Текст книги "Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа"

Николай Постников
Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа

© Постников Н. Д., 2014

© ООО «Издательство «Вече», 2014

* * *

От автора

События Первой мировой войны – это история не только о масштабных битвах и безликих движениях войск, не только о решениях, принимаемых полководцами и политиками, но и глубоко человечная история. История, наполненная смыслом благодаря жизни и поступкам, утратам и смертям людей, действовавших в ней, оставшихся в живых и погибших, мокших в окопах, залитых дождём, и шедших в атаку, презрев страх, терявших своих боевых товарищей и в изнеможении из последних сил отступавших, но не сдавшихся, и о многом, многом другом, обо всём том, что называется одним ёмким и страшным словом «война». Это история о том, как эти мужественные люди смогли выдержать все духовные и физические испытания, которым подвергла их война, что для нас навсегда останется непостижимым. И всё, что нам нужно сделать сегодня, – это не пройти мимо этой истории и людей, которые творили её. Узнать и почувствовать связь человеческих судеб как переплетения нитей, из которых оказалась соткана ткань войны, жизни и смерти. Соткана часто помимо воли людей, воевавших плечом к плечу или оказавшихся по разные стороны линии фронта.

Пришло время с гордостью и честью вспомнить о русских воинах Первой мировой войны. И отдать должное этим людям, верным воинскому долгу и воинской присяге, солдатам своей Родины, вырвав их имена из забвения, накрепко и навсегда связав прошлое и настоящее.

Войны не бывает без героев и выживших, без простых солдат и погибших.

Глава 1

Посвящается моему прадеду Постникову Д. Н., участнику событий.

Это рассказ о начале великой и невиданной для европейцев, живших в начале ХХ века, войне. Войне, которая стала гранью раздела человеческой истории на «до» и «после», войне, которая изменила мир, разрушила могущественные империи, перекроила карту мира, создала новые европейские государства. Войне, которая возвысила победителей и унизила побеждённых, безвозвратно изменив судьбы миллионов людей, превратив их в жертвы. О солдатах, павших на полях сражений, о женщинах, потерявших своих близких, о детях, ставших сиротами, о раненых и искалеченных, о беженцах, покинувших свои дома, и о тех, кому посчастливилось выжить.

Это рассказ о Первой мировой войне, о её начале, об августовском сражении 1-й армии П. К. фон Ренненкампфа за Восточную Пруссию, написанный на основе воспоминаний, дневников, архивных документов, писем участников войны. Благодаря чему мы можем услышать их далёкие голоса, как если бы события, изменявшие ход истории, происходили вокруг нас. Уловить запах войны, распространявшийся повсюду, осязать войну как ужасающую действительность, взглянуть на то время пугающе близко и задать себе вопрос: «Случись это с нами, что бы мы чувствовали?»

«Передние немецкие линии были уже шагах в 700-х и ближе…

Некоторые наши роты стреляли уже с постоянным прицелом. Казалось, бой дошел до своего высшего напряжения!.. Сердце дрожало: кто устоит? А ум подсказывал, кто первый начнет отступать – тот погиб!..»[1]1
  Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 47–48.


[Закрыть].

«Везде я находил спящие русские полки; все спали сном убитых. Я тысячу раз за ночь наводил свой электрический фонарик на спящих, казалось, непробудным сном. И понял, что нервное напряжение этих храбрых людей было столь сильным в горячем бою, что глубокий сон был единственным спасением от усталости»[2]2
  Андреев Владимир. Первый русский марш-манёвр в Великую войну. Гумбиннен и Марна. Париж, 1928. Пагинация отсутствует.


[Закрыть].

«В полной темноте, без дорог, по лесным просёлкам, пользуясь лишь указанием компаса, т. к. карт этого района под руками не имелось, не получая в течение уже 2-х дней горячей пищи, колонна с неимоверными затруднениями, продолжала свой путь»[3]3
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 22об.


[Закрыть].

Это история о 1-й армии Ренненкампфа и её походе в Восточную Пруссию.

К 1 августа, когда разразилась война, Россия ещё не успела полностью завершить мобилизацию своей армии, а германский Генеральный штаб уже начал реализовывать план Мольтке-Шлиффена, целью которого был разгром в течение 9 недель Франции, чтобы потом, перебросив войска на восток, нанести поражение России[4]4
  По плану Мольтке-Шлиффена развёртывание германской армии против Франции должно было завершиться на 12 день, 30 дней отводилось на наступление по территории Бельгии и Франции, 7 дней на разгром Франции и войск союзников в решающем сражении, 14 дней на уничтожение остатков союзнических армий, т. е. предполагалось разгромить Францию за 9 недель. Переброску германских войск на Восточный фронт планировалось начать ещё до окончания операции против Франции, между 36-м и 42-м днями операции.


[Закрыть]. Уверовав в блицкриг плана Мольтке-Шлиффена, кайзер Вильгельм II самоуверенно заявил, видимо считая, что его слова станут эпохальными: «Обед у нас будет в Париже, а ужин в Санкт-Петербурге». Думал ли Вильгельм II, произнося эти слова о жизни миллионов и миллионов людей, которым предстояло погибнуть в этой ужасной войне? И которые были ещё живы в тот августовский день.

Россия же смогла, не отмобилизовав до конца свою армию, начать массированное наступление в Восточной Пруссии в августе 1914 года, план Мольтке-Шлиффена оказался невыполнимым и провалился. Война приняла затяжной характер, что в конце концов и привело к поражению Германии. Но в начале августа 1914 года до этого было ещё далеко, это было за горизонтом происходящих событий, и вряд ли кто-то тогда всерьёз думал, что война продлится бесконечных четыре года.

Объявленная мобилизация застала многие воинские части, расквартированные в прибалтийских губерниях и в Литве, в летних лагерях. По приказу командующего Виленским военным округом генерала П. К. Ренненкампфа все войска возвращались к месту своего постоянного дислоцирования.

Военный лагерь 106-го Уфимского пехотного полка недалеко от города Подброзье[5]5
  Железнодорожная станция и одноимённый город Подбродзье. Современный город Пабраде в Литве.


[Закрыть], Виленская губерния. 12/25–13/26 июля[6]6
  Даты даны по-старому и по-новому стилям, за исключением дат, встречающихся в цитируемых источниках. В цитатах из русских источников даты даны по старому стилю, в остальных по новому стилю.


[Закрыть] 1914 года.

106-й Уфимский полк 27-й пехотной дивизии[7]7
  Место дислокации дивизии: город Вильно. Состав дивизии: 1-я бригада 105-й Оренбургский пехотный полк, 106-й Уфимский пехотный полк. 2-я бригада 107-й пехотный Троицкий полк, 108-й пехотный Саратовский полк. 27-я артиллерийская бригада.


[Закрыть] находился в летних лагерях в Виленской губернии недалеко от города Подбродзье, занимаясь рутинной военной подготовкой. В этом полку командиром 16-й роты служил капитан А. А. Успенский. Он оставил воспоминания, написанные уже после войны[8]8
  См.: Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. Александр Арефьевич Успенский. Родился 11 августа 1872 года. Был женат. Имел троих детей (на август 1914 года). Двое сыновей 17 и 12 лет и дочь 15 лет. Имел награды (на 1911 год): Орден Святого Станислава 3-й степени (1903 год). (См.: РГВИА. Ф. 409. П/с 2934 (1911). Л. 1об., 2об., 4.)


[Закрыть].

В пять часов утра 13/26 июля 1914 года А. А. Успенский проснулся от громкого стука в дверь своей комнаты и услышал встревоженный голос вестового, кричавшего: «Ваше Высокоблагородие! Вставайте! Тревога!»[9]9
  Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 8.


[Закрыть] Так для капитана А. А. Успенского началась Первая мировая война. Полк по тревоге выступил в Вильно, куда прибыл утром 14/27 июля.

17/30 июля был объявлен приказ о мобилизации:

«Приказ

По штабу Виленского военного округа

гор. Вильна.

17 июля 1914 г.

ВЫСОЧАЙШИМ повелением, состоявшимся 17-го июля, объявлена мобилизация частей войск и управлений Виленского военного округа и первым днём назначено 18-е июля»[10]10
  РГВИА. Ф. 2106. Оп. 2. Д. 1002. Л. 45.


[Закрыть].

По завершении мобилизационных мероприятий, 106-й Уфимский пехотный полк выдвигался на фронт. На построении полка по этому случаю с речью выступил его командир полковник К. П. Отрыганьев, был отслужен молебен. Торжественность момента усиливалась исполнением полковым оркестром национального гимна «Боже царя храни!». Потом вновь грянула музыка[11]11
  Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 19.


[Закрыть], и полк двинулся по улицам Вильно на вокзал.

Так капитан А. А. Успенский начал свой путь на войну. В Вильно у него остались жена и трое детей. Трясясь в вагоне военного эшелона, уносившего его всё дальше от Вильно и от семьи, он вспоминал последние мгновения прощания: «Жена благословила меня и повесила на шею образок Остробрамской Божией Матери, зашитый в ладанке. …Помню слезы её и моих трёх детей: 2 сыновей – кадеты Полоцкого корпуса …и дочери – гимназистки 5-го класса Виленской Мариинской гимназии. Как тяжело было с ними расставаться! В последний раз я благословил их, поцеловал жену и дочь, вскочил на коня и догнал роту. Мальчики мои провожали меня до самого вокзала, идя рядом со мной и с ротой»[12]12
  Там же.


[Закрыть].

Эти трогательные и одновременно печальные слова прощания А. А. Успенского со своей семьёй, с Вильно, где прошла почти вся его жизнь, «детство, юность и мужество»[13]13
  Там же. С. 20.


[Закрыть], и со всем мирным прошлым докатились до нас, как тихий отзвук тех тревожных дней, как отдалённое эхо июля 1914 года. И в этих словах улавливается и смутная тревога, и страх перед грядущей неизвестностью, и более всего предчувствие того, какое неизбывное, немыслимо безграничное горе несла с собой надвигающаяся война. Горе разлуки, страданий и утрат, горе, от которого невозможно было скрыться, которого невозможно было избежать. И в этом слове «горе», которое так и не было произнесено А. А. Успенским, но незримо присутствовало в его мыслях, наверное, и выразился весь истинный и окончательный смысл и приговор войны для абсолютного числа тех людей, которые провожали Уфимский полк, да и для многих, многих других людей, расстававшихся со своими близким по всей бескрайней России. Для людей, которым совсем скоро предстояло узнать все ужасы войны. И все эти мысли и чувства, как не хотелось им не верить, уже подспудно проникли в сознание и души и тех, кто уходил на войну, и тех, кто оставался ждать их дома.

И понимание всего этого тогда было самым неотвратимым и страшным для этих людей. Возможно, да и, скорее всего, именно поэтому, с таким сочувствием и внутренним трепетом мы вчитываемся в слова А. А. Успенского и вместе с ним переживаем мгновения расставания в тот уже совсем далёкий, скрывшийся за пеленой времени, по-летнему тёплый июльский день 1914 года.

25 июля/7 августа Уфимский полк прибыл на железнодорожную станцию Симно[14]14
  Станция и одноимённый город Симно. Современный город Симнас в Литве.


[Закрыть] недалеко от российско-германской границы. Здесь было место сосредоточения 27-й пехотной дивизии.

Летние лагеря в 4-х километрах от Двинска[15]15
  Город Двинск. Современный город Даугавпилс в Латвии.


[Закрыть]. Берег реки Западная Двина[16]16
  Невзоров А. Г. Начало 1-й Великой войны 1914 г. // Военная быль. 1964. № 68. С. 2–5.


[Закрыть]. Витебская губерния. Штаб 25-й пехотной дивизии[17]17
  Место дислокации дивизии: город Двинск. Состав дивизии:1-я бригада 97-й пехотный Лифляндский генерал-фельдмаршала графа Шереметева полк, 98-й пехотный Юрьевский полк. 2-я бригада 99-й пехотный Ивангородский полк, 100-й пехотный Островский полк. 25-я артиллерийская бригада.


[Закрыть]. 23 часа 00 минут. 17/30 июля 1914 года.

17 июля в 11 часов вечера из штаба 25-й пехотной дивизии был получен приказ о мобилизации[18]18
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 1об.


[Закрыть]. 98-й Юрьевский пехотный полк, как и другие части дивизии, приступил к комплектованию по расписанию военного времени. В полку командиром 1-го батальона служил подполковник Д. Н. Постников. В мае 1914 года ему было присвоено звание подполковника[19]19
  Там же. Д. 424. Л. 11об.


[Закрыть], и перед самой войной он вступил в должность командира батальона. Подполковник Д. Н. Постников был кадровым военным, он начал службу в 19 лет в 103-м Петрозаводском пехотном полку. В 1907 году в чине капитана был переведён в 98-й Юрьевский пехотный полк. В России у него оставались жена и четверо детей[20]20
  Там же.
  Подполковник Дмитрий Николаевич Постников. Родился 21 октября 1865 года. Был женат. Имел четверых детей (на 1 июля 1914 года): троих сыновей 11, 13 и 15 лет и дочь 2 лет.
  Во время Русско-японской войны находился на театре военных действий в Маньчжурии, но в боевых действиях участия не принимал.
  Был награждён следующими орденами (на 1 июля 1914 года):
  1. Орден Святого Станислава 3-й степени (1908 год).
  2. Орден Святой Анны 3-й степени (1911 год).
  3. Орден Святого Станислава 2-й степени (май 1914 года).
  (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 424. Л. 58об.; Список капитанам армейской пехоты по старшинству. Составлен по 1 ноября 1913 г. СПб., 1914. С. 79.)


[Закрыть].

По приказу полку предписывалось осуществить боевую готовность на 8-й день мобилизации. Все мобилизационные мероприятия были проведены согласно предписанию, и 25 июля/7 августа полк пятью эшелонами[21]21
  Там же. Д. 479. Л. 2.


[Закрыть] был отправлен на железнодорожную станцию Олита[22]22
  Железнодорожная станция и одноименный город Олита. Современный город Алитус в Литве.


[Закрыть] к месту своей дислокации, куда и прибыл в течение 26–27 июля/8–9 августа[23]23
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 2.


[Закрыть].

Это был уже прифронтовой город. Везде чувствовалось дыхание войны.

По-боевому расписанию III корпус (командующий корпусом генерал от инфантерии Н. А. Епанчин) 1-й армии, куда входили 25-я (командир дивизии генерал-лейтенант П. И. Булгаков) и 27-я (командир дивизии генерал-лейтенант А.-К.-М. М. Адариди) пехотные дивизии, сосредотачивался в районе города Вержболово[24]24
  Город Вежболово был приграничной станцией с российской стороны на российско-германской границе. Современный город Вирбалис в Литве.


[Закрыть] – деревни Бержины – деревни Шаки[25]25
  Кроме III корпуса в 1-ю армию также входили пехотные части в составе: IV (командующий генерал-лейтенант Э. [хан Султан Гирей] Алиев) и XX (командующий генерал от инфантерии В. В. Смирнов) корпусов, 5-й стрелковой бригады (генерал-майор П. Д. Шрейдер), кавалерии: 1-й (командующий генерал-лейтенант В. И. Ромейко-Гурко), 2-й (командующий генерал-лейтенант Хан Г. Нахичеванский) и 3-й (командующий генерал-лейтенант В. К. Бельгард) кавалерийских дивизий, 1-й (командующий генерал-лейтенант Н. Н. Казнаков), 2-й (командующий генерал-лейтенант Г. О. Раух) гвардейских кавалерийских дивизий и 1-й отдельной кавалерийской бригады (командующий генерал-майор Н. А. Орановский). С началом войны генерал-лейтенант Хан Г. Нахичеванский был назначен командующим сводным кавалерийским корпусом в составе 4-х кавалерийских дивизий (1-й Гвардейской, 2-й Гвардейской, 2-й и 3-й кавалерийских дивизий).


[Закрыть].

После разгрузки на железнодорожной станции Олита 98-й Юрьевский пехотный полк занял боевые позиции в 20–30 верстах от города[26]26
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 2-2об.


[Закрыть].

Германия. Берлин. 26 июля/8 августа 1914 года. 7 часов 00 мин.[27]27
  Там же. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 38 об.


[Закрыть]

В эти же дни далеко от российско-германской границы в Берлине капитан фон Бессер получил телеграмму с предписанием прибыть 27 июля/9 августа в Кёнигсберг[28]28
  Город Кёнигсберг в Восточной Пруссии, современный город Калининград в РФ.


[Закрыть] для прохождения военной службы.

В августе – сентябре 1914 года фон Бессер вёл дневник[29]29
  Дневник фон Бессера сегодня находится на хранении в РГВИА. Дневник был захвачен во время боевых действий в Восточной Пруссии. (См.: РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642.)


[Закрыть], в котором также дублировал письма к своим родным и близким, одной из них была его жена Агнес.

Германия. Восточная Пруссия. Железнодорожный вокзал Кёнигсберга. 29 июля /11 августа 1914 года. 3 часа 45 минут утра.

«Милая Агнес.

После 32 часового, весьма интересного путешествия прибыл сюда в 3 ч. 45 минут утра, причём нашёл помещение в Генеральном управлении. …Спал до 7 часов как мертвец, взял ванну, что было очень нужно, а затем пошёл с докладом по моим личным делам. Временный состав Генерального управления …состоит главным образом из призванных из запаса офицеров…»[30]30
  РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 23.


[Закрыть].

Окрестности города Олита. Расположение 98-го Юрьевского полка. 29 июля/11 августа 1914 года. 19 часов 00 минут.

Неожиданно для всех над расположением полка появился немецкий аэроплан. Видимо, самолёт производил разведку, так как не снижался, а летел на большой высоте. Аэроплан был обстрелян ружейным огнём, но безрезультатно[31]31
  См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 3.


[Закрыть]. Пролетевший немецкий самолёт вдруг дал понимание того, что враг совсем недалеко, и что солдаты и офицеры уже оказались на войне, и ждать первого боя осталось совсем недолго.

Германия. Восточная Пруссия. Кёнигсберг-Гумбиннен[32]32
  Город Гумбиннен в Восточной Пруссии. Современный город Гусев в Калининградской области РФ.


[Закрыть]. 31 июля/13 августа 1914 года. 13 часов 43 минуты.

31 июля/13 августа капитан фон Бессер был назначен командиром 33 эрзац-батальона (1-го батальона 2-го эрзац-резервного полка[33]33
  РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 1.


[Закрыть]). В связи с чем ему было приказано прибыть к месту службы в Гумбиннен. В этот же день в 19 часов 12 минут вечера фон Бессер был уже в Гумбиннене, где и вступил в должность.

«Гумбиннен. 15.08.14[34]34
  Даты в цитируемых отрывках писем капитана фон Бессера указаны по новому стилю.


[Закрыть].

Милая Агнес.

Надеюсь, ты получила моё письмо от 11.08. из Кёнигсберга, а также 1 или 2 открытки, которые я отослал позже. Я значит с четверга 13.08. нахожусь здесь в Гумбиннене, в качестве начальника запасного батальона, … каковая должность обыкновенно представляется лишь майору на действительной службе. Мой (начальник. – Н. П.) послал командовавшего до сих пор означенным батальоном майора …в Кёнигсберг для сформирования и организации новых запасных рот. Ты можешь себе представить, что последний не может питать ко мне особых дружеских чувств, но он был всё-таки очень любезен и ни в чём этих чувств не проявил»[35]35
  РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 23об.


[Закрыть].

Вступление в должность командира запасного батальона не воодушевила фон Бессера. Резервисты оказались хуже его ожиданий.

«В пятницу, в 6 ч. утра, (1/14 августа. – Н. П.) я принимаю батальон, который состоит, к сожалению, из жителей Берлина. …Это запасные и ландверисты[36]36
  Ландвер, нем. Landwehr (от нем. Land – страна и нем. Wehr – оборона, защита). 1. В Германии военнообязанные запаса, а также ополченцы. 2. Название частей, которые формировались из военнообязанных запаса и ополченцев.
  Используемое в тексте армейским переводчиком слово «ландверисты» означает ополченцев.


[Закрыть], состоявшие на действительной военной службе в 1905–1912 гг. по большей части фабричные рабочие, в физическом отношении стоящие на низком уровне, …среди них много туберкулёзных, больных суставным ревматизмом, пороком сердца, сифилисом. Так что я вчера 80 человек из них отправил обратно, как совершенно не пригодных к военной службе. Я был при врачебном осмотре, продолжавшемся около 5 часов»[37]37
  РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 23об. – 24.


[Закрыть].

Окрестности города Олита. Расположение 98-го Юрьевского полка. 1/14 августа 1914 года. 3 часа 00 минут.

Командир Юрьевского полка полковник В. А. Желтышев получил приказ о переходе 1-й армии в наступление. Полк походным порядком двинулся к городу Волковышки[38]38
  Волковышки или Вилковишки уездный город Сувалкской губернии. Современный город Вилкавишкис в Литве.


[Закрыть]. Стоявшая ещё недавно тёплая и сухая погода испортилась. Зарядили «частые небольшие дожди при сильном холодном ветре»[39]39
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 5.


[Закрыть], глинистые дороги развезло, что вместе с «массой выбоин»[40]40
  Там же.


[Закрыть] затрудняло движение полка.

Окрестности города Вержболово. Расположение 98-го Юрьевского полка. 2/15 августа 1914 года. 13 часов 00 минут.

2/15 августа полк подошёл к городу Вержболово, где произошло первое боевое столкновение с неприятелем. В бою с немцами участвовали 13-я (командир капитан А. Н. Вишнеревский[41]41
  Капитан Вишнеревский Александр Николаевич. Родился 25 сентября 1868 года. Был женат. Имел пятерых детей: трёх сыновей 17, 15 и 14 лет и двух дочерей 16 и 10 лет (на 1января 1914 года). Был награждён следующими орденами к 1 января 1914 года:
  1. Орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (1905).
  2. Орденом Святого Станислава 2-й степени (1912). (См.: РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 424. Л. 12 об.)


[Закрыть]) и 14-я (командир капитан А. А. Молчанов) роты полка.

«Командир роты (капитан А. Н. Вишнеревский. – Н. П.) получил от Командира батальона 109-го пехотного Волжского полка (приказ. – Н. П.) выбить противника, занявшего дер. Бояры»[42]42
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 6об. Вступившим в бой с марша двум ротам Юрьевского полка и батальону 109-го Волжского полка у деревни Бояры противостоял противник силами «не менее 3 батальонов с артиллерией», который повёл «наступление … охватывая правый фланг через д. Бояры, левый – через Ромейкен». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 152.) Из доклада Начальника 25-й пехотной дивизии П. И. Булгакова командующему III армейским корпусом Н. А. Епанчину. Доклад передан 2/15 августа 1914 г. в 12 часов 20 минут дня. (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 152.).


[Закрыть]. 13-я рота начала наступление на позиции немцев и, несмотря на сильный артиллерийский и ружейный огнь, заставила противника очистить деревню. Натиск русских солдат был столь стремительным и мощным, что немцы, отступая, даже не успели забрать тела убитых и раненых, во множестве лежавших на улицах и в усадьбах только что взятой деревни.

Но развить наступление не удалось, почти сразу же 13-я рота попала под плотный артиллерийский огонь. Деревня запылала. Клубы чёрного дыма взметнулись в небо[43]43
  См. также: Гоштовт Георгий. Дневник кавалерийского офицера. Париж, 1931. С. 55–56.


[Закрыть]. Русские цепи залегли. Взрывы снарядов прижали солдат к земле. От них негде было укрыться. Капитан А. Н. Вишнеревский, не имея возможности удерживать позицию, отдал приказ отступить на 600 шагов[44]44
  РГВИА. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 479. Л. 6об.


[Закрыть]. Рота оставила деревню и укрылась от обстрела в овраге.

«Батальоны Волжского полка также начали отходить назад, – было занесено в журнал военных действий Юрьевского полка, – но потом опять двинулись вперёд и остановились на линии расположения 13 роты»[45]45
  Там же.


[Закрыть].

Бой, длившийся весь день, постепенно затихал и к половине восьмого вечера прекратился. «В таком положении рота оставалась всю ночь, ожидая возобновления атаки противника, но, понеся большие потери, последний отошёл назад и больше …ничего не предпринимал. За время боя, продолжавшегося с 1 часу дня до ½ 8 вечера, 13 рота потеряла 2-х убитыми (это были первые жертвы войны Юрьевского полка. – Н. П.) и 25 ранеными нижних чинов, из которых рядовые Василий Юдин, Савелий Хованский и Павел Колеков, будучи ранены, возвратились после перевязки в строй и пробыли до конца боя»[46]46
  Там же. Л. 6об. – 7.


[Закрыть]. Вернувшись на поле боя и продолжая сражаться, эти отважные люди мужественно выполнили не только свой воинский долг, но и возможно своей самоотверженностью спасли кого-нибудь из своих товарищей от смерти.

Так для солдат 13-й роты заканчивался день 2/15 августа 1914 года, когда они впервые увидели, как гибнут их товарищи, впервые убили врага. Солдатам других рот Юрьевского полка, как и солдатам Уфимского полка, уже скоро также предстоял бой, предстояло идти под пули и стрелять во врага.

14-я рота в течение всего боя оставалась в резерве и прикрывала артиллерию.

Это был не единственный произошедший в тот день бой. Уже по всей линии соприкосновения 1-й армии с противником шли столкновения. Пока они носили разведывательный и тактический характер с обеих сторон. Один из очевидцев боя 2/15 августа 1914 года у города Сувалки[47]47
  Город Сувалки. Административный центр Сувалкской губернии. Современный город Сувалки в Польше.


[Закрыть], скрываясь под подписью «Любящая дочь твоя Надя Бобина», так описывал в письме в Петроград впечатления о разворачивавшихся на его глазах событиях.

«Здесь мы в хорошем положении. Ночью был бой. Наши взяли Маркграбово[48]48
  Город Маркграбово. Немецкое название города Treuburg в Восточной Пруссии. Современный город Олецко в Польше.


[Закрыть] и отодвинули немцев вёрст на 20. Потери наши 2 гусарских офицера Сумского полка, да ещё офицер Стрелкового полка Щука и вольноопределяющийся. Раненых привозят после каждого боя возами. Но немцев гибнет много больше. …Наша дивизия …была в боях против Эйдкунена[49]49
  Населённый пункт Эйдкунен или Эйдткунен в Восточной Пруссии. Современный посёлок Чернышевское в Калининградской области РФ. В 1914 г. Эйдкунен – приграничный германский пункт на российско-германской границе.


[Закрыть]. Убит ротмистр Масленников и один корнет запаса. Сегодня через Сувалки прошло 40 000 войск, об этом мне сообщил комендант. Сегодня и завтра будет бой. Недавно над нами летал немецкий аэроплан и его усиленно обстреливали. Город вымер. Много от страха сбежало и стыднее всех соборный священник, который увёз ключи от собора. Губернатор тоже 20-го бежал в Олиту»[50]50
  РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 505. Л. 21. Перлюстрация. «Выписка из заказного письма с подписью: «Любящая дочь твоя Надя Бобина», Сувалки, от 3 августа 1914 г., к Его Прев-ву Н. А. Лоссовскому, в СПб.».


[Закрыть].

В письме ощущается дух оптимизма и приподнятое настроение его автора, так характерные для периода начала войны.

Точно об этих патриотических чувствах, охвативших армию, писали авторы и других писем. Неизвестный, скрывшийся за подписью «твой Александр», писал в Харьков в начале августа 1914 года: «Мы действуем на границе Германии, а что собою представляет германская армия – всем известно это не сброд, а хорошо организованная и отлично обставленная армия. Вот почему все, от мала до велика, относятся к этому предприятию как к серьёзной работе. Повторяю, что сознавая всё это, все мы твёрдо уверены и надеемся, что Бог пошлёт нам вполне заслуженную победу. Допустить обратное не позволяют ни сердце, ни разум.

…Я против немцев питаю такое чувство ненависти, что готов даже на зверства и такое общее мнение и чувство. Хочется проучить зазнавшихся колбасников и надолго отбить охоту от авантюр. Что будет – одному Богу известно, но хочется верить, что Бог не в силе, а в правде»[51]51
  РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 505. Л. 20–20об. Перлюстрация. «Выписка из письма с подписью: «твой Александр», «без обоз.[начения] места отправления (печать «Штаб 6-й кав.[алерийской] дивизии»), к Василию Порфирьевичу Шашкову, в Харьков, Московская ул., д. Дирберга, Коммерческая служба Южных дорог».


[Закрыть].

В другом письме, адресованном жене, полковник Яндоловский из 6-й кавалерийской дивизии 2-й армии генерала А. В. Самсонова также отмечал подъём патриотизма охватившего российское общество: «Конечно, враг серьёзный, но уже не такой, чтобы с ним не справились, и у всех наших полное убеждение в окончательной победе. Весь народ сочувствует этой войне, все идут с охотой на немцев»[52]52
  РГВИА. Ф. 2000. Оп. 15. Д. 505. Л. 53. Перлюстрация. Выписка из письма Полковника Яндоловского, Цеханов, от 3-го Августа 1914 года, к Анне Иосифовне Яндоловской, в Москву, Арбат, 40, кв. 11.


[Закрыть].

Эти и другие перлюстрированные письма, из которых мы можем сегодня узнать о чувствах и мыслях, о тревогах и волнениях людей, оказавшихся в те уже далёкие от нас дни лицом к лицу с грозными событиями войны, сохранились в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) благодаря «Временному Положению о военной цензуре», введённому в России именным указом императора уже 20 июля 1914 года. По «Положению» военной цензуре подвергались все почтовые отправления, а при необходимости они изымались[53]53
  «Временное Положение», в частности, предписывало:
  «Ст. 1. Военная цензура есть мера исключительная и имеет назначение не допускать…во время войны оглашения и распространения путем печати, почтово-телеграфных сношений….сведений, могущих повредить военным интересам государства.
  Ст. 6. Военная цензура устанавливается в полном объеме или частичная. Военная цензура в полном объеме заключается…в просмотре и выемке как внутренних, так и международных почтовых отправлений и телеграмм. Частичная военная цензура заключается в просмотре и выемке международных отправлений и телеграмм, а также в просмотре и выемке в отдельных случаях, по распоряжению главных начальников военных округов, внутренних почтовых отправлений и телеграмм.
  Ст. 7. Военная цензура в полном объёме может быть введена лишь на театре военных действий. В прочих местностях может быть введена только частичная военная цензура.
  Ст. 20. Обязанности военных цензоров возлагаются на…чинов местных почтово-телеграфных учреждений.
  Ст. 50. Просмотр почтовых отправлений и телеграмм производится исключительно в помещениях почтово-телеграфного ведомства.
  Ст. 51. Вскрытие всякого рода почтовых отправлений производится в присутствии военного цензора и двух чинов учреждённым порядком, определённым в Постановлениях по почтовой части. О каждом вскрытии заказного или страхового отправления составляется акт за подписью лиц, присутствовавших при вскрытии. На оболочках вскрытых простых писем взамен составления акта делается отметка «вскрыто военной цензурой» с приложением именной печати военного цензора».
  (См.: Временное Положение о военной цензуре //Почтово-телеграфный журнал (отдел официальный). 1914. № 31. С. 458–470.)


[Закрыть].

В целом военная цензура справлялась с возложенными на неё обязанностями. Но не обходилось и без казусов. В своих воспоминаниях выдающийся русский и советский учёный А. Н. Крылов[54]54
  Крылов А. Н. (1863–1945) – выдающийся русский, советский учёный в области математики, механики, гидродинамики и других отраслей наук. Академик Санкт-Петербургской, Российской и Академии наук СССР (с 1916 г.).


[Закрыть] описал один из таких случаев:

«Цензорами в военную цензуру набирали барышень, им строго-настрого было приказано не пропускать ни номеров полков и дивизий, ни названия городов, сёл, деревень и вообще местностей, и вот я сам прочел корреспонденцию в “Новом времени”: “… наш полк NN наступал под сильным артиллерийским огнем через болото YY, уезда XX, губернии КК. Немцы придавали неверную установку трубке или трубки у них были плохие, только шрапнели часто давали “клевок” и не разрывались”. Я показал это М. Е. Грум-Гржимайло[55]55
  Грум-Гржимайло М. Е. (1861–1921) – русский военный, путешественник, изобретатель. Во время 1-й мировой войны генерал-майор гвардейской артиллерии.


[Закрыть] – “полюбуйтесь цензурой”.

Недели через две или три встречаю его:

– А знаете, немцы теперь снабдили шрапнели такой трубкой, которая и при клевке даёт разрыв, могли бы прислать хорошую коробку конфет цензорше»[56]56
  Крылов А. Н. Мои воспоминания. М., 1963. С. 204.


[Закрыть].

В такой ситуации не было ничего необычного. Нехватка цензоров восполнялась приёмом на службу неподготовленных барышень.

Российско-германская граница. Район города Вержболово. 3/16–4/17 августа 1914 года.

Части 27-й пехотной дивизии 1/14 августа 1914 года выступили двумя походными колоннами из Симно к Вержболово, подходя вечером 3/16 августа к городу, Уфимский полк услышал шум недалёкого боя, который вела русская кавалерия с немцами.

Войска 1-й армии сосредоточились на российско-германской границе, готовые к вторжению в Восточную Пруссию.

По принятому Ставкой плану войскам Северо-Западного фронта (1-й и 2-й армиям) предписывалось в ходе наступления на Восточную Пруссию разгромить защищавшую её 8-ю германскую армию и овладеть этой германской провинцией вплоть до нижнего течения Вислы. Во исполнение этого плана главнокомандующий Северо-Западным фронтом Я. Г. Жилинский подписал 31 июля/13 августа 1914 года ряд директив[57]57
  Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 146–147, 157–158.
  В частности в директиве № 1 командующему 1-й армией П. К. Ренненкампфу командующий Северо-Западным фронтом Я. Г. Жилинский так излагал своё стратегическое видение планируемой операции 1-й армии в Восточной Пруссии: «Я предлагаю перейти в решительное против него (противника. – Н. П.) наступление с целью разбить его, отрезать от Кёнигсберга и захватить его пути отступления к Висле, для чего 1-й армии наступать по линии Вежболово, Сувалки на фронт Инстербург, Ангербург в обход линии Мазурских озёр с севера». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 146.)


[Закрыть]. По замыслу командования фронта 1-я армия генерала П. К. Ренненкампфа должна была наступать на Кёнигсберг с востока, а 2-я армия генерала А. В. Самсонова с запада, отрезая возможность отступления противника за Вислу. В двух русских армиях было сосредоточено 17,5 пехотных и 8,5 кавалерийских дивизий и 1104 орудия, общей численностью 250 000 человек[58]58
  См.: Такман Б. Первый блицкриг. Август 1914 / Сост. С. Переслегин. М.: АСТ; СПб.:Terra Fantastica, 1999. С. 510; Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976. С. 117. Впрочем, другой исследователь истории Первой мировой войны Зайончковский A.M. в своей книге «Первая мировая война» приводит несколько другие данные: в составе Северо-Западного фронта было 19 пехотных и 8,5 кавалерийской дивизии, 1212 орудий, из них 12 тяжёлых. (См.: Зайончковский A.M. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002. С. 136.)


[Закрыть]. Из них на 1-ю армию приходилось 6,5 пехотных, 5,5 кавалерийских дивизий, 402 орудия – всего около 100 000 человек[59]59
  Такман Б. Первый блицкриг. Август 1914./Сост. С. Переслегин. М.: «Издательство Аст»; СПб.:Terra Fantastica, 1999. С.510. Я. Г. Жилинский в своём донесении начальнику Штаба Верховного Главнокомандующего генералу Н. Н. Янушкевичу приводил следующие цифры численности 1-й армии: «Милостивый государь, Николай Николаевич. …Всего в 1-й армии примет участие в наступлении 104 батальона, 124 эскадрона, 456 орудий. Я. Жилинский». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 88.)


[Закрыть]. Двум русским армиям противостояла 8-я германская армия под командованием генерала М. Притвица в составе 4 корпусов (I, XVII, XX армейских и I резервного) и других частей, в том числе и ландверной дивизии генерала Ф. Бродрюка[60]60
  Такман Б. Первый блицкриг. Август 1914 / Сост. С. Переслегин. М.: АС Т; СПб.: Terra Fantastica, 1999. С.509. Точное количество частей и их наименование приводит, например, в своей книге «Первая мировая война» A.M. Зайончковский. «Оборона Восточной Пруссии была возложена на 8-ю германскую армию в составе 4 корпусов: I, XVII, XX армейских и I резервного, 3-й резервной дивизии, ландверной дивизии Бродрюка, 35-й и 36-й резервных дивизий, 2, 5, 6-й ландверных бригад, эрзацрезервной бригады Земмерна, отряда Гендкжа, 1-й кав. дивизии и крепостных войск крепостей Летцен, Кёнигсберг, Торн, Кульм, Грауденц и Мариенбург». (См.: Зайончковский A.M. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002. С. 134.)


[Закрыть]. Всего: 15 пехотных и 1 кавалерийская дивизия, 1044 орудия, из которых 156 были тяжёлые орудия[61]61
  Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976. С. 117. A.M. Зайончковский приводит схожие цифры. По его сведениям, у немцев в Восточной Пруссии не 15, а 14 пехотных дивизий и 72 тяжёлых орудия, а не 156. (См.: Зайончковский A.M. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002. С. 136.)


[Закрыть]. Общей численностью около 190 тысяч человек, а вместе с ландверным корпусом генерала Войрша, находившимся на стыке 8-й армии и австро-венгерскими войсками, – 220 000 тысяч человек[62]62
  Такман Б. Первый блицкриг. Август 1914 / Сост. С. Переслегин. М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 1999. С. 509.


[Закрыть].

В результате в двух русских армиях было численное превосходство в живой силе, в артиллерии же это превосходство нивелировалось наличием у немцев большего количества тяжёлых орудий. Однако у командования 8-й германской армии было преимущество единоначалия, в отличие от несогласованных действий 1-й и 2-й русских армий, наличие разветвлённой железнодорожной сети и чёткое понимание поставленной германским генеральным штабом задачи – не допустить вторжения русских войск в пределы Восточной Пруссии, для чего необходимо вести активные наступательные действия и разгромить обе русские армии поодиночке. «Когда русские придут, – написал начальник германского Генерального штаба X. Мольтке начальнику штаба 8-й армии генералу Г. Вальдерзее, подчёркивая это требование, – никакой обороны, а только наступление, наступление, наступление»[63]63
  Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 12.


[Закрыть].

Впрочем, командование 8-й германской армии намеревалось дать сражение вторгшейся в пределы Восточной Пруссии 1-й русской армии только под Гумбинненом 6/19 или 7/20 августа, чтобы разгромить её и отбросить к границе. При негативном развитии ситуации 8-я армия должна была отступить вглубь территории Восточной Пруссии, но удерживать Вислу[64]64
  Такман Б.Первый блицкриг. Август 1914 / Сост. С. Переслегин. М.: АСТ; СПб.:Terra Fantastica, 1999. С. 314.


[Закрыть]. Исходя из этого плана действий, генерал М. Притвиц, узнав о вторжении 1-й армии П. К. Ренненкампфа в пределы Восточной Пруссии, оставил на участке фронта 2-й армии генерала А. В. Самсонова ⅓ дивизий своей армии, направив против 1-й армии остальные ⅔ дивизий. Таким образом, 1-я армия не получила решающего численного преимущества перед немецкими частями.

Однако этот план командования 8-й германской армии был нарушен энергичными действиями командующего I немецкого армейского корпуса генерала Г. Франсуа, который, проигнорировав приказ М. Притвица, выдвинул свой корпус в район Сталупенена[65]65
  Город Сталупенен, или Шталлупёнен, в Восточной Пруссии. Современный город Нестеров в Калининградской области РФ.


[Закрыть], намереваясь остановить наступающий III корпус 1-й армии П. К. Ренненкампфа всего лишь в восьми километрах от российско-германской границы. Для вошедших на территорию Восточной Пруссии частей III армейского корпуса это оказалось полной неожиданностью[66]66
  О расположении войск противника, вдоль русско-прусской границы, из-за плохой организации армейской разведки, русскому командованию было известно немного. Что во многом предопределило ход боя под Сталупененом. Вот что об этом написал в своих воспоминаниях начальник 27-й пехотной дивизии генерал-лейтенант К. Адариди: «Спокойствие ночи с 3/16 на 4/17 Августа лишь изредка нарушалось небольшими перестрелками, происходившими между сторожевыми охранениями и подходившими к нему неприятельскими патрулями. Каких-либо более точных сведений о неприятеле добыто не было, так что, готовясь вступить с ним в бой, приходилось довольствоваться …общими данными. …Данные эти не соответствовали действительности. Пополнить их дивизия была лишена возможности, так как не располагала необходимыми для этого средствами». (См.: Адариди К. 27-я пехотная дивизия в боях 4 (17) Августа 1914 г. под Сталупененом и 7 (20) Августа под Гумбинненом // Военный сборник. Книга VIII. Белград, 1926. С. 162–185.) А в другом месте К. Адариди дополнил, сделав вывод: «Каких-либо дополнительных сведений о неприятеле дивизии сообщено не было, да и вряд ли таковые имелись, так как летательных аппаратов при армии не было, многочисленная же армейская кавалерия энергичной разведывательной деятельности не проявляла. …Таким образом, как видно из сказанного выше, основною причиною неудачи испытанной дивизией являются недочеты в распоряжениях, отданных свыше, а именно: недостаточность и неправильность сведений о противнике и, в особенности, отсутствие в них мер для согласования движений частей при переходе ими границы. Кроме указанной основной причины неудачи последняя явилась также результатом отсутствия связи с южным соседом и разведки на левом фланге дивизии, вследствие недостаточности приданной ей конницы. Промежуток, отделявший её от 40-й дивизии, оказался, вследствие этого, совершенно не освещённым и не оберегаемым. В конечном итоге за все это дивизии пришлось расплатиться дорогою ценою». (См.: Адариди К. 27-я пехотная дивизия в боях 4 (17) Августа 1914 г. под Сталупененом и 7 (20) Августа под Гумбинненом // Военный сборник. Книга VIII. Белград, 1926. С. 162–185.)


[Закрыть].

Стратегическим направлением удара 1-й армии, по замыслу командования, был участок фронта Инстербург[67]67
  Город Инстербург в Восточной Пруссии. Современный город Черняховск в Калининградской области РФ.


[Закрыть] – Ангербург[68]68
  Город Ангербург в Восточной Пруссии. Современный город Венгожево в Польше.


[Закрыть]. Приказом № 2 командующего армией П. К. Ренненкампфа 4/17 августа 1914 года частям III армейского корпуса, как и всей армии, было предписано перейти границу Восточной Пруссии, и уже в этот день III корпус должен был выйти к Сталупенену[69]69
  Приказ 1-й армии № 2. 2 августа 1914 г. Штаб армии г. Вильно. …2) Армии, согласно моей директиве № 1, перейти 4-го августа границу Германии и занять в этот день главными силами корпусов линию Вилюнен – Сталупенен – Герминкемен – Дубенинкен – Ковален. (См.: Головин Н. Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 425.)


[Закрыть].

«Поздно вечером, (3 августа. – Н. П.) в 11-м часу мы, офицеры 4-го батальона, собрались в одной хате и читали этот приказ, отмечая у себя в полевых книжках и на картах направление для атаки каждой роте; роты в это время отдыхали, многие, быть может, последним сном, набирая сил для грозного утра! Настроение у нас, офицеров, было приподнятое …и бодрое»[70]70
  Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 22–23.


[Закрыть].

Вчитываясь в строки воспоминаний А. А. Успенского, почти физически начинаешь ощущать, что участников происходивших в далёком августе 1914 года событий настигало предчувствие войны. Понимание необратимости разворачивающихся помимо воли человека событий, смутного осознания того, что война – это конец жизни, в смысле логичности и рациональности её протекания, её биологической целесообразности. Всему этому приходил конец. Война разрушала жизнь, делала её алогичной, независимой от воли человека, случайной в хаосе смертельной опасности. Жизнь человека на войне приобретала иррациональный и даже мистический смысл, когда появлялось осознание, того что от тебя ничего не зависит. В темноте августовской ночи 1914 года, в последние часы перед переходом российско-германской границы это отчуждение жизни завладело мыслями офицеров 106-го Уфимского пехотного полка, самим их существованием.

«Помню в эту ночь шутки убитого на другой день шт.[абс]-капитана Михаила Константиновича Попова. Участник и герой Японской войны, …всегда веселый и остроумный», – писал А. А. Успенский. – «… Придя в нашу хату, «Мишель» шутя начал пророчествовать, что сулит война каждому из нас. Капитану Барыборову сказал, чтобы тот не ел сейчас так много (тот аппетитно ужинал), потому что если ранят в живот и желудок переполнен пищей, – смерть неминуема! Барыборов засмеялся, но есть перестал. Одному капитану сказал, что будет генералом и т. д. А когда мы спросили его, что даст война ему, он серьезно сказал: «деревянный крест, потому что в японскую войну я не получил его».

Действительно, всего через 7–8 часов он был первым из офицеров полка убит в бою! Капитан Барыборов был ранен в живот, но выжил. Остальные предсказания его не сбылись, да и не помню их всех.

Некоторые из нас обменялись своими домашними адресами, чтобы скорей дать знать родным офицера, в случае смерти последнего. Несмотря на утомление, мало кто из нас спал в эту ночь»[71]71
  Там же. С. 23–24.


[Закрыть].

На следующее утро 4/17 августа 1914 года в 4 часа в предрассветных сумерках, сквозь разлившийся по низинам белёсый туман, 106-й Уфимский пехотный полк начал своё движение к границе. Рассвет колонны полка встретили на марше. Конечными пунктами наступления дивизии командованием были определены населённые пункты Будвейчен[72]72
  Населённый пункт Будвейчен в Восточной Пруссии. С 1946 г. посёлок Вишнёвка в Калининградской области РФ. Сегодня посёлок не существует.


[Закрыть], Гёрритен[73]73
  Населённый пункт Гёрритен в Восточной Пруссии. Современный посёлок Пушкино в Калининградской области РФ.


[Закрыть] и Допенен[74]74
  Населённый пункт Допенен в Восточной Пруссии. Современный посёлок Покрышкино в Калининградской области РФ.


[Закрыть]. Уже засветло полк перешёл российско-германскую границу. Ощущение неизвестности и чего-то непоправимого, фатального, что уже невозможно будет изменить, проникшее в сознание и души русских офицеров накануне, только усилилось. Капитан А. А. Успенский вдруг почувствовал это с особой остротой, выразив свои переживания и мысли в воспоминаниях одной фразой: «Россия уже позади»[75]75
  Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 25.


[Закрыть], что было почти мистически, через столетия созвучно со строками автора «Слова о полку Игореве»: «О Русская земля! Ты уже за холмом»[76]76
  Слово о полку Игореве. Переложение Н. Заболоцкого. С. 134–161 // Слово о полку Игореве. / Вступ. ст. и подготовка древнерус. текста Д. Лихачёва. М., 1987. С. 138.


[Закрыть].

«Мелькнули пестрые пограничные столбы с двуглавыми русскими и далее с одноглавыми немецкими орлами.

Солнце давно поднялось, было часов 9 утра. На малом привале офицеры закусывали, чем Бог послал; шутили, что уже идут усиленные суточные деньги, так как границу перешли.

Россия уже позади.

Солдаты наши с изумлением смотрели на немецкие, уютные крестьянские усадьбы с черепичными крышами и красивые шоссе, везде обсаженные фруктовыми деревьями, удивлялись, что висят фрукты, и никто их не трогает! Жителей нигде не было видно, ни одного человека»[77]77
  Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 25.


[Закрыть].

Юрьевский полк также получил приказ о наступлении и 4/17 августа 1914 года в 7 часов утра уже пересёк государственную границу и в составе 1-й бригады 25-й пехотной дивизии III армейского корпуса двигался по шоссе на восточно-прусский город Сталупенен, где всех их уже поджидал на заранее подготовленных позициях I германский армейский корпус генерала Г. Франсуа.

Севернее III армейского корпуса с обходом Гумбиннена на Инстербург наступал ХХ армейский корпус, южнее IV армейский корпус двигался на Даркемен[78]78
  Город Даркемен в Восточной Пруссии. Современный город Озёрск в Калининградской области РФ.


[Закрыть].

Российско-германская граница. Расположение 1-й отдельной кавалерийской бригады и 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. 3/16–4/17 августа 1914 года.

Также севернее частей III армейского корпуса, занимая правый фланг 1-й армии, 3/16 августа русско-германскую границу перешли части 1-й отдельной кавалерийской бригады[79]79
  Командующим бригадой был генерал-майор Н. А. Орановский.


[Закрыть], в состав которой входил 19-й Архангелогородский драгунский полк. Одним из тех, кто в то далёкое раннее августовское утро 1914 года форсировал Неман, был и офицер полка В. Андреев. «Молодые и сильные, – написал он об этом мгновении своей жизни на страницах воспоминаний, изданных в Париже в 1928 году[80]80
  Андреев Владимир. Первый русский марш-маневр в Великую войну. Гумбиннен и Марна. Париж, 1928.


[Закрыть], – переходили (мы. – Н. П.) пленительно-красивый Неман, задумчиво кативший свои бледные воды в оправе всё ещё зелёных гор»[81]81
  Там же.


[Закрыть].