Текст книги "Опасная приманка"

Глава 4
Облава

Сон человеку нужен не только для отдыха. Говорят, это неплохое средство для упорядочения поступившей за день информации и даже более глубокого ее осмысления. А иногда он способен подсказать выход из сложной ситуации или предупредить о грядущей опасности (опять же по некоторым утверждениям). Убедиться или опровергнуть достоверность подобных слухов у меня раньше не было ни желания, ни времени, но недавние события невольно заставили задуматься.

После контакта с синим камнем мне первый раз в жизни приснились хрустальные цветы. В стране грез я впервые коснулся их лепестков ладонями, а чуть позже пришлось повторить то же самое наяву. И действительно удалось добиться неплохих результатов: Владимир Степанович и Маргарита – наглядные тому примеры. Наверняка эти совпадения не являлись случайными. Кто-то подспудно посылал мне подсказки в использовании дара.

Но что могла означать сегодняшняя?

На черном фоне, словно на экране компьютера в режиме ожидания, вращалась шестиугольная плита. Ее основания излучали светло-зеленый цвет, подобный тому, в какой были окрашены лепестки вокруг моего диска. Все боковые грани казались серыми. За исключением одной, алой, которая мгновенно формировала вокруг плиты защитную сферическую оболочку, если туда извне устремлялись кроваво-красные лучи. Во сне я настолько упорно пытался понять смысл этого видения, что проснулся.

Допустим, плита (поскольку она шестиугольная) – отражение синего камня в моем сознании, тот самый пресловутый дар, которым одарила посылочка каждого из участников эксперимента. Почему он зеленый сверху и снизу? Отчего имеет серые боковые грани? Кто выкрасил одну из них в алый цвет? И что за оболочка не пропускает к шестиграннику красные лучи (по ним отдельный вопрос)?

Загадки, загадки и еще раз загадки…

«Твою ж интуицию и мать ее мудрость на подиум сообразительности! – мысленно выругался я, пытаясь растормошить мозги. – Это тебе не девиц обхаживать – тут головой думать нужно. Что ж это за тип в очках был? Неужели он имеет какое-то отношение к мужику, который поджидал меня возле Настиного подъезда? Обоих интересовал некто Зайцев, оба носили неприлично дорогие для госслужащих очки. Пока все. Достаточно ли этих двух фактов, чтобы делать обобщающие выводы? Да, чуть не забыл про оружие. Они оба имели пистолеты – не самый распространенный аксессуар».

Ночью, когда мы приехали в дом, я настолько выдохся, что наотрез отказался от полуночного чаепития. Хотелось побыстрее принять горизонтальное положение и хотя бы на время отрешиться от свалившихся на голову проблем.

Размечтался! У них, у проблем, имелись собственные планы: в стране грез меня поджидала очередная засада. Сначала в виде очкарика с его липким голосом. Ни единого слова из сказанного я разобрать не мог, но с каждым новым звуком вокруг все выше и выше поднималась какая-то густая пелена, опутывая тело. Вскоре она достигла горла, почти остановив дыхание. Если бы не яркий луч зеленого света, разогнавший туман и отбросивший незнакомца, мне бы пришлось несладко. Луч исходил из основания шестигранной плиты. Разобравшись с нападавшим, она переместилась на передний план, словно давая рассмотреть себя со всех сторон. Зачем? К сожалению, достойных идей не возникало. Может, у них сегодня выходной?

Окончательно проснувшись, я осмотрелся. В комнате помимо моей кушетки стоял еще один диван. По-видимому, на нем также кто-то отдыхал этой ночью, поскольку на краю лежали аккуратно сложенные постельные принадлежности. Захотелось узнать, который сейчас час и во сколько тут кормят завтраком.

Петушиный крик за окном напомнил о вчерашних приключениях. После небольшой перестрелки мы выехали из столицы, сменив машину на старую «шестерку». Несмотря на выматывающую душу тряску, автомобиль все-таки не развалился, доставив нас на базу.

Убежищем для людей с уникальными способностями оказалась деревянная избушка на сельском подворье, огороженном покосившимся забором. Почему уникумы должны скрываться от властей? Это стоило выяснить.

«Хорош тунеядствовать, господин Зайцев! – приказал я себе. – Хоть ты и числишься где-то пациентом итальянского курорта, это не повод расслабляться. Что там интересного на сегодня придумал наш бравый командир в юбке?»

Облачившись в выданный мне вчера по пути костюмчик стоимостью, скорее всего, превышающей цену домика, я подошел к окну. Стояла прекрасная майская погода: ласковое солнышко, безоблачное небо, легкий ветерок, покачивающий обсыпанные белоснежными цветами сливовые ветви. Красота! Вспомнилось лето у бабки в деревне.

– Доброе утро! – В комнату вошел незнакомый парень. – Меня зовут Володя.

– Семен. – Мы пожали руки.

Володя был чуть ниже меня, худой. Густые черные волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб. Узкое лицо, заостренный подбородок, впалые щеки – ему без грима можно играть узника концентрационного лагеря в фильмах про Великую Отечественную.

– Завтракать сейчас будете?

– Не откажусь.

– Тогда… это… прошу на кухню.

Глазунья из трех яиц и мед с кипятком быстро подняли настроение.

– А где остальные?

– Илья спит, он еще позже вас приехал. Сашка на огороде возится, а Рита с майором и Славкой на заброшенный хутор поехали.

– Зачем?

– Так это… там почти в лесу дом стоит. Очень удобное место, если отсюда уходить придется.

– А у тебя какой дар? – спросил я, перейдя на «ты».

Володька смутился, словно вопрос был об интимных подробностях его первого свидания.

– Я это… летать умею.

– Левитация? Вот здорово! Покажи.

Он слегка покраснел, но все же медленно поднялся к потолку.

– Класс! Мне бы так.

– Но ты же… это… твой дар – самый редкий.

– А толку? Мне от него лично никакого удовольствия. То ли дело – хоть на время почувствовать себя птицей!

Владимир неспешно опустился вниз.

– Рита говорит, ты самая большая ценность нашей группы! Поэтому они и хотели тебя забрать.

– Кто «они»?

– Мы… это… пока точно не знаем. Но люди очень опасные. Степаныч сказал – вчерашний тип двух его парней подстрелил, чуть в Илью не попал, да и мне пришлось нелегко. Я это… не только летать могу, но и по чужим мозгам врезать без рукоприкладства.

– Ментальный удар?

– Так говорит Рита, – пожал плечами парень.

– Она тебе нравится?

Давно я не видел столь резкого изменения цвета лица, только в мультике про бегемота, который боялся прививок. Володька стал пунцовым.

– А разве она может кому-то не нравиться?

– Но не до такой же степени, – быстренько решил все свести к шутке.

– Только она на меня не смотрит, – не обращая внимания на мою иронию, грустно продолжил летун. – К сожалению, с девушками у меня никогда не получалось. Стоит к любой подойти – и я двух слов связать не могу.

У меня подобных проблем не возникало никогда. Отсутствие материнской любви и заботы я, по-видимому, на уровне подсознания пытался восполнить за счет внимания со стороны женского пола. Сколько себя помню, постоянно общался с девчонками, девушками, женщинами. Им это доставляло удовольствие, мне и подавно. Правда, последствия иногда оказывались на лице, но это мелочи. Даже у самых лучших лекарств обычно имеется побочный эффект.

– А ты во время общения не пробовал забыть, что перед тобой дама?

– Как это?

– Очень просто. Она ведь тоже человек. Со всеми своими достоинствами и недостатками. Причем последних у нее зачастую бывает гораздо больше.

– Но она ведь… это… женщина! – восторженно заявил Владимир.

М-да… давненько мне не встречался подобный экземпляр мужского пола. Последний раз, кажется, в младшей группе детского сада. Парень точно умеет летать и к нам попал с другой планеты на своих крыльях. Как бы его приземлить без повреждения оперения? А то ведь кошечки встречаются разные.

– Конечно. И ей, как и любой женщине, нужен мужчина. Которым вполне можешь оказаться именно ты.

– Я? – испугался летун.

– Конечно. Только ты сам должен быть уверен в своих намерениях. Девчонки, они сразу чувствуют – готов мужчина к решительным действиям или нет. Если нет, в девяти случаях из десяти она даже танцевать с тобой не пойдет второй раз.

– А оставшиеся десять процентов? – с надеждой в голосе произнес он.

– Выпадают на хищниц, решивших, что им уже пора замуж. Во что бы то ни стало! Если такая определит тебя в качестве потенциальной жертвы – берегись! И сам не успеешь заметить, как окажется, что, кроме нее, вокруг и нет никого, чуть зазеваешься – и ты в ЗАГСе.

– И кто тут собрался жениться? – На кухне появился еще один постоялец.

– Знакомьтесь, это Илья.

– Семен.

– Как костюмчик, не жмет?

Вошедший отличался довольно крупным телосложением. Пожалуй, если сложить нас с Володей, получится один Илья.

– Спасибо, как по мне шили.

– Ты, что ли, жениться решил?

– Не в этом году. Это я нашему летающему другу страшилки рассказываю.

– А, – махнул рукой здоровяк, – он романтик. На жизнь смотрит через розовые очки, а в девушках видит лишь возвышенное. Кстати, Семен, знаешь, что общего между женщиной и Чебурашкой?

– Нет, мне как-то не приходило в голову их сравнивать.

– Эх ты! Все просто: женщина на ощупь мягкая, любит ушами и живет обычно с каким-нибудь крокодилом.

– Вот так всегда: придет Илья и все опошлит, – вздохнул Володька. – Причем анекдот, как обычно, не первой свежести.

– Это не пошлость, а суровая действительность. И не анекдот, а, скорее, тезис, и не старый, а проверенный жизнью. Для тебя же стараюсь. А то женишься, не подумав, и будешь жить как в сказке.

– А что в этом плохого?

– Тебе охота чувствовать себя дураком и сознавать, что супруга у тебя самая что ни на есть натуральная жаба?

– Ну ты и сказку вспомнил! Других, что ли, нет?

– Есть, но заметь: почти все они заканчиваются на свадьбе главных героев. Знаешь почему?

– Конечно. Счастливый конец.

– Ответ романтика. После бракосочетания чудеса заканчиваются. Иван-царевич становится Иванушкой-дурачком, а Василиса Прекрасная – лягушкой. И это еще в лучшем случае.

Похоже, Илье в детстве сказки читали задом наперед.

– Парни, за мной. – В кухню буквально на секунду заглянул невысокий мужчина и сразу скрылся.

– Это Сашка, – пояснил Икар, подталкивая меня к выходу.

– А что случилось?

– Сейчас узнаем.

Я не успел моргнуть, как Илья исчез, а через секунду его широкая спина мелькнула уже во дворе. Александр вел нас вглубь подворья к каким-то полуразвалившимся постройкам. Пройдя через сарай, мы оказались в густом малиннике, затем по саду добрались до угла приусадебного участка. В деревянной беседке остановились.

– Сашка, что там? – спросил Илья.

– Ванька, из местных, которому я вчера телефон подарил, передал, что в деревню на трех машинах с московскими номерами въехали чужаки.

Александру на вид было под сорок. Коренастый, ростом ниже среднего, но его бицепсам я невольно позавидовал. Не иначе – спортсмен. По мне, так не совсем удобно называть Сашкой человека, старше тебя в полтора раза, но раз у них здесь так принято…

– Думаешь, по наши души? – Здоровяк вытащил из-под лавки ящик и извлек оттуда ноутбук.

– Илья у нас электронщик, – шепотом пояснил Володька. – Если нужно за кем-нибудь пошпионить – сразу обращайся к нему.

Похоже, ребятки даром времени не тратили. Тут же оказался приготовленный рюкзак и продолговатый вещевой мешок. Оба были наполнены чем-то тяжелым.

– Запасы на крайний случай, – пояснил Володя.

Через минуту мы смогли на экране увидеть часть улицы перед нашим забором, где как раз остановились три автомобиля. Из машин выбрались шесть человек и двинулись во двор.

«Не очкарики – и на том спасибо, – вздохнул я. – Эти светобоязливые ребятки спать спокойно не дают!»

– Действуем по плану А, – произнес Александр. – Для новичков объясняю: берешь ноги в руки – и за нами. Отставать не рекомендуется.

Он закинул мешок за спину. Рюкзак, предварительно забросив в него ноутбук, взял здоровяк.

– Ты… это… держись рядом со мной, – посоветовал Владимир, взяв меня под свою опеку.

Дальняя часть приусадебного участка забором примыкала к лесополосе, вдоль границы которой протекал узкий ручеек. Прячась за деревьями, мы дернули вверх по течению и вскоре добрались до леса, где хвойными ветвями была завалена легковушка. Илья достал сотовый, связался с Маргаритой. Сказал всего два слова: «Столичные гости». Мы забрались в салон и помчались по грунтовой дороге. И пяти минут не прошло, как мотор заглох.

– Старая колымага не выдержала. Видать, не судьба нам сегодня покататься. Выходим.

Спортсмен вытащил мешок из багажника, расстегнул молнию… Внутри оказался целый арсенал.

«Ну да, от армии мне откосить удалось, а тут, пожалуйста, вооружайся – и вперед. Но против кого воевать? Стрелять в мужиков, находящихся при исполнении? Это наверняка статья, по которой лет двадцать будешь отрабатывать за бесплатно, и то если тебя не уничтожат при попытке к бегству. И о том, что ты – уникум, никто и не вспомнит. Хороший уникум – мертвый уникум. Бр-р. А если они действительно, как вчера, начнут стрелять первыми?»

Парням достались стволы, отдаленно напоминавшие автомат Калашникова, только магазин был короче и шире. А мне выдали двустволку и коробку патронов.

– Там, где я отоваривался, карабинов оставалось всего три, – извинился Илья.

– Ничего, вот в нагрузку «Оса». Так что без перезарядки у него выстрелов даже больше, чем у «Сайги» будет, – успокоил Александр.

– А вы уверены, что охотничий сезон уже открылся? Если попадем на егерей…

– Понятно, что открылся, – кивнул Сашка. – Только непонятно – почему на нас? И егеря, уж поверь мне, ничем не помогут.

Он решительно свернул с дороги и углубился в лес.

– Хоть покажите, как из этого стрелять? – возмутился я.

«Осу» мне не так давно приходилось держать в руках, в институте несколько раз стрелял из «калаша» и «макарыча», а вот с охотничьим ружьем наши пути еще не пересекались. Мужику пришлось вернуться.

– Следи внимательно, второй раз показывать не буду. – Он нажал рычаг, преломил стволы, распечатал коробку, вставил патроны и вернул оружие в исходное состояние. – Тут два спусковых крючка. Это – предохранитель. Передвигаешь сюда и стреляешь. Понял?

– Вроде бы.

Он отдал ружье, зачем-то взглянул вверх и вдруг повернул в обратную сторону от первоначального маршрута.

– Володя, что у Сашки с глазами?

– Я ничего не заметил.

– Да зрачки у него вдруг резко расширились, почти на всю радужку. У меня один раз такое было после посещения окулиста. Тот в глаза какую-то гадость закапал, и я потом пару часов плохо видел.

– Не бойся, у Александра зрение хорошее. Он… это… в тайге вырос. Белку в глаз с сотни шагов бьет.

Лес на нашем пути, к счастью, не имел буреломов и густых зарослей. Изредка мы натыкались на небольшие участки орешника, но старались обходить их стороной. Я не слишком хорошо ориентируюсь в пространстве, когда не видно названий улиц и номеров домов, поэтому просто старался держаться рядом с Володькой.

«Семен, если слышишь, позвоните мне. Я уже обращалась к Александру и Илье. Почему они не выходят на связь?»

– У тебя телефон есть? – спросил я у Владимира.

– Нет. Свой пришлось выбросить, а новым еще не разжился. Что случилось?

– Маргарита просит выйти на связь.

– Рита? Тогда… это… давай наших догоним.

Атлеты мчались с такой скоростью, что мы едва поспевали следом. Они уже вырвались метров на сорок – пятьдесят вперед. От стремительного марш-броска в голове появилась предательская тяжесть, дыхание сбилось окончательно, а ноги в икрах начало покалывать. Но делать нечего, пришлось ускоряться.

На поляну мы выбежали с Володькой почти одновременно. Причем он буквально вылетел головой вперед, зацепившись за что-то ногой. Тотчас прозвучал оглушительный выстрел, следом второй.

– Брось оружие! – раздался голос сибиряка.

Я оглянулся. Стрелял Илья, из ствола его карабина струился дымок. Судя по всему, метил в моего напарника. И глаза у электронщика сейчас ничуть не отличались от Сашкиных.

– Мужики, нашли время шутить!

Володька лежал у моих ног. В высокой траве видеть его не могли. Я легонько наступил ему на руку, давая понять, что подниматься не стоит. Икар жест понял правильно.

– Брось, я сказал. Убить не убью, но покалечу. Считаю до трех. Если не выполнишь приказ… Один, два…

Пришлось избавиться от ружья, откинув его подальше от себя.

– Ты попал? – Александр повернулся к Илье.

– Наверное, – пожал тот плечами.

– Проверь, нам лишние неприятности ни к чему.

Я не мог понять, что происходит, с трудом узнавая лишенные эмоциональной окраски голоса ребят. Манера их речи стала совершенно чужой, а лица – какими-то отрешенными.

Илья направился ко мне. Сашка продолжал стоять на месте, опустив карабин. Похоже, он забыл, что кроме двустволки сам дал мне второе оружие. «Оса» покоилась на дне бокового кармана, но до нее еще нужно было добраться.

– Ребята, вы чего, по голове захотели? – вспомнив про ментальный удар, я попытался намекнуть о нем прятавшемуся в густой растительности специалисту.

– Закрой рот! – резко оборвал Александр.

Володька понял мой намек, но жестом обозначил, что сумеет справиться лишь с одним. Глазами я указал на Илью. Тот вскоре мог обнаружить, что промазал.

«А ведь Сашка не видит моих рук!» – дошло до меня.

Трава метровой высоты позволила медленно вытащить пистолет.

– Действуй! – крикнул я и выстрелил.

Повезло – попал с третьего раза, хотя до цели было не меньше восьми метров. Володька «скрутил» Илью в один миг.

– Бежим! – крикнул я.

– А как же… это… ребята? – поднялся романтик.

– Которые тебя чуть не прихлопнули?

– Это были не они.

– И где гарантия?

«Твою ж боязнь и мать ее предательство на свалку людских отношений», – ругаясь про себя на чем свет стоит, повернул назад. Побег пришлось отложить до худших времен. Подняв двустволку, осторожно добрался до края поляны.

– Что тут происходит? – Сибиряк, сидя, тряс головой, словно тараканов пытался из ушей выгнать.

– Глянь на меня.

– Ты чего, сбрендил? – опешил он, попав под прицел.

– С возвращением! – Я опустил ружье, заметив, что его глаза вернулись к прежнему состоянию. – Вы с Ильей нас едва не угробили. Что на вас нашло?

– Где мы? Я помню, что показывал, как заряжать двустволку. Потом – жуткая боль в груди и ты с ружьем.

– Набери номер Маргариты, она просила позвонить.

Он нажал кнопки и передал мне телефон. Похоже, до сих пор так и не смог прийти в себя.

– Где вы? – раздался в трубке взволнованный голос.

– В лесу за деревней. У Ильи и Александра случилось буйное помешательство. Сашка не может вспомнить последнюю четверть часа. Мужики стали словно зомби, чуть Володьку не пристрелили.

– Кувырком вас через коромысло! – В трубке зазвучал голос Степаныча. – Через лес вел Иноземцев?

Я не знал фамилии ни одного из них, но голос майора был слышен очень хорошо.

– Да, я, – ответил Сашка.

– Давайте деру оттуда. Немедленно!

Связь прервалась.

– Майор сказал, уходить отсюда надо.

– Оно понятно, – кивнул сибиряк. – Как Илья?

В это время Володька привел второго пострадавшего.

– Голова моя, головушка… Мне по мозгам так настучали, что они наружу просятся, – стонал тот.

– По-моему, это… сюда кто-то направляется. Слышите? – Романтик первым обратил внимание на гул мотора.

– Ни фига себе! – Здоровяк толкнул Володьку и сам присел на землю. – Где они их столько набрали?

– Кого? – спросили мы с Александром в унисон.

Вместо ответа раздался усиленный мегафоном голос.

– Семен Зайцев, Илья Грунев, Владимир Бобрин и Александр Иноземцев! Предлагаем поднять руки и выйти на поляну. В случае неповиновения будем вынуждены открыть огонь на поражение.

– Там, на поляне, очкариков штук сто собралось, – прошептал электронщик.

– Видать, не судьба нам уйти по-тихому. – Александр снял мешок с плеча.

– Ого! Что значит – на поражение? А если я не хочу? Кто за то, чтобы сдаться? – Лезть под пули не имелось ни малейшего желания.

– Нас они все равно убьют, – возразил Володька. – Илья, находясь под гипнозом, в меня стрелял. Живым они хотели взять только Семена.

Мы застыли на корточках, опасаясь приподняться. Пока высокая трава не позволяла нас видеть.

– Ты им, наверное, для опытов нужен, – «подбодрил» радиотехник и повернулся к лесу. Вдруг он резко изменился в лице. – Сволочи! – крикнул Илья и выстрелил.

Не знаю, как его угораздило промахнуться, но, пальнув три раза, он не попал в мишени с расстояния чуть больше полусотни шагов. Остальные ребята тоже за несколько секунд растратили заряды своих стволов с нулевым результатом. Ладно другие, но как же сибиряк, который белку в глаз?..

Двое мужиков, обойдя нас сзади, только теперь решили прибегнуть к оружию. Снова под прицел, как мне показалось, попал Володька. Желание сдаваться мгновенно улетучилось…

Я как-то сразу забыл, что по жизни миролюбив и неконфликтен, – два выстрела практически слились в один. Хорошо, что сзади находился ствол дерева, иначе бы меня опрокинуло на спину.

– Не подскажешь, где так стрелять учат? И что у тебя за патроны?

Вы бы видели взгляды моих спутников! Мне кажется, превратись я на их глазах в обнаженную красавицу, удивления было бы меньше.

– А чего такого? Два заряда – две цели. Ну попал случайно, с кем не бывает?

– Да их же… это… с полсотни было. И все рухнули, – пробормотал бледный Володька.

– А я видел только двоих, – честно сознался я.

Парни переглянулись.

– Все ясно. Надо уходить, – произнес Сашка. – Похоже, эти гады продолжают нам мозги пудрить.

Он вытащил из опустевшего мешка две дымовые шашки и бросил на поляну.

Мы снова побежали. Не знаю, сколько времени длился второй марш-бросок, но команда на привал прозвучала, наверное, за секунду до того, как я бы и сам свалился.

– Семен, а теперь расскажи, что случилось со мной и Ильей? – навис надо мной сибиряк.

– А… э…

Как же мне захотелось послать этого практически не запыхавшегося мужика, но сил не было: ручьем тек пот, легкие разрывались от перенапряжения, а в горле пересохло, будто в нем промчался суховей. И тут весьма кстати бывший зомби с расспросами.

– Ладно, подойду через пять минут. – Он махнул рукой.

Грунев и Бобрин если и выглядели лучше меня, то ненамного. Илья сидел, опершись о ствол дерева, а Володька валялся рядом со мной, раскинув руки в стороны.

Иноземцев достал телефон и отошел в сторонку.

– Радуйтесь, славяне. Степаныч скоро подъедет, – сообщил он через минуту.

– Ура! – прохрипел я.

– Нам осталось пробежать до проселочной дороги всего три-четыре километра.

– Лучше убейте меня здесь. – Я почти не шутил.

– Нельзя, Семен. Нам ребята в черных очках твою смерть не простят. Так что поднимайся. – Сашка протянул мне руку.

– Откуда ты знаешь, где нас будет ждать Степаныч? Где мы вообще находимся?! – Вставать не было ни желания, ни сил, и я малодушно искал любые причины, лишь бы от меня отстали.

– Ты про джи-пи-эс слышал?

– Который на машины ставят?

– И на телефоны тоже. Вставай, вставай. Бежать не будем, а по пути ты должен рассказать, как мы чуть Володьку не пристрелили.

С дыханием наконец удалось справиться, и я выложил Сашке все, что он хотел услышать.

– Когда я уже собрался дать деру, Бобрин сказал, что друзей бросать нельзя, так что мне пришлось взять ружье и поинтересоваться, насколько друг Иноземцев горит желанием пристрелить друга Зайцева. Так что тебе повезло, что твои зрачки к этому времени успели вернуться в норму.

– Но почему гипноз подействовал только на нас с Ильей?

– Хороший вопрос, правда, не ко мне. Кстати, и вчера ночью, когда один из очкастых нанес ментальный удар по Маргарите и Степанычу, они аж взвыли от боли, а мне – хоть бы что.

– То ли тебя берегут, то ли твоя черепушка чужого влияния не пропускает, – выдал предположение электронщик. – Защита у Зайчика оказалась крепкой, как панцирь черепахи. Маргарита говорила, что дар, полученный от синего камня, многогранен. Володька, к примеру, уже две новые способности в себе открыл. Может, твоя защита – одна из них?

– Думаю, ты прав. Когда эти гады иллюзию на нас выпустили, только Семен на нее не повелся. Что там в стволах было? – Александр попросил дать ему ружье. – Дробь семерка. – Он выбросил пустые гильзы.

– И что это значит?

– Думаю, тех двоих мы еще увидим. А жаль. Надо было другие зарядить, с картечью. Хотя, – охотник задумался, – дробью легче угодить в цель. Пожалуй, все, что ни делается, к лучшему.

– Главное, чтобы это «лучшее» нас в могилу не загнало, – «оптимистично» подытожил Илья.