Текст книги "Тебе решать, что будет дальше. Как найти в себе силы противостоять невзгодам и решиться на перемены"

Всегда имейте свободу выбора

Данные Массачусетского технологического института доказывают ценность добавления многоточия.

Исследования под руководством психолога Дэна Ариели и маркетолога Дживунга Шина показали, что даже простая вероятность упустить возможность в будущем увеличивала ее притягательность настолько, что люди были готовы вкладывать деньги, чтобы оставить ее доступной. Как описано в исследованиях: «Угроза недоступности возможности делает ее более привлекательной».

В чем смысл?

Смысл в том, что хоть нам и сложно признать, увидеть и уж точно сложно сделать это, но подсознательно мы стремимся добавить многоточие.

Жизнь – это путешествие от бесчисленного множества возможностей при рождении (ты можешь стать кем угодно; делать, что угодно, и идти, куда угодно) до их полного отсутствия при смерти.

Так что мое предложение заключается в том, чтобы как можно дольше оставлять различные варианты доступными.

Нам необходимо добавить «посмотрим», как делал тот фермер, когда жизнь отправляет нас в стратосферу или заставляет с дикими криками лететь в овраг рядом с обледеневшей дорогой.

Нам необходимо помнить и постоянно работать над развитием умения продолжать двигаться вперед и всегда добавлять многоточие…

Единственное слово, которое делает все возможным

Добавьте многоточие.

Звучит броско.

Но как? Как нам это сделать? Когда мы падаем, чувствуем себя ужасно, смотрим, как свет перед нами исчезает, как? Какой инструмент мы можем использовать, чтобы перевести теорию в практику?

Все сводится к добавлению одного-единственного слова в наш словарный запас.

Его я постоянно слышал от мамы в детстве.

Это слово «пока».

«Пока» – волшебное слово, которое можно добавить в любое предложение, которое мы начинаем с «я не могу…», «у меня нет…» и «я не…».

Стой! Фу! Кто так говорит? Кто обладает таким негативным сознанием? Мы все так говорим. Да! Мы оглашаем разного рода детали о себе самим себе. Навешиваем ярлыки!

Вашу статью отклонили? «Я не креативный».

Выгнали из команды? «Я плохой спортсмен».

Плохой анализ крови? «Я не забочусь о себе».

И так происходит не только, когда мы ошибаемся.

Негативная речь оказывается еще коварнее, когда мы просто механически выполняем свою работу. Просто идем по пути. Прыгаем из квадратика в квадратик, как в классиках.

Зачем жениться, если вы не влюблены?

«У меня не получается познакомиться с новыми людьми».

Зачем забывать о себе, когда вы заботитесь о ком-то?

«У меня нет других вариантов».

Зачем учиться на юриста, если вам это не интересно?

«У меня больше ничего не получается».

Мы так говорим. И когда мы это делаем, то ставим точки в предложениях, которые могли бы продолжаться.

Я привожу историю моей мамы, чтобы показать, насколько простой была бы ее жизнь, если бы она остановилась и сдалась, перекрыла кран. Намного сложнее оставить его открытым. Сложнее добавить «пока» в конце вынесенного самому себе приговора.

Как волшебное слово меняет этот приговор?

«У меня не получается познакомиться с новыми людьми… пока».

«У меня нет других вариантов… пока».

«У меня больше ничего не получается… пока».

«Я не танцую… пока».

Когда мы набираемся смелости, чтобы добавить «пока» к нашим заявлениям, мы оставляем возможности открытыми. «Пока» вдохновляет. Оно вставляет небольшой вопросительный знак в нашу уверенность в плохом исходе, за которую мы мысленно так сильно держимся. Оно позволяет нам удержать обе мысли в голове. Одну мысль, что мы не можем, и другую, что можем.

Оно оставляет дверь открытой.

Оно добавляет «продолжение следует…».

В детстве мама не позволяла своей истории завершиться.

В последующие годы она продолжала сталкиваться с различными проблемами. Внезапное начало психического расстройства. Потрясшая ее смерть самой близкой сестры. Множество ситуаций, когда она могла бы завершить все с помощью точки, но вместо этого она продолжала добавлять многоточие.

Это первый шаг к жизнестойкости, когда вы падаете.

Стойкость – это просто возможность увидеть маленькую щель между дверью и косяком, когда замок уже щелкнул.

Вас отшил человек, с которым вы собирались пойти на выпускной? «Мне не с кем пойти… пока».

Вас не повысили по службе? «Я не руководитель… пока».

Холестерин не в порядке? «Я за ним не слежу… пока».

Моя мама никогда не ставила точку после падения.

«Я не являюсь самим собой… пока».

Она не поставила точку, оказавшись в двадцать с небольшим на новом континенте.

«Я не чувствую себя здесь как дома… пока».

Она не поставила точку, когда ее семья заставила ее вступить в брак по договоренности.

«Я не знаю этого мужчину… пока».

Она не поставила точку в частной школе, где ее заставили молиться новому Богу в новой религии на новом языке.

«Я не чувствую себя уверенно в этой школе… пока».

Она не поставила точку, когда оказалась пятой девочкой в семье, где молились о четвертом мальчике.

«Я не знаю, чем буду заниматься… пока».

Неудачи не сломили ее.

Она просто увидела свет.

Так что, когда вы чувствуете, что опускаетесь вниз, не заканчивайте предложение.

Просто добавьте многоточие…

Добавьте многоточие…

Секрет № 2
Сместите акцент внимания

Какой была ваша первая работа?

У меня было много подработок.

Разносчик газет. Дворник. Я сидел с детьми. Считал таблетки в аптеке моего двоюродного брата. У меня все получалось! Я стал мастером по бросанию скрепленных аптекарской резинкой газет на крыльцо домов, по сбору листьев в огромные кучи и по игре с соседскими детьми с одновременным поеданием сырных косичек.

Но моя первая работа?

Меня наняли в качестве ассистента бренд-менеджера для косметических брендов «Cover Girl» и «Max Factor», входящих в огромную компанию «Procter & Gamble». Или «P&G», как ее все называли.

Это была моя первая работа после окончания университета.

И я провалился.

В первый день я добирался до офиса на автобусе и с двумя пересадками на метро. Мне было двадцать два года. Я помню, как шел от станции метро и пялился на роскошный белый знак «P&G», возносящийся в облака, идеально помещенный на вершине высокой горы и бросающий тень на заполненное машинами шоссе.

Я был новоиспеченным выпускником, меня переполняли страх, волнение и нервозность. Однако я чувствовал и кураж.

В компании мне и еще тысяче других кандидатов дали тесты по математике и английскому, длинное онлайн-заявление, провели групповой ужин с рекрутами и первый раунд собеседования, а затем отправили в большой город, как они делают в American Idol[4]4
  American Idol – популярное американское телешоу на канале Fox. – Прим. ред.


[Закрыть]. Нет, я не плакал от счастья, смотрясь в зеркало, пока мама повязывала мне на голову бандану в клетку. Но компания заплатила за билеты в вагон СВ, вино и обед, а потом меня поставили на сцену перед жюри для допроса.

Почему же я чувствовал кураж?

Потому что когда меня наняли, рекруты сообщили мне: «Мы посетили десятки университетов, провели множество собеседований, привезли группу людей в наш главный офис, и мы наняли… вас. Вы единственный нанятый в этом году выпускник, который не проходил здесь летнюю практику».

«Почему я?» – спрашивал я себя. Ведь я обычный. В университете множество других студентов были намного впереди меня в списке лучших, они получили дипломы с отличием. Не я. У меня никогда не было больших академических успехов. Я был тем, кто топтался на месте.

Но компания видела все иначе:

– Видите ли, мы ищем хорошо образованных студентов, а не гениев. Наш процесс найма настолько тщателен, что мы отсеиваем всех. Ну, почти всех.

Я сделал мысленный подсчет и понял, что они отказали тысячам людей, чтобы дать мне возможность. И я видел выпущенные моим университетом данные по зарплатам, которые выплачивали мне и моим сокурсникам. Выпускники факультета маркетинга зарабатывали от 24 000 до 51 000 долларов.

Моя первоначальная зарплата была 51 000 долларов. Это означало, что я являлся самым высокооплачиваемым выпускником своего курса!

И это не включало в себя бонус при подписании контракта, четыре недели отпуска и бесчисленное множество других преимуществ.

Преимущества? Какие преимущества?

Невероятные преимущества.

Я говорю о двух эргономистах в белых халатах, приходящих ко мне, чтобы проверить, что отопление и вентиляция были в порядке, мой стол и клавиатура находились в правильном положении, а подставка для ног под моими дешевыми выходными ботинками была наклонена под эргономически правильным углом. Мне показали, на какую кнопку на телефоне нажать, чтобы попасть в департамент «P&G» в Коста-Рике, чтобы я мог изменить температуру на моем рабочем месте, когда захочу. Скрепки? Консультации? Стельки? Все оплачено! Мне даже давали пару тысяч долларов в год на массаж; при этом три массажиста работали прямо в офисе каждый день.

– Пожалуйста, – говорили они, – давайте разомнем мышцы на вашей спине в любое удобное вам время между встречами.

В свой первый рабочий день я вошел в вестибюль компании, чувствуя себя выигравшим золотой билет мальчишкой из фильма «Чарли и шоколадная фабрика».

В вестибюле я встретился с моим шефом Стейси. Она извинилась за свое получасовое опоздание уже в лифте, когда мы были на полпути к моему новому рабочему месту. Мы вышли из лифта прямо в заполненное квадратными комнатками помещение, похожее на пазл или на те коробки, в которых белых мышей заставляют бегать в поисках сыра. Нахмуренные, одетые в накрахмаленные рубашки мужчины, державшие кипы ксерокопий, в прямом смысле пробежали мимо меня. Стеклянные стены со всех сторон открывали вид на идеальные картинки с открыток: роскошные зеленые долины, огромные небоскребы в центре города и сияющие голубые озера за ними.

Мне показали мое место, на котором стоял присоединенный к док-станции ноутбук. Стейси заметила, как я смотрю на замок, приковывающий ноутбук к столу.

– Не переживай, – сказала она. – Мы приковываем ноутбук к столу, а не к твоим лодыжкам. Промышленный шпионаж и кадровики играют не последнюю роль в индустрии. Конкуренты уже лазили в нашем мусоре. Мы серьезно относимся к соблюдению конфиденциальности.

Она выдала мне коробку визитных карточек, на которых были лишь мое имя, название компании и общий номер.

Ни названия должности, ни электронного адреса, ни прямого номера. Ничего.

– Мы не пишем твою должность и контактную информацию, потому что кадровики отслеживают организационную структуру. И если прямые номера появятся на твоей визитке, они будут звонить тебе круглыми сутками. Всем известно, что работа в «P&G» – золотой билет на любую маркетинговую должность в мире. Наши администраторы обучены отваживать конкурентов и кадровиков, так что тебя никто не будет беспокоить во время работы.

Шутка про «проктоидов» (шутливое название работников «P&G»), которую я слышал, начала обретать смысл. Когда я рассказал друзьям о том, что работаю в «Procter & Gamble», они описали работников компании как красивых, суперуспешных андроидов, которые при улыбке показывали идеальные зубы, всегда были милы на совещаниях, занимались в спортзале, питались только здоровой пищей, одинаково говорили и писали и даже носили похожую одежду.

«Проктоиды».

Следующим делом в списке был «завтрак с президентом». Я сидел за одним столом с президентом компании и людьми, которых приняли на работу после летней практики. Пока каждый из нас рассказывал о своей жизни, я понял, что был единственным новичком во всех смыслах.

Затем наступила очередь президента говорить. Это был ухоженный красивый мужчина лет сорока пяти с гривой густых волнистых волос.

– Думаю, вы заметили, что каждый сидящий здесь только что окончил факультет бизнеса престижного университета, – начал он свою речь. – Именно таких мы и нанимаем. Для нас в абсолютном приоритете продвижение своих. Мы не нанимаем людей с двухлетним, пятилетним или десятилетним стажем. Мы нанимаем только людей без опыта работы. Мы хотим, чтобы вы были успешны здесь. На самом деле нам необходимо, чтобы вы были успешными. Если вы провалитесь, это будет означать, что в нашей системе продвижения имеется пробел. Так мы ведем свои дела. Половину из вас повысят через два-три года. Половина из тех, кого повысили, затем вновь пойдет на повышение, потом половина из них тоже пойдет на повышение, и так далее. Двадцать лет назад я сидел на том же стуле, что и вы сейчас.

Этот мужчина впечатлял. Мы все хотели на него походить.

Ясно, что мы были молоды, свежи и легко увлекаемы.

Ясно, что это был истинный золотой билет.

Неясным тогда оставалось лишь то, что я с треском провалюсь.

Когда закончились вводные встречи и семинары по написанию электронных писем, меня, наконец, начали вводить в курс дела.

Хотя на моей визитке не была написана должность, я работал в качестве ассистента бренд-менеджера для косметических марок «Cover Girl» и «Max Factor». Я был ответственным за весь бренд «Max Factor», который в принципе являлся небольшой, но важной составляющей «Cover Girl» в категории «Глаза и губы».

Глаза и губы!

Это звучит так, будто бы я третьесортный мясник в криминальном районе города.

Чем занимается помощник бренд-менеджера? Я был управляющим бренда. Я должен был решать, где ставить рекламу и как часто, определять стоимость каждого продукта и когда выводить новый продукт на рынок, а когда убирать старый.

Как я должен был все это делать?

Извлекать данные из сотен разных источников, собирать их в одну большую таблицу Excel и создавать графики и диаграммы, которые затем превращались в основные пункты отчетов с рекомендациями «P&G».

Например, я захотел предложить отказаться от печатной рекламы в пользу онлайн-рекламы. Для этого я провел две недели, анализируя историю продаж, для сопоставления преимуществ печатной и онлайн-рекламы. Потом сделал обобщение, которое доказывало, что один доллар, потраченный на создание онлайн-рекламы, превращается в три доллара в продажах. После этого я составил коммерческое предложение и провел следующие две недели, представляя ее на всех встречах, пока все директора ее не подписали.

Чтобы закончить всю работу, я оставался в офисе до десяти вечера. Я ходил на разведку, прямо как наемник. С коллегой Беном мы посещали ближайшие аптеки и тайком записывали цены всех продуктов на полках, потом возвращались в офис и заносили данные в таблицы Excel.

– Ты должен делать такой анализ по каждой торговой точке в стране, – сказал однажды Бен.

– Как много времени это займет?

– Около двух недель, – сообщил он. – Если ты будешь заниматься этим каждый вечер. Тебе, вероятно, придется провести несколько часов в машине или звонить людям в другой город. Также необходимо собрать цены и восстановить историю продаж для каждого продукта в этой древней базе данных. Она очень запутана и часто включает не всю информацию.

Я думал, что маркетинг будет работой в презентациях.

Графики, картинки, идеи.

Но это оказалась работа в таблицах.

Сбор информации, формулы и цифры.

За короткий срок работы у меня стало двоиться в глазах из-за постоянного сидения за компьютером. Мне не удавалось находить ошибки в пятисотстрочном документе, а письма в почте увеличивались в три раза быстрее, чем я мог на них ответить. Все это заставляло меня постоянно чувствовать тревогу и отчаяние.

В разговоре с самим собой у меня появлялось все больше негатива. Каждое предложение начиналось с «У меня не получается», «Я не могу» или «Я облажался». Мы не замечаем, насколько естественно возникают эти моменты самоистязания, когда мы начинаем падать.

Вскоре все стало еще хуже.

Я отправился на встречу с Тони – руководителем моего руководителя. Тони задавал мне вопросы, касающиеся деталей предстоящего запуска помады для коллекции «Outlast» от «Cover Girl». Мои ответы были расплывчатыми.

После встречи Стейси меня отчитала.

– Ты обязан знать все цифры! – предупредила она.

– Но там полторы тысячи наименований, и я понятия не имею, о чем он может спросить. Их слишком много, чтобы запомнить.

Она злобно на меня посмотрела. Я работал по вечерам и в выходные. Я стал проблемой. Я работал недостаточно усердно. Это было равноценно усиленному барахтанью в бассейне в попытке плыть быстрее.

Когда я пришел на работу в выходной, с удивлением обнаружил, что парковка была заполнена спортивными машинами. Все мы сидели в таблицах Excel, пытаясь выяснить, где ставить рекламу нового дезодоранта и стоит ли нам заменить однослойную туалетную бумагу трехслойной.

Это казалось мне самой большой проблемой в жизни.

Тем, кто сталкивался с подобным чувством, знакомо ощущение сосания под ложечкой, когда приходишь на работу с убеждением, что у тебя ничего не получается. Именно это мы упускаем, когда видим людей, которые не справляются со своими обязанностями. Мы забываем, что им тоже это не нравится.

Никто не просыпается с желанием облажаться.

Это ужасное чувство, когда вам ничего не удается и вы об этом знаете. Оно отличается от ощущения, будто ты новичок и только учишься, и не похоже на то, когда к тебе относятся предвзято и система против тебя.

Я говорю о том, что человек приходит на работу в понедельник, чувствуя себя неудачником. Он отчаянно хочет научиться что-то делать и готов сотворить все возможное, чтобы преуспеть в этом, но ему кажется, что ничего не получится.

Мы наполняем наше сознание мотивационными выражениями вроде: «Просто сделай это!» и «Следуй за своим сердцем!», поэтому когда мы не можем или понимаем, что нам что-то не дается, кажется, что мы застряли. Если мы бросаем дело, это становится проблемой («Просто продолжай, не сдавайся!»). Если мы продолжаем – тоже («Следуй за своим сердцем! Занимайся любимым делом!»).

В результате индустрия самопомощи оказывается очень токсичной и предлагает большое количество противоречивых советов. Противоречия мало помогают, когда мы чувствуем себя как Хан Соло[5]5
  Хан Соло – персонаж «Звездных войн». – Прим. ред.


[Закрыть], замороженный в карбоните.

Руки вверх, рот раскрыт, брови подняты, а на лице выражение боли.

Полнейшая неспособность двигаться.

Я начал скрежетать зубами, ворочаться и просыпаться по ночам от страха.

Я стал мысленно проигрывать пьесу под названием «Смерть офисного работника», в которой я выступал в главной роли, стоял в центре сцены и смотрел в зал широко раскрытыми глазами, пока поднимался занавес.

Софиты светят прямо в глаза.

Светят мне в лицо.

Освещают мой провал.

Чей провал крупнее, и что мы можем с этим сделать?

Психолог Марисен Мвали в университете Малави проводил исследование о предполагаемых причинах неудач среди успешных и неуспешных подростков.

Как и большинство хороших исследований, оно подтвердило то, что многие из нас уже знают. У всех случаются провалы. Но что происходит, когда перфекционисты (люди с высоким уровнем достижений) терпят неудачу? Правильно. Их провал оказывается крупнее, чем у людей, которые обычно добиваются низких результатов.

«Это я виноват, – думают они. – Я провалился, потому что, несмотря на все усилия, я не был достаточно хорош». Или: «Я провалился, потому что проблема во мне».

А как поступают люди с низким уровнем достижений? Зачастую в своих провалах они винят невезение или сложность задания. Да, возможно, они жалуются намного чаще, но они также чаще признают, что система не позволила им преуспеть.

Они не съедают себя за провал. Они признают, что независящие от них факторы могли повлиять на результат.

Когда ставки постоянно возрастают, а требования к производительности становятся более жесткими, появляется риск, что все больше людей попадут в категорию строгих к себе перфекционистов. Возможно, вы уже в ней? Я – да.

Что нам с этим делать?

Во-первых, нам нужно больше об этом говорить, делиться своими неудачами и просить помощи. Нам нужно соскрести с себя блеск совершенства.

Зачем? К чему это приведет?

Старшие преподаватели Гарвардской школы бизнеса Элисон Вуд Брукс, Райан Буэлл и команда других преподавателей и их ассистентов опубликовали доклад под названием «Mitigating Malicious Envy: Why Successful Individuals Should Reveal Their Failures» («Уменьшение черной зависти: почему успешным людям необходимо рассказывать о своих провалах»). Их исследование показало, что признание своих неудач делает нас более человечными.

Когда я говорю вам: «Черт, я облажался!», я кажусь нормальным, настоящим, понятным. Что происходит потом? Межличностные отношения улучшаются, когда мы сочувствуем неудачам друг друга. И знаете, что еще? Вот это самое интересное: уровень «белой зависти» растет у других.

Что такое «белая зависть»?

Это хорошая версия зависти – противоположность черной. Она мотивирует других, позволяет людям видеть тебя образцом для подражания. Белая зависть заразна в хорошем смысле. Она мотивирует других развиваться в выбранном направлении деятель– ности.

Так что в следующий раз, когда вы провалитесь и захотите это скрыть, помните, что это не принесет никому ничего хорошего. Делитесь, признавайтесь, позволяйте другим узнать об этом, потому что потом мы посочувствуем друг другу и продолжим расти.