Текст книги "Вторжение"

Николай Рудковский
Вторжение
Реальное шоу в двух действиях

Действующие лица

Человек в военной форме.

Первый пленник.

Второй пленник.

Третий пленник.

Четвертый пленник.

Пленница.

Сцена закрыта занавесом. Зрители рассаживаются. Звучит третий звонок. Из-за занавеса на авансцену выходит Человек в военной форме. Большая люстра не гаснет. Начинается

Действие первое

Человек в военной форме. Я попрошу внимания. Продолжайте садиться. Добрый вечер. Я – освободитель вашей страны. Два часа назад объединенные силы захватили все важные стратегические объекты столицы и крупных городов. Начинается постепенное разоружение воинских подразделений. Любое сопротивление мы считаем бессмысленным и бесполезным. В сложившейся ситуации мы требуем полного подчинения и помощи в поимке военных преступников, бывших членов правящей партии и деятелей запрещенных религий, движений и течений. (Постепенно гаснет большая люстра.) Мы принесли вам спасение и свободу! Надеюсь, вы это правильно поймете и оцените. Те, кто окажут противодействие, будут жестоко истреблены. Введите пленных!

Поворачивается спиной. Открывается занавес. На стульях сидят четыре пленника с завязанными глазами и руками. Человек в военной форме становится в центре сцены.

Человек в военной форме. Давайте знакомиться!

Зажигается свет над первым пленником.

Человек в военной форме. Возраст?

Первый пленник. 28 лет.

Человек в военной форме. Должность?

Первый пленник. Я – старший лейтенант.

Человек в военной форме. Ага. Как вы попали в плен?

Первый пленник. Вчера, защищая подступы к столице, мой взвод попал в окружение. Все погибли. Кроме меня.

Человек в военной форме. Почему вы не сложили оружие?

Первый пленник. Не могли. Мы защищались. Мы защищали свой народ.

Человек в военной форме. Вы действительно полагаете, что вы защищали народ? Что ваши усилия что-нибудь значили?

Первый пленник. Да, я так считаю.

Человек в военной форме. Вы считаете себя героем или преступником?

Повисла пауза.

Человек в военной форме. Хорошо. Поставим вопрос по-другому. Ты любил в детстве играть в войну?

Первый пленник. Да. Как и все.

Человек в военной форме. Я не любил. На чьей стороне ты воевал?

Первый пленник. Конечно, за наших…

Человек в военной форме. За кого?

Первый пленник. М-м… За своих, кто прав.

Человек в военной форме. А другие дети хотели воевать не за своих, не за наших? Они хотели быть плохими, неправыми?

Первый пленник. Об этом мы не думали. Мы играли.

Человек в военной форме. А вчера ты думал, зачем проливал кровь наших солдат, погубил своих?

Первый пленник. И вчера, и сегодня, и завтра я буду считать, что я выполнял свой долг, как теперь вы выполняете свой.

Человек в военной форме. А может, ваше правительство послало выполнить вас антигуманный долг?

Первый пленник. Я думаю, что это ваше правительство послало вас выполнить преступный долг.

Человек в военной форме. Думайте, думайте… А вот в детстве во время игры не было случая, когда ты ранил или причинил боль другому?

Первый пленник. Не помню. Может быть. Это было так давно.

Человек в военной форме. Ты бы запомнил, если бы это было. Но, значит, этого не было.

Первый пленник. Мы очень часто разбивали локти, коленки…

Человек в военной форме. А тебе лично приходилось испытывать боль?

Первый пленник. Разбитые коленки – это еще не боль.

Человек в военной форме. Значит, не испытал. А жаль. Или все-таки сегодня ночью, вспоминая вчерашний бой, тебе стало немного тошно? Или очень тошно? Да так, что тебе захотелось быть убитым? Тебе захотелось, чтобы сегодня твое тело опознали? Забрали, омыли, оплакали и похоронили?

Первый пленник. Нет.

Человек в военной форме. Тебе захотелось, чтобы живым остался не ты? Если бы у тебя была сейчас возможность, ты бы проткнул свою кожу, чтобы струи крови принесли тебе облегчение?

Первый пленник. Ночью мне было все равно. Мне даже хорошо спалось. Так хорошо, что даже ничего и не снилось. Так хорошо, что я даже улыбнулся сегодня, потому что вчера, когда возле меня разорвался первый снаряд, я ничего уже не понимал и ничего не слышал. И стрелял я, ничего не видя, и бежал вперед, не зная куда. Я только помню, что у меня так устали ноги, что я захотел лечь и немножко поспать. Или… Да. Или навечно уснуть, потому что устали мои ноги. А теперь я выспался, и мне хорошо.

Человек в военной форме. Достаточно воспоминаний. Следующий.

Загорается свет над вторым пленным.

Человек в военной форме. Нет. Пока не с тобой.

Свет гаснет над вторым пленным и зажигается над третьим.

Человек в военной форме. Да. Я хочу поговорить с молодым героем. Сколько тебе лет?

Третий пленник. Шестнадцать.

Человек в военной форме. Прекрасный возраст. Прекрасный. В школе учишься?

Третий пленник. Да.

Человек в военной форме. Да. И в какой школе тебя учили убивать? (Пауза.) Будем молчать? Хорошо.

Третий пленник. Нет, я могу сказать. На уроках истории нам рассказывали, как смелые, порой безумные поступки людей приводили к великим победам. Эти люди убивали злодеев и становились национальными героями. В вашей стране тоже есть свои национальные герои. И хоть они и убийцы, но они же великие! Их простили, им поставили памятники и возвеличили на века.

Человек в военной форме. Какие красивые слова! Вот! Очень красивые слова, словечки, приводят к трагедиям, потому что их слушают романтические юноши. Ты ничего не знаешь ни о жизни, ни о любви, но в истории, в людях ты разбираешься лучше всех. Но ты хоть сказал правду. Ты признался, что хотел стать героем, чтобы мама была горда тобой, а твоя любимая одноклассница жила бы на улице, названной твоей фамилией.

Третий пленник. Я об этом не думал, когда…

Человек в военной форме. Когда подорвал машину, не думал. Я верю. Но уже перед сном твои мысли стали щемящими и сладострастными от мысли, какой ты хороший мальчик. Замечательный геройский мальчик! Ведь так? Раз молчишь, значит – так! Но ты лучше, чем уставший от работы лейтенант, который даже не понимает, зачем он выполняет свой долг. Он просто защищает и не знает кого, а потом спит и хорошенько высыпается! Как ты смастерил зажигательную смесь?

Третий пленник. Да просто. У меня пятерка по химии.

Человек в военной форме. Похвально. Отличник по химии и истории…

Третий пленник. И по физической культуре.

Человек в военной форме. Зато поведение твое неудовлетворительное. Эх… Ты же знал, что в машине были люди. Они сгорели заживо. Ты представляешь, как это страшно гореть живьем?

Третий пленник. Наверное, противно и больно.

Человек в военной форме. Наверное?! Мальчик начинает становиться циником. Как быстро бежит время!

Третий пленник. Если бы в машине находились наши люди, вы бы не думали, как они себя там чувствуют.

Человек в военной форме. Я бы сказал: они это заслужили.

Третий пленник. Но заслужили другие.

Человек в военной форме. Ты очень опасен, мальчик. Опаснее, чем ваши лидеры и генералы. Тем уже все равно. Они прячутся в подвалах и дрожат, плачут, разлагаются, а у тебя все впереди. Ты готов еще грызть кости, есть мясо и убивать. У тебя красивый голос. У тебя красивое лицо. И так хочется в него ударить, но я не бью детей. Тебя лучше убить. Молодежь – это социальное зло. А пока… А пока познакомимся с четвертым.

Свет гаснет над третьим пленным и зажигается над четвертым.

Человек в военной форме. Добрый вечер. Как дела?

Четвертый пленник. Спасибо, хорошо.

Человек в военной форме. Как кормят?

Четвертый пленник. Нормально.

Человек в военной форме. Может, есть желания, жалобы?

Четвертый пленник. Нет.

Человек в военной форме. А спалось как? Тоже неплохо?

Четвертый пленник. Неплохо.

Человек в военной форме. Сны были или так?

Четвертый пленник. Были.

Человек в военной форме. Вещие?

Четвертый пленник. Надеюсь.

Человек в военной форме. О! Все в мире меняется. Даже религия. Ведь, насколько я помню, твоя религия запрещает разгадывать сны?

Четвертый пленник. Почему же. Иногда сны исходят от бога.

Человек в военной форме. Вот как? Не хочешь поделиться ночными впечатлениями?

Четвертый пленник. Если это важно.

Человек в военной форме. В моем деле все важно. Например, ваши биографии, связи, сны, сексуальные фантазии, национальность, прописка, образование. Я должен многое знать, чтобы принять решение.

Четвертый пленник. Какое?

Человек в военной форме. Вредные вы или полезные. Съедобные или несъедобные. Вот, к примеру, ты.

Четвертый пленник. Я съедобный?

Человек в военной форме. Я не о том. Тебе еще и тридцати пяти лет нет, но ты уже побывал везде со своими пламенными религиозными речами! Тебя слушали и старики, и дети, и женщины!

Четвертый пленник. И что из того?

Человек в военной форме. Как что? Ты отравил своими мыслями их существование. Они стали думать также.

Четвертый пленник. Так думали и наши предки.

Человек в военной форме. Вот! Вы уже многие века являетесь вредным народцем. Но и у вас нашлись порядочные люди, которые не хотят жить, как учит ваш Бог, партия и правительство. Эти люди заслужили свободу, и они ее уже получили. А вот такие, как вы, я имею в виду всех здесь присутствующих, пока заслужили только смертную казнь. И кое-кто ее получит! Возможно ты первый, если искренне не отвергнешь ужаснейшую позицию. Раскаяние! Полное раскаяние! Оно очистит душу, избавит от смерти. И возможно, твой свободный новый народ простит тебя и позволит провести остаток жизни в тюрьме.

Четвертый пленник. Мне тебя жаль.

Человек в военной форме. Почему же?

Четвертый пленник. Ты считаешь, что ты прав.

Человек в военной форме. Но и ты считаешь, что ты прав.

Четвертый пленник. Мне не о чем больше говорить с тобой. Я могу только за тебя молиться. И за себя, и за них.

Человек в военной форме. Ты прав. Я прав. Что же делать нам, двум таким правым?

Четвертый пленник. Мне не о чем больше говорить с тобой.

Человек в военной форме. Посмотрим. Как ты сможешь за меня молиться, если у тебя связаны руки? Хочешь, я тебе развяжу? Хочешь? Не слышу. Да? (Пленник кивает головой.) Не слышу. Да? Не слышу. Ничего не слышу. Да? Или нет? (Пленник кивает головой.) Я не слышу. Я не слышу. Я не слышу. Скажи «да», и я освобожу руки.

Четвертый пленник. Да.

Человек в военной форме (развязывает ему руки). Ты не такой правильный, как думал. Твои принципы дали трещины. Значит, ты еще можешь спастись.

Четвертый пленник. Да, могу.

Человек в военной форме. Да! Говори, говори. Еще.

Четвертый пленник. Я скажу. Я расскажу простецкую историю. А ты внимательно слушай. Так вот. У одной тещи было три зятя – вдовца. Родственники они для нее не очень близкие, поэтому теща их хотела женить второй раз. Тем более жили все вместе и, наверное, причиняли неудобства. Но зятья такого вторичного счастья не жаждали. Во-первых, мужчины они теперь свободные. Во-вторых, так они сдружились втроем, что души друг в друге не чаяли. Приходили вечером после работы и вместе ужинали, играли в игры разные, спортивные или азартные. Иногда общались по интересам, песни исполняли или книги читали, а потом вслух пересказывали самые захватывающие моменты. А летом жизнь шла и того лучше! Рыбалка, грибы, отдых. Разные люди, но как объединяло их всех стремление быть втроем. Даже вчетвером. Ведь тещу они тоже любили и, несмотря на ее желание женить их, они называли ее мамой. И она все-таки оттаяла и подумала: «А ведь с ними и надежнее, и приятнее». Оставила она свою глупую затею и обрадовалась. Повезло им с тещей, а теще с зятьями. Это все.

Человек в военной форме. Наверное, я что-то пропустил в твоем рассказе.

Четвертый пленник. Наверное. Я просил слушать внимательно. А сейчас не мешай мне, я буду молиться.

Человек в военной форме. Отлично. Он будет молиться, а я буду допрашивать.

Гаснет свет над четвертым пленным и зажигается над вторым.

Человек в военной форме. Вот мы и встретились. Что же ты такой неосмотрительный? Смело разгуливаешь по городу, когда твое лицо все знают лучше, чем лицо любимого человека. Или это наглость? Или это смелость?

Второй пленник. Это нормальное явление, когда граждане страны гуляют спокойно по своей стране.

Человек в военной форме. Даже во время военного положения?

Второй пленник. В любое время. Тем более мы вас не приглашали. Вам самим очень захотелось прийти к нам. Но лучше вам выучить наши правила дорожного движения. Свои правила мы отлично знаем.

Человек в военной форме. Вот как! Я все-таки впутал себя в дискуссию, хотя давал зарок не спорить с тобой. Всем известно, какой ты политикан, демагог и спорщик.

Второй пленник. Тогда что я тут делаю?

Человек в военной форме. Ждешь очереди.

Второй пленник. Я могу ждать только суда. Или в ваш суд выстроились толпы желающих, и все хотят, чтобы их осудили и наказали?

Человек в военной форме. Это было бы неплохо.

Второй пленник. Тогда и не стоило совершать вторжение.

Человек в военной форме. Очень остроумно. В действительности, как только я узнал, что тебя поймали, я сильно захотел, чтобы ты попал именно в мое распоряжение.

Второй пленник. Интересно.

Человек в военной форме. Всеми правдами и неправдами я этого добился. В отличие от других я даже не собираюсь тебя допрашивать. На данный момент мне ясно, какую ценность ты представляешь.

Второй пленник. Как дорого меня оценивают?

Человек в военной форме. Не очень дорого. Ты фальшивая драгоценность. Отличная подделка, но не больше.

Второй пленник. Что так?

Человек в военной форме. Так! Ты ненастоящий. Мысли фальшивые, слова заученные.

Второй пленник. Если я не музейный экспонат, зачем же я вам нужен такой? Отпустили бы.

Человек в военной форме. Нет уж. Какой – никакой интерес имеется. Например, мне заманчиво знать, какой там внутри этот известный в своей стране человек, о чем он думает, лежа в ванне, сидя в туалете, – вот это меня серьезно волнует.

Второй пленник. Что за патологический интерес?

Человек в военной форме. Можешь считать, что это мое хобби. Одни собирают марки, другие открытки, а я коллекционирую поступки. Важные поступки.

Второй пленник. Что я должен сделать?

Человек в военной форме. Вначале я препарирую ситуацию, а потом посмотрим, что произойдет.

Второй пленник. Я согласен.

Человек в военной форме. А у тебя и не было выбора. У них, кстати, тоже.

Второй пленник. Значит, все подстроено?

Человек в военной форме. Лучше сказать, что все вы неслучайно собрались здесь. Я пригласил вас на танец совести. Или если не нравится слово «совесть», то на танец войны, танец страдания. Потанцуем?

Второй пленник. Не слышно музыки.

Человек в военной форме. Музыка будет. Для кого-то в последний раз. Потому что один из вас уже сегодня умрет. Этого одного выберите вы сами. Для этого я развяжу вам руки. (Подходит к каждому и развязывает руки.) Как говорят в таких случаях, взвесьте все «за» и «против» и решите, кто из вас лишний, слабый, ненужный человек для будущего страны. А я пока пойду умыть свои руки.

Человек в военной форме уходит. Наступает молчание, порой нарушаемое затекшими запястьями пленных. А потом полилась музыка. «Траурный марш» Ф.Шопена.

Первый пленник. Началось.

Второй пленник. По ком звучит музыка?

Четвертый пленник. По любимой собачке Жорж Санд.

Третий пленник. Она ее сильно любила?

Первый пленник. Наверное, сильно.

Четвертый пленник. Но композитор любил еще сильнее…

Третий пленник. Собачку?

Второй пленник. Жорж Санд.

Первый пленник. Вот и вся любовь…

Четвертый пленник. Да. Все умерли: и собачка, и хозяйка, и композитор. А эта музыка продолжается.

Второй пленник. Никогда не думал, что под нее можно думать о любви. Мне вспомнилось внезапно, как я познакомился с женой. Что с ней сейчас? Знает ли она, что со мной? Переживает? Или нет? Мы так давно не говорили друг другу о любви. Давно не целовались по-настоящему. Крепко. Страстно. Только так при родне на семейных праздниках или вскользь при исполнении супружеского долга. Я даже изменял ей, и уже не понимаю, люблю ли я ее еще? Но сейчас захотелось ее обнять. Я представил, если меня приговорят к смерти, и мое тело будут нести в гробу, она все-таки будет страдать и плакать, а мне так захочется ее утешить, подбежать к ней и прижать со всех сил, как будто я хочу раздавить ее, а нельзя. Уже нельзя. Наверное, для поцелуев существует свое время. Для меня оно прошло. Наступило время для слез. Да, лейтенант? У тебя сейчас расцвет периода поцелуев?

Первый пленник. Период заката. Год назад я развелся. Детей нет. И никого не люблю.

Второй пленник. Несчастный брак?

Первый пленник. Да.

Второй пленник. Ты ее без памяти любил, а она ушла?

Первый пленник. Да, и теперь я ее ненавижу. Вернее, это в прошлом. Сейчас я ничего к ней не испытываю. Даже ничего не знаю, что с ней. Замужем ли она, жива ли она. Ничего не знаю. И не хочу знать.

Второй пленник. Узнаешь другую любовь.

Первый пленник. Нет, я понял, что любовь не прекрасна. Она горька на вкус, как лекарство. Как наркотик, который медленно убивает. В начале он бодрит, веселит и радует. Потом ты привыкаешь и не замечаешь, как начинаются боли, нервные спазмы, бессонница, утомление. Потом еще хуже. Приступы. Тяжелые истеричные приступы. Затем болевой шок, припадок и пустота. Вот тогда становится хорошо, и ты даешь себе слово больше не влюбляться. Как алкоголик, который утром клянется, что больше не будет пить. И оказывается, с любовью можно бороться. Как можно бросить курить, так и можно бросить влюбляться.

Второй пленник. Так ты поэт, лейтенант!

Первый пленник. И уже целый год я хотел бы в кого-нибудь влюбиться, но уже не могу. Хочу, но не могу. Разучился или забыл, как это делается. Я ничего не испытываю. Только устаю часто, и мысли глупые лезут в голову.

Четвертый пленник. О самоубийстве?

Первый пленник. Нет. Себя я убить не могу. Но хочу, чтобы убили меня. Взвод мой погиб, а я даже не ранен. Только ухо левое ноет, и иногда закладывает. Если хотите, выберите меня, пожалуйста.

Второй пленник. Постой. Это несерьезный разговор.

Первый пленник. Я даже на выборы не ходил.

Второй пленник. Это не важно.

Первый пленник. Это важно. Очень важно. Выслушай меня. Ты же политик.

Второй пленник. Хорошо. Почему ты не ходил на выборы?

Первый пленник. Я не ходил, потому что подумал: «А какая разница, кто правит? Никакое правительство не даст мне любви». Ведь ни у кого в предвыборной программе о любви не говорится ни слова.

Второй пленник. И что из того?

Первый пленник. Это страшно! Меня так разочаровала любовь, что я равнодушен даже к своей стране! Какой я гражданин, если я только могу выполнять приказы, получать за это деньги, эти деньги тратить, потом ложиться спать и вставать, чтобы снова выполнять чьи-то приказы? Мне ведь безразлично, чьи приказы выполнять. Так лучше я исполню ваш.

Четвертый пленник. Пойми, мы не можем воспользоваться твоим положением и с легкостью лишить тебя жизни только потому, что ты сам нас об этом просишь.

Первый пленник. Я вас и не прошу. Я требую! Вы думаете, я хочу умереть? Не хочу. Мне страшно умирать. Но надо.

Четвертый пленник. У тебя истерика. И ты не такой равнодушный, каким хочешь показаться.

Первый пленник. Хорошо. Но кто-то должен умереть. У политика есть жена. Дети есть?

Второй пленник. Есть.

Первый пленник. Вот. Дети есть. Может жена его уже и не любит, но дети любят своего папу. Он кому-то нужен. Дальше. Мальчик. Где ты, мальчик?

Третий пленник. Я уже не мальчик.

Первый пленник. Для меня ты еще мальчик, хотя ты убил больше людей, чем я за всю свою военную карьеру. У тебя есть девочка, мальчик?

Третий пленник. Ну, да.

Первый пленник. Значит, да. Она тебе нравится?

Третий пленник. Нравится.

Первый пленник. Ты с ней уже целовался?

Третий пленник. Было дело.

Первый пленник. А еще что-нибудь было?

Третий пленник. Один раз… Она разрешила… Короче, поцеловать ее грудь.

Первый пленник. Как это было?

Третий пленник. Здорово.

Первый пленник. Вот! Ему нельзя умирать. Понимаете? Нельзя у него отнять первую любовь. Это самое сладкое, что есть в жизни, а дети так любят сладкое…

Четвертый пленник. Остаемся мы вдвоем.

Третий пленник. Нет. Втроем. Меня ведь все равно убьют. Он же сказал, что я социальное зло. Так что…

Четвертый пленник. Хватит геройствовать.

Третий пленник. Честно. Он так сказал и сделает. Я же убийца, и меня надо наказать. Но я не боюсь смерти. Правда. Мы живем возле кладбища.

Четвертый пленник. Боже!

Третий пленник. Да! Я с детства привык к траурным процессиям, музыке… этого… э-э-э…

Второй пленник. Шопена.

Третий пленник. Вот именно. Все наши детские игры проходили за оградой кладбищенской стены. Мы привыкли к чужому плачу. Нас не смущало играть в прятки среди гранитных плит. Мы даже не боялись засиживаться допоздна у свежевырытых могил. Для нас это было так же естественно, как для других детей проводить время у реки, в спортзале, в лесу или парке аттракционов. Зато мы не скучали. Новые похороны для нас были как праздник, событие. Мы присоединялись к родственникам усопшего и провожали его в последний путь. Я наизусть могу произнести прощальную речь. Хотите?

Второй пленник. Не надо.

Третий пленник. Нет, послушайте! Я действительно могу.

Четвертый пленник. В другой раз.

Второй пленник. Еще успеешь.

Третий пленник. Как хотите. Я могу даже с чувством. Если получится, могу и поплакать. В детстве хорошо получалось. Один раз я набрался смелости и подошел к гробу маленькой девочки. Мне стало жалко именно ее, потому что она была еще такая маленькая, а уже мертвая. Я произнес очень трогательные слова. Все рыдали, слушая меня, а я вложил в ее руки апрельские незабудки, которые росли на заброшенных участках.

Второй пленник. Нет, это невыносимо!

Четвертый пленник. Пусть говорит.

Второй пленник. Но это невозможно слушать!

Четвертый пленник. Пусть выговорится. Это нормально. Продолжай, парень.

Третий пленник. На чем я остановился? Да, никто не мог понять, каким боком я прихожусь родственником покойнику. Правда, один раз старуха схватила меня за ухо и пристыдила. Больше я на людях не выступал. Мои родители тоже нормально реагировали на соседство с кладбищем. Я в детстве от них не слушал столько сказок или стишков, сколько на ночь историй о том, кто сегодня умер, как умер и красочные описания ритуала со всеми интересными наблюдениями. Теперь, конечно, там делать нечего. Мы уже выросли. Но иногда некоторые назначают свидания с девчонками у ворот или у белой оградки. Так удобно.

Второй пленник. Я надеюсь, это все?

Третий пленник. Почти.

Второй пленник. Я готов умереть, но только не слушать больше этого.

Третий пленник. Я заканчиваю. Просто я хочу сказать, что я не боюсь смерти. Это правда. Я ужасно боюсь старости, боюсь седых волос или облысения, боюсь морщин, трясущихся рук, паралича, склероза, недержания мочи…

Второй пленник. Лучше бы ты продолжал про кладбище.

Третий пленник. Я даже решил, что буду жить только до сорока лет. Может меньше, может чуть больше. Все зависит от того, как я буду выглядеть.

Второй пленник. А если найдешь один седой волос?

Третий пленник. Один еще можно вырвать.

Второй пленник. А десять? Сразу?

Третий пленник. Тогда я запасусь заранее из кабинета химии надежным раствором и выпью его перед сном.

Второй пленник. Что скажете на это, представитель религии?

Четвертый пленник. Ничего не скажу. До сорока лет еще дожить надо.

Третий пленник. Не верите. Ладно. Когда вернется палач, я сам себя выберу.

Второй пленник. Детский сад. Палач, как ты выразился, был прав, когда понял, что ты хочешь прославиться.

Третий пленник. Да ничего он не понял. Он хитрит.

Четвертый пленник. Ладно. Он может и хитрый, но он еще и умный. Он что-то хочет от нас, но я не могу понять чего.

Второй пленник. Нашего решения.

Четвертый пленник. Какого? Он давно решил, кого надо убить, кого отпустить, кого передать трибуналу. Но от нас он ждет правильное единственное решение. И я не могу понять какое!

Второй пленник. Да, да, да. Он хочет, чтобы мы ошиблись. Интересно, он нас слышит?

Четвертый пленник. Может быть. Но нам от этого не легче.

Второй пленник. Давайте будем рассуждать. Начнем с парнишки. Его уже вроде бы приговорили, а нам облегчили задачу. Но что скажет общественность, когда узнает, что политик или религиозный деятель отдал жизнь ребенка, почти младенца, за свою? Идем дальше.

Четвертый пленник. Лейтенант.

Второй пленник. Защищал наши жизни, проливал кровь, а мы его предали. Тоже нехорошо, как-то получается. Я. Что я? Известный. Очень известный. Меня вряд ли приговорят к смерти. Я нужен для громкого процесса. Мне дадут десять лет, а через два года отпустят за примерное поведение.

Четвертый пленник. Вы уверены?

Второй пленник. Да, только так поступают наши «прогрессивные» оккупанты. А что могут свои? Возможно, что мои убеждения не нравятся вам всем. Мальчику? Запросто. Лейтенанту? Тоже. Но он давал присягу. Хотя. Или религии я не угодил? Не может быть. Но, скорее всего, они хотят убрать меня вашими руками. Возможно, что палач не хочет суда.

Четвертый пленник. Еще есть я.

Второй пленник. Нет. Они не допустят вашей смерти, иначе верующие или фанатики решат, что вы новое воплощение мученика, начнутся беспорядки и тому подобное. Им больше по душе обвинить вас в соучастии. Вы выбрали жертву! Вы выбрали смерть невинного человека!

Четвертый пленник. Я должен молчать.

Второй пленник. Они не позволят. Вы не можете молчать, когда будут убивать человека.

Четвертый пленник. Тогда я добровольно выбираю себя.

Третий пленник. А я себя!

Первый пленник. Я себя.

Второй пленник. Даже если и я себя, нам не поверят. Быть героем – это просто. Слишком просто. Подумаешь, я выбрал себя. Другое дело меня выбрали другие. За меня большинство. Тогда это правильно и почетно, но так сложно кого-то выбрать на смерть. Пусть даже и на заслуженную смерть.

Четвертый пленник. Все-таки давайте попробуем поступить так, как решили.

Первый пленник. Хорошо.

Второй пленник. Какая наивность! Каждый назовет себя! То есть не назовет ни-ко-го!

Третий пленник. Такое наше решение.

Второй пленник. Разве это не называется самоубийством?

Первый пленник. Мы же себя не будем убивать своими руками.

Второй пленник. А приговорить себя к смерти своими словами? Разве это не грех?

Четвертый пленник. Грех. И другого человека приговорить к смерти – грех. Из двух грехов мы должны выбрать наименьший.

Второй пленник. По-моему перед Богом все жизни важны. Как же выбрать среди нас самую неважную?

Четвертый пленник. Как? Не знаю. Пусть будет моя. У всех есть грехи. Да. У всех. У меня тоже есть. Хотя, безусловно, вы думаете, что не должны быть. Но они есть. Значит, я недостоин жизни.

Второй пленник. Сегодня день исповедей.

Четвертый пленник. Я всегда о них думал, но не знал, как с ними бороться. Я завидую парню, потому что он светло и искренне не боится смерти.

Третий пленник. Вы мне поверили!

Четвертый пленник. Я с детства не мог свыкнуться с мыслью, что я родился только для того, чтобы умереть. Поэтому я мучительно искал оправдания этой великой глупости. Искал, чтобы не страдать от мысли, что все ходят в школу, учатся в институтах, работают, занимаются сексом, плодят детей, которые повторят этот же цикл и все равно умрут. И в будущем вся наша планета покроется многоэтажными кладбищами! Мне нужна была Великая Идея, ради которой я бы смиренно жил и не побоялся бы перехода в ничто. Поэтому я исступленно читал литературу всех религий, всех народов, и почти нашел то, что искал.

Второй пленник. Почему «почти»?

Четвертый пленник. Внезапно погиб мой друг. Молодой, красивый, умный, лучший друг. Нечаянно и страшно умер на моих глазах. Его пальто случайно зацепилось за проезжающую машину. Водитель даже не заметил, а машина потянула крепким роковым рывком моего друга на дорогу. Он ничего не крикнул. А я вначале даже не заметил, что его уже нет рядом. Когда я оглянулся, задние колеса машины помогали ему освободиться от пальто. Они наехали на ноги, на тело, а потом еще и на голову. Они раздавили все: его молодую жизнь, его милое лицо, его замечательные мысли, мою лучшую дружбу, мою нежную любовь к богу. Но именно тогда я понял, что если уничтожили самое красивое, что было в моей жизни, значит, меня что-то ждет прекрасное после смерти. Я окончательно ушел в религию, чтобы хоть как-то помочь себе и другим несчастным. Но я остаюсь одиноким и грешным.

Первый пленник. У вас… красивый грех.

Четвертый пленник. Не надо.

Второй пленник. С тех пор у вас не было друзей?

Четвертый пленник. Лучше вообще не иметь друзей, чем видеть, как они уходят от тебя.

Третий пленник. Но мы так и не решили, что нам делать.

Первый пленник. Каждый называет себя.

Второй пленник. Снова все сначала! Каждый произнесенный вслух человек приговорен. А если приговорят всех четверых?

Четвертый пленник. Тогда все. Это лучше, чем трое живых, которые до конца жизни будут страдать. Я больше такого испытания не вынесу.

Второй пленник. Это неправильно. Для вас война началась, когда погиб друг, а для нас только что. Но воевать надо достойно. И умирать достойно. Я могу понять, что один не боится смерти, что другому безразлично жить, а ты с нетерпением ждешь, когда же все наконец-то закончится, но… но вы подумали, а каково умирать. Что ты чувствуешь?

Первый пленник. Да ничего не чувствуешь. Раз – и готово.

Второй пленник. А как вас будут убивать? Может жестоко и медленно? Что с нами будут делать?

Третий пленник. Я воды боюсь. Не люблю купаться, особенно в реках или озерах. Мне кажется, что на дне кто-то плавает, крупный и холодный, и он может на меня напасть. Такое жуткое паническое ощущение. Я на море никогда не был и не собираюсь из-за этого чувства.

Четвертый пленник. Там могут плавать и прекрасные русалки.

Третий пленник. Но я думаю, что вряд ли меня будут топить. А пытать могут. Хотя я все рассказал, да и мне нечего скрывать. Даже если меня будут резать на куски, мне тоже не страшно. Чтобы не ходить в школу, мы запросто прокалывали гвоздями ноги и неделю лежали дома. Боль была не страшная.

Второй пленник. Я боюсь боли. Я не выдержу мук.

Первый пленник. Я бы не смог ногу проколоть гвоздем. Я даже терпеть не могу, когда меня укусит оса или пчела. Противно. У меня еще и аллергия. Укушенная часть тела раздувается, становится втрое больше и дико ноет. Особенно уродливыми выглядят руки, когда одна нормального размера, а другая увеличивается и смахивает на клешню краба.

Третий пленник. Прикольно!

Первый пленник. Очень. Об этом знали курсанты и иногда отлавливали пчелу, чтобы отправить меня отдохнуть в лазарет. Но я никогда не мог сам держать в одной руке пчелу и подставлять вторую руку, чтобы ждать, ждать, когда же произойдет этот мерзкий укус. Тогда я ложился на спину, а товарищи держали силой мои руки, ноги, затыкали рот, а потом зажимали пчелу в моей ладони. Я отчаянно дергался до тех пор, пока не чувствовал, как жало обжигает кожу. Уф! Не верится, что это был я.