Текст книги "Учеба в Высшем пограничном командном училище. Город Алма-Ата, 1967-1971"

Учеба в Высшем пограничном командном училище
Город Алма-Ата, 1967-1971
Николай Иванович Штаченко

© Николай Иванович Штаченко, 2017

ISBN 978-5-4490-1685-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Штаченко Николай Николаевич

Четыре года учебы (с 1967 по 1971 год) в Алма-Атинском Высшем пограничном командном училище – это самые лучшие годы моей юности. Это годы учебы, морально-психологической закалки, возмужания, приобретения знаний и опыта и формирование новой личности – личности офицера-пограничника. Здесь мы научились переносить все тяготы и лишения, встречающиеся при несении пограничной службы.

До поступления в пограничное училище я, Штаченко Николай Николаевич, с 20 июля 1966 года проходил срочную службу в Таджикистане в Пограничных войсках СССР. И начинал ее с прохождения трехмесячного учебного пункта в Пянджском пограничном отряде. После окончания учебного пункта, – служба на пограничной заставе им. Самохвалова. Я пожелал стать инструктором службы собак и меня направили на учебу в Межотрядную школу сержантского состава инструкторов службы собак, которая дислоцировалась в г. Душанбе.

Учебный процесс в МОШСС начался 15 декабря 1966 года.

В середине февраля 1967 года, на разводе, заместитель начальника школы по политической части, майор Соколов, сделал объявление о том, что будет проводиться набор абитуриентов из числа гражданской молодежи и солдат-пограничников, имеющих среднее образование, для поступления в высшие пограничные командные училища – Алма-Атинское и Московское.

После этого объявления меня начал агитировать в пограничное училище мой командир отделения сержант Егоров, – и я согласился ехать поступать и учиться в ВПКУ.

Таких, как я, в МОШСС оказалось шесть человек, которые также изъявили желание ехать учиться в военные училища.

В первую очередь нас направили в военный госпиталь для прохождения медицинской комиссии. Пройдя медкомиссию, начали собирать и сдавать в отделение кадров штаба МОШСС необходимые документы. Из дому мне родители прислали аттестат о среднем образовании. Я хотел ехать поступать в Московское Высшее пограничное командное училище, но в отделении кадров сказали, что Алма-атинское Высшее пограничное командное училище – лучшее в СССР и, тем самым, меня переубедили.

Комсомольскую характеристику для поступления в пограничное училище мне утвердили на комсомольском собрании первичной комсомольской организации нашей учебной заставы.

В МОШСС я продолжал учебу до конца июня 1967 года. А к 25 июня всех кандидатов для поступления в пограничные училища из всех воинских частей Среднеазиатского пограничного округа собрали в г. Душанбе при роте связи, которая располагалась отдельным военным городком. Кандидатов набралось человек 90. Начальником сборов был назначен майор Кучин. На подготовительных сборах с нами, в течение месяца, проводили занятия по физике, математике и русской литературе. Командование сборов нанимало гражданских преподавателей, которые проводили занятия в соответствии с программой вступительных экзаменов в пограничные училища.

В конце июля 1967 года подготовительные сборы закончились и все кандидаты разъехались по своим училищам, куда хотели поступать.

Я приехал поступать в Алма-атинское Высшее пограничное командное училище КГБ при Совете Министров СССР.

Вот так оно выглядело в 1967 году: слева мы видим один из учебных корпусов; справа – казарма 3-го дивизиона.

Центральная часть училища

К 30 июля 1967 года все абитуриенты из числа гражданской молодежи и кандидаты для поступления из Пограничных войск, и несколько человек из Советской Армии, прибыли поступать в Алма-атинское Высшее пограничное командное училище. Из пограничных округов солдат прибыло, в общей сложности, около 65 человек, гражданской молодежи – около 350 человек. Из этой массы сформировали 10 или 12 учебных групп; военнослужащих равномерно распределили по группам, назначив их заместителями командиров учебных групп и командирами отделений. Меня назначили командиром отделения. Все абитуриенты были обеспечены 3-х разовым питанием в курсантской столовой и переведены на казарменное положение. Абитуриенты из числа гражданской молодежи были самых разных возрастов: много было с 1950 года рождения (сразу после 10-ти классов), 1949-го и 1948-го годов рождения. Абитуриенты-пограничники, которые проходили срочную службу, были, в основном, с 1947-го года рождения, 1946-го и один даже с 1945-го года рождения. Вообще-то, по правилам приема, принималась молодежь в возрасте до 23-х лет включительно.

И началась подготовка к сдачи вступительных экзаменов. Абитуриенты из числа военнослужащих поступали вне конкурса – достаточно было сдать все экзамены на «удовлетворительно» и поступление в училище было гарантировано.

Вход во 2 дивизион

Вступительных экзаменов было три и одно собеседование по иностранному языку. На подготовку к каждому вступительному экзамену выделялось по три дня. Первый вступительный экзамен по математике был письменный, который, как мне помнится, проводился 4-го августа 1967 года. Времени на написание выделялось 4 часа. На второй день нам объявили оценки. Я получил оценку «хорошо». Ребята из числа гражданской молодежи, получившие на экзаменах оценку «неудовлетворительно», на второй день их рассчитывали и они уезжали домой; к сдаче следующего экзамена они не допускались. Абитуриентов из числа военнослужащих, после получения неудовлетворительной оценки по математике, допускали к сдаче следующего экзамена, – их держали до окончания всех вступительных экзаменов, а затем отправляли в войска.

Вступительные экзамены по физике и русской литературе я так же сдал на «хорошо»; оставалось пройти собеседование по знанию немецкого языка. Ребята между собой говорили, что если кто покажет низкие знания, то будет зачислен в начинающую группу по изучению иностранного языка. Я этого и хотел добиться. Поэтому на собеседовании не напрягался и показал низкие знания.

После вступительных экзаменов, 25 августа проводилась мандатная комиссия по зачислению абитуриентов в училище. Возглавлял мандатную комиссию начальник училища генерал-майор Курский. На этой комиссии всем объявили, кто зачислялся в пограничное училище. 30 августа 1967 года нам зачитали приказ начальника Высшего пограничного командного училища о зачислении нас курсантами на 1-й курс обучения. В этот день всех зачисленных переодели в курсантскую форму одежды. Была повседневная и парадная формы. В парадной – были на парадах, ходили в городской отпуск, ездили в отпуск домой летом и на каникулы зимой. Китель был защитного цвета, брюки-галифе – синего, и обутые были курсанты в хромовые сапоги. Таким образом, с 1-го сентября 1967 года я стал курсантом 1-го курса.

Из всех приехавших военнослужащих с Среднеазиатского пограничного округа, поступило в училище только 8 человек, в том числе и я.

Вот моя первая фотография в курсантской форме одежды.

1-го сентября 1967 года начался учебный процесс в пограничном училище. В этот день проводился общеучилищный развод на занятия. На разводе начальник училища, начальники кафедр и преподаватели-ветераны поздравили нас, первокурсников, с поступлением в училище и пожелали успешно усваивать программу обучения с тем, чтобы стать высококвалифицированными офицерами-пограничниками.

Что было характерным для нашего училища во взаимоотношениях курсантов различных курсов? Командование пограничного училища с самого начала предупредило всех курсантов о том, что курсанты 1-го, 2-го и 3-го курсов должны при встрече с курсантами 4-го курса отдавать им воинскую честь. Некоторые курсанты младших курсов отнеслись к этому несерьезно. Однажды наблюдал такую картину: идут навстречу друг другу два курсанта, один – 4-го курса, другой – 2-го, и курсант 2-го курса, проходя мимо, не пытался отдать воинскую честь. Тут же курсант 4-го курса остановил этого курсанта и потребовал вернуться на 20 шагов назад и пройти мимо с отданием воинской чести. Курсант 2-го курса вынужден был подчиниться.

Традиционно в нашем пограничном училище курсантские курсы (1-й, 2-й, 3-й и 4-й) почему-то называли дивизионами (1-й, 2-й, 3-й, 4-й), хотя так называются артиллерийские подразделения, а начальников курсов – командирами дивизионов. Так как в том году выпустились с училища курсанты 2-го дивизиона (4-й курс), то из нас, первокурсников, был сформирован 2-й дивизион в составе 8-ми учебных групп. Было принято 250 курсантов, из них закончили училище только 173 человека.

На фото казарма нашего 2-го учебного дивизиона, дорожка ведет прямо к входу в наш дивизион. Каждый день перед глазами открывался прекрасный взор: снежные вершины, как зимой, так и летом.

Я был включен в 7-ю учебную группу и назначен командиром 3-го отделения курсантов. Поначалу в группе было 32 курсанта. Но потом, в ходе обучения, из года в год, группа по количеству уменьшалась.

Наша, 7-я, учебная группа для изучения иностранного языка делилась на две подгруппы: на английскую и немецкую. Но при формировании подгрупп, меня включили в английскую подгруппу. На мой удивленный вопрос ответили: «А тебе какая разница? Все равно ты не знаешь немецкого языка». Вот так мне пришлось с азов изучать английский язык. А в подгруппе оказались все те, кто в школе изучали английский язык. Ну и что же? За три месяца, при усиленной учебе, я сравнялся с остальными курсантами подгруппы и наравне с ними усваивал программу обучения – получал хорошие и отличные оценки. В конце 3-го курса мы сдавали курсовой экзамен по иностранному языку, я получил хорошую оценку, – и распрощались с иностранным языком.

Распорядок дня в пограничном училище для курсантов был такой

Подъем в 07.00; физзарядка – 30 мин. Дальше – умывание, заправка коек и начинался утренний осмотр. На утреннем осмотре курсовой офицер проверял внешний вид: состояние прически, бритье, чтобы были подшиты белые подворотнички, наличие расчески, носового платочка, начищены ли сапоги, поглажено ли обмундирование. У кого были выявлены недостатки, то давалось минимум времени на их устранение. После утреннего осмотра, а это примерно 08.20, строем нас вели командиры в курсантскую столовую. За минут 20 завтракали и в 08.45 – развод на занятия. Опять построение, проверка состояния командирских сумок: тетради, учебники, ручки, линейки, цветные карандаши, терка (резинка), компас, курвиметр и т. д. А ровно в 09.00 – начало занятий, по 6 часов каждый день, в том числе и в субботу. Конец занятий – в 14.10 или 14.20. Обед с 14.30 до 15.00. После обеда – 30 мин свободного времени. В 15.30 – 16.00 – чистка оружия. И с 16.10 до 19.00 – самостоятельная подготовка к занятиям на следующий день. С 19.10 до 20.10 (1 час) – спортивно-массовая или политико-массовая работа. Эти мероприятия чередовались через день. Ужин начинался в 20.30. С 21.00 до 22.30 – свободное время. Тут каждый занимался своим делом: кто письма писал, кто читал художественную книгу и т. д. В 22.30 начиналась вечеряя прогулка перед сном. Строем ходили по территории и пели строевые песни. В 22.50 начиналась вечерняя поверка: в группах осуществлялась пофамильная перекличка, проверка наличия курсантов, все ли на месте, не убежал ли кто в самоволку. И ровно в 23.00 – отбой. Сон был до 07.00 – всего 8 часов, вполне достаточно.

Курсантское питание

Курсанты были обеспечены трех разовым горячим питанием в соответствии с раскладкой продуктов на неделю. За каждым дивизионом (курсом) в столовой закреплялась одна официантка, которая с рабочими по столовой, из числа солдат, накрывала столы для курсантов. После приема пищи они же и убирали столы. В отличие от солдатских столов (там посуд был алюминиевый) в курсантской столовой использовалась фарфоровая посуда: тарелки и чашки. На завтрак подавалось второе блюдо. К установленному распорядком дня часу официантки накрывали столы. За каждой учебной группой были закреплены свои столы. За стол садилось по четыре курсанта. Кроме второго блюда, которое подавалось в тарелках, на столе в тарелке лежало по четыре варенных яйца, по одному на каждого, в блюдце было масло на четверых, сахар в сахарнице, тоже на четверых, и хлеб. Я любил, когда утром на завтрак подавали плов, наедался и сытно себя чувствовал, – легко было терпеть до обеда. Еще я любил, когда на завтрак подавалась гречневая каша с мясом. Была на завтрак и молочная каша с вермишелью или с рисом. Масло намазывалось на кусок хлеба, ели и запивали чаем. Чай подавался на столы в железных чайниках.

На обед подавалось три блюда. На первое подавали на каждый стол в кастрюлях борщ или какой-то суп на четверых; на второе – разные блюда; в течение недели подавали и гречневую кашу с мясом, и перловую кашу, и овсяную кашу, и плов и т.д., на третье блюдо – компот, кофе или какао.

На ужин подавалось второе блюдо, масло на четверых, хлеб и чай. На второе блюдо подавали какую-то кашу с мясом, часто – картофельное пюре с селедкой или с жареной рыбой. Картошку чистили солдаты и делали много отходов, поэтому картофельное пюре из-за малого количества картофеля получалось жидкое и мало его было в тарелке. Кусочек селедки или кусочек жареного хека мало придавали насыщения. После такого ужина до отбоя (до 23.00) приходилось проголодаться. У кого были деньги, те ребята в буфете дополнительно что-то покупали: печенье, банку сгущенки и другое, чтобы насытить свой желудок.

Хорошо было, когда наступали праздники. В эти дни много ребят шло в увольнения, а в столовой готовилась вкусная еда, во вторых блюдах дополнительно подавалась колбаса – типа мясной сардельки длиной сантиметров по 10—15. За столами оставалось по два человека и съедали все вкусное, что подавали на четверых.

А теперь об изучаемых дисциплинах

В нашем Алма-атинском Высшем пограничном командном училище был физико-математический профиль. Это для будущей гражданской жизни. Четыре года я изучал высшую математику, она выносилась даже на государственный экзамен.

Общая физика изучалась первые 3 года; курсовой экзамен по ней, последний, я сдал на «отлично». Конечно, важным предметом в училище была история КПСС. Ее мы изучали 2 года (на 1-м и 2-м курсах), итоговый экзамен я сдал на «хорошо». На 2-м курсе изучалась марксистско-ленинская философия, военная педагогика и военная психология, этика и эстетика; на 3-м курсе – политическая экономия и партийно-политическая работа, на 4-м курсе – научный коммунизм, – так распределялись общественные науки в процессе учебы.

Физическая подготовка, как учебная дисциплина, тоже включалась в плановые занятия, проводились занятия все четыре года и был даже по ней государственный экзамен – кросс 3 км и гимнастика. Кроме того, все 4 года изучались военные и специальные дисциплины, такие как: служба и тактика пограничных войск, специальная дисциплина, войсковое хозяйство, тактическая подготовка, ОМП и защита от него, военно-инженерная подготовка, военно-техническая подготовка, военная топография, артиллерия, военная история, автомобильная подготовка, конная подготовка, огневая подготовка.

По социально-экономическим, гуманитарным и военным дисциплинам проводились сначала лекции, потом семинарские и групповые занятия; по военным и специальным дисциплинам, кроме того, проводились практические занятия как в специализированых классах, так и в полевых условиях; проводились ролевые игры, практические занятия по методике, в конце каждого учебного года проводились войсковые двусторонние тактические учения с курсантами 3-го и 4-го курсов.

Досуг курсантов в училище

Каждую субботу и воскресенье, по вечерам, в клубе училища нам показывали художественные кинофильмы. Иногда, приглашались артисты с концертами по воскресеньям. Наш учебный дивизион имел своих шефов, – педагогический институт, и учебные группы взаимодействовали. Учебные группы нашего дивизиона периодически выезжали в педагогический институт – там много училось девушек – на вечера отдыха. Там организовывались танцы, наши курсанты знакомились со студентками. Затем были ответные приглашения, и девушки – студентки шефских групп приглашались к нам в училище на наши вечера отдыха. Для досуга курсантов, по субботам, организовывались и проводились вечера отдыха в большом зале клуба училища. На эти вечера также приглашались знакомые девушки с города, которых пропускали по пригласительным билетам. Если организовывали вечер отдыха старшие курсы (3-й, 4-й курсы), то туда курсантов 1-го и 2-го курсов они не пускали. На вечере отдыха играли свои самодеятельные музыканты, были и свои певцы. В основном были танцы. На вечерах отдыха отдельными группками стояли девушки – дочери офицеров, их сразу было заметно. У них такой был недоступный, горделивый вид, что и приглашать на танец такую девушку простой курсант не решался. К ним было не подступиться, – не с каждым курсантом она еще и пойдет танцевать. Обычно возле них крутились курсанты – сыновья офицеров, которые среди массы остальных курсантов тоже выделялись: вели себя высокомерно, заносчиво, показывали себя всезнающими.

Не любил я дамские танго. Потому что часто меня приглашали такие девицы, которые мне не нравились своей внешностью и, единственный способ освободиться от них, – это уйти с зала и в этот вечер больше не появляться.

Пускали курсантов в увольнения с выходом в город – по субботам и воскресеньям. Зимой в городе делать нечего, а летом там красивые парки отдыха, особенно парк им. Горького. Но маловато было времени. В субботу отпускали с 18.00 до 23.00, а в воскресенье – с 15.00 до 23.00. Пока доедешь до парка, а это целый час времени, да на возвращение еще час, – тут и от увольнения уже ничего не оставалось. Вот и маловато. На 3-м курсе я ходил в увольнения всего лишь 2 раза: один раз – осенью, а второй раз – весной. Поэтому и запомнил счет.

В часы спортивно-массовой работы курсанты (после самостоятельной подготовки), кто усиленно занимался спортом – шли заниматься в спортивные секции в спортзал или в плавательный бассейн, а остальные, – организованно, под руководством курсовых офицеров, в зависимости от графика, – шли на гимнастический городок или на стадион и занимались гимнастикой или отрабатывали беговые упражнения. Кроссовая подготовка, плавание и гимнастика, а зимой, лыжная подготовка, – отрабатывались и в часы плановых занятий. Плановые занятия по всем дисциплинам проводились парами (по 90 мин).

Всякие соревнования проводились по воскресеньям и по праздничным дням. Самые тяжелые соревнования были – марш-броски на 6 км. Полная выкладка: автомат, противогаз, укомплектованный вещевой мешок. Марш-бросок – это такой вид передвижения, когда учебная группа совершает бег, потом переходит на шаг; опять бежит бегом и затем переходит на шаг. Но тут существуют нормативы на оценку, а то могли бы всю дистанцию пройти шагом и не вспотеть. Чтобы вложиться в норматив, тут приходилось больше бежать. И время для учебной группы засчитывалось по последнему курсанту, который финишировал. Поэтому разрешалась взаимопомощь. У более слабых курсантов более сильные забирали на себя вещмешки, даже автоматы, чтобы им легче было бежать. Я даже в 1979 г., в 32 года получил грамоту за участие в марш-броске и занятое 3-е место на этих соревнованиях в училище, уже будучи преподавателем.

В часы политико-массовой работы проводились комсомольские и партийные собрания, но они проводились раз в месяц. Также, в эти часы, организовывались и проводились различные диспуты, викторины, ленинские чтения, приглашались и выступали перед курсантами ветераны войны, проводились подведения итогов учебы и дисциплины за месяц и за семестр.

Ходить в увольнения не всем разрешалось. И к тому же, для поддержания боеспособности учебных групп, разрешалось увольнение с каждой учебной группы не более 30% курсантов. Кто хотел идти в увольнение, в субботу или в воскресенье, тот записывался вечером, в пятницу, в Книгу увольняемых. Командир дивизиона имел результаты учебы и дисциплины, проверял состояние учебы и дисциплины за неделю всех курсантов, записавшихся в увольнение. Курсантов, которые получили за неделю двойки и тройки, а также получивших дисциплинарные взыскания, он вычеркивал из книги. Значит, – они лишались увольнения. Сочувствовали мы женатым курсантам, которые были лишены увольнений. Женатые курсанты на курсе и в нашей группе начали появляться после 1-го курса, но их было немного. В нашей группе появилось двое. После 2-го – прибавились еще. После 3-го – процентов 30 было женатых. Ну а на 4-м – осталось процентов 30 холостых товарищей. Женились – кто-где. Некоторые, как и я, женились на алма-атинских девушках. Другие – женились на своих девушках по месту рождения и жительства родителей.

Женатым курсантам было учиться тяжело. У них мозги были заняты меньше учебой, а больше семьей. Я это видел. И мечтал искать себе спутницу жизни после выпуска. Но чуть-чуть поспешил. Женился за один месяц до выпуска, можно сказать, во время государственных экзаменов.

Переходя из курса на курс, мы мужали, набирались опыта и становились все серьезнее и серьезнее. Знали, что такое застава, граница и как необходимо организовать службу по ее охране и обороне. Не только знали уставы, инструкции, наставления и положения, но и научились их практически использовать в службе. С 3-го курса овладели методикой обучения солдат, сержантов и офицеров, владели принципами, формами и методами обучения. Короче, к выпуску стали, по содержанию, готовыми офицерами. Но до этого выпуска с пограничного училища, в качестве офицеров, еще было очень и очень далеко – предстояло четыре года напряженной учебы. Этот путь до конца не каждому удалось пройти.

Будни курсантской учебы

Началась учеба на 1-м курсе. В нашей учебной группе, среди курсантов и сержантов, было 6 человек, которые до поступления в училище служили в Пограничных войсках. У нас, первокурсников, сознание было еще далекое до офицерского – ведь учиться было еще долго и формировались мы на 1-м курсе на уровне сержантов-командиров отделений. Командование дивизиона и курсовые офицеры обращались с первокурсниками очень лояльно, как со вчерашними школьниками. Возможно, это и правильно – ведь резко давить на психику молодых ребят – это никак бы не вкладывалось в теорию воспитания и дидактические принципы обучения, а многих курсантов, вчерашних школьников, это только бы оттолкнуло от училища.

Мы – первокурсники, постепенно от месяца к месяцу все сильнее и сильнее втягивались в учебу. Поначалу, отучившись на занятиях шесть часов и имея значительную физическую нагрузку, на самостоятельной подготовке буквально засыпали от усталости. Поэтому результаты учебы за первые два-три месяца были не высокие.

До конца первого семестра по математике мы повторяли элементарную математику. Я, поначалу, с трудом усваивал математические понятия на русском языке и буксовал. Поэтому, при сдаче зачета по высшей математике за 1-й семестр, Алексей Константинович Колосов, наш преподаватель, мне говорил:

– Наверно вас, товарищ курсант, надо на каникулах оставить в училище, чтобы вы подучили элементарную математику.

– Алексей Константинович, поверьте мне, во 2-м семестре я буду усваивать математику только на «отлично», – ответил я ему.

На зачете за 1-й семестр он мне поставил оценку «удовлетворительно» по математике. А, начиная со 2-го семестра, я сдержал слово, – действительно высшую математику я усваивал только на «отлично». Даже государственный экзамен по этой дисциплине я сдал на «отлично».

Больше месяца наша учебная группа была без курсового офицера, то есть без командира учебной группы. Командир дивизиона говорил, что к нам едет курсовой офицер с Камчатки. Учебной группой руководил заместитель командира учебной группы сержант Кощеев Леонид и командиры отделений. Вчерашним школьникам тяжело давалась воинская дисциплина и беспрекословное повиновение командирам-сержантам. Поэтому мы – командиры отделений – боролись с такими проявлениями, но со стороны подчиненных курсантов было много недовольства относительно нашей требовательности.

В первых числах октября 1967 года приехал наш курсовой офицер – лейтенант Толстухин Дмитрий Николаевич. Он прослужил 3 года на Камчатке, на морской границе, и перевелся в училище курсовым офицером. Родители его жили в г. Алма-Ата, он был еще холостяком. Офицер он был грамотный, с юмором. Поначалу он, для знакомства, вызвал к себе всех сержантов учебной группы: сержанта Кощеева и младших сержантов Коркина, Букий и Штаченко, то есть меня. Мы поочередно ему доложили о состоянии учебы и дисциплины в каждом отделении. Потом он в индивидуальном порядке познакомился с каждым курсантом группы. Нас, сержантов, он предупредил, что мы назначены на свои должности не на все четыре года, поэтому для получения практики управления подразделением, будут, на каждый курс, назначаться новые командиры отделений из числа курсантов.

Первое, с чего начал проверять наш курсовой офицер, – проверил в часы спортивно-массовой работы состояние физической подготовки курсантов. И начал с кросса на 3000 метров. Вывел он учебную группу за территорию училища в район совхоза «Горный Гигант» на старт, – он же являлся и финишем; дистанция 1500 м в одну сторону была им заранее отмерена. Выстроил учебную группу перед стартом, напомнил нормативы на «отлично», «хорошо» и «удовлетворительно»; дал команду – «Марш!» и включил секундомер. Все курсанты и сержанты побежали. Маршрут был тяжелый, по дороге много попадалось булыжника под ногами. Пробежала группа 1500 м и обратно бежала до финиша. На финише стоял с секундомером наш курсовой и засекал время. Результаты нашего забега были неутешительные – почти полгруппы показали неудовлетворительный результат. Я финишировал первым с отличным результатом. Курсовой построил группу, подвел короткий итог и объявил, что группа сейчас пойдет на повторный забег для улучшения результата. И сказал, что поведет группу на забеге младший сержант Штаченко. Скомандовал: «Бегом – Марш!» и включил секундомер. Я побежал первым, вся группа, с командирами отделений, побежала за мной. Так я первым бежал почти до самого финиша. За 200 м до финиша, я наступил на булыжник и как-то подвернул ногу, что мне в голеностопном суставе защемило нерв и я не смог наступать на правую ногу. Под руки меня довели до финиша. Вот из-за такой строптивости курсового офицера я перестарался, на повторных 3000м ноги были расслаблены и я защемил себе нерв, наступив неудачно на булыжник. А булыжники лежали круглые, как галька, но по весу в 2—3 кг. Больше месяца мне пришлось страдать от болей в суставе. Дней 10 проходило, нога будто бы восстанавливалась, а тут марш-бросок на 6 км, меня не освобождали, пробегал, натруживал на твердом асфальте ногу и опять болело в суставе, а надо было дать покой ноге хотя бы на месяц, а меня не освобождали. Но потом все прошло, начал через пару месяцев бегать нормально.

Итак, подошел конец 1-го семестра, я успешно сдал сессию и готовился на каникулы ехать домой.

С 15 февраля 1968 года началась учеба во втором семестре

После каникул, поначалу, было скучновато, но потом все прошло. Вновь вошел в ритм учебы.

Хорошо помню, как тогда зимой, каждое утро после подъема, выходили на физзарядку на улицу и видели на территории слой снега сантиметров 20—30, который выпадал за ночь. Уборщики брались сразу за лопаты и вперед – очищать дороги и тротуары возле казармы на закрепленной территории; уборщики в спальных помещениях тоже, за время физзарядки, приступали к уборке своих помещений. После развода на занятия, начинались занятия.

Что касается занятий по высшей математике, то, во втором семестре, перешли к изучению дифференциальных и интегральных исчислений. Сначала проводились лекции в лекционных залах, а затем классно-групповые занятия. Лекции по этой дисциплине с нашим потоком читали: заведующий кафедрой высшей математики, кандидат физико-математических наук Стрельцов В. В. и доцент кафедры Алексей Константинович Колосов, он же с нашей учебной группой проводил классно-групповые занятия. Нам, курсантам, не нравилось, как читал лекции Стрельцов В. В. Речь у него была сбивчивая, он спешил и курсанты не успевали за ним записывать и часто раздавались голоса с зала: «Повторите!». Вдобавок, он рано стирал формулы, записанные на доске. Поэтому нам нравилось, как читал лекции доцент Колосов. Речь у него была размеренная, спокойная, понятная, темп изложения позволял нам успевать записывать по ходу изложения учебного материала. Мы успевали все записывать и вопросы курсантами не задавались. На классно-групповые занятия по математике очень много задавалось примеров, так что приходилось много времени тратить для их решения.

По истории КПСС также читались лекции, а затем с учебной группой проводились семинарские занятия. По истории КПСС изучали много ленинских работ, к семинарским занятиям выдавались планы-семинары и по ним надо было конспектировать много работ В. И. Ленина. На конспектирование тратилось время и в субботу, и в воскресенье. К предстоящему семинару надо было законспектировать, например, целую книгу В. И. Ленина: «Две тактики социал-демократии в демократической революции», а в ней больше 100 страниц. Пришлось два года усиленно работать, изучая темы по программе истории КПСС.

Аналогичным образом отрабатывались с нами и другие гуманитарные дисциплины.

Наша специальная подготовка – Служба и тактика пограничных войск. Темы этой дисциплины мы начали изучать с начала 1-го семестра. Поначалу изучили «Положение об охране государственной границы СССР», затем приступили к изучению и практической отработке службы пограничных нарядов. Проводились поначалу лекции, которые читали начальник кафедры полковник Шубарев Н. Ф. и его заместитель, затем проводились семинары, групповые занятия, а в полевых условиях, – отрабатывались практические занятия по службе пограничных нарядов.

Практические занятия по службе пограничных нарядов отрабатывались в полевом учебном центре (ПУЦ) училища, который находился в 50 км от г. Алма-Ата. Практические занятия с нашей учебной группой в поле на участке учебной границы проводил наш преподаватель майор Прудько, знающий свое дело офицер, который, до окончания Института пограничных войск, прослужил лет 6 или 7 на пограничной заставе.

В полевом учебном центре был хорошо оборудован участок учебной границы с «Турцией», протяженностью в 10 км; там стояли советские и турецкие пограничные столбы, был оборудован турецкий погранпост «Алибек». В двух километрах от линии учебной границы была оборудована КСП (контрольно-следовая полоса) и сигнализационный комплекс (проволочный забор из колючей проволоки, высотой 2 м), подающий сигналы при его преодолении. Вдоль него проходила проводная связь. На участке были собраны три пограничные вышки, а четвертая располагалась около здания учебной заставы. При проведении с нами занятий, мы входили в обстановку так, что было такое ощущение, будто бы мы находимся на границе с Турцией.