Текст книги "Механическая пчела"

Глава 5

Лира

Наверное, на прогулку я выбралась слишком рано, потому что на следующее утро все мое тело ломило от усталости. Для меня не было странным, что тело ломит в то время, когда я лежу, а то, что надо мной так трясется Максим в попытках привести меня в порядок.

– Да все нормально. Мне просто нужно время, – проговорила я заплетающимся языком. – Не умру же я сегодня.

Рядом раздался раздражённый выдох.

– Температуры быть не должно. Почему она до сих пор поднимается? – Максим нервно что-то проверял на мониторе. Я же тихонечко свернулась калачиком на кровати и закрыла глаза, проваливаясь в дрёму.

– Почему сразу не позвал? Температуры быть не должно, – я проснулась от голоса Алисы.

– Я же говорил, что физические нагрузки ей еще противопоказаны, – парень тоже стоял рядом.

– Это не из-за нагрузок. Это что-то психологическое, – девушка рассматривала что-то на листе бумаги. – У нее все показания в норме.

– Тогда почему она до сих пор болеет?!? – Рыкнул Максим так неожиданно, что я полностью распахнула глаза.

– Я же говорил, что ей нужны положительные эмоции, – фыркнул откуда-то от двери Аким.

Я сделала глубокий вдох.

– Со мной все нормально, – язык до сих пор заплетался, а сознание никак не могло собраться с мыслями.

– Хорошее настроение вылечит кого угодно, – вновь сказал Аким, а я почувствовала укол.

– Сейчас я возьму немного крови и тщательно ее исследую, – Алиса быстренько выкачала из меня пробирку крови.

– Я же проверил все, что мог, – насупился Максим, нависший надо мной.

– Макс, при всем моем уважении, ты ни черта не понимаешь в современных препаратах, хотя, как химик, ты гениален, а как биоинженер просто незаменим. Но ты все-таки не врач, – с этими словами девушка вышла из палаты.

– Я правда чувствую себя гораздо лучше, чем весь последний год, – попыталась я объяснить все Максиму, но он продолжил хмуриться.

– Мне кажется, что животное ее лучше развлечет, – Аким снова сделал попытку вмешаться.

– Так, блохастый, ты у меня сейчас договоришь, – внезапно разозлился Максим и зло посмотрел на паренька. – Сходи лучше за её отцом. Вдруг это как-то поможет.

– Ну и ладно, – Градов громко хлопнул дверью.

– Аким обиделся, – прикрыв глаза, констатировала я.

– Переживет, – пожал плечами Максим и вернулся ко мне. – Думаю, что тебе станет легче, когда ты увидишь отца.

– Скорее, это ему станет легче. Он привык…, что я вечно где-то рядом ошиваюсь, – поморщилась я. – Он меня вообще надолго никуда не отпускал.

Юноша напрягся.

– В каком смысле? – Он вновь навис надо мной.

Мне пришлось открыть глаза.

– Ну, он всегда старался увидеться со мной хотя бы каждые три дня. И всегда был на связи, просил, чтобы я звонила ему каждый день, – призналась нехотя. Папа всегда слишком сильно опекал меня, всегда боялся, что я могу куда-нибудь вляпаться, а потом всю жизнь жалеть об этом. В итоге, мне пришлось жалеть о том, что не вляпалась. – Думаю, что так ведут себя все родители, – попыталась оправдать его.

Максим покачал головой.

– Не все. Далеко не все, – он бросил быстрый взгляд на закрытую дверь. – Марта Мироновна говорит, что нормальные родители должны позволять детям ошибаться. И я склонен ей верить в этом вопросе.

– Наверное, у меня в наличии синдром отличницы, – грустно улыбнулась я. – Ошибаться мне жутко не нравится, потому я, наверное, и пошла в юристы. Да и папе моя профессия очень даже понравилась.

– Это-то как раз неудивительно, – Максим был явно не в духе и все время смотрел на дверь. Что он там увидеть хочет? – Идут, – вдруг сказал он и встал так, чтобы закрыть меня от глаз посетителей.

Я и сама уже услышала папин голос.

– Куда ты меня тащишь? Я и сам могу идти. Да отпусти ты! – Возмущался он, но, кажется, впервые в жизни его никто не слушался. Дверь открылась, и Аким буквально впихнул отца в мою палату. – Куда ты меня притащил?

– Вы же хотели видеть свою дочь, – Градов закрыл дверь и отпустил папу. – Вот я вас к ней и привел.

Максим сделал шаг в сторону, чтобы папа увидел меня. Я выдавила из себя вымученную улыбку.

– Это не моя дочь, – заявил отец, рассмотрев меня, и повернулся, чтобы уйти.

– Приплыли, – Аким сложил руки на груди.

– Лира, ты только не нервничай, – Максим снова закрыл меня собой.

– Папа? – Позвала я, пытаясь осознать тот факт, что родитель меня просто не узнал. – Пап, это же я, твоя Пчелка.

Отец, услышав мое прозвище, резко повернулся и снова стал рассматривать меня, так как Максим все же отошел к окну.

– Лира? – Недоверчиво переспросил он.

– Не узнал меня, – теперь вместо улыбки вышла усмешка. Не могла же я за неделю начать выглядеть еще более страшно. Хотя, всякое может быть. Мне бы зеркало найти.

– Да как же тебя узнать-то? – Он сделал робкий шаг вперед. – Но это просто невозможно! – Он остановился и посмотрел на Максима.

– Мы восстанавливаем все функции организма, поэтому у вашей дочери сейчас такой вид, – невозмутимо сказал тот.

– Все функции? – Отец почему-то пошатнулся и побледнел.

– Все, – Максим покосился на меня, но быстро вернул взгляд на папу.

– Макс, сворачиваем лечение, – в палату буквально вбежала Алиса с папкой листов в руках. Она резко остановилась при виде посетителя и обернулась, посмотрев на Акима. – Не выпускай пока никого из палаты. Я кое-что нашла.

– Что случилось? – Парни сразу собрались и стали выглядеть серьезными.

Но Алиса их уже не слушала. Она повернулась к моему отцу и перелистнула страницу, бросив на меня задумчивый взгляд.

– Какой конкретно препарат вы давали своей дочери на протяжении около двадцати лет? Возможно, срок несколько больше, – растерянно добавила она.

– Что-о? – Максим отошел от меня на пару шагов. – Препарат?

– Да, – кивнула Алиса. – Я нашла в её крови одно вещество, которое содержится в некоторых препаратах, которые совершенно бесполезны при излечении рака. Но ей явно что-то давали или в больших дозах или….

– На протяжении долгого времени, что возымело накопительный эффект и вызвало саму болезнь, – прикрыв глаза ладонью закончил парень.

– Твою баб Раду, – выругался Аким и тоже шагнул к моему отцу.

До меня же пока медленно доходила вся суть ситуации, а когда дошла, то я не поверила в собственные выводы, если честно.

– Папа? – Требовательно вопросила я.

Отец стоял посреди палаты опустив голову. На меня он не смотрел. Лишь бормотал:

– Это не моя дочь. Не моя. Что вы с ней сделали? Не моя дочь. Куда вы дели мою дочь? – Мне стало совсем не по себе.

– Так какой препарат вы ей давали? – Алиса, казалось, не обратила на его странное поведение никакого внимания.

– Говори! – С угрозой надавил на него Аким.

Я устало откинулась на подушку, не желая слышать свой собственный приговор. Отец же просто не мог так со мной поступить. Не мог же?

– Ясно, – Алиса что-то записывала на бумаге. Видимо, отец все же сказал название препарата. – И сколько лет вы его давали Лире?

– Двадцать шесть лет, – отец все так же смотрел в пол.

Девушка кивнула и посмотрела на Градова.

– Аким, уведи его в палату и вызови Веру Родионовну. Нам надо решить, что с ним делать дальше, – велела она парню. Тот тут же взял отца под локоть и вывел из палаты.

– А теперь объясни мне, что это за препарат и зачем он так долго давал его Лире, зная, что это опасно, – потребовал Максим от девушки.

Что ж, мне тоже было интересно это послушать.

– Это – противозачаточное средство, весьма устаревшее. Его больше одного года без перерыва категорически не рекомендуется принимать, – Алиса все еще что-то расписывала на бумаге.

– Быть этого не может, – я собрала все свои силы и приподнялась на локтях. К моему удивлению, мне удалось это довольно легко сделать. – Зачем папе давать мне такой препарат, если я все равно не могу иметь детей?

Девушка перестала писать, бросила папку на стол и подошла ко мне. Поправив на мне шапочку, она грустно усмехнулась.

– Скорее всего, ты не можешь иметь детей из-за постоянного приема этого препарата. Твоему отцу зачем-то нужно было, чтобы ты не могла забеременеть, – пояснила она.

У меня в голове данный факт никак не укладывался. Даже озноб прошел и сознание на место встало.

– Зачем ему это? – Я не очень-то понимала мотивацию отца. – Я и так не очень красивая всегда была. Шанс забеременеть у меня всегда был минимальным.

Алиса села на край моей кровати.

– Максим, принеси сюда зеркало, пожалуйста, – велела она. Когда парень после некоторого колебания вышел из палаты, девушка нашла мою покалеченную руку и ободряюще погладила меня по ней. – Препарат, который давал тебе отец, являлся гормональным. Весь твой внешний вид с подросткового возраста строился с этим учетом. А если учесть, что некоторые компоненты отравляли тебя несколько десятилетий, то ты… еще неплохо сохранилась. – Я чуть не заплакала из-за навалившейся на меня реальности. Ведь такого просто не бывает. Не может быть! – Иногда самые близкие люди приносят нам больше всего боли, – Алиса вздохнула. – Просто надо смириться с этим и все. А мы с Максом будем тебя лечить и восстанавливать твое здоровье. Для начала нам нужно будет вывести из тебя всю эту накопившуюся гадость, так что полежишь пока под капельницами.

– Уж что-что, а лежать я привыкла, – фыркнула в ответ и отвлеклась на открывшуюся дверь.

Максим принес большое зеркало и поставил его на край кровати так, чтобы я смогла рассмотреть себя во всей красе. Но как бы я не всматривалась в отражение, узнать себя могла с трудом. Даже после химиотерапии и моего экстренного похудения мои маленькие от природы глаза никогда не казались такими огромными и глубокими. И привычный нос картошкой вдруг оказался аккуратным и задорно вздернутым. Излишне пухлых щек у меня давно не было, но теперь массивный подбородок казался более острым и менее тяжелым. Из-под шапочки на голове стали пробиваться мелкие светлые волоски.

– Это не я, – констатировала, глядя в зеркало.

Алиса с Максимом переглянулись.

– Это ты. Просто отеки сошли и организм стал приспосабливаться к жизни… без того яда, который в него поступал, – пояснила девушка.

Я вздохнула и снова посмотрела на отражение.

– Нет, это не я, – решила окончательно. – Эта женщина в зеркале выглядит лет на десять моложе меня. Что вы со мной сделали?

Максим убрал зеркало к стене, а Алиса только головой покачала.

– Лира, весь твой внешний вид ранее обуславливался неправильной работой гормонов, а потом еще и болезнь наложилась. Сейчас все становится на круги своя и ты начинаешь выглядеть так, как в тебя заложено природой, – попыталась она убедить меня в реальности происходящего. – Твоего отца мы допросим и узнаем, что он еще тебе давал и ради чего это делал. Ах, да! Документы о неразглашении он уже подписал, – она снова потрепала меня по руке, встала с моей кровати и вышла из палаты.

Я же молча смотрела на то, как Максим задумчиво подбирает папку со стола и читает написанное там, мрачнея с каждой минутой.

– Все плохо? – Спросила с опаской. Мало ли что там понаписано страшного.

– Придется ставить капельницы. Очень много капельниц. Никуда не уходи, – бросил он и вышел из палаты, оставив меня наедине со своими мыслями.

Так как ходить я еще не могла, то уставилась в потолок, размышляя над тем, что только что произошло. Зачем же отцу нужно было такое вытворять? Как я буду с ним дальше общаться после этого? Кстати, выглядел он весьма неплохо. Видимо, здоровье ему здесь все же подлатали.

Макс вернулся через десять минут с какой-то корзинкой в руках. Открыл шкаф, одно отделение которого оказалось холодильником и принялся туда выкладывать принесенное. Молча. Я вообще заметила, что он не сильно разговорчивый и постоянно сосредоточенный на том, что делает.

– А почему в других больницах у меня не нашли остатки этого препарата? – Назрел у меня вопрос.

Максим закрыл холодильник и с пакетом в руке подошел к кровати, где принялся устанавливать его на стойку.

– Скорее всего, у врачей не было такой задачи. Они лечили болезнь, а не искали ее источник, – пожал он плечами. – Или они все знали, но молчали по какой-то причине.

А я вдруг вспомнила одну вещь.

– Отец никогда надолго не оставлял меня в одной больнице. Как только мне становилось лучше, он перевозил меня в другую клинику, – проговорила я задумчиво.

Максим замер на секунду, потом все же продолжил установку капельницы.

– Что ж, наверное, действительно без Веры Родионовны нам сейчас не обойтись, – задумчиво ответил он. – Что еще тебе кажется сейчас странным в его поведении? Может быть, он вел себя как-то ненормально?

Я задумалась. А что я вообще знаю о нормальности? Что теперь считать нормой, если все, что я раньше считала своей жизнью оказалось просто иллюзией и обманом?

– Ну, он всегда проверял тех, кто проявлял ко мне внимание. Даже, когда я уехала от него в свою квартиру, он каким-то образом узнавал о том, что в моей жизни появился мужчина и…, – я замялась, подбирая слова.

– Он быстро избавлялся от него? – Подсказал парень, покрутив колесико на трубке, чтобы в мою вену хлынул очищающий раствор.

– Ну, да, – я смутилась от того, что все это было так очевидно. – Просто он всегда знал, как надавить на человека, что бы тот… начал меня ненавидеть.

– Тебя невозможно ненавидеть, – Максим покачал головой. – Это не твоя вина….

– Тогда почему он так поступил? – Спросила я того, кто вообще-то просто не мог знать ответ на этот вопрос.

– Это мы скоро узнаем, – пожал он плечами и нацепил мне на палец прищепку, которая считывала мои показатели.

Что-то еще он сказать мне просто не успел, потому что дверь открылась и в палату вошла рослая девушка. Не сказать, чтобы красавица и прочее. Нет. Скорее очень волевая, уверенная и спокойная. Казалось, что исходящая от нее аура власти и порядка заставляет все в этой жизни идти так, как надо. За ее спиной был мужчина, каких я в жизни ни разу не видела. Несмотря на то, что он был альбиносом, в палате как будто стало намного темнее от его прихода.

– Здравствуйте, – пропела женщина. – Меня зовут Вера Родионовна. Это Николай Николаевич – мой муж и глава Мая, – указала она на мужчину. – Алиса мне рассказала, что у вас тут происходит. И прежде, чем начать разговор, я прошу вас подписать эти документы, – она подошла к кровати и положила бумаги мне на одеяло.

Я кивнула и здоровой рукой взяла бумаги. Быстренько пробежала глазами основные пункты и посмотрела на посетительницу.

– Я не могу это подписать. С юридической точки зрения этот документ не имеет силы, потому что устарела сама концепция оформления данной бумаги, – пояснила.

То ли от начавшей работать капельницы, то ли от всего произошедшего сегодня утром, я чувствовала себя сейчас намного лучше.

– Пока нас устроит подпись в этом документе, а потом мы поговорим о нюансах, – отмахнулась эта девица. Ее муж шагнул поближе к нам и принялся беззастенчиво меня разглядывать. Мне даже не по себе стало. Я подмахнула бумаги и отдала их девушке. – Вот и отлично. А теперь мы с Коленькой зададим тебе несколько вопросов, – она посмотрела на мужа.

Я же отметила то, что Максим откровенно боится этого «Коленьку». Но от моей кровати он не отошел ни на шаг. Просто как-то весь сжался.

– Она меня не боится, – констатировал муж Веры Родионовны.

– Хм, – девушка посмотрела на меня с еще большим интересом. – Лира, вы не боитесь Николая?

– А должна? – Нахмурилась я, не понимая в чем дело.

– Занятно, – протянул мужчина. – Наверное, стоит изучить этот вопрос детальнее?

– Придется, – Вера Родионовна кивнула и нахмурилась. – Макс, отойди. Не сделаем мы ей ничего плохого. Просто поговорим.

Максим поджал губы и отошел от кровати на несколько шагов, чтобы заняться какими-то своими делами.

Глава 6

Максим

Лира не боялась Хозяина. Совсем. А что, если он положит глаз на нее? Да нет, бред же. Николай Николаевич и Вера Родионовна связаны друг с другом куда большим, нежели просто отсутствием страха. За это можно было беспокоиться в последнюю очередь, но тревога не покидала меня. Наверное, теперь мне придется жить с этим чувством всю оставшуюся жизнь.

Я стоял у стола и наблюдал за тем, как жена Хозяина ведет негромкую беседу с Лирой. Она задавала вопросы, внимательно слушала мою женщину. Хозяин же все это время хмурился и нервно топтался на месте. Неужели его нервирует, что кто-то может его не бояться?

– Ты не будешь никак наказывать своего отца, – Вера Родионовна закончила допрос и теперь просто интересовалась планами Лиры на будущее.

– Нет, – моя женщина как-то испуганно помотала головой. – Незачем. Просто…, я не знаю, как мне дальше с ним общаться.

– Мы можем увезти его домой, – предложила жена Хозяина. – Можем оставить здесь под тщательным присмотром. Но пока мы не будем уверены в его благонадежности, спокойно жить он здесь не сможет.

– А что с его здоровьем? – Лира нервно закусила губу.

– Уже можно выписывать. Ничего серьезного с ним не было, Алиса его хорошо подлатала, – Вера Родионовна посмотрела на меня, заставляя кивнуть. Да с ее отцом было все нормально. – Отвезет его Клавдия, она знает, где вы живете.

Лира вздохнула.

– А… он не сказал, зачем… это делал? – Спросила она, пряча взгляд.

– Нет. При виде Коли он впал в истерику и ничего конкретного мы от него не добились, – развела руками жена Хозяина.

Глава Мая при этом смущенно кашлянул.

– Обычно люди меня просто боятся, – пояснил он.

– В общем, выхода здесь всего два. Либо здесь и под присмотром, либо домой, – Вера Родионовна в ожидании смотрела на Лиру.

– Вы не сделаете ему больно? – Дрожащим голосом спросила моя удивительная пациентка.

Жена Хозяина и моя непосредственная начальница удивленно вкинула брови.

– Что вы! Мы же не звери, – улыбнулась она.

– Тогда, ему, наверное, будет лучше дома, – Лира отвернула голову к окну. – Там он хотя бы будет в знакомой для себя обстановке.

Вера Родионовна кивнула и мягко улыбнулась.

– Все будет хорошо, – она ободряюще погладила Лиру по руке, и они с Хозяином вышли из палаты.

Только после этого я подошел к кровати Лиры. Проверил уровень в капельнице и чуть прикрутил колесико.

– Думаешь, что я поступаю неправильно? – Услышал я дрожащий голос Лиры.

– Думаю, что это лучшее, что можно сделать в этой ситуации, – подумав, я сел рядом с ней.

– Тогда почему у меня на душе так гадко? – Она повернула голову и посмотрела на меня чистым и ясным взглядом.

– Это бессилие от того что ты с этим ничего не можешь сделать, – пришлось ответить мне очевидную правду. – Может быть, ты пообедаешь? – Решил сменить тему.

Нервное состояние здоровью не помогает никаким образом. А вот хороший омлет с овощами….

– А ты со мной пообедаешь? – Вдруг спросила она меня. – Ненавижу есть в одиночестве, – пояснила она с виноватой улыбкой.

Улыбка – это уже хорошо.

– Конечно, – не смог не улыбнуться я в ответ.

После обеда Лира уснула. Ее истощенный организм, кажется, решил урывать каждую минуту отдыха, чтобы быстрее восстановиться. Я же, закрыв дверь палаты, отправился в лабораторию, чтобы пересмотреть лечение с новыми вводными данными. К своему удивлению, за металлическим столом я обнаружил Веру Родионовну, которая упоенно паяла рой пчел.

– О, она уснула? – Жена Хозяина подула на палец, в который только что ткнула крохотным паяльничком.

– Уснула, – кивнул я и отправился в стеклянный куб, где у меня хранились химические реактивы. – Сегодняшний день дался ей с трудом, поэтому в отвар я добавил некоторые капли.

– Тестируешь новое снотворное? – Вера Родионовна отвлеклась от пчелы и оглянулась.

– Нет, это проверенное, – помотал я головой и, выбрав реактивы, вышел из куба.

– Ясно. Любимую женщину воспринимаешь не как подопытного кролика, – она вернулась к работе. – Ты проверил? Сможешь ее расположить к себе нормальными способами?

– Не знаю, – покачал головой и принялся за работу. Нужно создать антидот от всевозможных ядов, чтобы вывести из организма Лиры всю имеющуюся гадость. – Я уверен, что не противен ей. Просто есть ощущение, что она воспринимает меня, как ребенка, – вздохнул. О личном говорить я не привык, но в этой ситуации мне нужна была помощь, сам я мог натворить глупостей в данной ситуации.

– Это тебе с Антоном надо поговорить. Он же маму как-то убедил в своей благонадежности, – Вера Родионовна проверила свою работу под микроскопом. – Вот и тебе надо как-то…. Слушай, а ты жилье себе приобрести не хочешь? – Вдруг спросила она.

Я замер с пузырьком физраствора в руках.

– А надо? – Спросил со всей осторожностью.

Вообще-то, я еще не совсем привык к своему новому дому, в ангаре мне жилось куда привычнее. Но Вера Родионовна, наверное, сейчас не про меня говорит.

– Ну, ты бы в глазах своей пациентки выглядел куда более надежным. Хотя…, – она взяла новую заготовку и повертела ее в руках. – Антон же к маме переехал, а не наоборот. Это как-то не так работает. А Вероника к Лёне переехала, значит работает. Я вот вообще заставила Колю на мне жениться. – Из меня вырвался смешок. – Что смешного? – Прищурилась она.

– Вряд ли. Нет, я уверен, что Хозяина просто нельзя заставить делать то, что он не захочет, – поправил себя. – Он женился на вас, потому что хотел жениться.

Моя начальница спрятала улыбку.

– Да, я знаю, что Коленька мен любит. И дочь обожает. Просто я не понимаю, как это может помочь тебе, – покачала она головой и принялась работать дальше. – Но я рада, что из бесчувственной селедки ты превращаешься в нормального человека.

– Я не человек, – сморщил нос высчитывая формулу.

– Все мы люди. Только с некоторыми особенностями, – еще одна пчела заняла место в коробке. – А тебе придется сильно постараться, чтобы завоевать эту женщину. После разговора с ее отцом, я прекрасно понимаю, насколько это будет трудно.

Я резко развернулся на стуле.

– Вы с ним все же поговорили? – Прищурился.

– Поговорили, но рассказывать об этом Лире я никогда не буду, – Вера Родионовна положила паяльник на подставку и тоже отвернулась от стола. Потерев ухо, она прямо посмотрела на меня. – Если честно, то у меня возникло огромное желание этого дядьку… утопить в озере. Коля тоже хотел ему голову открутить.

– Что он сказал? – Я сжал руки в кулаки.

– Лира биологически даже не его дочь. Это Алиса выяснила, разложив их кровь. Он на ее матери женился, когда та уже была беременной. Но воспитывал он Лиру, как своего ребенка. А травил он ее, потому что боялся в старости остаться один. А если бы она завела свою семью, то забыла бы его и ему пришлось бы доживать свою жизнь одному. Почему-то он панически боялся появления в жизни Лиры мужчины, – пояснила она. – Ради этого он даже был готов убить ту, что считала его своим отцом.

– Вот урод! – С чувством высказался я. – Ради власти над человеком такое творить….

– Вспомни моего отца, который за деньги продал всех и всё, – отмахнулась Вера Родионовна. – Но, как ни странно, отец Лиры действительно считал, что делает это все из лучших побуждений. По-своему он её любит.

– Так не любят, – покачал я головой.

– Согласна, – кивнула жена Хозяина. – Но проблемы это не решает. Клавдия с Валерием Семеновичем уже увезли его из Мая.

– И он спокойно уехал? – Не поверил я.

– Да не спокойно, но у нас есть аргументы, – она коварно улыбнулась, – и они на него безотказно подействовали.

Я, представив эти аргументы, мысленно содрогнулся. Гнев Хозяина не каждый сможет выдержать, уж я-то про это знаю не понаслышке.

– Хорошо, что его увезли. Лире будет спокойнее. Ей бы еще смириться с собой… новой, – вздохнул я, вернувшись к работе.

– Ой, это мы быстро. Ты ее с бабой Радой познакомь, она ее мигом в местную жизнь головой окунет, – хихикнула Вера Родионовна. – Но это уже после выздоровления. Как ты думаешь, за сколько вы сможете вылечить Лиру?

– Пара недель точно уйдет, – вздохнул я, рассматривая получившуюся жидкость, которую мне еще предстояло проверить.

В палату я вернулся меньше, чем через три часа.

– Что ты здесь делаешь? – Уставился на Акима, который сидел на подоконнике в палате.

Лира спокойно спала, не обращая на гостя никакого внимания. По моим подсчетам она проспит еще час.

– Думаю, – Градов выглядел очень странно.

– Почему здесь? – Не очень понял я.

– Потому что запах Лиры не вызывает у меня отторжение, – пожал он плечами. – Я ведь уже говорил, что она очень интересная женщина.

У меня тут же волосы встали дыбом на загривке.

– Она моя! – Прорычал.

– У вас, мутантов, есть выбор. Но его совершенно нет у меня. Я – оборотень. Если женщина вызывает симпатию, то надо хотя бы попробовать расположить ее к себе, – с чего-то решил он.

– Ты дурак? – Я поставил готовый препарат на стол и подошел к молодому оборотню. – Если ты сразу не среагировал на нее, как на свою женщину, то тебе проще забыть про нее немедленно.

– Почему же? – Нахмурился он. – Даже если я не смогу связаться с ней по-хорошему, то она, как минимум, сможет родить мне ребенка.

– Только попробуй! – Взвился я. – Когда ты среагируешь на свою женщину, то ты уйдешь от Лиры. Что она будет делать после этого?

– Откуда я знаю? – Пожал он плечами. – Но кто сказал, что у меня вообще появится та, на которую я сразу среагирую? С чего ты взял, что Лира не моя женщина? Возможно, в силу возраста я еще не так все воспринимаю….

Договорить он не успел, потому что в него полетел заранее приготовленный мной дротик со снотворным. Увернуться он не смог, а уснул мгновенно. Я несколько секунд смотрел на тушку, свалившуюся с подоконника, и взялся за телефон. Если оборотень начнет меня провоцировать, то я вполне смогу от него избавиться так, что его никто никогда не найдет. Я могу придумать множество нестандартных способов избавления от индивидов, которые покусились на самого важного для меня человека.

Хорошо, что Клим был в Мае, потому что прилетел он ко мне буквально через полчаса.

– Что у вас тут случилось? – Он нашел меня в коридоре первого этажа. У моих ног мирно посапывал Аким.

– Он положил глаз на мою женщину и решил, что может сломать ей жизнь ради своих прихотей, – не стал я ничего скрывать.

С каждым словом брови Клима поднимались все выше.

– Сопляк, – прошипел он. – Он же на нее не среагировал?

– Нет. Просто решил, что может вытворять все, что хочет, – мотнул я головой.

– Ладно, посидит под домашним арестом, может быть, в себя придет, – Лохматов схватил Градова за шкирку и вытащил из здания.

Я же только улыбнулся. Клим теперь с Акима глаз не спустит, оборотней в моей богадельне больше не будет до тех пор, пока Лира не станет моей.