Текст книги "Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг."

Однако Франк опять не получил столь желанную должность протектора. Исполняющим обязанности вместо Гейдриха стал группенфюрер СС Курт Далюге, с 1936 года руководивший обычной (неполитической) полицией рейха. Гитлер предложил Франку и Далюге брать пример с англичан, которые мастерски управляют туземцами в Индии.

Примечательно, что в день покушения на Гейдриха Лондон передавал некоммунистическому сопротивлению следующие инструкции: «С политической и пропагандистской точки зрения – а она в нашей ситуации бесконечно важна –…антинемецкая активность бесполезна, если она не может быть оценена и использована в соответствующих местах»[145]145
  Гамшик Д., Пражак И. Бомба для Гейдриха. М., 1965. С. 160.


[Закрыть].

Габчик и Кубиш скрывались вместе с другими пятью парашютистами в холодном подвале-склепе православной церкви Кирилла и Мефодия в Праге, пережидая массовые облавы и аресты, захлестнувшие протекторат. Подпольщики снабжали их питанием.

Между тем министр народного просвещения протектората Эмануэл Моравец, которого, кстати, в Лондоне одно время хотели ликвидировать вместо Гейдриха как ярого коллаборациониста, заявил после возвращения из Берлина: «Горе чешскому народу, если не найдутся злодеи, убившие господина генерала Гейдриха… Горе, горе, повторяю я трижды. В этом не может быть никаких сомнений… Не дестятки и даже не тысячи писем с выражением преданности, благодарности и любви нужны для спасения чешской нации – для этого требуется всего лишь несколько слов, которые помогут найти злодеев»[146]146
  Гамшик Д., Пражак И. Бомба для Гейдриха. М., 1965. С. 168.


[Закрыть].

Среди населения Чехии предателей не нашлось. Но они нашлись среди тех, кого Моравец направил в Чехию в качестве десантников.

Каждый день по радио читали списки казненных чехов-заложников. Во время массовых арестов и облав были задержаны более 4500 человек. Во время одной из облав в Праге, в ночь с 27 на 28 мая 1942 года случайно была обнаружена квартира лидера подпольного ЦК КПЧ Яна Зики – единственного члена первого нелегального состава ЦК, который смог избежать ареста в 1941-м.

Чтобы не подвергать опасности семью Прейслер, предоставившую ему кров, Зика попытался спуститься из окна на бельевой веревке, но она оборвалась, и он упал на бетонную дорожку, повредив позвоночник. В беспомощном состоянии Зика был арестован гестапо, но на допросах, несмотря на пытки, не сказал ничего. Он не назвал даже своего имени, и немцы сначала не знали, кто попал к ним в руки. Когда личность задержанного все же была установлена, Гиммлеру сообщили об этом в срочном донесении. Зика скончался в гестапо.

Позднее были арестованы и убиты члены подпольного руководства КПЧ Шумбера, Черны и Покорны. Последний при проверке документов в трамвае пытался выпрыгнуть на полном ходу, но был ранен и арестован.

Таким образом, к июлю 1942 года был ликвидирован второй состав нелегального ЦК КПЧ. Новое руководство стал осторожно формировать Йозеф Молак, который во время «гейдрихиады» одно время скрывался в сточных каналах.

В протекторат перебросили десятки тысяч криминалистов и полицейских из рейха. Франк отдал указание: «Предписываю в служебное и неслужебное время обязательно и немедленно применять огнестрельное оружие при малейшем подозрении на оскорбительное отношение со стороны чеха либо при малейшем сопротивлении при аресте. Лучше десять чехов мертвых, чем один оскорбленный или раненный немец»[147]147
  Гамшик Д., Пражак И. Бомба для Гейдриха. М., 1965. С. 191.


[Закрыть].

В первые дни июня за «одобрение покушения» был расстрелян 231 человек, за сокрытие оружия – 42 человека, за связь с заграницей и «укрывательство врагов рейха» – 343, за несообщение места жительства – 77. Было проверено 36 тысяч домов.

Через несколько недель Франк рапортовал Гитлеру: «Строгие меры, индивидуальные политические мероприятия, искусственно создаваемая атмосфера и планомерно возрастающее напряжение нервов чешского населения вели к постепенному усилению страха и распространению слухов о готовящемся уничтожении всей нации…»[148]148
  Гамшик Д., Пражак И. Бомба для Гейдриха. М., 1965. С. 196.


[Закрыть]

Слухи о планируемом немцами уничтожении всех чехов еще больше усилились после варварской расправы оккупантов над жителями села Лидице.

Повод для этого акта геноцида был следующим. 3 июня 1942 года по почте на фабрику Пала пришло письмо, адресованное некой работнице фабрики Андуле. Хозяин завода Ярослав Пал, который контролировал переписку всех своих служащих, вскрыл письмо, и оно показалось ему подозрительным. «Дорогая Андичка, прости, что пишу тебе так поздно, но ты, вероятно, меня поймешь. Ведь ты знаешь, что у меня много работы и забот. То, что я хотел сделать, я сделал. В тот роковой день я спал где-то в Чабарне. Я здоров. До свидания. Эту неделю, да и потом мы уже не увидимся. Милан».

Пал решил, что письмо может относиться к покушению, и сдал его в чешскую полицию. Адресата – Анну Марушакову – арестовали. Вскоре нашли и автора послания – рабочего из Праги Вацлава Ржигу. Тот уверял, что женат и хотел письмом отделаться от своей подруги, ничего не знавшей о его семейном статусе. Поэтому он сделал вид, что участвует в подпольной деятельности и должен скрыться в лесах.

Однако гестапо нужен был для рапорта в Берлин хотя бы какой-нибудь успех в деле поиска диверсантов, и оно упорно допрашивало несчастных. Во время допроса было упомянуто имя некоего Горака из деревни Лидице, который в 1939 году бежал за границу (Ржига якобы когда-то просил Марушакову передать привет семье Горака от их сына). У кладненского гестапо были данные, что одного из парашютистов видели в Лидице. В деревне провели обыски, но ничего подозрительного не обнаружили.

Тем не менее Франк во время похорон Гейдриха в Берлине 9 июня 1942 года предложил Гитлеру полностью ликвидировать Лидице и получил согласие. Взрослых мужчин было приказано убить, женщин отправить в концлагерь, а детей – в рейх для германизации. Саму деревню велено было сжечь и сровнять с землей.

Вечером 9 июня Лидице окружили отряды СС и немецкой полиции. У людей отбирали все ценные вещи, сельхозинвентарь и скот. Мужчин старше 15 лет собирали в хлеву усадьбы семьи Горак, женщин и детей – в здании школы. Рано утром 10 июня в Лидице прибыл сам Франк, чтобы лично руководить «акцией». Мужчин стали выводить по 8-10 человек и расстреливать. Всего были убиты 173 человека, самому старшему из которых было 84 года, а младшему – 14 лет. Все дома, школа и костел были политы бензином и сожжены. Были срублены все деревья (оставили только одну грушу, которая показалась немцам уже засохшей), на сельском кладбище вырыли все могилы. Деревню сравняли все с землей, засыпав даже рыбный пруд. Все снималось на кинопленку.

В Кладно лидицких детей проверяли три дня, чтобы выявить, насколько они подходят для германизации. 88 детей отвезли в Лодзь, где для германизации отобрали семерых. Остальных отправили в концлагерь Хелм и там уничтожили в машине-душегубке выхлопными газами, которые отводились в закрытый наглухо кузов. В немецких семьях войну пережили 17 детей.

184 женщины из Лидиц были отправлены в женский концлагерь Равенсбрюк в Германии. За время войны в лагерях и на этапах погибли 53 лидицкие женщины. Некоторые из них сошли с ума. Четырех беременных женщин отправили в ту же больницу, где умер Гейдрих, где им сделали принудительный аборт, после чего тоже отправили в концлагерь.

Всего в Лидицах нацисты уничтожили 340 человек, в том числе 192 мужчины, 60 женщин и 88 детей.

Через две недели после Лидиц, 24 июня 1942 года, немцы сожгли состоявшую из восьми домов деревню Лежаки за то, что там прятали радиопередатчик «Либуше» группы «Сильвер А». 33 взрослых жителя были расстреляны, 11 детей – отправлены в газовые камеры.

16 июня 1942 года в пражское гестапо явился Карел Чурда, парашютист из Англии. У него истек срок регистрации, и он от страха решил сдаться, чтобы уйти от расстрела.

Чурда, родившийся в 1911 году, был военнослужащим чехословацкой армии, а после оккупации – финансовой стражи (таможни). Летом 1939 года он сбежал в Польшу, откуда завербовался во французский Иностранный легион. В июле 1940 года эвакуировался вместе с чехословацкими частями в Англию, где служил в автороте. С сентября 1941 года стал парашютистом в составе группы «Аут Дистанс».

Как только сослуживцы Чурды узнали, что он отобран для выполнения спецзаданий, они направили генералу Ингру письменный протест, в котором говорилось: «(Чурда) имеет склонность к алкоголизму, несерьезен, два раза пытался провернуть аферу с фиктивным браком в английских семьях, восхищается Гитлером и даже заявил, что сделал глупость, когда ушел за границу, так как мог бы якобы спокойно служить в войсках или полиции протектората». Ингр передал письмо солдат Моравцу, а тот наложил на него резолюцию: «Но зато он хороший спортсмен, физически сильный и его можно послать (в Чехию)…»[149]149
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 285.


[Закрыть]

Чурда в составе группы «Аут Дистанс» (всего три человека) был сброшен над Чехией 27 марта 1942 года.

Когда дрожащий от страха Чурда 16 июня явился в гестапо, комиссар гестапо Янтур спросил, чего он так боится. «Чурда заявил, что может дать нам сведения, которые помогут обнаружить участников покушения на Гейдриха. Я тотчас же подал ему руку и пообещал, что ни с ним, ни с его близкими ничего не произойдет…»[150]150
  Гамшик Д., Пражак И. Бомба для Гейдриха. М., 1965. С. 208.


[Закрыть]

Чурда рассказал, кому принадлежат некоторые выставленные в витрине на Вацлавской площади вещи, и гестапо быстро вышло на семьи, которые обеспечивали едой парашютистов в пражской церкви Кирилла и Мефодия. Позднее Чурда безуспешно пытался покончить жизнь самоубийством. Нацисты выплатили ему полмиллиона немецких марок (из двух миллионов, обещанных за поимку убийц Гейдриха). Остальные деньги получили другой предатель, парашютист Вильям Герик[151]151
  Герик был членом десантной группы «Цинк», которая прибыла в Чехию из Англии в ночь с 27 на 28 марта 1942 года. Группа должна была обосноваться в Моравии и передавать оттуда информацию по рации. Однако передатчик был поврежден при высадке. 4 апреля Герик добровольно явился в пражское гестапо и сообщил информацию как о своей группе, так и о группе «Аут Дистанс». В 1943 году он, конфидент гестапо, пытался наладить связи с Сопротивлением, чтобы загладить свою вину. Немцы раскрыли его интриги и отправили в концлагерь Дахау. 29 апреля 1945 года Герика освободили американцы. Он добровольно явился в министерство обороны ЧСР, где был арестован. Смог сбежать, но вскоре опять был арестован. 29 апреля 1947 года чрезвычайный народный суд приговорил Герика к смертной казни за предательство. В этот же день он был казнен вместе с Чурдой.


[Закрыть] и еще 53 доносчика из протектората, сообщившие разные мелкие подробности, относящиеся к делу.

Чурде выдали документы на имя Карла Йергота, и он женился на немке. Активно работая на гестапо, он помог выявить еще несколько парашютистов. Со временем Чурда запил, и гестапо все реже прибегало к его услугам. 15 мая 1945 года добровольно сдался чехословацким властям, был приговорен к смерти и 29 апреля 1947-го казнен.

Дело Гейдриха вел сотрудник гестапо Паннвиц, который затем расследовал дело советской разведывательной сети в Западной Европе («Красная капелла»).

18 июня 1942 года в 4:10 утра православный храм Кирилла и Мефодия, где скрывались Габчик, Кубиш и пятеро других парашютистов, окружили более 800 эсэсовцев и гестаповцев, в том числе 17 офицеров. Франк приказал взять парашютистов живыми. Но предложение сдаться было отвергнуто, и парашютисты оказали ожесточенное сопротивление. Немцы кидали в подвал гранаты, пускали туда слезоточивый газ и даже вызвали пожарных, чтобы те через пожарные рукава затопили подвал. Все семеро парашютистов яростно отстреливались, приберегая по последнему патрону для себя. При этом командующий силами СС бригадефюрер фон Тройенфельд в докладе Далюге утверждал, что эсэсовцы все же взяли двух парашютистов живыми, хотя и тяжело раненными. Однако гестапо «поправило» в своем отчете коллег из СС, отметив, что все десантники погибли от собственных выстрелов в голову.

Всех служителей церкви Кирилла и Мефодия осудили и казнили. Затем нацисты вообще распустили православную церковь в протекторате.

Нацисты продолжали мстить безоружному населению Чехии. Вскоре появилось официальное сообщение о ликвидации деревни Лежаки: «24 июня поселок Лежаки у Лоуков (вблизи Хрудима) был сравнен с землей. Взрослое население, согласно законам военного времени, расстреляно. Жители Лежаков укрывали чешских агентов-парашютистов, сыгравших основную роль в подготовке покушения на обергруппенфюрера СС Гейдриха. Они пытались спасти их от преследования полиции. Член протекторатного жандармского корпуса, в ведении которого находился поселок, опасаясь ареста, покончил жизнь самоубийством»[152]152
  Гамшик Д., Пражак И. Бомба для Гейдриха. М., 1965. С. 226.


[Закрыть].

Всего, исключая жителей Лидице и Лежаков, после покушения на Гейдриха было арестовано 3188 чехов. 1357 приговорили к смертной казни[153]153
  Bryant С. Prague in black. London, 2007. P. 172.


[Закрыть]. При этом почти 500 человек расстреляли только за одобрение покушения. Около 4 тысяч чехов, у которых были родственники за границей, направили в специальные лагеря в Моравию.

В июле 1942 года немцы расширили список преступлений, за которые полагалась смертная казнь: подделка удостоверений личности или передача своего удостоверения третьим лицам.

Покушение на Гейдриха не имело никакого военного значения. Наоборот, оно, по сути, пошло на пользу немецкой военной машине: ответные репрессии нацистов настолько ослабили все движение Сопротивления, особенно коммунистического, что количество актов саботажа резко сократилось. Конечно, это не умаляет безусловного героизма парашютистов, ставших гордостью Чехословакии.

Пока чешское движение Сопротивления вместе с Красной армией истекало кровью в борьбе против нацизма, чехословацкие воинские соединения на Западе продолжали вести относительно спокойную жизнь.

В определенной мере покушение на Гейдриха было призвано замаскировать нарочитую пассивность правительства Бенеша в деле организации чехословацкой воинской части в СССР, то есть в том месте, где она могла бы реально принять участие в боях. При этом Бенеш, исповедуя тактику проволочек, исходил из двух соображений.

Во-первых, он хотел, чтобы основой чехословацкой воинской части была бригада в Англии, которой, по его замыслу, предстояло сделаться кадром послевоенной армии обновленной ЧСР. Так как бригада почти не пополнялась, Бенеш не спешил направлять ее на фронт из опасения, что она понесет там невосполнимые потери.

Во-вторых, Бенеш понимал, что чехословацкая часть на советско-германском фронте может не только стать гораздо более многочисленной, чем бригада в Британии, но и добиться славы в боях. И в этом случае именно она станет основой послевоенной армии. Так как эта часть сражалась бы бок о бок с Красной армией, она, по мнению Бенеша, неизбежно должна была подпасть под влияние как Сталина, так и КПЧ.

Поэтому глава чехословацкой военной миссии в Москве Пика по указанию Бенеша всячески затягивал формирование чехословацкой части в СССР как раз в то время, когда положение Красной армии было особенно тяжелым. Тормозил Пика и создание разведывательных групп из военнослужащих бывшего легиона Людвика Свободы, которые ГРУ РККА хотело забросить в Чехию и Словакию (но не для терактов, а для сбора разведывательной информации).

30 ноября 1941 года, когда немцы вышли к окраинам Москвы, Пика сообщал министру обороны в правительстве Бенеша Ингру: «Я уже докладывал несколько раз, что действия дяди («дядей» Пика именовал советскую сторону – Прим. автора.) у нас очень активны, и мы должны противодействовать этой деятельности, взять все эти дела в свои руки. Речь идет как о разведывательной сети, так и о саботажных и парашютистских акциях. Только по этой причине я послал несколько людей (в разведшколы РККА – Прим. автора.) и намерен послать еще шестерых, так как у меня есть точные сведения о подготовке коммунистических парашютистов и словаков в разведцентре дяди. Согласно этим сведениям, такая деятельность могла бы повредить нашим акциям дома, и в целом для нас это было бы неприятно… Поэтому у нас должны быть там (в разведшколах РККА – Прим. автора.) свои люди, которые будут начеку, возьмут руководство в свои руки и будут парализовывать коммунистические и сепаратистские (словацкие – Прим. автора.) тенденции… Рост количества коммунистических эмиссаров (в Чехии) может принести много вреда на стадии окончательного освобождения дома»[154]154
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 287.


[Закрыть].

Разведуправление РККА осенью 1941 года с помощью отобранных Людвиком Свободой людей действительно забросило несколько парашютных групп на территорию ЧСР. Именно из-за этого сам Бенеш и Моравец тоже решили засылать на родину группы разведчиков и диверсантов, чтобы избежать возможных упреков в пассивности. С одной из групп, присланных из Москвы, была связана жена Свободы Ирена. Она делала вид, что возмущена «бегством» за границу мужа, который «предательски» бросил ее с двумя детьми.

Свобода вспоминал: «Ирена играла роль несчастной покинутой женщины. Ее начали расспрашивать обо мне. Жена повторила все ту же легенду и добавила:

– Бросил жену с двумя детьми – не хочу и слышать о нем!

– А знаете ли вы, что какой-то подполковник Свобода выступал по московскому радио?

Жена выразила крайнее удивление:

– Что ему там делать? Он же отправился в Угерски-Брод…

– Заладили одно и то же, – перебил ее долговязый гестаповец, – а он за границей.

– Этого я не знаю, – начала сетовать жена, чтобы вернуть гестаповцев к мысли, высказанной перед этим. – Никогда он не говорил мне о своих делах. Не знаю, поймете ли вы, но я и дети никогда не были близки его сердцу…

И, надо сказать, гестаповцы клюнули на такую простую, но оставляющую впечатление уловку. Внимание их к моей семье временно ослабло»[155]155
  http://knigosite.ru/library/read/77708.


[Закрыть].

Когда из-за предательства группу парашютистов осенью 1941 года арестовало гестапо, гестаповцы пытались «подставить» пойманного и избитого десантника жене Свободы и взять ее с поличным.

Свобода позднее описывал этот так: «Однажды к нам снова позвонили. Открыв дверь, жена увидела парашютиста Браунера, с разбитым лицом и кровоподтеками под глазами. Рядом стоял какой-то парень. Жена сразу догадалась, в чем дело.

– Что вы хотите? – удивленно спросила она. – Что случилось? Не требуется ли врач? – добавила она участливо. Спутник Браунера сказал:

– Я парашютист из Советского Союза. А Браунера вы, конечно, знаете. С нами произошел несчастный случай…

Браунер незаметно для спутника моргнул ей. Сказать что-либо он боялся. Но этого было достаточно.

– Странно, я вас не знаю… Уходите отсюда, иначе позову на помощь!

Так гестаповцам не удался и этот коварный прием».

Жене Свободы пришлось бежать из дома и прятаться у родных в другой местности. Сын Свободы Мирек был схвачен, его допрашивали, требуя, чтобы он сказал, где жена Свободы и его дочь. На допросах Миреку выбили зубы, но он ничего не сказал. Свобода писал позднее: «Вместе с теми, кого фашисты не убили на месте, Мирек был направлен в концентрационный лагерь Маутхаузен с пометкой «возврат нежелателен». 7 марта 1942 года эсэсовский врач вызвал Мирека и сказал, что у него туберкулез и его надо лечить. Эсэсовец сделал ему укол, и мой сын тут же скончался… В марте 1942 года у меня в руках оказалась вырезка из газеты, издаваемой в протекторате. В ней приводился список казненных, среди которых значилась Ирена Свободова. Наш посланник в СССР Зденек Фирлингер проверил это сообщение – речь шла не о моей жене»[156]156
  http://knigosite.ru/library/read/77708.


[Закрыть]. Ирена смогла пережить оккупацию, скрываясь у хороших знакомых, хотя ее едва не арестовали во время облавы в связи с покушением на Гейдриха.

Между тем созданная при эмигрантском министерстве обороны секретная «исследовательская группа» уже в 1941 году стала готовить план взятия власти в Чехии после разгрома Германии с тем, чтобы не допустить формирования на родине иных органов народной власти, особенно находящихся под влиянием коммунистов. В январе 1942 года на утверждение Бенеша был представлен документ «Подготовка революции дома и организация военных сил»[157]157
  Vojenske dejiny Ceskoslovenska. Dil IV. Praha, 1988. S. 173-174.


[Закрыть].

Согласно планам группы, конечная фаза войны должна была быть разделена на два этапа.

Первый этап: период военного разложения разгромленной Германии, но еще до ее капитуляции. В это время полиция и армия протектората вместе с организациями некоммунистического Сопротивления по сигналу из Лондона должны были по возможности разоружить немцев и запастись оружием. Группа прямо называла такие действия «государственным переворотом». Предполагалось, что первыми на землю Чехии вступят войска западных союзников, которые окажут в этом необходимую помощь.

На втором этапе от имени лондонского правительства в чешских землях должна была быть объявлена всеобщая мобилизация в армию, чтобы предотвратить формирование альтернативных вооруженных групп Сопротивления, которые находились бы под влиянием коммунистов. Чехословацкая бригада в Англии должна была представить офицерские кадры для вновь создаваемой армии ЧСР.

22 января 1942 года подготовленный исследовательской группой документ обсуждался у Бенеша с участием всех основных военных деятелей эмиграции, в том числе Ингра и Моравца. Бенеш так формулировал свое видение конца войны: «После перемирия мы будем в состоянии войны еще примерно год. Думаю, лучше всего будет, если в это время мы объявим военное положение… Надо будет в быстром темпе создать армию. Всего у нас должно быть 12-15 дивизий… Армию надо будет быстро вооружить… Таким образом, можно резюмировать, что в первое время у нас будет политическое правительство, сильная армия и военное положение. Прежде всего, будет организована армия. Она даст народу веру и будет оказывать влияние на Словакию… на тот случай если бы русские дошли до Словакии, а может, и дальше, нам нужна своя армия. Это вопрос политический»[158]158
  Vojenske dejiny Ceskoslovenska, Dil IV, Praha, 1988, s 174.


[Закрыть].

Таким образом, новая армия, созданная на базе чехословацкой бригады в Англии, фактически должна была не пустить Красную армию в Чехию. В начале июня 1941 года, выступая перед офицерами-артиллеристами чехословацкой бригады в Англии, Бенеш сказал: «Мы и поляки заинтересованы, чтобы не допустить вступления русской армии на нашу территорию»[159]159
  Советский Союз и борьба народов Центральной и Юго-Восточной Европы за свободу и независимость 1941-1945 гг. М., 1978. С. 165.


[Закрыть].

В ЧСР же должен был возникнуть режим военной диктатуры. Министру внутренних дел Славику было поручено подготовить на первый период после разгрома Германии специальный декрет, ограничивающий на основе военного положения основные гражданские права и свободы[160]160
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 290.


[Закрыть]. В числе прочих предполагалось арестовать лиц, «которые своей предыдущей антигосударственной деятельностью возбуждают серьезные опасения, что станут препятствием на пути обновления и поддержания упорядоченной государственной, экономической и частной жизни»[161]161
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 290.


[Закрыть].

В мае 1942 года уже появился детальный план размещения на освобожденной территории офицеров и оружия из чехословацкой бригады в Англии. Эти офицеры должны были взять в свои руки всю полноту власти на местах.

На основе решений совещания в мае 1942 года для самых надежных в политическом отношении офицеров бригады были организованы специальные курсы, где их учили функциям военно-гражданских начальников районов освобожденной территории.

Слушателей курсов отбирали тщательно, но они все равно казались ненадежными. Начальник исследовательской группы полковник Врзачек докладывал, что из 230 отобранных офицеров 10 % оказались «морально попросту ненадежными». 40 % задавали на курсах «неподходящие вопросы… не имевшие к курсам никакого отношения». И только половина относились к занятиям «серьезно»[162]162
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 295.


[Закрыть].

Об этих тайных курсах все-таки узнали демократически настроенные члены госсовета. Разразился громкий скандал. Например, социал-демократы, которых представлял председатель военного комитета госсовета Лаушман, были возмущены тем, что армию готовят для внутриполитических задач. Ингру пришлось давать «разъяснения».

В августе 1941 года представители лондонского руководства КПЧ договорились с Лаушманом о возвращении в бригаду отчисленных из нее в 1940-м за неповиновение бывших бойцов интербригад. Уже 1 января 1942 года в бригаду вернулась первая группа, которую радушно встретили солдаты и многие офицеры.

Компартия дала указание своим членам и сочувствующим в бригаде стать образцовыми воинами. Тем не менее коммунисты в госсовете (например, Носек) постоянно поднимали вопрос о необходимости демократизации внутренней жизни бригады и удаления из нее офицеров, от «которых попахивает фашизмом и фюрерством»[163]163
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 305.


[Закрыть].

Все эти планы государственного переворота в освобожденной Чехословакии обсуждались на фоне бездействия чехословацких частей на Западе.

Сбивали немецкие самолеты лишь летчики 310-го и 312-го истребительных чехословацких авиакрыльев в Англии. В мае 1941 года было образовано еще одно, 313-е истребительное чехословацкое авиакрыло, весь обслуживающий персонал которого состоял из англичан (у чехов и словаков его просто не имелось в наличии). Чехословацкие летчики участвовали также и в ночных боях в составе соответствующих английских эскадрилий королевских ВВС.

Бомбардировщики из 311-го бомбардировочного чехословацкого авиакрыла вместе с британскими коллегами перешли с середины 1941 года к массированным налетам на Германию. Эта задача облегчалась тем, что большая часть немецкой истребительной авиации была скована на советско-германском фронте.

Чехословаки бомбили в основном немецкие порты (Эмден, Гамбург, Вильгельмсхафен). Откуда уходили в море немецкие подводные лодки, стремившиеся сорвать судоходство между Британией и США. 12 октября 1941 года 311-е авиакрыло участвовало в налете на колыбель нацистского движения Нюрнберг. С марта 1942 года усиленным бомбовым ударам стала подвергаться «кузница рейха» – Рурская промышленная область, особенно центр крупповского производства город Эссен. С 10 сентября 1940-го по 25 апреля 1942 года чехословацкие пилоты бомбардировщиков совершили 1011 боевых вылетов и сбросили 1218375 кг разрывных бомб и 92 925 штук зажигательных бомб[164]164
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 327.


[Закрыть].

В мае 1942 года две чехословацкие истребительные авиачасти (310-я и 312-я) в Англии были объединены в Чехословацкую истребительную авиационную группу (Czechoslovak Fighter Wing). В нее вошло и британское 154-е истребительное авиакрыло, которое в июне 1942 года было заменено чехословацким 313-м. Главной задачей чехословацкого авиасоединения было сопровождение британских и американских бомбардировщиков в налетах на порты и города Франции, Голландии и Бельгии.

19 августа 1942 года чехословацкие летчики участвовали в прикрытии с воздуха высадки англо-канадских войск во французском порту Дьепп. Высадка, успешно отраженная немцами, должна была продемонстрировать Москве, что к открытию второго фронта в Европе еще далеко не все готово. На самом деле высадка одной дивизии носила чисто демонстрационный характер и по плану операции все войска должны были вне зависимости от немецкого сопротивления в тот же день вернуться обратно в Англию. Союзники потеряли около 4 тысяч солдат убитыми и ранеными, 28 танков и 108 самолетов. Немцы лишились 72 самолетов и примерно 300 человек.

Всего в 1942 году чехословацкие летчики сбили 50 немецких самолетов, в 17 случаях победы вероятны, но не подтверждены точно. 58 самолетов Люфтваффе было повреждено[165]165
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 337.


[Закрыть].

Между тем осенью 1941 года чехословацкий батальон «Восток» все еще убивал время на сирийско-турецкой границе.

20 сентября 1941-го группа из 24 военнослужащих под командованием ротмистра Крумлака без спроса села на грузовик и отправилась через сирийскую и иракскую пустыни в Иран, куда только что вступили советские войска. Через пять дней, рискуя жизнью (в случае поломки грузовика чехов ждала бы мучительная смерть от жажды в безжизненной пустыне), герои добрались до иранского города Тебриза и попросили советские власти переправить их в СССР в группу подполковника Свободы. Они желали сражаться с немцами. Однако командование батальона «Восток» объявило 24 бойцов дезертирами (!), и советские органы, не желая ссориться с эмигрантским правительством Бенеша, отказали в просьбе.

В декабре «дезертиров» вернули обратно в Хайфу, где их осудили на 8-12 месяцев лишения свободы, лишили воинских званий и наград. Правда, в начале 1942 года Бенеш их амнистировал. В обосновании решения справедливо говорилось: «Побудительные мотивы побега были не низкими и бесчестными. Наоборот, они покинули свою часть с лучшими побуждениями, чтобы присоединиться в СССР к воинской части, думая, что она примет участие в боях против немцев скорее, чем их батальон на Ближнем Востоке. В СССР они в свое время жили в лагере для интернированных, и их проживание там закончилось сердечным и истинно славянским прощанием и отправкой в чехословацкую армию на Ближнем Востоке. Голос крови и тесные связи с доблестными русскими и были причиной возникновения необдуманного, но благородного решения вернуться в СССР»[166]166
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 339.


[Закрыть].

Но эмигрантское правительство в Лондоне такими «доблестными» мотивами не руководствовалось. В августе 1941 года оно приказало генералу Гаку, начальнику чехословацкой военной миссии на Ближнем Востоке, которой подчинялся батальон «Восток», начать с британским командованием переговоры о переводе всего батальона в Англию. Батальон должен был численно усилить чехословацкую бригаду на Британских островах, приток добровольцев в которую явно оставлял желать лучшего. Но англичане просили оставить батальон на Ближнем Востоке, где ожидалось новое наступление Африканского корпуса Роммеля на Суэцкий канал.

В октябре 1941 года был получен приказ погрузить батальон на корабли и перебросить его в ливийский порт Тобрук, который осаждали немцы и итальянцы. Имея за спиной стратегически важный (как пункт снабжения) и хорошо укрепленный англичанами Тобрук, Роммель не мог начать наступление на Египет. Сам Гитлер в июне 1941-го выразил мнение, что только взятие Тобрука может сделать возможным бросок в сторону Суэцкого канала.

Оборонительный периметр Тобрука длиной 55 километров осенью 1941 года защищало 14 батальонов английских, индийских, австралийских и польских войск (плюс 90 танков). Прибывший 21 октября в город морем чехословацкий батальон (634 бойца, 551 винтовка, 84 тяжелых и легких пулеметов, 34 автомата «томпсон», 30 противотанковых ружей, 27 минометов и гранатометов) получил собственный участок обороны (5 км) в составе польской бригады Карпатских стрелков.

Итальянцы, стоявшие напротив чехословаков, практически каждый день обстреливали расположение батальона: до 2400 мин и снарядов в день прилетало на позиции батальона[167]167
  Brod T., Cejka E. Na zapadni fronte. Praha, 1965. S. 346.


[Закрыть]. Чехи ходили в ночную разведку. Однако офицеры батальона никакой охоты к масштабным наступательным действиям не проявляли, впрочем, как и их британские коллеги.

Между тем 8-я британская армия из Египта начала 18 ноября 1941 года наступление против германо-итальянских войск (фронт был примерно в 100 км от Тобрука). Соотношение сил было не в пользу немцев, и они попятились назад. Гарнизону Тобрука было приказано ударить в тыл противника навстречу 8-й армии. Чехословацкому батальону в составе польской бригады приказали нанести отвлекающий удар, чтобы связать силы противника. Собственно удар наносили 21 ноября поляки, а чехи поддерживали их пулеметами и минометами.

10 декабря 1941 года после 244 дней осады Тобрук был деблокирован. Чехословацкий батальон передали сначала 16-й британской, а потом 38-й индийской бригаде, и он охранял штаб корпуса. Основные потери батальон нес от тяжелого климата, тем более что многие бойцы были отнюдь не молоды. Самому старшему исполнилось уже 63 года. Средний возраст контингента был 32 года.

Но войну в Северной Африке не зря называли «качелями». 21 января 1942 года Роммель перешел в контрнаступление. Британские войска поспешно отступали, и чехословаков 30 января вернули в Тобрук, который готовился к новой осаде. В этот критический для англичан момент Бенеш опять предложил расформировать батальон и перевести его личный состав на Британские острова. Лондонское эмигрантское правительство боялось, что батальон понесет в предстоящих боях большие потери.