Текст книги "Джентельмен удачи"

Глава 2

Свистящая черная ночь летела навстречу, рассыпалась по ветровому стеклу мошкарой, мелкой, как пыль. Время от времени машина опасно подпрыгивала на кочках, но скорости не сбавляла. Свет фар безжалостно полосовал вылетающее из темноты бездорожье, покрытое жесткой рыжей травой. Трое мужчин, сидящих в машине, молчали, напряженно всматриваясь во тьму.

Наконец тот, что сидел за рулем, разлепил губы.

– Черт его знает – ничего не понимаю! Все одно и то же, как будто на месте газуешь! Вот чертова пустыня! Давай-ка, Вик, сверься с прибором – нужно точно знать, где находимся, а то как раз на погранцов выскочим.

Он сбавил скорость и остановил машину посреди степи, не выключая, однако, мотора. Зажгли верхний свет.

Его сосед без слов полез за картой и за прибором – ориентироваться по спутнику. Третий, сидевший за их спинами, нервно засмеялся и сказал:

– Да уж, тогда если пограничники нас не положат, то шеф точно убьет. Он сказал, чтобы ни одна живая душа...

– Без тебя знаем, что он сказал, – оборвал его Вик, мрачно рассматривавший знаки на дисплее прибора и сверяясь с картой. – Лучше проверь «АКМ», пока делать нечего.

Вик долго сопел над картой, водил пальцем. Парень на заднем сиденье звякал железом.

– Ладно, давай как ехали, – наконец решил Вик. – Только забирай чуть-чуть к северу. Так оно надежней будет.

Водитель кивнул и тронул машину с места. Они помчались дальше, постепенно наращивая скорость. Долго молчали.

– Палец, ты автомат проверил? – вдруг спросил Вик.

Парень на заднем сиденье, носивший странную кличку Палец, откликнулся тут же.

– Все железно, Вик! Можешь не сомневаться. Только не дай бог, чтобы...

– Закрой хлебало! – резко оборвал его водитель. – И больше не открывай. Не слышал, что ли, пословицу – не буди лихо, пока оно тихо?

– Да я что? Я, Иваныч, только добра хочу, – оправдываясь, сказал Палец. – Я чтобы...

– Помолчи! – еще раз прикрикнул на него водитель и, перейдя на деловой тон, заговорил монотонно но очень убедительно: – Значит, если границу нормально перейдем, первым делом найдем место потише, и чтобы река была. Оружие утопим от греха подальше и, если все будет спокойно, проселочными дорогами поедем на север. Где-нибудь под Самарой я вас высажу поодиночке – сами будете до Москвы добираться, поездами. А я в Тольятти, город автомобилестроителей...

– А в Тольятти зачем? – полюбопытствовал неугомонный Палец.

Иваныч пропустил его вопрос мимо ушей. Он пристально всматривался в полоску освещенной, бегущей под колеса земли. Больше всего он сейчас опасался проглядеть пограничный патруль. Это было хуже, чем угодить в яму.

– Много еще до границы? – отрывисто спросил он.

– Километра два, я думаю, – ответил Вик. – Дорога у нас южнее осталась, так что, думаю, километра два, ну, три максимум. Вот-вот дома будем.

– Плюнь! – посоветовал Иваныч. – Еще один пророк выискался. Сидели бы, помалкивали в тряпочку, философы!

Он делал вид, что зол на своих спутников, но на самом деле они были тут ни при чем. Иваныч нервничал. И чем ближе была граница, тем сильнее нервничал. Граница была прозрачная, полная дыр, и через нее свободно ходили и звери, и люди. Но были здесь и контрольно-пропускные пункты, и пограничные патрули, так что при невезухе нарваться можно было очень серьезно. И еще Иваныч нервничал из-за того, что плохо знал эти места. Вернее, он их знал, но такими, какими они были лет пятнадцать назад. Побывать здесь заранее не получилось – все делалось в спешке и, по мнению Иваныча, на уровне детского сада. Кое-что удалось почерпнуть из рассказов тех, кто наведывался сюда недавно, кое-что из Интернета, но все это было полузнание, а серьезные дела на полузнании не делаются. Если все пройдет благополучно и они выберутся отсюда без приключений, то впору в церковь идти, свечку ставить. Иваныч в Бога не верил, но мысль о свечке ему понравилась. Он даже представил, как входит в тихую церковь – один, без спешки и суеты, с благодарностью в душе, и затепливает тонкую восковую свечу, а на душе у него покой, и никакого чувства опасности, красота!

И только он об этом подумал, как судьба тут же ткнула его мордой в грязь. На самом деле грязи нигде не было, но получилось еще хуже, потому что со всего разгону они влетели в какую-то яму, подпрыгнули, как пескари на сковородке, и чуть не перевернулись. У Пальца сзади аж зубы хрустнули, а Вик саданулся виском о железку и зашипел от боли. Мотор заглох.

Иваныч медленно выругался. В окошке ничего не было видно, кроме звезд, потому что «УАЗ» сидел задом в яме, чуть-чуть наискосок.

– Приехали! – с ненавистью сказал Иваныч и принялся открывать дверцу. – Выходи, инвалидная команда! Если не выдернем тачку из ямы, пешком топать придется! Шевелись!

С проклятиями они вылезли из машины, обошли вокруг ямы.

– Куда же ты смотрел?! – не выдержал Вик. – А если кардан полетел?

Иваныч, ничего не отвечая, зашел к машине в тыл и навалился плечом.

– Давай, помогай! – злобно прошипел он. – Кишки вон, а вытягивай! Это шутки плохие!

Прочие уже и сами поняли, что положение отчаянное. Вцепились в железный остов «УАЗа» как муравьи, толкнули, надрывая жилы. Проклятый «УАЗ» сдался не сразу. Минут пять они исходили потом и сдирали на руках кожу. И все-таки они добились своего. Чертова железяка с великой неохотой выползла из колдобины и встала на твердую землю. Иваныч посмотрел на «УАЗ» так, будто не верил своим глазам, а Палец сказал:

– Тяжелая, сволочь! Надо было «Оку» брать, – и он засмеялся дурашливым смехом.

– Не надо было тебя, идиота, брать, – сквозь зубы сказал Иваныч.

– А ты из-за меня влетел, что ли? – обиделся Палец. – Я, между прочим, все делал правильно, все, как сказали – тютелька в тютельку. А что тебе моя рожа не нравится, так это не мое дело. Мне, может, тоже кое-что не нравится, я же молчу...

– Ты уж хрен помолчишь! – заметил Иваныч, махнув рукой.

– Тихо! – вдруг изменившимся голосом произнес Вик. – Базарите тут! Слышите?!

Над степью возник какой-то посторонний жужжащий звук. Он шел откуда-то из-за черного горизонта и неумолимо приближался. Через несколько мгновений стало ясно, что где-то поблизости едет машина.

– Ну, приплыли! – почему-то шепотом сказал Иваныч. – Я чувствовал, что этим все кончится. Вот кто это, контрабандисты или погранцы?

– В любом случае валить надо, – мрачно сказал Вик. – Мы тут никому не нужны. Поехали скорее, до границы рукой подать.

– Ну да, поехали, – возразил Иваныч, напряженно вслушиваясь в нарастающее жужжание. – Как поедем, так нас сразу и засекут. Переждать надо.

– Чего ждать-то? – загорячился Вик. – Сейчас у нас шанс есть. А будем ждать – шарахнут из пулемета, и все дела. Куда ты тут будешь прятаться? Как на площади стоим.

Иваныч колебался. Наконец, когда урчание неизвестного мотора сделалось совсем отчетливым, он махнул рукой.

– А, поехали!

Они мигом запрыгнули в машину. Иваныч с озабоченным лицом повернул ключ в замке зажигания. Мотор скрежетнул, чихнул и затих. Выматерившись, Иваныч повторил попытку. Вик смотрел на него почти со страхом.

В ночи появились две яркие белые точки. Они двигались туда, где стоял злосчастный «УАЗ». Палец завозился на заднем сиденье, клацнул предохранителем.

– Спокойно! – негромко предупредил Иваныч, который в минуты опасности становился удивительно расчетлив и выдержан. – Не делай резких движений, Палец! Я скажу, когда будет можно, понял?

Он методически раз за разом провертывал ключ, жал на педаль. Стартер чихал и захлебывался.

– Они сюда едут! – с тихим ужасом пробормотал Вик. – Это погранцы, Иваныч! Контрабандисты не станут нарываться.

– Не суетись, Вик! – посоветовал Иваныч. – У нас теперь выбор небольшой. Или эта колымага заведется, или они ведут нас к прокурору, – он нехорошо засмеялся.

– Ага, – печально заметил из-за его спины Палец. – Сам шутишь, а мне нельзя, значит?

– Ну, пошути, если сумеешь, – пробормотал Иваныч, в очередной раз проворачивая ключ.

Внезапно мотор зарычал и завелся. «УАЗ» задрожал мелкой дрожью, словно ему самому давно не терпелось сорваться с места. Но Иваныч не спешил. Удовлетворенно кивнув головой, он спокойно выжал сцепление, двинул рычагом скоростей, медленно поехал, огибая опасное место.

– Может, свет потушить? – тоскливо спросил Палец. – Засекут ведь.

– Понравилось тачку из ям вытаскивать? – усмехнулся Иваныч. – Умник! Так зарюхаемся, что краном не достанешь. Нет уж, тут как кому повезет. Тем более что они нас уже заметили.

Он был совершенно прав. Огни чужого автомобиля, вначале пропавшие, появились снова, и теперь они неуклонно следовали за «УАЗом», наращивая скорость. Это была погоня.

Вик елозил на сиденье, щелкал зажигалкой, шуршал картой.

– А ведь мы уже дома, – сказал он немного погодя, но в голосе его не слышалось радости. – Это наши на хвост сели. Земляки, мать их!.. Что будем делать?

– Что делать? Уходить пока будем, – буркнул Иваныч. – Смотри по карте, где там пересеченная местность. Надоело как таракану на ладони. Есть тут какая-нибудь роща, лес, овраг, наконец?!

– Да нет тут ни хрена! – простонал Вик, пытаясь справиться со сползающей под ноги картой. – Не видно ничего, трясет!

Иваныч молча поднял руку и зажег светильник.

– Ты что?! – напугался Палец. – Свет! Видно же за километр!

– Кому надо, нас и так видят, – хладнокровно ответил Иваныч. – Мне нужно знать, куда рулить. У нас тут не ралли Париж – Дакар, призов не будет.

Вик вперился взглядом в карту и долго молчал. Потом он поднял голову и неуверенно изрек:

– По-моему, теперь нужно правее брать. Тут километрах в четырех река есть. Вдоль реки обычно деревья растут, схорониться можно.

– Ну хоть так, – сказал Иваныч. – Хотя если это наряд, то хрен схоронишься – у них собака наверняка.

– Черт, и как ты сюда ехал?! – в сердцах спросил Вик. – Тоже с приключениями?

– Сюда я днем ехал, – объяснил Иваныч. – Да ребята знакомые подсказали, как лучше проехать. Теперь-то подсказать некому. Ну да, может, оторвемся...

Однако события показали, что так просто они не отделаются. Внезапно над степью жахнул выстрел. Он был отчетливо слышен даже сквозь рокот мотора и дребезжание кузова.

– Ну все! – сказал Вик, бросая карту на пол и нервно оглядываясь. – Пошла писать губерния! Они уже близко, Иваныч! Может, поднажмешь?

– Я-то поднажму, – усмехнулся Иваныч. – Машина не хочет.

Он сам ловил в зеркале пляшущие огни настигающего их автомобиля. Сзади больше не стреляли – зато принялись орать в мегафон, призывая остановиться. Слышно было плохо, металлизированный голос мешался с шумом погони, но смысл был ясен.

– Да уж, контрабандисты с мегафоном на дело точно не ходят! – заключил Иваныч. – Теперь, ребята, молитесь, какому кто богу молится. Больше нам никто не поможет.

Спутники молчали. Возможно, мысленно они и молились, но когда Палец вдруг раскрыл рот, он сказал:

– Может, пальнуть для острастки, Иваныч?

– Я сказал, рано! – рыкнул тот. – Попробуем оторваться. Если уж нет, тогда...

– А может, лучше – стволы в окно и сдаться? – предложил Вик, неотрывно глядящий в заднее окно. – Скажем, заблудились, документы у нас чистые, что у них против нас есть?

– Дурак ты, Вик! – презрительно заметил Иваныч. – Во-первых, тебе сейчас в горячке так наваляют, что до пенсии лечиться будешь. Солдат нынче злой пошел, тем более если ты его ночью по степи гонять заставляешь. Во-вторых, следствие будет – с участием спецслужб, заметь. Шеф тебе спасибо не скажет. Пожалуй, сделает вид, что вообще тебя не знает. И на зону тебе передачки никто носить не будет... Заблудились! Да если они нас сейчас возьмут, они на нас тонну наркоты повесят, соображаешь?! Им отчетность тоже нужна. Нет уж, в такие игры я не играю... Ах, твою мать! – неожиданно заорал он и круто повернул руль.

Прямо из-под колес у них вбок ушел черный провал – они едва не попали в овраг. Вряд ли он был глубокий, но им хватило бы и этого. На этом можно было бы поставить точку. Иваныч, стиснув зубы, погнал «УАЗ» вдоль оврага. Преследователи не отставали – местность им была известна куда лучше, и, похоже, они знали, куда гонят свою дичь.

– Не уйдем, – обреченно сказал Палец.

– Закрой пасть! – отеческим тоном посоветовал Иваныч.

Сзади опять выстрелили. Это было уже серьезно. Короткая автоматная очередь прошла где-то совсем рядом с «УАЗом». Метили в колеса. Иваныч жал на газ – он-то в душе молился без перерыва. Хотя если эти молитвы и дошли до адресата, то наверняка ничего, кроме удивления, не вызвали – текст этих молитв был полностью авторский, Иваныч сочинял их на ходу, не отрываясь от баранки.

– Бляха-муха! – заорал не своим голосом Вик. – Там впереди вроде блеснуло! Речка, Иваныч!

– Не суетись! – снова сказал тот. – Речка – значит, речка. Только как ты в такой темноте что-то увидел? Со страху, небось?

Его слова были прерваны новой автоматной очередью. Хлопнула под днищем покрышка, и «УАЗ» швырнуло вправо – в пасть оврага. Обливаясь потом, Иваныч как-то ухитрился выровнять машину, но, опасаясь катастрофы, постепенно затормозил.

– Вот теперь давай! – глухо сказал он Пальцу.

Того не надо было упрашивать. Мигом разбив стекло, он с удовольствием выпустил очередь по надвигающимся огням.

– Йе-е-ес!! – завопил Палец. – В девятку!

Иваныч обернулся. Как в замедленном кинофильме, мчавшаяся по их следам машина поднялась в воздух, сверкнула огнями, клюнула носом и нырнула в овраг. Лязг и скрежет, донесшиеся оттуда, показали, что приземление не было благополучным.

– Теперь деру, ребята! – негромко сказал Иваныч. – Такие вещи не прощают.

Они выскочили из машины. Палец настороженно повел по сторонам стволом автомата. Вик первым рванул бежать.

– Карта где, сука?! – остановил его Иваныч. – Карту возьми!

Вик молча кивнул, сунулся в машину и тут же появился снова – с картой в руках. Иваныч тем временем уже поливал «УАЗ» из канистры. Резко запахло бензином.

– Отойди! – прикрикнул Иваныч и, отступив на несколько шагов, швырнул что-то в темноту.

Сверкнула вспышка, и тут же над машиной с гудением взметнулось рыжее пламя. По траве забегали диковинные длинные тени.

– Все, уходим! – скомандовал Иваныч. – Наше счастье, если они не сообщили на свою чертову заставу. Обложат как сусликов...

Они побежали прочь от оврага. Палец замыкал колонну, время от времени оглядываясь, не возобновилась ли погоня. Вдруг он остановился, присел на колено и сосредоточенно выпустил две короткие очереди в сторону огромного костра. Остальные, не останавливаясь, убегали в темноту.

Палец нагнал их, задыхаясь, объяснил:

– Псина из оврага вывернулась... Здоровенный кобель! Собака Баскервилей. И морда даже светится.

– Я говорил, с собакой они, – так же на бегу сказал Иваныч. – Ну, ты ее убрал, что ли?

– Спрашиваешь! – с превосходством ответил Палец. – Я не промахиваюсь, сам знаешь.

Бежали долго, уходя на северо-запад от пылающего в ночи костра. Дважды пришлось перебираться через неглубокие овражки. В конце концов сил ни у кого не осталось, и они перешли на шаг. Оглядываясь назад, Иваныч отрывисто спросил у Вика:

– Ну и где твоя река? Она бы сейчас кстати была – в глотке так пересохло, будто камней наглотался. Давай, смотри, куда идти, а то выскочим куда не надо. Хорошенько смотри!

Вик долго возил пальцем по карте при свете зажигалки, сверялся с прибором. Наконец поднялся, сложил карту и решительно ткнул пальцем в темноту.

– Туда! Совсем немного осталось. Река впереди, а за ней еще километрах в пяти – железная дорога.

– Двинулись! – тут же сказал Иваныч. – До рассвета должны успеть, иначе я нам не завидую!

Зашагали молча, дыша в затылок друг другу. Пылающий «УАЗ» давно исчез в ночи – даже отсветов они не видели. Было тихо – ни выстрелов, ни гула моторов.

– Это хорошо, что тут полчеловека на квадратный километр живет, – заметил Иваныч. – А то бы давно слух прокатился. Я надеюсь, что погранцы не успели сообщить на заставу.

– Думаешь, мы их грохнули? – мрачно спросил Вик.

– Это ты у Пальца спроси. Куда он им метил.

– Да я по колесам! – воскликнул палец. – Они по колесам – и я по колесам. Все законно!

Иваныч фыркнул.

– Законник выискался! Давно юридический кончил?

– Хватит подкалывать, Иваныч! – обиженно отозвался Палец. – Лучше скажи, что нам теперь делать?

– То самое. О чем заранее говорили, – назидательно заметил Иваныч. – Поскольку гладко все не прошло, при первой возможности разделимся. Встречаемся в Саратове у Карена. А дальше все по расписанию – вы в Москву, я в Тольятти. И рот на замок – все понятно?

Он ускорил шаг. На востоке начинала светлеть полоска рассвета, и это слабое свечение пугало Иваныча больше всего. Что бы ни случилось с пограничниками, очень скоро о происшествии будет известно по всей округе, и по следам бросится свора ищеек. При свете дня шансов скрыться будет очень мало.

К реке вышли неожиданно. Мутно блеснула в темноте неширокая полоса, повеяло прохладой. Все трое подбежали к воде, забыв про брезгливость, напились прямо из потока.

Потом Иваныч выпрямился и протянул руку.

– Автомат! – коротко сказал он.

Палец с заметным сожалением передал ему оружие. Иваныч сосредоточенно разрядил «АКМ», споро, как на занятиях по военной подготовке, разобрал автомат на составные части и пошвырял одну за другой в воду.

– Ну все, игры закончились, возвращаемся к цивилизованной жизни, – заключил Иваныч. – Будем перебираться на ту сторону. Где там твоя железная дорога, Вик?

– Должна за рекой быть. А за железкой – еще и шоссе проходит.

Разделись, перешли вброд речку. Она оказалась не слишком глубокой – на середине едва по грудь. Когда оказались на противоположном берегу, вдали послышался протяжный гудок.

– Поезд идет, – со знанием дела сказал Иваныч, взбираясь на насыпь. – Судя по звуку, товарняк. Груженый. Будем садиться. На товарняках паспорта не спрашивают.

Однако время шло, но, кроме гудящих рельсов, поезд ничем себя больше не обозначал. Вик начал нервничать. Он все чаще оглядывался по сторонам и сплевывал себе под ноги. Пальцу тоже было не по себе.

– Без акээма, как без штанов, – пожаловался он. – Что, если сейчас окружат? Куда бежать?

– Я тебе, Палец, одно посоветую, – сказал Иваныч, которому тоже становилось тошно от ожидания. – Закрой ты наконец свою пасть, а то опять чего-нибудь накликаешь. И заруби себе на носу – без акээма ты просто подозрительная личность. А с ним – вооруженный преступник. И тогда с тобой совсем другой разговор. И так пришлось сегодня пострелять – мне лично на всю оставшуюся жизнь хватит.

– Где же этот проклятый товарняк? – с ненавистью сказал Вик. – Сдох он там, что ли? Может, он в другую сторону идет?

– Ты руку к рельсам приложи, – посоветовал Иваныч. – Сюда он идет, только он не знает, что тут его пассажиры дожидаются, не торопится.

– Глядите, машина! – вдруг сказал Палец, глядя куда-то вбок.

За железной дорогой в отдалении появился мигающий огонек. Он медленно приближался, и стало ясно, что огонек не один, а два – это были фары какого-то автомобиля. Иваныч раздумывал несколько мгновений, а потом решительно сказал:

– Ну-ка, за мной! Посмотрим, что за человек такой едет. Кому в глухую ночь не спится?

Он перепрыгнул через рельсы, скатился с насыпи и побежал в сторону шоссе. Вик и Палец устремились за ним. Через минуту они выскочили на обочину.

– Ты что думаешь, Иваныч, кто-нибудь в такой час остановится? – озабоченно спросил Вик.

– Хорошо попросим – остановится, – буркнул Иваныч.

Он вдруг полез во внутренний карман и, вытащив оттуда пистолет, передернул затвор.

– Ничего себе! – сказал Палец. – А говорил, настрелялся!

– Мне положено, – сухо сказал Иваныч. – Нам сейчас кровь из носу убраться отсюда надо. Поезд – слишком медленно. А если тачку возьмем, в самый раз будет.

Машина приближалась. Они уже слышали ровный гул мотора, к которому постепенно начал примешиваться странный бухающий звук, словно кто-то заколачивал сваи.

– Что за черт? – растерялся Иваныч. – Это что за агрегат едет? Не соображу что-то.

Палец хохотнул и с довольным видом заявил:

– Ну ты даешь, Иваныч! Это же они в салоне музычку слушают! Не врубился, что ли? Отдыхают культурно.

– Что же они, козлы, по ночам музыку слушают? – пробормотал Иваныч, смущенный своей ошибкой. – Это непорядок! За это по соплям дают! Слышь, Палец, ты найди камень какой-нибудь. Иначе эти суки не остановятся. Их за живое задеть надо. Только поаккуратнее, слышишь?

Палец с готовностью принялся шарить под ногами и через мгновение поднял с земли увесистый булыжник.

– Я их задену за живое! – пообещал он.

Из-за пригорка вылетела сверкающая огнями машина. Мчалась она лихо, километров под сто пятьдесят, высоко подпрыгивая на выбоинах, точно собиралась взлететь. Внутри машины, точно диковинный мотор, упруго колотил басовый барабан.

Автомобиль промчался мимо них одним махом, но Палец обладал не только длинным языком, но и на редкость твердой рукой. Камень, пущенный им, врезался точнехонько в заднее левое крыло. Звук был такой, будто машина переломилась пополам. Как ни были беззаботны ее пассажиры, их тоже напугал этот внезапный удар.

Машина завиляла, завизжала тормозами и метров через тридцать остановилась, едва не слетев в кювет. Вся троица во главе с Иванычем уже бежала к ней.

Из машины, пошатываясь и ругаясь матом, выбрался какой-то толстяк. Не отходя далеко от машины, он расстегнул брюки и принялся мочиться на асфальт, ни на что не обращая внимания. Кроме него на шоссе появились еще двое, пожиже комплекцией, но не менее пьяные. Эти не стали заниматься физиологией, а попытались понять, что случилось с машиной. Чиркая зажигалками, они принялись рассматривать обшивку, и в этот момент из темноты на них налетел Иваныч с компанией.

Иваныч с разгона впечатал одного из алкашей в боковую дверцу. Тот крякнул, подломился в коленях и сполз на асфальт. Иваныч не дал ему расслабиться, схватил за волосы, выдернул наверх и со всего размаху сунул мордой в крышку багажника. Раздался удар, похожий на гонг, и пьянчуга вырубился окончательно. Вик тем временем повалил на дорогу второго и для убедительности несколько раз саданул ему ногами по ребрам. Палец нырнул в салон машины – это оказался черный «БМВ» – и с оптимизмом сообщил, что больше никого нет, а в машине до хрена выпивки. Толстяк, про которого на некоторое время все забыли, пребывал в прострации и почему-то никак не реагировал на происходящее. Он продолжал тупо делать свое дело и даже не поворачивал головы в ту сторону, где валяли его товарищей. Наконец он закончил и на полусогнутых побрел к машине.

– Что с ними будем делать? – озабоченно спросил Иваныч, который теперь полностью контролировал ситуацию на дороге. – Надо сматываться отсюда.

– Мочкануть? – с энтузиазмом предложил Палец.

Вик молча отпихнул его и сказал:

– Ничего с ними не надо делать. Они пьяные в хлам. Бросим их здесь – кто их возьмет?

– Рискованно! – покачал головой Иваныч.

– А у нас сейчас все рискованно, – возразил Вик. – Разве не так?

Толстяк подвалил к ним вплотную, долго пялился, не узнавая в темноте. Потом заговорил, едва ворочая языком. Они не могли разобрать ни одного слова. Тогда Вик молча схватил его за грудки, оттащил от машины и с силой пихнул в кювет. С коротким криком толстяк, точно куль, повалился в канаву, сделал неуклюжую попытку подняться, но окончательно рухнул на землю и затих.

– Видел? – спросил Вик. – Он теперь до утра спать будет.

– Тогда поехали! – скомандовал Иваныч. – Этих тоже уберем с дороги, и вперед.

Когда взялись за скорчившихся на асфальте пьянчуг, один из них зашевелился и с хмельной храбростью заявил:

– Я вас достану, паскуды! Кровью харкать будете! Я вас под землей найду!

– Как раз туда мы тебя сейчас и определим! – обрадовал его Иваныч и натренированным ударом в челюсть отправил говоруна в канаву, а заодно и в нокаут.

Второй пьяный не угрожал, но, когда его сбрасывали в кювет, заныл:

– Вы еще пожалеете, мужики! Вы не знаете, с кем связались! Лучше разойдемся по-хорошему!

– Лучше некуда! – сказал Иваныч, прежде чем обрушить на голову пьяного тяжелый кулак. – Отдыхай, чудо!

Покончив с пьяной компанией, они забрались в «БМВ» и тут же уехали. Музыку включать не стали, но жали на всю железку. Когда посветлело небо, они уже въезжали в пригороды Саратова. Не доезжая поста ГАИ, остановились, бросили машину и поодиночке разошлись.