Текст книги "Первая книга Артема"

Николай Владимиров
Первая книга Артема

Иллюстрации к миниатюрам выполнила художник Александра Дяк-Шокот.

© Николай Владимиров, 2024

© Издательский дом «ВоокВох», 2024

Мне пять лет

Детские вопросы

Тяжёлое

– Папа, а почему гантели тяжёлые?

– Потому что они весят, ну, имеют вес.

– Это как?

– Тянут вниз. К земле.

– Сильно?

– По-разному.

– А сколько?

– Мои – пять килограмм. Твои – полкилограмма.

– И земля знает, сколько какую тянуть? Она умеет считать?

– Нет, просто тянет и все. Закон гравитации… Вот пойдёшь в школу, там тебе все расскажут. Научат.

– Наверное, умеет, пап, раз знает, какую сколько тянуть.

* * *

«А вдруг и действительно умеет? – подумал папа, качая вместе с сыном гантели. – Ведь тянут же они столько, сколько тянут. М-да… Хорошо, что ещё не спросил, что за зверь эта гравитация, откуда она на нашу голову свалилась…»

Блин, ну и детские вопросики…

Ага

– Дед, почему ты говоришь «ага»?

– А как надо, внучек?

– Ну, там, «да» или «о’кей».

– Насчёт «да», это да. Насчёт окея – извини: с «ага» и рядом не поставлю.

– Это почему?

– Потому. Как легко выговаривается-то: «А-га-а…» Навроде первого слова «а-агу-у», которое младенцы лопочут. И не так, как тот окей, типа «привет-пока», а тепло, сердечно: А-га-а… – мол, пообщаемся по-нашему, по-простому, по-русски. Улавливаешь разницу?

– Это ты столько всего в одном «ага» услышал? Нуты, дед, даёшь!

– А как же, внучек! Наш язык – это ведь не звуки и буквы только, это, можно сказать, жизнь души. Вот так!

* * *

– А я вот не буду «ага» говорить, не буду! – набычился внук и продолжил прерванную было зубрёжку: «А тар» – карта, «а pensil» – карандаш, «а table» – стол», «а schoolboy» – ученик…

Красное

– Бабуля, а красное – это какое?

– Как тебе объяснить. Вон твой шарик – он красный.

– А почему?

– Он приятный, красивый, хороший.

– Как мама?

– Да, моя умничка!

– А папа у нас не красный. Он на меня сердится.

– Ну, милая, ты же его компьютер лимонадом залила.

– Значит, цвет зависит от того, виновата я или нет? Сердится кто-то на меня или нет?

– Отчасти да. Возможно.

– Ура! Теперь я знаю, как сделать красное красным!

* * *

«…А синее синим, зелёное зелёным, оранжевое оранжевым», – подумала бабушка. И взгрустнула: много всё-таки в ее жизни было серого.

Кто мы?

– Папа, почему ты не рыбка?

– Хм, дочура. Потому что я человек.

– А я? Почему не мотылек?

– Потому что тоже человечек, только маленький, в смысле, маленькая.

– А мама почему не птичка?

– Потому что мы люди а, значит, ни рыбкой, ни мотыльком, ни птичкой и никем другим быть не могли.

* * *

«Хотя почему? – подумал папа, наблюдая, как трёхлетняя малышка затушевывает фломастерами цветные раскраски. – А вдруг?»

Кукла

– Мама, а моя Катя лазголаливалет.

– Разговаривает, доченька, скажи: раз-го-ва-ри-ва-ет.

– Лаз-го-лав-ли-ва-лет.

– Ну ладно, дочура, играй.

– Она ещё умеет тантевать, мамочка.

– Да, потому что это электронная кукла. Она так запрограммирована, дочь.

– Я тоже умею лаз-го-ла-вли-вать.

– Да, только пока не очень получается. Но тебя научат, дочура.

– И тантевать?

– И танцевать, и петь, и читать, и писать, и всему-всему.

– А кто?

– Мы с папой будем сказки тебе рассказывать, книжки читать, в детсаду с тобой будут заниматься воспитатели, в школе – учителя. Потом в колледже или институте станешь учиться. Потом…

– Мам… я нехоцу.

– Что «не хочу»?

– Ницево. Хоцю быть Катей. За-пла-гла-ми-луй меня, мама! Как Катю. За-пла-гла-ми-луй… мамоцька!

Мама строго взглянула на дочь, поднялась и молча вышла из комнаты: ну зачем продают такие игрушки детям?

Зачем?

Статут

– Деда, а ты всегда был дедушкой?

– Нет, внучек, только после твоего рождения я получил, так сказать, этот ста-тут.

– Где, тут?

– Нет, ста-тут. «Статут», слово такое. То есть поменял своё место на древе нашего рода. Поднялся по ступеням иерархического номинала, так сказать.

– Как это, деда?

– Видишь ли, до тебя я кем был? Только отцом.

– Чьим?

– Твоей мамы. А теперь я стал дедом.

– Из-за меня?

– Так сказать, благодаря тебе. И моей дочери, ну и ее мужу, конечно.

– А они кем были до меня?

– Просто мужем и женой.

– А теперь?

– Стали твоими папой и мамой.

– А я кем стал, когда родился, какой у меня, ну, этот сатут, деда?

– Не са-тут, а ста-тут, внучек. Ты дитя. Так сказать, субъект вселенной, по крови и плоти гражданин российского отечества, сын своих родителей, мой внук, ребенок-смышлёнок, которому все сразу вынь да положь.

– Деда, а кто его меняет?

– Статут?

– Да. Кто это делает?

– Мы сами.

– А зачем?

* * *

Дед закашлялся и замахал рукой: мол, потом, внучек, потом, не по статуту вопрос; и продолжил прерванное внуком чтение газеты.

Дедушка, конечно, хотел сказать «статус», потому что «статут» – словечко юридическое, и здесь оно ни к селу ни к городу. Но мог же человек перепутать! Зато звучит-то как величественно: «ста-тут»!

Красивая

– Бабуля, ты красивая?

– Я никогда не была красавицей, но всегда была чертовски мила. Кто сказал? Слышала?

– Нет.

– Ты ее все равно не знаешь. Да, я была очень милой. Поверь, это так круто, внученька.

– Милая– это лучше, чем красивая?

– Ну, я бы не сказала. Красивая – значит вся такая особенная, вся такая «я вам покажу!». Зато милая – это чуткая, добрая, отзывчивая и в то же время нетерпимая по отношению к плохому, злому, бессердечному. Чего у красоток может и не быть.

– А я красивая, бабуля?

– Конечно! Ты самая лучшая, добрая и умная девочка, настоящая красавица!

* * *

Внучка отвернулась от бабушки и заплакала.

– Что ты, маленькая моя? – спросила бабушка недоуменно.

– Значит, я не красивая, а только ми-и-и-лая – а-а-а…

Финляция

– Папа, что такое финляция?

– Фильтрация?

– Не-е-т. Фин-ля-ци-я.

– Фиксация?

– Да нет же. Фин-ля-ци-я.

– Инфляция?

– Да.

– О, боже! Где ты подхватила это слово?

– В телевизоле.

– В телевизо-ре! Тогда не финляция, а инфляция, доченька.

– Ин-фля-ци-я.

– Правильно.

– Она какая, папа?

– У тебя в руке что – фантик?

– Ага.

– Сережа даст тебе за него шоколадку?

– Ни за что.

– Это и есть инфляция.

* * *

Папа снял дочуру с колен, опустил на пол, вздохнул, позвал бабушку и поехал на работу, перебирая в кармане мятые сторублёвые бумажки. Инфляция!

Тупой

– Папа, что значит «тупой»?

– Вон видишь нож на столе? Сколько не старайся, ничего им не отрежешь. Он тупой. Как и дебил какой-нибудь: учишь его уму-разуму, учишь, а толку никакого. Полный неврубант.

– А почему они тупые?

– Ну, нож, потому что не наточен. А дебилоид, потому что в стрелялки с утра до ночи режется, вместо того чтобы книжку почитать, о жизни подумать. Не развивается, короче.

– Не-е, я не с утра до ночи. Я днём…

* * *

Малыш надул щеки и отвернулся от отца. Тот, довольный преподанным сынуле уроком, врубил игровую приставку, натянул наушники, кликнул баннер «Каратель по кличке Смерть» и развалился на диване.

Больно

– Папа, а почему бывает больно, когда больно?

– Чтобы знать, что такое боль.

– А зачем?

– Ну, чтобы избегать её и не было больно потом.

– И как это надо сделать?

– Научиться вести себя так, чтобы тебе было не больно.

– А я уже умею.

– Как ты это понял?

– Когда Мурка ела наших аквариумных рыбок, мне было совсем не больно.

– Так это ты скормил их ей?

– Я…

Отец вынул ремень из брюк.

– Сейчас ты узнаешь, как им было больно…

Было

– Мама, а что значит «было»?

– Это когда что-то произошло, состоялось.

– А «будет»?

– Когда не сделалось, ещё не случилось.

– С кем, со мной?

– Нуда, например, с тобой.

– Но я же в это время был?

– Был.

– И буду?

– Да, конечно, будешь.

– Значит, «было» и «будет» всегда со мной? Без меня их не будет?

– Получается так. Почему это тебя интересует?

– А если меня с ними не будет, то и их не будет?

– Ложись-ка, сынок, спать.

* * *

Укладывая мальца, мама вспомнила, как засыпала на лекциях по философии.

«Так были они или не были?»

Нельзя

– Мама, а что такое «нельзя»?

– Это когда запрещено, не разрешено.

– А нельзя нельзя?

– В смысле?

– Ну, когда нельзя… нельзялить?

– A-а, нельзя запрещать?

– Не-е-ет, нельзялить!

– То есть позволять?

– Да нет! Нельзялить нельзя.

– Да как это?

– Ну, когда нельзялить нельзя, чтобы не получилось нельзяленное нельзя нельзялить.

– Знаешь что, сын! Нельзя задавать такие вопросы, понял? Иди лучше делать уроки…

* * *

Мама приняла таблетку от головной боли и опустилась в глубокое кресло.

Ну что хочет этот ребёнок, что?

Время

– Деда, откуда берётся время?

– Из… будущего, из завтра, внучек.

– А в завтре?

– Не в «завтре», а в «завтра». Из послезавтра, наверное.

– А… в после-завтре… то есть в послезавтра?

– Ну, из послепослезавтра.

– А в после, после, после, после, в самом-пресамом первом послезавтра откуда?

– Гм-гм, может быть, из ничего?..

– Деда, а уходит?

– Если приходит из завтра, то уходит во вчера.

– А из вчера?

– В позавчера.

– А из позавчера – в поза, поза, поза, поза, из самого последнего позавчера куда?

– Ну и вопросики у тебя, внучек! Тоже в ничто.

– Значит, время– это ничто в ничте?

– Не в «ничте», а… в ничто. Знаешь что… Спроси лучше у папы, мальчик мой… Взгляни-ка в окно, там дождь? Мне надо в поликлинику…

* * *

Дед, опираясь на палку, двинулся по мокрой мостовой на трамвайную остановку.

Малыш допрыгал на одной ноге до лошадки, оседлал, дёрнул за поводья.

– Но-о-о!

Зачем?

– Пап, мам, а меня зачем родили?

– То есть как зачем? Чтобы ты был…

– А если бы это был не я, а девчонка?

– Тогда была бы она.

– Вам было все равно, кого родить?

– Нет, сыночек, мы ждали тебя!

– Но вы же не знали, кто будет?

– Да, что будет такой «зачем-почемка», не знали.

– Тогда зачем родили? Зачем?

* * *

Немая сцена и взгляд в сторону от чистых ясных очей отпрыска.

Не признаваться же невинному дитю, что все вышло случайно.

ьессшетие

– Папа, а ты умрёшь?

– Увы, сынок, увы.

– А я нет.

– Почему?

– Я это чувствую.

– Так это все чувствуют, сынок. Иначе бы только и делали, что горевали.

– Значит, мы будем жить вечно? И ты, и мама, и я?

– Будем, немного по-другому… Но… будем.

– Ура!!!

* * *

Мальчик спрыгнул с колен отца, кликнул в подаренном айфоне приложение «Игры» и растянулся на кушетке.

– Ну и детские вопросики! – вытер родитель пот со лба. – Это же почти кантовское постулирование бессмертия!

И включил ноутбук.

Круглое

– Пап, а почему круглое – круглое?

– А квадратное не треугольное, а двойки в твоем дневнике не пятерки, а глупое, как твой вопрос, глупое? Да? Ты что знать-то хочешь – почему круглое называется круглым или почему оно в виде круга, Ко л ьч и к-Колокольчик?

– Про это про все.

– Ну ты даешь! Откуда мне знать почему? Тебя вот назвали Колей. Потом бабушка от безмерной любви колокольчик пристегнула, вот и стал ты Кольчик-Колокольчик. Так и с круглым.

– А кто его так назвал?

– Люди. Народ. Человечество.

– Ну все-таки, почему круглое – круглое, а не квадратное, пап?

– Почему-почему, вот пристал. Ты бы лучше уроки делал и пятёрки в дневнике приносил, а не про такие вопросы спрашивал, Кольчик-Колокольчик.

– Ну скажи, пап. Ты же умный.

– Ладно, давай рассуждать. У круглого углы есть?

– Нету.

– Катить его можно?

– Да.

– Легче, чем квадратное?

– Ещё как. Мы с Ванькой вчера бочонок на сарай запросто закатили.

– А потом его на соседку вылили?

– Мы… это. Нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно, слышал?

– А чего она… ходит! Ты про круглое, папа, лучше.

– Лучше… Кому-то лучше, а тебе хуже. Понял? Получишь сегодня у меня. А насчёт круглого вот что. Я целый день бурты в нашу Печору бульдозером сталкивал. Были бы бревна квадратные, скатились бы? А так все тип-топ. Только траву примял. Потому что круглые. Соображаешь?

– Нет. Бульдозером ты и не круглые бы тоже спихнул.

– Конечно. И весь берег бы перепахал, искорёжил. А так – нет. Потому что круглые. Оптимум, уловил? Вот капли дождя круглые, сосульки тоже – почему? И Земля с Луной. И Солнце. Так крепче, надёжнее, рациональнее – по структуре я имею в виду. Согласен, Кольч и к-Колокольчик?

– Ну, вроде бы…

– Других мыслей у меня про круглое нет. Хватит с тебя и этого.

– А кто сделал, что и капля, и деревья, и Земля с Луной, и Солнце круглые, пап?

– Ну ты даешь! Может, тебе ещё и про эволюцию и, не дай бог, про сотворение мира, про Бога рассказать?

– Ага, расскажи, пап.

– Вставай-ка вон в угол до самого ужина. За бочку и облитую с головы до ног соседку, Кольчик-Колокольчик. Все!

* * *

Мальчуган спрятал улыбку и отправился в дальний угол комнаты, радуясь, что так легко отделался за бочонок, опрокинутый на соседскую девчонку Юльку, которая ну никак не хочет обращать на него никакого внимания.

Миниатюры для детей. Сонные притчи для мальчишек

Яблоки

Один мальчик очень хотел спать.

Подошёл он к своей постели, откинул одеяло, а там… яблоки.

Те самые, которые он в соседском саду слямзил. И в кровать запрятал. Да позабыл – с Петькой убежал в футбол играть. А они – нате вам! – тут и лежат. Ну, и куда их деть, где ему спать ложиться?

Решил мальчик их съесть. Всю ночь жевал, даже не прилёг. Конечно, было у него поползновение вернуть яблоки соседу. Подбросить через забор и всё. Но побоялся ночью во двор выходить. Вдруг сосед где-то притаился и ждёт, чтобы его ремнём огреть. Как в прошлый раз. Хорошо, что тогда увернулся.

Так и не сомкнул парнишка глаз всю ночь. Думал – вот съем яблоки и высплюсь. Ой, едва ли, пацаны, едва ли!

Мораль: не воруй – и спи спокойно, малыш.

Сыр

Некий мальчик за день так набегался, что едва доплёлся до постели. Лёг, а голова с плеч – бух! – и под кровать закатилась. От усталости, наверное. Поднял её мальчик и к подушке скотчем прилепил. Тут у него вдруг ногу свело. Упёрся он ею в потолок, чтобы боль унять, и случайно его проломил – пятка наружу выскочила. Налетела на неё ворона и как принялась клевать, подумала, наверное, что это головка сыра. Малец и про судорогу позабыл. Спрыгнул с кровати и стал ворону гонять.

Так до утра за ней и носился. Какой тут может быть сон? Никакой.

Мораль: в любой ситуации не теряй головы, мальчуган!

Совет

А этот мальчик так хотел спать, что даже забыл, как это делается. Пошёл он к соседу, у которого яблоки стибрил (тот давно уже про это и позабыл).

Спрашивает: «А как засыпать надо?»

«Нужно, – объясняет сосед, – сначала напрячься, а потом расслабиться, отключиться, в общем. Гарантирую: через пять минут крепче крепкого спать будешь».

Взял пацан футбольный мячик да как саданёт в стенку. Напрягся, короче, а вот расслабиться и не получилось. Отскочил мячик от стены и – прямо ему в лоб. Такая шишка вздулась, что как не ворочался паренёк, всё время на неё натыкался. Так до утра и прокрутился без сна.

Мораль: дурных советов не слушай, друг.

Плотный ужин

Какой-то мальчуган так хотел спать, что… никак не мог заснуть. Парень едва ходил, глаза буквально слипались, а стоило лечь, сон как рукой снимало – улетучивался и всё тут.

А не от голода ли это у него? Может, бессонница оттого, что он отправлялся спать на пустой желудок? Точно. Как это он раньше не догадался! Надо подзаправиться как следует, а потом уже бай-бай.

Но парнишка смышлёный был, сам есть не стал, а накормил кота Ваську-обжору. И стал смотреть, заснёт тот или нет. И что? Крутился Васька всю ночь с боку на бок да в туалет носился. Малец прямо весь испереживался за бедного котяру и из-за этого до утра так и не заснул.

Мораль: перед сном не объедайся, дружище, – неполезно!

Смех

Ещё один малыш так хотел спать, так хотел, что… стал смеяться безо всякой причины.

Увидит муху – и зайдётся в хохоте минут на десять. Услышит «ку-ка-ре-ку!» – и прямо трясётся от гогота. Ну а уж если за гвоздь зацепится и штаны порвёт, то вообще скорую смехо-помощь вызывать надо.

Но особенно веселили его автобусы и троллейбусы – такие толстые, неповоротливые – чистая умора. Даже ездить в них отказывался, чтобы удар не хватил от смеха. Или чтобы в жеребёнка не превратиться от ржания. Правда, жеребят он только по телевизору видел, но всё же страшновато: а вдруг?..

Как же, заснёшь при такой жизни! Никак.

Мораль: днём отсмейся, к вечеру успокойся – и будешь спать, как младенчик, мой птенчик!

О’кей

А этот начал окейничать, так хотелось спать.

– Гулять пойдёшь?

– О’кей.

– В дурачка сыграем?

– О’кей.

– Искупаемся?

– О’кей.

– Окрошку будешь?

– О’кей.

– В доме прошу не свистеть.

– О’кей.

– На ночь пижамку надень.

– О’кей.

Пижамку-то он надел, только заснуть не смог. Комары как налетели – и давай кусать. Думали, что это американ-бой, что у него в жилах-то кока-кола течёт… Попробовать хотели…

Мораль: говори, малыш, по-русски: «да», «хорошо», «ладно», а не о’кей – чай, в России живёшь, не в Америке.

Карате

Один мальчик так хотел спать, что… стал девчонкой. Почти.

Ему пальчик покажут – надуется.

Язык высунут – разревётся.

Кнопку на стул подсунут – такой крик поднимет, хоть уши затыкай. Лицо белое-белое, ножки тонкие-тонкие. Ну девчонка, да и только.

Его так в классе и дразнили: девчонка-девчонка, ха-ха-ха-ха! Разве тут до сна! В общем, замкнутый круг получался. Не спал мальчик, потому что вёл себя, как девчонка, а как девчонка был, потому что не спал.

И тогда, знаете, что он придумал? Записался в секцию карате. И стал тренироваться.

Ну так что?

Ну так всё. Прекратили в классе дразниться. А он перестал быть девчонкой. Хотя и лицо у него осталось белое, и ножки тоненькие. Зато ни пальчика, ни языка ему больше не показывали, и кнопки на парту подкладывать перестали. И с дразнилкой «девчонка-девчонка, ха-ха-ха-ха!» завязали.

А главное – наконец-то спать пацан стал крепко-прекрепко, как дитя.

Морали две:

1. Если ты мальчик – будь мальчиком, если девочка – будь девочкой.

2. Спорт – великая сила, пацаны!

* * *

От автора.

Наловчились засыпать, малышата? Тип-Топ! Теперь бы ещё по утрам научиться вставать, правда? Попросите-ка пап и мам перед подъёмом почитать мои «Утренние притчи для маленьких засонь».

Говорят, помогают…

Утренние притчи для маленьких засонь

Воздушные шарики

Одна девочка тако-о-ой соней была! Мама утром по щёчке её погладит, носик пощекочет, волосики покудрявит: «Вставай, галчён, в детский сад пора». Напрасно. Девчушка даже глазки не открывает. Папа в айфоне будильник заведёт, под самое её ушко поставит – улыбнётся дитятко, потянется, а чтобы очнуться, тем более подняться, – ни-ни.

Выручила всех бабуля. Привязала к ресничкам девчушки воздушные шарики, чтобы она по улице с открытыми глазками могла идти, и повела в детсад. А та как взмоет на небо под самые облака!

Пришлось в МЧС звонить, спасательный вертолёт вызывать. Правда, не понадобилась со-не-засоне скорая воздушная помощь. Шарики начали сдуваться, и полетела бедняжка вниз прямо в лужу. Ну, тут же и проснулась да так громко залилась, такую рёвину-коровину физию состроила, что лужа от смеха волной пошла.

* * *

Мораль: просыпайтесь, детишки, по утрам на раз, чтобы не витать в облаках и в лужу не шлёпнуться.

Теле-сон

Приснился Дашке-первоклашке теле-сон, будто ворвались к ней в спальню Маша и Медведь да такую кутерьму устроили – я тебе дам! Медведь на стол прыгнул – Маша за ним, он на шкаф – она следом. Мишка из комнаты вон – Маша дверь перекрыла, букварь открыла и давай Мишу учить слова составлять. Как раз те, которые Дашке дома сложить было надо, да она забыла – с Лариской через резинку прыгала.

Обрадовалась первоклашка, звонко-презвонко засмеялась.

Будит её мама: «Просыпайся, дочура».

Бесполезно.

«Смотри, досмеёшься, в школу опоздаешь».

Напрасно. А как тут проснёшься, когда Маша и Медведь за тебя домашнее задание делают!

* * *

Мораль:

– Не перебарщивайте, детишки, по части мультиков про Машу и Медведя.

– Домашнее задание выполняйте да вовремя спать ложитесь.

– И будете вставать, как ясное солнышко!

Минуточку!

Взяла третьеклашка Люба моду вставать… через минуточку.

Тормошит её мама, а она: «Сейчас, мамочка, сейчас, только одну минуточку!». И снова, и опять: «Ещё чуть-чуть, всего минуточку! Ну ещё одну-преодну минуточку!». В общем, тянула время, как жевательную резинку.

А время – вещь молниеносная, по вселенной разлетается в мгновение ока. Подхватило оно Любу и унесло дале-е-е-ко-о-о, на самый Край Света.

Ой, как долго оттуда до дома добираться! А ведь надо успеть встать, постель заправить, зарядку сделать, зубки почистить, умыться, позавтракать, посуду вымыть, уроки повторить и в школу идти. Скорее назад, скорее. Нельзя терять ни минуточки!

Вскочила Люба, постель заправила, зарядку сделала, зубки почистила, умылась, позавтракала, помогла маме посуду помыть, уроки повторила и в школу отправилась. Раньше всех в классе была.

Как мама-то обрадовалась!

* * *

Мораль: минута – это много-премного, ребята, если делом её занять, а не потягушечками.