Текст книги "Манас. У дружбы одно лицо. Книга пятая"

– Рада твоему приходу, мой бай! – Ак Эркеч не скрывала свою радость.

– Слухом полнится земля, Ак Эркеч, – сказал Кокче. – Наносит он рану на сердце.

Богатырь, который многократно смотрел смерти в глаза, оказался бессильным перед издевательством людских глаз. Ему казалось, будто каждый встречный смотрит на него и задает вопрос:

«– Как наша сестрица Ак Эркеч, под присмотром Алмамбета?»

Ему было оскорбительно ходить по земле, среди людей и даже среди своего окружения. Ак Эркеч не могла ответить сходу на жалобу Кокче баатыра. Она понимала, что от Кокче ждут каких-то действий на слух те люди, которые являются врагами Алмамбета.

– Некоторые хотят избавиться от Алмамбета, – сказала Ак Эркеч. – Твоими руками.

– Я это понимаю, – задумчиво сказал Кокче. – Должен наказать вас обоих. Если докажут ваши отношения. Но никто не собирается. Доказывать обратное, я не могу.

– Алмамбет сделал очень многое для нашего народа, – Ак Эркеч посмотрела в глаза Кокче. – И сделает еще много благородных дел. Убей меня, чтобы прекратились всякие разговоры. Ради благополучия народа.

– Убить тебя? – У Кокче глаза на лоб полезли. – И оставить Алмамбета в живых? Что народ скажет?..

Кокче вышел из юрты. Всюду вокруг было пасмурно. Пасмурно было и на душе у него. После некоторых раздумий он сел на Когала и поехал домой к Мендигулу…

• • •

Слух усилился среди народа. Нужно было Кокче принять какие-то меры, чтобы прекратились разговоры. Решил он собрать всех представителей народа из шестидесяти родов и племен, чтобы раз и навсегда покончить со слухами. «Алмамбет тоже хорош», думал Кокче, «должен же был он понять, что находиться среди чужого народа и переходить дорогу кому-то, опасно только ему самому». Чем больше он так думал, тем больше у него появлялось неприязненное отношение к Алмамбету. Оно у него усиливалось со временем. Оно привело Кокче к мыслям, что если не будет Алмамбета рядом, то жизнь станет прекрасней как прежде. Только сам Алмамбет виноват в том, что земля гудит от слухов о нем…

Сборы людей со всех родов и племен начались с утра в большой юрте Буудайбека. Она с большой радостью принимала гостей. На участках при юрте варились мяса в нескольких казанах. Обслуживающие джигиты помогали гостям спешиться с коней и сопровождали их до юрты Буудайбека, открывая дверные пологи. Что явилось признаком большого уважения и оказания почестей приглашенным гостям, со стороны хозяев юрты. Кокче сидел на мягком и толстом олпоке с левой стороны от входа юрты, и принимал гостей, приветствуя и справляясь с каждым из них о разном. К раннему полудню все приглашенные сидели в большой юрте и попивали из деревянных чашек медового кумыса. Джигиты наливали желающим шарап в отдельные пиалы. Кокче сам напивался шарапа больше всех и заставлял остальных выпить за здоровье хозяйки. Он через некоторое время почувствовал, что пора начинать разговор об отношениях Алмамбета с его любимой Ак Эркеч.

– В народе ходят разговоры об отношениях моего брата с моей женой, – сказал Кокче. – Я хочу выяснить правду.

Он поглядел по кругу в глаза каждого и спросил:

– Кто может выступить свидетелем? Кто может добиться признания моего брата Алмамбета и моей жены Ак Эркеч?

Наступило всеобщее молчание. Никто не посмел взять на себя такую тяжкую нагрузку. Тем более обвинение вымышленное. Вдруг кто-то шепнет Кокче баатыру, что слух выпустило его же окружение по предложению Багыса.

– Селимбай! – Кокче крикнул. – Может быть, ты выступишь свидетелем?

– Нет! Нет, мой таксыр! – опустил голову Селимбай.

– А может быть, ты – Багыс? – Кокче огрызнулся.

– Как можно, мой таксыр? Тенгир все видит. – Багыс тоже отпрянул в сторону.

– Жанбай? – Кокче обратился к нему.

– Немыслимо, мой таксыр! Очернить невинного человека с нашей стороны, – Жанбай в некоторой степени осмелел. – Спросите, мой таксыр! У своей молодой токал.

Буудайбек в это время испивала очередную пиалу шарапа. Она была уже пьяной и лепетала языком, не могла говорить внятно.

– И – ы…хо-отела сбе-ежать с ни-им, он-а-а при-иво-оро-ожила-а его-о.

Никто ее не понял, как муж родной. Всем было понятно, она смело выступает свидетельницей. Будто она исполнила желание всего окружения мужа Кокче. Понял только Кокче по-настоящему правильно. Она говорила, если бы не Ак Эркеч, она готова была сбежать с Алмамбетом. Да, ей не было доверия никогда. Она пришла к нему в жены в качестве дара от врагов. Вся жизнь с ней проходит только в ревности. Стал ревнивым мужем для окружающих. Надо прогнать Алмамбета, пока еще не случилось беды. Пусть люди думают, пусть Алмамбет тоже, что Кокче не смог преодолеть свою ревность по отношению к своей жене.

– Немедленно приведите ко мне Алмамбета! – Кокче прокричал. – Атайбек! Быстро пошли к нему людей!

Атайбек выскочил из юрты. Отправил к Алмамбету двух джигитов, Токтора и Чаяна…

Кокче выпил еще шарапа полную пиалу до конца. Почувствовал, что пьянство начинает тянуть его ко сну. Изо всех сил постарался не заснуть, чтобы довести дело до конца, не откладывая на поздние времена. Нельзя упускать такое время. Испугались от состояния Кокче и его окружение. Если Кокче заснет, он не сможет прогнать Алмамбета. Его надо держать, хотя бы, в полусонном состоянии. Жанбай подмигнул Багысу, кивая головой в сторону Кокче.

– Мой таксыр! – Багыс подсел к Кокче. – Что вы собираетесь делать с Алмамбетом?

– Оторву ему голову, – Кокче помахал кулаком. – Как у курицы.

– Он может не признать свою вину, – Багыс посмотрел на Селимбая и спросил. – Как вы поступите в этом случае?

– Если курица сдохнет, – Кокче покрутил указательным пальцем перед собой. – Ее хозяин будет думать, отчего же погибла курица, правильно?

Кокче повернулся с вопросом к Багысу.

– Правильно! – Ответил Багыс.

– Вот, видишь, – Кокче был рад своему выводу. – А у калмыка нет хозяина. Им никто интересоваться не будет. Понял?

– Понял! – Багыс был рад тому, что Кокче уже не собирается засыпать. Кокче был уже в деле.

– Где у нас силач Калдарбек? – Кокче уже сидя качался в разные стороны. Его тело в одну сторону, а голова уходила в другую.

– Я здесь! – Калдарбек поклонился перед ним.

– Ты ударишь кинжалом в то место, где бьется сердце Алмамбета, понял? – Кокче сказал, качаясь в разные стороны.

– Понял, мой таксыр, – сказал Калдарбек.

– Наливайте еще! – Приказал Кокче…

• • •

Когда прискакали к нему Токтор и Чаян, Алмамбет подумал, что-то стряслось дома у Кокче. Почему такая спешка. Слух об отношениях с теткой Ак Эркеч дошел и до ушей Алмамбета. Язык без костей, где болтается, там и слюна. Ак Эркеч для него стала родной сестрой, старшей. Всегда проявляла заботу. Все знали и одобряли их «родственные» отношения. Даже Кокче сам гордился «своим младшим братом».

Алмамбет спешился около юрты Буудайбека. Кылжейрена привязал к коновязи. Вокруг юрты толпились люди. Одни занимались приготовлением дров для топки, другие варили мяса в казанах и приготовлениями еды для гостей. Чувствовалось, что обстановка праздничная и веселая. Открыл дверной полог юрты джигит из эсетов, по имени Буке.

– Будьте здоровы, братья! – Алмамбет поздоровался со всеми, как только переступил порог юрты.

Все гости, кроме Кокче, а их было в юрте около сорока человек, вскочили на ноги. Со стороны можно было понять, что они оказывают почести Алмамбету. Но никто не ответил на приветствие Алмамбета.

– Мы тебе не братья! – Кокче грубо ответил на приветствие Алмамбета, и обратился к своим гостям с укором. – А вы что соскочили со своих мест? Увидели дракона? Сядьте!

Все как один вновь расположились по своим местам. Оказалось, что для Алмамбета не было места, чтобы присесть к дасторхану. Он смело присел с левой стороны Кокче, выправляя, его колено.

– Кто ошибся, его поправляют, а предателей убивают, – громко сказал Кокче, чтобы всем было слышно.

– О чем вы, Кокче ава? – спросил Алмамбет, недоумевая.

Кокче ему не ответил.

– Предатель всем неприятен, – сказал он и прислонился к подушке, закрывая глаза. – Ушел бы он.

Алмамбет опять не понял, к чему клонит разговор «старший брат». Через некоторое время Кокче выпрямился на месте.

– Неприятные люди не понимают, что они неприятны, – сказал Кокче. – Беки казахов, объясните калмыку.

– О ком вы, Кокче ава? – Алмамбету стало не по себе.

– Вот, о тебе, – Кокче пнул по ноге Алмамбета.

Алмамбет вскочил на ноги. Такого оскорбления не мог он позволить никому, даже отцу родному.

– Мое уважение к тебе Кокче ава, превратилось в обиду, – сказал Алмамбет. – Я готов сразиться с тобой, чтобы смыть позор.

Гнев Алмамбета сверкал из его глаз пламенем. Никто не посмел даже посмотреть в его сторону. Все беки понурили головы, пряча свои глаза от гнева «младшего брата» Кокче.

– Беки казахов! – Крикнул Кокче своим гостям, валяясь на олпоке. – Вы что, ему еще не объяснили? Почему он до сих пор со мной рядом?

Алмамбет выскочил из юрты Буудайбека. «Кокче самовольно сошел с ума», подумал Алмамбет и вскочил на своего единственного верного скакуна Кылжейрен. Он понял, что является он чужим среди этого чужого народа. Чувство одиночества овладело всем сознанием и начало грызть его сердце. Он даже не заметил, как старшая жена Кокче Ак Эркеч оказалась на пути Кылжейрена, с его поводьями в руках.

– Погоди, баатыр, – просила она грустным голосом. – Обиду злобой не успокоишь. Выбрось ее из сердца.

– Не могу, сестрица, – Алмамбет от обиды чуть не закричал. – Она держит мое сердце в плену.

– Куда теперь будешь держать путь? – Ак Эркеч спросила его.

– Я как горный орел, сестрица, – загадочно улыбнулся Алмамбет. – Полетаю по небу, как увижу дерево, сяду на его ветку. Если ветка не сломается, буду свивать там гнездо.

– Поезжай в сторону солнца, – посоветовала Ак Эркеч. – Приедешь в земли счастливого народа, которому Тенгир дал богатыря по имени Манас. Землю кыргызов ты узнаешь без подсказки. Она горная, вечно снежными вершинами, которые общаются с Вечным Синим Небом.

– Я слышал, что Манас – кровожадный, – выразил сомнение Алмамбет.

– Он безобидный богатырь, – сказала Ак Эркеч. – Его окружают одни ханзады и бекзады. Они говорят: «чем быть в раю тысячу дней на том свете, лучше служить народу рядом с Манасом хоть один день в этом мире».

– Вы меня заинтересовали, сестрица, – Алмамбет признался.

– Мне кажется, Тенгир и тебя отправляет кыргызам. Служи этому народу.

– Спасибо, сестрица, за совет, – Алмамбет ударил по бокам коня пятками ног. – Прощайте.

Да, Алмамбет слышал про Манас, про кыргызов, когда хотел прогнать людей из пастбищ отца Кан-Жайлак. Они жаловались, что их прогнали кыргызы во главе с Манасом. Тогда он злой был на Манаса, что он прогнал людей из насиженных мест. Позднее он понял, что Манас лишь забрал то, что принадлежало предкам кыргызов. Это же справедливо. Сам тоже хотел забрать то, что принадлежало своим предкам, пастбище Кан-Жайлак. Однако его пргонали, родня во главе со своим родным отцом. Теперь уже Алмамбет ничего не имеет против действий Манаса…

Вещий сон Манаса

…Он один ехал на Аккуле. Вокруг никого не было. За последние двадцать лет не было такого случая, что ему пришлось ехать одному. Всегда было большое окружение из близких людей. Не мог он сообразить, куда едет и зачем. Впереди он увидел саблю, что блестела на дороге. Сабля с медной рукоятью с золотым тыльником, серебряно-блестящим крестом и клинком длиной в размах руки лежала, отражая солнечные лучи. Манас взял ее в свои руки. Острое лезвие, толстый обух и широкий дол напоминали о мастерстве тех, кто изготовил такого мощного оружия. Размахивал им в разные стороны. Тонкий стращающий свист резал слух. Рубанул по огромному камню, что лежало на обочине дороги. Камень разделился на две части, будто не камень, а большая дыня. Манас был очень рад такой ценной находке. Привязал ее к ремню на поясе, но почему-то острие сабли волочилось по земле. Через некоторое время Манас почувствовал, что сабля превратилась в тигра, который зарычал страшным рыком, оглядываясь по всем сторонам света. Будто собралось со всех концов света львы, тигры и хищные звери легли с поклоном перед Манасом, издавая жалобные мольбы повиновения и покорности. Манас дал знак благодарности всем зверям. Они исчезли. Манас продолжил езду по своей дороге. Тигр превратился в ястреба, кто издал оглушительный крик с последующим клекотом, пролетая над головой Манаса. Вмиг почернело небо от множества птичьих полетов с каким-то повиновением перед ястребом Манаса. Он прилетел к нему и сел на правую руку Манаса. Он захотел погладить левой рукой по блестящим белым перьям крыльев ястреба. Не успел Манас дотянуться левой рукой до птицы, он проснулся…

Вспомнил, что весенние солнечные лучи, омывая вершины горы Азирет, гнали тепло на все долины Таласа. В большой юрте старшей жены Караберк, напротив главных железных ворот ханской орды, на олпоке задремал каган Манас…

Сон был вещим. Манас это определил всем сердцем. Нашел во сне саблю – оружие, которое превратилось в тигра, тигр превратился в ястреба. Во всех случаях они были превосходными. Саблей разрубил Манас камень, с тигром перед Манасом упали все хищные звери земли, с ястребом все небо было подвластно Манасу. Сон возвышал Манаса над вселенной.

Манасу казалось, он приобретет что-то могущественное чудо, весь мир будет у него под ногами. А вдруг не так. Надо произвести толкование сна.

Зашел в юрту Бакай. Манас вскочил со своего олпока.

– Проходи, Бакай ава! – Манас пододвинул олпок под Бакай.

– Спасибо, великодушный каган! – Бакай был доволен приемом Манаса в юрте Караберка.

– Какие-то дела? – спросил Манас.

– Да, Манас, – Бакай поправил голос. – Приехал из Бейджина Толек. Не хочешь ли его послушать?

– Непременно, Бакай ава, где он сейчас? – Манас заинтересовался с приездом Толека. – Каждый день думаю о том, что там, в Бейджине происходит.

Бакай вышел из юрты и зашел вместе с Толеком, видимо он ждал снаружи.

– Будьте здоровы, Манас ава! – поздоровался Толек с Манасом.

– Будь здоров, родной! – Манас обнял его и похлопал по плечу.

Несмотря на небольшую разницу в возрасте Толек всегда обращался Манасу с почтением «ава». Его распирало внутри какая-то сила, чтобы выплеснуться, выговориться и поделиться со своими впечатлениями, полученными в Бейджине, во времена пребывания в этом, великом, городе калмыков, манжу и жунгаров.

– Рассказывай о племени сазаншон, – попросил Манас Толека.

– Племя растет и увеличивается в количестве, – рассказал Толек. – Маалимы подсчитали, что лет через двадцать их количество годных к военным действиям будет составлять около двухсот туменов.

– Где и как они живут?

– Их размножают на отдельном острове, боятся их держать среди людей.

– Что за остров?

– Называется Мангуба. Очень большой остров. Там можно свободно разместить тысяча туменов жайсанов-чудовищ.

– Кто-то ими управляет или они предоставлены сами себе?

– Управляет ими хан сазаншонов – великан Макел-Малгун. Все сазаншоны почитают его как святого.

– Как они выглядят?

– Говорят так же, как и люди, но не носят одежды. Их тела покрыты густыми волосами и шерстью. Имеют они по четыре ног. Иногда доходит количество ног до семи. Выше ног большое тело, с которого в разные стороны торчат несколько рук. Одновременно они выполняют разные работы. Если одна рука держит копье, другая саблю. Еще две руки заняты луками. Имеют они одну, две головы. Иногда можно найти сазаншона с четырьмя головами.

– Значит, один сазаншон заменяет несколько жайсанов, – Бакай удивленно покачал головой. – Мне тогда об этом не говорили. На чем они передвигаются?

– Сазаншоны с четырьмя ногами сами передвигаются быстрее всякого скакуна, – ответил Толек. – А сазаншоны с двумя ногами имеют кериков, – это «лошади» сазаншонов.

– Чем они питаются? – Спросил Манас.

– Все что находится на земле, даже люди, являются для них пищей, кроме камня и глины.

– Например, что, кроме людей?

– Любят они змею, муравьи, мух и комаров. Ловля птиц для них большой праздник.

– Значит, питаются живностями.

– Съедают и трупы. Могут и питаться травами, деревьями.

– Действительно, чудовищно, – сказал Манас. – Это племя нужно уничтожить, а то они уничтожат человечество.

– Жунгары в настоящий момент управляют ими, – сказал Толек. – Но через несколько лет они выйдут из повиновения. Я это вижу четко.

– Когда они начнут съедать своих хозяев, – сказал Бакай. – Мы должны оказаться на месте.

– А почему в ближайшее время нельзя их уничтожить? – Толек недоумевал.

– Нас жунгары не допустят к чудовищам, – объяснил Бакай. – Они сначала должны увидеть опасность для себя от чудовищ.

– Мы там должны оказаться не с пустыми руками, Бакай ава, – сказал Манас. – Мы должны вооружиться знаниями, с помощью которых мы сумеем их уничтожить. Вы должны заняться этим вопросом, Бакай ава.

– Хорошо, мой хан! – ответил Бакай и повернулся Толеку. – Как обстоят дела с изготовлением пулемечущих устройств.

– Кызылбек ава передал образец такого устройства, – Толек покопался в своем вещевом мешке и вытащил большой сверток.

– Оно, выходит, уже сделано? – Бакай забеспокоился. – Кызылбек ава радуется своим творением?

– Нет! – улыбнулся Толек. – Он очень не доволен своим достижением. Он хочет сделать по-другому. Лучше хочет сделать. Этот образец ему самому не нравится.

– Бакай ава, – сказал Манас. – Соберитесь с Болекбай ава. Посмотрите. Может быть, он сделает самый лучший образец.

–Хорошо, мой хан! – ответил Бакай, и образец отдал Толеку. – Теперь можешь идти отдыхать.

– Бакай ава! Перед моим выездом из Бейджина произошли странные события, – сказал Толек.

– Какие события? – поинтересовался Манас.

– Все ханство Чет-Бейджина всполошилось появлением среди них какого-то предателя.

– Какой предатель? – спросил Бакай.

– Какой-то ханзада. Говорят, сын одного из жанжунов по имени Соорондук, – ответил Толек. – По пути я заехал братьям-казахам. Был в ставке Кокче баатыра.

– Как там Кокче? – Манас оживился, услышав имя своего сподвижника.

– Когда я приехал он был пьян и не узнал меня.

– Вы что, между собой не разговаривали?

– Только утром следующего дня, – еще раз улыбнулся Толек. – Сильно печалился тому, что прогнал он младшего брата.

– У него не было брата, – Манас не мог припомнить, что у Кокче был брат.

– Говорил, что побратался с беглецом из Бейджина по имени Алмамбет, – ответил Толек.

– Странно, – Манас задумался.

Какой-то знак промелькнул в его сознании, в глубоком воображении появилась падающая звезда при ярком, светлом небе.

– У меня больше нет новостей, – сказал Толек.

– Спасибо! Можешь идти, – сказал Бакай.

Толек собрался и вышел из юрты. Ему нужно было увидеться своим отцом и братом. Быстрыми шагами направился в сторону ворот ханского дворца…

– Бакай ава! – Манас обратился к своему родному человеку, чтобы поделиться самыми сокровенными мыслями.

– Слушаю, Манас! – Ответил Бакай.

– Увидел сон, Бакай ава, – Манас улыбнулся. – Думаю, что он вещий.

Он вкратце рассказал о своем сне.

– Да, Манас, твой сон – вещий! – подтвердил Бакай. – Надо пригласить толкователей снов, чтобы они провели толкование принародно.

– Хорошо, Бакай ава! – Весело сказал Манас. – Займитесь обучением людей, по уничтожению сазаншонов. Подключите к работе Кобиша и его людей.

– Хорошо, Манас! – Сказал Бакай.

Манас постучал палочкой по доолбасу. По звуку удара по доолбасу зашел в юрту Кыргыл. Велел Манас главе сорок чоро Кыргылу провести через сорок дней торжественное жертвоприношение Тенгри, по случаю организации охоты на землях Чуйской долины, чтобы она была удачной…

Подготовка к проведению жертвоприношения Тенгри проходили только в ханской орде. Всем было объявлено, что оно касается только семьи Манаса. С трудом Манас воспринял такое объявление. Если что-то приобретает Манас, это равносильно тому, что приобретает весь народ. Вещий сон Манаса, это что для народа. Ровным счетом ничего. Только такое понятие остановило Манаса, от больших затрат на празднества. Ограничились, только конными скачками на дальние расстояния, что было в объявлениях. Кроме того, решили, что Аккула тоже не будет участвовать в скачках, а то некоторые сказали, зачем принимать участие в скачках, если знаешь, что все равно Аккула прибежит первым. Решили, что прием гостей будет осуществлен в юрте Акылай, у младшей жены Манаса. Все женщины бая Жакыпа, во главе с Чыйырды хлопотали вокруг Акылай, оказывая ей всестороннюю помощь в обновлении и приведению в порядок внутреннее убранство большой юрты…

Вот и наступает для всех долгожданный день. И никто не знает, по какому же торжественному случаю каган Манас собирает сорок чоро из Суусамыра. На самом почетном месте в юрте располагается бай Жакып, рядом с ним справа Бакай и Кыргыл, далее Абдылда, Мажик и Чалы. С левой стороны бая Жакыпа Улаккан, сыновьями Серек и Сыргак, далее расположились Кутунай, Чубак и остальные чоро примыкали с двух сторон юрты. После того, как все приглашенные расселись, девушки расстилали на полу скатерть и разложили множества яства на нее. Джигиты подавали всем гостям по одной чаше кумыса.

Манас обратился к своим гостям.

– Уважаемые отец и братья! – Манас посмотрел на всех своих гостей оценивающим взглядом. – Я видел вещий сон. Вы – мои чоро и жоро – люди не простые! У каждого из вас имеются, своего рода – святости. Будьте толкователями моего сна.

Манас рассказал свой сон. Среди всех чоро, самым красноречивым оказался Абдылда, который говорил на семидесяти языках. Своим красноречием «аж, аж и аж», он никому не дал возможность сказать слово.

– О-о, великодушный! – Сказал он. – Тенгир всегда покровительствует ваши дела.

Далее он рассказал про калмыцкого богатыря Алмамбет, которого обвинили в предательстве правящая верхушка во главе каганом Эсенканом по выдуманной клевете Конурбая. Об этом рассказал Толек, кто недавно вернулся из поездки в Бейджин. Он у Толека выпросил все слухи об Алмамбете. Узнал о том, кем был его отец Соорондук и какие были предки несравненного богатыря. Дедушка Алмамбета Солобо, кого не в силах были одолеть из числа живых баатыров, был сыном знаменитого Чылаба, который ни разу не был побежденным своими врагами. Сам Соорондук служил главой всего войска калмыков, манжу и жунгаров. У него долго не было детей. Только в возрасте пятидесяти четырех лет у него родился сын Алмамбет, гордость всей школы «Чародейства шестиглавого дракона», где он проучился с восьми до четырнадцати лет. Абдылда рассказал, когда родился Алмамбет, на всей земле Бейджина в течение семи дней не прекращались проливные дожди, а все это время земля сотрясалась, будто радовалась рождению собственного сына. Родился «сын Земли», так нарекли святые люди. Соорондук от радости рождения сына закатал большой пир, где попросил своих гостей дать имя своему сыну. Когда все гости затруднялись дать имя новорожденному, появился вещий старец и предложил назвать его «Алмамбетом». Такое имя, Алмамбет, понравилось всем гостям Соорондука и на этом остановились. Говорят, вещий старец был кыргызом…

– Вот, теперь, Алмамбет после ссоры с Кокче, – заканчивал свой рассказ Абдылда. – Уехал от него. Теперь он держит путь в сторону Таласа. Он станет для Манаса оружием в его руках, другом и братом в жизни и крыльями, чтобы добраться до всех высот.

– Твое красноречие заставляет нас всех поверить в твои слова, – сказал Кыргыл с гордостью. – «Ажылдап» никому не даешь слово. Это тоже одно из святых качеств наших чоро.

Великодушный Манас наградил Абдылда чоро ценными дарами и накрыл на его плечи кементаем, расшитым с золотыми вышивками.

– Давайте, помолимся Тенгри! – сказал Бакай, поднимая обе руки в сторону Вечного Синего Неба. – Пусть сбудется вещий сон у нашего великодушного кагана. Пусть у него появится оружие, друг и крылья.

Все гости Манаса и сам каган поклонились Тенгри.

Только теперь джигиты смогли приступить к выполнению жертвоприношения к Тенгри, поговаривая между собой о том, что же произошло в большой юрте Караберк, что все чоро вышли из нее веселыми и радостными, называя чоро Абдылду «ажылдаком». Кто-то переиначил имя Абдылда на Ажыбая, из-за занимательного красноречия, что заставляло поверить в любые его сочинения, если даже они были лживыми. Но Абдылда никогда не говорил лживые слова.

Часть чоро организовали конские скачки, придавая событию сбора у Манаса некую торжественность. Была назначена награда для победителей в скачках триста лошадей и тысяча голов овец. Главная награда досталась Байышу, хозяину – владельцу скакуна по кличке Суркийик.

Обслуживающие джигиты пригласили гостей снова зайти в юрты для гостей, чтобы продолжить торжества за дасторханом…

• • •

Прошло лето. Манас собрался на охоту со своими сподвижниками, сорок чоро. Целью охоты явилось – проведение разведки на границах и совместного отдыха, при котором подготовить всех чоро к встрече с Алмамбетом. Одной из потаенных мыслей Манаса была именно происхождение встречи с Алмамбетом на этой охоте. Он мечтал о том, чтобы сбылся свой вещий сон именно в то время, когда в сборе все приближенные и дорогие ему люди, во главе которых находились Бакай и Кыргыл. Доблестные, баатыр Чубак и братья Серек и Сыргак считались как жоро для Манаса, как и братья от Бакдоолета Абыке и Кобеш.

По образцу пулеметающего устройства, что привезено Толеком из Чет-Бейджина, Болекбай смастерил чудное оружие. Он дал кличку Ак-келте своему устройству. Прежде чем подарить Ак-Келте Манасу, Болекбай все лето проводил испытания оружия в горах. Только тогда, когда оно стало безотказным и безопасным при обращениях, он обучал Манаса к пулеметанию из Ак-келте, обращая его внимание на тонкости подготовки оружия к стрельбе. При проведении испытаний оружия Ак-келте, условились, что громовый звук выстрела является знаком для сбора близких людей Манаса.

Вот и Манас выстрелил из оружия Ак-келте.

Прибежал Абдылда.

– Слушаю вас, мой каган! – Он сел на одно колено перед Манасом. – Приказывай! Хоть гору сдвину с места.

Манас рассмеялся.

– Эх, Ажыбай, друг мой Ажыбай! – Манас похлопал его по плечу. – Твоя готовность на все дела меня радует. Собери всех чоро!

С этого времени Абдылда стал Ажыбаем. Всего собралось больше четырехсот человек. Каждый чоро взял с собой по десять джигитов, чтобы занимались хозяйственными делами на охоте. Манас в окружении приближенных людей поехали на охоту в сторону земли Бадана через концевые долины Тегин.

В течение нескольких дней чоро во главе с Манасом вдоволь насладились охотой на склонах гор Ала-Тоо, где от снежных их вершин тянулись к долине красивые горные хребты, создавая между собой уютные ложбины для кайберенов из числа горных коз, маралов и кулжа. На склонах хребтов чащи лесов из елей и тополей стали пристанищем множества живностей на земле кыргызов.

Охота проходила со сменой мест пребывания через каждые три дня. Далее передвигались по землям между Кашгаром и Анжияном через Кара-Кулжа по долинам Ала-Жууку и Уч-Ташка. Далее движения охоты продолжились по долинам Саян-Жайлак, Ара-Кел и Ара-Тюз. Через пятнадцать дней переехали через перевал Чанач и попали на земли Кетолек, где их встретило земельное пространство невиданной красоты. Удивительное множество птиц и зверей обворожило охотников, что вызывало у каждого невообразимую огромную радость и гордость за свои земли. Охотники остановились на пастбище Бото-Мойнок около шести дней, где был устроен отдых от самой охоты. Манас подумал, что пора заканчивать охоту и вернуться в Талас. Проскакал он на Аккуле на высокие места пастбища, чтобы окинуть взглядом на просторы Чуйской долины перед отъездом к себе во дворец. Солнечная обширная долина, неохватная человеческим взглядом, расстилалась перед взором Манаса. На бескрайной линии переливания земли и Вечного Синего Неба медленно двигалось маленькое существо, постепенно увеличиваясь в своих наружных очертаниях…