Текст книги "Жанна Кальман, раскрытие секрета долголетия. Том III. Дело Кальман. Откуда мы знаем, что старейший человек лгал о своем возрасте"

Аргументы в пользу ее подлинности

^{Ей верили все}

Один из наиболее распространенных аргументов против гипотезы подмены заключается в том, что она отвергается родственниками Кальман, жителями Арля, ее валидаторами, журналистами и научным сообществом.

Лора Мёзи, старшая медсестра в доме престарелых, которая считалась самым близким доверенным лицом мадам Кальман [33], заявила, что ее опыт в психиатрии говорит о том, что

 
«Не возможно играть такую комедию в течение шестидесяти лет» [40]
 

В 2019 году Мишель Аллар сказал:

 
«Я все еще думаю, что подмены не было. Но если это не так, и все эти годы перед нами стояла ее дочь, то она была исключительным лжецом.» [41]
 

У Жана-Мари Робина были похожие мысли:

 
«Если мы примем их утверждения, то она была не чемпионкой мира по долголетию, а чемпионкой мира по манипуляциям и интеллекту!» [42]
 

Аудиозаписи [43] показывают, что мадам Кальман не была исключительно хорошей лгуньей. Она допустила много оговорок и ошибок, и она постоянно уклонялась от ответа, особенно в отношении подробностей своей жизни до замужества. Ее ложь похожа на замок, построенный из песка, так что же могло сделать ее такой устойчивой?

Чтобы быть успешным лжецом не обязательно плести хорошую ложь. Речь идет о построении атмосферы сочувствия, чтобы люди верили вам вне зависимости от того, что вы говорите. Для мадам Кальман лучшим способом сделать это было убедить всех в том, что другие уже верят ей. Это началось с убеждения друзей и родственников в необходимости подтвердить ее обман, и получения официальных документов, таких как удостоверение личности и свидетельство о смерти. Чиновники гораздо менее эффективны в проверке подлинности, чем можно было бы ожидать, особенно когда нет очевидных причин сомневаться в заявлениях респектабельного гражданина.

Мы часто слышим, что утверждения Кальман должно быть правдой, потому что так много людей не могут ошибаться. Сначала это были врачи и нотариусы, потом ее соседи и родственники, потом весь город Арль, потом весь мир. Многие люди могут быть обмануты, если все они верят друг другу.

Можно сказать, что мадам Кальман не была исключительной лгуньей, но ее ложь поработила ее саму и окружающих ее людей. Начавшись с маленького невинного обмана, она постепенно эволюционировала, подчиняла себе своих жертв, и стала чрезвычайно устойчивой.

Среди подчинившихся этой лжи были те, кто знал правду: сама Ивонна, ее родители, муж и несколько близких родственников.

Были и такие, которые изначально не имели оснований сомневаться во лжи и, поверив в нее, не хотели признавать, что их одурачили. Большинство из ухаживающих за мадам Кальман в доме престарелых, включая ее врача, не ставили под сомнение ее достоверность. Ее валидаторы тоже поверили ей, несмотря на множество ошибок, которые должны были заставить их задуматься. Их любимым аргументом было то, что они не верили, что так много других людей могли быть введены в заблуждение. Нетрудно обмануть тех, кто рад обманываться. Они добились славы и успеха, поверив в ложь, и теперь им нужно было убедить остальных. После того, как проверка была завершена, их коллеги, даже те, кто изначально был настроен скептически, объявили это исследование безупречным стандартом валидации возраста и признали неоспоримую подлинность рекорда Кальман.

Ложь стала слишком большой, чтобы потерпеть неудачу. К 1997 году Жанна Кальман стала национальной легендой, президент Ширак назвал ее «бабушкой всех французов», а французское государство решило отказаться от расследования, когда страховые чиновники выразили сомнения в том, что она действительно была Ивонной.

Геронтолог Том Кирквуд заявил:

 
«Мы должны изгнать такие мысли из наших умов. Не осталось никаких свидетелей ее прежней жизни, и никто, вероятно, не будет эксгумировать ее и ее родственников для проведения тестов ДНК, чтобы подтвердить их родство. Она потеряла все зубы задолго до своей смерти, поэтому стоматологические записи не могли помочь. Слово Жанны Кальман и обширная документальная детективная работа Робина и Аллара – лучшее, на что мы можем положиться» [44]
 

В 2019 году после того, как ложь была разоблачена, она привлекла новых сторонников и снова была успешно защищена первоначальными валидаторами. Аллар с гордостью заключил, что

Ни контррасследователи, ни валидаторы никогда не заявляли о какой-либо иной цели, кроме как «доказать» то, что они уже «знали». Итак, они праздновали победу, утверждая, что новые «факты» показали их правоту. Тех ученых, которые поддерживали эксгумацию, заставили замолчать, а суд Тараскона заявил, что закрыл дело, не открывая его.

Предполагается, что наука исправляет свои ошибки.

 
Дух бунтарства абсолютно необходим, чтобы иметь возможность следовать своей научной интуиции, несмотря на общепринятые взгляды. [10]
 

Если доказательства не являются убедительными, кто-то в итоге поставит их под сомнение и проанализирует заново, не поддаваясь влиянию авторитета экспертов. Такое случалось много раз. В какой-то момент утверждение о том, что Земля плоская, было оспорено, хотя почти все, живущие на этой планете, считали ее таковой. Именно этот дух бунтарства и поиска истины побудил нас изучить свидетельства в пользу предполагаемого долголетия мадам Кальман.

Из-за огромной всеобщей уверенности в ее подлинности нам пришлось приложить невероятные усилия, чтобы собрать всю возможную информацию в течение четырех лет. Мы просим только, чтобы это дело рассматривались по существу, а не на основе того, что было сказано теми, кто располагал менее полной информацией.

История долголетия Кальман – отличный пример силы лжи, но она ни в коем случае не уникальна. Люди очень уязвимы для обмана, и ученые не застрахованы от этой уязвимости. Чтобы не быть порабощенным ложью, важно понимать ее опасность.

^{Множество документов}

 
«Специалист по генеалогии <Кэролин Бойер> раскопала более 30 документов из местных архивов, в том числе 13 записей актов гражданского состояния и 16 записей переписи населения, больше, чем для любого другого долгожителя. Это был „золотой стандарт“ проверки, и мы пришли к выводу, что смена личности невозможна. Возможно, нам нужно было упомянуть гипотезу подмены в наших статьях, но у нас не было ничего конкретного, мы не могли атаковать без доказательств, она все еще была жива!» Бернар Жен [33]
 
 
«Слово Жанны Кальман и обширная документальная детективная работа Робина и Аллара – лучшее, на что мы можем положиться» Том Кирквуд [44]
 
 
«Я скажу, что эта работа по подтверждению того, что Жанна Кальман является рекордсменом всех времен, чрезвычайно впечатляет: у нас есть веские доказательства рождения; у нас есть веские доказательства смерти; между ними> 40 документов и, более того, воссоздание генеалогического древа, местный контекст, личные интервью и тому подобное в совокупности делают Жанну Кальман не только самым старым долгожителем, но и наиболее проверенным долгожителем» Роберт Янг [37]
 
 
«JC была зарегистрирована с ее возрастом через регулярные промежутки времени во всех 17 переписях в Арле в возрасте от 1 до 100 лет. Она фигурирует также в дюжине актов гражданского состояния, начиная с записи о рождении 22 февраля 1875 года (родилась накануне), а также в различных приходских актах и нотариальных актах на протяжении всей своей жизни» Робин-Шампиньоль [32]
 
 
«Это напоминает мне о том, что НАСА инсценирует высадку на Луну. И кто-то, кроме Ли Харви Освальда, застрелил Кеннеди. Люди ищут крошечные несоответствия, которые, вероятно, не имеют никакого значения, а затем упускают из виду огромное количество доказательств того, что ее личность подтверждается более чем 30 правительственными документами» Стивен Остад [5]
 

Подсчет документов недостаточен для подтверждения подлинности мадам Кальман. Жанна Кальман, несомненно, родилась в 1875 году, и официальные записи до 1933 года верны. Мы знаем, что, согласно сценарию подмены, им нужно было только сфальсифицировать события между подменой в конце 1932 года и зарегистрированной смертью Ивонны в 1934 году, которая на самом деле была смертью Жанны. Вся последующая официальная документация опирается на эти события, поскольку мадам Кальман продолжала притворяться Жанной до конца своей жизни.

В случае долголетия Кэрри С. Уайт, мы знаем, что сначала валидаторы верили в подлинность ее даты рождения, потому что она фигурировала во многих записях. Позже было обнаружено, что ошибка была допущена в момент ее помещения в психиатрическую больницу. Затем эта неверная информация многократно копировалась. Это показывает, что подсчет документов не является надежным способом проверки возраста. Вместо этого необходимо установить достоверность каждого документа.

«Воссоздание генеалогического древа» вообще не дает никаких доказательств подлинности, а «личные интервью» с мадам Кальман, опубликованные в виде аудиозаписей, подробно описаны в предыдущем томе и говорят в пользу сценария подмены.

Гипотеза подмены часто описывается как теория заговора. На самом деле, учитывая имеющиеся доказательства, для оправдания отсутствия подмены придется изобрести очень экзотическую теорию заговора.

^{Врачи и медсестры не могли ошибаться}

 
«JC была осмотрена многими геронтологами, и ни у кого из них не было сомнений в ее подлинности. […] Благодаря своему опыту и знаниям, а также личному изучению JC все они с уверенностью пришли к одному и тому же выводу: ее возраст является подлинным. Женщина на 23 года моложе вряд ли смогла бы обмануть всех этих врачей, которые осматривали ее и очень тщательно изучали ее случай. Медсестры дома престарелых, которые наблюдали ее каждый день и видели многих других стариков, в том числе долгожителей, тоже не сомневались; например, Клодин Серена, которая провела двенадцать лет в доме престарелых вместе с JC» Робин-Шампиньоль [32]
 
 
«Теперь, из ниоткуда, россиянин, никогда не посещавший Арль, ставит под сомнение нашу память. Он утверждает, что знает город и наши древние традиции лучше, чем мы, он обвиняет арлезианцев в сокрытии заговора или, что еще хуже, в том, что они совершенно слепы и глухи… Это приводит меня в ярость!» Клодин Серена [46]
 

Согласно свидетельским показаниям и медицинским заключениям, мадам Кальман была удивительно здорова для своего возраста. Например, ее умственные способности в заявленном возрасте 118 лет были на уровне 80-летнего, и она могла ходить и подниматься по лестнице в возрасте 114 лет. Единственным обнаруженным признаком ее старости была деминерализация костей, из-за чего она «казалась почти прозрачной на рентгеновских снимках».

Эти снимки не являются общедоступными, поэтому мы должны поверить доктору Катрин Левро, которая заявила, что прозрачность ее костей была исключительной. Она также утверждала, что анализы крови Кальман показали, что ее здоровье было таким же, как у 30-летнего пациента. На самом деле, она имела в виду, что ее уровень холестерина был в пределах нормы для 30-летних. Деминерализация костей также может быть результатом туберкулеза в прошлом, более поздних гормональных изменений или других состояний. Нет никаких медицинских исследований, показывающих, что какие-либо физические характеристики, наблюдаемые у Жанны Кальман, никогда не наблюдались в более молодом возрасте. Старческая дряхлость настигла ее в последние два года жизни, и она становилась все более хрупкой.

Когда мы говорили, что ее феноменальное здоровье вызывает подозрения, нам отвечали: «Нет, именно поэтому долгожители так долго живут». Затем нам говорят, что геронтологи и медсестры могли бы определить при осмотре, что она была на 23 года моложе, чем она утверждала, но никаких объяснений относительно того, как это можно было сделать, не дается.

Когда журналисты спросили ее врача, в чем мог заключаться секрет долголетия Кальман, он не смог придумать разумного объяснения:

 
«Лебре пожимает плечами. По правде говоря, он понятия не имеет. Он знает только, что до тех пор, пока Жанна Кальман не доказала, что они ошибались, эксперты говорили, что человеческая жизнь невозможна после 120 лет. И если бы кто-нибудь спросил его, является ли она вероятным кандидатом на переписывание медицинской истории, он, безусловно, сказал бы „нет“» [47]
 

^{Отсутствие времени на планирование}

 
«Весь процесс кажется более чем сложным для реализации, особенно в срочной ситуации, когда смерть должна быть объявлена в течение дня» Ле Бур [21, 22]
 

Сценарий подмены действительно выглядит неправдоподобно, если она произошла внезапно в день похорон в 1934 году. Врачи, священники, родственники и знакомые, вероятно, заранее знали бы о тяжелой болезни Жанны.

Однако, подмена могла быть осуществлена на год раньше, когда вместо того, чтобы сообщить, что Жанна заразилась туберкулезом от своей дочери, они решили сделать вид, что у Ивонны случился рецидив. Недавно мы получили дополнительные образцы подписи Жанны Кальман, которые подтверждают, что мать и дочь действительно поменялись местами между февралем 1932 года и февралем 1933 года.

Во Франции, в отличие от Лейзана, врачи ничего не знали о туберкулезе Жанны Кальман. Она вернулась в Арль в относительно хорошем состоянии в конце 1931 года, но, когда через год у нее случился рецидив, семья, вероятно, сказала местным врачам, что Ивонна снова заболела. Смерть доктора Феликса Рея в 1932 году могла упростить этот обман.

В то же время Ивонна могла выдавать себя за Жанну, когда это было необходимо, например, при покупке виллы в Параду, что стало возможным благодаря смене нотариуса. Подмена позволила скрыть постыдную болезнь Жанны от жителей Арля и облегчила Жозефу продление отпуска из армии.

К тому моменту, когда Жанна умерла, они уже убедили всех свидетелей в болезни Ивонны, поэтому у них не было времени на то, чтобы запланировать отмену подмены.

^{Кальман была слишком готова к сотрудничеству}

 
«В конце своей жизни Жанна Кальман согласилась пожертвовать свою кровь, чтобы она могла служить науке (Фонду Жана-Доссе в Париже). Обманщица, которая потратила более 60 лет своей жизни на ложь, сокрытие своей истинной личности, придумывание воспоминаний, никогда бы этого не сделала. Точно так же она, вероятно, не согласилась бы с энтузиазмом отвечать на бесчисленные вопросы исследователей и журналистов» Perny-Villeneuve и др. [48]
 

Этот аргумент предполагает, что мадам Кальман знала, что образцы ее крови могли быть использованы для проверки ее долголетия. Считается, что современные эпигенетические тесты могут оценить «биологический возраст» человека, но эти тесты не могут точно определить хронологический возраст. Если бы такой тест был применен к образцу крови мадам Кальман, он не смог бы различить девяностолетнюю Ивонну и супердолгожительницу Жанной. Чтобы дожить до 110 лет, нужно стареть медленнее, поэтому биологический возраст Жанны должен быть меньше.

Теперь мы знаем, что ДНК из образцов крови или тканей мадам Кальман может быть секвенирована, чтобы надежно проверить ее подлинность, но не с помощью измерения возраста, а через определение уровня аутозиготности, которая отличает Ивонну от Жанны, поскольку родители Ивонны были близкими родственниками [25, 26].

В 1990-х годах мало кто понимал, что это возможно, и даже эксперты не ожидали, что через двадцать лет секвенирование ДНК станет достаточно дешевым для рутинного применения таких тестов. Даже в 2019 году геронтологам, обсуждавшим эксгумацию останков семьи Кальман на экстренном совещании в Париже [28], не приходила в голову идея тестирования аутозиготности.

Тем не менее, вполне возможно, что мадам Кальман могла представить, что образцы крови, которые она дала, могут выдать ее истинную личность с помощью какой-то будущей технологии. Зачем же тогда ей было идти на такой риск, если бы она была Ивонной? Сказалось ли на этом решении ее знаменитое бесстрашие, или она хотела, чтобы правда была установлена через некоторое время после ее смерти?

На самом деле, нет никаких доказательств того, что мадам Кальман подписала какое-либо согласие на де-анонимизацию ее образца крови. Напротив, комментарий Франсуа Шахтера в 2019 году указывает на то, что она согласилась принять участие только в популяционных исследованиях о вариантах генов, которые чаще встречаются у долгожителей [33]. Такие исследования, очевидно, не могут раскрыть ее личный секрет долголетия.

Валидаторы мадам Кальман стремились провести вскрытие для научных исследований, и Жан-Мари Робин утверждал, что у них было ее разрешение и что они собрали команду, готовую сохранить ее мозг после ее смерти [49]. Тем не менее, семья (а именно, Жозетта Бигонне, которой ранее было приказано сжечь архивы Кальман) позаботилась о том, чтобы этого не произошло:

 
«Быстрое захоронение мадам Кальман в 1997 году без вскрытия, естественно, усилило слухи, идею о том, что есть что скрывать и что она умерла из-за халатности» [13]
 

Де Кок, который был близок с мадам Кальман в ее последние месяцы, сказал, что это было сделано в соответствии с ее собственными пожеланиями [50] c. 216, что противоречит словам Робина. Мы не знаем, было ли это отчасти связано с ее беспокойством о возможности выявления ее настоящего возраста и личности. Тем не менее, это подрывает любые утверждения о том, что ее полное сотрудничество является доказательством ее подлинности.

Также был задан вопрос, почему она сотрудничала со своими валидаторами и согласилась на многочисленные интервью. Разве это не могло привести к тому, что ее история развалится [36]?

К 1980 году мадам Кальман должна была осознать, что она, вероятно, прославится своим долголетием. Ей официально исполнилось 105 лет, и она не проявляла никаких признаков ухудшения здоровья. Брат Жанны умер в возрасте 97 лет. Если бы она дожила до такого же возраста, люди решили бы, что ей 120 лет. В то время мировой рекорд долголетия составлял 113 лет и 214 дней. Он принадлежал американке Делине Филкинс и держался с 1928 года. Мадам Кальман негде было спрятаться, и она знала, что должна принять свою надвигающуюся славу или быть разоблаченной как мошенница. У нее было время подготовить свои истории для будущих интервью. Когда пришло время, ей пришлось проверить, достаточно ли хорошо она подготовилась. Мадам Кальман всегда хвасталась своим хладнокровием:

 
«Чем серьезнее ситуация, тем холоднее я становлюсь.»
 

Ей не нужно было волноваться. Несмотря на многочисленные нестыковки в ее показаниях, валидаторы всегда были на ее стороне и ни разу публично не усомнились в ее подлинности после того, как нашли свидетельство о рождении Жанны Кальман.

^{Лингвистический анализ}

 
«JC применяла систему аббревиатур, типичную для 19-го века, которая обычно больше не использовалась поколением ее дочери. В своем письме от 29 декабря 1983 года к миссис Так она пишет «X^bre» вместо «décembre». Эта аббревиатура все еще использовалась в десятилетних таблицах Арля в 1893 году, но уже не в 1903 году, где вместо этого писали «Déc^bre» Робин-Шампиньоль [32]
 
 
«Жанна родилась в 1875 году у родителей, выросших в 1840-50-х годах. Можно предположить, что она унаследовала словарный запас, способ самовыражения, которого не было бы у ее дочери, чье детство датируется 1900-10-ми годами. Например, в интервью 1989 года с Жаном Теуле, Жанна, говоря о Ван Гоге, называет его „alcoolique fieffé“. Это очень старое прилагательное, и в 20 веке оно мало использовалось. В другом примере, в интервью 1994 года, Жанна использует выражение „allons-y gaiement“. Опять же, это очень старое выражение, которое использовалось ближе к концу 19 века. Последним примером является франко-провансальское выражение „арканеты“, которое Жанна использует в своем интервью 1988 года (Paris Match) для обозначения красных щек доктора Рея на его портрете Ван Гога. Этимология „l’arcana“ – это название растения „lawsonia inermis“, известного как хна. Это восточный кустарник, листья которого использовались для изготовления красного красителя с самой зари времен. Самое интересное для нас то, что в Провансе это слово также используется для обозначения „красной охры“, применяемой плотниками для маркировки балок. Напомню, что Николя Кальман, отец Жанны, был корабельным плотником» Дэн Сарле
 

Дэн Сарле – псевдоним, используемый членом группы «Contre Enquete Sur L’Enquete Jeanne Calment» с января по март 2019 года. Нам известна его настоящая личность. Он утверждал, что некоторые из выражений, используемых мадам Кальман, могут идентифицировать ее как выросшую в 19 веке.

Здесь мы пытаемся отличить Жанну Кальман 1875 года рождения от Ивонны Кальман 1898 года рождения, разница между которыми составляет 23 года. Лингвистические особенности, безусловно, могут отделить человека из того времени от человека, родившегося в конце двадцатого века, но язык не изменился в одночасье в 1900 году. Ивонна проводила много времени со своими родителями, бабушками и дедушками, поэтому у нее было много возможностей подхватить их словарный запас. Провансальские выражения также оставались актуальными благодаря влиянию Мистраля. Во время Второй мировой войны этот язык был возрожден правительством Виши и преподавался в школах Арля.

Использование «X^bre» в качестве аббревиатуры для décembre’ (с аналогичными аббревиатурами 7^bre = septembre, 8^bre = octobre и 9^bre = novembre) также не было внезапно недостижимо для Ивонны. Это было обычным явлением в церковных записях. Мы находим эту систему сокращений в военных документах Фернана до 1914 года, и она все еще использовалась в стенограммах муниципального совета Арля в 1929 году. Очевидно, люди понимали эту аббревиатуру и в 1983 году, иначе бы мадам Кальман не использовала ее в переписке с ними.