Текст книги "Плавание на «Веге»"

Тот вид кита, на которого капитан Свен Фойн с 1864 года почти исключительно охотился у берегов Финмаркена, известен под названием полосатика (Balaenoptera Sibbaldii Gray); другие виды китов постоянно в большом количестве следуют за стаями рыб, идущих к берегам Норвегии. Тут китов часто прибивает к берегу, где их и убивают во множестве.

Другой вид кита – касатка (Orca gladiator Desm.) – был пойман несколько лет тому назад в самой гавани Тромзе. Кит уже умирал от удушения, причиненного тем, что он хотел проглотить гагу, которая попала ему в глотку не головой, а хвостом вперед. Когда лакомый кусочек нужно было проглотить, этому помешали распустившиеся хвостовые перья, и птица застряла в горле, что, судя по странным скачкам и броскам, которые начал делать кит, должно было причинять ему большое беспокойство, усилившееся еще тем, что местные жители не пропустили случая воспользоваться его беспомощным положением и бросили в него гарпун.

Глава четвертая

Происхождение названий «Югорский Шар» и «Карское море» // Правила плавания через Югорский шар // «Самая высокая гора на земле» // Якорные места // Вход в Карское море // Границы его // Ледники Новой Земли // Настоящие айсберги редки в некоторых частях полярных морей // Природа Карского моря // Животные, растения // Плавание по Карскому морю // Влияние льдов на морское дно // Пресноводные диатомеи на морском льду // Прибытие в гавань Диксона // Местная фауна // Жители устья Енисея и их жилища // Флора у гавани Диксона // Беспозвоночные // Поездка на Белый остров // Ямал // Прошлое посещение его // Зимовка Нуммелина на Бреховском острове

Во время перехода к острову Вайгачу я встретил «Лану», которая еще только подходила к условленному месту. Я дал капитану приказание немедленно бросить якорь у Хабарова, принять уголь с «Экспресса» и привести себя в готовность, чтобы тотчас после моего возвращения сняться с якоря и вместе с другими судами продолжать путь. Я вернулся на борт «Веги» вечером 31 июля, очень довольный всем виденным и собранным на острове Вайгаче. «Лена» не была еще готова, почему и пришлось отложить выход до утра 1 августа. В этот день все суда подняли якорь и пошли на парусах или на парах через Вайгачский пролив, или Югорский Шар, в Карское море.

Название «Югорский Шар» не встречается ни в древнейших описаниях путешествий, ни на древнейших картах. Но в 1611 году оно уже упоминается в отчете о русском торговом пути между «Печорским заворотом и Мангазеей», приложенном к письму Ричарда Финча к сэру Томасу Смиту.[153]153
  Purchas, т. III, стр. 539. (Прим. автора)


[Закрыть]

Название, по-видимому, происходит от древнего названия «Югория» – земли, находящейся к югу от пролива, получившей, как объясняется, например, на карте в труде Герберштейна, свое имя от угров (венгров), будто бы вышедших из этих мест. Первые голландские мореплаватели на северо-восток называли пролив Fretum Nassovicum, или Вайгачским. Позже географы называли его также проливом Пита, что неправильно, так как Пит не плавал по этому проливу.[154]154
  Артур Пит был первым англичанином, проникнувшим в Карское море (в 1580 году). Вопрос, прошел ли он в это море Карскими Воротами или Югорским Шаром, остается не вполне выясненным. (Прим. ред.)


[Закрыть]

Вначале не существовало особого названия для морского залива между полуостровом Таймыр и Новой Землей. Впрочем, название «Карский залив» уже встречается в объяснениях о плавании на северо-восток, представленных в 1584 году «Московской компании» ее главным фактором Аптоном Маршем.[155]155
  Purchas, т. III, стр. 805. (Прим. автора)


[Закрыть] Но и это название употреблялось вначале только для залива при впадении реки Кары, называемого теперь Карской губой. Мало-помалу оно распространилось на все обширное море, древнейшее ненецкое название которого, также происходившее от реки, было в обрусевшей форме – «Неремское».[156]156
  Purchas, т. III, стр. 805; Witsen, стр. 917. (Прим. автора)
  В старинных русских источниках обычно встречается название «Нарзомское море». (Прим. ред.)


[Закрыть] В дальнейшем изложении я буду подразумевать под названием «Карское море» весь морской залив, который расположен к югу от 77° сев. шир., между мысом Челюскина и северной оконечностью Новой Земли и ограничен с юга северным побережьем Европы[157]157
  Так как границей между Европой и Азией является Уральский хребет, а продолжение этого хребта – Пай-Хой – тянется по направлению к Югорскому Шару, то берег материка между этим проливом и Байдарацкой губой следует причислить к Азии, а не к Европе, как это делает Норденшельд. (Прим. ред.)


[Закрыть] и Азии.[158]158
  В настоящее время Северным пределом Карского моря считается линия, идущая от Земли Франца-Иосифа к мысу Молотова (северная оконечность Новой Земли). (Прим. ред.)


[Закрыть]

Капитан Паландер дает следующие правила для плавания по проливу между островом Вайгач и материком, т. е. через Югорский Шар.[159]159
  Эти первые указания по лоции Югорского Шара имеют в настоящее время только исторический интерес. (Прим. ред.)


[Закрыть]

«Так как Югорский Шар трудно заметить с моря издали, необходимо, чтобы верно держать курс, производить точные наблюдения над солнцем, если таковые возможны, и уже по этим определениям вести судно на самую середину пролива, приблизительно на северо-восток. Подойдя ближе к земле (от 3 до 4 миль), легко различить пролив. Далее нужно заботиться только о том, чтобы при входе в него непременно держаться середины фарватера.

Желая бросить якорь у Самоедской деревни, нужно держаться на расстоянии около 1 мили от берега и править на северо-восток, пока не увидишь жилищ; тогда повернуть на эти жилища, оставляя церковь немного за стирбортом. Судам большого размера не следует покидать глубин в 17–19 метров, так как глубина затем довольно резко уменьшается до 6 метров.

Лейтенант А. Л. Паландер – командир парохода «Вега»

От Самоедской деревни надо держать курс прямо на юго-восточный мыс острова Вайгач (Сухой Нос), мимо которого проходишь на расстоянии 1/2 мили. Прямо на юго-запад от этого мыса находится довольно длинная мель, которой следует остерегаться.

От Сухого Носа держать курс NtO в Карское море. При этом курсе проходишь мимо двух мелей на правой стороне и двух – с левой стороны, в расстоянии от них в полмили.

Глубина вообще 20 метров; ни в одном месте фарватера не встречаешь глубины менее 19 метров.

Таким образом, через Югорский Шар могут проходить самые глубокосидящие суда. При проходе через пролив рекомендуется зорко смотреть на воду со стеньги, откуда в ясную погоду легко можно видеть мели».

В старинных рассказах говорится об очень высоких горах, покрытых льдом и снегом, расположенных вблизи пролива между островом Вайгач и материком; рассказывается, что именно там находится высочайшая гора на земном шаре, вершина которой будто бы достигает высоты ста немецких миль.[160]160
  Les moeurs et usages des Ostiackes par Jean Bernard Muller, capitaine de dragons au service de la Suède, pendant sa captivité en Sibérie (Recueil de voyages au Nord, t. VIII, стр. 389, Amsterdam, 1727). (Прим. автора)


[Закрыть]

Честь быть самой высокой горой на земле приписывалась позднее жителями северных равнин России горе в окрестностях Маточкина Шара, – «где все горы гораздо выше Большого Камня», Большой же Камень, при устье Печоры, имеет в высоту несколько сот метров. Это орографическое представление является новым доказательством правдивости старой поговорки: «у слепых и король одноглазый». Маточкин Шар действительно окружен диким альпийским ландшафтом с вершинами, доходящими до 1000–1200 метров. По обе же стороны Югорского пролива видны только равнины, оканчивающиеся у моря крутыми уступами. Они рано освобождаются от снега и покрываются густой травой, являющейся хорошим пастбищем для оленьих стад ненцев.

Большинство судов, желающих пройти через Югорский Шар в Карское море, должно здесь несколько дней стоять на якоре в ожидании благоприятных ветров и ледовой обстановки. Вблизи пролива нет хороших гаваней, но удобные якорные стоянки имеются частью в бухте у Хабарова при западном входе в пролив, частью, по старинным голландским картам, с юго-восточной стороны, между Местным островом (Статен Эйланд) и материком. Однако в отношении последней из названных якорных стоянок у меня нет собственного опыта, и я также не слыхал, чтобы норвежские зверобои пользовались ею. Возможно, что место это уже обмелело.

Когда мы в 1878 году проходили Югорский Шар, пролив был совершенно свободен от льда. Погода стояла прекрасная, но ветер был так слаб, что паруса приносили мало пользы. Вследствие этого мы подвигались не особенно быстро; кроме того я хотел, чтобы все четыре судна держались вместе, для чего «Фразеру» пришлось взять на буксир парусное судно «Экспресс». Помимо этого терялось время на драгирование и доставание проб воды. В некоторых местах, например перед Хабаровым, драга приносила нам богатую добычу, в особенности изопод и губок. Пробы воды показали, что содержание соли значительно уже на небольшой глубине и что поэтому нельзя полагать, чтобы большая часть пресной воды, изливаемая реками Карой, Обью, Тазом, Енисеем и др. в Карское море, текла в Атлантический океан через этот пролив. Мы прошли пролив 1 августа в полдень и под парами вышли в открытое, простирающееся к востоку море, бывшее предметом стольких стремлений, предположений и заключений различных правительств, корыстолюбивых торговцев и ученых космографов XVI и XVII веков. Море это и для современных географов и ученых является еще mare incognitum.[161]161
  «Незнаемым морем». (Прим. ред.)


[Закрыть]

Именно это-то море и являлось поворотным пунктом для всех прежних путешественников на северо-восток от Борро до Вуда и Флеминга,[162]162
  Английский капитан Вуд совершил в 1676 году плавание с целью отыскания северо-восточного прохода, но дошел только до западных берегов Новой Земли. Голландский китобой Виллем де-Фламинг совершил в 1664 году замечательное плавание, проникнув от мыса Желания далеко на северо-восток Карского моря. (Прим. ред.)


[Закрыть] и поэтому, прежде чем продолжать описание нашего плавания, необходимо сказать несколько слов о его берегах и гидрологических особенностях.

Если не принимать в расчет маленький новооткрытый остров Уединения,[163]163
  Остров Уединения был открыт в 1878 году, т. е. в год плавания «Веги», норвежским промышленником Э. Иоганнесеном. (Прим. ред.)


[Закрыть] то Карское море представляется на северо-востоке открытым. Оно ограничено с запада Новой Землей и островом Вайгач, с востока – полуостровом Таймыр,[164]164
  Крайняя северо-восточная граница Карского моря – Северная Земля – была открыта только в 1913 году. (Прим. ред.)


[Закрыть] берегом между Пясиной и Енисеем и Ямалом, а на юге – самой северной частью Европейской России, Белым островом и обширными губами Оби и Енисея. Берега между мысом Челюскина и Енисеем представляют собою низкие холмы, сложенные кристаллическими сланцами, гнейсом и вулканическими породами; от Енисея до самых южных частей Карского моря берег образован мелкозернистым песком Ямальской и Гыдаянской тундр, а на острове Вайгач и южной части Новой Земли (до 73° сев. шир.) берега состоят из известковых и сланцевых пластов,[165]165
  Я прихожу к этому выводу, принимая во внимание внешний вид берега с моря и состав этих пластов на Вайгаче и на западном берегу Новой Земли. Насколько мне известно, ни один геолог не посещал восточного берега этого острова. (Прим. автора)


[Закрыть] спускающихся к морю крутыми уступами от 3 до 15 метров высоты, но в общем образующих гладкую равнину, покрытую многочисленными лужами и озерками. Летом эта равнина совершенно свободна от снега. К северу от 73° западный берег Карского моря снова становится гористым и у Маточкина Шара образует уже высокие, в беспорядке разбросанные горные вершины, далее же на север горы снова понижаются и переходят в плоскогорья.

Между скал, в расселинах, виднеются незначительные скопления льда, вершины же гор летом свободны от снега, ледники начинаются гораздо далее на север и, все увеличиваясь в размере и числом, сливаются наконец в один цельный ледяной покров. Как в Гренландии и на Шпицбергене, этот мощный ледник совершенно скрывает горы и долины и превращает всю страну в ледяную пустыню; вместе с тем он является источником айсбергов и их обломков, играющих такую большую роль в описаниях морских путешествий в полярные моря. Я сам не был на внутреннем ледниковом покрове северной части Новой Земли, но несомненно, что на ледяные пустыни севера Новой Земли можно перенести те наблюдения, которые я добыл во время путешествия с доктором Берггреном на внутреннем льду Гренландии в июле 1870 года после того, как весь снег на нем стаял, и с капитаном Паландером на ледниковом покрове Северо-восточной Земли в начале июня 1873 года, когда таяние снегов еще не начиналось.

Александр Алексеевич Борисов «У берегов Новой Земли»

Как и на Шпицбергене, ледниковое поле и здесь, несомненно, прерывается глубокими, бездонными трещинами, над которыми зимние метели перекидывают хрупкие снеговые мосты, так обманчиво закрывающие пропасти, что можно стоять на самом краю их, не имея никакого понятия о том, что еще один шаг вперед, и внезапная смерть настигнет того, кто не принял обычных мер предосторожности и не связал себя веревкой со своими спутниками, прежде чем прокладывать себе дорогу по этой ослепительно белой, почти бархатистой снеговой поверхности. Если, приняв все предосторожности, путник продолжает идти по снеговой равнине в надежде, что кажущаяся ровной снеговая поверхность представит хорошую дорогу, по которой можно совершать большие дневные переходы, он скоро бывает разочарован. Дело в том, что скоро приходишь в места, где лед повсюду перекрещивается узкими расселинами, иной раз очень опасными, так как глубина их доходит до 15 метров и они окаймлены отвесными стенами. Вдоль таких расселин приходится иногда долго скитаться, пока не дойдешь до места, засыпанного снегом и потому проходимого. Летом же, когда снега стаяли, ледяная пустыня имеет совсем другой вид. Снег исчез, поверхность состоит теперь из голубого льда, но не чистого, а повсюду загрязненного серой глинистой пылью, вероятно занесенной на поверхность ледника с далеких горных высот ветром и дождем. В этой глине или даже непосредственно на самом льду находятся простейшие растительные организмы. Ледяные пустыни полярных стран дают, таким образом, убежище своеобразной флоре, которая, как бы ни казалась незначительна, представляет все же важный фактор для исхода борьбы между солнцем и льдом, происходящей здесь из года в год, столетие за столетием. Дело в том, что темная глина и темные части растительности поглощают тепловые лучи солнца скорее, чем лед, и таким образом сильно способствуют его таянию. В результате действия солнечных лучей во льду появляются отвесные цилиндрические дыры от 30 до 60 сантиметров глубиной и от нескольких миллиметров до целого метра в поперечнике. Поверхность льда вследствие этого разъедается и разрушается.

Когда снега растают, появляется множество других неровностей, и провалы, прежде прикрытые хрупкими снежными мостами, зияют теперь перед путником своими сине-черными пропастями, бездонными, насколько можно довериться глазу. Кроме того, в некоторых местах во льду встречаются широкие, но неглубокие впадины, в которых бесчисленные стремительные потоки несутся по ложу лазорево-синего льда, иногда такие многоводные, что образуют настоящие реки. Они вливаются обычно в расположенное в середине впадин озеро, имеющее большею частью подземный выход под ледяными сводами пещер толщиной в тысячи футов. В другом месте видишь реку, просверлившую себе отверстие в ледяном покрове, в котором она неожиданно исчезает с ревом и грохотом, слышным на далекое расстояние; а немного поодаль вырывается из-под льда водяной столб, брызжущий высоко в воздух сильной непрерывной струей.

Время от времени в глубине льда раздается гул, похожий на пушечный выстрел. Это в леднике образуется новая трещина или, – если находишься вблизи края ледяной пустыни, – это, быть может, падает в море ледяной обломок. Подобно обычным потокам, и льды имеют сток в море. Известны три рода ледяных потоков: стремительные ледопады, когда мощный ледник расколот и раздроблен, прокладывает себе путь по тесной, с крутыми стенами долине, причем одна ледяная глыба с грохотом низвергается за другой, давая начало сотням и тысячам настоящих айсбергов гигантских размеров; широкие, медленно ползущие ледники, оканчивающиеся у моря ледяной равниной с отвесным обрывом, от которого время от времени откалываются ледяные глыбы, не представляющие собою все же настоящих айсбергов; наконец, иссякающие ледники имеют такое медленное поступательное движение, что лед у их краев стаивает почти с такою же скоростью, с какой движется ледник; эти ледники не образуют у берега отвесных обрывов, но оканчиваются возвышением, покрытым глиной, песком и щебнем.

Ледники Новой земли

Внутренний ледниковый покров Новой Земли занимает слишком незначительное пространство, чтобы давать начало большим айсбергам. Поэтому такие айсберги и не встречаются в Карском море,[166]166
  Иногда айсберги все же встречаются в самой северной части Карского моря и возле северо-восточного побережья Новой Земли, куда их могло принести с Земли Франца-Иосифа или из другой, расположенной дальше на север, еще неизвестной полярной земли. (Прим. автора)
  Появление у берегов Новой Земли айсбергов с Земли Франца-Иосифа очень маловероятно, принимая во внимание господствующие морские течения. В крайней северовосточной части Карского моря были отмечены айсберги значительных размеров, которые происходили от ледников Северной Земли. Айсберги дают также острова Шмидта и Ушакова, но все они не попадают в южные части Карского моря. (Прим. ред.)


[Закрыть] редко попадаются там и более или менее крупные обломки ледников.

Название «ледяной погреб» дано Карскому морю знаменитым русским исследователем[167]167
  Академиком К. Бэром. (Прим. ред.)


[Закрыть] не за обилие в нем айсбергов,[168]168
  В большинстве беллетристических описаний полярных путешествий колоссальные айсберги играют выдающуюся роль как в изображении карандашом, так и пером. В действительности же айсберги в гораздо большем количестве встречаются в морях, ежегодно доступных для плавания, чем в тех, где судам полярных путешественников препятствуют сплошные массы льда. Если для распространения айсбергов можно заимствовать термины из географии растений, то можно было бы сказать, что они скорее бореальные, чем полярные формы льда. Все рыбопромышленники у Ньюфаундленда и большинство капитанов на судах, совершающих рейсы между Нью-Йорком и Ливерпулем, имели случай видеть настоящие айсберги, но для большинства мореплавателей на северо-восток эти образования неизвестны, хотя название айсберга часто дается ими в их рассказах обломкам ледников сколько-нибудь крупных размеров. Это смешение понятий происходит по той же причине, по какой жители близ устья Печоры считали Большой Камень за очень высокую гору. Но если настоящие айсберги и не образуются на Шпицбергене или на севере Новой Земли, то все же от ледников этих островов часто откалываются значительные ледяные глыбы, причем возникает волна, которая может быть очень опасной для находящихся по соседству судов. Такая волна, образовавшаяся вследствие падения ледникового обломка, поломала 23/13 июня 1619 года мачты на судне, стоявшем на якоре в Бельзунде у Шпицбергена, смыла за борт пушку, убила трех человек и многих ранила (Purchas, т. III, стр. 734). Я мог бы привести много подобных приключений как из моего опыта, так и из опыта зверобоев. Поэтому избегают бросать якорь слишком близко к крутым ледниковым обрывам. (Прим. автора)
  Современная ледовая терминология причисляет к айсбергам образования ледникового происхождения, возвышающиеся над поверхностью моря не менее 5 метров. Те глыбы пресноводного льда, которые имеют меньшую высоту, называются обломками (по-английски calved ice), а совсем маленькие обломки менее 1/2 метра высоты над поверхностью моря – growler. (Прим. ред.)


[Закрыть] а вследствие того, что его ледяной покров по причине сильных морозов и опресненности верхних слоев воды достигает большой толщины, причем, взламываясь рано, льды не выносятся из моря течениями и могут рассеиваться по морю, которое, может быть, не замерзает и зимой.[169]169
  Замерзание зимой всего Карского моря вызывает некоторое сомнение. (Прим. автора)


[Закрыть] Большая часть льда, образующегося зимой в Карском море, а быть может, и часть льда, попадающего сюда из Полярного бассейна,[170]170
  Лед Полярного бассейна никогда не может быть встречен в южных и средних широтах Карского моря, тогда как на крайнем севере этого моря наличие полярного льда не исключено. (Прим. ред.)


[Закрыть] приносится морскими течениями к восточному побережью Новой Земли, где в начале лета запирает все три пролива, соединяющие Карское море с Атлантическим океаном. Именно это-то обстоятельство было причиной всех неудач прежних мореплавателей на северо-восток, а также дурной славы Карского моря и его названия «ледник». Теперь мы знаем, что опасность не так велика, как думали прежде, что большая часть льда в Карском море тает и что поэтому в конце лета плавание по этому морю становится вполне возможным.

Вообще наши сведения о Карском море были еще несколько десятков лет тому назад не только не полны, но и ложны. Думали, что фауна его очень бедна и что морских растений там вовсе нет; измерения глубины производились лишь непосредственно у берегов; много сомнений, и вполне справедливо, вызывала верность карт и т. д. В настоящее время все это существенно изменилось. Берега, ограничивающие море, положены на карту; известны состояние льдов, течения, глубины в различных частях моря,[171]171
  Во времена Норденшельда все эти данные были все же весьма неполными и приближенными. (Прим. ред.)


[Закрыть] а также известно, что прежнее представление о бедности его животной и растительной жизни совершенно неверно.

В отношении глубины Карское море отличается замечательной равномерностью и тем, что там не встречается резких переходов от одной глубины к другой.[172]172
  Последующие исследования показали, что это не совсем так. (Прим. ред.)


[Закрыть] Вдоль восточного побережья Новой Земли и острова Вайгач тянется желоб глубиною до 500 метров, наполненный соленой холодной водой (–2°,7) и дающий приют животной жизни, богатой не только количественно, но и качественно, так как здесь было встречено множество замечательных и редких форм, как, например, Umbellula, Elpidia, Alecto, различные виды морских звезд и т. д. К востоку морское дно мало-помалу повышается и образует затем на глубине 30–90 метров подводную равнину, почти такую же гладкую, как поверхность лежащего над ней моря. Дно в южной и западной частях моря состоит из глины, в районе Белого острова – из песка, далее к северу – из гальки. Раковины и камешки нередко покрыты бурым железняком.[173]173
  Это так называемые марганцевые конкреции. (Прим. ред.)


[Закрыть] На обширном пространстве к северо-востоку от гавани Диксона они встречаются в таком количестве, что их с успехом можно было бы использовать для нужд железодобывающей промышленности, если бы места эти были более доступны.

В мелких частях Карского моря вода у дна почти такая же соленая, как в Атлантическом океане, и имеет круглый год температуру от –2° до –2,7°.[174]174
  Эти данные неверны, что объясняется несовершенством методов наблюдений во времена Норденшельда. В Карском море соленость воды нигде, за исключением крайней северозападной части (куда поступают атлантические воды из Полярного бассейна), не достигает солености воды Атлантического океана (35 0/00), а температура здесь никогда не опускается ниже –1,9°. Даваемые Норденшельдом температуры (от –2° до –2,7°) не могут наблюдаться, так как они лежат значительно ниже точки замерзания воды Карского моря. (Прим. ред.)


[Закрыть] Свойства воды у поверхности моря, напротив, очень изменчивы, временами в некоторых местах вода почти пригодна для питья и летом часто сильно нагрета. Тут наблюдается замечательное явление: вода на поверхности вследствие малого содержания соли превращается в лед, как только подвергается действию температуры, господствующей в богатых солью придонных слоях воды, и она является смертельным ядом для многих ракообразных, червей, моллюсков и морских звезд, копошащихся в глине и песке морского дна.

Во многих местах сыпучесть грунта, образующего морское дно, не позволяет произрастать водорослям, но у Белого острова Иоганнесен нашел обширные мели, поросшие «морской травой» (водорослями), а у восточного побережья Новой Земли д-р Чельман собрал в 1875 году немалое количество водорослей,[175]175
  Уже в 1771 году один из спутников Палласа, студент Зуев, нашел в Карском море много больших водорослей. (Pallas, Reise. St. Petersburg, В. III, стр. 34, 1771–1776).


[Закрыть] на основании чего он был в состоянии опровергнуть прежнее неверное представление о морской флоре этих мест. Я приведу далее описание д-ром Чельманом местной морской растительности. Возвращаюсь к рассказу о нашем плавании по Карскому морю и привожу содержание моего дневника.

2 августа. Продолжается прекрасная погода, льдов не видно. «Лена» отделяется от остальных судов и не замечает флага, поднятого как условный знак, чтобы капитан ее прибыл на «Вегу» или по крайней мере приблизился со своим маленьким судном на такое расстояние, чтобы можно было переговариваться. Поэтому «Фразер» посылается за «Леной», которую к ночи и приводит.

3 августа. Утром капитан Иоганнесен прибыл на «Вегу». Я приказал ему взять на борт д-ра Альмквиста, лейтенанта Говгарда и поручика Нордквиста и подойти с ними к Белому острову, где им предоставлялось в продолжение 36 часов охотиться и знакомиться с населением, животными и растениями острова. Затем «Лена», если окажется возможным, должна пройти через пролив между Белым островом и Ямалом к гавани Диксона и встретиться там с тремя остальными судами. Альмквист, Нордквист и Говгард были уже готовы к путешествию, они тотчас же перешли на «Лену», которая сразу же вслед за тем, благодаря своей сильной по размерам судна машине, быстро удалилась от остальных судов.

В течение дня мы встретили много разбитого и изъеденного льда, который благодаря своему умеряющему действию на морское волнение был бы нам только полезен, если бы он не сопровождался своим обычным спутником – густым туманом, все же иногда рассеивавшимся. К вечеру открылся Белый остров. Этот остров представляется с моря в виде совершенно гладкой равнины, только немного возвышающейся над водой. Море около острова имеет равномерные глубины, но так мелко, что на расстоянии 20–30 километров от берега глубина составляет всего 7–9 метров. Капитан Шваненберг[176]176
  Капитан Д. И. Шваненберг совершил в 1877 году плавание на маленькой парусной шхуне «Утренняя заря» из Енисея в Петербург, причем впервые из Енисея морским путем были вывезены грузы. (Прим. ред.)


[Закрыть] сообщает, что с северной стороны острова глубина непосредственно у берега 3–4 метра. Такая картина, т. е. однообразная глубина, уже у берега достигающая 4–10 метров и затем только медленно увеличивающаяся и не изменяющаяся на громадной площади, очень обычное явление в арктических водах и зависит от выпахивающего действия льдов, наблюдающегося почти круглый год. Другое замечательное действие льда состоит в том, что все валуны, находящиеся в море вблизи берега, выталкиваются на сушу. Сам берег поэтому часто представляет (например, во многих местах в проливе Маточкин Шар) почти сплошной, тянущийся вдоль моря каменный вал, тогда как морское дно перед ним совершенно ровное и не имеет ни одного камня.

4 августа. Легкая качка дала утром знать, что море продолжает быть свободным от льдов, по крайней мере на значительном расстоянии с подветреной стороны. Уже вчера в воде уменьшилось содержание соли и увеличилось количество взвешенных частиц; теперь вода после фильтрования почти годится для питья. Она приняла желто-серый глинистый цвет и почти совсем не прозрачна, так что кажется, будто судно движется как бы по глинистому илу. Мы, по-видимому, находимся в области вод Оби и Енисея. Лед, среди которого мы вчера проходили, пригнало сюда, очевидно, из губ Оби, Енисея или Пясины. Поверхность его была грязная, а не чистая и белая, как у ледникового или морского льда, никогда не соприкасавшегося с землей или с мутной речной водой. После того как стаял снег, лед на больших реках часто бывает покрыт желтым слоем глины. Глина эта, очевидно, состоит из ила, который содержится в речной воде, и волнами выбрасывается на покрытый снегом лед. Снег на льду служит ситом и отделяет от воды ил, который после таяния снега может образовать даже и на морском льду слой грязи, содержащий остатки множества крошечных организмов, живущих исключительно в пресной воде.

5 августа. Продолжаем идти под парусами по Карскому морю, встречая временами отдельные плавучие льдины. Когда мы находились к северо-западу от Белого острова, лед совершенно исчез. В течение дня мы много раз имели всего 9-метровую глубину, что вследствие ровного дна все же не было опасно. Туман, волнение и не сильный, но довольно упорный противный ветер замедляли наше продвижение.

6 августа. В 3 часа утра показалась земля. В тумане мы прошли несколько в глубь Енисейского залива и были принуждены повернуть назад, чтобы выйти к месту нашего назначения – гавань Диксона. Верхушки мачт «Экспресса» виднелись над островами к северу, и скоро оба судна стали на якорь южнее острова, который мы приняли за остров Диксона; однако, когда через некоторое время к нам подошел «Фразер», оказалось, что наше предположение было неверно. Берег, виденный с нашей первой стоянки и принятый нами за берег материка, на самом деле оказался довольно большим островом, у которого и расположена сама гавань Диксона.

После посещения острова, на котором мы видели выводок куропаток и где д-р Чельман собрал на диоритовых скалах много видов растений, часть которых он раньше не встречал в арктических странах, мы снова подняли якорь, чтобы войти в самую гавань Диксона. Для исследования еще неизвестного фарватера вперед отправился капитан Паландер на паровой шлюпке. В пути он убил медведя – необычайно тучного большого самца. Как и у медведя, которого здесь же убил д-р Тель в 1875 году, у этого в брюхе были только мох и лишайники. Сомнительно, чтобы медведи в этих местах могли летом ловить тюленей, и вернее всего, что пища медведя в это время года растительная, к которой он, возможно, изредка добавляет случайно пойманного оленя. В 1875 году мы видели тут старого медведя-самца, который, по-видимому, миролюбиво пасся вместе с несколькими оленями, конечно, в надежде задрать которого-нибудь из них. Медведи, вероятно, очень обычное явление в этой части северного побережья Сибири, так как в течение немногих дней мы убили еще двух, причем оба были очень тучные.

Гавань, нанесенная теперь на карту лейтенанта Бове, открыта мною в 1875 году и названа гаванью Диксона. Это лучшая из всех известных гаваней на всем северном побережье Азии, и в будущем она, несомненно, получит большое значение для ввоза и вывоза товаров из Сибири. Она со всех сторон окружена скалистыми островами и потому совершенно защищена. Глинистый грунт представляет хорошую якорную стоянку. В гавань можно входить как с севера, так и с юго-запада; при входе все же нужно быть осторожным, так как могут попасться подводные камни, не обозначенные на карте, набросанной лейтенантом Бове с большой поспешностью. Содержание соли в воде, по-видимому, значительно меняется, смотря по времени года, и зависит также от приливов и отливов, но даже на поверхности вода никогда не бывает совершенно пресной. Поэтому ее только в крайних случаях можно употреблять для пищи. Две речки на материке, – одна впадающая в море севернее гавани, другая южнее, – в изобилии дают хорошую воду, если нельзя получить снеговую воду из снежных заносов, до поздней осени встречающихся близ гавани во многих местах в ложбинах береговых уступов.

При нашем прибытии мы увидели шесть диких оленей, пасущихся на острове; одного из них застрелил капитан Паландер, за другими охотились безуспешно. Кроме того, мы видели, как уже было сказано, нескольких медведей, а среди груд камней мы повсюду заметили множество следов пеструшек и песцов. Вообще же высшая животная жизнь представлена здесь бедно. Из птиц видны были только пуночки, во множестве высиживавшие яйца среди груд камней на материке и на островах, один выводок белых куропаток, множество песочников и плывунчиков, виды которых мы точнее не определяли, гаги, чистики и чайки-бургомистры в незначительном количестве, а морянки и нырки в несколько большем. «Пуховиков» здесь не встречается, так же как и колоний кайр, так как в этих местах нет отвесных прибрежных скал. В проливе Лена мы видели стаи рыб, и можно предположить, что рыбы здесь большое изобилие. Кроме того, в известное время года здесь в немалом количестве встречаются тюлени и белухи. На небольшом скалистом острове, близ северного входа в гавань, мы увидели разрушенную избу, служившую, вероятно, пристанищем зверобоям. Руины, если можно применить это слово к разваливавшейся деревянной хижине, были остатками строения, состоявшего из одной комнаты с печью и примыкающей к ней кладовой. Все это указывало на то, что хижина служила летним жилищем звероловов и рыбаков, приезжавших сюда только на время промысла из расположенных южнее, теперь также заброшенных зимовий.

Я уверен, что придет время, когда в гавани Диксона будет множество больших складов и домов, населенных круглый год. Теперь же местность совершенно пустынна вплоть до Гольчихи, несмотря на то что, судя по карте, некогда здесь стояло множество жилищ по берегам реки и моря от устья Енисея до Пясины.

Дома эти давно уже покинуты, главным образом вследствие упадка зверобойного промысла, но также, вероятно, и потому, что простые и невзыскательные нравы старины даже тут, на северном побережье Сибири, уступили место новым потребностям, которые было трудно удовлетворять в то время, когда пароходного сообщения на реке Енисее еще не существовало. Например, несколько десятилетий назад, когда еще по Енисею не было пароходного сообщения, зимовье, находившееся на восточном берегу этой реки под 72° 25’ сев. шир., было покинуто вследствие трудности доставки туда муки.

Зимовья у устья Енисея были в свое время самыми северными жилищами европейских народов.[177]177
  Самое северное место, населенное в настоящее время европейцами, – датская торговая фактория Тасюсак в северо-западной Гренландии под 73° 24’ сев. шир. Как мало даже в России знают о прежних жилых местах у устья Енисея, видно из: Neueste Nachrichten iiber die nördlichste Gegend von Sibirien zwischen den Fliissen Pjässida und Chatanga in Fragen und Antworten abgefasst. Mit Einleitung und Anmerkungen vom Herausgeber (К. E. v. Baer und Gr. v. Helmersen, Beiträge zur Kenntniss des russischen Reiches. В. I V, S. 269, St. Petersburg, 1841). (Прим. автора)


[Закрыть] Расположенные близ голой тундры, подверженные постоянным снежным бурям зимой и густым туманам в течение большей части короткого лета, жилища эти, по-видимому, могли доставлять немного удобств своим обитателям. Трудно поэтому объяснить, почему в такой богатой хорошими землями стране, как Сибирь, для жилья выбирали именно эту местность. Остатки старого зимовья (Крестовское), виденного мною, когда я в 1875 году вместе с д-ром Лундстремом и д-ром Стуксбергом путешествовал вверх по Енисею, производили впечатление, что там когда-то жили прочно и хозяйственно. Три дома, покрытых дерном, сохранились еще в таком виде, что можно было составить себе представление об их внутреннем устройстве и о жизни в них. Каждая изба состояла из целого лабиринта клетушек: жилая комната с прикрепленными к стенам нарами, задняя комната с огромной печью, баня с каменкой для поддавания пара, кладовая для ворвани с большими, выдолбленными из могучих стволов деревьев и пропитанными ворванью корытами; сарай с остатками белух и пр., – все свидетельствовало, что на этом месте когда-то жили оседло и в достатке и любили свой дом, в котором при всей его простоте была сосредоточена жизнь, быть может, более спокойная и радостная, чем это может показаться с первого взгляда.

В 1875 году в Гольчихе целый год прожили приказчик и трое работников. В Звереве жил один человек и в Прилучном – старик с сыном. Все это были бедные люди; жили в маленьких, покрытых дерном избах, состоявших из сеней и прокопченной грязной комнаты с большой печью, деревянными скамьями вдоль стен и высоко над полом расположенными полатями – местом для спанья, укрепленными в стенах. Из утвари находились в изобилии только охотничьи и рыболовные орудия, кроме того были еще котлы, сковороды, а иногда и самовар. Все дома были расположены на берегу реки, так высоко, чтобы их не мог достичь весенний разлив. Вблизи дома лежала куча мусора, никогда, по-видимому, не убиравшаяся, в которой в поисках пищи рылось множество тощих упряжных собак. Из живущих здесь русских только один был женат, но это, кажется, не могло служить примером для русских, поселившихся в этих местах. Мне, по крайней мере, жаловался казак Федор, уже старый и дряхлый холостяк, который в 1875–1876 годах делал несколько неудачных попыток быть у меня лоцманом, что в этой местности среди русских большой недостаток представительниц прекрасного пола. Он часто заводил разговор о преимуществах смешанных браков и, воодушевленный ли воспоминаниями или надеждами, – не знаю чем, – уверял, что для мужчины в этих краях долганка – самая лучшая невеста.