Текст книги "Мощь земли"

Нина Трамунтани
Мощь земли

Nena Tramountani

CITY OF ELEMENTS 2: DIE KRAFT DER ERDE

First published in German under the title

«City of Elements 2: Die Kraft der Erde»

© Oetinger Taschenbuch Verlag Hamburg in der Verlag Friedrich Oetinger GmbH 2020

Published by agreement with Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg, Germany

Серия «Young Adult. Город стихий»

© Дымова Н., перевод на русский язык, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Один
Аурипигмент

Тогда

– Хорошего вечера, Киа! А теперь тащи свою задницу в парк. У меня есть новости.

Ухмыляясь, я распахнула стеклянную дверь галереи «Whitewall» и, подставив лицо солнцу, приложила телефон к уху.

– Уже иду. И только попробуйте начать без меня.

Хриплый смех Лео на заднем плане подсказал мне, что угрожать уже слишком поздно.

– Иди сюда, – слегка неразборчиво позвала его София, прежде чем закончить звонок.

Наступила середина августа, и хотя было уже больше восьми, на улице все еще царила жара. Каждый день был полон возможностей. Мы наконец переехали в Лидс. Мы сделали это. И были непобедимы. Даже мысль о моих родителях не могла омрачить эту уверенность.

Хотя моя рабочая смена оказалась смертельно скучной – кто ходит в музей по такой жаре?! – весь день я была полна энергии. Теперь, когда мы все закончили школу, а занятия в университете еще не начались, не было ничего лучше, чем гулять с друзьями.

Я шагнула на первую ступеньку.

Где-то я читала, что человеку дается такое счастье только в том случае, если он должен быть готов к большой беде.

Еще одна ступенька.

Если впоследствии у него что-то заберут.

Передо мной на каменной лестнице сидел свернувшийся калачиком молодой человек. Я ускорила шаг.

У моей беды было две ноги и улыбка, которая с первой секунды вскружила голову моей лучшей подруге.

Парень чего-то наглотался? Он не выглядел бездомным, для этого его одежда была слишком дорогой. Но глаза были красными. Может, просто пойти дальше? Я и так уже опаздываю. Но что, если ему нужна помощь?

Я оглянулась. Вокруг никого не было видно.

В этот момент раздался придушенный всхлип, и машинально я позволила себе опуститься рядом с ним на последнюю ступеньку. Чем дольше я смотрела на него, тем более сомнительной казалась моя догадка про наркотики. Он был совершенно трезв. И подавлен. Я спросила его, не позвать ли мне на помощь. И что с ним произошло.

– Она мертва, – выдавил он, вздрагивая всем телом, и слезы побежали у него по щекам. – Моя мама мертва.

Шок парализовал меня, но я заставила себя продолжить разговор. Сейчас я не могла оставить его одного. Он был совершенно не в себе.

После того как мы некоторое время поговорили и я дала ему свой номер телефона на случай, если понадобится с кем-то поговорить, он поднял голову и посмотрел на меня покрасневшими глазами. Казалось, он впервые действительно увидел меня. Его глаза были черными как уголь, такими же темными, как и его волосы длиной до плеч.

Внезапно он встревожился. Парень вскочил, держа в руке клочок бумаги с номером моего мобильного телефона.

– Извини, я не хотел тебя беспокоить, – пробормотал он, хотя я сама заговорила с ним. Он резко повернулся и убежал. Я даже не спросила его имени, только татуировка на его предплечье осталась у меня в памяти: волчок, развернутый вверх ногами.

– В память о матери, – всхлипывая, сказал он.

Я встала. Друзья ждали меня слишком долго.

Новости Софии отвлекли меня, прогнав мысль о незнакомце. Она с кем-то познакомилась. В этом не было ничего необычного, но то, как подруга говорила о нем… Я никогда раньше не слышала, чтобы София так отзывалась о парне. А я знала ее с детского сада! И тогда я поняла: все серьезно. Она показала мне размытое изображение его профиля в соцсетях, на котором едва можно было разглядеть его лицо, и рассказала мне о его необычном индейском имени: Нийол.

Несколько недель спустя София познакомила нас, когда Лео с Элли забрали меня из бара после смены. Он выглядел значительно лучше – здоровый цвет кожи, никаких красных глаз, но я все равно сразу узнала, что это тот самый парень, которого я утешала перед галереей. Его черные волосы, собранные в пучок, блестели, а на его щеках была трехдневная щетина, с которой он выглядел чертовски привлекательно. София уже изрядно выпила, и от радости, что мы наконец-то с ним познакомились, не заметила моей реакции. Нийол сделал вид, что никогда меня не встречал, а я была слишком удивлена, чтобы что-то сказать в свое оправдание. Позже, когда все танцевали, он отвел меня в сторону и попросил ничего не рассказывать Софии о нашей встрече.

– Я знаю, что многого прошу, – сказал он, увидев мой недоверчивый взгляд. – Но у меня нет никакого желания быть для нее этим человеком. Когда придет время и мы узнаем друг друга немного лучше, я расскажу ей о произошедшем. А пока это мое дело. – Он говорил искренне, и хотя у меня возникло неприятное чувство, что мне нужно держать что-то в тайне от своей лучшей подруги, я согласилась. Да, он был прав – это его дело. Поэтому я расслабилась и попыталась повеселиться.

Вот только вышло так, что он так этого и не сделал. София постепенно влюблялась все больше, но Нийол начал писать мне. Вначале это были только короткие сообщения, которые он даже не присылал мне специально. Это больше походило на то, что ему просто нужно было выбросить из головы свои мысли. Я каждый раз подавляла потребность написать ему, чтобы он прекратил это, потому что в конечном счете я испытывала еще бо́льшую жалость, когда Нийол рассказывал о том, как пуста его квартира и как он иногда просыпается по ночам от своих снов, в которых его мать еще жива.

С каждым сообщением он вновь и вновь переходил невидимую границу. Потому что открывал свои мысли мне, а не Софии, хотя она была той, которую он страстно целовал у меня на глазах, с которой ходил на свидания, в чьей постели спал. Это становилось все более странным. Когда мы все вместе гуляли, он смотрел на меня, держа ее за руку. Утром, когда я уходила в ванную, а он варил кофе на кухне, после того как снова проводил ночь в нашей квартире, я заставляла себя вести бессмысленную вежливую болтовню, хотя и знала о его самых темных тайнах.

И всегда был этот взгляд. Этот проклятый пронзительный взгляд, которого я раньше никогда не встречала.

В какой-то момент я поймала себя на том, что сознательно выпивала слишком много, чтобы без угрызений совести отвечать на его сообщения или звонить ему посреди ночи, когда знала, что сейчас Нийол не с Софией. Эти ответы превращались в многочасовые телефонные звонки, и в конце концов сами собой появлялись встречи. Мы ничего не делали, просто разговаривали. Но каждый раз после того, как я покидала его квартиру, я не могла смотреть Софии в глаза. Меня мучили угрызения совести, я была уверена, что мое предательство написано у меня на лице, ведь мы стали друг другу практически сестрами. Но ни у Софии, ни у Лео, ни у Элли не возникало подозрений, хотя со временем все заметили, что я странно веду себя по отношению к Нийолу. София даже спросила меня, имею ли я что-то против него и может ли она сделать что-нибудь, чтобы убедить меня в том, какой он замечательный парень. Я придумала глупый предлог, и внутри меня что-то умерло. Я должна была немедленно покончить с этим, что бы это ни было. В тот же вечер я сообщила Нийолу о своем решении, пока София стояла под душем.

Он ничего не ответил, просто смотрел на меня своими темными, глубокими глазами, а потом, когда я наконец смогла оторваться от его взгляда и хотела покинуть квартиру ради собственной безопасности, потому что мне невыносимо было видеть их вместе, он притянул меня к себе и поцеловал. И хуже всего было не то, что я не сопротивлялась. Хуже всего было то, что мне хотелось, чтобы он никогда больше не останавливался.

С этого момента я потеряла себя.

Я отпрянула назад, ни на секунду не задерживаясь, потому что уже слышала, как щелкнул замок ванной. Пока я бесцельно бродила по улицам, снова и снова прокручивая в голове случившееся, я чувствовала себя худшим человеком на земле. Однако была еще одна эмоция – она напоминала опьянение. То, что вызывали во мне прикосновения Нийола и его взгляд. Я никогда раньше не испытывала такого. Однако позже я позвонила Нийолу и спросила, не испытывает ли он угрызений совести по отношению к Софии.

– Я влюблен в нее, – сказал он. – Я не хочу причинять ей боль, но тот факт, что между нами происходит что-то необъяснимое, ты не можешь отрицать. Я больше не могу противиться этому.

Сказанного было достаточно, чтобы заставить меня, наивную, слепую, самолюбивую девушку, еще на несколько дней погрузиться в бездну. Этого хватило, чтобы парализовать мою совесть, все принципы и представления о морали.

Когда София поехала со своими родителями на выходных в Морли, я согласилась встретиться с Нийолом в клубе за городом, в месте, где никто нас не узнает. Та ночь изменила все. Не только потому, что это было чертовски идеально, но и потому, что произошедшее показало мне власть, которую он имел надо мной. Что Нийол мог заставить меня сделать. Я последовала за ним в его квартиру, и все прошло как надо. Когда на рассвете я со слезами на глазах шла домой, то знала, что он никогда не закончит это. Ни с Софией, ни со мной. Поэтому я приняла решение, зная, что оно изменит мою жизнь.

Как только София вернулась в наш дом, я собрала все свое мужество и призналась ей во всем. Она дала мне выговориться, ни разу не прервав. Ни криков, ни ругательств не последовало.

– Перестань плакать, – сказала она, когда я закончила эту ужасную историю. Потом она заплакала сама. Слезы побежали у нее по щекам, но она не издала ни звука. Всю ночь лежа без сна в своей постели, я слышала, как она складывает вещи. На следующее утро пришли Элли и Лео, чтобы помочь ей уехать. А я все еще не могла перестать плакать.

Сейчас

Я задержала дыхание и погрузила голову в воду. Моя кожа стала мягкой, но расслабление, на которое я надеялась, так и не пришло. Я вылезла из теплой постели и отправилась в ванную, потому что не могла успокоиться.

Теплая постель, в которую мы с Уиллом упали вчера после того, как вернулись в дом в Идоре.

Неудивительно, что я не сомкнула глаз. Не только его близость повергла меня в смятение, хотя вполне определенно способствовала этому. В моих мыслях снова и снова прокручивались события последних дней. Похищение. Зрительные галлюцинации. Эвелин. Стихии. Приемные родители. Водопад. Прыжок во времени. Поездка на машине. Похороны. Прощание. Уилл. Остров. Нийол.

То чувство, когда я выпрыгнула из окна. А потом всего через несколько часов увидела, как в новостях горит моя квартира. Я потеряла контроль над своей жизнью. Познакомилась с новыми людьми. В самом деле ощутила суть инвентов.

Вода жгла широко раскрытые глаза. Ну что ж, посмотрим, могу ли я воспользоваться своим талантом? При погружении на поверхности образовались пузырьки и разлетелись в стороны, а потом растворились полностью. Я внутренне сосчитала до десяти. Сонливость охватывала меня, в то время как кислорода становилось все меньше.

Уилл будет в ярости.

Конечно, часть меня хотела вернуться к Софии в нашу старую гостиную. В мир, где родители и лучшие друзья не считали меня мертвой.

Но я по-прежнему понятия не имела, что происходит в моих видениях и что я видела в последние два раза.

Я зажмурила глаза, потому что становилось все сложнее сопротивляться потребности в кислороде. Одной рукой я цеплялась за холодный бортик ванны, другой – за серебристый, искусно украшенный кран.

Отвлечься. Мне нужно отвлечься.

Передо мной появился Нийол, стоявший на крыше с Арьей. Его блестящие черные волосы развевались на ветру.

Воспоминание полоснуло раскаленным жаром по моим жилам. Это действительно был он. Спокойный и беззаботный, не подозревающий, что я нахожусь всего в нескольких метрах от него. Как он был связан со старейшиной Пноэ? Доверила ли она ему ответственное задание поехать в Лидс, потому что они были родственниками?

Как я могла оказаться такой глупой? Нийол не случайно вошел в мою жизнь, не так ли? Кто знает, действительно ли умерла его мать, или он искал повод разбудить во мне жалость? Неужели он специально выбрал Софию и играл с ней?

Мне стало плохо. Как загорались ее глаза, когда она рассказывала о нем!

Отрывистыми фразами я описала Уиллу, пока он тащил меня вниз, кто этот парень на крыше напротив. Он только кивнул и не стал вдаваться в подробности.

В конце концов, мой инвент не участвовал в заговоре и понятия не имел, что самая большая ошибка в моей жизни, по-видимому, была совершена из-за Омилии.

Моя хватка ослабла, и я скользнула глубже в ванну.

Мои мысли окутал легкий туман. Если бы две недели назад я знала, что буду лежать в полной ванне и пытаться задержать дыхание до потери сознания, чтобы иметь доступ к тому, что в любом случае происходит только в моей голове, то прыжок из окна показался бы не такой плохой идеей.

Когда поле моего зрения начало заполняться чернотой, я ощутила нечто вроде облегчения. Это был подарок небес, возможность убежать от реальности на несколько ударов сердца.

Как раз в этот момент раздался неприятный рвущий звук. Не успела я опомниться, как меня вытащили на поверхность. Это была жесткая хватка очень сильных рук.

Задыхаясь, я втягивала в себя воздух. Потом заставила свои веки разомкнуться. Все перевернулось. Сначала я увидела мятную занавеску для душа. Перед тем как погрузиться, я стянула ее. Теперь она наполовину лежала на зеленых плитках – передняя часть свисала вниз, очевидно, оторванная от перекладины.

Очень медленно я подняла голову и осмелилась взглянуть в лицо своего спасителя. Гнев, который я почувствовала при мысли о Нийоле, отразился на лице Уилла. В пятидесятый раз.

– Не могла заснуть, – после нескольких секунд молчания произнесла я. Это должно было прозвучать в мою защиту, но, к сожалению, в голосе слышалась только вина.

В этот момент я осознала свою наготу. Разумеется, я не добавляла пену в ванну, и ничто не могло защитить мое обнаженное тело. Но беспокойство было необоснованным, взгляд Уилла был прикован к моему лицу, а руки крепко сжимали плечи.

– Киана Либерт, – проворчал он. В этой ситуации так вести себя было абсолютным безумием, но я не могла не смотреть на его губы. Была заметна его усталость, которую выдавали крошечные морщинки под глазами и взъерошенные волосы, потому что он проснулся за несколько секунд до этого. Из-за меня.

– Ты хочешь себя убить?

Я вздохнула, но примиряющим тоном продолжила:

– Я не могу просто сидеть без дела, поэтому я подумала…

– Значит, ты подумала, что просто утопишься в ванне, – сухо закончил он за меня. Прежде чем я успела что-нибудь возразить, он рывком отпустил мои плечи, и я снова опустилась в ванную. Мне пришлось встать.

Уилл схватил первое попавшееся полотенце и протянул его мне, повернув голову в сторону.

Я закатила глаза. Не знаю, должна ли я испытывать облегчение от того, что он не обратил внимания на мое тело в скудном свете ванной комнаты, или я должна воспринять это как оскорбление.

Он подождал, пока я оберну полотенце вокруг своего теперь уже дрожащего тела, потом повернулся ко мне с опасным блеском в темно-синих глазах.

– Киана, – повторил он мое имя и сделал шаг ко мне. – Что я здесь с тобой делаю?

Я смотрела на него, пытаясь справиться с желанием броситься ему на шею. Усталость притаилась на задворках моего разума, но ее заглушал бешеный стук сердца.

– Они манипулировали мной всю мою жизнь, – прошептала я. – Я не могу просто притворяться, что ничего не произошло! Мне нужно узнать больше.

Внезапно рука Уилла снова нашла путь ко мне, и он нежно коснулся моего лица.

– Ты все узнаешь, – пробормотал он. Его голос все еще был хриплым ото сна. – Но не сейчас и не без меня. Ты достаточно поработала, и тебе не нужно ничего, кроме отдыха. Особенно нечто подобное. – Он кивнул в сторону ванны, и на мгновение мне показалось, что ему плохо, пока он снова не взял свои чувства под контроль.

Его пальцы блуждали по моей шее, и он гладил меня по руке, пока не добрался до моего запястья. Я не смела вздохнуть.

– Чего ты боишься? – внезапно спросил он.

– Боюсь?

– Почему ты не можешь успокоиться?

О, ради бога, он имел в виду мое бешено колотящееся сердце. Я быстро стряхнула его руку.

Конечно, Уилл не мог больше чувствовать мой пульс, когда он ощущал все, что чувствовала я, даже когда находился в километрах от меня.

Тем не менее я протиснулась мимо него, надеясь, что физическое расстояние как-то поможет разорвать эту связь.

Я не успела пройти даже половину винтовой лестницы, как уже услышала его шаги позади себя.

– Прости, но я не могу позволить тебе это сделать. Сегодняшняя ночь и без того была сложной.

На мгновение я закрыла глаза. Он извинялся. Он думал, что я злюсь на него.

– Ты, конечно, считаешь, что твой дар – причина всего, что с тобой происходит, и, возможно, это правда, но ты не знаешь, насколько это волнует меня в данный момент. Все дело в тебе, черт возьми! Ты тоже всего лишь человек, независимо от того, что думает остальная часть этого глупого города. Человек, у которого есть свои пределы прочности и право на несколько часов душевного спокойствия.

Не раздумывая, я повернулась на ступеньке. Он стоял едва ли на расстоянии вытянутой руки от меня.

– Ты должен прекратить это.

– Прекратить что?

Физически и духовно я была совершенно истощена, к тому же Уилл все равно ощущал каждое мое чувство.

У меня просто не хватало сил придумать предлог.

– Говорить вещи, после которых мне хочется поцеловать тебя.

У меня действительно не было никакого желания видеть его реакцию или мириться с оглушительной тишиной. Поэтому я направилась прямо в спальню и так быстро, как только могла, сменила полотенце на свежую пижаму.

Покачав головой, я остановилась у окна и посмотрела на город, простирающийся под затянутым облаками небом. Как я только оказалась здесь? Еще несколько дней назад я вела совершенно другую жизнь в Лидсе, а теперь я находилась в этом городе, который, вероятно, доведет меня до безумия.

Прежде чем я успела продолжить неприятные размышления, я заметила присутствие Уилла.

Он шагнул ко мне и глубоко вдохнул.

– Мы с тобой… это плохая идея.

Медленно я обернулась, встретила его взгляд и кивнула. Мне было ясно, что Уилл, вероятно, интересуется мной только потому, что отражает мои чувства, словно зеркало.

– Знаю.

– Мы не должны этого делать, – он шагнул ко мне, и его аромат окутал меня. Неужели он специально усложнял ситуацию?

– Знаю, Уилл, – ответила я, теперь уже несколько более твердо. – Я знаю, что это абсолютно глупо и неуместно, и… – Он не дал мне возможности закончить предложение. Его руки метнулись вперед, и он притянул меня к себе. Он цеплялся за все, до чего мог дотянуться, в то время как его губы искали мои. Я бурно ответила на его поцелуй. Все заботы отошли на задний план и потеряли свою значимость. Кто бы мог подумать, что лучший механизм вытеснения моих проблем уже несколько дней был у меня прямо под носом?

Его губы были горячими и влажными, а мои колени подкосились.

Он обхватил меня одной рукой за талию и подался назад. Я запустила руки в его волосы и окончательно отдалась своим чувствам. Грубое пробуждение наступит довольно скоро, когда мне придется понять, насколько жалким было влечение к кому-то, у кого нет другого выбора, кроме как ответить взаимностью.

Его тихий стон между нашими поцелуями заставил исчезнуть и эту мысль. Мы проскочили мимо кровати и очутились перед лестницей. Тяжело дыша, он оторвался от меня и на мгновение закрыл глаза. Между его бровями образовалась тревожная складка.

Я смотрела на него в полном замешательстве. Трудно поверить, насколько неважными казались сейчас жизненные обстоятельства.

Он снова не дал мне возможности взять себя в руки. Уилл взял меня за руку и, не оглядываясь на меня, ступил на винтовую лестницу. Я больше ничего не видела: ни гостиную, ни кухню, ни сад за окном. Все мое внимание сосредоточилось на пальцах, которые, казалось, были наэлектризованы.

Я очнулась от своего транса только тогда, когда Уилл остановился перед камином. Он отпустил мою руку и нагнулся, чтобы распахнуть люк в подвал. Мое сердце остановилось.

Положив одну руку мне на спину, он подтолкнул меня вперед.

– Слева ты найдешь лестницу. Просто держись за меня, пока не нащупаешь ее.

Кивнув, я опустилась на колени. Это определенно было не самое подходящее время, чтобы сомневаться в его замысле. С последствиями будет иметь дело мое будущее «я».

Держась за внешнюю сторону люка, я одновременно вытянула ноги в темноту и поискала ногами лестницу. Они слегка дрожали, что гарантированно не было связано с неопределенной глубиной.

Через секунду я нащупала ступеньки и немного продвинулась вниз.

– Не волнуйся, там меньше пяти метров, – услышала я над собой тихий голос Уилла и ответила бы что-нибудь ироничное, если бы не была так занята вопросом, зачем он повел меня в свою спальню. Нет, я беспокоилась не о высоте. А о моем бедном сердце.

Только когда мои ноги ступили в пустоту, я остановилась. Уилл по-прежнему не делал никаких попыток последовать за мной.

– Кажется, я добралась до конца лестницы, – слегка смущенно крикнула я.

– Тебе нужно спрыгнуть, – последовал быстрый ответ. Я запрокинула голову, и мой взгляд встретился с его лицом в люке. Вообразила ли я это себе, или на нем был написан триумф?

– Внизу лежит несколько ковров, у тебя будет мягкое приземление.

Ну хорошо. Я как раз собиралась повиноваться, но тут раздался едва слышный, протяжный скрип. Лицо Уилла исчезло, а затем вдруг пропало и все остальное. С громким хлопком люк захлопнулся надо мной, и темнота поглотила все вокруг. Лишь несколько тонких лучей света, в которых плясали пылинки, проникали сквозь щели. Мой взгляд следил за их суетливыми движениями, пока разум наконец не пришел в себя. Ругаясь, я снова поднялась по ступенькам.

– Уилл?

Тишина. Я приподнялась и прижала ладонь к дереву. Люк не сдвинулся с места.

– Что ты, черт возьми, делаешь? – проревела я, а затем выкрикнула еще несколько ругательств, ударив по дереву кулаком.

– Ты не оставила мне выбора, чудо-девочка. – Глухой звук достиг моего уха. Это прозвучало почти как хихиканье.

– Ты хочешь запереть меня? – продолжила я на той же громкости.

– Это для твоего же блага.

– Ты сказал, что мы – одна команда, предатель!

Неужели он поцеловал меня только для того, чтобы перехитрить? И я попалась на это, потому что на секунду представила, что он чувствует то же, что и я. Что может быть унизительнее?

Разозлившись, я ударила ближайшую ступеньку и издала протяжный стон, когда резкая боль прошла через мою руку, сжатую в кулак.

О, я сверну ему шею.

– Членам команды запрещено убивать себя, – ответил он чуть менее бодро.

– Ты прекрасно знаешь, что я просто хотела вызвать свой глупый дар, – проворчала я.

– И ты прекрасно знаешь, как сильно я волнуюсь каждый раз, когда ты подвергаешь свою жизнь опасности.

– Прости, но дело тут не в тебе, – выдавила я.

– И все же. Наши жизни связаны, нравится тебе это или нет.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Разумный тон голоса может помочь.

– Пожалуйста, открой дверь.

– Забудь об этом.

– Открой эту чертову дверь, засранец! – Вот тебе и на.

– Спокойной ночи, Киана.

– Если ты сейчас оставишь меня здесь одну, ты пожалеешь об этом, – пригрозила я. Нужно было объяснить ему, что с таким же успехом я могу найти что-нибудь, чем можно задушить себя в его спальне, но я бы сама себе не поверила.

Теперь он снова смеялся, пока его шаги удалялись.

– Желаю приятных снов.

Прошло несколько минут, в течение которых я продолжала стучать в дверь, но в конце концов смирилась со своей судьбой и отступила.

Мои босые ноги в самом деле приземлились на что-то мягкое, когда я спрыгнула с лестницы.

Воздух здесь, внизу, так интенсивно пах моим преданным инвентом, что я ни на мгновение не могла сосредоточиться ни на чем другом. Древесный, мужской, чистый. Я проклинала его еще больше.

Вытянув руку, я ощупывала в темноте стену, пока не нашла что-то, похожее на выключатель.

Я удивленно моргнула, когда комната озарилась морем из тысяч крошечных точек света. Лестница была сделана из гладко отполированных, слегка изогнутых ветвей, а остальная часть комнаты без окон также напоминала уютный домик на дереве из светлой древесины. Маленькие огоньки были прикреплены к прозрачным проводам и обвивались вокруг толстых веток, из которых оказалась сделана не только лестница, но и большая кровать. Она была похожа на особенно большую выемку в дереве, имела овальную форму и образовывала центр комнаты. Ее обрамляли ниспадающие ветви, на которых мерцали огоньки. Темно-синее постельное белье было скомкано и лежало на середине матраса.

Я подняла голову и обнаружила несколько обрывков бумаги на ветках над кроватью. Я шагнула ближе.

Маленькие произведения искусства. Рисунки его матери, точь-в-точь как в их квартире в Уэтерби. На одном я смогла разглядеть всех троих: они выделялись черными, наспех нарисованными линиями из слегка пожелтевшей белизны. Хотя казалось, что штрихи были нанесены небрежно, лица оказались настолько похожи на живых людей, что невольно у меня по спине пробежали мурашки. На другой картине был изображен тот же мужской портрет, который я снова и снова видела в тесной квартире. Исчезнувшая часть семьи: Лиам Лоу, отец Алессы и Уилла, чья потеря повергла их мать в многолетнюю депрессию.

Шумно вздохнув, я поднялась и, пробираясь среди ветвей, добралась до кровати. Мой гнев словно сдулся. Я не могла сердиться на Уилла в тот момент, когда здесь все кричало об одиночестве.

Некоторое время я лежала на спине, разглядывая сияющие счастьем лица между светящимися ветвями, словно они были ответами на все мои вопросы. Изучение моего дара было лишь одной из моих целей. Я бы не успокоилась, пока не освободила Иви из когтей Нерона, не выяснила все о моих биологических родителях и махинациях Омилии и не встретилась бы с моими приемными родителями.

Слезы на щеках я почувствовала только тогда, когда натянула покрывало до подбородка. Я зарылась лицом в благоухающую ткань, и меня охватило изнеможение.

Но хотя Уилл запер меня здесь, внизу, я знала с неоспоримой уверенностью, что в этот момент я осталась не одна со своим горем. И может быть, мне больше никогда не придется быть одной.

⛛

Совершенно дезориентированная, я распахнула глаза. Не только чужой запах постельного белья, но и горящие огни способствовали моему замешательству. Сонно вздохнув, я выпрямилась. Ко мне вернулась память о недавних событиях и на время выбила меня из колеи. Я опустилась обратно на матрас и уставилась в деревянный потолок.

Наконец возникла обычная человеческая потребность, и я отправилась к лестнице. Оставалось только надеяться, что мой инвент не планировал удерживать меня здесь целую вечность.

К моему облегчению, створка люка без сопротивления открылась. Я толкнула ее, и она упала на пол в гостиной. Только когда я выползла из дыры на четвереньках, то поняла, что снаружи кромешная тьма.

Небольшой огонь устало пылал в камине позади меня, и капли дождя стучали по оконному стеклу.

Я поднялась и вытянула свои одеревеневшие ноги. Быстро осмотрев ванную, я направилась по лестнице наверх. Мой путь вел к пальто, висевшему над спинкой стула. Торопливо я порылась в карманах в поисках старенького телефона, единственной связи с друзьями Иви. Этот предмет одежды был одной из немногих вещей, оставшихся у меня от прежней жизни… Я отогнала эту мысль, покачав головой, и достала провод, который мне подарил Каспер во время нашей поездки к морю, прежде чем включить телефон и после нескольких секунд ожидания активировать экран с помощью привычной комбинации клавиш.

Какой-то неизвестный номер бесчисленное количество раз пытался дозвониться до меня. Дария? Каспер? Нейт? Их номера были сохранены… Я отправила им несколько сообщений, чтобы сообщить, что произошло на острове.

Прошло всего два гудка после того, как я нажала «Перезвонить».

– Добрый вечер, Киана.

От испуга я чуть не уронила телефон.

– Тебе лучше подготовиться, – продолжал мой собеседник, зная, что я просто не в состоянии ответить. Его голос был спокойным, но я расслышала и тревожную резкость. – У нас есть что обсудить. Машина за дверью доставит тебя в Омилию.

Что-то щелкнуло, и звонок оборвался.

Голос Нерона звучал предельно серьезно.

⛛

Водителя я уже знала, но, как и в прошлый раз, он не сказал мне ни слова. Из-за того, что было темно и дождливо, я почти ничего не могла разглядеть через окно машины.

Я торопливо оделась в темные джинсы и зеленый вязаный свитер и, охваченная паникой в догадках, что мог означать звонок Нерона, без особой изобретательности спрятала мобильник под кровать. Откуда у него этот номер?

Однако теперь, когда машина остановилась перед рекой, кристаллизовалась другая эмоция. Он предал моих родителей. Запер на острове свою племянницу. Еще и дело с Нийолом. Правда, вместе с ним я видела только Арью, но была на сто процентов уверена, что оба старейшины, Идора и Пноэ, в сговоре.

Все сходится. Они хотели, чтобы я как можно скорее вырвалась из своей прежней жизни, чтобы присоединиться к Тессаректу, и начала работать на них. И как я могла это сделать, если все еще была привязана к друзьям и родителям?

Поэтому сначала они заставили моих родителей оборвать связь со мной, а в конце концов отправили ко мне Нийола, чтобы изолировать меня от моих друзей. Конечно, я сама была виновата. Я отвечала на его сообщения. Поцеловала его в ответ. И приняла – в отличие от моего видения прошлой ночью на крыше Омилии – неправильное решение, а именно: не отказала Нийолу. Горько было понимать, каким могло быть мое будущее. София не вычеркнула бы меня из своей жизни. Она не сердилась бы на меня.

Ход моих удручающих мыслей был прерван, когда дверь с моей стороны открылась и внутрь попало несколько капель дождя.

– Добрый вечер, моя милая.

Я с облегчением взяла морщинистую руку. Пикабо стоял передо мной с теплой улыбкой. Даже если я не знала, могу ли я доверять наставнику Идора – он работал в тесном сотрудничестве с Нероном, – я всегда чувствовала себя немного спокойнее в его присутствии. В конце концов, он дружил с моим дедушкой. Ну, Нерон тоже дружил с моим биологическим отцом… Так что это ничего не значило.

В другой руке Пикабо держал бирюзовый зонтик и помог мне выйти на улицу. Его плащ был из синего бархата.

После того как мы пересекли один из мостов, богато украшенные ворота охотно открылись перед нами. Несколько вчерашних киосков еще не были разобраны, хотя озеро с плакучей ивой в его центре и небольшая площадь перед Омилией теперь были безлюдны.