Книга: На ножах - Николай Лесков

Роман о сильных женщинах и слабых мужчинах, верной любви и вероломстве, душевной стойкости и слабостях человеческой натуры произвел на меня неизгладимое впечатление - да, классика она такая, тем более неизвестная, неизведанная и оттого еще более желанная. И нет абсолютно в книге той политической составляющей, о которой недвусмысленно намекает нам издательская аннотация - подлецы, лицемеры и мерзавцы были всегда: при любом строе и в любой партии. Другое дело, что фокусировка автора на пороках мужской части персонажей почти не оставляет нам образцов истинно мужского поведения, нет здесь персонажей, которыми хочется восхищаться ( или в которых можно было бы влюбляться...). Почему-то в романе Лескова мужчина выставляется либо тряпкой, подневольным существом, которого можно насильно на себе женить, а потом еще и шантажировать, либо негодяем, готовым ради достижения своей цели пойти на самое низкое дело, вплоть до убийства. Причем и цели-то эти какие-то мелкие, нет тут раскольниковского размаха и желания показать и доказать чего-то миру, нет неземной любви-страсти к роскошной женщине, как в "Угрюм-реке". Остаётся банальная жажда обогащения - скучно и донельзя ожидаемо...Ожидаемо, к слову, и заканчивается роман - кроваво-страшно, опять же в незыблемых традициях русской классики...

А ведь начиналось-то вроде все за здравие: из Петербурга в уездный город Н., к своей сестре, Ларисе (ох, и бедовое же это имя, если судить по произведениям классиков) приезжает Жозеф Висленев со своим другом Павлом Гордановым. Далее следует обязательный обмен визитами и навещать заезжие молодцы будут не кого-нибудь, а своих бывших пассий: Горданов когда-то был влюблен в красавицу Глафиру, но фактически сам же спровадил ее в ненавистный ей брак с уездным предводителем Бодростиным, намного старше ее; невестой же Висленева была умная и порядочная Александра. Теперь она тоже замужем и не за ним - за генералом, который старше ее лет на двадцать...Могут ли бывшие чувства помешать счастью в настоящем? Если женщина дальновидна и умна - вряд ли. А вот тайны из прошлого - да, к сожалению...

Но то люди зрелые, уверенные в себе и своих мотивах. Для сравнения автор покажет нам еще одну пару влюбленных: Лариса и Подозеров - может, хоть у них получится сохранить сердечную привязанность друг к другу? Натуры эти чистые и возвышенные, но порою обыкновенная глупость, странные и необоснованные предубеждения или же просто коварные происки недоброжелателей могут разрушить и без того хрупкую симпатию...

За переживаниями героев следить было интересно, этого у романа не отнять, правда, к концу книги все это больше смахивает на мелодраму - иногда писатель все-таки должен уметь закругляться и вовремя ставить точку.

Женскими персонажами восхищена безмерно - столько всего пережить в своей жизни и остаться цельными натурами - дорогого стоит. Мужскими же персонажами расстроена - из этого ряда выбивается лишь Андрей Подозеров. но выбивается не сильно, за счастье не борется, предпочитая плыть по течению (волею автора и, вероятно, из-за симпатии автора же ему это удается...). И тем не менее твердая 5/5 - у героев все же есть чему поучиться, а ведь литература - это не только созерцание)

"С тех пор я свободна от всяких упреков и не встречала ничего, за что могла бы жаловаться на судьбу мою. Я любима людьми, которых люблю сама; я пользуюсь не только полным доверием, но и полным уважением моего мужа и, несмотря на клеветы насчет причин моего выхода за Синтянина, теперь я почти счастлива… "

В центре повествования романа автором выстраивается детективно-криминальная линия классического противоборства сил добра и зла. Главная злодейка Глафира Бодростина, когда-то по молодости лет увлекавшаяся идеями нигилизма и входившая в студенческий кружок, а ныне являющаяся женой крупного провинциального помещика, с целью получения наследства задумывает убийство своего мужа. Для этой цели она привлекает парочку своих бывших соратников, бежавших из столицы в провинцию в поисках лучшей доли, Горданова и Висленева, которые тоже участвуют в деле не без меркантильного интереса. Постепенно и неторопливо сплетая масштабную сеть интриг, "паучиха" в итоге запутывается сама, причем даже без деятельного участия сил добра, представленных в романе генеральшей Синтяниной, твердо характерной и весьма жертвенной женщиной, влюбленной в тошнотворно благородного филантропа Подозерова. Помимо перечисленных персонажей в авантюру оказываются вовлеченными еще десятка два второстепенных, но очень качественно прорисованных героев, каждый из которых вносит свою значимую лепту в событийный ряд. По ходу романа происходит своеобразное испытание характеров, в результате которого циничные, нравственно выродившиеся и опустившиеся до убийства бывшие нигилисты оказываются у разбитого корыта, а верные идеалам добра, любви и взаимопонимания Синтянина и Подозеров срывают джекпот.

Главная идея романа не закапывалась автором в пласты романа глубоко и лежит на поверхности. Лесков хотел показать насколько опасны разрушительные идеи создания нового мира, отрицающего любовь как основу взаимоотношений между людьми. Ведь они разрушают прежде всего изнутри самого человека, меняя его морально-нравственный облик с благородного на уродливо-низменный. Что ты будешь привносить в жизнь, то ты от нее и получишь.

Роман несколько затянут, но хороший слог автора и объемные, харизматичные персонажи спасают от скуки во время чтения. А неторопливость развития событий все же больше соответствует классической русской социально-психологической драме, нежели детективу.

Написано очень простым языком, как и следует детективу и авантюрному роману о похождениях шулеров. Но очень длинно. Причем автор сначала весьма ясно намекает на события, затем меняет место действия и еще пару-тройку сотен страниц рассказывает уже известное читателю. Например, сначала мы подозреваем, что брат все же отберет дом у сестры, потом нам сообщают, что он это сделал, теперь я опять в прошлом и жду-не дождусь подробной хроники событий... Возникает закономерный вопрос: стоит ли продолжать читать, если все знаешь заранее? Действия героев тоже не выглядит психологически убедительными, скорее, удобными автору. Причем ключевые, поворотные события написаны на скорую руку, декларативно. Нужно было, чтобы богатая невеста влюбилась в негодяя и чтобы козел отпущения не думал взбунтовать, как его не дои. А негодяй-великий психолог, читающий будущее как раскрытую книгу, но на всякого мудреца довольно простоты (влюбился, ждем-с последствий) и на старуху найдется проруха (облапошили свои же) . Иначе о чем писать? Только в итоге дежавю штампованное.

«все мы трое сбились на одну мысль».

Каждый из этих писателей не первый раз приступает к теме, тема не отпускает, очевидно. В каждом из этих романов противопоставляются мужские и женские образы нигилистов и представителей реакционно-охранительного мировоззрения, дуэли (хоть и по разным поводам). И Лесков и Достоевский при написании своих романов опирались на материалы Нечаевского дела. Фактически писатели «реакционно-охранительных» взглядов подтверждают тезис Ф.И. Тютчева:

«Давно уже в Европе существуют только две действительные силы — революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой, и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны; существование одной из них равносильно смерти другой!..».

А.Ф., Н.С. и Ф.М. делают это по-разному. Как же я люблю когда название играет внутри произведения и как же изысканно Н.С. это обыгрывает, он не даёт забыть как называется то, что ты читаешь (во время чтения книг я довольно часто поглядываю на обложку). Идея «все на ножах» пронзает роман, даже когда не озвучивается. «На ножах» - это панорама общественной жизни страны – столицы и провинции 60-70-ых гг. позапрошлого века, изумительной красоты и правдоподобия панорама. Роман дёрганый ввиду чисто субъективных причин: сроки, конфликт с издателем, поиск компромиссов, вымарывание Петербурга из корпуса романа в пользу провинции и т.п., но он восхитителен. Обилие персонажей несколько затрудняет понимание кто кого зачем и с кем, но где-то к 200 странице это проходит. Сюжет до гениальности прост: из столиц возвращается молодой повеса Висленёв, привозит своего товарища Горданова и тут-то начинается в провинциальной жизни вакханалия, т.к. приехавшие – разочаровавшиеся в нигилизме негилисты, попросту – циники. Кстати, спасибо автору за шикарное слово «гиль». Замысел и реализация убийства ради наживы. Это в двух словах. А так автор напихал в текст кучу событий: прекрасная дуэль с подлянкой Горданова и благородством Подозёрова, поступенное сумасшествие Висленёва, бесподобная Бодростина «увлекается» спиритизмом и «спирит» Висленёв – обхохочешься, а как волшебно милуются отец Евангел со своей попадьёй... Больше всего поражает галерея смертей в конце книги, десятка аж два основных персонажей. Смерть сестры Висленёва перекликается со смертью Лизы в «Бесах», такое ощущение, что авторы подглядывали в черновики друг друга. Очень много лирики и любви в тексте: отношения попа и попадьи, история любви Форовых, непростая история любви Синтяниной. Персонажи ярко и добротно вылеплены Лесковым. Повторюсь уже за всеми: женские образы и «наши попики» (по выражению Ф.М.) даются Н.С. просто на ура: обаятельнейшая Екатерина Форова, злодейка Бодростина, запутавшаяся Лариса Висленёва, несгибаемая генеральша Синтянина, священник-философ отец Евангел – эти образы из брони, они монументальны. Отдельно стоит упомянуть образ эпизодического персонажа, которым восторгался Ф.М. – нигилистка Ванскок – это бесподобный в своей нелепости и достоверности персонаж, позже она перекочует в «я сначала коммунист, а потом - женщина». Из мужских образов кроме отца Евангела впечатляет больше всех майор Форов - изумительнейший персонаж. Ослеплённый горем от смерти своей жены Форов сватается к Ванскок. Я бы расцеловал Лескова через века только за этот эпизод. Ну и хорош безумец Висленёв, очень понравился. Всё-таки "Гордановы-Подозёровы" - антагонисты антинигилистического романа, встречаются очень часто в антинигилистической прозе. «На ножах», «В водовороте» и «Бесы» - необыкновенной пронзительности произведения, во многом пророческие, художественная правда их абсолютна – веришь каждому слову. Если выбирать в чём «На ножах» превосходит два других романа, я бы выбрал номинацию - «панорамность»: изображение нигилизма в разных формах – нигилизм Форова и Горданова, Бодростиной и её палача—чухонца, Висленёва и Ларисы; изображение провинции, обеих столиц и заграницы. Такое ощущение, что Лесков хотел охватить всё. И ему это во многом удалось. «Антинигилистическая проза» №2