Текст книги "Призрачный ученик"

Так что да, вопрос до сих пор остается открытым – а помог бы дядя Такеши, если бы рядом не было меня? Или отговорился бы, благо причин можно найти кучу? Но в любом случае нашему гостю повезло – вне зависимости от причины Покоритель решил помочь ребенку.

– Я ничего не обещаю, Такеши-кун, возможно, уже поздно что-то делать, но я выполню твою просьбу и, если смогу, спасу твоего отца. А теперь… Кен-чан, проводи Такеши-куна в гостиную и побудь с ним какое-то время.

– Хорошо, дядя Ичиро. Пойдем, Икеда-кун. Кохана-сан, не могла бы ты принести нам чего-нибудь, – покосился я на так и нетронутую чашку Такеши, – горячего.

– Будет сделано, молодой господин, – поклонилась юки-онна, стоявшая все это время чуть в стороне.

А дядя на мои слова только одобрительно кивнул.

На то, чтобы выяснить, кто, что, куда и почему, дяде потребовалось всего несколько часов. Уже утром старший Икеда обнимал плачущего сына у нас на кухне. Его дядя, кстати, сумел спасти буквально в последнюю секунду, прервав, точнее даже – не дав сработать какому-то кровавому ритуалу. Прямо как в боевиках по телевизору. Я в основном такие дорамы[21]21
  Дорама – японский телесериал.


[Закрыть] и смотрю. Редко в последнее время, но бывает.

Что удивительно, оба Ичиро умудрились сдружиться. Не сразу, конечно, не за одну встречу, но она явно была толчком к их сближению. Сошлись два одиночества, так сказать. Отец-одиночка и дядя… по сути тот же отец-одиночка. А удивительно это было из-за разницы в их положении. Это как если бы какой-нибудь даймё[22]22
  Крупнейшие военные феодалы средневековой Японии.


[Закрыть] эпохи Эдо подружился с крестьянином. Высшая сословная ступенька и нижняя, а между ними – пропасть. Но тогда мне это не казалось странным, наоборот – почему бы и нет? В конце концов, один из них спас жизнь другому – чем не основа для дружбы? В аниме такое сплошь и рядом.

Через два месяца я пошел в следующий класс. За это время мы неплохо сошлись с Акирой и присоединившимся к нам Такеши. Насколько это вообще возможно с моим плотным графиком. Общался с ними я в основном по выходным, когда учитель выделял свободное время. Как он говорил, я взял слишком высокий темп, но это неплохо, если давать себе отдых. А ведь мне еще надо было хорошо учиться. Это нужно было именно мне, а не как обычно – учителям и родителям. Мама говорила, что мужчина должен быть умным. Чистым, умным и немного пафосным. С последним у меня, кажется, начинает получаться. Во всяком случае, отношение в классе изменилось, некоторые, даже не особо знакомые ребята стали обращаться более уважительно. А всего-то и нужно было – правильная осанка, спокойствие и неспешность. Я все еще учился быть пафосным, но первый результат уже был виден.

Налицо был и прогресс в моих занятиях по фехтованию. Мышцы уже давно не болели, движения отработаны до автоматизма, выдыхался я меньше. Даже по сравнению с занятиями у тэнгу учитель с ходу задал такую планку, что я еще долго не мог выполнить его нормативы, которые он до сих пор поднимает, но теперь я уже легче это переношу. Начал учить ката – эталонные движения в боевом искусстве, формирующиеся в итоге в ту или иную технику. Если вникнуть в смысл слова «ката», то понимаешь, что это идеальное название. Не «прием», не «движение», а «литейная форма». Всего в стиле «Кен-но-иши» больше пятидесяти ката, и, как сказал учитель, я выучу их все. И отработаю до уровня рефлексов. Но на практике, в бою, используется от пяти до пятнадцати ката, и именно эти пятнадцать основных «литейных форм» я и буду отрабатывать в первую очередь. Помимо этого – еще пять ката, которые мне могут пригодиться в моем мире, где Волей я пользоваться должен… аккуратно.

Глядя на нас с Акирой, к мечу пристрастился и Такеши, хотя поначалу относился к этому скептически – отец ему не раз говорил, что боевые заклинания и техники не главное в этом мире, а вот бытовые и ремесленные надо собирать где только можно. Однако Акира как-то популярно разъяснил, что если твои техники не просто боевые, а суперразрушительные, то все остальное придет само собой. Правда, умолчал о том, что до суперразрушительных, если не останавливаться в развитии, смогут добраться в лучшем случае его внуки, а на деле – праправнуки. Но тут все понятно – Акира не пытался что-то скрыть, просто в его семье уже успел укорениться менталитет долгосрочного развития, и он все переводил именно на эти рельсы. В конкретном случае он и не рассчитывал добиться на своем пути каких-то выдающихся результатов, его целью было заложить основу для своих детей и внуков. И это уже в десять лет, заметьте. Такеши был более практичен, считая: если не можешь чего-то достигнуть, то лучше сконцентрироваться на чем-то попроще. Осознал ситуацию он лишь через несколько лет, но к тому времени бросать все стало как-то обидно. Ну и стоит упомянуть, что когда мы проводили время вместе, то делали это дома у Акиры, так как у Такеши не было свободного места, а у меня оба друга сильно напрягались. Как сказал Акира: если долго там находиться, дом начинал «давить» на них. Я этого не понимал и постоянно раздражался, когда заходила об этом речь. Ведь насколько было бы круче заниматься в моем тренировочном зале.

А девятого апреля, на третий день после начала учебного года, у дяди Ичиро наступил день рождения. Ему исполнилось двадцать восемь лет. Для меня тогда что двадцать восемь, что тридцать восемь особой роли не играло, но сейчас я понимаю, насколько он был молод. Ведь когда я родился, ему было всего девятнадцать. То есть поясню мысль: взять меня на воспитание – это нормально, в двадцать восемь лет вполне можно. Но дело в том, что к своим годам он уже был одним из известнейших магов мира. Получается, он прошел путь от никому не известного мага до одного из выдающихся за… от силы, лет за десять. Сомневаюсь, что до этого он чем-то выделялся. Даже учителю потребовалось две сотни лет, чтобы о нем заговорили. Хотя там ни самолетов, ни телефонов, ни Интернета нет, так что вопрос спорный, но лично я думаю, что дядя в этом плане покруче учителя будет.

Изначально дядя Ичиро не хотел отмечать праздник, ведь в этом случае пришлось бы приглашать гостей, дабы не обидеть… общество. И тут одно из двух – либо оставить меня дома и пойти праздновать в родовой особняк, либо взять меня с собой. В первом случае это будет выглядеть некрасиво по отношению ко мне, во втором – я должен буду окунуться в высшее магическое общество. Я, драбл, – в высшем магическом обществе. Как минимум он боялся, что неспособность колдовать там, где все поголовно маги, и подчас могущественные, сильно испортит мне настроение. Мол, я могу почувствовать себя отбросом. Ну а как максимум – маги могут и сами не сдержаться и показать свое ко мне отношение. Конечно, травить племянника именинника никто бы не стал, но именно показать отношение очень даже могли. Особенно учитывая, что находиться рядом постоянно он просто не сможет.

Но мне было любопытно. Целая куча магов в одном месте, и не где-нибудь, а на дне рождения моего крутейшего дяди. В общем, он сдался. Я пообещал сильно обидеться, и он сдался. Наверное, дядя даже пожалел под конец разговора, что решил со мной посоветоваться, но, как по мне, он тогда себя просто накручивал. Выбрал бы другой вариант, и накрутка пошла бы по другой причине.

Сам прием в честь дня рождения должен был проходить вечером, так что отпрашиваться пришлось только у учителя, а вот школьный табель посещаемости остался цел и невредим. Не хотелось бы пятнать его с самого начала учебного года. Друзья на новость лишь завистливо повздыхали, в их представлении – как и в моем, к слову, – праздник такого уровня просто обязан быть грандиозным. Высшее общество как-никак! К которому я себя не относил, отчего Акира только головой качал. Для него мое мнение по этому вопросу всегда было вторично. С Такеши в этом плане сложней – он вроде и не показывал виду, что его это волнует, но на моей памяти он со мной ни разу не спорил, в отличие от того же Акиры. И всегда был на моей стороне, из-за чего младший Хомура часто бесился. Что ж, его можно понять. Когда тебе в лицо говорят: «Я ничего не понимаю, но Кеншин прав», – это реально должно бесить.

В особняк главы рода Окава мы попали при помощи Старика. Один шаг – и ты на солнечной Окинаве. Сам дом находился в уединенном месте на юге острова и представлял собой классический синдэн-дзукури – «спально-дворцовый» стиль периода Хэйан. Огромный комплекс строений, связанных между собой переходами, во дворе – большое озеро с островками, между которыми перекинуты мостики. Правда, тогда мне на название стиля и особенности архитектуры было плевать, но то, что в аниме вновь не соврали и аристократы реально живут в таких домах, я для себя отметил.

– А сейчас соберись, Кен-чан. Включи свой пафосный видок и покажи всем, что тебя ничем не удивить, – произнес дядя, когда мы вышли из зеркала и остановились в какой-то огромной комнате. – Сейчас я познакомлю тебя с дедом, они с твоей мамой, как ты знаешь, расстались не в лучших отношениях, так что приготовься к придиркам. И помни – что бы ни случилось, кто бы что ни говорил, я всегда буду на твоей стороне. Не подведи меня.

– Твой племянник лучший, дядя Ичиро, – расправил я плечи и приподнял голову. – Тебе не придется стыдиться.

– Я знаю, малыш. Я знаю.

Глава 5

Пока дядя меня куда-то вел, я осматривал дом и удивлялся, что здесь живут лишь отец дяди и его мать – слишком много пространства для двух человек. Дедом я местного хозяина не считал – после рассказа дяди Ичиро о том, как маму выгнали из дома, теплых чувств к нему у меня не было. Думаю, дядя и не стал бы рассказывать, но учитель как-то раз решил уточнить – а знаю ли я почему… Видимо, именно он потребовал у дяди прояснить мне ситуацию, а иначе не факт, что я дождался бы объяснений. При этом, упоминая своего отца, дядя постоянно делал упор на то, что он мой дед, так что, сдается мне, надежды помирить нас он не терял.

Меня поначалу удивило, что по пути нам никто из людей не встретился, но дядя пояснил, что мы пришли сюда за два часа до назначенного срока, поэтому никого из гостей еще не было. Я не терял времени, незаметно разглядывая дом его отца. Повторюсь, он был слишком большим. Боюсь представить, сколько тут туалетов, а их количество у меня почему-то ассоциировалось с аристократической чванливостью. Один – нормально, два – еще туда-сюда, но вот больше – уже показуха. А уж сколько здесь было духов… и я еще считал, что у нас их много. Здесь присутствовали ёкаи всех форм и размеров – от маленьких прозрачных пузырей, стаями летающих по дому, до чего-то по-настоящему огромного, мелькнувшего в окне. Особенно меня впечатлил звероподобный тип, прохаживающийся по коридору и держащий на плече огромную бензопилу.

Нет, здесь я точно не хотел бы жить.

Отца дяди мы нашли в каком-то огромном зале, который был заставлен скульптурами людей и различных чудовищ.

– Здравствуй, отец, – произнес дядя, когда мы подошли к старику.

Он тут был совершенно один и при нашем приближении даже не повернулся, рассматривая статую двухметровой медузы, которая, казалось, вот-вот оживет и проглотит старика своей раскрытой пастью.

Бросив на нас взгляд, он вновь отвернулся к статуе, одновременно с этим бросив:

– Ну здравствуй. Зачем драбла с собой притащил?

– Потому что он мой племянник, – ответил дядя спокойно.

– И драбл, – бросил через плечо старик.

– Это не имеет значения, – произнес дядя.

– Очень даже имеет, – все же развернулся к нам отец дяди. Точнее – к нему. Меня он игнорировал. – Я могу многое сказать по этому поводу, – продолжил старик, – но если ты такой сентиментальный, лучше подумал бы о том, каково ему здесь будет.

– Пусть только попробуют обидеть Кеншина, – поджал дядя губы.

– Обидеть… – повторил за ним старик, словно пробуя слово на вкус. – Забавное определение. А ты доказать-то сможешь, что его обидели?

А вот на это дядя не ответил. Лично я не понял, как возможно обидеть так, что этого нельзя будет доказать, но они взрослые – им виднее.

– Не поприветствуешь собственного внука? – решил сменить тему дядя.

– А нужно ли? – глянул на меня старик лениво и, переведя взгляд на дядю, продолжил: – Никчемный сын глупой дочери. Скажи спасибо, что я не выкинул его из своего дома.

Вот честно, я обиделся. Не стоило ему трогать маму.

– У меня есть дядя, а кто есть у тебя? – спросил я по возможности спокойно.

– Кеншин, – остановил меня дядя Ичиро и бросил отцу: – Мальчик прав, этак ты скоро и без сына останешься.

– Какие мы суровые, – усмехнулся старик. – Идите, – махнул он рукой, отворачиваясь, и добавил напоследок: – Если бы не ты, мальчишка, у меня и сын был бы сыном, и дочь бы никуда не ушла.

– Не перегибай палку, отец, – произнес сурово дядя. – Пойдем, Кен-чан. Пусть этот старикашка и дальше тут пылится.

Когда мы вышли из зала, я виновато произнес:

– Простите, дядя Ичиро, я правда не хотел влезать в разговор, но он…

– Забудь, – прервал меня он. – Не стоило вообще тебя к нему вести. И на что я только надеялся? – спросил он сам себя. – Ладно, пойдем лучше переоденемся к празднику.

Одели меня по всем канонам японского праздничного этикета – два слоя кимоно, штаны-хакама, халат-хаори, на поясе – белый помпон под названием хаори-химо, двухпальцевые носки – таби, ну и сандалии-зори. Все – серо-белого цвета. Еще и тяжеленный веер в руки сунули. Выглядел я в таком наряде, по моему скромному мнению, весьма представительно, даже несмотря на возраст. И дядя это подтвердил.

– А тебе идет, – покивал он, осматривая меня. – Все девчонки сегодня твои.

– А зачем они мне? – удивился я.

– Мм… – не нашелся что ответить дядя. – Властвовать и доминировать? – пробормотал он тихо. – Ладно, проехали. Пойдем, познакомлю тебя с бабушкой. Она в отличие от деда всегда была на твоей с мамой стороне. Стоп, чуть не забыл, – замер он на секунду. После чего, подойдя к одному из множества столиков той комнаты, где меня одевали, достал что-то из шкатулки. – Вот, – прикрепил он к моему уху клипсу. – Этот артефакт позволит тебе понимать любой из существующих языков, кроме магических. А если у другого человека есть такой же артефакт, то вы и общаться сможете. Но я удивлюсь, если у кого-то из гостей не будет чего-то подобного.

Пожилую женщину в красно-белом кимоно, которой, как я позже узнал, недавно стукнуло пятьдесят четыре года, мы нашли на одном из островков местного озера, где она украшала беседку. Не лично, как вы понимаете, с помощью какой-то безликой тени. Впрочем, заметив наше приближение, она не стала дожидаться, пока мы подойдем, а пошла навстречу, так что встретились мы посреди небольшого моста.

– Ичиро, – обняла она дядю, – как же я соскучилась.

– Мы же вчера виделись, – усмехнулся на это дядя.

– Эх вы, мужчины, не понимаете материнского сердца, – покачала та головой. – А это, значит, маленький Кеншин? – спросила она, глядя на меня с улыбкой. – Какой же ты красавчик! – приобняла она меня, слегка наклонившись.

– Здравствуйте, Чинатсу-сан, – поклонился я, когда меня наконец отпустили.

– Ох, какой вежливый малыш, – приложила она ладонь к щеке.

– А я вас помню, – произнес я неожиданно даже для самого себя. – Вы приходили к маме два года назад.

Почти сразу после того, как я впервые познакомился с учителем. Улыбка женщины стала немного грустной после моих слов, и, проведя рукой по моим волосам, она произнесла:

– Прости, что приходила так редко.

Я, честно говоря, помню только про один раз, но дядя вон тоже говорил, что часто навещал нас раньше. И еще одно – Чинатсу-сан была очень похожа на маму. Да, старше, но даже так эта «похожесть» меня сильно смущала.

– Не грустите, Чинатсу-сан, – улыбнулся я ей. – Вы слишком похожи на маму, а она никогда не грустила.

Сначала она прикрыла глаза, потом поднесла к ним руку, глубоко вздохнула и, вновь посмотрев на меня, сказала:

– Ты прав, Кен-чан, оставим грусть на потом, ведь сегодня у нас праздник.

– Дети… – раздалось чуть сбоку от нас. Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. – Всегда поражался их влиянию на взрослых.

– Не подкрадывайся, Кёсахан, – приложила руку к груди Чинатсу-сан, – у меня чуть сердце не остановилось.

Появившийся мужчина был откровенно странным. Крупный, в китайском ципао[23]23
  Национальное китайское платье.


[Закрыть], с волосами цвета золота, которые стояли торчком, словно шипы. Завершали композицию черные очки как у слепых.

– За столетия, что я тут обитаю, Чи-тян, у меня сложилось устойчивое мнение – дети слишком раздражающие существа, чтобы беспечно перемещаться у них на глазах.

После его слов и дядя, и даже Чинатсу-сан немного засмущались.

– Ты просто слишком добрый, Кёсахан, – решила ответить Чинатсу-сан. – Кстати, знакомься – мой внук Кеншин.

– Приятно познакомиться, Кёсахан-сан, – поклонился я.

А когда разогнулся, он стоял вплотную ко мне. Наверное, только опыт долгого сокрытия своей способности видеть духов позволил мне не отшатнуться от неожиданности.

– Знакомый запах, – произнес он, поведя головой и слегка наклонившись ко мне. – Или не запах… О-о-о! Вспомнил! – выпрямился Кёсахан и, посмотрев сначала на Чинатсу-сан, а потом на дядю, продолжил: – До того как попасть в этот мир, я обитал в другом. Именно там я перешагнул ступень развития, став великим духом. – Он дух? Я был удивлен. Но после того как он медленно снял очки, за которыми прятал не имеющие зрачков слегка светившиеся золотые глаза, пришлось признать, что это похоже на правду. И, черт возьми, он сказал – великий дух?! – В том мире обитают воистину могущественные маги, не то что здесь, но это и понятно, учитывая, с какими монстрами в человеческом обличье им приходится иметь дело, – и, вновь глянув на меня, усмехнулся: – Похоже, сын Ханы-тян все-таки может попасть под выбор.

– Нет! – воскликнули дядя и Чинатсу-сан одновременно.

– Это не остановить, – продолжал усмехаться Кёсахан-сан. – Сама реальность трещит вокруг парня. Даже если вы запрете его в подвале, это лишь ускорит развитие Кеншина.

– Да о чем ты вообще говоришь?! – громко спросила Чинатсу-сан и, повернувшись к дяде, спросила: – Ичиро, ты понимаешь, о чем он?

– Я тебе потом расскажу, мам, – ответил он, не отрывая взгляда от Кёсахана-сана.

– Не волнуйся, – произнес тот, глядя на него, – я не собираюсь трепаться об этом. Думаю, даже твоему отцу лучше ничего не знать. Но потом… потом ты мне обязательно расскажешь, как же так получилось, что в этом мире появился адепт Воли.

– Расскажу, – вздохнул дядя, расслабляясь. – Куда же я денусь.

– Раньше, – перевел на меня взгляд Кёсахан-сан, – я был слишком слаб, чтобы сойтись с такими, как ты, в бою, но теперь… С нетерпением жду, когда ты достигнешь предела в своем развитии.

– Кёсахан… – произнес угрожающе дядя.

Я не совсем понял, что сейчас происходило. Нет, я совсем не понял. Но вот то, что этот дядька бросил мне вызов, до меня дошло.

– У меня нет предела, Кёсахан-сан, – ответил я, глядя ему в глаза.

Ведь учитель тоже всегда хвалится, что нет предела его совершенству, так чем я хуже?

– Ха? Ха-ха-ха! – засмеялся великий дух. – Ха-ха-ха… ох, не могу, – покачал он головой, все еще посмеиваясь. – Предел есть у всего, дитя. Запомни это.

А вот на этот счет у учителя вполне четкая позиция.

– Кроме человека, – ответил я все так же серьезно. – Если он найдет свой путь.

Улыбка с лица Кёсахана-сана исчезла очень быстро. Просто раз – и нет ее.

– Вот и посмотрим, – бросил он, поднимаясь в воздух, где просто растворился, превратившись в дым.

Целое облако дыма. Огромное облако дыма, из которого появился такой же огромный дракон золотого цвета. Китайский, с пушистой кисточкой на кончике длинного хвоста. Сделав над нами пару кругов, он полетел куда-то по своим делам, постепенно растворяясь в воздухе.

– Круто… – произнес я с поднятой головой.

– Ну, теперь мне скажут, о чем говорил Кёсахан? – спросила строго Чинатсу-сан.

– Нет, – ответил дядя Ичиро. – Это дракон может закрыть нас от подслушивания, а я на такое не способен.

– Да кто нас здесь подслушает? – удивилась Чинатсу-сан.

– Да вон хотя бы тот дух, – кивнул дядя на ту самую тень, которой управляла Чинатсу-сан до нашего прихода.

– Да? – добавила она скепсиса в голос. – И кому же он…

– Отцу, – прервал ее дядя Ичиро.

Чинатсу-сан хотела что-то ответить, но все же промолчала. Я на все это реагировал наплевательски – если дяде хочется поиграть в секретность, пусть делает что ему угодно, мне же был интересен именно дракон.

– Дядя Ичиро, а это правда был великий дух?

– Правда, – ответил он мне. – Пойдемте лучше во двор, а то скоро уже начнут гости прибывать.

Когда появились первые гости, дядя оставил меня с местной дзашики-вараши, приятной молодой женщиной лет двадцати на вид. Доброй. Кокиримунэ-сан – молчаливая, сестры в корейском доме дяди – веселые и общительные, а Тетте-сан – добрая. Я весьма удивился, когда узнал, что она была стара уже во времена своей привязки к поместью Окава, а это, на секундочку, шестьсот лет назад случилось. Очень старая – и очень могущественная в своем месте силы. То есть здесь.

– Вы нравитесь духам, молодой господин, – произнесла она с улыбкой, после того как отогнала от меня какого-то летающего змея с крылышками.

Вот уж никогда не замечал.

Когда начали прибывать гости, мы с Тетте-сан находились на заднем дворе поместья, куда все и проходили, после того как перекинутся парой фраз с дядей, встречавшим их на входе. В передвижениях меня никто не ограничивал, хоть я и не стремился побывать в каждом уголке. В основном, конечно, из-за отца дяди Ичиро. Несмотря на предоставленную мне свободу, Тетте-сан все время была рядом. Именно она и устроила мне нормальную экскурсию по особняку и его территории, рассказав о нем много интересных историй. Но больше всего меня тогда впечатлила история того самого зала со статуями, где мы разговаривали с отцом дяди. Оказывается, все эти каменюки когда-то были настоящими ёкаями, но все в какой-то момент перешли дорогу Окава-сану. Ну или технически правильно было бы сказать – он им перешел дорогу. Отец дяди даже прозвище получил – Скульптор, а за достижения в защите страны от свихнувшихся ёкаев Окава-сан был удостоен приглашения на день рождения императора Акихито. Круто… но мне он все равно не нравится.

Когда мы с Тетте-сан вернулись на задний двор особняка, я понял, что не зря сюда напросился. Дзашики-вараши таскала меня по поместью долго, чтобы какая-то часть гостей успела приехать и собраться в одном месте. И пусть это были пока еще не все гости, но уже такое количество магов выглядело круто. В кои-то веки я лицезрел перед собой сказку, которой может стать магия, а не банальную обыденность, витающую у нас дома. Я видел джинна, точно как в одном американском мультике, красного, в тюрбане и с дымом вместо ног. Я видел женское платье, которое, плавно перетекая, меняет свой фасон. Я видел своих ровесников, которые с воплями перемещались между гостей, как Кокиримунэ-сан на кухне. Чего я только не увидел, оказавшись на заднем дворе поместья Окава. Но затмевал всех огромный золотой дракон, лениво парящий над нашими головами.

– Вы голодны, молодой господин? – спросила меня Тетте-сан.

– Немного, – признался я. – А еще пить хочется.

– В таком случае пойдемте – для этого праздника Окава-сама призвал множество духов, специализирующихся на приготовлении еды.

– А я думал, что этим занимаетесь вы, Тетте-сан, – признался я по пути.

– О нет, – улыбнулась она в ответ, – моих умений не хватит на приготовление достойных блюд для события такого уровня. Скажу вам по секрету, дзашики-вараши вообще в этом не сильны. Кое-какого опыта я набралась за годы жизни, но даже среди простых людей найдутся повара, способные меня превзойти.

Пока шли, глаза цеплялись за новые чудеса – две девушки, одна из которых – с настоящими кошачьими ушками, а сзади – два пушистых лисьих хвоста. Или старик, пальцы которого в мгновение ока превратились в лезвия. Или пронесшийся мимо парень, сидящий на облаке. Вокруг было столько всего, что у меня глаза разбегались, а голова, казалось, отвалится от частого кручения.

Не помню, сколько прошло времени, прежде чем дядя нас нашел, но соскучиться я не успел, так что вряд ли много. Пришел он не один, а с какой-то девочкой лет двенадцати-тринадцати. Одета она была в нечто, похожее на традиционную корейскую одежду, к тому же ханбок, так что были у меня подозрения, что она не японка. Да и лицо какое-то не японское… но приятное, это да.

– Не скучал? – спросил подошедший дядя. – Хочу познакомить тебя с этой прелестной девочкой, – на что упомянутая девочка не изменилась в лице, но румянец на щеках появился. – Даан Мин Мэй – яркий цветок клана Даан. А это, – обратился он уже к девочке, – мой любимый племянник, Окава Кеншин, о котором я тебе рассказывал.

– Приятно познакомиться, Даан-сан, – поклонился я ей.

Она, кстати, даже не дернулась изобразить хоть какой-нибудь поклон. Бескультурная какая-то. Они там все такие, в Корее?

– Ну что ж, мне надо идти, ты присмотришь за Кен-чаном?

– Я ведь уже согласилась, Окава-сан, – ответила девочка. – Зачем спрашивать второй раз?

– Вот и отлично, – улыбнулся дядя. – Не скучайте, найду вас, как только освобожусь.

Первое, что спросила Даан, когда дядя отошел подальше, было:

– Ты и правда драбл?

– Ну да, – пожал я плечами.

– Эх, – вздохнула она, – а я думала, он просто шутит. Ты хоть понимаешь, насколько потрясающий Окава-сан? И он мог бы добиться еще большего, если бы ты не ограничивал его.

– Что? – не понял я.

– Ему приходится выделять время и ресурсы на заботу о тебе. Смог бы он добыть своему роду настоящее божество, если бы нянчился с тобой? Да он бы даже не оказался в тот раз в нужном месте, сидя вместе с тобой в этой вашей Японии.

– Ты мне не нравишься, – определился я наконец с тем, что сейчас чувствовал.

– Ха! Ты мне, знаешь ли, тоже! – задрала она нос. – Идем, покажу тебе, чего ты никогда не добьешься.

А дальше меня водили среди гостей и рассказывали, кто на что горазд, не забывая напоминать, что драблу вроде меня никогда не достигнуть подобного. Но тут ведь такое дело… мне и не нужно ничего из этого. Проще говоря, для меня провели интереснейшую экскурсию в мир магии и крутых спецэффектов. Да ради этого я сюда и пришел! Я даже решил ей простить пренебрежительное отношение к нашей стране – в конце концов, она тоже ребенок, да еще и девчонка.

Познакомила она меня и с другими детьми. После третьего такого знакомства я понял, что дети магов мне не нравятся. Все они, узнав, что я драбл, превращались в задавак. А один парень даже поинтересовался, что на этом празднике делает низшее существо. Это было обидно, но победить его за один удар у меня не вышло бы, так что пришлось лишь хмуриться. Вообще я сильно пожалел в тот момент о желании дяди скрыть мою учебу у великого мастера.

– Низшее существо здесь только ты, – неожиданно для меня ответила тому парню Даан, – а это племянник Окава-сана.

– Да я… – вскинулся парень. – Да он всего лишь драбл, что ты его защищаешь?

– Он драбл, а ты – низшее существо, пошел прочь отсюда, – ответила она зло.

Лично я после таких слов точно не сдержался бы, а парень насупился и ушел.

– Круто ты его, – сказал я, когда тот удалился.

– Слабак, – процедила Даан. – Все вы, парни, слабаки.

А вот это было обидно. Я совершенно спокойно отношусь к тому, что недомаг. Плевать на магию. Но к обвинению в слабости с раннего детства относился крайне негативно.

– Я не слабак, – произнес я по возможности спокойно.

– Ты вообще драбл, – ответила она на это. – Если бы не просьба Окава-сана, я бы и слова тому придурку не сказала.

Я в тот момент испытывал двойственные чувства. С одной стороны, я был обижен и жаждал ссоры, а с другой – она показала и рассказала много чего интересного, да и заступилась, как ни крути.

– Все-таки ты мне не нравишься.

– Да мне плевать, – отмахнулась она.

– Да? – пришла мне в голову мысль. – То есть если я пожалуюсь дяде, тебе тоже будет плевать?

– Ябеда, – ответила она тут же, кажется, немного испуганно.

– Обижать младших тоже плохо, но ведь ты обижаешь.

– Ты… – поджала она губы. – Ладно, я приношу извинения за свои слова, но вы, парни, все равно слабаки, – отвернулась она от меня.

И опять она поставила меня в тупик – извинилась и оскорбила одновременно. Как на это реагировать-то?

– Ты просто старше, – произнес я. – Когда я вырасту, все изменится.

– Старше, младше – это просто отговорки, – скорчила она презрительную мину. – А лично ты вообще ни одного мага одолеть не сможешь, что уж про меня говорить.

– Это сейчас, – не сдавался я. – Вот увидишь, когда вырасту, стану самым сильным в мире.

За эти слова я удостоился еще одного презрительного взгляда.

– Если когда-нибудь сможешь победить меня, то гениальная Даан Мин Мэй выйдет за тебя замуж!

– Что? – удивился я ее словам. – Не нужна мне жена!

– У тебя, слабака, ее и не будет, – ответила Даан. – А уж меня тебе в жизни не победить!

Разнял нас незаметно подошедший дядя.

– Неужто маленькая Мин Мэй уже раздумывает над замужеством?

– Нет! – прыжком на месте развернулась она к дяде Ичиро. – То есть да, но не сейчас. И не за него, – указала она на меня пальцем. – И я не маленькая, мне тринадцать!

– Ладно, ладно, ты взрослая, – улыбнулся дядя. – Как вы тут, не скучали? Остались еще силы на безумства?

– Я совершенно не устала, – опять задрала она нос.

Я только плечами пожал. Прошедший день не идет ни в какое сравнение с моими ежедневными физическими тренировками.

– В таком случае, – чуть тише произнес дядя, – что вы думаете насчет того, чтобы поохотиться на великого духа?

– Хочу! – подступила к нему ближе Даан.

– Кен-чан?

– А Кёсахан-сан не против?

– Э… – замер дядя. – Конечно, против, но ведь потому это и охота.

– Ну-у-у… – протянула Даан. – Я-то думала, мы на дикого духа будем охотиться.

– Хех, ты главное им про «дикого» не говори, – усмехнулся дядя Ичиро.

– Ну… я это… не домашнего имела в виду.

– Ох, Мин Мэй, – приложил дядя руку ко лбу, – лучше вообще ничего не говори.

В общем, на «охоту» мы все-таки отправились, прихватив по пути еще нескольких детей. Меня эта беготня не впечатлила, да и не горел я желанием играть с великим духом – считайте, что я на него был обижен, ведь он посмел усомниться в том, что нет предела в развитии. Так что я откололся от компании детей, где был одним из самых младших, и пошел искать дядю Ичиро – он тоже как-то незаметно успел исчезнуть. Найти его, понятное дело, я сам не сумел, поэтому пришлось позвать Тетте-сан. Но самое интересное, что, когда дядя пришел за мной, я вдруг понял, что не знаю, зачем его искал. Как-то оно само собой получилось, а просить отвести меня во двор было даже для меня, восьмилетнего, слишком глупо.