Автор книги: Николай Петров
Жанр: Управление и подбор персонала, Бизнес-Книги
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Предисловие
Лавочный капитализм, который стране навязали наши услужливые подражатели западному образцу (как оказалось, не образцу, а диктату) при вынужденном участии всего населения, похоже, проходит некоторые известные стадии всякой стройки: шумиха, неразбериха… Уже начались поиски виновных (в офшорах думают – чур меня), частично розданы награды непричастным… Обласканы те, кто принял непосредственное участие в развале государства и его экономики. Вместе с тем медленно проворачивается колесо истории лицом к прошлому, оставаясь, однако, верным либеральным экономическим реформам. Что бы это значило? Значит, по-прежнему смещены понятия добра и зла: зло (под ним разумеется развал государства, крушение экономики, вынужденный исход большого числа граждан из бывших республик в центральную Россию, из России за границу, конфликты и гибель людей на периферии, нищенство и повышенная смертность всюду…) стало добром и добро (укрепление государственных основ, патриотизм, а не «Господи, благослови Америку», поднятие почти с нуля культурного и образовательного уровня населения, мощный рост науки и экономики, обеспечивший победу в Великой Отечественной войне) – злом? Был лозунг – развитие общества – гарантия развития каждого отдельного человека (отсюда: «раньше думай о Родине, а потом о себе»), а теперь провозглашён индивидуализм и материальные интересы потребителя, как высшая форма развития общества. И ладно, если бы хоть что-то производилось для удовлетворения запросов этого общества. Почти вся потребительская экономика строится на перепродажах. Пропагандируется возврат в позапрошлый век к Дюрингу с его взглядом на общество как механическую сумму изолированно взятых индивидуумов и полукрепостническую форму ведения хозяйства. Даже не пропагандируется, а планомерно выстраивается. Для всякого человека, умеющего считать, будет очевиден изъян такого лавочного «капитализма»: индивидуальные интересы каждого отдельного человека (особенно потерявшего работу) не могут быть удовлетворены в полной мере только за счёт импорта, особенно если ему не гарантируется право на труд и не удовлетворяются интересы государства в развитии. В любом обществе (особенно в таком, как наше, где первую скрипку играют нефтедоллары) со слабой экономикой неизбежно будут наличествовать отдельные слои, совсем обделённые средствами существования и обеспеченные сверх потребностей. Чем больше это расслоение (оно сегодня определяется путём расчёта коэффициента Джини), тем больше сходства со средневековьем, когда важней всего было всего лишь собирать подати. Представим на минуту, что в древней Руси племена продолжали бы враждовать и не объединились в централизованное государство? Не исключено, что так и оставались бы племенами. Разве открыли бы они сибирскую нефть, разве освоили бы Космос, разве поехали бы обживать Север, разве могли бы поднять новые земли на Дальнем востоке и целину в Казахстане? Думаю, многие племена просто не выжили бы. Это под силу только державе, объединившей свои усилия и развитой в промышленном отношении страны. Для всякого исторического отрезка понятие развитости имеет свой подтекст. Наше время в мире характеризуется ростом промышленных гигантов. Промышленных, а не управленческих и не малых предприятий, которых в нашей стране расплодилось много, а проку от них мало. Ремесленные мастерские отсылают нас в древние времена, а не в современное экономически развитое сообщество. Никакое племя «Норникель» не построило бы. Поэтому идеи 90-х от отделения Сибири, Урала и прочих регионов с их богатствами от центральной России в период полураспада империи до опоры на импорт в обмен на нефть и газ должны уйти в небытие. Хорошо бы и люди, генерирующие такие идеи, ушли в прошлое. Это всё из известной серии: отобрать у общества и поделить между своими людьми – простой способ быстрого обогащения. Но не развития. Из средневековья Русь поднималась не через бизнес отдельного купца, а через государственную политику. Дай Бог, чтобы к правлению Руси пришли люди с государственным мышлением. Отдельный человек смертен, ему нет смысла планировать жизнь на тысячу лет, а обществу это надо делать обязательно. Без укрепления экономического базиса, без динамического развития, общество со слабым управлением обречено рано или поздно приблизиться к своему закату. Такова судьба малочисленных народов. Примером является и СССР в постбрежневскую эпоху. Пока существуют государства и государственные границы, никакая глобализация в том виде, как это мы наблюдаем, не приведёт к процветанию отдельное, тем более отсталое общество, т.к. глобализация закрепляет за каждой страной, утратившей свой суверенитет, функции поддержания экономики той страны, которая доминирует. Сегодня функции такой доминанты в мире выполняет доллар США, курс которого, по сути, обязаны поддерживать все страны, чтобы не рухнула финансовая система мировой экономики. Я бы сравнил такое мироустройство с моногородами, когда вся экономика строится на одном предприятии, где занято большинство населения. Чуть сбой – и крах приходит всей экономике. Там даже торговле не на чем развиваться: из-за отсутствия работы у людей не может быть денег, поэтому никто ничего покупать не будет, а будут жить натуральным хозяйством, как в стародавние времена. После крушения СССР мы это явление наблюдали во многих своих городах. Бисмарк говорил, что эксперимент социализма можно испытать на стране, которую не жалко. Теперь можно дополнить этот афоризм простым выводом: страна, которая прошла испытание социализмом и с успехом выстояла против недругов, может легко рухнуть, если в условиях стабильного и мирного развития высшее руководство не позаботилось о насущных проблемах каждого отдельного человека, о преемственности власти при смене поколений, если доверило её управление демагогам, подобным Хлестакову, тем более людям, интеллект которых ограничен жаждой власти, деньгами и собственным благополучием. Отсюда и пропаганда идей индивидуального процветания. Нарушить ход естественного развития – это как повернуть реку вспять. Понятно, что безграмотное вмешательство в природу естественного развития остановит жизнь и превратит процветающий край в болото. Нынешнее наше состояние – результат некоторого оживления после преодоления полного развала 90-х годов, но опять впавшего в застой, напоминающий болото. Отчасти потому, что продолжает опираться не на промышленную основу, а на углеводороды, продолжает прислушиваться к тем, кто подводил его к краху, демонстрируя в видеоклипах на просторах интернета, что индивидуально у них-то как раз всё в порядке, а государство при них – всего лишь кормушка. С точки зрения интересов государства ещё Фрэнсис Бэкон утверждал: «Искусство власти или управления государством включает и экономику, поскольку «семья составляет частицу государства»… «Искусство власти складывается из трёх задач, а именно: сохранить державу, сделать её счастливой и процветающей и, наконец, расширить её территорию и как можно дальше раздвинуть её границы». Свойственно ли это нашим реформаторам, пришедшим к власти в годы перестройки, – судите сами. Дальше он приводит такую легенду: «Когда Фемистокла на пиру попросили сыграть что-нибудь на кифаре, он ответил: «Я не умею играть на кифаре, но зато я могу маленький городишко превратить в великое государство». И далее следует вывод: «Есть много таких, удивительно хорошо и мастерски играющих на кифаре или лире, т.е. отлично владеющих искусством дворцовых интриг, но настолько неспособных увеличить мощь государства, что создаётся впечатление, что они скорей самой природой предназначены расшатывать и колебать счастливое и цветущее его состояние».
XVI век, а как актуально!
Бумага всё стерпит, в том числе «рост» доходов населения
Правительство, пользуясь статистическими данными, уверяет нас в том, что не только по ППС (паритет покупательной способности) рубля, но и по другим расчетным алгоритмам наше благосостояние уже опережает некоторые благополучные страны мира. Наверно, сами члены Правительства верят этому, в противном случае им надлежало бы расписаться в своём бессилии влиять на негативные тенденции в экономике. В отличие от высоких начальников нам незачем обманывать себя. Попробуем переубедить в этом и чиновников, пользуясь теми же данными. Во всяком случае, надо как-то побудить их задуматься над цифрами, которые не имеют ничего общего с реалиями, если соотносить их со всем населением страны. Вот, например, скан официальной статистики распределения денежных доходов в 2013 г. и в 2018 г.:
(https://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/bednost/tabl/tab-bed1–2–4.htm)
Как видим, 2018 год мало чем отличается от 2013 года: соотношение распределения по долям практически сохранилось, при этом наименьший среднедушевой доход вырос чуть больше, чем в группе с наибольшими доходами. А стали ли жить лучше?
Заглянем в «Бюллетень о текущих тенденциях российской экономики» № 34 за февраль 2018 г. Обзор представлен Аналитическим Центром при Правительстве РФ (http://ac.gov.ru/files/publication/a/16270.pdf):
Как видим, доля доходов, принадлежащих наиболее состоятельной 20%-ной доле населения в России, чуть уступает доле в США, Бразилии, Аргентине, что может быть и так, поскольку по числу долларовых миллиардеров на 100 млн. населения Россия в числе лидеров, но по количеству долларов уступает США. О «цивилизованном» распределении доходов свидетельствует и коэффициент Джини Росстата: он изменился от 0,415 до 0,411; т.е. очевидна тенденция от менее справедливого к более справедливому. Поясню, что К=0,0 – это наиболее справедливое распределение всем поровну, К=1,0 – это когда наиболее богатый (или состоятельная группа) забирает себе всё, оставляя «на бобах» всё остальное население. Правда, если смотреть данные официальной статистики и Аналитического Центра при Правительстве РФ, то несложно заметить, что они всё время разнятся. Кроме того, отметим, что в таблице № 4 мы видим на 2015 г. децильный коэффициент (10%) Джини 0,413, а в таблице № 6 (того же отчета) – квинтильный коэффициент (20%) – 0,377. Отсюда делаем вывод: чем больше дробится целое, тем точнее результат и хуже (для чиновников) отчетные показатели.
Впрочем, отсюда уже начинаются расхождения и в официальных источниках: мы видим, что в динамике доходов квинтильный коэффициент Джини в 2015 г. у Аналитического Центра – 0,377, а у Росстата за тот же год – 0,410, в 2018 г. – 0,411. Правительство, очевидно, пользуется расчётами Аналитического Центра – они больше греют душу, поэтому критике подвергается только Росстат. Мы видим, что и Росстат не отстаёт в сглаживании проблем: даёт на всё население (100%) среднеарифметическое значение душевого дохода, т.е. среднее между миллионером и нищим. Доход миллионера как бы распространяется немного и на нищего. Особенно если чуть увеличить доход наименее обеспеченных, сократив число опрошенных с низким доходом, и убавить доход наиболее обеспеченных, увеличив их долю в выборке. Всё путём опроса, т.е. как бы объективно. Тем самым репрезентативность такой статистики делается более чем сомнительной. Чтобы миллионера отделить от нищего, надо население разбивать на как можно большее число групп. Тем не менее, воспользуемся этой сомнительной выборочной статистикой. Прежде всего, рассчитаем коэффициенты исходя из статистических данных, приведённых в начале статьи. В первой колонке разбиваем население на группы по 20%, во второй – доли дохода (5,3; 10,1; 15,1…) В третьей колонке суммируем предшествующие доли, в четвёртой и пятой – перемножаем первую колонку соответственно на вторую и третью. Получаем следующую таблицу для расчёта коэффициента Джини:
И проделаем то же самое на 2018 г.:
Коэффициент Джини можно посчитать разными способами. Воспользуемся одним из них (тем более что результат везде одинаковый), посчитаем по формуле, которую предлагают специалисты:
Получаем коэффициент на 2013 г. – 0,387, на 2018 г. – 0,383, т.е. близкий к тому, который даёт Аналитический Центр на 2015 г. Данные свидетельствуют о почти справедливом сообществе в распределении денежных доходов. Видимо, такие результаты смутили даже авторов этой выборочной статистики в Росстате. И не без оснований. Вспомним, что в середине 2015 г. компания Boston Consulting Group опубликовала данные по объему частных капиталов в России, отметив, что объем частных состояний в России вырос на 24,7% к уровню двухгодичной давности. При этом и реальный ВВП России, и реальные доходы населения топтались на месте, если не сказать, что сокращались. Поэтому коэффициент Джини с 2013 по 2015 г. мог только вырасти, но ни в коем случае не сократиться. Две разнонаправленные тенденции исключают друг друга. Однако аналитиков при Правительстве это не смутило. Поэтому специалисты, вычислявшие коэффициент, очевидно, сделали расчёт не совсем по официальным статистическим данным, хотя и сохранили эту еле ощутимую тенденцию на умеренно справедливое распределение доходов. Расчёты «плавают», а это значит, что возможны и другие результаты.
Во-первых, отметим, что группа наименее состоятельных из 20% – это скорей всего чисто надуманная цифра, т.к. не учитывает самых низкооплачиваемых работников. Ведь речь не об окладе, а среднедушевом доходе. А семьи с душевым (!) доходом в 8–9 тысяч рублей – это, согласно статистике, уже не самые бедные в стране. И об этом свидетельствуют другие отчеты. Одновременно тех, кто имеет среднедушевой доход не 77,5 тысяч рублей, а несколько сот тысяч и даже миллионов – это тоже факт, который статистикой не учтён вовсе.
Теперь вспомним, что в апреле 2017 г. Росстат делал выборочный анализ распределения населения по доходам. Выборка была довольно представительная – 27 015 073 человека – 18,4% от общей численности населения. В этой выборке ощущалось предпочтение охвата тех, кто получал доход, близкий к среднему по стране. Это вызвало сомнение в репрезентативности, в связи с чем я в статье «Доля государства и Судьба человека», которая публиковалась ранее, приведённые данные Росстата поправил исходя из плотности распределения дохода по долям населения. При расчёте исходил из того, что МРОТ (на тот период 7500 руб.) встречается чаще, чем зарплата в 1–5 млн. рублей. Следовательно, чем больше МРОТ вписывается в диапазон, тем реже эта зарплата встречается. Отсюда получился поправочный коэффициент. Доход в группе посчитал, умножив число работников на средний заработок в данной группе. Например: (15400 + 7500)/2*численность работников в группе. В той статье меня интересовала средняя заработная плата. Сейчас интересует коэффициент, отражающий долю дохода в группе. Используя знакомые нам данные, определим коэффициент и сведём их в таблицу:
Отметим, что доля дохода в первой группе (5,3) совпала с долей, приведённой в таблице Росстата по отношению к квинтильной доле населения, которая в моих расчётах получилась значительно больше (26,35 против 20).
А теперь всё сведём в таблицу для расчёта коэффициента Джини:
Осталось по приведённой выше формуле рассчитать коэффициент:
К=1–2х0,230+0,110 = 0,649
Как видим, этот коэффициент, который подтверждает то, что большинство населения и так знает, свидетельствует, что доходы в стране распределяются не так, как пытается представить нам государственная статистика. Коэффициенты, которые публикуются Аналитическим Центром при Правительстве РФ, служат больше пропаганде якобы цивилизованности в распределении доходов, чем отражают реальную действительность. Коэффициент 0,649, который выводится из статистики за 2017 г., ближе к 1, чем к 0, больше сближает Россию с ЮАР, чем с Европой, свидетельствует о том, что в стране процветает неравноправие в распределении доходов и богатства, об отсутствии стимулов для роста производства и отсутствии потенциала (из-за низкой покупательной способности) для развития рынка. При этом надо учесть, что мы не приняли во внимание многомиллионной армии безработных или частично занятых, перебивающихся случайными заработками. Ведь это благодаря им (точнее их отсутствию в списке занятых) поднимается планка среднемесячных доходов промежуточной группы между бедными и богатыми.
Давайте попробуем учесть и эту, позабытую официальными лицами часть общества. По официальной статистике безработных в стране около 4 млн. человек, в действительности – более 30 млн. не имеют постоянного и достойного для цивилизованной страны заработка. В статье «Эффективный» курс и неэффективная экономика» я давал расчёт числа рабочих мест в России. Просто по методике МОТ, если они не зарегистрировались на Бирже труда (при этом государство их не очень охотно регистрирует, а если регистрирует, то платит символическое пособие), значит, их для государства как бы нет вовсе. Возьмём из этой группы те же 18,4% (это – 5 520 000 человек) и добавим их в нашу таблицу. Предположим, что они зарабатывают, имеют среднедушевой доход или получают пособия в пределах от 0 до 7500 рублей в месяц. Базируемся всё на той же таблице выборочного обследования апреля 2017 г., только добавляем туда наших частично занятых и безработных. В результате получаем следующую таблицу:
Уже по известной нам формуле считаем коэффициент Джини:
К=1–2х0,179+0,085=0,726
Как видим, коэффициент ещё ближе к единице, следовательно, основной массе населения в России достаётся то, что остаётся после самых ненасытных. Разумеется, все эти расчёты не очень точные из-за отсутствия реальных данных, но, коль скоро Правительство допускает расчёты тоже не очень точные, а, судя по репрезентативности, заметно приукрашенные, то и нам не зазорно сделать свои выводы. Причем, как было сказано в начале статьи, я разбил население на 11, а не на 5 групп, следовательно, расчёт должен быть более точный. Кроме того, я учел не только тех, кто имеет доход от 9 до 78 тысяч рублей на душу населения, но и тех, кто не имеет ничего (например, живёт лишь тем, что сам выращивает или лишь иногда подрабатывает) и тех, кто имеет доход от 1 до 1,5 млн. рублей. Следовательно, эти расчёты могут претендовать на большую объективность. Хочу добавить: 30 млн. человек от численности трудовых ресурсов (82 млн.) – это 36%, а это больше, чем 27 млн., попавших в выборку. Следовательно, если учесть всех членов семьи, на которых тоже должен распространяться среднедушевой доход (точнее, его отсутствие), то в целях объективности долю этих людей, которые в ведомостях на получение зарплаты не значатся, о которых в эпоху реформ не позаботилось Правительство и потому потеряло, увеличить в списке выборочного опроса (и только в этом случае выборка будет репрезентативной). В результате численность первой группы должна возрасти с 5,52 млн. человек до 8,104 млн. человек, а коэффициент в этом случае подскакивает до 0,752. Не будем забывать, что предвзятый подход к репрезентативности выборки предполагает необъективность и при формировании групп (в первой и второй вполне может быть больше тех, кто имеет доход выше, т.е. не учитывает тех, кто живёт, например, на одну пенсию, а в четвёртой и пятой преобладают те, у кого доход ниже), тогда после корректировки и этих сведений мы получим коэффициент Джини близкий к 0,800. А это – показатель преимущественно несправедливого распределения денежных доходов в стране. Показатель несоциального государства. Можно было бы рассчитать и использовать коэффициент корреляции, чтобы определить диапазон возможного отклонения от факта, но наверно это будет лишним. И так видно, что с распределением доходов у нас в стране дело обстоит очень плохо. Красиво всё смотрится только в официальных отчетах. Бумага сраму не знает и потому не краснеет. Впрочем, те, кто с ней работает, – тоже.
Вот интересно, когда Росстат, а тем более Аналитический Центр не учитывают многие категории граждан, тем более тех, которые ни в каких списках не значатся, они такой статистикой больше обманывает себя, Правительство или население?
Вопрос, конечно, риторический. И себя, и Правительство, и население, когда главное – смотреться цивилизованно в международных рейтингах. Авось и народ поверит.
Кому мешает жить призрак?
Декарт говорил, что наука занимается протяженными вещами. Учёный, который не соблюдает это правило, может оказаться в положении незадачливой курицы, которая думала, что мир прекрасно устроен: в нём трижды в день в одно и то же время появляется хозяин с зерном. Но вот однажды хозяин появился, но не с зерном, а с топором, и куриная картина мира разрушилась.
Такой объективный взгляд на мир устраивает не всех. Например, Наталия Алексеевна Нарочницкая в целом в очень интересной, насыщенной ссылками на исторические документы и познавательной книге «Россия и русские в мировой истории», рассматривая вопросы о власти, высказывает версию, что Декарт, как «основатель рационалистического метода познания», явился чуть ли не прародителем марксизма, «разделив душу на две ипостаси – низшую, чувствующую, и высшую, разумную». «Дуализм, – пишет она, – имеет другую грань, породившую марксистский постулат о том, что человек – продукт социальных условий и не волен в своих поступках». Давайте немного поразмышляем на эту тему. Может быть, на российской почве этим дуализмом и можно кое-что объяснить? Как мы знаем, священнослужители считают, что за душу человеческую ответственность несёт церковь. При этом душа на русской почве делится скорее не на чувствующую и разумную, как у Декарта, а на просто чувствующую и верующую. Ведь нельзя атеисту отказать в наличии у него души. Поэтому там, где у Запада рационализм, у православных (у всех ли?) – «чувствующая ипостась». И в вере тоже она. Может быть, это и играет решающую роль в «загадочной русской душе»? Но тогда надо согласиться, что и здесь марксизм не доработал, не смог повлиять на русскую душу так, чтобы она решительно разделилась на две ипостаси. А вот на Западе рационализм во всём. Так, может быть, марксизм утвердился как раз в Европе, а не в СССР? Конечно, когда речь идёт о власти, то тут правильно Н. А. Нарочницкая подводит нас к тому, чтобы власть руководствовалась не только буквой закона, но и христианскими заповедями. В России говорили: судить по закону или по совести. Таким образом, совесть имеет прямое отношение к чувственности и веротерпимости русской души. Однако не всегда у нас, отступая от буквы закона, судили по совести, чаще срабатывали какие-то другие мотивы. Последователи идей Декарта «сбросили бремя «дуализма», не порывавшего с христианским мировоззрением Декарта, и утвердили примат знания над верой, «рацио» над духом» (с. 28–29). Зададимся вопросом: разве Наталия Алексеевна против знания? Да нет, конечно. Декарт «непроизвольно делал Бога излишним для познания мира», – считает она. Отсюда следует вывод: «доказать и утвердить идею автономности человека от Бога – вот главный смысл Просвещения» (с.30). К чему это? К тому, что Просвещение без Бога порождает брожение в умах и идеи в духе: свобода (от нравственных табу), равенство (уравнение греха и добродетели и низвержение богоданной иерархии), братство (избранных). В скобках – комментарии из книги, с.31. Сразу возникает вопрос: богоданная иерархия – это раб и рабовладелец, это крепостной и помещик, это рабочий и буржуа? Кроме них – ещё ряд сословий с монархом во главе. Может быть я не прав, но складывается впечатление, что автор нас подводит к мысли, что хороша та власть, которая освящена церковью по видению Святителя Филарета: «Отец, который естественно имеет власть дать жизнь сыну… есть первый властитель; сын, который ни способностей своих образовать, ни самой жизни сохранить не может без повиновения родителям и воспитателям, есть природно подвластный. Но как власть отца не сотворена самим отцом и не дарована ему сыном, а произошла вместе с человеком от Того, кто сотворил человека, то открывается, что глубочайший источник и высочайшее начало первой, а следовательно, всякой последующей между людьми власти в Боге» (с.134). А между тем именно либерализм (а не марксизм) на российской почве отменил понятия справедливости и совести. И сделал ставку исключительно на «рацио», но, между прочим, только для «избранных», виртуозно соединив рационализм Декарта, низвергнув диктатуру «пролетариата» и восстановив «справедливость новой иерархии», т.е. «богоданной», потому что теперь она освящена церковью. Впрочем, из текста ещё напрашивается вывод, что марксизм и либерализм – одного поля ягода. Чуть дальше Н. Нарочницкая как бы дискутирует с Э. Нольтке, который заявил, что «фашизм родился как реакция на коммунизм для защиты либерального государства»(с.250). Какой коммунизм? Марксистское учение было использовано троцкистами для разработки новой теории – теории «мировой революции», не нашедшей реализации на практике. Однако троцкизм с изгнанием теоретика остался в тени, а коммунизм продолжает пугать своим призраком. Впрочем, чуть далее Наталия Алексеевна признаёт, что «фашизм итальянского типа или хотя бы его элементы возникли одновременно, что не может быть случайным, почти во всех европейских странах после удручающих итогов Первой мировой войны и прокатившихся по Европе революций» (с.251). Но что значит оговорка о том, что всё не случайно – опять козни призрака, или пример СССР? Прежде всего всё – таки – удручающие итоги войны. Слово «коммунистическая» присутствовало в названии правящей партии в СССР, но это ещё не коммунизм, это указание на конечную цель. Идти к ней можно разными путями (если строго по Марксу, то и Запад идёт к этой цели своим путём, когда допускает некоторые социальные послабления в интересах широких масс населения) и жизнь показала, что и либеральная партия склонна устанавливать свою диктатуру для удержания своей власти. Мы знаем и другие глобалистские идеи (и Н. Н. о них писала) подчинить все страны и народы мировому Правительству, переплюнувшие все теоретизирования, связанные с призраком Коммунизма… Почему же только диктатура пролетариата – грехопадение? Только потому, что власть атеистическая? Что с того, если новое общество строилось с душой, а за неё ответственна Церковь?
Пеняя на детерминизм Маркса, Н. Нарочницкая, по-моему, не чуждается детерминизма религиозного. Порядок передачи власти, изложенный Святителем Филаретом, основанный на праве рождения, вступает в противоречие с тем, что мы наблюдаем в жизни: изменения в отношениях общества и власти, вытекающие из одних и тех же законов развития общества от примитивного к развитому, сходные технологии и общие источники энергии… Разве они не свидетельствуют о детерминизме экономических законов? Сейчас, «развенчав» детерминизм Маркса, нам навязывают некоторые «законы» (например, «монетаризм»), полагая, что в результате хаотичных манипуляций денежной массой, можно добиться стабильного развития. И уже 30 лет мы пожинаем гнилые плоды этого эксперимента на стране. Мне, человеку, никогда не состоявшему ни в Коммунистической, ни в какой-либо иной партии, представляется куда более убедительным утверждение Ф. Энгельса в той же статье (К. Маркс. «К критике политической экономии»), что «экономисты являются не чем иным, как толкователями и апологетами этих (т.е. естественных) законов». Святитель Филарет упустил один изъян изложенного им порядка передачи власти от отца к сыну – отец может оказаться неспособным передать сыну ни образование, ни ум, ни способность управлять. Скидывая самодержцев с престола и претендентов на престол у нас и на Западе на протяжении долгой истории, разве не исполняли волю Создателя? Вместе с тем реформы, которые назревали, но не всегда вовремя проводились – разве не вызревали в недрах экономических законов развития? Разве события в истории возникают хаотично и никак друг с другом не связаны? Из вышеперечисленных иерархий (раб-рабовладелец и т.д.) все они исторически менялись, но среди них нет ни одной справедливой. И если все равны перед Богом, разве эти иерархии могут быть даны Богом? В противном случае эгалитаризм по версии христианства получается какой-то ущербный: все равны, а на верхушке иерархии – равнее. А если все они от Бога, тогда всякая перестановка фигур во власти должна быть признана богоданной, независимо от веры (поскольку на земле много конфессий). Идеализировать раз и навсегда установленную иерархию, полагаясь на то, что Богом установлено одним быть сюзереном, обладающим властью и деньгами, другим – их подданными (без признания того факта, что и церковь не чуралась денежных знаков) – это значит впадать в ту же ловушку: «богоданная иерархия» становится не противоположностью, а утверждением того же языческого права сильного «что дозволено Юпитеру – не дозволено быку». В Предисловии к «Капиталу» К. Маркс писал: «Высокая англиканская церковь скорее простит нападки на 38 из 39 статей символа веры, чем на 1/39 её денежного дохода. В наши дни сам атеизм представляет собой culpa levis (небольшой грех) по сравнению с критикой традиционных отношений собственности». Т.е. церковь тоже под влиянием развития товарно-денежных отношений от репрессий к инакомыслящим (в виде инквизиции на Западе и гонений на староверов в России) менялась, приспосабливаясь к «отношениям собственности»: папство ничуть не меньше чем большевизм на заре становления его власти, порывалось сделать церковь вселенской (при этом призрак её власти часто приобретал вполне реальные черты, но никого не пугал), а церковь в России была крупнейшим землевладельцем с крепостными крестьянами. Считать ли это богоданной иерархией? Ю. Архипов, делая анализ романа В. Личутина «Раскол» в статье «О тайнах русской души и истории» (Литературная газета, 11–17 июня 2008 г., № 24 (6176) заставил нас задуматься: «Без раскола, надо полагать, не было бы и последующего ожесточения в сословном размежевании, острой борьбы одной части «мира» с другой. Общая диаграмма этой борьбы очевидна: интеллигенция с царём против народа – при Петре, царь с народом против интеллигенции – при Николае I, интеллигенция с народом против царя – при Николае II; всё более отчуждавшаяся от народа и отсортировывавшая интеллигенцию власть в ХХ веке с её «аппаратом», неудержимо разбухающим на народной кровушке и время от времени отравляющимся «гнилой интеллигенцией»… После раскола единая система оценок стала рассыпаться, уступая место пресловутой парочке – плюрализму, когда одно и то же деяние – хоть бы и покушение на самоё жизнь государя – стало одним представляться как святотатство, а другим, как духовный подвиг». Раскол церкви, а не рационализм Декарта подтолкнул к возникновению сект в стране. Отсюда – не этот ли раскол, который «учинила Киевская Русь», допустив на Украине троеперстие, через 337 лет привёл к развалу всей империи? – задаёт вопрос автор статьи. Очевидец событий Кровавого воскресенья 9 января 1905 г. Максимилиан Волошин написал в воспоминаниях («Все даты бытия». 2004 г. с.60): «Правительство отринуло православие, потому что оно дало приказ стрелять по иконам, по религиозному шествию. Правительство объявило себя враждебным народу, потому что отдало приказ стрелять в народ, который искал защиты у царя». Пока учёные будут путаться в причинах всех бед России и находить их исключительно в «призраке Коммунизма», не замечая других причин, не случится выхода страны на истинно прогрессивный путь развития – вся энергия будет тонуть в пустых разговорах. История свидетельствует: корпоративная солидарность «избранных» характерна для любого общества; так было до Декарта, такая же солидарность наблюдается и сегодня. Связывать это с Просвещением и последующим революционным движением – это, по крайней мере, недальновидно. Именно в те моменты истории, когда избранные в соответствии с «богоданной иерархией» начинают мыслить в духе декартовской курицы, когда они начинают советовать тем, кто оказался на нижней ступеньке иерархии, «питаться макарошками», чтобы стимулировать производительность труда, от которой якобы зависит их заработная плата (при этом рост богатства «новых богоизбранных» растёт на порядок более высокими темпами, чем вся экономика в целом, независимо от производительности), вот тогда и начинает внезапно меняться картина мира. Связывать это с рационализмом Декарта или эгалитаризмом социалистов – марксистов вовсе не пристало, учитывая, что Ф. Энгельс в статье «К.Маркс «К критике политической экономии» написал в 1859 г.: «Новое мировоззрение неизбежно наталкивается…на сопротивление не только со стороны представителей буржуазии, но и со стороны массы французских социалистов, которые желают перевернуть мир при помощи магической формулы: liberte, egalite, fraternite». Как видим, марксизм ещё на заре создания теории отмежевался от тех, кто намеревался «перевернуть мир». А в «Манифесте Коммунистической партии» сказано, что именно «буржуазия сыграла в истории чрезвычайно революционную роль», непроизвольно следуя детерминизму экономических законов. Таким образом, подытоживая вступительную часть статьи, хочу привести ещё одну цитату К. Маркса из Предисловия к «Капиталу»: «Общество… не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов». А в работе «К критике политической экономии» прямо отмечает: «Ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора». Итак, следуя теории Маркса, можно ли утверждать, что СССР мог в обозримые сроки построить коммунизм? Очевидно, нет. Но вот ускорить движение к нему, черты которого ещё неясны, ещё как призрак, и «смягчить муки родов» вполне мог. Мы знаем, что и при Советах не всегда наделялись властью люди толковые и образованные. Были и не наделённые от природы трепетным отношением к истории, культуре и даже человеческим жизням. Многие из них понесли наказание. Но не марксизм был их движущей силой, а личные душевные, а иногда и корыстные, качества. В итоге не они обеспечили прорыв в экономике. Помимо них были и не подлые люди, которые все силы отдавали строительству нового общества. Их было большинство, и страна стала мощной. Может быть, построенный в муках социализм и был тем путём преодоления конфликтов и противоречий, которые даже в условиях изолированности обеспечили высокие темпы развития. Представим, что было бы, если бы это был открытый соревновательный процесс. Очевидно, идеология шапкозакидательства в СССР в отдельные моменты истории, сменившаяся политикой преклонения перед Западом вплоть до лизоблюдства (не марксистская идеология проиграла, – её уже давно сдали в архив, а те самые «избранные», хотя и атеисты), с одной стороны, и опасения, что высокие темпы строительства экономики с уравненными социальными правами (отсюда социализм) в отдельно взятой стране может и в самом деле победить капитал, с другой стороны, привели к измене курсу на развитие страны «новых избранных» и нетрадиционным способам «конкуренции» со стороны Запада. Если к таким способам прибегли (подкупу части «элит» деньгами и «мифическими» перспективами процветания) – значит, почувствовали, что могут проиграть в честном соревновании? Как водится, новые чиновники тут же объявили, что предыдущая власть была антигуманной. Критикуя власть большевиков, часто указывают на практику разрушения храмов. В этой связи Ю. Архипов отмечает: «Даже атеисты-большевики по-своему ощущали некую завистливую тоску по отношению к этому (прим.: до раскола церкви) величавому прошлому, к золотому веку Руси. И стремились превзойти его «громадьём» своих претензий и планов. Неслучайно ведь они с такой лёгкостью крушили казённые, с их точки зрения, храмы XVIII–XIX веков синодального периода в истории Церкви (Прим.: но больше всего храмов было разрушено в век Екатерины II), – и восстанавливали из руин разрушенные нацистскими варварами соборы Новгорода, Киева, Чернигова, Полоцка. «Золотой век» дораскольной Руси и для них был ценностью несомненной». Значит, в недрах атеизма власти присутствовала тяга возвращения и к религиозным корням. Маркс и Энгельс называют Политическую экономию буржуазной наукой, т.е. характерной только для буржуазного общества. И это понятно: в основе его лежит капитал. Капитал – это, прежде всего, все средства производства. А поскольку без средств производства (капитала) невозможно существование общества, следовательно, только когда государственное устройство диктует экономические законы и регулирует распределение доходов не по заслугам, а согласно иерархии, экономика становится политической. Диктату законов, обеспечивающих «элитам» безбедное существование, детерминизм марксизма противопоставляет всего лишь естественный путь экономического развития, при нарушении которого в ход идут протесты и требования низших слоёв общества о справедливой оценке вклада их труда. Нарушается этот естественный путь, с одной стороны, из-за нежелания «избранных» справедливо оценивать вклад свой и своих подданных, и тогда происходит революция, с другой стороны, когда происходит смена «элит», между ними возникают трения, которые нередко приводят не только к жёстким противостояниям, но и к переворотам. Маркс и Энгельс ошиблись в одном: они предполагали, что «Англия является единственной страной, где неизбежная социальная революция может быть осуществлена всецело мирными и легальными средствами… Вряд ли можно ожидать чтобы господствующие классы Англии подчинились этой мирной и легальной революции без «бунта в защиту рабства» (Ф Энгельс. «Предисловие к английскому изданию «Капитала»). Как видим, Маркс и Энгельс полагали, что гражданскую войну может развязать только господствующий класс, потерявший власть, «в защиту рабства». И это естественно: какой смысл партии или классу, пришедшему к власти, развязывать гражданскую войну?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
