Текст книги "Прогрессоры нового мира"

– Блин, такой сон прервал.

– Что за сон?

– Хороший сон. Уже забыл какой.

– Вставай давай, и так почти двадцать минут отдыхаем. Такими темпами до зимы путешествовать будем.

– До зимы путешествовать мы не будем. Гораздо раньше у нас закончится нормальная земная жратва, а от долбаных улиток у нас случится завороток кишок, и зиму мы будем встречать в стране вечнозеленых елок.

– Ты оптимист.

– А то!

После еды и отдыха продираться через заросли неизвестных кустов и редкую, но высокую траву было как-то приятнее. Ноги не так сильно ныли во время подъемов, спуски не казались такими уж крутыми.

Местность на самом деле стала более «горизонтальной». Вместо водопадов и перекатов на реке стали чаще попадаться заводи со спокойной водой. Пернатой живности тоже заметно прибавилось, – может быть, животные уходили от места появления землян не слишком далеко, или появился какой-то другой неизвестный фактор. С такими мыслями путешественники подошли к огромному камню, одиноко стоявшему в паре десятков метров от реки. Как он здесь оказался – было совершенно непонятно. Однако место было красивое и удобное, и Ветал решил, что оно вполне подходит для ночевки.

Его предложение было принято с энтузиазмом. Даже Агрис всем своим видом давал понять, что место хорошее. К тому же идти дальше не было никакого желания – дневной переход выдался утомительный, нужно было отдохнуть.

Кулинарные эксперименты продолжились. На этот раз решили отварить «курятину» из «воробьев» с картошкой и рисом. Предполагалось сделать барский ужин с почти настоящим супом на первое и испеченными в углях улитками на второе. На третье решено было устроить небольшой эксперимент. Недалеко от стоянки Макс заметил куст с ягодами, отдаленно напоминающими черную смородину. Сами ягоды никто попробовать не отважился, а вот листья решили заварить вместе с традиционным зеленым чаем. То, что эта мелкая, в пупырышках, черная ягода не слишком на смородину похожа, никого не смущало, ведь надо же когда-то начинать пользоваться местными плодами! Чай очень быстро заканчивался, к большому сожалению, и надо было искать ему замену. Вот и подумали, что щепоткой листьев сильно не отравишься. К тому же, если кто не знает, почти все яды растительного происхождения при кипячении утрачивают свою ядовитость.

«Суп» получился вполне съедобным, особенно по сравнению с дневной трапезой. А улитки снова подкачали. Скукожившись в своих раковинах, они стали будто резиновые. Да и запах от них был еще тот…

– Ветал, эта твоя идея с улитками все больше и больше разочаровывает меня. Есть их, конечно, можно. Это правда. Но я бы лучше баланду тюремную ел, чем это кулинарное издевательство.

– Баланда – это очень хорошо. Мало, невкусно, зато регулярно! Вот только я не вижу добрых надзирателей, что спешат принести нам этот продукт. Может, у тебя зрение лучше?

– Добрых надзирателей не вижу. Зато вижу скрюченные изделия химической промышленности, по недоразумению названные едой.

– Завтра попробуем в листьях потушить – авось лучше получится.

– Ну-ну…

– Ты лучше на Агриса посмотри – вот пример презрения вкусовых ощущений ради того, чтобы желудок набить получше!

Агрис на происходящее имел свое особое мнение. На улиток он смотрел, как маленький ребенок на пенку от молока. Неприятно, но есть надо.

– Спиртику? – учтиво предложил Ветал.

– А как же!

Ветал рукой кандидата в мастера спорта или, по крайней мере, спортсмена-разрядника по литрболу разбавил спирт водой в единственной кружке, соблюдая все меры предосторожности.

– Макс, а ты заметил, что спирт не сильно пьется?

– Это точно! Я был уверен, что он уже закончится, и будет у нас лишняя тара под воду. Ан нет же – плещется в бутылке!

– Это, брат, особенности человеческого организма. Когда целый день напрягаешься, тело отдыха требует и восстановления. Крепкий алкоголь в виде спирта тело отдыхом не считает и много выпить не дает. Яд ведь! В обычной жизни организм его терпит (а куда ему деваться, бедняге?), но в ситуации экстремальных нагрузок и стресса – не дает травить себя. Отторгает. Короче, от пития – одна видимость и эстетика. Разлили, чуть выпили, успокоились, и все. Очень хорошо это.

Макс отправился в ближайшие кусты, а Виталик остался сидеть у костра наедине с Агрисом. Как же он изменился! С самого начала их знакомства он был как самый настоящий бомж-растеряха, непонятно за какие провинности угодивший в отделение полиции. Потерянный, отрешенный взгляд, какие-то неловкие движения, словно его сейчас начнут больно бить резиновой дубинкой по животу и почкам. Теперь же сидит обычный, вменяемый человек. Что с того, что его одежда разорвалась и превратилась в лохмотья? Листики, колючки, палочки не прошли мимо тонкой и изящной ткани его «рясы».

«Ночь, огонь, звезды. Красота! Даже в самом хреновом положении есть свои положительные стороны. Главное – разглядеть их», – подумал Виталик, незаметно проваливаясь в сон.

К тому времени ночь окончательно вступила в свои права, и пространство в нескольких метрах от костра начало казаться сплошным черным покрывалом. В смысле – не видно ни черта, если постоянно на костер смотреть, а потом отводить взгляд в сторону. Конечно, можно было включить фонарик и как следует осмотреться. Но зачем? Батарейки – единственные, запасных нет, а магазинов вокруг не наблюдается. Хорошо хоть новые.

– Макс, ты что там, взаправду пиво нашел?

– Да, блин, здесь всякой дряни накидано… посвети сюда.

Ветал направил на него луч фонарика, и к костру вышел порядком обозленный Макс.

– Чтобы я больше такие прогулки себе устраивал? Да не в жизнь. Сейчас шел, наступил в какую-то гадость. Думал, говно. Оказалось просто грязной лужей.

– Не переживай, думай о хорошем. Ведь мог и в настоящее дерьмо наступить. Кустики хорошие, располагаются недалеко – очень популярны. Пользуются большим вниманием у преданных поклонников.

– Э-э-э… а раньше сказать не вариант было?

– Макс, уходишь от костра – бери с собой фонарик, мало ли что там находится. Я тебе уже говорил об этом.

– Ну говорил… так тут пройти всего ничего!

– Правильно, что с того, что споткнешься о корягу, упадешь и ногу сломаешь – зато совсем недалеко от лагеря!

– Спасибо, утешил.

Макс уселся на пенку рядом с Виталиком и за компанию с ним уставился в костер. Мыслей, достойных обнародования, не было. Хотелось просто отдохнуть. Тихонько потрескивали дрова, кружка снова пошла по кругу, и глаза начали сами собой закрываться.

– Ты Агрису кровать сделал?

– Да нет. Он сам топорик взял и нарубал себе веток каких-то. Вроде как ругался при этом.

– Ну и хрен с ним, пусть ругается.

Повисла очередная пауза. Но просто сидеть и смотреть на костер уже порядком надоело.

– Макс, ты знаешь про прикол третьего дня?

– В каком смысле?

– Так проходит привыкание к природе. К настоящей природе. В первый день путешествия или отдыха человек еще не отошел от цивилизации, у него с непривычки устают ноги, шея, плечи. Он еще не привык, да и мобильник время от времени беспокоит – куда от него денешься? Впечатлений слишком много, чтобы нормально осмыслить происходящее вокруг. На второй день мобильник отключается, или его отключают. Ноги, шея, плечи начинают болеть уже сильнее, почти нестерпимо. Еда оказывается невыносимо однообразной, ветки колючими, подъемы крутыми, а компания дурацкой. Хочется или сидеть на месте, или ехать домой.

– Еще бы! Магазина с холодным пивом нет, мороженым никто из-за кустов не торгует. Я еще много чего могу добавить к этому! – Макс в полной мере понимал, о чем говорит Виталик, и не упускал случая добавить комментарий.

– Вот-вот. А на третий день, при условии, что ты не на базе отдыха сидишь в компании алкоголиков, а реально идешь по лесу, в глуши, с тобой начинают происходить забавные вещи. Ты словно сливаешься с лесом, начинаешь воспринимать его так, как в обычной жизни троллейбус воспринимаешь – очень просто. Лес есть. Он вокруг. Везде. Ты тоже есть – шагаешь по лесу. Это замечательное, непередаваемое ощущение. Ни на какой базе отдыха ты никогда не ощутишь подобного. В большой компании, кстати, тоже. Это очень спокойное и личное ощущение.

– И чем это грозит?

– Не понял.

– Ну гномиков в лесу начинаешь замечать, улиток вкусно готовить?

– Дурак ты. Уйду от тебя.

– Ага, в лес уйдешь. Гы-гы-гы.

– Очень смешно.

– Гы-гы-гы.

Разговоры постепенно смолкли. Агрис привычно положил в костер несколько больших бревен, удостоверился, что они вправду будут гореть долго, и устроился рядом, на предварительно уложенных ветках вперемежку с сухой травой. Макс кутался в покрывало на широком каремате, а Ветал прикрыл себя сверху несколькими ветками какого то пушистого растения в надежде, что это хоть немного поможет от утренней росы.

Новый день принес не только чувство голода, но и чувство холода. Попивая горячий чаек с добавкой из отлично зарекомендовавших себя листиков местной «смородины», троица с интересом разглядывала огромную каменную глыбу, неведомо как очутившуюся посреди лесной поляны. То, что вчера в вечерних сумерках было почти неразличимо, сейчас, в свете разгорающегося утреннего солнышка, было прекрасно видно и офигительно странно. Камень был расписан огромными, примерно с метр, знаками. Или иероглифами. Как хочешь, так и называй, все равно читать по-местному земляне не умели и интересовались в основном технологией нанесения знаков на скалу.

– Какие здоровые! – Макса местное творчество почему-то особенно восхищало.

– Чтобы такое выдолбить, не лестницы, а строительные леса ставить нужно. Только вот на хрена? Чтобы медведи боялись? А никаких руин, остатков древних городов или ушедших в небытие цивилизаций вокруг не видно.

– А может, здесь проходил караванный путь, по которому верблюды несли на своих натруженных горбах пряности, шелк и очаровательных невольниц? А этот камень – указательный знак: туда пойдешь – волки верблюдов слопают, сюда пойдешь – у невольниц очаровательных силиконовые груди полопаются.

– Какой такой путь? Макс, мы по этой местности сейчас идем, как можно по этим горам более-менее приличную тропу проложить? Сплошь одни обрывы и ущелья. Здесь, чтобы хоть как-то перемещаться и груз перевозить, тоннели нужно долбить сквозь горы и мосты строить. Не верю я в путь караванный.

– Может, это столб пограничный?

– Такой здоровенный?

– Чтоб сильней боялись. И кустики удобные рядом – нужду справить можно от избытка впечатлений.

– Прямо по Фрейду получается. Армия из трех с половиной пьяных гопников состоит, зато камень пограничный – просто офигительной высоты и толщины. Компенсирует!

– Мне видится другая картина: каменная келья, отшельник, который посвятил себя местному божеству, раз в год к нему приходят «просветляться» паломники – множество паломников, несущих горы еды в качестве подношений. Времени свободного – девать некуда, вот и долбит он скалу потихоньку. Чем не хобби?

– Таких придурков не бывает, Виталик. Посвятить себя выдалбливанию на скале бранных слов – для этого нужно быть полным отморозком.

– Откуда ты знаешь? Может, здесь только такие и живут?

Парочка обернулась и стала разглядывать Агриса.

– Агрис, ху из ху?

Агрис тоже заинтересовался странными знаками. Он с большим энтузиазмом рассматривал их и даже водил пальцами по воздуху, словно рисуя что-то. Часть знаков он перерисовывал палочкой на чистый участок земли. Земляне на его действия смотрели с небольшой завистью – сами они ни черта не понимали в этих закорючках.

– Абрин зих шмерлен. Абрррайка мугоч кир а сак.

Агрис сказал что-то с очень важным, даже немного озабоченным видом и указал рукой на знаки.

– Да, Агрис, да! Я тоже так думаю! – Макса это уже начинало забавлять.

– По-моему, он на самом деле знает, что это за знаки. Рассматривает, словно старого знакомого… Надо срочно местному языку обучаться!

– Интересно, когда? На привалах? И как это делать?

– Макс, надо. Это не значит, что я сейчас побегу выпытывать у Агриса известное слово из трех букв в местной транскрипции. Но надо.

– Умник, блин. Конечно, надо…

После осмотра местных достопримечательностей компания тронулась в путь, поборов соблазн полазить по округе и еще что-нибудь интересное найти. Русло реки словно устало от неровностей ландшафта и нашло наконец спокойную гавань в виде небольшого горного плато. Сами горы никуда не исчезли – они окружали путешественников со всех сторон. Это была лишь короткая передышка.

Улиток и «воробьев» стало попадаться значительно больше, чем прежде. И – о чудо! – на каменистых берегах местной водной артерии были замечены большие толстые лягушки! Размером сантиметров пятнадцать, под цвет камня, они радовали путешественников своими мощными аппетитными окороками и совершеннейшим презрением к опасности. В течение часа было собрано и помещено в специальный отдел рюкзака больше трех десятков потрошеных земноводных! Но пробираться через лес стало тяжелее – растительность стала гуще. Было принято решение снова идти вдоль берега реки – судя по ландшафту, водопадов в ближайшее время не предвиделось.

После полудня река преподнесла очередной приятный сюрприз – самый настоящий песчаный пляж, пусть даже без ларьков с чебуреками и лежаками. Перед пляжем была заводь со стоячей водой и небольшая уютная поляна рядом. Без колебаний решено было остановиться «на обед» в этом чудесном месте.

Виталик сразу же выпустил на волю всех «резиновых» улиток, которых только в похмельном угаре можно было назвать пищей. На обед приготовили лягушек и «воробьев». Ни одной куропатки или другой более-менее крупной живности до сих пор еще никто из троицы не поймал. Может, она здесь вообще не водится? На этот вопрос земляне ответить не могли.

– Хороший бульон, лаврового листа не хватает и красного перца. И соли совсем нет. И картошка немного переварена. А так вкусно.

– Да, я бы еще съел.

– Ветал, физиономия не треснет? И так больше всех сожрал, еще добавки ему. Куда все девается?

– Все идет в дело. Купаться будешь?

– Обязательно. Еще бы зубы почистить…

– А-а-а-а-а!!!

Виталик с разбега залетел в речку. Вода в этом месте хоть и была стоячая, но все равно ледяная – все-таки с гор текла. Сделав несколько загребающих движений, Виталик поплавал под водой. К нему присоединился и Макс. После монотонного хождения по лесу купание, пусть даже в ледяной воде, казалось чем-то восхитительным, освежающим и бодрящим. Вдоволь накупавшись, приятели улеглись греться на гальку.

– Хорошо!

– Ага.

Полежали еще немного.

– Ветал, или у меня глюки, или где-то рядом работает мощный сервак. Компьютер в смысле. Где-то вон там.

Макс указал в сторону ничем не примечательной сосны-елки у края пляжа.

– И?

– Странно как-то. Будто мимо серверной проходишь, прямо чувствуешь, как там все работает.

– А ларька с пивом ты не чувствуешь?

– Ларька там нет. Точно.

– Очень жаль.

– Блин, неужели ты не чувствуешь ничего? – удивился Максим.

Немного успокоившись после купания, Виталик вынужден был признать – с соседней рощей действительно было что-то не так. Через несколько минут сосредоточенного восприятия Виталик уже мог более-менее точно описать свои ощущения.

– Мне кажется, будто в той стороне пятиэтажка располагается, и в каждой ее квартире включено и работает все, что способно потреблять электричество: телевизор, компьютер, кондиционер. Только нет там никакой пятиэтажки. Откуда ей здесь взяться?

Если бы не слова Макса, Ветал ни за что на свете не заметил бы эти едва заметные движения. Движения чего? Электронов? Фотонов? Перед его «перемещением» эти его ощущения были настолько обострены, что он даже видел движение этих странных частиц в своей комнате, в доме, на улице. Вообще везде. Неужели сейчас этот его кошмар снова вернулся?

– Проверим?

– Обязательно, уж очень странно все это.

Парочка быстро оделась и направилась было на поиски непонятно чего, как дорогу им преградил взволнованный и чем-то встревоженный Агрис.

– Агрис, ты чего хулиганишь? Каши мало досталось, чудак?

– Не быть там. Вы убьют. Меня смерть.

Это было чертовски странно – видеть Бомжика, разговаривающего по-русски, пусть и страшно коряво и неправильно.

– Ты что, говорить по-нашему можешь? Так какого черта мозги парил столько времени? – возмутился Виталик.

– Я не полная мера быть языком вас. Сложно. Не важно. Идете туда – нет. Рушите маяк. Есть бойцы магов, найти есть и убить. Мы. Хорошо?

– Какие такие бойцы? Какие, на хрен, маги? Ты что нам втираешь, урод? – Виталик еле сдерживал раздражение.

– Я ловлю наипрекраснейшие глаголы. Или прилагательный. Что это? Не могу.

– Я правильно понимаю, что, если мы срочно не свалим отсюда, прилетят местные полицаи и сделают из нас фарш? – Макс стал въезжать в обстановку.

– Да. Прожаренный шашлык.

– Так какого хрена ты молчал все это время?

– Хорошо сидели…

Глава 3

Уговаривать никого не пришлось, сборы были не просто быстрыми – мгновенными. Побросали все имущество в рюкзаки и быстрым шагом, скорее даже бегом, двинулись вдоль реки. Кусты и деревья проносились мимо со скоростью болида «Формулы-1». Если бы такой марш-бросок пришелся на первый день их попадания сюда, закончился бы он уже через пять минут. Сейчас, на третий день, организмы путешественников уже немного адаптировались и научились распределять нагрузку. Сейчас они выдержали пятнадцать минут.

– Все, хватит, привал. Дайте воды!

Рядом с Максом упали и остальные. Их ноги гудели, сердца решили убежать от своих неуемных хозяев. После первых глотков оказалось, что лежат они посреди скопления здоровенных, выше человеческого роста, густых кустов. Наверное, какой-то древний инстинкт направил путешественников в самые дебри – подальше от любопытных взглядов и возможных преследователей.

В голове проносились мириады мыслей. Ветал с Максом перебирали их, тщательно сортировали, отбирали наиболее актуальные. Первым взял слово Виталик.

– Агрис, что за хрень происходит?

– Вопрос нет. Много, сложно…

– Хорошо. По порядку начнем. Как мы здесь оказались? Что вообще произошло?

– Закатный орден. Вызов. Менять места. Я готовить!

– Нормально так… Просто взяли и перенесли. А наше мнение вообще спросили?

И тут Агрис в очередной раз преподнес сюрприз. Сразу, безо всякой паузы, он перестал говорить, как узбекский гастарбайтер, перейдя на почти привычную землянам речь.

– Это было совсем не просто. Посвященные ордена питали своим разумом обряд. Если бы не кровь капища – ничего бы не вышло. А говоришь – просто…

– Офигеть. Ладно, с большими сложностями взяли и вызвали. А мне, например, дома хорошо жилось. Нельзя было спросить, хочет человек или нет?

– Никак. Очень сложно. Другие для жертвоприношение. Для Закатный орден! Для мир Иглы. Ваше мнение? Зачем?

– Э-э-э-э, ты хочешь сказать, что хотел замочить всех нас?

– Замочить? Зачем? Просто смерть на камне жертв. И хорошо.

– Резать нас, правильно я понимаю?

– Да.

В густых кустах, где прятались трое скитальцев, повисло напряженное молчание. Слово взял Ветал.

– Бомжик, видишь ли… мы тебя сейчас убьем. Не из личной неприязни – исключительно справедливости ради. Ты хотел убить нас, был готов сделать это. Такие опасные попутчики нам не нужны. Извини.

Без лишних церемоний, Виталик стал оглядывать окрестности в поисках удобной палки – чтобы ударить ею. Макс стал обходить Агриса сзади.

– Я понимаю. Но убивать меня не станете. Тогда вы не жить. Найдут сторожа-маги и убьют. Или разный орден тихо на алтаре ритуал с вами откроет. В этом мире вы – ресурс. Ничей. Пока свободный. Полный денег кошелек и дорога, но не богатство, а сила. Кто нашел, тот цезарь. Я подобрал достаточно хорошо слова?

– Предположим.

Хождения вокруг Агриса на самом деле прекратились.

– Во-вторых, я не резал другие миры животные. Орден вызвал вас в мир. Наш мир. Игла. Мы дали почти все силы, на нас лавина Совет маги, их сторожа всех ордена. Они знали. Предатель. Не готовы. Всех смерть. Я ритуал делал, я пришел к главному месту… Сторожа убили иномирян. Вы повезло. Я тоже. Сейчас нужна тишина. Сильно нужна.

Информации для размышления было более чем достаточно, и Виталик с Максом пребывали в глубокой задумчивости.

– А вообще ты кто такой? – задумчиво спросил Макс.

– Голова, верх нового. Управлял пока неизвестным, еще будущим Закатный орден. Искатель. Только жестокость Магистра, лишь его одного угнетение лежит надо мной. Раньше. Линия времени Магистра уперлась в смерть, все там. Мрак ест все. Нет Закатный орден.

– Короче, за что боролись, на то и напоролись.

– Получается, что так.

Макс был ошарашен происходящим, Ветал тоже.

– И каковы твои планы на дальнейшую жизни, Агрис? В другой орден подашься?

– Мало. Я последний Закатный орден. Меня всегда убьют. Точно чтобы…

– Нерадостная картина. Сочувствую.

– Ветал, ты думаешь, ваше дело намного хорошо? Ошибка. Далеко ошибка. Был Совет магов, все боялись делать ради себя. Риск опасен. Сейчас – кто стремителен, тот победитель. Немного времени, ищущие люди в надежде найти владельцев Грани миров победят. Нет шанса.

– А что тут все переполошились из-за нас? Ну стало в вашем мире больше на несколько человек – и что? Мы не заразные, холеру не занесем. Сифилис тоже. В чем прикол?

– Не ведающие вы… Ты проходил Грань, и ты жив. Граница где? Там. И здесь. Ты здесь. Случай. Она – разница. В тебе чувства. Сила. Принял. Или умер! Но ты не умер. Новые за границами. Видеть мир в база, разум готов к основа. Наверное. Никто не знает.

– Ты сходишь с ума, – сказал Виталик.

– Откуда схожу? – не понял Агрис.

– Агрис, такой человек… или маг, который проведет ритуал, он станет свидетелем того, что было с человеком в момент его перехода этой самой Грани миров. Насколько я был уставший и выпивший после посиделок с друзьями, все равно от этого перехода чуть с ума не сошел! У другого человека однозначно крыша поедет – просто черепушку разорвет от этого.

– Есть страх, он реальней, чем страх обычного человека. Риск прервать путь раньше, чем нужно. Всегда есть этот риск. Только маг в полной мере осознает его. Понимая его, мы строим свои планы. Да, можно погибнуть. На самом деле в истории мира Иглы все попытки исследовать Грань миров заканчивались только смертью. Только голова не взрывалась, а накалялась очень сильно. Сильнее кипящей воды. Для того чтобы Гранью миров можно было пользоваться, а не сразу погибнуть, я создал механизм ее переноса в накопители. И уже из них, с большой осторожностью, по крупицам извлекать и пользоваться. Должно было сработать.

Речь Агриса постепенно выправлялась, он все больше начинал говорить, как обычный человек. Чудеса!

– Экспериментаторы хреновы… – сказал Макс.

– Ты лучше скажи, мил-человек, как языку обучился?

– Я слушал вашу речь, мысли и делал ментальную проекцию на себя. С активизацией интенсивного запоминания. Быстро это делать нельзя – сильный всплеск энергии был бы заметен наблюдателям, приходится делать очень тонкие, нестабильные каналы перехода информации. С другой стороны, слишком разные наши миры. Чтобы понимать речь, нужно понимать значения отдельных слов, их взаимосвязи. Нужно знать другой мир, его историю, правила. С этим самые большие проблемы. Например, автомат Калашникова. Макс сейчас очень сильно хочет получить этот, как я понял, механизм для убийства врагов. Как он убивает – мне совершенно непонятно. Я не могу даже представить себе механизм, который безо всякой магии ранит и убивает множество врагов на огромном расстоянии. Такого не бывает. Но Макс держал его в руках и даже пользовался им. Правда, не убивая никого.

– Дружище, ты с этим делом завязывай. Ветал, ты понял – он мысли наши читает!

– Агрис, за такие вещи в приличной компании принято получать по морде. И вообще за последнее несколько минут это уже второй раз, когда мне хочется тебя ударить палкой по голове. Ты понимаешь, что никакими доводами о «помощи» в этом большом и сложном мире ты уже не отделаешься?

– А я здесь при чем? – Агрис на самом деле удивился. – Я мало знаком с ментальной магией. Даже обычного, ничем не защищенного человека без специальных артефактов не могу «открыть». Не моя специализация. Вы сами виноваты – держите себя открытыми для всех, будто не знаете, чем грозит это… опа, а теперь закрылись!! Что случилось?

– Да ничего не случилось… Сейчас посмотрим.

Ветал медленно обошел Агриса и с силой ударил его в плечо. Не ожидающий такой подлянки, тот не устоял на ногах и оказался на земле.

– Что за фигня, Ветал?

– Это была проверка. По всему видно, что теперь наши мысли ты уже не читаешь. Иначе хоть как-то, да среагировал бы. Извини, дружище, на войне как на войне.

– Но я же сказал до этого, что вы закрылись. Правда, непонятно – как…

– А раньше ты хотел нас под нож пустить. И вообще есть такой принцип – доверяй, но проверяй.

– Хороший принцип.

– Это хорошо, что ты понимаешь.

Пищи для размышления у каждого набралось достаточно, поэтому решили долго в зарослях не рассиживаться, а продолжить путь. По ходу движения выяснилось, что от капища, где проходил ритуал перемещения, до ближайшего населенного пункта примерно сто двадцать лиг, в пересчете на более привычные землянам единицы измерений – около ста километров. Это если по прямой. Сколько предстоит пройти на самом деле – непонятно, но общее направление движения было верное. Каких-то серьезных рек и озер Агрис вспомнить не мог, и вообще карту этой местности он почти не помнил. Вполне возможно, что троица шла совсем не в самый ближний поселок, а черт знает куда.

По словам Агриса, на Игле царил махровый феодализм, наличие магии делало его особенным, отличным от существовавшего когда-то на Земле. Крестьяне и другие «низшие» в обычные годы еле-еле сводили концы с концами, а в неурожай начинали варить корни и есть случайных прохожих. О каких-то свободах, равенствах и ценностях человеческой жизни никто ничего не слышал. Зато любой мальчишка или девчонка с раннего детства мечтали стать магом, орденские школы во время каждого нового набора учеников-адептов скорее напоминали гигантский цыганский табор, чем учебное заведение. Везло единицам.

С технологиями тоже было туго. Никакой автоматизации, механизации или индустриального метода производства здешний мир не знал. Жители мира Иглы целиком и полностью полагались на крепость рук, быстроту ног и скромность своих потребностей. Лишь использование магических практик поднимало производственные возможности до недосягаемого для земного феодализма уровня – чего стоили одни только межпространственные переходы, а также металлургия, сельское хозяйство, медицина, косметология. Но! Это было уделом избранных. Услуги магов стоили неимоверно дорого. Зачем дровосеку несколько лет копить деньги на всегда острый и нержавеющий топор? Он лучше обычный возьмет и будет точить его почаще.

Для крупных землевладельцев маг мог «подправить» погоду, например вызвав дождь. Но, по единогласному мнению землян, гораздо полезнее было бы сделать толковую оросительную систему. И трактор. И сеялку. Магическими вещицами, как и услугами магов, пользовались лишь люди состоятельные, вещи это были статусные. В мире Иглы магия была товаром премиум-класса и на реальную экономику почти не влияла.

Еще смешнее были вооруженные столкновения. Традиционные мечи, луки и рыцари на боевых конях в мире Иглы присутствовали. Как еще крестьян и прочий сброд в покорности держать? Но были и боевые маги. Для убийства они использовали молнии, огонь, ледяные лезвия и прочие убийственные приемы. Что могли противопоставить этому магическому ужасу простые солдаты? По факту – ничего. Все равно как если бы в битве при Бородине к Кутузову попал бы современный танк с экипажем. Вначале эта машина для убийства расстреляла бы из пушки штаб Наполеона, а потом принялась бы давить гусеницами простых воинов. Вот и вся битва.

Применительно к миру Иглы дело обстояло следующим образом: если у какого-то графа в войске пять сотен отъявленных головорезов, а у его противника жалкая сотня хлипких и ни на что не годных студентов-филологов, в военном деле совершенно не разбирающихся, но при этом есть (самое главное!) сработавшаяся группа боевых магов – боя, скорее всего, не будет. Зачем «мясо» на танки пускать?

Разумеется, при наличии такого эффективного инструмента прогресс – как в области войны, так и в мирной жизни – шел больше через использование магических практик. Поэтому и власть, которая добывается и удерживается силой, стала в мире Иглы уделом избранных – магов. Редкие люди в достаточной степени владели магическим даром, и совсем уж небольшому их числу было дозволено развить свой природный талант до такого уровня, когда адепт становился настоящей силой, с которой необходимо было считаться. Места на вершине пирамиды власти всегда было недостаточно, своей смертью высшие адепты почти никогда не умирали.

Местность, по которой сейчас шли странники, считалась «нехорошей» из-за соседства с капищем, но объяснить отсутствие животных Агрис не мог. Так же, как не мог он объяснить происхождение скалы с непонятными символами. По его словам выходило, что это местный феномен, что символы стары, как сам мир Иглы, и понять, что там написано, уже никто не может. Да и не нужно это никому – все важное и полезное, что было у древних, давно переведено и активно используется потомками.

Магические ордена владели собственными библиотеками. Уникальные секретные знания каждого ордена внутри него тщательно охранялись, а также крайне ограниченно распространялись среди адептов посредством библиотек разной степени открытости. И защищались от разных неожиданностей путем копирования. Именно магические ордена были «передовиками магической науки» этого мира, имели возможность проводить масштабные исследования, создавать школы и воспитывать в них полноценных магов – своих будущих адептов.

В основном готовили их для борьбы с другими орденами. Объявлялись перемирия, заключались союзные договора, и проходили мирные переговоры. Но подготовка к войне шла всегда. Так и сейчас – один орден слишком уж много возомнил о себе, и остальные, объединившись, успокоили его. Навсегда. Последний представитель этого ордена шел сейчас рядом с землянами и мучился ностальгией. Ведь какими грандиозными были его планы! А сейчас…

Местные короли, цари и даже императоры во всем зависели от орденов магов и, по сути, были лишь марионетками в руках Магистров. Управляющими территориями. Большинство войн между странами были лишь отражением войны между магическими орденами. Их власть на своих территориях была абсолютной и сдерживалась только другими орденами.

Орденам платили «за покровительство» все государства мира Иглы. Магические услуги тоже были полностью их вотчиной – часть доходов с любой магической практики шла в казну ордена. Кроме того, существовало множество мастерских, лавок, напрямую учрежденных магическими орденами. По сути, это были даже не государства в государстве, а сверхгосударства со своими писаными и неписаными законами, правилами и распорядком. Именно они определяли жизнь в мире Иглы.