Текст книги "Волшебные неудачники. Карты раскрыты!"

ТРИ – а вот и первый ответ! (Или второй?)

Ближе к вечеру поезд доехал до Минеральных Скважин.

Миссис Ларсен ждала в машине, припаркованной у тротуара перед станцией. Встали они сегодня рано, и Ридли казалось, что день уже подходит к концу, хотя солнце ещё даже не приблизилось к горизонту. Когда она устроилась на заднем сиденье, мама посмотрела на неё через зеркало заднего вида.

– Смотри-ка, вернулась целая и невредимая!

– В отличие от моего проекта.

Миссис Ларсен удивлённо моргнула.

– Ну, разумеется, Ридли… В том смысле, что мисс Паркли мне уже рассказала… Всё это просто ужасно… Но, возможно, теперь ты больше времени будешь уделять тому, чем вам положено заниматься, и… Боже мой, ты только взгляни, сколько уже времени! Надо поскорее вернуться в город. У нас дома совсем нечего есть, а я не могу писать на голодный желудок.

Они отъехали от станции, и Ридли закатила глаза. Это было в стиле её матери – отмахнуться от случившегося и заняться тем, что у неё выходило лучше всего: волноваться за учёбу Ридли. Волноваться об ужине. Волноваться о приближающихся сроках сдачи книги в издательство.

К удивлению Ридли, голос подала мисс Паркли:

– Ридли отлично смогла постоять за себя, миссис Ларсен.

Ридли почувствовала прилив гордости, но тут же вспомнила, что мисс Паркли теперь находилась в её списке подозреваемых. Когда та обернулась, чтобы адресовать ей быструю улыбку, девочка в ответ только нахмурилась.

Они высадили мисс Паркли около её дома рядом с мельницей, после чего Ридли попросилась поехать в город вместе с мамой.

– Что ж… ладно… Но нам нельзя задерживаться… Мне надо возвращаться к работе… Я поймала поток этим утром, а потом пришлось ехать забирать вас со станции. Мне действительно надо… Боже, смотри куда едешь! – заверещала она, когда другая машина подъехала к ним слишком близко.

– Мы едва ползём, мам, – буркнула Ридли. Она не стала добавлять, что у неё уже были планы на вечер и возвращаться с мамой из города домой она не собиралась.

Волшебные Неудачники не виделись уже больше недели, и то в прошлый раз это была не официальная встреча. Они собрались в каморке Тип-Топ Боулинга, чтобы сыграть в карты, что было не так уж и весело, потому что Картер мухлевал и карты исчезали. Смеялись все, кроме Ридли, она, разумеется, разозлилась и в какой-то момент сорвалась, за что потом просила прощения.

Кажется, в последнее время она частенько это делала. Срывалась. Извинялась. Сколько она себя помнила, её родители общались друг с другом точно так же. Порой она гадала – не поэтому ли её отец так много времени проводит в разъездах.

– Ридли?

Она чуть вздрогнула.

– Да?

Миссис Ларсен припарковала машину на обочине.

– Ты меня не слушаешь.

– Нет, слушаю, я просто… – она почувствовала, как краснеют щёки. – Повтори ещё раз, пожалуйста?

Миссис Ларсен тяжело вздохнула.

– Я спрашивала, не собираешься ли ты… не то чтобы я советую или настаиваю… Ох, нам и правда лучше поторопиться… Так о чём это я? Ах, да, я спрашивала, будешь ли ты восстанавливать свой проект. Тот, который сегодня разбили.

Ридли на мгновение показалась, что она уловила в маминых словах скрытый смысл. Что-то вроде беспокойства: «Ты в порядке?»

«Почему никто в нашей семье не может говорить напрямую, – подумала девочка, – вместо того, чтобы прятаться под слоями намёков и недомолвок».

– Думаю, да. Хотя теперь, когда выставка закончилась, не вижу в этом особого смысла.

– Пожалуй, я с тобой соглашусь, – ответила миссис Ларсен. – Ладно. Идём.

Ридли катилась в кресле позади своей матери, которая шла точно по центру тротуара. Она подозревала, что та слишком спешила, чтобы заметить, сколько пространства она занимает. Под колёсами кресла Ридли шуршали опавшие листья, красные и золотые, хотя кроны большинства деревьев вдоль дороги были ещё зелёными.

Это был пик туристического сезона. Многим в это время года нравилось приезжать на выходные в живописные городки, фотографировать листву, гулять по холмам, собирать яблоки и тыквы на окрестных фермах. Последние тёплые деньки перед приближающейся зимой. Ридли не любила зиму. После снегопада было непросто передвигаться по слякоти, от холода неприятно сводило мышцы. Возможно, стоит сказать об этом отцу, когда он вернётся домой, наверняка есть какой-то способ доработать колёса, чтобы те были устойчивей в гололёд. Может, поставить протекторы пошире? Выбрать более рифлёную резину? Или прикрепить к основанию подножки электронные нагреватели.

Миссис Ларсен открыла дверь в молочную лавку, и Ридли въехала за ней внутрь. Маленький магазинчик оказался забит посетителями. Миссис Ларсен издала мучительный стон, увидев собравшуюся очередь.

Ридли отъехала подальше, и от скуки стала переставлять на полке банки с мёдом и вареньем. Какая-то женщина потянулась к инжирному джему, но едва взяла банку в руки, как та обернулась похожим на инжир камнем. Женщина удивлённо охнула, а Ридли быстро отвернулась, сдерживая смех. Мистер Вернон учил их, что магия должна вызывать у людей улыбки, но удивлённые ахи и охи по мнению Ридли были не менее приятным результатом.

К слову об удивлениях. Ридли услышала громкий голос, доносящийся от кассы, и сердце её сжалось. Бросив взгляд через весь магазин, она увидела, как мать спорит о чём-то с продавцом.

– А вы не думали, – кричала миссис Ларсен, – что клиенту необходимо сообщать, когда доставка задерживается?

Продавец, моложавая женщина с мышиного цвета хвостиком, убранным под сетку, буквально выдавливала из себя извинения. Но мать Ридли не собиралась сдаваться так просто.

– В следующий раз я буду заказывать сыр через почтовую доставку Мюррея. Благодарю вас, – Ридли не верила, что мать так уж часто заказывала сыр (а я вот, например, каждую неделю радуюсь доставке Гауды, Таледджио и Камамбера), и всё равно ей было стыдно и неловко. И стало ещё более неловко, когда мать позвала её через весь магазин. – Идём, Ридли! Надо попасть к зеленьщику, пока у них не разобрали брюссельскую капусту… или я собиралась приготовить спаржу? А может, брокколи? Ох, я что-то совсем запуталась… Ридли! А, вот ты где… Пойдём скорее. Теперь снова придётся придумывать, что готовить на ужин, раз уж мы остались без сыра.

Продвигаясь к выходу, Ридли мечтала провалиться сквозь землю.

Как вдруг она краем уха зацепила разговор: покупательница тихонько (но не слишком) обращалась к продавцу:

– Бедная женщина. Ей приходиться всё делать самой, пока муж опять где-то шляется. Будь на мне столько же забот, я бы тоже на всех орала.

Ридли нахмурилась. Вот ведь нашлись желающие сунуть нос не в своё дело. Она задела подлокотником покупательницу, а когда та вздрогнула и отпрыгнула с её пути, громко заявила:

– Прощаю! У кого-то тут есть дела поважнее бесконечных сплетен.

Пробираясь к выходу, Ридли уже сто раз пожалела о том, что вообще открыла рот. Теперь посетители смотрели на неё так же, как и на её мать.

Ридли прокатилась вместе с ней до зеленщика, где, послушав недовольное ворчание, посмотрела на часы и спросила:

– Можно я немного подышу свежим воздухом?

– А что не так с этим воздухом? – уточнила миссис Ларсен.

– Мне просто… Надо немного времени. Подумать, – ответила Ридли.

– Хорошо. Но вернись домой до темноты… Погоди, а мы к бакалейщику заходили? Как я забыла про него? Могу поклясться… Ридли! Возвращайся до темноты, и… берегись сумасшедших библиотекарей, пожалуйста! – с этими словами мать коротко взмахнула рукой и ринулась обратно.

Ридли не знала, были ли её последние слова шуткой или серьёзным предупреждением. Так или иначе, они совсем выветрились у неё из головы к тому моменту, как она добралась до места встречи. Сколько она себя помнила, Зал Орфея всегда был закрыт. Козырёк над когда-то величественным входом был украшен лампочками, которые не зажигались годами, а буквы, складывающиеся в названия старых фильмов, потрескались и выглядели так, словно вот-вот упадут на тротуар. Рядом с обклеенной газетами дверью начинался проулок, ведущий к задней части здания. Он был таким узким, что кресло Ридли едва проезжало в нём.

Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто на неё не смотрит, девочка нырнула в тень, чувствуя холод от окруживших её кирпичных стен. В конце проулка находилась пологая рампа, ведущая к приоткрытой двери, которую подпирал обломок кирпича.

Ридли воспользовалась устройством для открывания дверей, чтобы распахнуть её пошире. Внутри царил полумрак, пахло сыростью и плесенью. Ридли нажала небольшую кнопку над правым колесом и зажгла фонарик, который осветил пространство впереди. Она проехала чуть дальше и увидела белую панель высотой в несколько этажей – задник огромного экрана. Прямо за ним виднелся круг из нескольких стульев – их так поставила Лейла на предыдущем собрании Неудачников.

– Эй, – позвала Ридли, придав своему голосу всю возможную суровость, – тут кто-нибудь есть?

В ответ повисла жуткая тишина. Что-то здесь было не так.

Вдруг раздалась череда щелчков, за которыми последовала яркая вспышка со стороны киноэкрана.

– Сюрприз!

Из сумрака выскочили друзья Ридли, каждый держал по фонарику. Она же прижала ладони ко рту, чувствуя, как сердце колотится о рёбра. Картер, Лейла, Тео, Олли и Иззи радостно кричали, пока Ридли не сдалась, демонстрируя широкую улыбку.

– Неудачники! – закричала она. – Какой же это сюрприз, если мы договорились о встрече.

– Ой, молчи, – отозвалась Лейла, и пуговицы на её жакете отозвались перезвоном колокольчиков. На лице её играла улыбка, карие глаза лучились радостью и весельем. – Мы планировали это целую неделю.

Остальные Неудачники шагнули назад и навели фонарики на Лейлу, вышедшую в центр круга из стульев.

– Ридли Ларсен! Поздравляем с триумфальным возвращением в Минеральные Скважины!

Тео держал фонарик у себя под лицом. Он больше не носил привычный смокинг. Учитывая, что Неудачники делали вид, будто расстались, он решил выглядеть чуть менее официально, чтобы не так походить на артиста сцены. Сегодня он был одет в бежевые брюки и чёрный свитер с высоким горлом.

– Мы не сомневались, что выставка изобретателей пройдёт отлично, – сказал он, – и в честь того, что наш волшебный клуб снова вместе, мы подготовили выступление в твою честь!

Остальные поддержали его аплодисментами и радостными выкриками, а Ридли почувствовала, как к лицу приливает краска.

– Но я…

– Тс-с! – Картер подмигнул ей. На нём была коричневая вельветовая куртка, и даже в тёмном помещении его светлые волосы будто бы светились, а голубые глаза сияли озорными искрами.

Ридли сжала пальцами виски. Её друзья сделали ей приятный сюрприз. Неужели так сложно просто порадоваться этому?

В центре круга Лейла развернула и разложила на полу старательно сплетённую сеть. Шагнув в её центр, девочка взялась за края и свела их над головой.

– Олли! Иззи! Помогите, пожалуйста.

Близнецы сделали колесо за стульями, а затем плотно завязали сеть, так что Лейла очутилась в подобие охотничьей ловушки.

– О, нет! Что же мне делать? – простонала она.

Ридли позволила себе короткий смешок.

Олли и Иззи тем временем принесли огромное полотно из нежно-розового шёлка и развернули его перед Лейлой точно занавес. Из-за него донёсся голос девочки:

– Раз… два…

На счёт «три» близнецы уронили полог, и оказалось, что вместо сети Лейлу от шеи до пяток опутала белая верёвка.

– Але-оп! – вскрикнула Лейла.

Ридли громко фыркнула.

Но это был не конец! Лейла согнулась, сделала кувырок вперёд и снова выпрямилась, верёвка в этот момент ослабла и упала на пол ровными кругами. Лейла перешагнула через них и склонилась в поклоне под звуки аплодисментов.

Наконец Ридли расслабилась и издала радостный вопль.

(Это ведь так приятно порой расслабляться, правда? Я стараюсь радостно вопить по меньшей мере три раза в день.)

Лейла перепрыгнула через спинку стула, а её место в центре круга занял Тео. Близнецы остались на прежнем месте и снова подняли занавес из розового шёлка. Тео встал перед ним и произнёс:

– Насколько вы знаете, немало времени я провёл, практикуя искусство левитации. Примерно столько же времени я посвятил занятиям музыкой! – он вытянул в сторону руку, и в ней появилась скрипка. Он повернул её в ладони, и в другой руке появился смычок. – В этом номере я объединил оба этих искусства, и вместе они способны на большее, чем каждое по отдельности, – он поднял скрипку и начал играть. Сначала мелодия звучала тихо и медленно, наигрывая её, Тео зашёл за занавес, который держали Олли и Иззи. Музыка отлетала от стен старого кинотеатра и становилась всё громче и всё быстрее.

К удивлению Ридли, голова Тео показалась над верхней частью занавеса. Глаза его были закрыты, смычок летал над струнами, словно сама мелодия поднимала мальчика всё выше и выше. Скоро он показался весь целиком, будто взлетел над пустым пространством, которое скрывал занавес. Открыв глаза, Тео взглянул на близнецов. Они поняли знак и медленно опустили ткань – вместе с ней опустился и сам Тео, не прекращая играть. Когда от края полога до земли оставалось не больше полуметра, Тео шагнул вперёд и мягко ступил на пол. На последних звуках скрипки он склонился в глубоком поклоне, а близнецы свернули занавес, открывая пустое пространство.

Фокус был настолько хорош, что Ридли даже просигналила горном, вынув его из-под сиденья своего кресла. Тео ответил ей широкой улыбкой.

Вперёд выступил Картер, держа одну руку за спиной. Другую он поднял над головой и щёлкнул пальцами. Когда же он снова продемонстрировал спрятанную за спиной руку, на ладони его лежало небольшое пирожное, украшенное одиноким бенгальским огоньком, разрывающим тьму озорными искрами.

От избытка эмоций в глазах у Ридли защипало.

– Поздравляем, Ридли! – сказал Картер.

– Поздравляем, Ридли! – эхом откликнулись остальные Неудачники.

Огонёк догорел и погас. Во вновь сгустившейся темноте Ридли быстро вытерла глаза.

– Я… Я не знаю, что сказать.

Картер передал пирожное Тео.

– Не надо ничего говорить, – ответила Лейла.

Тео взъерошил кудряшки Ридли.

– Или можешь просто сказать спасибо.

– Но это ещё не всё, – таинственно произнёс Картер. Широким жестом он извлёк из-за спины один из цилиндров мистера Вернона – тот, который уцелел после разрушения Волшебного магазинчика. Он наклонил цилиндр так, чтобы Ридли могла убедиться – тот пуст. И хотя Ридли знала, что будет дальше, всё равно почувствовала лёгкий трепет. Картер поднял шляпу, запустил в неё руку и вытащил пушистого белого кролика. Тот увидел Ридли и сморщил розовый носик.

– Мой Цилиндр! – Ридли захлопала в ладоши и взяла на руки своего питомца.

– Он жил с нами в отеле. И вёл себя как очень хороший мальчик, – сказала Лейла.

– Цилиндр всегда ведёт себя, как хороший мальчик, – заметила Ридли и поцеловала кролика между ушами, – не так ли, малыш?

– Олли тоже хороший мальчик, – сказала Иззи, появившись справа от Ридли.

– А Иззи – хорошая девочка, – добавил Олли, чьё веснушчатое лицо появилось слева.

– Да, но вот сможете ли вы исчезнуть в цилиндре волшебника? – с улыбкой спросила Лейла.

Олли и Иззи поражённо уставились друг на друга.

– И как мы раньше до этого не додумались? – воскликнул Олли.

– Обязательно надо попробовать! – добавила Иззи.

Они плюхнулись на стулья по обе стороны от Ридли и скинули с себя фиолетовые пиджаки. Иззи сделала это с такой силой, что и сама упала на пол – предсказуемо, но в этот раз проделки близнецов совсем не раздражали Ридли.

(Всегда полезно немного подурачиться, друзья мои.)

– Как мистер Вернон? – спросила Ридли. – И другой мистер Вернон?

– У всех всё в порядке, – ответила Лейла, – они постоянно говорят, что надежда умирает последней. Не знаю, правда, это какое-то секретное послание или очередная житейская мудрость. Так или иначе, думаю, они оба передали бы тебе привет, если бы знали, что мы сегодня встречаемся.

Картер вскинул брови, затем прошептал.

– Уверен, они знают о нашей встрече. Кажется, они всегда всё знают.

У Ридли свело живот от внезапного воспоминания о том, какие опасности грозят Неудачникам. Сейчас ей придётся омрачить радость их встречи и рассказать все подробности того, что в действительности произошло на выставке изобретателей. Ридли негромко откашлялась, прочищая горло.

– На самом деле я не победила.

– И что? – пожала плечами Лейла. – Мы всё равно тобой гордимся!

– Вы не понимаете, – возразила Ридли, – сегодня утром случилось кое-что похуже. Кое-что связанное, как мне кажется, со всеми нами. Думаю, К…

– Не говори этого, – прошептал Тео словно самому себе.

Но Ридли должна была сказать. Она едва сдержала дрожь.

– Думаю, Калаган вернулся.

Как… превратить четвертак в рубль

Я знаю… Знаю! Совершенно неподходящее время для нового фокуса. Однако я считаю, что сразу после упоминания имени Калагана не помешает отвлечься. Так что давай забудем о нём на несколько минут и выучим фокус, который особенно понравится Ридли: как превратить одну монетку в другую – прямо у тебя на ладони!

ТЕБЕ ПОНАДОБИТСЯ:

• Рубль или другая крупная монета

• Пятьдесят копеек или маленькая монетка другого цвета

• Кусочек двустороннего скотча

• Стол

ПОДГОТОВЬСЯ:

Наклей на правую ладонь кусочек двустороннего скотча (позаботься о том, чтобы не махать руками и никому их не пожимать, чтобы его не заметили).

ПОШАГОВЫЕ ИНСТРУКЦИИ:

1. Положи пятьдесят копеек в левую ладонь и покажи монету зрителям, быстро продемонстрировав, что на правой у тебя ничего нет.

СЕКРЕТ ФОКУСНИКОВ:

Пятьдесят копеек должны полностью скрываться под рублём.

2. Медленно проведи правой рукой над монетами. Пошевели пальцами и скажи волшебные слова.

3. Опусти правую руку так, чтобы пятьдесят копеек прилипли к двухстороннему скотчу.

4. Убери правую руку с прилипшими к ней пятидесятью копейками и покажи зрителям рубль на левой ладони. (Не отводя взгляда от рубля, стряхни пятьдесят копеек с правой ладони на колени – или куда-то ещё, куда они смогут беззвучно приземлиться!)

5. Подними рубль повыше, чтобы все могли его увидеть. Сделай такой же удивлённый вид, как и у твоих зрителей.

6. Поклонись!

ЧЕТЫРЕ – всё-таки второй. Погодите-ка, уже третий?

– Калаган?! – воскликнул Олли.

Ридли кивнула.

– Мне уже порядком надоел этот парень, – пробормотала Иззи.

(И мне, друзья. И. Мне. Тоже.)

– Что случилось на выставке? – спросил Картер.

– Садитесь, я вам всё расскажу. – Друзья подтянули стулья поближе и расселись. Выглядело всё так, словно Ридли рассказывала какую-то страшилку. Она склонилась вперёд, лицо её снизу подсвечивали фонарики. Все в ужасе слушали рассказ о том, как миссис Мэлони уничтожила её изобретение.

– Это ужасно! – воскликнула Лейла.

– Ты не пострадала? – тревожно спросил Тео.

Олли и Иззи положили руки на её кресло, словно это могло поддержать подругу.

– Я не пострадала, – ответила Ридли, – но лопата была довольно острой. И если бы миссис Мэлони вздумала замахнуться ею на меня… – её передёрнуло от одной только мысли об этом. – Но самое страшное – то, что она сказала после. Что она понятия не имела, что творит… Словно её… загипнотизировали.

На этих словах все остальные застыли.

– И кто, как нам известно, обладает таким навыком? – продолжила Ридли.

– Я больше не хочу слышать это имя, – сказала Лейла, – ты думаешь… он загипнотизировал миссис Мэлони, чтобы она это сделала?

Ридли кивнула.

– Калаган или… кто-то другой.

– Есть идеи – кто? – спросил Тео.

– Моя учительница. Мисс Паркли.

– Мисс Спаркли? – спросил Олли. – Какое забавное имя.

– Паркли, – поправила его Ридли, – без С.

– Я думал, она тебе нравится, – задумчиво произнёс Картер.

– Я этого не говорила. А даже если сперва она мне… Ну… Не слишком не нравилась, это ещё не значит, что она не может оказаться очередной прислужницей Калагана. Она появилась в городе сразу после взрыва в Волшебном магазинчике, и мы знаем, что нельзя доверять тем, кто внезапно появляется в Минеральных Скважинах.

– Не обязательно, – возразил Тео, – после отъезда отца твоей маме понадобился тот, кто мог бы с тобой заниматься. Может, это просто совпадение?

Ридли кивнула.

– Возможно, кому-то очень хотелось, чтобы так всё и выглядело.

Лейла ахнула, затем вскочила на ноги.

– Что случилось? – спросил Картер, оглядывая тёмное помещение. – Ты что-то слышала?

– Нет, – ответила она, – просто… помнишь, пару дней назад мы заходили с другим мистером Верноном в овощной магазин? – на лице Картера мелькнуло понимание, челюсть его медленно отвисла. Лейла повернулась к остальным. – Мы набрали пару корзин продуктов для нового пирога, который он хотел приготовить, а когда подошли к кассе, лицо продавца показалось нам… странным. Глаза у него были стеклянные, словно он смотрел куда-то вдаль. А ещё он что-то шептал.

Картер побелел как полотно.

– Что я наделал?

– То же говорила и миссис Мэлони, когда напала на меня! – воскликнула Ридли.

Лейла быстро кивнула, пуговицы на её пиджаке зазвенели, она невольно поёжилась.

– Затем он перевернул наши корзинки и высыпал все продукты на пол!

– Фу, как грубо! – заметил Олли.

Картер зло фыркнул.

– После этого Брэдли посмотрел на другого мистера Вернона и улыбнулся. И спросил: «Могу ли я вам чем-нибудь помочь?», словно мы только-только вошли в магазин и ещё ничего не взяли. Пришлось указать ему на бардак, который он же и устроил!

– Брэдли извинялся снова и снова, – продолжила Лейла, – и помог нам собрать все продукты заново. Думаешь, его тоже загипнотизировали?

Ридли задумчиво барабанила пальцами по колесу коляски.

– Калаган произнёс в день взрыва. «Я Данте Вернон. Что я наделал?» Думаю… думаю, он знает, что мы всё ещё вместе.

Тео прочистил горло.

– Кое-что похожее произошло на прошлой неделе, на выходных, когда родители отвезли меня на концерт симфонического оркестра в том переделанном амбаре за городом. Один из билетёров… Он всё время шептал, но я не смог разобрать, что именно, и лицо у него было странное. Он подошёл к нам и затем просто… врезался в меня. Чуть не уронил со стула. Я думал, он просто споткнулся, но теперь…

Иззи перегнулась через Ридли и ущипнула брата за руку.

– Ой! – тот вскрикнул, но Иззи шикнула на него, сурово нахмурив брови.

– На одном из выступлений в фойе отеля к нам подошёл один из этих недовольных зрителей.

– О, да, – Олли явно вспомнил, о чём идёт речь.

– Или мы подумали, что это недовольный зритель. Вёл он себя именно так. Бормотал что-то непонятное. Это вполне могло быть «Что же я наделал». Я права, Олли?

– Ну, так… – ответил Олли. – В смысле, всё так. А затем он начал подпевать нам, но текста песни не знал. А то, что он там выдумывал… скажем так, если бы это вдруг запели мы, нас бы немедленно уволили.

– Уволили и втоптали в грязь, – шепнула Иззи, – родители нас тогда быстро оттуда увели. А потом, когда они потребовали извинений, мистер Арнольд сказал, что гость не помнит, чтобы он мешал выступлению, и что извинений не будет.

Ридли кивнула.

– Калаган явно что-то задумал.

– Но зачем все эти нападения? – спросила Лейла, обхватив себя руками. – Чего он хочет? Он и так уже всё у нас отобрал. Мы больше не можем вместе заниматься магией. Мы даже просто не можем быть вместе.

(Ох, Лейла. Как бы я хотел сказать тебе, что именно этого Калаган и желает – разделить тех, кто выступает против него. Заставить их чувствовать себя беспомощными и одинокими. И всё же Неудачники были друг у друга. Так же, как у тебя есть я, дорогой читатель. А ты есть у меня.)

– Ему нравится хаос, который он создаёт, – сказал Тео, – должно быть, для него это своего рода развлечение.

– О-о, о-о-о, а вы знаете, что такое настоящее развлечение? – спросил Олли. Когда никто не ответил, он негромко продолжил: – Прыжки на батуте, – когда Иззи приподняла бровь, он добавил: – ну что, это же и правда весело.

– Возвращаясь к теме разговора, – продолжила Ридли, – что мы собираемся с этим делать?

– С батутами? – уточнила Иззи.

– С возвращением Калагана! – Ридли прилагала все усилия, чтобы контролировать свой голос. – С нападениями. С… нами. С тем, что мы прячемся. Притворяемся, что больше не дружим.

– Но разве не этого хотел мистер Вернон? – спросил Тео.

Ридли передёрнулась и недовольно насупилась.

– И смотрите, к чему это привело, – сказала она, – каждый из нас столкнулся с кем-то, кто под гипнозом пытался нам навредить. Или унизить. Или напугать.

– И что ты предлагаешь? – спросила Лейла.

– Цитируя мадам Хельгу: «Поодиночке мы слабы. Но вместе мы – сила», – Ридли стиснула зубы, – пора Волшебным Неудачникам вернуться.