Текст книги "Неизвестные рассказы сыщиков Ивана Путилина, Михаила Чулицкого и Аркадия Кошко"

– Прочь! О, я знаю, ты очень любишь целовать женщин, несмотря на то, что у тебя есть жена! Мой поцелуй ты получишь только после её смерти… Что же?! Согласен?

– Я не могу…

– Ты должен! Я так хочу!

– Ты знаешь, что я люблю тебя, Марикитта, что для тебя я на всё готов! Но убить человека, убить женщину… Я не могу.

– Понимаешь ли ты, что твоя жизнь висит на волоске. Если тётка Барбина услышит, что ты пришёл сюда, я не ручаюсь за твою голову. Разве ты не знаешь, какая опасность грозила тебе вчера ночью?! В последний раз говорю тебе: ты должен!

Женщина говорила страстным, сердитым шёпотом, сильно жестикулируя. От тени, бросаемой её колеблющейся фигурой на световые полосы на полу, казалось, что цвет полос сгущается и расплывается. Теперь тёмные полосы нельзя было отличить от крови, которая как бы текла по полу.

– Что же ты молчишь? Отвечай!

– Смерти я не боюсь! Я тебя люблю. Делай со мною, что хочешь, но никого убивать я не буду.

Женщина гневно топнула ногой и громко вскрикнула: «Пеняй же теперь сам на себя!»

С этими словами она скрылась за дверь, за которой, по её словам, спала тётка.

Мужчина уныло опустил голову на грудь.

«Ужасная женщина! – размышлял он. – Как сильно я её ненавижу! К несчастью, в то же время я ещё сильнее её люблю. Чувствую, что погибаю, но не могу её покинуть. Уверен, что эта страсть опасна, и прихожу сюда… Как она зла!.. Нет, ни за что, чтобы мне не грозило, я не исполню её требования. Что же мне делать теперь?! Выхода никакого… Однако, как я устал, измучился. Какое-то недомоганье».

Он вяло опустился на постель и, закинув руки за голову, лёг на спину. Страшная бледность разлилась по его лицу. Он впал в забытьё.

Из другой комнаты тихо отворилась дверь, и на пороге показалась с распущенными седыми волосами костлявая старуха. Глаза её сверкали. Тихими неслышными шагами она подкралась к лежавшему без движения человеку, и зловещая улыбка исказила и без того её страшное злое лицо. Быстро вышмыгнула она из комнаты наружу и через несколько минут возвратилась с каким-то ящичком, который поставила на грудь лежавшего в бессознательном состоянии возлюбленного своей племянницы. Открыв крышку ящичка, она отскочила и громко захохотала.

Мужчина очнулся. Он изумлённо широко открыл глаза. По-видимому, он не сознавал ещё, что с ним и где он.

– Ха-ха-ха! Ты любишь целовать чужих женщин, – кричала старуха, – вот сейчас ты получишь ещё один поцелуй! Только это будет последний, смертельный! Ха-ха-ха!

Мужчина поднял голову. В это время из ящичка высунулась голова змеи. Быстро скользнув вперёд, змея впилась острыми зубами в шею человека.

Он судорожно схватил её, но змея продолжала кусать.

– Испугался! Ха-ха-ха! – раздавался хохот.

У человека руки беспомощно разжались и повисли. Голова упала. Он умер… Кругом стояла тишина, которую резко прорезывал непрекращающийся дикий хохот.

Это была предыдущая жизнь Изсахара.

Медиум умолк. Опять поднялся общий говор. Хозяин объявил об окончании сеанса и пригласил всех в столовую к ужину.

– Вот какой ты был ловелас в предыдущей твоей жизни, – сказал, шутя, Белов Берёзову.

– Неужели ты серьёзно веришь в такое перевоплощение? – ответил ему вопросом Берёзов.

– Конечно. Чем ты, например, объяснишь такой случай. Ты в первый раз приезжаешь куда-нибудь далеко, заграницу, и вдруг узнаешь, что раньше здесь бывал. Ты наводишь справки, не лежал ли в известном месте громадный камень, и с изумлением узнаешь, что камень этот сорок лет тому назад разбили и убрали. Это значит, что в прежней жизни ты был в этой местности.

– Я могу такому факту дать и другое объяснение. Может быть, в той местности был один из моих предков. Если мы знаем, что на потомство переходят по наследству внешние признаки тела, почему нельзя предположить, что часть мозга, в которой, как в архиве, отложилось известное впечатление, не могла передаться потомству с этим случайным оттиском?

– Если бы ты побывал несколько раз на наших сеансах, послушал бы откровения и прочёл бы побольше книг об оккультизме, и ты поверил бы.

Хотя Берёзов и старался критически отнестись ко всему услышанному, тем не менее сеанс произвёл на него большое впечатление. Возвратившись домой, он долго не мог уснуть.

«И нужно же было этому медиуму рассказать именно о моей прежней жизни, – раздумывал он, – и как раз тогда, когда я задумал жениться. Женщины – загадка. Кто знает, какова будет моя семейная жизнь. Буду ли я счастлив? Да и суждено ли ещё мне жениться?»

На следующий день с тяжёлым предчувствием какого-то несчастья он уехал в деревню.

IV

Не успел Берёзов приехать домой, как сейчас же полетел к невесте. Встреча была самая радостная. Долго и оживлённо они болтали, перебивая друг друга, и, не доканчивая разговора об одном предмете, перескакивали к другому. Наконец, когда они немного успокоились, невеста попросила жениха дать ей подробный отчёт о том, где он был и что видел.

Рассказывая о театре, выставках и музеях, Берёзов упомянул и об оккультном сеансе.

– Ах, это очень интересно, – перебила Машенька, – мы в институте гадали при посредстве блюдечка. Очень много правды говорило нам блюдечко. Мы потом как-нибудь попробуем с тобой погадать, а теперь расскажи, что было на сеансе.

Берёзов рассказал о всём, что слышал и, обладая хорошей памятью и красноречием, ярко нарисовал картину с Марикиттой.

– Это имя мне очень нравится, – заявила невеста, – с этого момента ты должен звать меня не Машенькой, а Марикиттой.

Через несколько дней Машенька объявила жениху, что она гадала при помощи блюдечка и что по азбуке вышло, что в прежней жизни Марикиттой была она, Машенька. Берёзов остался этим очень недоволен и попросил её родителей не позволять ей больше заниматься гаданием. Невеста надула губки и пообещала наказать его.

V

Проснувшись однажды утром, Берёзов нашёл у себя в кабинете письмо от невесты и корзину.

«Посылаю тебе нечто, – читал Берёзов, – так как это мой первый подарок, я очень прошу беречь его. Ну, не сердись, мой милый! Я ведь пообещала наказать тебя и теперь только исполняю своё обещание. Приезжай скорее. Тебя ждёт твоя Марикитта».

Улыбаясь, открыл он крышку корзинки и отшатнулся. В ней лежало чучело гадюки. Сначала Берёзов рассердился на глупую шутку, а затем вынул набитое соломой чучело с двумя оскаленными зубами и повесил его над своей кроватью. Он был слишком влюблён, чтобы сердиться. В тот же день примирение было закреплено поцелуями.

Прошёл месяц, и приближался день свадьбы. Вдруг невеста простудилась и слегла. Вызван был доктор. Сильный жар не проходил, и через неделю ей стало хуже.

Берёзов был страшно расстроен. Целые дни он проводил в доме невесты и домой уезжал только ночевать. Возвратившись на седьмой день поздней ночью, он долго бродил по комнате. Невесёлые мысли тяготили его голову. Улёгшись на постель, он заложил руки за голову и продолжал думать. Вдруг он впал в какое-то особенное состояние. Он почувствовал удивительное спокойствие и невыразимую лёгкость тела. Ему почему-то захотелось летать. Как ни дика казалась эта мысль, у него явилось сознание, что стоит лишь ему пожелать, и он полетит. Он двинулся вперёд и внезапно остановился. На постели он увидел своё бледное, измученное, неподвижно лежавшее тело.

«Пусть тело отдохнёт, – пронеслась мысль, – я ведь отлучусь ненадолго. Слетаю только к Марикитте».

Свободно проник он сквозь стены и легко полетел в пространстве. Вот и дом невесты, вот её спальня, вот её бледное, неподвижное тело. Сама она неслась к нему навстречу.

VI

«Как я рада тебя видеть, – без слов говорила она ему, – я ведь прежняя Марикитта, люблю тебя горячо и опять, как и тогда, с нетерпением жду дня, когда я стану твоей женою. Боюсь только Барбины, злой дух которой ненавидит тебя и хочет помешать нам соединиться».

Он только что хотел успокоить её, как заметил подкрадывающееся к нему бестелесное чёрное существо, нечто, напоминающее чёрную кошку с длинными острыми когтями. Глаза её горели каким-то адским пламенем.

– Защити меня! Это Барбина! – с испугом произнесла Марикитта и прижалась к нему.

Барбина в это время бросилась к нему на грудь. Он пришёл в страшное возбуждение и опрокинул злое существо навзничь. Вдруг он увидел змею. Он схватил её и с бешенством стал прижимать голову змеи к горлу Барбины.

«Ты умертвила меня тогда змеёй, а теперь я тебя задушу ею», – пронеслась у него мысль. Он ничего больше не сознавал и всё давил и душил.

Зазвенел внезапно адский хохот:

– Ха-ха-ха! Ты хотел задушить меня, а между тем удавил Марикитту!

Он разжал руки. Злого существа не было. Оно исчезло. На постели лежало безжизненное тело Марикитты с двумя кровавыми ранками на шее от зубов змеи.

Наступил мрак, и всё исчезло.

Было уже утро. Берёзов проснулся с крупными каплями холодного пота на лбу.

VII.

– Какой ужасный у меня был кошмар! – прошептал он. В это время он с изумлением увидел, что он одною рукою крепко сжимает чучело змеи, по-видимому, свалившееся со стены. С отвращением далеко отбросив змею, взволнованный Берёзов быстро вскочил, оделся и тотчас же поспешил к больной.

Подъехав к дому невесты, он сразу догадался о постигшем несчастье. Его встретили молча, со слезами на глазах. Не помня себя от горя, он бросился в спальню больной и увидел труп.

В безумной пляске вихрем вертелись мысли у него в голове. Сон мешался у него с действительностью. Он не мог дать себе ясного отчёта – бодрствует ли он теперь или продолжает ещё бредить во сне.

– Это я, я убийца! – с ужасом шептал он. – Но ведь я хотел задушить не её, а злую Барбину.

Его увели в другую комнату. Не успевший ещё уехать доктор, подавая стакан воды, уговаривал его успокоиться, объясняя, что у умершей было не особенно здоровое сердце, которое не выдержало высокой температуры.

– Вы не знаете того, что произошло, – твердил Берёзов, – это я, несчастный, её задушил. Если это неправда, так почему же у неё две ранки на шее? Это след от зубов змеи, которой я её задушил.

– Успокойтесь. У вас от горя развивается болезненная фантазия. Никаких ранок нет, и никто их не видел.

– Не видели потому, что опущена голова. Вы приподнимите голову и увидите на шее два знака.

Чтобы доказать всю нелепость бреда Берёзова, доктор привёл его опять в спальню, подошёл к умершей и приподнял её голову. На шее были два маленьких красных пятна.

Берёзов дико вскрикнул и упал в обморок. Он заболел нервной горячкой. Надежд на спасение его было очень мало, но крепкая натура выдержала, и он выздоровел. Как только силы его восстановились, он с увлечением стал заниматься изучением оккультных наук, надеясь получить какую-нибудь весть из загробного мира от своей невесты.

На вопросы о происхождении знаков на шее умершей доктор отвечал, что, по всей вероятности, это были трупные пятна. Допускаем также и возможность, что больная в бреду могла сама себе оцарапать шею ногтями. На вопрос же, откуда Берёзов мог узнать об этих пятнах, доктор разводил руками и говорил, что нельзя отрицать иногда случающихся фактов ясновидения, точного объяснения которых современная наука ещё дать не может.

Паспорт. Петербургские силуэты (Картинки с натуры){10}10
  Печатается по: Петербургские силуэты. Паспорт(картинки с натуры) // Неизвестный источник. 1911 г. Подпись: Иогарь.


[Закрыть]

После 12 часов ночи к одному из ночлежных домов подошла команда городовых, человек в сорок и оцепила дом.

Раздался звонок. Не успели двери открыться, как в них вошли человек двадцать агентов Сыскной полиции с помощником начальника Сыскной полиции и помощником пристава с десятком городовых.

– Вставай! – раздалась зычная команда. – Вынимай паспорта! Полиция пришла.

Поднялся невыразимый переполох. В двух больших комнатах, в которых груда человеческих тел спала не только на нарах, но за недостатком места и на полу, сразу встрепенулось, заволновалось и смешалось. Десятка два, перескакивая через лежащих, бросилось было к окнам, но, увидев фигуры стоящих на улице городовых, шарахнулось в другую сторону. Человека четыре успели взбежать по лестнице к запертым дверям и стали ломать их. Послышался треск, двери распахнулись, и в них быстро скрылось несколько человеческих фигур.

За ними вбегали уже городовые. Звон стёкол в окнах, и беглецы на крыше. Вслед за ними полезли и городовые.

– У кого есть паспорта, оставайтесь на месте! Беспаспортные, выходим на улицу! – отдавалось между тем распоряжение.

Шёл быстрый осмотр. Через полчаса небольшая кучка человек в тридцать с паспортами осталась в ночлежном доме, а остальные же человек двести, конвоируемые городовыми, шли толпой в управление участка.

Там пошла сейчас же проверка личности каждого из них.

– Вот этого задержали на крыше, – докладывал городовой, указывая на крестьянского парня лет девятнадцати, – остальные три человека соскочили с крыши на деревья и скрылись.

– Ты кто такой? Паспорт есть?

– Я крестьянин. Вот и паспорт.

– Зачем же ты убегал?

– Испугался очень. Я только вчера приехал в Петербург. Порядков здешних ещё не знал. Спал я. Вдруг слышу: полиция, убегай! Человек, который спал рядом со мной, побежал. Побежал и я.

Паспорт был в порядке, и парня отпустили.

К столу, за которым сидит начальство, подходит высокого роста с опухшей физиономией в старом сюртуке, одетом на голое тело, какой-то субъект и раскланивается.

– Как, вы опять?! – говорит пристав. – Где же ваш паспорт?

– Либо потерял, либо у пьяного украли. Не угостите ли папироской?

Это спившийся бывший офицер.

Мимо стола длинной вереницей проходит ряд типов, достойных кисти художника. Подходит рабочий весь в угольной пыли и молча протягивает лист бумаги, на котором что-то напечатано. Начальство читает и хохочет.

– Откуда приобрёл? Ты кто такой?

– Крестьянин. Таскаю уголь с барок. Украли у меня мой паспорт в ночлежном. Вот один и говорит: «Мне мой паспорт не нужен. Купи». Я и купил за 15 копеек. Неграмотный я и не знаю, что там написано. Сказал он, что настоящий, а теперь вот не признают.

Паспорт был оригинальный. Вот его текст:

«Выдан паспорт из деревни Ржаные Рога Градской Губы на имя крестьянина Федулина сроком до отца, то есть пока отцу будет угодно.

Вероисповедания: скопского.

Время рождения: не знает, так как дедку в ту пору угорел.

Род занятий: в последнее время лапти плёл и коровам солому носил.

Состоял или состоит в браке: хотел батя женить, да Маруху зимой волки съели.

Отношение к воинской повинности: дедко с батей говорили – не гожусь.

Подпись владельца паспорта: не отпускали учиться. И ни к чему, говорил Ефрем двоюродный.

Роста: немного повыше Катюхи соседской.

Цвет волос: в аккурат как у Ермаковой шарой кобылы, только мельче.

Подбородок: как у Сеньки.

Лицо: чистое. Одна царапина – тёркой ахнули. Старых вередов[24]24
  Гнойных нарыв, чирей.


[Закрыть] несколько.

Особые приметы: сбоку близорук, без носа и без рук. Правый глаз не видит, а левый соломой заткнут.

Предъявитель сего – крестьянин Скопской губернии Градской Губы Опалихинского уезда деревни Ржаные Рога Иван Федулин. Отец тот Федул, что губы надул, а сын это я. Уволен в разные города и селения Российской Империи сроком от нижеписанного числа на 9 месяцев, стало быть, ровно на полгода.

Паспорт выдан с тем, чтобы по городу ходить честно и благородно, в кабацаровы[25]25
  Предположительно: кабаки.


[Закрыть] не ходить, в трактирах на белендрясах[26]26
  Шутки.


[Закрыть] не хлопать, не требовать чайной сбруи и не пить чаю с морскими огурцами…

При выдаче паспорта свидетелями были: митькин малец с кривой версты, Хведулка-дровяной староста в липовых лаптях, небольшой аблакат[27]27
  Адвокат.


[Закрыть] по варвариным делам в белых портах с гашником[28]28
  Шнурок, продёрнутый в верхней части штанов.


[Закрыть] и скреботарь.

Подати засуроплены. Печать старой гривной приляпана. Тысяча девятисот этого года, числа не помню, знаю, что понедельник. Наш староста по случаю именин пьян, и расписалась его Федосья. Сотский с Вшивой Горки, за отъездом нашего за картошкой. Прописан паспорт в Прачешном переулке. Служил у барыни за две четверти в день ржи – над ней свечку держи. Будешь жить по местам, покуда хочешь сам. Паспорта нумер у Екимовой Дуньки в сарафане в правом кармане».

Разборка беспаспортных окончилась лишь к 4 часам ночи.

На следующий день из числа задержанных одни были отправлены в пересыльную тюрьму для высылки на родину, другие же для выяснения личности – в антропометрическое отделение.

К ночи перед этим домом стояла громадная толпа. Беспаспортные знали, что здесь обхода полиции раньше как через месяц не будет.

Портфель{11}11
  Печатается по: Чулицкий М.Ф. Уголовные очерки. Портфель // Петербургская газета. 1907(?). № 323.


[Закрыть]

Может быть, это и странно, но мужчинам высокого роста обыкновенно нравятся маленькие женщины. Встречая Степана Ивановича Тавридова вместе с его женой Анной Ивановной, всякий невольно ошибался, предполагая, что это отец с дочерью. Тавридов был громадного роста, плотный, здоровый мужчина. Жена его была миниатюрное, хрупкое и, хотя и красивое, но болезненное, нервное создание. Друг друга они любили и жили исключительно один для другого.

Несмотря на то что крупная фигура Тавридова была игрушкой в руках его жены, она не была вполне счастлива. Объяснялось это тем, что она была безумно, болезненно ревнива. Хотя муж никогда не подавал ни малейшего повода к ревности, но он часто оставлял её. Он был делец и вращался среди торгового купеческого мира. Поэтому ему часто приходилось принимать участие в разного рода обедах и ужинах, зимой в ресторанах, летом в загородных садах. Жена знала, что ездит он не для личного удовольствия и что собрания эти ему давно надоели, тем не менее она не могла пересилить своей ревности и мучила себя и его незаслуженными подозрениями.

– Ты опять не спишь, Аня, – говорил обыкновенно Степан Иванович, возвратившись домой ночью, – ведь я же предупредил тебя, что я должен был ужинать.

– Я не знаю, где ты был и с кем ужинал. Может быть, с дамами… И почему это должен?!

– Пойми же ты, что все дела обделываются за едой и питьём. В этом я не виноват, если у нас в торговом мире так принято. Ты знаешь, с кем я был, и ещё лучше знаешь, что для меня, кроме тебя, никаких на свете женщин не существует. Тебя я люблю, и ты отлично знаешь, как я тебя люблю! Зачем же эти упрёки?

– Все мужчины одинаковы. К тому же мне кажется, что у тебя животная жизнь начинает брать верх над умственной. Отойди от меня!

Вслед за выговорами и упрёками шли слёзы. Степан Иванович начинал спокойно рассказывать о том, как он провёл время, не выпуская ни малейшей подробности. Анна Ивановна, хотя и делала вид, что не слушает его, однако запечатлевала в своей голове каждое слово, стараясь поймать мужа и уличить его в каком-нибудь противоречии. Наконец, она успокаивалась.

– Пойми и ты, – говорила она ему, – что я живу только тобой. У меня нет ни детей, ни родных. Я постоянно больна, и вся моя жизнь в тебе. Если ты разобьёшь моё счастье, разобьёшь мою любовь, мою веру в тебя, если ты мне изменишь, я сейчас же умру!

Однажды Тавридов прямо из заседания, не заезжая домой, поехал на обед в один из ресторанов. Возвращаясь домой, он вспомнил о своём портфеле. Его не было. Прислуга уверяла, что он явился в ресторан без портфеля. Он помнил, что, выходя из заседания, он взял его с собой. Выходило, что он забыл его на извозчике.

В портфеле были важные документы, и поэтому Тавридов приехал домой очень расстроенным. Жена заметила его удручённое состояние. Мгновенно у неё появились самые острые подозрения. Степан Иванович, беспокоясь о потерянных документах, не мог спокойно час за часом без всяких пробелов устанавливать, где был и что делал. Анна Ивановна окончательно решила, что на этот раз муж ей изменил. Последовал истерический припадок.

В течение целого следующего дня Тавридов при помощи полиции разыскивал свой портфель и не мог его найти. Его успокаивали, что портфель будет возвращён, так как на нём были вытиснены его имя, отчество и фамилия, но его всё не было.

Где же запропастился его портфель?

Извозчика, на пролётке которого забыл портфель Тавридов, наняли два молодых человека. Оба они были не совсем трезвы, ехали в какое-то увеселительное заведение и сокрушались, что у них денег маловато. Когда они расплатились с извозчиком, последний заметил оставленный портфель.

– Послушайте, господин! Портфель забыли, – крикнул он.

– А, портфель?! Спасибо. Давай его сюда, – отозвался молодой человек постарше.

– Зачем ты берёшь чужой портфель? – заметил его товарищ.

– Мы солиднее будем казаться. Смотри-ка, смотри! Видишь фамилию. Разве ты не знаешь дельца Тавридова?! Ну, так это я Тавридов теперь. При случае под этот портфель и кредит будет хороший…

Молодые люди пили, поили каких-то девиц и отправились затем к ним в гости. Там окончательно перепились и, не уплатив денег по счёту, оставили в виде залога портфель.

На третий день в газетах появилось объявление о потере портфеля с обозначением адреса Тавридова. Доставившему портфель назначалась награда в двадцать пять рублей.

В этот же день через час после ухода Тавридова явился к нему на квартиру какой-то здоровенный малый и сказал, что пришёл поговорить о портфеле.

– Передайте ему обещанные двадцать пять рублей и возьмите портфель, – приказала горничной Анна Ивановна.

– Да он портфеля не принёс. Говорит что-то несуразное. Уплатить по счёту какому-то требует.

У Анны Ивановны сразу поднялись все её подозрения. Она быстро вышла в переднюю. После нескольких слов, сказанных пришедшим, она побледнела и выгнала его вон.

Ухмыляясь, выгнанный пошёл к швейцару, расспросил его и отправился к Тавридову в один из банков. Тавридов, узнав от посетителя, какую штуку проделали с его портфелем неизвестные молодые люди, сообщил об этом по телефону Сыскной полиции. Часа через два портфель был уже в руках Тавридова.

С радостным видом возвращался домой Тавридов. Вся измученная, дрожащая, бледная, посматривая в окно, ждала его жена. Завидев издали мужа и заметив у него в руках портфель, она яростно вскочила. «А! У него в руках портфель!.. Значит, он опять был там!» – молнией пронеслось у неё в голове. Она схватила лежавший на столе мужа револьвер, вбежала в переднюю и сама отворила дверь.

– Вот портфель! Представь себе, милая, какую скверную проделку разыграли со мной… – весело начал говорить Степан Иванович.

– Не обманешь больше! – перебила его Анна Ивановна. – Довольно разыгрывать комедию со мной! Это вот тебе!

С этими словами она выстрелила в мужа. Он пошатнулся.

– А теперь и я… – едва проговорила она и приложила револьвер к своему виску.

Степан Иванович бросился вперёд и схватил её за руку. Раздался второй выстрел. Пуля полетела в потолок. Анна Ивановна опустилась на пол…

У неё был глубокий обморок. Через довольно продолжительное время с помощью доктора она была приведена в чувство. Заметив у себя на платье кровь, она стала ощупывать себя.

– Не беспокойтесь. Вы не ранены. Это не ваша кровь, – сказал доктор.

– Значит, мужа! Он умер! Без него я не хочу жить!

– Успокойтесь. Он жив. Пуля пробила бумажник и скользнула по рёбрам, лишь слегка ранив его. Через неделю будет здоров. Он ждёт вас. Пойдёмте к нему. Успокойте его.

– Он меня обманул…

Доктор подробно сталь излагать ей о похождениях молодых людей с портфелем. По мере того как он говорил, Анна Ивановна всё ниже и ниже опускала голову. Теперь она ясно сознавала, как далеко завела её слепая безумная ревность.

Тихо вошла она в кабинет, где лежал её муж. Увидев бледное лицо его, она с рыданием бросилась перед ним на колени.

С тех пор жизнь Тавридовых переменилась. Наступило тихое семейное счастье. Тавридов стал любить и беречь жену больше прежнего. Она взяла себя в руки и употребляла все усилия, чтобы избежать проявлений безумных вспышек ревности. Когда она иногда замечала, что ревность против воли начинает подкрадываться к ней, она просто говорила об этом мужу, и сейчас же всё разъяснялось.

Портфеля Тавридов больше никогда с собой не брал.