Книга: Смех и горе - Николай Лесков

Жила себе Катерина Львовна, скучала, муж купец - в вечных разъездах, детей Бог не дал, из занятий - глазеть на двор да чаи гонять. И случилась вдруг страсть невероятная, запретная с приказчиком и понеслось…честно говоря, таких кровавых событий я не ожидала от классики да и вообще от столь заурядной истории любви. 

Небольшая по объёму, но достаточно динамичная повесть, с характерным языком и приметами времени. Жутковатая и мрачная. Бегут года, летят столетия, а люди со своими страстями все те же, с необдуманными поступками, с непоправимыми глупостями, с бесповоротными решениями… В общем типичная классика и извечными проблемами, где человек - сам себе враг, когда захлестывают эмоции и отключается разум.

На первый взгляд история Катерины кажется читателю очень знакомым – молодая девушка, будучи выдана замуж не по любви, решает найти счастье на стороне и полностью отдаться роковому увлеченью, чем-то напоминающим образ библейской Соломеи. Сходство Катерины и Саломеи вовсе неслучайное совпадение, а прямое свидетельство дуализма женской природы. Оно отражает внутреннюю борьбу и сложность женского характера, подчеркивая его многогранность и возможность сосуществования различных качеств в одном человеке.

В произведении можно наблюдать разнообразные отголоски библейских историй, которые проникают через повествование, подчеркивая сложность и драматизм судеб героев. Катерина, как современная Леди Макбет, сталкивается с темными искушениями, которые подталкивают ее к преступлениям и безумию. Этот путь падения и гибели отчасти отражает библейский образ Макбета, который, подвластный страсти власти и жажды властвовать, погружается в бездну греха и кровопролития. Важно отметить, что героиня убивает всех верующих людей, что отсылает нас к теме богоборчества. Все ее жертвы – преданные болюбцы и христолюбцы, которые в конце жизни призывают Христа как единственного спасителя. Смерть ничем неповинных людей также обращает нас к теме несправедливости, которая перемалывает человечность и поглощает духовность народов.

Примечательна также цитата, отсылающая к книге Иова:

«В этих адских, душу раздирающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: «Прокляни день твоего рождения и умри».

Этот отрывок в книге Лескова "Леди Макбет Мценского уезда" напоминает о сцене из Библии, где жена Иова, видя его страдания, советует ему проклясть день своего рождения и умереть, а также похулить Бога. В этом контексте цитата подчеркивает абсолютную отчаянность и мучительную ситуацию, с которой сталкивается главная героиня. Косвенная параллель между страданиями Иова и Катерины подчеркивает не только внешнюю тяжесть и несправедливость жизни, но и внутренние борьбы и духовные испытания, с которыми сталкиваются оба персонажа. Но если страдания Катерины вызваны от скуки и безверия, то страдания Иова являются логическим следствием его веры и преданности Богу.

Примечательно также то, что, совершив ряд преступлений она не чувствует вину и не кается в содеянном. Это истинный антипод всех героев Достоевского – ибо в романах Федора Михайловича мы видим, как факт грехопадения приводит к подлинному катарсису: герои богоискатели меняют себя и преображают всех вокруг. Тут картина весьма непростая: можно совершить ряд преступлений ради удовлетворения похоти, но так и не услышать голос совести. Как писала Анна Ахматова: «Достоевский знал много, но не всё. Он, например, думал, что если убьёшь человека, то станешь Раскольниковым». Из этого мы можем предположить, что грех может не только перекрыть дорогу к свету, но и стать источником внутреннего раздора и муки. Для Достоевского грех — это не просто нарушение законов общества, но и глубокое потрясение души, которое требует искреннего раскаяния и искупления. Для Лескова грех это неотвратимый путь бездну страданий, где женщина обречена на гибель и часто причиной такого глубокого падения становятся мечтания о всеобъемлющей и всепоглощающей любви, которая по сути искажает природу божественной любви и требует идолопоклонничества к объекту своих фантазии.

Читателям уже 21 века Лесков оставляет все ту же одновременно простую и незамысловатую формулу обретения гармонии: искать счастья внутри себя, а не через запретный плод.

~ Леди Макбет Мценского уезда ~

Впрочем, для нее не существовало ни света, ни тьмы, ни худа, ни добра, ни скуки, ни радостей; она ничего не понимала, никого не любила и себя не любила.

В местном драмтеатре уже несколько сезонов ставят эту повесть, но я никак не попадаю на нее. Ближайшая постановка будет даже в этом месяце, но мест на этот спектакль уже нет. Сейчас же... Хотя нет, мне и сейчас было бы интересно сравнить оригинал и местную версию, но есть две проблемы: мне не очень нравится актриса главной роли (и не скажу, чего в этом больше — моей неприязни к ее ролям, в которых я ее видела, или в самой ее игре) и, как я недавно узнала на практике, мне не очень нравится сама эта история.

Перед чтением этой повести я еще познакомилась с оригинальным "Макбетом" и это тоже негативно сказалось на этом опыте (уж не вдохновилась им, хотя написано действительно хорошо). Так эта повесть и не "русский триллер", как я о ней слышала, это драма с одними только негативными героями и последствиями. Ну и трагедия, наверное. Хотя нет, у Шекспира это точно называлось бы именно так.

Но все же минус я могу назвать только один — сжатость. Сюжетных линий достаточно много, далеко не парочка, но все достаточно скомканные и заканчиваются, не успев начаться.

Итог: не зацепило. И все же достаточно неплохо, хоть и на любителя, к которым я не отношусь.

~ Смех и горе ~

Но тут дядя вдруг начал жестоко глумиться надо всем нашим временем и пошел, милостивые государи, что же доказывать, – что нет, говорит, у вас на Руси ни аристократов, ни демократов, ни патриотов, ни изменников, а есть только одна деревенская попадья. Согласитесь, что это бог знает что за странный вывод, и с моей стороны весьма простительно было сказать, что я его даже не понимаю и думаю, что и сам-то он себя не понимает и говорит это единственно по поводу рюмки желудочной водки, стакана английского пива да бутылки французского шампанского. Но представьте же себе, что ведь нет-с: он еще пошел со мной спорить и отстаивать свое обидное сравнение всего нашего общества с деревенскою попадьею, и на каком же основании-с? Это даже любопытно. – Ты гляди, – говорит, – когда деревенская попадья в церковь придет, она не стоит, как все люди, а все туда-сюда егозит, ерзает да наперед лезет, а скажет ей добрый человек: «чего ты, шальная, егозишь в Божьем храме? молись потихонечку», так она еще обижается и обругает: «ишь, дурак, мол, какой выдумал: какой это Божий храм – это наша с батюшкой церковь». И у вас, – говорит, – уж нет ничего Божьего, а все только «ваше с батюшкой», – И зато, – говорит, – все, чем вы расхвастались, можно у вас назад отнять: одних крестьян назад не закрепят, а вас, либералов, всех можно, как слесаршу Пошлепкину и унтер-офицерскую жену, на улице выпороть и доложить ревизору, что вы сами себя выпороли… и сойдет, как на собаке присохнет, лучше чем встарь присыхало; а уж меня не выпорют.

Уж и не знаю, что это было, но это было очень плохо. Очень. Да, прогрессивно, остро, подвижно, но чушня полная, имхо-имхо-имхо.

С одним повезло — Валентин Морозов оказался отличным чтецом. Я слушала эту повесть в его начитке и это действительно было приятно и профессионально. Вообще в аудиоверсии один только недостаток, который появился не из-за ее качества, а из-за самой повести. Перед каждой главой есть небольшая пауза, которая чаще всего помогает при прослушивании, так все не становится кашей. Но здесь их 92, а такое количество даже в достаточно объемном романе не часто встречается.

Но все же безумные персонажи, сатиристические ситуации и постоянная политическая чехарда — не расположили к себе, как и скачущий от одного к другому сюжет. И я часто ловила себя на мысли, что это могло бы было не так плохо, если бы было не настолько чересчур.