Текст книги "Я – гражданин Советского Союза, или Первая высота"

– Давайте, ребята, выпьем за всех, – повторил Болот и поднял рюмку. Елена, Жусуп с женой поддержали его, и все выпили. Закусывая свежим салатом, Елена спросила:

– Болот, я слышала, что ты дружишь с одной девчонкой?

– Это все в прошлом, Елена, теперь я свободен, – ответил Болот, и глаза его сверкнули насмешкой над самим собой.

– Я тоже свободна, – подмигнула Елена Жусупу.

Кто-то тоже начал говорить тост. Еще и еще звучали тосты, Болот выпивал, не пропуская ни одного.

– Эх, Елена, Елена! Ты не знаешь, как ты мне нравишься, – шепотом говорил он, – но между нами барьер, ты городская, а я сын колхозника. Моя мама ждет сноху, которая понимает сельскую жизнь. Мечтает, чтобы моя жена могла испечь хлеб, доить коров и варить мясо, чтобы она была послушной и помощницей во всем.

– Я бы стала для твоей мамы хорошей снохой, – прошептала Елена и тихо рассмеялась.

– Но я никак не могу себе этого представить, – покачал головой Болот, – ты хоть изучила бы кыргызский язык.

– Да, я знаю кыргызский и говорю свободно.

Болот потерял дар речи. Хорошо, что выручил Жусуп:

– Давайте выпьем за то, чтобы наша кафедра процветала, – и добавил: – такой был тост.

– Хороший тост, давайте выпьем, – сказал Болот и осушил рюмку. Закусывая едой из тарелки, исподлобья посмотрел на Елену. Она смотрела на него:

– Болот, ты совсем опьянел, не пей больше, я прошу тебя, – сказала тихо и положила руку ему на колени.

От ее руки ему передались теплота и забота одновременно. Впервые в жизни он почувствовал к себе что-то наподобие давно забытой материнской любви. Он вспомнил, что, повзрослев, запрещал матери проявлять к себе всякие чувства. Но сейчас понял, что душа истосковалась по материнской ласке. Однако ему казалось, что сейчас, даже появись мама на этом вечеринке, все равно ей бы не удалось восполнить ту утрату, которую понесла его душа. Но Елена… Болот взял ее руку и прижал к груди. Она заменяла мать, заполняла пустоту, в котором оказался Болот со вчерашнего вечера.

Перед началом сегодняшней вечеринки чувство одиночества одолело его еще сильнее, когда он увидел сокурсников, счастливых со своими парами и друзьями. У него не было ни друга, ни возлюбленной. Когда к нему подошла Елена с вопросом «один ли пришел на вечер?», ему хотелось провалиться сквозь землю. Но земля была твердой и на этот раз. Он поднял руку Елены и жарко поцеловал ее. Заиграла музыка, оповещая о начале музыкального антракта. Болот пригласил Елену на танец. Во время танца он не мог оторвать взгляд от нее, только теперь он заметил, что красивее Елены не было ни одной девушки на этой вечеринке. Елена отдавалась ритму танца всей душой, телом и сознанием. Болоту казалось, что она танцует так хорошо именно для него, для Болота, для любимого…

После танца к ним подошли Сергей и Рамила с предложением выпить за прекрасное будущее, уготованное партией и правительством, за молодых специалистов, коими они являются сегодня. Рамила отвела Болота в сторону и спросила:

– Неужели тебе до сих пор непонятно, что Елена любит тебя?

– Ты знаешь, Рамила, я это понял только сегодня, – Болоту стало не по себе, когда он признавал свою беспечность. – Я понял, что она ради меня выучила язык и освоила сельскую жизнь.

– Эх ты, дуралей, береги ее любовь, – Рамила отошла в сторону и примкнула к группе товарищей, окружавших Сергея.

Это было очень странно: чувствовать к себе и знать любовь человека, казавшегося недостижимым в прошлом, до сегодняшнего вечера, и почувствовать от него самое дорогое в жизни, что-то материнское. Это превращало Елену в родного человека, роднее будто не было никого, и ей он был обязан жизнью и всем существом. Он невольно посмотрел на нее: она разговаривала, вернее, жарко спорила о чем-то с женой Жусупа. Вечер подходил к концу. Сокурсники расставались друг с другом, обнимаясь, целуясь, с крепкими рукопожатиями.

Елена вышла из ресторана вместе с Болотом. Болоту не хотелось расставаться с ней, он так и сказал:

– Лена! Я не хочу тебя отпускать домой. Побудешь со мной?

– Я тоже, Болот, не хочу с тобой расставаться, мне кажется, если мы с тобой сейчас расстанемся, то я больше никогда тебя не увижу.

Болот привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы. Елена обхватила его за шею и прильнула губами к его губам, целовала в щеку, в глаза, все лицо и шептала:

– Дорогой мой, наконец-то…

У Болота закружилась голова от такого подарка судьбы. Он держал в объятиях воплощенную земную красоту, его сердце наполнилось любовью, и она воплощалась в слова:

– Родная ты моя! Ты – моя радость! Прости мою слепоту…

– Прощаю, дорогой мой, прощаю! Ты – моя жизнь…

Порыв взаимных чувств затихал очень медленно.

Взявшись за руки, они устремлялись друг к другу снова и снова. Они посвящали друг другу самое драгоценное, что было в их сердцах. Они оба осознавали, что перешли в своих уважительных отношениях друг к другу некую черту, за которой превратились в одно целое, неотделимое друг от друга, и это радовало их обоих. Они шли по улице, взявшись за руки и понимая, что больше никогда не будут расставаться. Болот был готов всю ночь бродить вместе с ней по улицам любимого города. Вдруг Елена повернулась к нему:

– Дорогой, поехали ко мне домой, родители с братом на даче. Приедут только завтра вечером.

Болот подумал, можно ли принять такое предложение. Как мужчина, это он должен был пригласить ее куда-нибудь. В общежитие он уже не сможет, сегодня утром окончательно рассчитался с комендатурой. На квартиру пока неудобно. Промелькнула мысль:

– Поедем, дорогая, только при одном условии.

– Какое условие? Я согласна на все, даже лишиться… – Елена запнулась от жаркого поцелуя Болота.

– Завтра утром соберешь вещи и уедешь со мной навсегда.

– Я готова с тобой хоть куда, мечтала об этом все пять лет, с тех пор, как я увидела тебя.

На такси они приехали домой к Елене.

Падение с высоты в чувствах, неминуемая гибель внутреннего мира с одним человеком, превратилось в стремительное его возрождение с другим. Подобно птице с пробитым стрелой крылом, падая в бездну, он зацепился за возможностью выжить, вернее, его поймали на лету, вылечили, вдохнули энергию и любовь и выпустили в небо.

Обнимаясь в постели, предаваясь наслаждению, они клялись друг другу в любви и верности. Посвящали друг другу самое ценное, самое дорогое, что у них было: чистоту души, нетронутое чувство любви и сердца, которые были полны друг другом и только ими.

Окрыленный подарком судьбы, Болот, приняв окончательное решение, даже и не собирался расставаться с этим подарком. Он теперь ответственен за судьбу обоих. Он должен работать, думать и жить за двоих. Только теперь ему стал понятен смысл жизни на земле.

Страстное стремление друг к другу позвало их испытать божественную тайну природы, в глубине которой начинается душа человека, и то, за что люди отдают разум и рассудок. Возбужденный страстью, любовью, мщением и желанием навсегда освободиться от прошлого одиночества, Болот стремительно вошел в новый мир, который сопровождался приятным стоном Елены, радостным ее воплем и коротким наслаждением, которое оставило их обмякшими и обессилевшими.

Утром Елена собрала вещи в один большой чемодан и хозяйственную сумку. Взяла только самые необходимые вещи. Они с Болотом решили написать родителям Елены записку, что отныне она является хозяйкой в другой семье и переехала с мужем на съемную квартиру. Одну записку она порвала, вторую тоже, и, наконец, третья записка получилась так, как задумалось и по душе. У Елены выступили слезы.

Когда приехали на такси по адресу съемной квартиры, Наталья Сергеевна находилась на улице. Увидев Болота, она прекратила заниматься цветами и подошла навстречу выходящим из машины гостям. Болот подвел к ней Елену и познакомил:

– Вот, Наталья Сергеевна! Моя жена – Елена! Познакомьтесь! – Болот спешно повернулся к машине и вытащил из багажника вещи. При этом он успел шепнуть таксисту, чтобы тот подождал еще немного. С вещами проскочил во двор мимо Натальи Сергеевны и Елены, занес все в квартиру и вернулся обратно.

– Наталья Сергеевна! Просьба: покажите квартиру Елене и проведите необходимый инструктаж! А я мигом, – Болот сел на машину и уехал.

Через полчаса он вернулся с пакетами в одной руке и букетом алых роз в другой. Елена сидела на чемодане в задумчивости. Увидев Болота, вскочила с места и обняла его за плечи, подставила губы для поцелуя. Положив букет и пакеты на стол, Болот долго-долго целовал ее. Будто встретил после продолжительной разлуки.

– Болот, это не сон? Неужели мы вместе? – шептала Елена не веря своему счастью.

– Да, дорогая, мы теперь вместе, – говорил в пылу страсти Болот, – вместе на всю жизнь.

Посмотрев друг другу в глаза, они оба понимали, что каждый из них несет ответственность перед чем-то общим, что совершенно непостижимым образом принадлежит только им.

– Давай, дорогая, организуем первый обед в нашем гнезде, – предложил Болот.

– Надо привести в порядок квартиру, – сказала Елена и принялась распаковывать чемодан.

До вечера они занимались обустройством жилья: чистили, мыли и вытирали, словом, приводили все в порядок по своему усмотрению. Вечером оба любовались на результат труда и остались очень довольны. Квартира превратилась в чудное, уютное и милое им обоим жилище.

На работе Добрыднев дал Болоту новое задание. В процессе работы тот познакомился со своими коллегами поближе. Ведущим конструктором работал Афанасенко Николай Михайлович, коренастый мужичок предпенсионного возраста, невысокого роста, в очках. Старшим инженером была женщина по фамилии Шевченко, ее звали Александра Петровна, Шура. Был еще один конструктор, сказали, что он сейчас находится в командировке. Остальные люди в отделе были технологами и конструкторами по строительной части. Группа Добрыднева занималась разработкой бетоноукладчика на линии изготовления наружных стен завода крупнопанельного домострения в г. Ашхабад. Добрыднев поручил Болоту детальную разработку рамы этого бетоноукладчика. По сборочному чертежу этой рамы необходимо было разрабатывать сборочные узлы с деталировкой.

Болот сначала изучил технологию оформления чертежей. Покопавшись в уже выполненных чертежах и произведя измерения линейкой, он обнаружил, что в первую очередь вычерчиваются форматы, в которых должны быть изображены чертежи деталей. Выбор формата для каждой детали производился самим конструктором, исходя из сложности деталей. Очень важным показалось Болоту умение соображать и выполнить расчеты в мыслях, какую деталь изображать в каком формате и в каком масштабе. Он еще раз просмотрел сборочный чертеж рамы бетоноукладчика. Простая металлическая конструкция. По спецификации определил сборочные единицы этой рамы и выявил их на сборочном чертеже. Запланировал необходимые форматы для изображения сборочных единиц рамы и начал их вычерчивать на чертежной бумаге. Когда форматы были готовы, далее он нанес на форматах рамки будущих чертежей. Вот, теперь можно приступить непосредственно к разработке самих сборочных единиц рамы. К нему подошел Добрыднев и спросил:

– Болот, ты не куришь?

– Курю, а что?

– Ну, тогда пошли, – Добрыднев пошел к выходу. Болоту показалось, что он хочет ему что-то сказать, и последовал за ним. Местом для курения оказалась лестничная клетка.

– Слушай, Болот, скоро аванс будут выдавать! Тебя внести в список? – спросил Добрыднев.

– Надо, Владимир Дмитриевич, надо! – виновато улыбнулся Болот, – с одной стороны, неудобно как-то… – не закончил свою мысль.

Добрыднев посмотрел на него и тоже улыбнулся:

– Не стесняйся, я уверен, что ты отработаешь сполна, – и улыбка сошла с его лица, – скоро осень наступит, нас будут отправлять в колхозы, оказать помощь в уборке урожая. Ты тоже будешь ездить. Я тебя заранее предупреждаю.

– Хорошо, Владимир Дмитриевич! – Болот даже не думал о такой перспективе, ему стало не по себе при мысли, что придется оставить Елену в одиночестве на время поездки на сельхозработы.

До конца рабочего дня Болот сумел завершить разработку всех сборочных единиц рамы бетоноукладчика. За время работы он заметил, что почти все работники института через каждый час выходили на перекуры, даже те, которые не курили. Кто на пять минут выходил, кто подольше. Было смешно, когда до конца рабочего дня оставалось еще пять минут, а все были уже готовы к старту по домам. И в это время Добрыднев повернулся к Болоту от своего рабочего места:

– Поздравляю тебя, Болот, с первым рабочим днем!

– Спасибо, Владимир Дмитриевич! – вроде событие не особо важное, но было очень приятно.

По дороге домой Болот думал только о Елене, о том, как она провела день, чем занималась. Представлял себе, что Елена могла делать в доме, а может быть, она вышла из дома и прогулялась по городу. Когда пришел домой, входная дверь была открыта настежь. В комнате Елена сервировала стол. Из кухни пахло чем-то особенным, любопытно, что она приготовила на ужин. Увидев Болота, Елена все бросила и подошла к нему. Он обнял ее, поцеловал:

– Соскучился, дорогая! Как ты провела день?

– Потом расскажу, мой руки. Будем ужинать, я приготовила борщ.

В кухонной части домика была раковина, «молодец Наталья Сергеевна, спасибо, что провела воду». Болот всякий раз, когда видел раковину, думал о хозяйке и вспоминал ее добрым словом. Помыв руки, он сел на табуретку к столу. Елена подала ему тарелку борща и себе тоже поставила.

– Ты знаешь, Болот, я сразу проснулась, как только ты ушел на работу. Я встала и прибралась в комнате, смотрю, к нам стучится Наталья Сергеевна. Я ее пригласила к нам и поставила чайник, уговорила попить чай со мной. Она села на табуретку и начала расспрашивать меня про тебя. И я ей все подробно рассказала до мелочей. Она мне посоветовала позвонить маме, попросить у нее благословенья. Я поехала на базар за покупками и оттуда позвонила маме. Знаешь, что она сказала? Она сказала, что ты молодец, и рада за меня. Пожелала нам обоим большого, большого счастья. После разговора с мамой я успокоилась и даже стала гордиться нашим решением.

У Елены блестели глаза. Она была счастлива и полна решимости идти на любые жертвы ради любви. Болот успел поесть борща и налил себе чая.

– Елена, у меня завтра не получится, а послезавтра поедем в ЗАГС и подадим заявление на регистрацию нашего брака.

– Кстати, как у тебя первый рабочий день прошел? – спросила Елена с неподдельным беспокойством.

– Сложного и непонятного не было. Только надо работать и работать. В конце рабочего дня меня даже поздравил мой начальник Владимир Дмитриевич.

– А какой там коллектив, благожелательный?

– Я еще ничего особенного не заметил, в группе работают пять человек, вроде все нормальные люди.

Елена стала убирать со стола посуду и Болот тоже собирался помочь Елене, но она остановила его:

– Болот, не старайся мне помогать, я знаю твой образ жизни и хорошо знаю. Ты никогда не занимался приготовлением еды, посуды не мыл и даже не стирал одежду. Всю эту работу делали те, кому ты помогал с контрольными работами и курсовыми проектами.

– Откуда ты это все знаешь? – удивился Болот, – я же об этом тебе не рассказывал.

– А я расспрашивала всех твоих друзей. Мне Шейшен, Жусуп и другие рассказывали про тебя с удовольствием. И про твою любовь тоже. Разве это любовь: четыре раза сходить в кино за два года. Поэтому я была очень спокойна. Я всегда чувствовала, что ты любишь только меня, но не понимала, почему не признаешься в этом. Теперь я понимаю, ты всегда жалел меня.

Болот был в шоке и одновременно очень тронут. «Умница ты моя» – подумал он. Она настоящая декабристка. Она была готова пойти на лишения, невзгоды и даже на неразумные шаги ради него. «Чем я заслужил такое счастье», – от этой мысли у Болота появилось желание склониться перед всевышним, перед всем миром и неведомой силой, которые управляют человеческими умами. Болот еще раз укрепился в уверенности, что Елена – это подарок судьбы, ее надо беречь как зеницу ока…

Утром он проснулся без будильника, голова Елены лежала на левой руке. Ему не хотелось будить ее, но и уходить на работу без поцелуя тоже. Он осторожно и нежно прикоснулся губами к губам любимой. Она будто ждала этого момента, обхватила руками Болота и потянула его к себе…

Оставалось выполнить всю деталировку рамы. Чтобы ускорить работу, Болот решил сначала заэскизировать все детали и потом только вычертить их на форматах. Ему удалось в течении часа выполнить все эскизы деталей. Увидев, что Добрыднев выходит на перекур, Болот тоже решил перекурить и заодно отпроситься на завтра до обеда.

– Владимир Дмитриевич! – обратился он, – сегодня я постараюсь закончить ваше задание. Если не успею, то останусь после работы.

– Нет необходимости спешить, можешь закончить завтра или послезавтра, – прервал его Добрыднев.

– Дело не в том, Владимир Дмитриевич! Завтра утром мы с женой хотели подать заявление на регистрацию брака, поэтому я хотел отпроситься до обеда.

– Да что случилось с тобой? Ты вроде бы не был женат на прошлой неделе.

– Вот, пришлось срочно жениться в субботу. Обстоятельства так сложились.

– Тебе всего 21 год, а ей сколько?

– Ей 22 года, она моя сокурсница. Я испугался ее потерять после института.

– Рано ты себя позволил охомутать, парень, – Владимир Дмитриевич посмеялся над ним, – ну, хорошо, я переговорю с Сергеем Андреевичем.

Болот был доволен результатом разговора. Хоть малое, но понимание с его стороны взбодрило Болота. С двойным усердием он приступил к выполнению своего обещания закончить работу до вечера. Даже обеденный перерыв сократил до последней возможности. Купил два пирожка с картошкой и съел их, когда вычерчивал детали. Только стакан чаю попил в спокойной обстановке. В конце рабочего дня прикинул, подсчитал, сколько он сделал в рабочее время и сколько надо времени для того, чтобы завершить работу. Требовалось еще пару часов поработать дополнительно. Уверенный в своих силах, Болот продолжил разработку деталей.

Елена встретила его на пороге дома. Сразу бросилась на шею:

– Что так поздно, любимый? Последние два часа казались мне вечностью, – она внимательно осмотрела его с ног до головы.

– Ничего не случилось дорогая, – Болот поцеловал ее в губы, – я просто отрабатывал завтрашний день до обеда.

– Ты помнишь, когда я первый раз пригласила тебя к себе домой, тогда ты тоже опоздал на полчаса. Я себе место не находила, тысячу раз посмотрела в окно с надеждой увидеть тебя. Сегодня со мной было точно так же.

– Извини, дорогая! Теперь я всегда буду тебя предупреждать, если придется задерживаться. А тогда я пришел на полчаса раньше, но крутился вокруг вашего дома, чтобы вы не подумали обо мне плохо. По-моему, ты хотела тогда проконсультироваться у меня по высшей математике, и это было на втором курсе, да, дорогая? – спросил Болот, вспоминая события тех дней.

– Да, консультация была лишь поводом, чтобы пригласить тебя домой и плотно накормить. Мы с мамой с утра крутились у плитки, чтобы тебе приготовить вкусные котлеты.

– Я был тогда очень благодарен Алевтине Андреевне за ее заботу, – так Болот выразил давние чувства к своей новоиспеченной теще, – и мне сейчас очень приятно называть ее мамой.

– А мои пирожки ты забыл? Я приносила их и подсовывала тебе, никому не показывая, а ты раздавал всем своим друзьям, которые даже спасибо тебе не говорили. А мне хотелось плакать.

– А что мне оставалось делать, я не мог не поделиться с друзьями, – оправдывался Болот.

– Извини, дорогой! Я тогда не могла тебя упрекнуть, я это делаю сейчас, когда мы одни и вместе на всю жизнь, – Елена была довольна тем, что смогла высказать обиду давно минувших дней…

Подача заявления на регистрацию брака не заняла много времени, работники ЗАГСа сообщили, что регистрация состоится через месяц и даже назвали дату. На выходе из ЗАГСа Болот посоветовал Елене встретиться с мамой и предупредить ее о предстоящей регистрации, а сам поехал на работу. При входе в здание проектного института Болот встретил начальника отдела Попова, который, увидев его, широко улыбнулся:

– Ну, молодец, поздравляю! Как на работу устроился, так и сразу жениться решил? Правильно, – Сергей Андреевич вышел из здания и направился на остановку.

Когда зашел в отдел и поздоровался со всеми, Болот заметил, что внимание коллектива к нему стало заметнее, особенно у девушек, которые занимались калькировкой чертежей. Он спокойно собрал всю документацию рамы бетоноукладчика и обратился к Добрыдневу:

– Владимир Дмитриевич! Я вчера закончил разработку рамы, куда положить документацию? И что дальше делать?

– Пусть пока лежат у тебя на столе. Я сейчас проверю, – сказал Добрыднев.

Ожидая Добрыднева, Болот начал точить карандаши, они часто ломались, из-за этого происходили задержки в работе, приходилось снова затачивать. В процессе работы в основном использовались твердые для нанесения тонких линий и полутвердые – для основных линий. А мягкие карандаши Болот использовал для выполнения текстовых документов.

Подошел Владимир Дмитриевич.

– Ну, давай показывай, что ты успел натворить, – Владимир Дмитриевич улыбался.

Отвлеченный занятием с карандашами Болот сразу не мог понять, о чем говорит Добрыднев. Но быстро сообразил и на миг растерялся не зная с чего начать. Состояние у него было как у студента, застигнутого незнакомым вопросом экзаменатора. Он почувствовал, что сейчас будет дана первая оценка его работы.

Он посадил Добрыднева на свой стул и подвинул работу. Сначала представил ему сборочные единицы рамы и полный обьем деталировочных чертежей.

Просмотрев несколько чертежей начальник сказал Болоту:

– Я буду ставить вопросы на тех чертежах, на которых необходимо произвести исправления, и расскажу в общем типичные твои ошибки, которые тебе необходимо будет проработать. А сейчас иди, пока покури. Или зайди в библиотеку.

Болот вышел из отдела. Курить ему не хотелось. Подумал про Елену, она, наверное, уже разговаривает с мамой. Представил себе картину встречи, вот они обнимаются, целуются и расспрашивают друг друга, вернее, расспрашивает Алевтина Андреевна, где живете, какие там условия. А что Елена ответила?.. Ладно, вечером она все сама расскажет. Надо зайти в библиотеку. Институтская библиотека находилась на четвертом этаже. Располагалась она прямо над отделом, где работал Болот. Заведующая библиотекой оказалась очень приветливой и милой женщиной пожилого возраста. Она оформила на него карточку читателя и рассказала о правилах пользования библиотекой. Книги можно взять с собой, даже домой, можно заниматься и здесь в библиотеке. Она показала, где расположен читальный зал. Библиотека содержала только техническую литературу. Она была сложена на стеллажах, в несколько рядов. Болот не знал, что его будет интересовать, что ему следует искать среди этого множества томов. Случайно он наткнулся на книгу «Основы конструирования». «Вот, что мне надо» – обрадовался Болот и взял книгу в руки. Попросил заведующую выдать ее на некоторое время. Заведующая сделала запись в карточке Болота и попросила росписаться. Теперь пора к себе в отдел, если даже Добрыднев еще не закончил проверку, ему будет чем заняться. Прежде чем зайти в отдел он решил покурить и пошел на лестничную клетку. А там уже затягивались табачным дымом Добрыднев и еще двое из отдела.

– Книгу взял? – спросил начальник у Болота, – дай-ка, я посмотрю, – взяв книгу в руки, продолжил, – настольной книгой конструктора должен быть трехтомник Анурьева «Справочник машиностроителя», а это можно почитать для общего развития.

– А я вообще никаких книг не читаю, – вставил один из курящих, которого звали Григорием, он работал конструктором строительного отдела. Непонятно, говорил ли он это с сожалением или с гордостью.

– Тебе зачем читать книгу? – рассмеялся Добрыднев, – кроме бетона и арматуры, ты ничего не рисуешь. Вот нам с Болотом приходится сталкиваться с тысячами наименований материалов.

– У нас тоже сложностей не мало, – возразил Григорий.

– Я пошутил, не обижайся, – сказал Добрыднев, закидывая окурок в урну, – хватит курить, пошли работать. – Ну что, Болот, я проверил твою работу, – сказал он, когда оба подошли к рабочим местам. – В размерах я ошибок не нашел. А вот в оформлении чертежей у тебя их уйма. Конструкторская документация должна выполняться в строгом соответствии с государственными стандартами «Единой системы конструкторской документации». Я поставил вопросы на чертежах, оформление которых не соответствуют ЕСКД. Изучай стандарты и приведи чертежи в соответствие. Такое занятие для тебя будет очень полезным.

Добрыднев вытащил из тумбочки несколько книг госстандартов «ЕСКД» и подал Болоту.

– На, изучай, потом вернешь.

Просмотрев работу, Болот залился краской. Почти на каждом чертеже стоял знак вопроса.

Он совсем оторопел, не зная, с чего начать. То стал перелистывать стандарты, то копался в своих чертежах, разыскивая ошибки в оформлении. Взяв себя в руки, начал изучать стандарты оформления чертежей деталей. Прочитав сроки ввода стандартов, подумал, что он не мог об этом узнать в процессе учебы. Это придало ему некоторую уверенность в себе.

Дома Болота ждал сюрприз. К ним пришла Алевтина Андреевна. Когда Елена зашла к ней на работу, та собиралась на инспекцию объектов строительства. Работала она в органах архитектурно-строительного надзора. Отложив поездку по объектам, зашла с Еленой в универмаг и закупила кое-какие предметы для обустройства. Ей было очень интересно узнать про то, как живут молодожены, и она решила их проведать не откладывая на потом. Внешне Алевтина Андреевна казалась Болоту очень спокойной и даже довольной тем, что молодожены начали свою семейную жизнь самостоятельно, без участия родителей. Но дальнейший разговор показал, насколько сильно она переживает за их будущее. Она говорила о том, что необходимо получить благословенье от родителей Болота, о том, что нужно решить жилищную проблему, не мотаться же им всю жизнь по съемным квартирам. Болот успокоил ее, что он, как глава семьи, думает над этими вопросами и будет жить ради семьи, ради будущих детей. И при этом он не забудет родных и близких и своих, и Елены. Алевтина Андреевна предложила совместно решать все семейные проблемы. Но Болот сказал, что они будут прислушиваться к советам Алевтины Андреевны, однако, окончательное решение примут сами молодожены.

Проводить домой Алевтину Андреевну вышли вдвоем. Когда шли на остановку, она говорила с Еленой, объясняла ей что-то важное. Чтобы не слышать их разговор, Болот ушел вперед. Когда вдали показался троллейбус, Алевтина Андреевна обняла Болота и поцеловала в щеку:

– Ну, зяток, будьте счастливы! – она вытерла следы помады на щеке Болота, – благословляю вас, дети мои! – и прослезилась.

– Спасибо, мама! – Болот тоже обнял и прислонил ее голову к своей груди, при этом обнаружил, что «мама» вырвалось у него непроизвольно.

Посадив Алевтину Андреевну в троллейбус, молодожены вернулись в дом.

– Когда ты назвал мою маму «мамой», я совсем растрогалась, – сказала Елена, – слезы радости чуть не потекли рекой.

– Я сам не ожидал от себя такого, невольно это у меня получилось, – объяснил Болот, – был наверное очень глубоко тронут, когда она благословила нас.

– Видишь, дорогой, как ты меня сильно любишь? Я не видела твоих родителей, даже не знаю, как они меня примут, но я их тоже очень сильно люблю, – Елена положила голову на грудь Болота.

Болот ее обнял и стал целовать, взывая к еще более высоким чувствам…

До обеда Болот отыскал все свои ошибки самостоятельно. Внес на чертежи необходимые исправления и сообщил Добрыдневу о завершении работы. Теперь оставалось произвести калькировку этих чертежей, и Добрыднев поручил выполнить эту работу калькировщице Пугачевой Вере Петровне. Она работала в институте после школы, только недавно устроилась на работу. Ей не было еще и восемнадцати лет, но некоторые холостяки проектного института приударяли за ней. Она была красавицей. Добрыднев предупредил ее, чтоб по всем вопросам, возникшим во время работы, она обращалась Болоту. Она посмотрела на Болота, но почему-то сразу отвела взгляд на чертежи. Болот не мог не почувствовать какой-то интерес в ее коротком, но излучающем тепло, взгляде.

Болоту хотелось, чтобы Добрыднев поручил ему более сложную работу, чем предыдущая. И, действительно, следующая работа оказалась очень интересной. Ему предстояло заняться разработкой главного конвейера линии изготовления наружных стен. Добрыднев положил ему на стол кипу готовых чертежей на синьках, сказал, что это аналог нашей разработки. Основные конструктивные решения главного конвейера Болот должен был принять по аналогу, а параметры и характеристики назначались разработчиком, то есть Болотом. На изучение конструктивных решений аналога главного конвейера Болот потратил пару дней, при этом и не забывал изучать ЕСКД и листать книгу «Основы конструирования» профессора, доктора технических наук Орлова В. М. Чем больше вникал в чтение этой книги, тем больше осозновал, что знаний, полученных в институте, недостаточно. Осозновал правдивость высказываний некоторых известных личностей о том, что они и сейчас учатся, и учились всю жизнь. Общий вид линии изготовления наружных стен, разработанный Добрыдневым, Болот повесил на стене перед собой. Но прежде прибил на стену пару длинных реек, по размеру чертежной бумаги, чтобы на них крепить кнопками необходимые в дальнейшем чертежи и постоянно их просматривать. Увидев это, Добрыднев тоже прикрепил рейки на стене. Через некоторое время все, кто сидел на стороне Добрыднева в один ряд около стены, были заняты этой работой. Григорий Романенко, конструктор строительной группы, смеялся от души, сказав, что дурной пример заразителен. Он сидел на стороне фасадной стены.

– Это же хорошо, – говорил Добрыднев, – повесил и смотри. А то каждый раз приходится искать чертежи среди бумаг. Я давно хотел это сделать, но думал, что стены бетонные.

Болот несколько раз позвонил в дверь квартиры родной тетки. Но казалось, что в квартире ни души. Огорченнный, он вышел из подьезда. Он приехал к родной тетке, чтобы обрадовать ее своей женитьбой. Время было часов десять утра. Она должна была быть дома, говорила, что будет заниматься научной статьей, касающейся ее исследования организмов животных в условиях высокогорья. Да, условия высокогорья, в котором находилась республика, многим дали шанс расширить тематику научных работ. Появились даже специальные темы для механиков, такие как изменение производительности строительной техники в условиях высокогорья, исследования эксплуатационных показателей характеристик строительной техники в условиях высокогорья. Ученые в республике множились в геометрической прогрессии. И это радовало Болота, он считал: ценна не тема диссертации, а подготовка человека с тягой к исследовательским работам, рост человеческого разума, рост его понимания окружающего мира. Родная тетка тоже, наверное, попытается защититься. Он был рад такому развитию событий. Подождав минут десять на улице, Болот решил идти в сторону остановки. Очень сильно обрадовался, увидев за поворотом тетку с хозяйственными сумками и сетками. Болот к ней подбежал и забрал большую часть груза из ее рук. С утра она ездила на центральный рынок. Обычно такую поездку за покупками организовывал Болот, он постоянно приезжал к родной тетке по субботам и оставался у них до воскресного вечера, вечером уезжал в общежитие. А вот на последнем, пятом курсе совсем перестал у них появляться, ссылаясь на занятость.