Текст книги "Психологическое консультирование. Теория и практика"

Этот запрос имеет много общего с запросом об информации, но требует более глубокого исследования. Чаще всего с ним обращаются молодые люди, интересующиеся психологией и/или желающие лучше понять самих себя. Запрос встречается в трех основных формах:

• об определении способностей или выбора профессии;

• о структурировании Я-концепции;

• о помощи в самопринятии и самопонимании.

В первом случае, прежде всего, необходима психодиагностика, порой лучше переадресовать запрос к специалисту в области профориентации. Однако может понадобиться простое собеседование и разумный совет, иногда и терапевтическая работа.

Ко мне обратилась одна мама по поводу своего сына, который, с ее точки зрения, должен был идти учиться в гуманитарный вуз, а он, дескать, не знает сам, чего хочет, и надо бы на него воздействовать. Эта мама явно обладала авторитарным характером. Кроме того, ее саму в детстве заставили учиться в техническом вузе, хотя она была склонна к занятиям музыкой. Она была очень обижена на родителей за это. Старшую дочь она направила на путь музыканта. Я заподозрил манипулятивный смысл ее запроса, но согласился встретиться с молодым человеком.

Выяснилось, что на самом деле он не имел никаких колебаний и твердо хотел поступать в Бауманский и только на конкретный факультет. Оказалось, что с матерью он говорил уклончиво, только чтобы с ней не спорить, зная ее характер. Видя его твердое намерение и ясное представление о будущей профессии, я поддержал его и не стал отговаривать, хотя он явно ожидал, что мама меня заранее настроила. Мама мне позвонила по телефону, и я ей твердо и даже резко посоветовал оставить парня в покое. «За вас решили ваши родители? Вы довольны этим выбором? Вы хотите, чтобы и он потом вам вспоминал, как вы испортили ему жизнь? Пусть уж он лучше сам отвечает за свои решения».

Второй вариант запроса предполагает исследование личности. Человек интересуется, какой он на самом деле, какой у него характер. В подоплеке часто скрывается намерение проверить «А хороший ли я человек?» Поскольку методов диагностики много, то следует выяснить, какие мотивы заставляют клиента искать ответ на вопрос, что в его жизни не так.

Ко мне пришел мужчина средних лет с пожеланием получить «портрет личности». Я заинтересовался: зачем, что у него не так, может быть, нужна терапия? Выяснилось, что он человек замкнутый, у него много трудностей в общении, но он не знает, он ли в этом «виноват» или другие люди. Он твердо хотел «портрет личности», и я решил проверить, нет ли у него ярко выраженной акцентуации характера. Я применил тест Шмишека и для контроля – тест Маховер «Нарисуй человека». Результаты теста Шмишека показали предельное развитие дистимной акцентуации. Рисунок человека полностью подтвердил этот диагноз – на нем был изображен застегнутый на все пуговицы «человек в футляре».

Я объяснил клиенту, какой у него характер. Он сказал, что теперь он понял, что дело в нем самом, и поинтересовался, можно ли это исправить. Я объяснил, что исправление характера – дело серьезное и долгое, и перенаправил его к другому психологу, поскольку ему было трудно ездить ко мне из Подмосковья.

В третьем случае клиент хочет лучше понять самого себя, уладить какой-то внутренний конфликт, понравиться самому себе. В подоплеке таких запросов может быть чувство вины, родительские директивы типа «Ты не такой» и другие глубинные причины. Поэтому здесь необходима серьезная терапевтическая работа.

Первичный запрос, с которым обратился один студент, сводился к проблеме неуверенности в себе. Однако по мере работы стало ясно, что все дело в том, что он не принимает самого себя. В его душе жили два человека: один «слабак», нежный и добрый, а другой «фашист», сильный и агрессивный, который нападал на первого. В детстве папа юноши говорил: «Этот мир не для слабаков!» Студент мечтал стать сильным и занять какое-то руководящее место в жизни, но в решающие моменты почему-то чувствовал страшную неуверенность, вплоть до того, что у него болело сердце, наворачивались слезы на глаза, а в животе образовывалось какое-то болезненное чувство, как будто этот «фашист» штыком прокалывал. Он ненавидел в себе «слабака», но это делало его еще слабее.

Образованию этой проблемы способствовало еще и то, что в подростковом возрасте его дважды избивали хулиганские группы из соседнего двора, вплоть до сотрясения мозга. Теперь он опасался других мужчин, глядя на любого мужчину, он думал прежде всего о том, кто бы из них победил в драке.

Я провел работу на примирение «фашиста» и «слабака», чтобы они оба признали, что нужны друг другу и могут дружить и помогать друг другу, а не сражаться. Я помог студенту честно поделить «акции» между ними, до этого 90 % принадлежало «фашисту», а «слабаку» – всего 10 %, теперь же стало 50 на 50. Работа имела много дополнительных подробностей, но стратегия состояла именно в организации примирения и сотрудничества между частями личности, можно сказать, между отцом и ребенком. Всего за три сеанса мне удалось этого добиться: парень обрел внутреннюю уверенность, даже выпрямился весь, и походка его стала уверенной, как у решительного и солидного мужчины. Он сказал, что с остальным сам справится. Я встретил его через три месяца, и он подтвердил, что практически все в порядке, правда, слезы иногда наворачиваются, но это уже мелочи. Напоследок я сказал, что, если надо будет, он может еще прийти.

Парадокс этой работы состоял в том, что усиливать надо было не уверенного «фашиста», а «слабака», что и дало уверенность. Однако если подумать, то это никакой не парадокс.

Такой тип запроса встречается в основном в следующих формах:

• о развитии когнитивных способностей (памяти, внимания, мышления и т. д.);

• о развитии коммуникативных навыков (общения);

• о развитии навыков саморегуляции (релаксации, управления эмоциями и т. д.).

В первом случае лучше перенаправить клиента в одну из многочисленных групп, занимающихся тренингами соответствующих способностей (например, развитием скорочтения или способностей изобретательства), или посоветовать ему подходящую литературу для самостоятельных занятий. Однако следует выяснить, почему возникла такая потребность, не скрывается ли за этим какая-то другая проблема, порождающая нарушения когнитивных функций, или наивное намерение добиться за счет этого успеха в других областях, где на самом деле это не нужно, или комплекс неполноценности.

Второй вариант запроса решается также за счет специальных тренингов различного уровня и направленности. Существуют тренинги межличностного общения, тренинги уверенного поведения, тренинги делового общения, тренинги ведения переговоров и т. д. Следует также разобраться в подлинных мотивах клиента, может быть, дело не в отсутствии навыков общения, а в каких-то «комплексах», которые на тренингах не лечат, там другие задачи.

Третий вариант лучше всего решается на группах телесной терапии, йоги, релаксации, свободного дыхания, аутогенной тренировки и т. д. Также порой приходится давать клиентам простые советы по саморегуляции, например, если они страдают от бессонницы.

Существует немало рецептов на этот счет, но один из них, основанный на методе парадоксальной интенции В. Франкла, помог уже немалому количеству клиентов. Я предлагал им ночью, лежа на подушке, стараться не спать. Для этого можно повторять себе все время: «Ни за что не усну, всю ночь буду таращить глаза!», хотя глаза должны быть закрыты. Можно ничего себе не говорить, но стараться не уснуть с помощью внутреннего усилия, как будто вы сопротивляетесь сну, который пытается вас усыпить. Бывает, что обучение клиента занимает пять минут, другим приходится объяснять все повторно, но если клиент выполняет инструкцию, то, к своему удивлению, начинает быстро засыпать. В ряде случаев проблема бессонницы требует более глубокой коррекционной работы.

В этом случае клиент хочет добиться серьезных изменений в своей личности или состоянии. Существуют четыре основные формы этого запроса:

• о личностном росте (эта тема может быть отнесена и к предыдущей форме запроса);

• экзистенциальный;

• об изменении жизненного сценария;

• о достижении личностной целостности.

Личностный рост – это такое изменение личности, при котором достигается ее развитие, переход на новый интеллектуально-эмоциональный уровень. Это качественный переход, когда проблемы предыдущего этапа становятся простыми, легко решаемыми, они воспринимаются как «детские». Человек обретает большую широту взглядов, большую гибкость и способность понимать других людей, начинает воспринимать жизнь стратегически, а не реагировать на ситуацию, развивается его философия жизни. В случае такого запроса рекомендуются так называемые группы личностного роста. Направления этих групп многообразны: это могут быть и группы встреч (роджерианские группы), и группы экзистенциального типа, и гештальт-группы, и группы психодрамы, и группы психосинтеза или арт-терапии, и т. д. Но всегда следует помнить, что любая терапия и решение проблем продвигают личность вперед, поэтому следует выяснить, какую цель преследует клиент, стремясь к личностному росту. Это поможет правильно сориентировать его, а может быть, предложить ему индивидуальную работу.

Экзистенциальный запрос предполагает вопросы типа: «Как найти смысл жизни?», «Как достичь самореализации?», «Как жить здесь и теперь?»

Проблема смысла жизни или его отсутствия безусловно относится также и к разряду тем личностного роста. Наиболее ярко эта тема представлена в книгах В. Франкла [13, 14], но подобные случаи встречаются в практике любого консультанта.

Мой мастер-класс посещала студентка, с которой я работал неоднократно. Результаты сеансов были удачны, но, несмотря на успехи, она все время повторяла, что все равно не видит смысла жизни, а без этого никакие успехи не имеют цены. Я не знал, как ей помочь, не было удачной «зацепки». Однако на одном из последних занятий я предложил ей представить свой смысл жизни на некотором расстоянии от себя. Она сказала, что ведь его все равно нет. Тогда я сказал, что раз она знает, чего у нее нет, то именно поэтому может это представить. Она согласилась и представила некоторый абстрактный образ, недоступный ей. После чего я предложил ей сказать «смыслу», что она больше не будет изгонять его из своей жизни.

Мое предложение было основано на вызревшем убеждении, что она сама отказывается от смысла жизни, который на самом деле всегда присутствует в нашей жизни, даже если мы этого не сознаем. Она была удивлена таким предложением, но сделала это… И стала смеяться! Она была просто счастлива и сказала, что теперь ощущает свою жизнь как наполненную смыслом. Ей действительно стало хорошо, ее глаза сияли. Она спросила с упреком: «Почему вы раньше не сказали мне такой простой, легкой фразы?!» – «Извини, – ответил я, – только сейчас догадался». Это был большой шаг в ее личностном росте, ведь личностный рост – это не столько интеллектуальная работа, сколько прогрессивное самоизменение.

Проблема изменения жизненного сценария может отображаться в выражениях: «Хочу стать другим человеком», «Хочу освободиться от груза прошлого и начать новую жизнь», «Почему в моей жизни повторяются одни и те же ошибки? Мне кажется, что я зашел в полный тупик». Эта тема наиболее полно раскрыта в теории трансактного анализа Э. Берна и теории стиля жизни А. Адлера. Чаще всего причиной неудовлетворительного сценария являются детские решения, принимаемые ребенком на основе родительских предписаний.

Молодая женщина лет тридцати, которая была успешна в бизнесе и личной жизни, спросила меня, почему она чувствует, что скоро в ее жизни должен наступить конец? Ей оставалось совсем немного дел (устроить личную жизнь мамы), и потом – конец…

Когда мы анализировали эту ситуацию, она вспомнила, что, когда она училась в первом классе, мама ей сказала: «Получишь тройку по чистописанию – домой лучше не приходи». А надо сказать, что мама лупила ее ежедневно как сидорову козу и требовала абсолютного подчинения. По маминому взгляду надо было понимать, что та хочет, и точно это выполнять. Поэтому однажды она сидела до вечера на скамейке в парке и думала о том, как ей жить. И в итоге она приняла твердое решение, что выполнит все требования, которые предъявляет к ней этот мир, одержит победу, а потом наступит конец… Это решение и стало сценарием ее жизни.

Женщина действительно выполнила свое решение: она хорошо училась, была отличной спортсменкой, стала бизнесменом, заработала много денег, у нее был хороший муж и сын. Она почти полностью устроила жизнь своей мамы (несмотря на то, что при общении с мамой у нее всегда случались истерики), осталось немного…

Когда она все это поняла, то ударила себя по лбу и воскликнула: «А я-то думаю, какой конец, почему конец?!» После этого она поняла, что конец отменяется.

Запрос о достижении личной целостности выражается в первичном ощущении внутренней противоречивости, отсутствии подлинности бытия: «Во мне как будто два человека, один внутри – настоящий, но снаружи я другой…» или «Хочу обрести внутренний мир, стать самим собой…» Эта тема отчасти совпадает с темой самопознания (см. выше). За этим запросом может скрываться проблема личной идентичности, конфликт между желаниями личности и требованиями общества, последствия родительского предписания «Не будь собой». Одна из форм такого предписания: «Как жаль, что ты девочка, а не мальчик!» может привести к нарушениям половой идентификации.

Молодая девушка испытывала сильные депрессивные состояния. Она училась в институте, но ни с кем не общалась. Прикосновения к телу она воспринимала очень болезненно, в 23 года не имела никакого сексуального опыта. У нее были суицидальные попытки, она не понимала, женщина она или мужчина, и думала, не поменять ли ей пол.

В детстве она узнала, что папа очень хотел мальчика, поэтому она старалась быть не просто мальчиком, но самым лучшим мальчиком. И все было хорошо до пяти лет, когда родился брат. Папа предпочел настоящего мальчика, а она осталась ни с чем, но уже не знала, кто она. Быть мальчиком она не могла, но вернуться в девочку – тоже. Она росла в ненависти к мальчикам и никому не позволяла относиться к себе, как к девочке. В школе она носила тяжелые ботинки и била ими мальчиков по ногам. Она была постоянно напряжена, ни с кем не разговаривала, в ней был сосредоточен огромный заряд злости.

История работы с ней полна драматических историй и интересных открытий. Расскажу только об одном эпизоде.

Анализируя ее рисунок человека, я понял, что она что-то хочет кому-то доказать, но что именно, сначала не осознал. Догадался уже по пути из аудитории. Она догнала меня на лестнице и спросила: «Я чувствую, что вы не все рассказали мне». – «Ты хочешь доказать, что ты настоящий мужчина, – сказал я. – Понятно, кому ты это доказываешь. Но ведь ты любила его как женщина, именно поэтому ты так старалась. Значит, твоя природа женская, и я советую тебе вернуться к женственности», – добавил я. Ее ответ меня поразил: «Это что же, семнадцать лет труда коту под хвост?!» – «А ты надеешься, потратив еще несколько лет, добиться результата?» Тут она задумалась: «А как это сделать?» – «Ты сама это знаешь, ты столько лет боролась против своей женственности, теперь просто позволь ей проявиться».

Через некоторое время она сказала, что позволила себе не подавлять свою женственность: «Что с папой стало твориться! Он бегает вокруг меня: “Доченька, посмотри, что тебе папочка купил…”» Она продолжала злиться на него, так его и не простила.

Вскоре она стала нравиться мужчинам, сначала это вызвало шок, но потом ей это тоже понравилось…

Это наиболее распространенная форма запроса, когда клиент хочет избавиться от неприятных для него последствий своей психологической проблемы. Хочет ли он при этом решать эту проблему, это уже другой вопрос… Симптомов, на которые жалуются клиенты, великое множество, но их можно объединить в следующие основные группы:

• жалобы на эмоциональные нарушения;

• психосоматические нарушения;

• коммуникативные проблемы;

• когнитивные нарушения;

• нарушения характера.

Основная задача психолога – найти психологический смысл того или иного симптома, т. е. психологическую проблему, которая стоит за симптомом (чаще за симптомами) и через него выражается. После чего необходимо найти средства решения проблемы и помочь клиенту использовать их.

Жалобы на эмоциональные нарушения лидируют по количеству обращений. Это и депрессии, и фобии, и тревоги, и постстрессовые состояния, и эмоциональные зависимости, и чувство вины или стыда, и душевная боль, и горе, и печаль, и разочарование, и неуправляемый гнев, и навязчивые мысли и действия. Работа с подобными симптомами будет рассмотрена позже, но приведем пример работы с фобией. Он, как и большинство приводимых в книге примеров, отражает методику эмоционально-образной терапии.

Студентка пожаловалась, что у нее есть совершенно непонятный страх перед мотыльками, страх панический. Образ страха почему-то был похож на иголки, которые кололи ее. Они «говорили» ей, что она плохая девочка и мучает мотыльков. Я спросил, не говорил ли кто-нибудь подобные слова в ее детстве. Она вспомнила, что в три года ловила мотыльков и насаживала их на иголки, так поступали многие дети. Однако бабушка ее ругала и говорила, что мотыльки ей отомстят за ее жестокость. Она перестала их ловить, а позднее проявился страх.

Я предложил ей представить бабушку и мысленно ей сказать, что она хорошая девочка и не хотела причинить кому-то зло, она поступала так же, как другие, и видела в этом только игру, и что это естественное поведение для ребенка. Когда она сделала это, то увидела, что бабушка ее простила, и «иголки» перестали ее колоть.

Однако страх не прошел окончательно, теперь он был похож на огромного мотылька с зубами, который мог ее покусать. Я спросил, что бы она хотела сделать с этим «мотыльком». Она ответила, что чувствует свою вину перед ним и хочет попросить прощения. Она сделала это, «мотылек» уменьшился и улетел, теперь ее страх прошел полностью, что мы проверили в мысленном эксперименте.

Тогда стояла зима, и мотыльков не было, но летом ее сокурсники передали мне привет от нее и благодарность – мотыльки появились, но страха больше не было.

Психосоматические нарушения чрезвычайно многообразны: это головные боли, некоторые болезни органов дыхания (например, хронический ринит, астма), ряд сердечно-сосудистых заболеваний (ишемическая болезнь сердца, нарушения сердечного ритма и др.), ожирение, нервная анорексия, булимия, язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, запоры, диарея, определенные нарушения работы щитовидной железы, нейродермит, псориаз, некоторые гинекологические заболевания, ревматоидный артрит, предменструальный синдром, сексуальные расстройства и т. д. Некоторые авторы расширяют этот список настолько, что почти все болезни вплоть до рака могут быть в него включены [10]. По крайней мере, если болезнь не поддается традиционному медицинскому лечению, есть основания подозревать его психологическую природу.

На семинаре студентка рассказала, что с восьмого класса страдает от постоянных головных болей. Узнав о моем методе, она с подругой решила справиться с головной болью. Девушка представила свой мозг – он оказался черного цвета. По совету подруги она стала перекрашивать его в различные цвета, успеха это не принесло. Голова ее болела и в тот момент. Я предложил ей описать, как болит ее голова. Она сказала, что как будто что-то распирает ее голову изнутри, это как скала, которая хочет вырваться и расколоться на две половины. Этот образ уже дал мне важную информацию – обычно образ скалы символизирует родителя, который давит на ребенка своим авторитетом.

Не объясняя ничего девушке, я предложил ей представить нечто, что сдавливают две половины «скалы». Это было маленькое солнышко, что соответствует образу ребенка. Я попросил ее дать как можно больше энергии «солнышку» (прием энергетизации). Она сделала это, и постепенно две части «скалы» разошлись, а потом и вовсе растаяли, а «солнышко» засияло ярким светом. Глаза девушки тоже засияли, и с удивлением она подтвердила, что боль прошла полностью.

Тогда я высказал предположение, что с восьмого класса родители основательно стали на нее давить. Она сказала, что это правда, тогда умер ее отец, а мама с бабушкой действительно крепко за нее «взялись». Теперь стало понятно, почему у «скалы» было две половины.

Коммуникативные проблемы – это не просто отсутствие навыков общения, они основаны на более глубоких причинах, и их проявления более фундаментальны. Крайней формой таких проявлений является аутизм, когда человек полностью замыкается в себе и не откликается на попытки поговорить с ним. Коммуникативные трудности могут быть следствием социофобии, речевой фобии, чувства стыда или вины, чувства неполноценности или отверженности. Они могут быть результатом тех или иных особенностей характера (вспыльчивости или дистимности, например), а иногда следствием серьезного психического заболевания. Поэтому за первичным запросом необходимо разглядеть истинные причины жалобы, различить «подводную часть айсберга».

К этой категории можно отнести и застенчивость, и неспособность понимать и выражать чувства (алекситимию), и заикание, и другие многообразные формы коммуникативных нарушений.

Молодой человек страдал заиканием с трех лет. На момент обращения ему было 23 года. Он решил избавиться от этой проблемы, потому что работал менеджером на фирме – естественно, что заикание очень затрудняло его переговоры с партнерами и коллегами. Анализ показал, что психологической причиной заикания было его стремление постоянно контролировать свою речь. Сложно организованный и во многом автоматизированный процесс порождения речи «рассыпался», когда он начинал на ходу поправлять самого себя. Также он очень торопился сказать как можно больше за малый промежуток времени, естественно, он сбивался. С помощью различных упражнений я отучал его от избыточного контроля и помогал замедлить процесс порождения речи. Если он выполнял мои рекомендации, речь его улучшалась, но он никак не мог принять той логики, что не надо контролировать себя и не надо спешить. Это противоречило тому, как его воспитывал отец. Однако примерно за десять сеансов нам удалось достичь почти полного согласия, и заикание практически перестало его беспокоить.

Когнитивные нарушения могут затрагивать любые психические процессы, ответственные за познание мира. Это нарушения памяти, внимания, мышления и восприятия. Если речь идет о наличии бреда и галлюцинаций, то это вряд ли может стать предметом психологического консультирования. Таких клиентов следует перенаправить к соответствующим специалистам.

Однако, кроме таких вопиющих случаев, часто встречаются сравнительно «невинные», но весьма неприятные для конкретного индивида проблемы. Например, те или иные виды амнезии, или ложные воспоминания, или замедленное мышление, или рассеянность внимания, или дезориентировка сознания и т. д.

Участница моего кружка пожаловалась, что не может запомнить то, что говорит ее начальник на работе. Она даже как бы не слышит то, что он говорит, точнее, первую фразу слышит, а потом как бы «засыпает». «Даже на ваших занятиях я сначала слышу, а потом как будто засыпаю, хотя мне это все самой интересно», – добавила она. Естественно, это качество ее внимания (и памяти) создавало ей огромные трудности в работе и обучении терапии.

Проанализировав ситуацию, мы обнаружили, что это явление определялось тем фактором, что у нее была очень агрессивная и назидающая мать, против которой она еще в детстве выстроила пассивную психологическую защиту, научившись «не слышать» того, что та говорит. Однако эта защита стала постоянным качеством восприятия ею чужой речи. Для того чтобы избавиться от этого недостатка, ей пришлось в воображении дать активный отпор своей матери, после чего ее способность воспринимать чужую речь, даже произносимую с позиции сверху, постепенно восстановилась. Она с восторгом сообщила мне, что больше «не засыпает», слушая начальника, и на наших занятиях тоже.

Еще одна группа симптомов – нарушения характера. Клиенты редко жалуются на собственный характер, но искажения характера встречаются в той или иной форме повсеместно. Они предопределяют многочисленные психологические проблемы, с которыми сталкивается данная личность. Клиент может жаловаться на свою вспыльчивость, неуверенность, унылость, азартность, неуживчивость или на непоседливость сына. Искажения характера могут затрагивать одну какую-то черту, но чаще это некоторый кластер сильно выраженных характеристик, которые можно объединить под одним знаменателем.

Такие искажения в психологии называются акцентуациями характера, когда та или иная его черта оказывается сильно выраженной и определяет неадекватные эмоциональные и поведенческие реакции. Например, личность с гипертимной акцентуацией страдает от неусидчивости, такой человек часто не в состоянии довести начатое дело до конца, ему всегда надо куда-то бежать, он имеет склонность к постоянной перемене места жительства или работы, может ввязаться в авантюрное предприятие. Человек с дистимной акцентуацией постоянно имеет пониженное настроение, замкнут, не умеет общаться, он подобен чеховскому человеку в футляре или ослику Иа-Иа из сказки про Винни-Пуха. Здесь мы не будем характеризовать все типы акцентуаций и других особенностей характера, а переадресуем читателя к соответствующей литературе [2, 4, 8, 11]. При чрезмерном развитии той или иной патологической черты характера можно говорить не об акцентуации, а о психопатии или, в современной терминологии, о расстройстве личности.

Такие случаи скорее находятся в компетенции врача, чем психолога, но тем не менее он может консультировать таких клиентов, не ставя перед собой цели лечения.

В ходе консультаций можно диагностировать ту или иную черту характера, дать клиенту соответствующие разъяснения, дать совет, как найти позитивное применение данной особенности характера или постепенно компенсировать ее. В некоторых случаях консультирование может перейти в форму долгосрочной психотерапии. Достаточно хорошо особенности консультирования личностей с определенными чертами характера представлены в книге Р. Кочюнаса [6].

Консультант должен всегда помнить, что за фасадом многих симптомов и проблем стоят устойчивые черты характера, без коррекции которых первичная задача не может быть решена.