Текст книги "Следак 4"
Автор книги: Николай Живцов
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Глава 4
С утра Клара, выдав мне тысячу наставлений по питанию, здоровому образу жизни и правильному обхождению с невестой, ее острый взгляд старшей сестры вчера уловил, что работа меня интересует намного больше будущей жены, с чувством выполненного долга и обещанием непременно быть на свадьбе младшего братика, поехала домой. Я проводил ее до автовокзала, но автобуса ждать не стал, не хотел опоздать на оперативку.
Сбросив верхнюю одежду в кабинете, я прошел в общий коридор, где влился в куцый поток следователей, спешащих на утреннюю экзекуцию. В приемной положил на стол старшей группы учета свежевозбужденное уголовное дело для регистрации и поспешил за народом в кабинет Головачева, где временно прописался майор Курбанов. Временно, потому, что ходили слухи, что Головачев идет на поправку и уже в начале января порадует следственный отдел своим возвращением.
– Альберт, вернись! – окликнула меня Капитолина. – Это что ты мне такое принес?
– Уголовное дело, – терпеливо объяснил я.
– Вижу, что не приглашение на свадьбу, – приложила меня сарказмом старшая учетчица. Обиделась, что я ее не пригласил? Так я вообще пока никого не приглашал. Отмашки от Алины и ее матери я еще не получал, организацией свадьбы они же занимаются.
– Приглашение будет позже, невеста все никак с дизайном не определится, – улыбаясь, парировал я.
– Ты это сейчас на каком языке сказал, Чапыра? – приспустила очки Капитолина и приморозила меня взглядом. – И вообще не заговаривай мне зубы! Что за дело ты сюда притащил? Ты в курсе, что мы не расследуем оскорбления? В какую графу я по-твоему его должна засунуть?
– Преступления против личности, – сделал я подсказку.
– Не умничай! Вот пока Руслан Тахирович мне указания не даст, я его регистрировать не буду!
– То есть указания прокурора – это просто каракули? – уточнил я.
– Не дерзи мне, Чапыра, хуже будет, – предупреждающе понизила голос старшая группы учета.
– Капитолина Ивановна, делайте как считаете нужным, – моя улыбка и не подумала увядать.
В кабинет начальства я вернулся с настроением «будь что будет». Поздоровался с теми следователями, которых еще с утра не видел, плюхнулся в кресло и стал ждать взбучки от Курбанова.
Ожидание не затянулось.
– Чапыра! – майор зашел в кабинет потряхивая в руке злополучным уголовным делом. – Я жду объяснений!
Пришлось, вставать и докладывать.
– Не понял, какая еще старуха?! Какая соседка?! Да срать я хотел кто кого в запале сумасшедшей назвал! При чем здесь следствие? Нам своих дел что ли мало?! Ты теперь всякую маету со всего отдела будешь к нам тащить? Побои, клевету, мелкое хулиганство – все соберешь?! – все больше распалялся Курбанов.
– А еще скоро по нашему этажу будут бродяжки с попрошайками табунами ходить, – подлил масла в огонь Панкеев, который вальяжно сидел за столом по правую руку от начальства.
– Какие еще бродяжки? – позеленел майор, переведя взгляд на старшего следователя.
– Статья 209 Уголовного кодекса тоже не требует предварительного следствия, – по-холуйски преданно пояснил тот.
– Лучше пусть Чапыра самогон сюда приносит, – присоединился к вакханалии Сорокин. – Руслан Тахирович, а давайте 158 статью себе заберем, – внес он рацпредложение. – Не все же участковым радоваться, и в нашем отделе должен быть праздник.
– Каждый день, – дополнил Войченко.
– Вам бы только нажраться, – тут же среагировала Акимова, сидевшая напротив Панкеева и рядом с Журбиной, которая сразу поддержала соседку:
– И не важно чем!
– Ну что же вы, Людмила Андреевна, так о своих товарищах? – Сорокин осуждающе покачал головой. – Мы, следаки – ребята разборчивые, это опера глотают все, что горит.
– Да вы нисколько их не лучше, – синхронно зафыркали представительницы прекрасной половины следствия.
– Молчать! – майор сменил цвет лица на бардовый. – Устроили тут балаган, – сбавил он тон, но ненадолго, как только встретился со мной взглядом его голос опять пошел в рост. – А все ты, Чапыра! Где ты – там бардак! И что мне теперь с этим делать?! – Курбанов вновь приподнял со стола злополучное уголовное дело и тут же швырнул его обратно.
– Расследовать, товарищ майор, – ответил я на заданный начальством вопрос.
– Думаешь, тебе распишу? – мстительно осклабился начальник. – А хрен тебе! Панкеев дело расследовать будет!
– Отличное решение, товарищ майор! Я сотрудник молодой и с тем объемом следственных действий, что предстоит провести, могу и не справиться.
– Руслан, ты чего? – встрепенулся старший следователь, спеси у него заметно убавилось, спина выпрямилась, а то сидел весь такой важный. – С этим делом явно что-то нечисто, не зря же именно Чапыра его в отдел притащил. Я не намерен отвечать за его художества!
– Все там чисто, – я поспешил отгородиться от незаслуженных подозрений. – Просто дело сложное, требует проведения множества следственных действий.
– Это оскорбление-то? – усомнился Курбанов. Остальные следователи, судя по их лицам, выражали с ним полную солидарность.
– Предположительно дело многоэпизодное, – дополнил я картину.
– В смысле, соседка твоей старухи злостная матершинница и успела оскорбить весь дом?
– Надо проверять эту версию, – принял я предложенный план расследования.
Панкеев поперхнулся, видимо, представил, как будет ходить по квартирам и допрашивать жильцом.
– А участковый с этим справиться не может? Без следователя в этом «сложном» деле никак не обойтись? – Курбанов опять облил меня сарказмом. Второй раз за утро.
– У меня есть еще одна версия, – скромно признался я.
– Не тяни! – слились голоса Курбанова и Панкеева.
– Истязание.
– Это же прокурорская статья, – опешил начальник.
– Так точно! Вот мне и поручили проверить есть ли там состав истязания и если есть, то дело прокуратура заберет себе. Но теперь этим будет заниматься товарищ Панкеев.
Все взгляды присутствующих, будь то злорадные или сочувствующие, впились в названное лицо.
Старший следователь сглотнул и метнул глазами на своего начальника, как ему еще недавно казалось, его опору и защиту.
– Ладно, сам притащил это дело в отдел, сам его и расследуй, – смилостивился над нами обоими Курбанов.
– Есть, расследовать! – бодро подтвердил я понимание приказа.
– То изнасилования нам подкинут, теперь еще и истязания за них расследуй, ничего сами не хотят делать, – поворчал напоследок майор, а я был рад, что у него появился новый объект для недовольства.
Центральный городской парк в полдень буднего дня выглядел почти пустынным. Мы с новым начальником городского ОБХСС не спеша прогуливались по припорошенной снегом дорожке. Для конца декабря день выдался погожий. Солнце, хоть и не грело, но светило отменно, и нам пришлось сменить направление, чтобы не жмуриться, на слабом ветру кружили редкие снежинки, под ногами хрустел выпавший с утра снег. В общем, кругом царила идиллия. Самое время для начала работы по делу, которое обещает прогреметь на весь Союз, если, конечно новый начальник городского ОБХСС увидит для себя больше перспектив, чем угроз и возьмется за него.
Предложил я ему ни много ни мало прищучить золотую мафию.
– И ты предлагаешь, чтобы я установил откуда этот твой Лихолетов берет золото для своего подпольного ювелирного цеха? – раздумывая над моим предложением, уточнил Ситников.
– Да, именно с этого и нужно начинать. Через него выйдете на продавца золота в городе или области, который вас приведет к более крупному продавцу, и так по цепочке доберетесь до самого первого фигуранта.
– С чего все начинается, – повторил за мной Ситников. – Прииски?
– Возможно, – пожал я плечами. – Это зависит от того, какое золото вы изымите при обыске у Лихолетова.
– Экспертиза покажет не только географию, откуда золота к нам пришло, но и степень его очистки, – подхватил Ситников. – Возможно его тащат с металлургического комбината.
Не ошибся я в нем. Умный мужик. Осталось выяснить до какой степени он карьерист.
– Ты представляешь какие люди за этим всем могут стоять? – Леонид остановился и заглянул мне в глаза.
– Большие, думаю цепочка тянется на самый верх, – подтвердил я его опасения.
Новый начальник ОБХСС кивнул и продолжил медленно шагать по дорожке парка.
– Своими силами я смогу дойти только до первого продавца, – наконец, решил он для себя. – Затем придется докладывать, – в этом месте Ситников запнулся. – А куда докладывать? В областное УВД? Там конечно, Шафиров, но мой прямой начальник не он. А если в Управлении засел тот, кто в доле с этой, как ты их назвал, золотой мафией? А Цепилов, как думаешь, был в доле? – Леонид вновь остановился.
– Болотов на допросе тему золота не затрагивал, – обтекаемо ответил я, прекрасно зная, что тот был в доле, но у меня были сомнения, что он сам себя сдал, добавив тем самым эпизод к своему уголовному делу. Про золото же его никто не спрашивал, а я эту информацию утаил. Взяли Цепилова на обложении данью ТОРГов, причем комиссионный магазин госпожи Фоминых нигде не фигурировал. Хотя есть риск, что бывшего начальника ОБХСС могут на счет золота в Москве раскрутить.
– Болотов не затрагивал, а вот в Москве могли и спросить, – озаботился проблемой Ситников, словно прочитав мои мысли.
– Тебе-то что? Начинай работать по Лихолетову, а если ваши со столичными операми дороги пересекутся, то из дела тебя уже выкинуть не получится, придется им тебя в группу брать.
– Но взяв сейчас в разработку Лихолетова, я могу им игру сломать.
– Тебе не кажется, что вот эти твои рассуждения основаны на домыслах?
– Как и твои о золотой мафии, – парировал Ситников.
– Нет, мои – плод логических построений. Золото неучтенное – неучтенное, раз появляется у подпольного ювелира. Где изначально берут золото – на приисках, следующий этап – его очистка, которую проводят комбинаты. Все это легко проверить – контрольная закупка и обыск у Лихолетова, далее – экспертиза. Сам же об этом недавно говорил.
– Убедил, убедил, – поморщился как от зубной боли Ситников. – Сам-то чего не хочешь в этом участвовать?
Судя по вопросу, сомнения все же у него остались.
– Мы же вчера с тобой этот вопрос обсудили, – вздохнул я. – Да и не в городском управлении я служу, чтобы расследовать с тобой дело о хищени золота у государства. К тому же, где золото, там вполне может написоваться состав 88-ой статьи, а это вотчина КГБ, на который у меня аллергия. И главное, с меня хватит славы, хочу пожить спокойно, – мое сделанное в сердцах признание вызвало у собеседника усмешку.
– Если это так, зачем тогда мне о нелегальном обороте золота рассказал? Нет, с Лихолетовым все понятно, у тебя на него зуб, вот и сдал его мне. Но почему ты на этом не остановился?
– На этот вопрос я тебе тоже вчера ответил. Но ты мой ответ предпочел считать шуткой.
– Ну да, помню. Служба у тебя такая – бороться с преступностью, – повторяя мои слова, Ситников пытался разглядеть на моем лице им подтверждение или опровержение.
Я и сам точно не знал, зачем я все это затеял, ведь изначально у меня был план – самому забрать золото Лихолетова. Но затем ювелир попытался меня убить и, к моему удивлению, превалирующий у меня над остальными чувствами расчет, уступил место чему-то непонятному. Здесь было и желание отомстить Лихолетову, да побольнее, и, как ни странно, желание отплатить услугой Щелокову. Если бы не он, я бы уже как месяц пускал слюни в комитетском подвале. Я ведь помнил из лекций и статей о золотой мафии, что Андропов на протяжении многих лет знал о нелегальном обороте золота в стране, но никак не пытался это пресечь, а вместо этого планомерно собирал компромат на ментов, чтобы было чем свалить Щелокова.
Но все же самому светиться перед Комитетом, когда я собираюсь убрать за границу, глупо, и я отдал тему Ситникову. Пусть раскручивает и получает вторую большую звезду на погоны. Если что-то пойдет не так, то убивать целого начальника городского ОБХСС никто не будет, не те сейчас времена, худшее что ему грозит – это вызов на ковер и приказ свернуть работу над темой.
От парка я поехал на адрес своей новой потерпевшей Прошкиной и допросил всех ее подруг, которые слышали, как Екатерина Горбунова ее оскорбляет. Расспросил их под протокол и о случаях исчезновения из комнаты Лукерьи Матвеевны ее вещей.
Вернувшись в отдел, сделал запросы на проверку Горбуновых в информационные центры областных УВД, начал с нашей области и соседних, нужно было проверить имеют ли они судимости и проходили ли они по каким-нибудь уголовным делам в качестве потерпевших. Кроме того, хотелось выяснить все адреса, по которым они когда-либо были прописаны.
Когда начал сочинять отдельное поручение операм меня прервали. Дверь моего кабинета резко распахнулась и зашел Курбанов. Я только успел подумать о странности его поведения, ведь заделавшись самым большим в следствии начальником, хоть и временно, он предпочитал вызывать подчиненных к себе, как он с пугающей интонацией задал мне вопрос.
– Чапыра, ничего не хочешь рассказать?
– Что? – я, действительно, был без понятия, о чем это он. Вроде бы с утра все уже по тому злополучному уголовному делу выяснили. Оно на моем столе с утра лежит, более того, я уже по нему работаю.
– Тебя начальник следственного управления МВД Мурашов зачем к себе вызывает?
– Меня? – словно недоумок переспросил я. Слишком уж неожиданно прозвучали слова майора.
– Тебя, тебя.
– И нахрена я ему понадобился?
– Вот и я говорю – нахрена? Опять во что-то ввязался? – он навалился на мой стол руками и таким образом навис надо мной. Я так и остался сидеть на стуле, слишком уж был удивлен происходящим и позабыл встать.
– Когда бы я успел? Я же все время под вашим чутким приглядом?
– Не паясничай. К тому же ты на все способен, ноябрьские события это отлично подтверждают.
– Может дело как раз в них? – нашел я причину. Хотя при чем здесь начальник милицейского следствия? Сливко же прокуратура занимается.
– Если на ковер, то почему сперва не в наше управление? – начал размышлять Курбанов.
– Не за что меня на ковер, товарищ майор, – категорически отверг я выдвинутую начальством версию.
– Конечно, не за что, ты же у нас образцово-показательный служака, – покивал Курбанов, саркастически ухмыляясь.
Я не стал отвечать на провокацию. Не вставая со стула, скрестил руки на груди, нахмурился, типа оскорблен поклепом и спросил:
– Когда мне надо ехать?
– Шестого января ты уже должен быть в Москве. По графику ты когда у нас дежуришь?
– Тридцать первого декабря и потом десятого.
– Ну вот и отлично, с датами командировки не пересекается, – довольный, что замену искать не надо, резюмировал Курбанов. – Слушай, а может Мурашов тебя к себе заберёт? – неожиданно предположил он.
– Я, товарищ майор, переводиться из этого следственного отдела никуда не собираюсь, – успокоил я его. – Меня здесь все устраивает. Я вам об этом намедни говорил, когда вы мне перспективы службы в ОБХХС разрисовывали, – я поджал губы, выражая твердость своих намерений.
– Вот что за человек ты такой, Чапыра? – как-то устало произнес Курбанов, присаживаясь на свободное место напротив меня. – Тебе службу в столице предлагают, а ты нос воротишь.
– Во-первых, мне пока никто ничего не предлагает, во-вторых, меня в Энске все устраивает.
Ушел от меня майор, так меня и не поняв, а ведь я видел, он искренне пытался.
Пока рабочий день не закончился я поспешил в паспортный стол и не зря сюда приехал. Мое заявление уже рассмотрели, как мне и обещали, положительно, и теперь мой паспорт обзавелся отметкой о прописке в двухкомнатной квартире.
– Павел Петрович, как мне из квартиры прописанных в ней двух лиц выписать? – спросил я у местного начальника с майорскими погонами, все же он был профессионалом в этой сфере. Мы сидели в его скромном кабинете и дегустировали принесенный мною растворимый кофе. – Они уже полгода в квартире не живут. Это вообще законно проживать не по месту прописки?
– Нет, конечно, но есть исключения, например, выбывающие в командировку, на каникулы, на дачу, на отдых или лечение не обязаны выписываться из покидаемых ими, хоть и надолго, квартир.
– Сусловы в командировке, – признался я, – и сейчас проживают в Тюмени в служебной квартире.
– Придется тебе идти с этим вопросом в исполком, – развел руками начальник паспортного стола. – Чем мог, я помог.
– И я вам очень благодарен, Павел Петрович. Будут какие-то проблемы, обращайтесь, если сам не смогу помочь, то найду того, кто сможет.
– Я знаю о тебе Альберт, твои слова – не пустые обещания, – кивнул майор. – В свою очередь могу свести с человеком из Ленинского райсполкома, квартира же находится в его ведении.
– У меня есть там человек, – вспомнил я о Ломакиных, старший из которых как раз занимал должность начальника отдела по жилищному хозяйству, а младший в сентябре натравил на меня гопников, да и сам к делу моего избиения руку и даже ногу приложил.
– Тогда удачи тебе, – пожал он мне на прощание руку.
– Ломакин, Ломакин, – размышлял я за рулем своей каракатицы, – как к тебе подступиться-то?
Напрямую зайти или через Шафирова? Полковник все равно о моих делах с квартирой от своего дружка Свиридова узнает, которому, в свою очередь, нажалуется Ломакин.
Как сделать так, чтобы Ломакин держал язык за зубами? Сынка его прижать? Так тот вроде из города свалил. И что делать? Не хотелось бы оставлять Алине нерешенную проблему с квартирой. Так что придется самому, что-то придумывать. До апреля время у меня еще есть.
Глава 5
Приняв дела у Сорокина, который сдавал дежурство, я через пустынный коридор прошел к лестнице, Курбанов вчера разрешил прекрасной половине следствия опоздать на пару часов, они на своих домашних кухнях строгали праздничные салаты, а мужики задержались из солидарности с дамами, и спустился в дежурную часть.
– Вооружаться что ли пришел? – встретил меня настороженным вопросом сегодняшний оперативный дежурный старший лейтенант Новиков, необычно смотревшийся в окружении новогодней мишуры, которой было украшено помещение. – Ты, Чапыра, извини, но пистолет я тебе не дам. Ответственный дежурный сегодня сам Мохов, а он тебя не особо жалует, ты для него как постоянный источник опасности. Он про тебя так и говорит. Вот Головачев в январе придет, тогда и решишь с ним вопрос с оружием.
– А кроме Мохова кто еще со мной сегодня дежурит? – не особо расстроился я. Пристрелишь какого-нибудь рецидивиста и опять под статьей окажешься. Если в первый раз соскочил, это не значит, что будет везти и в дальнейшем.
– Мохов дежурит не с тобой, а из дома, – осклабился Новиков. – Из оперов сегодня Кузнецов, из экспертов Котляр.
Как только оперативный дежурный озвучил состав СОГ, в стекло постучал старший инспектор уголовного розыска.
– О, Чапыра, с тобой значит сегодня работаем, – пожал он мне руку, когда вошел.
– А что это вы, Виктор Иванович, сами на дежурство вышли в такой день? – удивленно спросил я бывшего мини-начальника Скворцова.
– А некому больше. Из молодых у нас только Борька, да Вадик был, но у первого семья, а второй твоими стараниями в город перешел, – предъявил он мне. – А я без семьи, свободен словно ветер, как и полагается настоящему оперу. И следаку, к слову, тоже, – добавил он после паузы и с усмешкой закончил, – Но дочка прокурора для карьеры полезнее одиночества.
– Да, Альберт у нас – парень не промах, – поддержал коллегу Новиков.
– Вот и я тоже самое говорю, – с ходу, как только вошла в дежурку, включилась в разговор Котляр, красуясь тремя свежими маленькими звездами на погонах. – Мне старлея пришлось, как и всем, три года ждать, а наш Альберт только разок съездил в Москву и готово внеочередное звание.
– И главное, никому не говорит, за что его получил, – подхватил тему Кузнецов.
– У нашего министра вроде бы тоже есть дочь, – задумчиво, рассматривая мишуру под потолком, проговорила Котляр.
Грянул басовитый хохот. Это отвлекся от заполнения журнала помощник оперативного дежурного, какой-то незнакомый мне сержант, судя по трем лычкам и беззастенчиво грел уши.
Заметив мой взгляд, направленный на новое лицо в ДЧ, Новиков мне его представил:
– Знакомься, Валера, из недавнего пополнения.
– Буду у себя, – улыбнувшись, я технично покинул дежурку.
На сплетни мне было плевать, на зависть коллег тоже, но я лучше посплю пока. Мало ли как там дальше будет. Хотя Журбина вчера уверяла, что в новогоднюю ночь никаких выездов не бывает, по крайней мере у следователей, все серьезные преступники дружно пьют водку и не куролесят вплоть до второго января. Было бы хорошо, если так оно все и будет.
В кабинете я включил на малую громкость радио, может концерт какой передавать будут, а под музыку, даже нафталиновую, спится лучше, и, положив под голову старый, оставшийся еще от Кривощекова, бушлат, разлегся на кресле-кровати.
Разбудил меня стук в дверь.
– Ты чего спишь? – возмутилась начальница, когда я все же ей открыл.
Она прошла по кабинету, заглянула под мой стол и принюхалась. Боится, что я повторю судьбу своего предшественника? Стало смешно.
– А что делать-то? – спросил я, с интересом наблюдая за ее манипуляциями. – Сейф открыть?
– Да ну тебя, – отмахнулась Журбина от моего предложения, уловив насмешку. – Пошли, посидишь с нами, салатики пожуешь.
– Салатики – это хорошо, – согласился я посетить корпоратив следственного отдела.
Стол был накрыт в кабинете отсутствующего Головачева. Все как на оперативке – начальство и старшие следователи сидели на стульях, рядовые следаки стояли. Нет, дополнительные стулья никто не запрещал принести, просто так было привычнее.
Я тоже не стал что-то выдумывать и привычно уселся в кресло, которое узурпировал с первого дня службы. Журбина накидала мне в тарелку салатов, сверху положила бутерброд с кабачковой икрой, а вместо водки, выдала кружку березового сока. Убедившись, что я не оголодаю, она заняла свое привычное место – слева о главного стола.
А я приступил к дегустации, одновременно разглядывая коллег, измотанных окончанием года, но счастливых от того, что этот ужас, наконец, закончился, по крайней мере до конца следующего месяца.
Говорили они, как ни странно, об опостылой работе, немного о планах на три предстоящих выходных, советские граждане отдыхали аж до третьего января включительно, о праздничном столе и кто где доставал на него продукты. Чокались после каждого тоста граненными стаканами, в которых плескались водка с наливкой. Выбор алкоголя на этом корпоративе был небольшим. Зато посидели душевно. Куда-то ушли стервозность Акимовой, мелочность Панкеева, заносчивость Курбанова. За скромным праздничным столом царило дружелюбие. Мне даже стали нравиться эти люди, мои негаданные коллеги. Хоть я и понимал, что все это сиюминутное. Четвертого января все вернется в привычное русло. Курбанов вновь начнет меня строить, Акимова плести против меня интриги, ведь с недавнего времени в ее недругах значусь я, а Панкеев нарываться.
– Ну а теперь подарки! – поднимаясь с места, провозгласил Курбанов. – Капитолина Ивановна, достаньте, пожалуйста, их из шкафа, – попросил он старшую группы учета, совмещающую функции секретаря начальника следственного отдела.
Подарками оказались папки. Черного цвета, из кожзаменителя, с металлическим замком и кармашком с одной из сторон.
– На наш отдел выделили. В городское Управление вчера лично за ними ездил, – сообщил всем майор, довольный реакцией подчиненных, которые искренне радовались подгону. Ведь у большинства дежурные папки уже давно потеряли приличный вид.
– А бумагу нам не выделили? – всполошилась Журбина. – А бланки? Их вообще уже нет, все приходится самим печатать. И лента для пишущих машинок уже давно закончилась, сами покупаем.
– Бумагу и бланки обещали в январе. Лента тоже есть в заявке. – сердито покосился на второго зама Курбанов. – От руки пишите. Другие службы так и работают.
– Ну ты тоже, Руслан, сравнил. Да мы больше бумаг заполняем, чем все службы вместе взятые, – поддержала наступление на начальство Акимова.
Атмосфера дружелюбия рассыпалась.
Прихватив выделенную мне новую папку, а также парочку бутербродов, я вернулся к себе в кабинет.
По радио как раз начался новогодний концерт с нафталиновыми песнями. Под них я опять и заснул. В этот раз меня разбудил телефонный звонок.
– Спускайся. Кража у нас, – велел мне оперативный дежурный, которому в дежурные сутки подчиняется следственно-оперативная группа.
Зевая, я посмотрел на часы. Приближалось восемь часов вечера. Надел форменное пальто, шапку-ушанку, взял старую папку с самодельными бланками. Журбина нисколько не преувеличивала, когда утверждала, что бланки в последнее время приходится самим печатать.
За рулем УАЗика оказался сержант Крапивин, с которым мы вместе брали грабителей инкассаторов.
– Малосемейку отрабатываешь? – с ухмылкой спросила его Котляр, когда последней залезла в салон автомобиля.
– Обещали в начале года ордер дать, – не особо уверенно ответил водитель. – Вот и соглашаюсь на дежурство в праздники.
– Лишь бы кому другому не дали, – озвучила страхи простого сержанта Котляр. – Вон Чапыре, например. У него везде зеленый свет.
– Шутит она. Не претендую я на малосемейку, – успокоил я напрягшегося Крапивина.
– Ну, конечно, зачем ему общага в зачуханном Энске, если его в Москву служить зовут, – голос Инны так и сочился ядом.
– Так вот из-за чего ты сегодня такая ласковая, – усмехнулся я.
– Бесится, что у нее такой мохнатой лапы нет, – озвучил свое мнение с переднего пассажирского сидения старший инспектор Кузнецов.
– Вот именно! Все дело в мохнатой лапе! – проигнорировав издевку в свой адрес, зацепилась за словосочетание Котляр. – У Чапыры их вообще две! В областном и в прокуратуре. Подкидывают ему перспективные дела, отсюда и его успехи, внеочередное звание и вызов в Москву. А мне, чтобы в город из райцентра перевестись пахать пришлось, как проклятой!
– Скворцов вон насмотрелся на успехи своего дружка и в бэхи подался, – подхватил Крапивин. – Тоже карьеру захотел строить. Перспектив, видите ли, нет в райотделе, – здесь он, видимо, процитировал Вадима.
– Терпеть не могу этих блатных, – резюмировала Котляр, враждебно на меня поглядывая. – Из-за них нормальным людям ничего не светит. Все блатным достается. Квартиры им, внеочередные звания им, высокие должности им, перевод в столицу тоже им.
– Приехали, – прервал мое словесное избиение Крапивин.
Я не стал пререкаться, ввязываться в споры и что-то доказывать. Во-первых, мне было все равно, что обо мне думают эти двое. Во-вторых, зачем? Они уже все для себя решили. И независимо от того, чтобы я им ни сказал и какие бы доводы ни привел, опровергая их поверхностные выводы, они все равно разнесут по отделу именно свою версию событий. Так и пошли они тогда куда подальше.
– Это только мы в ресторан под Новый год ездим работать, – проворчала Котляр, спрыгнув на землю вместе со своим громоздким чемоданом.
Обычно на дежурствах эту махину вытаскивал из машины я. Но сегодня Инна строила из себя независимую от всяких блатных женщину. Ну и флаг, то есть чемодан ей в руки. Пусть корячится.
Лестница, что вела к входу ресторана оказалась высокой, и она корячилась. Капитан Кузнецов ее страдания проигнорировал. Он еще утром заявил, что настоящий инспектор УГРО должен быть одиноким, вот и не отвлекался на симпатичных криминалисток, а шел к своей цели, помахивая легкой папкой. За ним поспешил и я, тоже не обремененный габаритными вещами. Котляр же вошла в ресторан самой последней и напугала своей тяжелой одышкой метрдотеля. Он вообще оказался каким-то задерганным типом, во время объяснений то и дело срывался в истерику.
– Может вы заберете ее и уедете к себе в отдел? – уже в который раз заглядывая нам с Кузнецовым по очереди в глаза, требовательно просил он. – Уже скоро прибудут гости из горкома, а тут такое! – он бросил неприязненный взгляд на женщину средних лет и средней упитанности, которая не переставая ревела, сидя на скамье возле гардероба. От обилия слез ее лицо уже почернело из-за потекшей туши, а ее красные, опухшие глаза, смотрели на нас с надеждой.
– Верните ее мне, пожалуйста! – попыталась она схватить Кузнецова за руку. Но он был профессионалом в деле общения с потерпевшими и ловко увернулся. Я, не обладая таким богатым опытом, на всякий случай, сделал два шага назад.
– Она такая рыженькая, длинною мне до пят, с капюшоном, – сглатывая слезы, перечисляла нам приметы похищенной шубы женщина.
Звали ее Анастасией Павловной Галдиной и сегодня у нее должен был состояться романтический ужин с очень привлекательным мужчиной с военной выправкой и шикарными усами. Они познакомились только вчера вечером, случайно столкнулись на улице, он поддержал ее за локоть, когда она уже готова была навернуться от его неловкого толчка, и между ними сразу вспыхнула искра. Затем выяснилось, что они оба одиноки, и он пригласил ее в ресторан вместе встретить Новый год.
Она так надеялась, что у них с Алексеем, так он представился, все сложится, а он, сдав ее шубу в гардероб и проводив до столика, отпросился в туалет, велев напоследок сделать заказ и ни в чем себе не отказывать. Она ждала полчаса, греша на расстройство желудка, с кем не бывает, но затем все же пошла на поиски кавалера. И выяснила, что он ушел из ресторана, прихватив заодно и ее новую шубу, купленную за полторы тысячи рублей в местном ЦУМе. Выбросили под Новый год, а Анастасия Павловна как раз оказалась в том месте, в то время.
Все это я скрупулезно вносил в протокол допроса потерпевшей.
– Чек вы сохранили? – спросил я у нее.
– На какое имя он бронировал столик? – в тоже время напирал на метрдотеля Кузнецов. – Хочешь сказать, что 31 декабря у вас были свободные столики? Зови сюда швейцара!
– Номерок где? – выведывала Котляр у гардеробщика, который стоял бледный от переживаний из-за возможного увольнения. – Пальчики попробую снять. Вдруг не стер.
– Идут! – обреченно выдохнул метрдотель, и, позабыв о нас, резво устремился к входной двери.
В холл ресторана стали заходить важного вида чиновники, все как один в дорогих пальто и каракулевых «шапках-пирожках», как у нынешнего генсека.
Один из них остановился прямо напротив меня.
– Работаешь? – спросил он, охватывая взглядом, зареванную потерпевшую, сотрудников милиции и папку с исписанным бланком поверх нее в моих руках.
– Работаю, – признался я Свиридову, кожей ощущая цепкие взгляды коллег.
– Шафиров говорил, тебя в Москву вызвали? – продолжил допрос второй секретарь горкома.
– В начале января еду.
– Как вернешься, на охоту пойдем. Зима, лед, топить ружье негде, если только в сугробе, – он хохотнул, похлопал меня по плечу и пошел сдавать гардеробщику верхнюю одежду.
В отдел возвращались в гнетущей тишине. Котляр больше не злословила, сидела, уткнувшись в окно. Кузнецов дремал.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?