Текст книги "Порог"

3

Порт кипел, словно овощной суп. Аналогию навевал запах укропа и каких-то южных пряностей, витавший над портом. Молодой человек, лет двадцати, одетый по последней Гарданской моде сидел на готовых к погрузке мешках и задумчиво наблюдал за портовой суетой. Сложно сказать, что привлекало его внимание больше: медленное передвижение грузчиков с тюками и ящиками всех форм и размеров, или беготня посыльных, снующих между причалами. А может он и не видел всей этой суеты, а просто витал в каких-то недоступных простому смертному мирах… Так или иначе, он не заметил щеголеватого молодца остановившегося рядом. Его широкое лицо обрамляла тонкая коротко остриженная бородка, что в купе с зелёным бархатным костюмом делало его похожим на героя-любовника – образ, который широко использовался бродячими актёрами.

«Герой-любовник» немного постоял рядом, затем тихонько кашлянул в кулак и, поняв, что привлечь внимание наблюдателя такими деликатными способами не удастся, потряс его за плечо.

– Что? – встрепенулся тот и расплылся в улыбке. – Лий! Откуда ты здесь?

– По призыву крови, – усмехнулся Лий. – Отец хочет, чтобы я участвовал в переговорах с азрахами.

– Вот как? Значит нам по пути.

– Узнаю старину Гвельфа! – воскликнул Лий и хлопнул приятеля по спине. – Почти три года не виделись, а ты всё такой же.

– Ну уж, – смутился Гвельф. – Люди, как и реки, никогда не бывают одинаковыми. Ты, например, изменился. Всё ещё пишешь стихи?

– Нет, – поморщился Лий, – уже нет. Но оставь-ка софистику для своих последователей, если они у тебя появятся. И скажи, что ты забыл у азрахов?

– Видишь ли, кочевники обладают такими познаниями в магии, что нашим землякам до них как пешком до солнца.

– Мне кажется, что эти слухи явно преувеличены. Мы с тобой учились у величайшего чародея нашего времени, и я думаю, что большего количества знаний нам не удастся получить нигде.

– Лий, ты не прав. Три года прошло, как ты заметил, а я познакомился с чародеями как минимум вдвое превосходящими своей силой нашего учителя.

– Вот как? Ты чему-нибудь научился у них?

– Да, я веду дневник и надеюсь со временем написать книгу. Этакое пособие для магов.

– Ну-ну, – усмехнулся Лий, – дашь потом почитать. А пока, писатель, поднимайся на борт вон той красавицы.

Он указал на пришвартованную неподалёку галиоту.

– Да, о вещах не беспокойся, их поднимут на борт чуть позже.

– О чём ты? – удивлённо спросил Гвельф. – Все мои вещи со мной.

Он поднял с кучи тюков большую парусиновую сумку, в которую вполне мог поместиться полугодовалый поросёнок, но на данный момент пустовавшую, наверное, по причине отсутствия последнего.

– Это всё? – изумился Лий. – Раньше ты не был аскетом, насколько я помню.

– А я и сейчас не склонен к аскетизму. Просто за три года я научился доставать необходимые мне вещи так же легко, как некоторые избавляются от ненужных.

– Вот как… – Лий растерянно посмотрел по сторонам. – Ладно, на эту тему мы ещё побеседуем, а пока – поднимайся на борт.

4

Степь дышала зноем. Караван медленно плыл в раскалённом мареве, отражаясь в нём как в зеркале. Двое суток по морю и ещё столько же по суше. Таков был первоначальный маршрут. Однако кочевники живут степью, чутко прислушиваясь к её дыханию. Вот и теперь они отправились на восток, туда, где по слухам прошли дожди, предоставив послам королевства Рувал показать, на что они способны ради достижения мира. И если бы послами были обычные люди, шансов заключить перемирие было бы не много. Но из двадцати человек двое было магами, что делало достижение цели делом куда более простым. Особенно если учесть что маги эти были старыми друзьями и теперь соревновались друг с другом, иногда откровенно бахвалясь своими познаниями. Путешественники не имели проблем с водой, из-за которых в степь не решаются соваться даже самые отъявленные головорезы, ночной отдых не прерывался бесконечными нападениями диких тварей, не обходивших стороной даже степняков, да и выбор пути с магами был делом несложным. Тем не менее, переход по степи из двухдневного вырос почти в двухнедельный, что не могло не сказаться на состоянии, как людей, так и животных. И те и другие к концу второй недели представляли собой довольно жалкое зрелище. Лошади едва переставляли ноги, и всадникам пришлось плестись следом, уповая на то, что у степняков животные оправятся достаточно для того, чтобы выдержать обратный путь. Поэтому, когда на горизонте появилась тёмная полоса только Лий и Гвельф признали в ней лес. Для остальных это был всего лишь очередной мираж. Один из многих. Однако уже вечером путники вздохнули с облегчением. Они вышли на берег реки, за которой начинался лес.

Утолив жажду, они разбили лагерь и занялись лошадьми. Когда скакуны были приведены в порядок, Гвельф прошёлся вдоль берега и обнаружил остывшие кострища.

– Всё в порядке, – сказал он Лию, вернувшись в лагерь, – они ушли сегодня утром. Ушли на север. Завтра к вечеру мы их нагоним.

Лий кивнул и растянулся на пожухлой траве у обрыва. Он, прищурившись, посмотрел на воду, затем перевернулся на спину и уставился в безоблачное небо.

– Скажи, Гвельф, тебе никогда не хотелось летать? Стать свободным, как птица?

– Хотелось, конечно.

– Ну и?

– Я придумал приспособление. Оно вполне сносно заменяет крылья. Если хочешь, я изготовлю тебе образец.

– И на нём можно будет летать?

– Ещё как! Ощущения ни с чем не сравнимые!

– Ловлю тебя на слове, – усмехнулся Лий и разжал кулак. Взъерошенный воробей рванулся вверх, затем спустился почти к самой земле и полетел на север.

Ночь, проведённая путниками у реки, восстановила их силы настолько, что они уже к обеду догнали кочевников.

Степняки медленно продвигались к истоку реки. Даже издалека был слышен шум, сопровождавший их передвижение: рёв животных смешивался с криками погонщиков, истошными женскими воплями и детским плачем. Путники пришпорили коней, но вскоре вынуждены были остановиться – навстречу им скакал сторожевой разъезд кочевников. Люди в шкурах и войлочных шапках скакали во весь опор. Гвельф прошептал защитное заклинание и в любую минуту был готов скрепить его печатью силы. Однако разъезд резко остановился в десяти шагах от путников.

Лий выехал вперёд и поклонился:

– Мы посланцы Рувала.

– Мы получили ваше послание, – кивнул один из степняков в шапке расшитой золотыми нитями. – Следуйте за нами.

5

Степной владыка принял послов тем же вечером. Его юрта, отделанная золотыми пластинами и драгоценными камнями вызывала улыбки у привыкших к роскоши рувальцев. Впрочем, улыбаться им было положено по здешнему этикету, так что никто и не подумал заподозрить их в проявлении неуважения. Лий оказался талантливым дипломатом. Он даже не прибегал к магии, чтобы убедить степного царя в искренности своих намерений. Гвельф какое-то время наблюдал за вручением даров и слушал пламенную речь Лия о необходимости прекратить войну между столь славными, древними и, несомненно, могучими народами, какими являются азрахи и рувальцы, но потом отвлёкся и стал разглядывать юрту. Масляные лампы давали не очень много света, но позволяли кое-как рассмотреть всё, что находилось в юрте. Стража, окружавшая послов, стояла навытяжку. Их войлочные халаты были в образцовом состоянии, а короткие мечи, висевшие на поясах без ножен, сверкали как зеркала. На их фоне старичок в рваной одежде из шкур, тихо сидевший в углу был просто незаметен. Он внимательно наблюдал за чужаками, и Гвельф ощутил исходившую от него силу. Старичок был магом, а значит слухи об азрахских магах имели под собой почву. Гвельф с трудом сдерживал растущее любопытство и чуть не подпрыгнул, когда заметил, что старичок подаёт ему какие-то знаки рукой. Когда приём закончился, послов отвели в отдельные юрты и приставили слуг, которые рьяно взялись за исполнение своих обязанностей. Дорожные костюмы гостей были отправлены к прачкам, а сами гости получили возможность вымыться в больших лоханях, после чего им были пожалованы роскошные шёлковые халаты, подбитые тонким войлоком. После этой импровизированной бани Гвельф отправился в сторону царской юрты, в надежде поговорить со старым магом, но не успел он пройти и десятка шагов, как тот сам нашёл его.

– Тише, господин, – прошептал старик, прижимая к губам палец. – Сюда, быстрее!

Он нырнул под полог стоявшей рядом небольшой юрты. Гвельф последовал его примеру. Вонь и полумрак, царившие в юрте, не перебили всё возрастающего любопытства молодого мага. Посреди юрты спал толстый степняк, а на стене коптил жировой светильник. Старик сел на одну из расстеленных на полу шкур и пригласил гостя следовать его примеру. Гвельф так и сделал.

– Он нас не услышит, – сказал старик, указав на спящего. – Мы можем говорить спокойно. – Что ты ищешь здесь?

– Я ищу мудрость, – ответил Гвельф.

– Тогда ты ищешь не там. Азрахи никогда особым умом не отличались. Хотя воины они отменные.

– А вы не из этого племени?

– Нет, грустно усмехнулся старик. – Моего племени больше нет. Азрахи вырезали всю нашу деревню, из-за того, что в ней жил я. Им нужен был маг, способный исцелить их царя. Они прислали гонца, и я поехал с ним. Болезнь была пустяковая, и я хотел поехать домой тем же вечером, но айнах упросил меня остаться на пару дней. Я согласился, но когда пришла пора уезжать, меня попросили остаться ещё на недельку. Я отказался и меня не стали задерживать. Только дали провожатого. Когда мы прискакали… Там было одно пепелище… – старик утёр слезу. – Провожатый сказал, что я должен вернуться во дворец, если хочу увидеть своего сына. С тех пор они держат его в заложниках, и я не могу уйти, несмотря на все свои знания… Впрочем, маг-то я, откровенно говоря, слабый, но у меня есть то, что ты ищешь.

Он достал из-под полы своего халата грязную тряпицу и сказал:

– Спрячь и никому не показывай. Здесь мудрость великого народа Гу.

– Как? – не поверил своим ушам Гвельф. – Гу? Я думал, что это сказки!

– Я тоже так думал, пока не получил вот это. Во время одной из стычек азрахи захватили в плен мага норлунгов. Захватили совершенно случайно. Он был тяжело ранен, и я пытался его вылечить, но, увы – мои старания были напрасны. Он умер, но перед смертью он отдал мне этот свиток. Я не смог разобрать письмена – старею, наверное – но ты молод, и в глазах твоих я вижу жажду знания. Ты сможешь прочесть свиток. И мне кажется, что знания ты употребишь на благо людям. Всё, теперь прощай. И не медлите с отъездом. Те, кто долго гостит у царя азрахов, рискуют никогда не вернуться домой.

Старик вскочил и вышел из юрты. Гвельф вышел вслед за ним, но старик словно растворился в вечернем сумраке. Молодой маг прошёлся между юртами и вернулся в своё жилище. Слуга почтительно склонил голову и вышел вон. Гвельф снял со стены лампу, поставил её на низкий столик, сел рядом и достал полученную от старика тряпицу. На первый взгляд она была тем, чем казалась – старой тряпкой. Однако присмотревшись повнимательнее Гвельф заметил, что уголок у неё расслоился. Он осторожно потянул слои в разные стороны, и тряпица превратилась в большую исписанную полосу плотной ткани. Письмена, покрывавшие ткань были ему неизвестны.

– Эй, философ! О чём задумался? – крикнул ввалившийся в юрту Лий. Он был слегка пьян и безудержно весел.

– Сядь и немного помолчи, – тихо ответил Гвельф.

– А что ты мне рот затыкаешь? – возмутился Лий и хлебнул из кувшина, который не выпускал из рук.

– Я тебя прошу успокоиться. Дело серьёзное.

– Ладно, – погрустнел Лий и со скорбным видом поставил кувшин в сторону.

Гвельф рассказал ему всё, что с ним произошло, и спросил:

– Сколько дней ты рассчитываешь здесь провести?

– Дня два-три, – ответил Лий, пытаясь разогнать хмель. – Да ты не принимай близко к сердцу слова этого выжившего из ума знахаря. Наши послы раз в год посещают царя, он их заверяет в своей дружбе, отсылает домой, а потом с чистой совестью грабит пограничные города. И заметь – ни разу за десять лет послы не пропадали!

– А среди них были маги?

– Нет, насколько я помню.

– А если царю вздумается заполучить двух молодых и перспективных магов? Или вернее заменить ими одного старого и дряхлого?

– Возможно, ты прав, – призадумался Лий. – Только я просто так не сдамся.

– Я тоже не собираюсь проводить остаток своих дней на службе у этого степного разбойника, – Гвельф аккуратно расстелил рукопись на столике и пододвинул лампу, – тем не менее, нужно быть настороже. У старика забрали сына, возможно на нас тоже как-нибудь надавят.

– Ух, – вздохнул Лий, – ну и мастер же ты настроение портить. Это и есть рукопись Гу?

– Рукопись, но действительно ли Гу, неизвестно.

– Вряд ли, – покачал головой Лий. – Остров Гу погрузился в пучину океана десять тысяч лет назад. Непохоже, чтобы этой тряпочке было десять тысяч лет. А если и так? Неужели за это время не нашлось ни единого мага, способного прочесть эти каракули?

– Ты прав, – кивнул Гвельф. – Только я всё равно попытаюсь узнать, что здесь написано. Знание лишним не бывает.

– Ну-ну, – кисло улыбнулся Лий и потянулся за кувшином. – Развлекайся, а я пойду бдеть. Людей соберу, объясню, что к чему…

Он приложился к кувшину и вышел, оставив Гвельфа в полной тишине.

Лампа коптила и давала очень мало света. Гвельф сотворил «светляка» – маленький, но довольно яркий огонёк – и подвесил его слева над столом. Так было намного лучше. В письменах не было ни одного знакомого Гвельфу знака, но что-то тем не менее привлекало его взгляд. Он зажёг ещё одного «светляка», повесил его справа и развернул полотно так, чтобы строки располагались вертикально, машинально отёр пот со лба и придавил ещё мокрым пальцем уголок рукописи. Правый «светляк» светил немного ярче, и Гвельф отодвинул его. Угол падения света изменился и письмена ожили. Они как солдаты сперва разбежались по всему полотну, а затем выстроились в ровные шеренги. Теперь они были похожи на привычные Гвельфу буквы, только слова из них получались чудные: «И когдара, удег Дун нелебвду, но парасар онил васао…»

– Что за дребедень? – удивлённо прошептал Гвельф, и буквы снова разбежались по полотну. Когда они снова построились, в словах появился смысл.

«…Когда последний из клана Дун покинул остров, земля содрогнулась и вода поглотила наш дом. Мы вернулись туда, откуда вышли наши предки. Напрасно мы считали земли материка отравленными. Две тысячи лет сделали своё дело – земля очистилась, и её населили новые животные. Вот только о таких животных мы ещё ничего не знали…»

Гвельф с жадностью вчитывался в эти строки и даже не заметил, как полотно начало расслаиваться, подготовив ему для чтения не один десяток страниц.

«Всё пришлось начинать заново. У нас сохранились старинные карты и летописи, но проку от них было мало. Какой смысл возвращаться в легендарный город Оурон, если в нём свили себе гнездо громадные ящеры, истребить которых мы были не в силах? Однако, памятуя о катастрофе, мы решили строить новый дом в глубине континента, поближе к Внутреннему морю. Продвижение на восток было крайне медленным – у нас не хватало транспорта и сил. Продовольствия тоже не хватало…»

Гвельф читал всю ночь, не отрываясь. Под его левой рукой уже лежала большая стопка страниц, а под правой всё ещё расслаивалось полотно. Он иногда вставал, потягивался, тёр глаза и, взъерошив волосы, снова принимался за чтение. Гвельф настолько увлёкся, что не заметил, как в юрту вошёл Лий.

– Ты разобрался в этих макаронах? – удивился Лий.

– Да, это очень интересно, – рассеянно отозвался Гвельф и встрепенулся, – ты что, не видишь?

– Что я должен увидеть? – оторопел Лий. – Единственное, что я вижу – это старого друга, читающего толстую книгу, написанную на неизвестном языке.

Гвельф выпрямился, недоуменно посмотрел на стол, потёр глаза и перевёл взгляд на Лия.

– Ничего не понимаю, – признался он. – Но я без усилий могу прочесть всё, что здесь написано.

– Гм-гм, – Лий потёр лоб и осторожно коснулся книги. – Нет, ничего не понимаю. Ладно, читай, потом перескажешь. Я вообще-то зашел спросить – на приём пойдёшь?

– Нет, я лучше ещё немного почитаю. Заходи вечером, обсудим.

Лий задумчиво хмыкнул и вышел из юрты.

Гвельф снова принялся за чтение и так увлёкся, что не заметил ни слугу, приносившего завтрак, а затем и обед, ни тощего кочевника, почти час простоявшего у него за спиной. И только появление Лия заставило его оторваться от чтения.

– Как успехи?

– Уф, неплохо, – Гвельф потёр глаза и с сожалением поднялся. – Не могу сказать, что я всё понял, но многое из того о чём здесь написано можно использовать.

– Значит Гу?

– Похоже на то. Это не вся книга. Была ещё одна часть. Или не одна… Тем не менее с практической точки зрения – эта часть самая ценная. Здесь рассказывается о жизни людей после гибели острова…

– Хм… Тоже мне – ценность, – ухмыльнулся Лий. – Я таких сказок могу десяток на ходу сочинить.

– Ну, если ты к этим сказкам присоединишь основные постулаты магии, о которых, кстати, нынешние маги и слыхом не слыхивали, да больше сотни уже готовых заклинаний, это будет самая ценная книга в мире! Пойми, с этой книгой можно создать заклинание любой сложности для любых целей. Всё, чему нас учили, не стоит и выеденного яйца! Так, баловство одно.

– Если все, так как ты думаешь, то нам нужно уносить отсюда ноги. Сегодняшний приём… Такое чувство, что айнах что-то задумал. Завтра он приглашал всех отобедать с ним, надеюсь, мне удастся превратить этот обед в прощальный.

– Я тебе помогу. Кое-что из этой книги я уже усвоил, думаю, мне удастся подготовить к завтрашнему обеду пару-тройку сюрпризов. Только вздремну немного… И перекушу, – Гвельф с сожалением отодвинул книгу и взял поднос с жареной птицей, стоявший с самого обеда.

– Хорошо, – согласился Лий. – Отдыхай. Ночи сейчас короткие, постарайся выспаться.

Гвельф, просидев над книгой почти сутки, почувствовал, как возбуждение уступает место усталости. Тем не менее, покончив с птицей, он не лёг спать. Он взял кувшин вина, стоявший рядом с подносом, и пристально посмотрел на него. Хмыкнул, опустил в вино палец и что-то прошептал. Затем удовлетворённо кивнул, выпил содержимое, и внимательно посмотрел на оставленную на столе книгу. Книга влекла Гвельфа, но здравый смысл всё же одержал победу над любознательностью и он, махнув рукой улёгся на расстеленные на полу шкуры.

Гвельфа разбудили лучи утреннего солнца, проникшие в юрту через откинутый полог. Он потянулся, потёр глаза и громко рассмеялся – возле книги замерли две сгорбленные фигуры. Любопытство сгубило какого-то тощего кочевника и приставленного к Гвельфу слугу. Они попались в «мухоловку», которую Гвельф поставил уже засыпая.

– Ты всё развлекаешься, – угрюмо сказал вошедший без приглашения Лий. – Заканчивай, нам пора.

Гвельф, всё ещё улыбаясь, закрыл книгу, мгновенно потерявшую объём и, сложив пополам, засунул в карман. Он уже сменил халат на дорожный костюм с множеством карманов, в которых хранил крайне нужные для путешествия вещицы.

– Я готов, – сказал он, закидывая на плечо свою большую сумку.

Они пошли к царской юрте, где их уже ждали остальные спутники. Гвельф каждому пожелал доброго утра, несмотря на то, что солнце было уже в зените, и шёпотом предупредил, что вино может быть отравлено.

Обед начался с пространного заявления советника айнаха о необходимости поддержания дружеских отношений, продолжился танцами рабынь и плавно перетёк в настоящий пир. Гвельф задумчиво ковырял ножом кусок бараньей ноги, Лий вообще ничего не ел, остальные же старались брать еду с больших блюд, стоявших посреди стола, с которых ели и кочевники.

Внезапно советник айнаха вскочил. Он поднял свой кубок и прокричал:

– За здоровье владыки!

За спинами пирующих засновали рабы с бурдюками, наполняя кубки вином. Гвельф лениво потянулся, спокойно подставил свой кубок и незаметно опустив в вино палец обошёл всех своих… Каждому из них он немного плеснул из своего кубка, причём сделал он всё это так естественно, что ни у кого не возникло подозрений по поводу странности этого ритуала. Все приглашённые подняли свои кубки и советник снова предложил выпить за здоровье айнаха. Этот невзрачный человечек суетился так, словно хотел угодить не только своему хозяину, но и всем присутствующим. Он каждому заглянул в глаза и заискивающе улыбаясь поднял свой кубок. Гвельф спокойно опустошил свой и снова принялся ковырять баранью ногу. Рувальцы пили не так уверенно, и при этом оглядывались на Гвельфа. В их глазах он был более сильным магом нежели Лий. Последний выпил своё вино с таким видом, словно это был последний глоток в этой жизни. Он поставил свой кубок, и сел мрачно поглядывая то на Гвельфа, то на айнаха, на лице которого застыло выражение полного безразличия к происходящему.

– Балаган, – угрюмо пробурчал Лий и уставился на Гвельфа. С ним что-то происходило. Сначала он резко выпрямился, затем издал звук похожий на сдавленный кашель и упал лицом на баранью ногу. Делегацию Рувала теперь можно было даже в темноте отличить от кочевников: их лица приобрели мертвенно бледный цвет. Это так позабавило царя, что он разразился безудержным хохотом. Советник, тем временем, что-то шепнул стоявшему у него за спиной воину и тот тихонько свистнул. Четыре ражих молодца выдернули Гвельфа из-за стола и потащили к выходу.

– Великий айнах забыл наш договор о мире? – встал из-за стола Лий. Его лицо из мертвенно бледного стало багровым.

– А мы и не собирались воевать, – ответил айнах, сделав советнику знак молчать. – Нам нужен маг, и мы его получим. Впрочем, ты можешь остаться здесь вместо своего друга. А если хочешь, то и вместе с другом. Я дам тебе шатёр, коня, женщину. Денег дам, если захочешь. А не захочешь – уезжай, я держать не стану.

Лий застыл с открытым ртом, но остолбенение его длилось недолго. Стражники, тащившие Гвельфа к выходу, остановились и, издав сдавленный крик, попадали на земляной пол. Гвельф наоборот поднялся и громко чихнул. Этот чих начисто смёл со стола всё, что на нём стояло. В юрте воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь равномерными хлопками – степной владыка с довольным видом хлопал в ладоши.

– Простите, – смущённо сказал Гвельф, – я вас не забрызгал?

Он внимательно посмотрел на айнаха и добавил:

– А, так вам не маг нужен, а фокусник? Извольте, я покажу вам несколько фокусов!

Он начал хлопать вместе с айнахом, и земля задрожала в такт. Если раньше белизна лиц отличала гостей от кочевников, то теперь разница почти исчезла. Один из стражников метнул в Гвельфа копьё, но оно упало на землю, словно наткнувшись на невидимую стену. Гвельф перестал хлопать в ладоши и топнул ногой. Земля затряслась с такой силой, что лёгкие стены юрты сложились и накрыли всех, кто в ней находился. В следующее мгновение раздался громкий треск и рувальцы очутились у подножия холма, на вершине которого пытались выбраться из-под громадной медузы хозяева пира.

– Как ты это делаешь? Тебе бы только с циркачами выступать, – изумлённо сказал Лий, изумлённо глядя на друга.

– Да я и выступал. Я же почти год с бродячим цирком по западу скитался. Расскажу, на обратном пути. А пока нужно освободить этих несчастных. Некрасиво получается, мы в гостях, всё-таки… – он топнул, и откуда-то повеяло холодом. Земля снова задрожала, на этот раз от тяжкой поступи ледяного великана. Сияющий на солнце гигант подошёл к холму и со всего маху ударил в его склон своим громадным кулаком. Поднятая пыль заслонила солнце, а когда она осела, пирующие снова очутились за накрытым столом, в блистающей своим варварским великолепием юрте.

Вытянувшиеся лица кочевников и тишина, нарушаемая лишь всхлипываниями скорчившегося в углу стражника, совершенно не вязались с представлениями самого Гвельфа о пирах. Он хлопнул в ладоши, и с потолка полилась тихая нежная музыка.

– Ваше величество, – сказал он, обращаясь к айнаху, – я показал вам лишь малую часть того, чем овладеет ученик, которого вы дадите мне в обучение. Надеюсь, вам понравились мои фокусы?

– Да-а – выдавил из себя айнах. Он уже оправился от шока и снова нацепил маску безразличия. – Эй, там, – он пнул ногой стоявшего рядом советника, – живо приведите сюда Айро.

Советник со скоростью унгаха выскочил из палатки, но вскоре вернулся, толкая перед собой мальчишку лет двенадцати.

– Вот твой ученик, – сказал айнах и встал со своего резного кресла и отодвинул его в сторону. – А ещё хочу сделать тебе подарок. Идём со мной.

Стена, у которой стояло кресло, делила юрту на две части. Айнах откинул полог и, согнувшись, нырнул в образовавшийся проём. Гвельф последовал за ним. Полуобнажённые женщины, сидевшие за столом, громко завизжали, стараясь прикрыть свои прелести от взглядов незнакомца.

Айнах прикрикнул на них и визг прекратился.

– Мои жёны, – сказал он горделиво подбоченясь. – А это тебе, – он показал на лежащий в углу свёрток. – Только что привезли. Разверни!

Гвельф осторожно раскрутил ковёр и увидел связанную по рукам и ногам женщину. Её лицо было необычно и прекрасно, а фигура – почти совершенна. Гвельф взялся было за верёвки, чтобы развязать «подарок», но айнах вскрикнул:

– Нет! Не здесь, и не сейчас! Ты конечно великий маг и сможешь совладать с этой дикой кошкой, но только не здесь!

– Хорошо, – сказал Гвельф, взваливая женщину на плечо. – Ваше величество, благодарю вас за оказанный приём и надеюсь, что теперь дружба рувальцев и айнахов станет намного прочнее. Мы поспешим доставить эту хорошую новость домой, и тронемся в путь немедленно. Ваш маг вернётся домой через два года.

– Прекрасно, – с облегчением вздохнул айнах. – Счастливого пути.