Текст книги "Последний хранитель"

Глава седьмая

Утро было пасмурным и дождливым, небо было затянуто серыми облаками, сеял мелкий осенний дождь, и на дворе было сыро и мерзко. А вот настроение у меня, в отличие от погоды, было просто отличным, я умылся и немного размялся, потом, достав станок, побрился и посмотрел на себя в отполированное блюдо – остался доволен. Достал из аптечки троксевазин-гель, надо навестить пострадавшую, осмотреть, и если что – наложить мазь. Что отличает новобранца от ветерана – это внешний вид. Я почистил сапоги, надел чистую рубашку, надел камзол и вышел во двор. Под навесом горел костер, и гвардейцы, собравшись вокруг, что-то помешивали в котелке, висящем над костром. Подошел, поприветствовал собравшихся и услышал знакомый запах.

– А что это вы варите?

– Да вот, сбор для отвара закончился, дала нам кухарка зерна шимаса, он, конечно, горький, и варить его надо долго, но бодрит, правда, похуже, конечно, чем отвар, – ответил кто-то из гвардейцев.

– А день сам видишь какой, никак проснуться не можем, – добавил другой и показал мне то, что они варили – это были зерна кофе. Кофе… Я уже забыл, как он пахнет, нет, вы только подумайте, зерна кофе! И эти остолопы варили их целыми.

– А где это можно взять? – спросил я того, который мне их показал.

– Да можно у кухарки, у нее много, целый мешочек. А вообще их на рынке продают, бедняки покупают, сбор для отвара ведь намного дороже.

Поблагодарив за информацию, я отправился в дом, первым делом заглянул к кухарке, переговорил с ней, оказалось, что зерна никто не жарит и не мелет. Просто кидают в воду и варят не менее получаса, после чего пьют.

– Мадам, – поднял я статус кухарки на недосягаемую высоту, просто так обращались к знатным дамам.

– Что вы, какая я мадам, просто Сьюзи, сеньор, – проговорила она, краснея, скорей всего – от удовольствия.

– Хорошо, Сьюзи, у вас будет небольшая ступа и немного сливок, а также найдется сковорода на некоторое время и сахар или мед?

Все это у нее было, и я договорился, что воспользуюсь всем этим, после того как посещу нашу потерпевшую.

Пройдя в другое крыло, где поселились аристократы и жрица, постучал в дверь и, услышав приглашение, вошел и поклонился.

– Мадам, как вы себя чувствуете? – спросил я, любуясь ее лицом, сегодня она, умытая, с чистыми волосами, уложенными в незамысловатую прическу, в чистом сером платье была просто великолепна. И даже то, что на щеке ее был приличный синяк, нисколько ее не портило. Нет, это не была холодная утонченная красота, это была мягкая, какая-то домашняя красота, к которой так хотелось прижаться, что у меня закружилась голова.

– Сегодня уже лучше, нога не так уже болит, но я, как вы и говорили, лежу и не встаю. – Она и вправду полусидела, подложив под спину подушки, и что-то читала, а при моем появлении положила книгу на одеяло.

– Вы разрешите осмотреть вашу ногу?

Она замялась, и тут в дверь снова постучали.

– Да, войдите, – мне показалось, она это сказала даже с радостью и облегченно вздохнула. В дверь вошли пожилой человек и молодой парень в рясах жрецов, с небольшим саквояжем в руках, за ними маячил маркиз.

– Вот, кстати, тот, кто оказывал вчера ей помощь, – сдал меня маркиз. Старичок посмотрел на меня, прищурившись.

– Так, так, так, сейчас посмотрим, кто тут что делал, не было бы хуже от этих лекарей, – пробормотал этот лекаришка, ни к кому не обращаясь. Маркиз посмотрел на меня, и его взгляд обещал мне миллион кар, если что-то пойдет не так.

Девушка выпростала ногу из-под одеяла, и лекарь стал разматывать эластичный бинт, вслух удивляясь такому интересному материалу. Потом лекарь взял над ним верх, и он принялся осматривать ногу потерпевшей.

– Хм-м-м, скажите, молодой человек, здесь имел место ушиб или что-то еще? – обратился он ко мне.

– Здесь был вывих голеностопа с незначительным разрывом волокон сухожилий, голеностоп я вправил, наложил фиксирующую повязку и сухой холод в течение часа, и, как видите, отек стал спадать. Думаю сегодня использовать мази и покой с фиксирующей повязкой, завтра теплые ванночки с целебными травами, и можно понемногу нагружать ногу. При ходьбе пользоваться палочкой или костылем. – Сказав это, я посмотрел на лекаря, интересно, будет возражать или нет. По поводу вывихов, ушибов и даже переломов, а также резаных, колотых и даже огнестрельных ранений я знал очень много.

Старик помолчал, пожевал губами.

– Ты понял, как надо рассказывать о болезни, ране или травме? – обратился он к своему, как я понял, ученику. – Что-нибудь ты сможешь добавить?

– Э-э-э… там синяк и это… опухшие нога, – проблеял тот. Старик развел руками, как бы извиняясь перед нами с маркизом.

– Помру, не знаю, кого он будет лечить, эх, горе ты косноязыкое… Ладно, «опухшие нога», – старик махнул рукой. – Я ничего не могу добавить, – это уже он говорил маркизу, – лечение и вправду проведено прекрасно и правильно. Молодой человек, я так понимаю, вы простой солдат, не хотите ли сменить вид деятельности? Я думаю, после того как поучитесь у меня, у вас будет прекрасная карьера.

– Прошу прощения, мэтр, но я солдат и уже дал слово, и не в моих привычках его нарушать.

– Жаль, очень жаль, ну смотрите, передумаете – я вас с удовольствием возьму в ученики. Да, вот, возьмите эту мазь, – он открыл саквояж и достал керамическую баночку с мазью, в комнате сразу нехорошо запахло. – Да, запах у нее не очень, но помогает. Да, еще… будьте осторожны, у вас нет лицензии на лечение, и вы не состоите в братстве. Поэтому заниматься лечением вам нельзя. Нет, конечно, в таких случаях, когда надо что-то срочно предпринять, никто не скажет ни слова, но будьте осторожны, – сморщившись, проговорил старик, и, распрощавшись, все удалились, оставив нас с девушкой одних.

– Вы не против, если я намажу место вашей травмы своей мазью? – спросил я девушку.

– Она тоже так отвратительно пахнет? – сморщила она носик.

– Нет, что вы, там более приятный запах, а боль и отек она снимает не хуже.

– Хорошо, мажьте, – разрешила она.

Я достал гель, зажав его в руке, так чтобы не было видно тубы, аккуратно выдавил на ладонь достаточное количество и стал осторожно втирать гель в ногу.

– Мы с вами общаемся уже второй день, а я еще даже не знаю вашего имени, – проговорил я, бинтуя ее ногу.

– Зато я ваше знаю, – хихикнула она, – вас зовут Серж де Шин. – При этом она явно отделила «де», сделав ее приставкой, и поставила ударение на И. – Зовите меня сестра Альва-Мари или просто сестра Альва, – как-то грустно произнесла она. Я в это время закончил бинтовать ее ступню и разогнулся.

– Знаете, сестра Альва-Мари, я сейчас приготовлю один напиток, он тоже поможет в вашем выздоровлении, поэтому я не прощаюсь и через некоторое время вернусь. – Я снова поклонился и вышел из комнаты, поспешив на кухню.

Ну а на кухне принялся вначале жарить зерна кофе, потом мелко растолок их в ступке, порошок ссыпал в плошку, предоставленную мне кухаркой. После чего взял самую маленькую кастрюльку, закипятил в ней воды, кинул в чашку, из которой пили травяной сбор, небольшую ложку кофе и залил кипятком. По кухне сразу поплыл уже забытый мной аромат кофе, конечно, это эрзац, но джезвы тут не было в природе. Но раз есть кофе, будет и джезва, я уж озадачу этим кого-нибудь. Добавил в чашку сливки и сахар, поставил на небольшой поднос и понес Альва-Мари.

В комнате поставил поднос на столик и протянул чашку девушке. Пока нес, кофе достаточно остыл, и можно было пить, не боясь обжечь рот.

– Попробуйте, – протягивая ей кружку, сказал я.

Девушка взяла ее, понюхала и осторожно отхлебнула.

– Что это? – спросила она, сделав пару глотков. – Необычно, но вкусно, знаете… Мне очень понравилось.

– Это зерна шимаса, заваренные по особому рецепту.

– Этого не может быть, вы, наверно, шутите, я как-то пробовала эту бурду, ее невозможно пить, она горчит и больше ничего. – Она еще отхлебнула, пробуя на вкус напиток. – Это тоже чуть-чуть горчит, но как-то приятно, и оно сладкое. И цвет интересный.

– Я добавил туда сливок, – сказал я, улыбаясь.

– Как вкусно, вы должны обязательно меня научить делать этот особый рецепт, я хочу кое-кого удивить, прошу вас, пообещайте мне это.

– Хорошо, сестра Альва-Мари, как только начнете ходить, мы пройдем на кухню, и я вам все покажу и расскажу. – Не успел это произнести, как в дверь постучали, и служанка сказала, что меня разыскивает маркиз.

Делать нечего, я раскланялся с девушкой и с сожалением покинул ее компанию. Маркиз сидел за столом и что-то писал, тут же находился незнакомый мне гвардеец. Увидев меня, маркиз предложил мне присесть и, дописав, сложил лист в конверт, растопил сургуч и оттиснул печать перстнем, вручил его гвардейцу, и тот вышел. Маркиз посмотрел на меня и улыбнулся.

– Наверно, обижен, что оторвал тебя от интересного разговора, но дело прежде всего, нам с тобой надо съездить в одно место. На тебя хотят посмотреть кое-какие важные господа, так что будь готов, скоро выезжаем. Да, еще один вопрос, что ты там готовил, что так пахнет, мне сказали, угощал этим жрицу?

– Да, я заварил зерна шимаса по особому рецепту, этот напиток бодрит, прочищает и возбуждает мозг к работе. Хотите, я сделаю и вам?

– Ну разве что попробовать, интересно.

– Обождите несколько минут. – И я отправился готовить кофе. На этот раз я не забыл и себя. Пили мы кофе, сидя с маркизом за одним столом.

– А ведь ты прав с напитком этим, и бодрит, и мозги прочищает, и сердце прям скачет в груди. Послушай, де Шин, не сочти умалением чести, когда прибудем в столицу, научи моего повара это делать.

Маркиз так же произнес мою фамилию, как и жрица, я понимал, что это меня ставит на уровень дворянина. Я уже разобрался, кто есть кто в этом королевстве, но к этому нужны еще и документы, которых у меня не было.

– Научу, конечно, только сразу же хочу предупредить: нельзя злоупотреблять, много пить вредно для сердца, и на ночь тоже пить нежелательно, если только не желаете бодрствовать.

Пока мы пили кофе и беседовали, вернулся гвардеец, которого я встретил в комнате, когда вошел. Он просто доложил, что поручение выполнил, и удалился, отпущенный маркизом.

– Ну вот, можем и выдвигаться, – проговорил маркиз и добавил, что ему надо собраться, да и я должен подготовиться. Я понял, что меня вежливо выпроваживают, изобразил поклон и пошел к себе в комнатушку. Еще раз осмотрел себя, надел кобуру, сунул туда пистолет, прицепил на пояс нож, надел сбрую с мечами и был готов.

Маркиз собирался дольше, а когда вышел, я его не узнал. Он прилично загримировался, приладил усы и бороду, на нем были невзрачный серенький камзол и потрепанные сапоги, похож он был скорей на средней руки купца. Дождь прекратился, и начало проясняться. Маркиз попросил меня ничему не удивляться, и мы с ним, вскочив на коней, поехали на встречу, о которой он меня предупреждал ранее.

Далеко сзади нас плелись гвардейцы, выполнявшие роль охраны, изо всех сил делая вид, что нас не знают. Таверна, в которую мы приехали, находилась на другом конце города, и вид у нее был более простой, чем у той, где я был вчера. Народу было немного, скорей всего, потому что был день, да и контингент был больше похож на голодранцев и пьяниц.

– Хозяин, а у тебя где-нибудь приличному человеку присесть можно? – заорал маркиз, только мы вошли. Из-за стойки выскочил хозяин.

– Да, сеньор, пройдите, пожалуйста, на второй этаж, там есть отдельные кабинеты, Инурин, проводи гостей.

К нам подлетел мальчишка.

– Прошу вас, господин, – проговорил он, показывая нам на лестницу.

– Слышишь, купец, не угостишь ветерана, вижу, день у тебя удачный был, выпью за твое здоровье, – обратился какой-то здоровяк, больше похожий на бомжа.

– Хозяин, налей ветерану пиво за мой счет – и все, а то будет не прибыль, а одни убытки, – проговорил маркиз довольно громко.

– Благодарствую, сеньор купец, пусть удача сопутствует тебе, – радостно проревел бомж, – хозяин, ты слышал, сеньор купец меня угощает, быстро тащи свое пиво, пока оно не скисло.

Мы поднялись на второй этаж, паренек отвел нас в один из кабинетов, и не успели мы присесть, как в кабинет вошел еще один персонаж. Невысокого роста, щуплый, с незапоминающимся лицом и какими-то блеклыми глазами неопределенного цвета, на взгляд лет сорока или чуть больше. Но тем не менее – человек, привыкший отдавать приказы, этого не спрячешь, офицер никогда не будет походить на солдата, а генерал на прапорщика. Маркиз представил меня вошедшему, тот в ответ представился сам.

– Горот Паркс по кличке Стилет, глава ночной гильдии города Матенборг, – проговорил он, криво усмехаясь. Он и маркиз внимательно следили, как я отреагирую на слова Горота. Я же, услышав его кличку, хохотнул.

– Серж, что ты увидел смешного в словах Паркса? – спросил маркиз.

– Да нет, ничего, просто воспоминания, когда-то у меня тоже был позывной «Стилет».

Горот Паркс с интересом посмотрел на меня и улыбнулся мне в ответ. В этот момент нам принесли закуски и вино, пить я не стал, а вот перекусить был не прочь, почему-то здесь я постоянно не наедался. Не то что чувство голода мучило меня, но через полчаса после обеда, ужина или завтрака я уже готов был снова съесть такую же порцию. Принесли горячее – что-то похожее на уху и жареное мясо с овощами. Я быстренько прикончил свою порцию и стал смотреть, как маркиз и Паркс лениво ковыряются в своих тарелках. Наконец они закончили и снова принялись за вино.

– Серж, – обратился ко мне маркиз, – у Паркса возникли проблемы, и ему нужна помощь. Молодая поросль выросла и вздумала подмять его бизнес под себя, мне надо, чтобы ты помог ему. Он представит тебя как человека, временно уехавшего из королевства Сильвании, потому что у тебя там возникли проблемы. Ты убил дворянина, потому что тот застал тебя с его молодой женой, и ты, защищаясь, его прикончил, но его родственники возжелали твоей головы, вот ты и сбежал. Поживешь пару дней, Горот попытается их спровоцировать, ну а ты его защитишь. Ну как, согласен нам помочь?

Конечно, я согласился, а куда мне деваться, я прекрасно понимал, что Паркс – это работник маркиза и, видно, уже давно, а может, изначально, как у нас говорят, работает под прикрытием. Явно ему помочь маркиз не может, вот я и пригодился.

– Ты не переживай, я тут пробуду еще несколько дней, пока не ударят морозы, а то по грязи кони все сухожилья себе порвут. Так что время есть, вещи твои я заберу к себе, чтобы ничего не пропало, за это тоже не переживай.

Так что из таверны я вышел с новым работодателем. На улице снова моросил дождь, возле таверны стояла обшарпанная карета, Горот направился к ней, и мы, погрузившись в нее, поехали.

– Серж, сейчас я отвезу тебя к нам. – Он помолчал. – Ты ничему не удивляйся, там несколько домиков-притонов, где живет часть моих людей, кого надо, я предупрежу. И еще совет: постарайся не пользовать местных шлюх, мало ли чем они болеют. Завтра будет совет, вот я тебе и покажу, кто мне мешает, а там как получится.

Короткий осенний день подходил к концу, стало уже вечереть, когда мы приехали в эти трущобы. За свою службу приходилось валяться и в грязи, и ползать по болотам, но тем не менее от всего увиденного мне было не по себе.

Мы подъехали к одному из домиков, вышли из кареты и, стараясь не промокнуть, быстро перебежали на крыльцо дома. За дверью начиналась довольно просторная прихожая, на столе горела свеча, остальное все было скрыто темнотой.

– Васта, ты где? – позвал кого-то Паркс.

– Здесь я, Горот, здесь, – проговорила, появляясь из дверей, ведущих в другое помещение, полная пожилая женщина.

– Вот, Васта, тебе постоялец, поселишь его отдельно, и не докучайте ему, парень пробудет у нас несколько дней. И смотри, чтобы твои подопечные случайно не залезли к нему в карманы, руки отрублю сразу.

– Хорошо, хорошо, Горот, ты же знаешь, парни дома никогда не шалят, это у них не принято, это ведь их дом, а в доме не гадят.

– Ладно, я пошел, некогда мне, займись гостем. – Паркс развернулся, на прощанье незаметно сжал мне локоть и вышел.

– Прошу вас, сеньор, пойдемте, я покажу вашу комнату, – проговорила женщина и пошла впереди, освещая путь свечой. Комната была больше похожа на кладовку, в ней помещались только кровать и небольшая тумбочка, ну да мне тут недолго быть. А если уж придется задержаться, то сниму себе другое жилье, на прощанье маркиз мне сунул кожаный мешочек, в котором звенели монеты.

– Вот, располагайтесь, к ужину я вас позову, правда, ужинать вам придется вместе с другими постояльцами, но другого я вам пока предложить ничего не могу, так что располагайтесь, – повторила она и ушла, оставив мне свечу.

Я снял камзол, он был сырой, и развесил его на спинке кровати, потом снял сапоги и прилег. В памяти всплыло лицо Альва-Мари, такое милое и такое желанное. Предавшись воспоминаниям, не заметил, как задремал. Разбудил меня шум – детские голоса и смех.

Прислушался, и мне показалось, что в доме не менее десятка детей, которые что-то рассказывали, смеялись и бегали по дому.

– Сеньор, прошу вас на ужин, – позвал меня голос Васты. Я натянул сапоги, камзол оставил сушиться и вышел в коридор.

Ужин был накрыт в гостиной, когда я туда вошел, разговоры прекратились, и на меня уставилось два десятка мальчишечьих глаз. За длинным столом сидел десяток мальчишек возраста от 7 до 12 лет.

– Ты кто? – спросил самый старший из них.

– В первую очередь – человек, а вообще новый постоялец, – улыбнулся я ему.

– А что ты умеешь? – продолжил интересоваться он же.

– Димар, а ну прекрати, знаешь правило, за столом молчат, а все, кто живет в доме, свои.

– Да я ничего, тетя Васта, просто познакомиться хотел.

– Вот поужинаете, и можешь знакомиться, если он захочет, – проговорила Васта. На ужин была каша, сдобренная мясом и маслом, а также фруктовый взвар с куском хлеба. Кормили пацанов сытно, пусть и без изысков. Мне тоже поставили большую миску каши и кружку с взваром, и за столом воцарилась тишина, нарушаемая только стуком ложек.

– Так, кто сегодня дежурный и моет посуду? – спросила Васта, когда все закончили есть. Двое мальчишек, по виду самых младших, встали и стали собирать посуду и уносить ее куда-то.

Пацанва, осоловевшая от еды и тепла, стала тоже расходиться по своим комнатам и укладываться спать, даже Димар не стал дальше «знакомиться» и тоже не спеша ушел. Я догадывался, чем они тут занимаются – карманники, наводчики, отслеживающие богатеньких клиентов кабаков и проституток. Может, даже просят милостыню, хотя не похоже, одеты чисто и опрятно. Дети разошлись по комнатам, за столом остались только я и Васта.

– Может, сеньор желает выпить еще травяного сбору? – поинтересовалась Васта.

– Ну, разве только если вы составите мне компанию, – улыбнулся я.

– Сейчас, сеньор, у меня все готово, и вода уже кипит, – и она, несмотря на свой вес и возраст, быстро побежала в сторону кухни. Она добавила в напиток меда, и мы сидели и смаковали его не спеша и с расстановкой.

– Вы давно тут работаете? – спросил я ее, чтобы не сидеть молча, придремав под вечер, сон я себе испортил.

– Да уже почитай пять весен, как сгорели мои детки, долго в себя прийти не могла, вот Стилет и приставил меня сирот обихаживать. А до того мы с мужем пекарню держали, я как раз на рынок пошла, слышу, люди говорят – пожар в слободке, у меня и сердце упало, сразу недоброе почувствовала. Бросилась бежать, да пока добежала, а оно полыхает уже вовсю, и мои малыши, и муж там так и остались, никто не выбрался. Как так могло произойти, даже не знаю. Потом уже приходили от бургомистра, что-то смотрели и сказали, что был поджог, с четырех сторон дом загорелся, а дверь подперта была. Как они это там высмотрели, не знаю, сгорело ведь все дотла. А кто поджег, так и неизвестно, врагов у нас не было, жили без особого достатка, но справно. Я почти год в себя прийти не могла, все казалось – дети меня зовут, выскочу на улицу, а там нет никого. Вначале просто у соседей жила, то у одних, то у других, потом пристроилась в притоне полы мыть. А раз Стилет пришел, поговорил со мной, и через несколько дней предложил эту работу, я и согласилась, – Васта горестно вздохнула и промокнула глаза фартуком.

– А почему дети так поздно приходят? – спросил я, чтобы отвлечь ее от горьких воспоминаний.

– Так с утра-то они работают, а под вечер их монах учит грамоте да счету, Стилет строго следит, чтобы все ходили. У нас два парня, которые старшие уже и работают даже, один в управе писарем, другой в тюрьме, там и живут, других в столицу отправили. Как только четырнадцать исполнится, так и увозят их, а куда не знаю, как-то спросила Стилета об этом, он только усмехнулся. Все нормально, мамаша Васта, говорит, работают парни, все у них хорошо. Тут же одни сироты, у каждого своя беда, а здесь потихоньку оттаивают, да и я с ними тоже.

Мы еще посидели, допили настой травяного сбора и тоже разошлись по комнатам.

Лежа в своей комнате, я пытался анализировать события. Конечно, Паркс работает на Тайную стражу, тут и дураку понятно, и сирот он не просто так собирает и содержит. Да и в столицу отправляет однозначно к маркизу, человек, не имеющий ни родных, ни близких, всегда будет предан тому, кто не дал ему пропасть и помог в трудную минуту. Да и вообще придумал все это неглупый человек, думающий о будущем страны, в которой живет. Маркиз мне нравился, лишь одно меня расстроило, пусть я понимал причину происходящего. Мне очень не нравилось, что меня используют как убийцу, а с другой стороны, я себя и показал пока только как боевик, особенно в таверне, где убил голыми руками несколько человек, а также нескольких покалечил. Надо как-то уходить от этой специализации, правда, в ближайшие дни надо еще и выжить.