухи, что он состоял в какой-то рэкетирской группировке. Сидел или нет – не знаю. А потом о нем я вообще буквально до сегодняшнего дня, не слышал ничего.

– Грустная история… – задумчиво отметил Гуров. – Но если вернуться к тому, что случилось с Артемом несколько дней назад, то хотел бы спросить вас вот о чем. Учитывая, что диггеры – это, без преувеличения, специалисты в определенной области человеческой деятельности, к вам, конечно же, кто-то обращается по тем или иным вопросам. Если не секрет – кто и по какому поводу?

– Вы правы, это случается. Могу даже сказать, что еще тогда, в былые годы, когда официально диггеров как бы не существовало, к нам шли за помощью. Скажем, мне несколько раз доводилось искать детей, которые, начитавшись про приключения Тома Сойера, лезли во всякие дыры в поисках кладов и острых ощущений.

– Ну и как, удавалось найти этих кладоискателей?

– Находили... – Ломтев ностальгически улыбнулся. – Помню, одну такую компашку мы искали два дня. Хорошо, их предводитель, который, собственно говоря, и потащил своих приятелей в катакомбы, догадался на каждой развилке, где они сворачивали, оставлять клочок от чьей-то одежды. Однажды по заданию милиции, которая нас официально должна была задерживать как хулиганов, искали в подземельях сбежавшего из СИЗО опасного серийного убийцу.

– Не страшно было?

– Нет. – Ломтев поднес к губам уже остывший кофе и, безнадежно махнув, снова отодвинул чашку. – Мы под землей были как дома. А вот он, похоже, чувствовал себя иначе. Когда его нашли, он сидел в тупике, обхватив голову руками. Его даже не связывали – за три дня без воды и пищи он так ослаб, что его пришлось нести на руках. Ожидалось, что за свои грехи он получит, самое малое, «вышку». Тогда она еще имела место быть. Но его даже не осудили – он сошел с ума и его отправили в спецпсихушку.

– На него так повлияло пребывание под землей?

– Да, именно так. Вообще, находясь там, начинаешь жизнь земную воспринимать как-то иначе. Там наиболее обостренно воспринимаются представления о том, что есть добро и зло. Кстати, уже не раз было замечено, что злым под землей приходится плохо.

– Да-а-а… – Гуров покачал головой. – Похоже, так оно и есть. Артем был убит не один. С ним погиб еще один человек, тоже от огнестрела. А вот третий – тот, кто их убил, некий иностранец, случайно утонул в смотровом колодце, уже почти у самого выхода из канализации...

Он рассказал Ломтеву о том, что удалось выяснить в связи с находкой в канализационной сети трупов трех человек.

– Ну и ну! – выслушав Льва, его собеседник удивленно покрутил головой. – И какая же нелегкая их туда понесла? Знаю я тот район – туда немногие отважатся пойти. Прошу не воспринимать меня как закостенелого мистика, но это, как в нашей среде именуют, владения Черного Диггера. Повторюсь: под Москвой, как и под любым другим городом мира, пустот – бессчетно. Так вот, одни участки у диггеров считаются «белыми зонами», где не заблудится и ребенок, но есть и «черные зоны», где и опытный диггер не сразу найдет дорогу. В «черных зонах» одному-двоим ходить не рекомендуется – можно не вернуться. А во владениях Черного вообще может произойти невесть что.

– М-да... – Лев неопределенно улыбнулся. – Я действительно скептик отъявленный и рассказы о всяких «черных зонах» воспринимаю, как правило, с недоверием. Но вы очень убедительны и я, слушая вас, ощутил и впрямь что-то запредельное.

– Диггеры, особенно опытные – в любой стране мира объект пристального внимания спецслужб. И своих, и чужих. Поэтому иногда нам поступали, и время от времени поступают, предложения весьма сомнительного свойства. Но диггеры с подобным стараются не связываться. Впрочем, как известно, у всякого правила есть свои исключения. Да, есть и те, кто свое увлечение делает бизнесом. Причем небезопасным. Судьба Артема – тому подтверждение.

– Лично вам делались такие вот сомнительные предложения?

– Да, – Ломтев чуть заметно кивнул. – Когда шла еще Первая чеченская война, ко мне несколько раз приходили странные люди, по виду – славяне, которые просили организовать им экскурсию под землей. И обязательно в сторону Кремля. Я, безусловно, отказывался, ссылаясь на незнание той территории. Вы предполагаете, что Артем мог участвовать в неком «коммерческом заказе» криминального характера?

– Просто уверен. – Гуров механически поднял остывший кофе и, попробовав, отодвинул чашку. – Я считаю, что он и его напарник помогли спрятать в подземельях неизвестный нам предмет чрезвычайно опасного характера. Кстати, как вы считаете, каковы шансы найти то, что спрятали эти люди?

– Шансы очень невелики. А уж если в этом принял участие такой ас, как Артем, то близки к нулю. Правда, если бы был хотя бы приблизительный план их подземного маршрута, то... Тогда еще можно было бы на что-то надеяться.

– В кармане одного из найденных в канализации мы нашли слипшийся ком бумаги, который, возможно, и есть план маршрута. Сейчас с ним работают криминалисты, и я надеюсь, что сегодня к вечеру они смогут его восстановить. Вы поможете нам разобраться, что там к чему?

– Разумеется! Как я понял, спрятанное этими троими несет угрозу городу и его жителям. А я москвич, уже не помню в каком поколении. Так что, ради Москвы сделаю все, что в моих силах.

Распрощавшись с Ломтевым, Гуров отправился в «блошиную» фирму «Цитрус», в которой работал охранником Суслюкин. Она размещалась в довольно непрезентабельном офисном здании, где, как правило, чаще всего обосновываются «лохотронские» фирмы-однодневки. Найдя дверь с нужной табличкой, он вошел в приемную. На стуле у входа скучал молодой детина в застиранной униформе охранника.

– Вы к кому? – с трудом сдерживая зевок, поинтересовался тот, тяжело поднимаясь с места.

– Мне нужен руководитель фирмы, Гасанов Гаджи Асланович. – Лев достал из кармана служебное удостоверение.

При виде красной «корочки» охранник сразу же утратил сонливость и уже совсем другим голосом доложил:

– Гаджи Аслановича в данный момент в офисе нет. Если желаете, можете поговорить с его заместителем – Александрой Валентиновной.

Заместительница хозяина фирмы оказалась дамой «выше средних» лет, тем не менее не утратившей привлекательности и шарма. Узнав о том, что случилось с Суслюкиным, она этому как будто даже не удивилась. Взглянув на его посмертный снимок, она сокрушенно покачала головой.

– Аркашка это. Он и есть… – вздохнула она. – Предупреждала я его – не ищи на свою голову приключений, а то кабы ее не потерял. Не послушался, балбес.

– А что за приключения он себе искал?

– Точно сказать не могу, но он мне как-то похвастал, что скоро сорвет обалденный куш и уедет жить в Сочи. Я ему тогда еще сказала: смотри, Аркаша, шальные деньги – дело рисковое. Вот они ему и вышли боком.

– А могу я вас спросить: каков профиль деятельности вашей фирмы?

– Как и следует из ее названия, мы занимаемся поставками цитрусовых в российские регионы. Закупаем у оптовых поставщиков из Закавказья, из других мест и поставляем в розницу. У нас клиентуры много – от Рязани до Новосибирска.

– А иностранные поставщики у вас есть?

– Конечно! – заместительница хозяина улыбнулась с некоторой даже горделивостью. – Турки, итальянцы.

– А итальянцы – кто именно? – Гуров почувствовал, что сейчас услышит нечто очень любопытное.

– Российско-итальянская фирма «Дольче вита», – буднично, без эмоций, сообщила его собеседница.

– В таком случае, хотел бы вас спросить, – Лев достал фото Шатрова. – Этого человека вы когда-нибудь видели?

– Не уверена… – женщина пожала плечами. – Может быть, мельком. Да, кстати, возможно, именно в «Дольче вита» он мне и мог попасться на глаза.

– А место жительства Аркадия Суслюкина вы мне можете назвать?

– Он живет... Вернее, жил у своей сожительницы в Выхино. Его адрес... – женщина достала ежедневник и назвала адрес и телефон.

Покидая фирму «Цитрус», Гуров чувствовал какую-то недоговоренность, хотя его собеседница, казалось, была предельно откровенной. Интуиция подсказывала, что здесь не все так просто, как могло показаться на первый взгляд.

С сожительницей Суслюкина он решил не созваниваться. Прибыв по нужному адресу, он постучался (дверной звонок почему-то не работал), и в проеме мощной железной двери показалась молодая особа с неприязненным, раздраженным лицом.

– Чего надо? – бесцеремонно спросила она – предъявленное ей удостоверение, судя по всему, эффект произвело самый негативный. – Ну и чего вы сюда пришли? Мне вам сказать нечего. А слушать, что скажете вы, неинтересно.

– Вы гражданская жена Аркадия Суслюкина? – стараясь не обращать внимания на грубость, поинтересовался Гуров.

– Да, ну и что? – женщина смотрела с вызовом. – Его дома нет. А где он – я не знаю.

– Я вот и зашел вам сообщить, что вчера он был найден убитым.

– Что-о?!! – по лицу женщины пробежала судорога, она смотрела на Льва с нескрываемой ненавистью. – Спасибо за новость! От вас, ментов, только такие известия и получишь. И кто же его убил? Поди, сами грохнули, а теперь ищете на кого бы свалить? – с язвительной озлобленностью выпалила она.

– Да нет, убил его подельник. Это уже установлено, – все так же, без намека на какие-либо эмоции, возразил Гуров. – Поэтому я хотел бы спросить у вас...

– Я ничего не знаю! – женщина говорила, едва не срываясь на крик. – Понятно?! Ни-че-го!

Она взялась за край двери, и Лев увидел на ее руке синюю паутину татуировки. Женщина поймала его взгляд и с все той же ненавистью объявила:

– Да, ты правильно угадал, мент – я бывшая зэчка. А почему я ею стала? Козлу в погонах не дала, когда он хотел меня трахнуть. Я его, гада, чуть не прирезала. И мне за это припаяли восемь лет. Так что, иди, будь добр, и забудь сюда дорогу.

Она резко захлопнула дверь. Раздался лязг замков. Со смешанным чувством Гуров стал спускаться вниз. Он ощущал внутреннее раздражение из-за того, что ему нахамили ни за что, ни про что. Давило и осознание, что ему пришлось расплачиваться за чужую подлость.

Входя в свой кабинет, Лев увидел, как Крячко с громким стуком швырнул на место телефонную трубку.

– Дебилка! – рявкнул тот, заметно побагровев.

– Что это ты так бранишься? – сев за свой стол, с ироничным сочувствием поинтересовался Гуров.

Кипя негодованием, Стас поведал о своей беседе с Быстряевой, владелицей и редактором «Ночного бульвара». Заранее зная, с кем ему придется общаться, он запасся терпением, как ему казалось, с переизбытком. Но, в ходе разговора с особой, которая обладала феноменально вывернутой моралью, его терпение начало испаряться, как капля воды, попавшая на раскаленную плиту, уже на первых минутах. Узнав, кто ей звонит, Быстряева с ходу перешла в атаку:

– Если вы Крячко, то, значит, вы приятель этого вашего солдафона Гурова? Грубияна, невежи и нахала, готового на корню задушить свободу слова? – с ехидным придыханием спросила она. – И чего же вы хотели услышать от притесняемой вами прессы?