Текст книги "Я призрак. Мистический триллер"

Я призрак
Мистический триллер
Н.Нелл

Эта история случилась со мной в начале 90-х. Подули ветры перемен, сметая все на своем пути: правду и ложь, интуицию и здравый смысл, логику и абсолютный бред… Началось энергетическое брожение. Тогда я впервые усомнился в своей реальности

Иллюстратор Анастасия Аникейчик

© Н.Нелл, 2024

© Анастасия Аникейчик, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-6795-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Энергетическое брожение

Порывистый ветер срывал листву со спящих деревьев, протяжно выл на луну, бросая в лицо осеннюю сырость. Разряды молний рассекали тучи, припечатывая их к небу.

Силуэт старой усадьбы был едва различим в сумраке осеннего парка. Там ждал меня мой друг, с недавних пор служивший сторожем в музее. Я вдруг представил, как он сидит в своей каморке, поглядывая на часы и не подозревая, что я уже рядом, и что разбушевавшийся ветер пытается выдворить меня назад, за причудливые чугунные ворота.

До здания музея оставалось метров двести. Чтобы сэкономить время, я свернул с парковой дорожки и пошел напрямик по мокрой траве газона. Я шел, придерживая рукой ремень чехла с новой гитарой. Это был акустический Fender. Я захватил его с собой, чтобы похвастаться другу ценным приобретением. Он хоть и барабанщик, но знает толк в акустике.

Дождь усилился. Я опустил голову и, пряча лицо от ветра, начал считать шаги. Сильный удар сбил меня с ног.

Я вскрикнул и потерял равновесие. Рефлекторно прижав к себе гитару, я чудом приземлился на колено. Ощупав чехол и убедившись, что с гитарой все в порядке, я встал. Жмурясь от боли, я поднял голову и прямо перед собой увидел массивный ствол паркового дерева.

– Черт! – ругнулся я.

Я был в отчаянии и, казалось, утратил ориентацию. Еще минуту я стоял, пялясь на гигантский ствол и пытаясь сообразить, куда идти. Наконец, я сделал шаг в сторону и увидел, что метрах в тридцати от меня лужайка обрывалась. За ней на асфальтированной площадке скучал под дождем фонтан с двумя херувимами. Метрах в двадцати от него возвышалось здание старинной усадьбы Любанцево. Портик парадного подъезда был закрыт строительными лесами.

Я обошел фонтан и направился вдоль фасада в поисках другого входа. Ветер внезапно стих. Замедлив шаг, я обернулся назад, чтобы еще раз взглянуть на деревянного истукана, который чуть не прикончил меня. Только теперь я заметил, что верхняя часть ствола дерева рассечена пополам. Черные ветви тянулись вверх, обнимая луну. И все это напоминало декорацию из какого-то ужастика. Мне сразу же пришла на ум считалочка из «Фредди Крюгера», которую пели призраки детей, и тут же придумался свой стишок, который вполне бы был здесь уместен.

– Раз-два, раз-два… Давно уж Маклай ожидает меня… Три-четыре, Раз-два… Я уже близко, рядом я…

Пропев свою считалочку охрипшим баритоном, я понял, что было бы лучше, если бы то же самое сделал за меня детский хор. Впрочем, и без этого я чувствовал себя персонажем хоррора, который планирует провести время в усадьбе, кишащей призраками.

Дойдя до конца дома, я поднял голову и посмотрел на окна, безуспешно надеясь обнаружить там хоть какой-то свет. На мгновение мне даже показалось, что в окне второго этажа с небольшим полукруглым балконом мелькнула чья-то фигура. Я отвел глаза и снова посмотрел на окно. Конечно же, я больше ничего не увидел. Возможно, это был блик от луны или всполох молнии на стекле.

На самом деле, я убежденный агностик и не верю, ни в бога, ни в призраков, ни в инопланетян, а значит даже если для кого-то они и существуют, то для меня их нет. И никогда у меня не появлялось желание соприкоснуться с другой реальностью, даже если появится такая возможность.

Я повернул за угол здания и, наконец, обнаружил заветную дверь. Выглядела она довольно скромно. Вместо исторического декора ее украшал небольшой козырек из поликарбоната и пара бетонных ступенек.

Я поднялся к двери и нажал на кнопку звонка. Довольно быстро послышались шаги, дверь приоткрылась и мой друг нарисовался на пороге.

– Ну, наконец-то, чувак! – с досадой проговорил он, – Я уж решил, что не судьба. Какого хрена ты так долго ехал? Ты что, пешком из города шел? Я уже думал чо случилось. Хотел чувакам звонить. Может ты забухал, бро?..

– Я тоже рад тебя видеть, Мак! Но вчера был трудный день, а сегодня я полдня проторчал на вокзале. Может для начала впустишь меня, бро?

– Прости, братан! Заруливай, конечно!

Маклай широко улыбнутся и резко потянул меня за руку. Я оказался в темном коридоре, в конце которого светилась щель приоткрытой двери. Сунув руку в карман, я достал ключ от гримерки, на котором болтался фонарик-брелок, и посветил им на обшарпанный деревянный пол коридора.

– И чо стоим? – поинтересовался Маклай, – Шевели булками, Ван!

Хлопнув меня по плечу, он пошел вперед, указывая мне путь. Направив луч от фонарика в спину моего друга, я последовал за ним, пропуская мимо ушей его рассказы о том, как он замечательно здесь устроился.

– У нас тут намечается ремонт. Так что, пока на выходных здесь пусто. Вполне можно замутить квартирник, – сказал Мак и это единственное, что я услышал из его болтовни.

– Без электричества? – поинтересовался я.

– Это временно, бро! Утром свет будет. Ну, а пока у нас есть камин – просто охрененский!

– Похоже, меня ждёт холодный ужин при свете камина в компании подвыпивших призраков, – улыбнулся я.

– Типа того!.. А чем тебе призраки не угодили? Призраки тоже люди… Были когда-то, – хихикнул Маклай.

– Умеешь ты подбодрить, дружище, – заметил я, прислушиваясь к скрипу пола под ногами.

– Шучу, Ван! Я, как сюда переехал, все раритеты и мебель уже укатили на реставрацию. Так что… с мистикой пока не густо.

– Надеюсь, пара табуреток и столик эпохи застоя у тебя найдутся?

– И даже старый диван и чешское кресло-трансформер от бывшего сторожа, – добавил Маклай.

– Боюсь спросить. А сторожа что?.. Забрали призраки?

– Сам ушел, негодяй! – засмеялся Маклай, – Нашел работу в городе.

Он подошел к двери и толкнул ее плечом.

– Ну!.. Вот мы и дома!

Переступив порог каморки, я был приятно удивлен. На самом деле это была просторная комната с потолочной лепниной и плюшевой портьерой на окне. Но самое главное, в центре стены красовался «охрененский», как справедливо заметил мой друг, камин.

– Ого! Это и есть каморка папы Маклая? – улыбнулся я.

– Ну! – гордо подтвердил Мак, – Кажись, здесь раньше жил дворецкий или приказчик.

– Не хило ты устроился, Мак!

Я подошел к дивану, сбросил на него свой рюкзак и кивнул в сторону камина.

– А очаг настоящий?

Мак провел ладонью по каменной полке и изрек:

– Обижаешь! Восемнадцатый век, чувак! И вполне себе рабочий. Кстати, у меня тут и электроплитка имеется.

Маклай указал на кухонный столик у окна, на котором стояла вполне приличная электроплитка и куча всякой кухонной мелочи.

– Да, ты располагайся, Вано! Салатик, огурчики, бутеры… О! Самогон!

Он подошел к журнальному столику, накрытому всякой всячиной.

– Один момент!

Я аккуратно поставил гитару в угол между диваном и стеной, достал из рюкзака бутылку водки и пару банок тушенки и поставил все это на стол.

– Я водку привез, брателло!

– Круто, чувак! – оживился Маклай, – Самогон оставим в резерве.

Он взял банку с тушенкой и покрутил её в руках.

– На ночь жрать вредно, Мак, – заметил я.

– Да, я полдня на ЗОЖе! – возмутился Маклай, – Оливье для тебя берегу.

Он похлопал себя по животу.

– Можно сказать, пухну от голода!

Мак улыбнулся, посмотрел на меня и замер в недоумении.

– Слышь, Вано!.. А чо ты такой мокрый?

– Ты небо видел? – поинтересовался я.

– Ты вниз посмотри, бро!

Я опустил голову и понял, что он имеет ввиду. От стекающей с меня воды на полу образовалась приличная лужа.

– Черт! Есть во что переодеться?

– Расслабься, чел! Мы тебя подсушим.

Он подошел к комоду, достал оттуда растянутый джемпер и спортивные штаны.

– Держи! – крикнул Маклай, бросив одежду на диван.

Я приложил к себе штаны моего друга. Они были явно широки и слегка коротковаты.

– Нет другого размерчика? – улыбнулся я.

– Оверсайз, – успокоил меня мой друг, – На штанах, кстати, есть шнурок для подгонки.

Я переложил брелок с фонариком в карман сухих треников Маклая и, сбросив мокрые рубашку и джинсы на пол, облачился в маклаевский прикид. Тем временем, мой друг уже разложил мои вещи на каминной полке.

– До завтра высохнут! – пояснил он и устроился в кресле у камина.

Я окинул взглядом комнату и, не обнаружив в ней зеркала, я повернулся к Маку:

– И как я тебе?

Тот на мгновение задумался, потом одобрительно кивнул и показал рукой лайк.

– Классно, чувак!

Маклай потянулся к бутылке водки. Он ловко откупорил её, и начал переливать содержимое в старинный штоф, стоящий рядом на столе. Сидя на диване, я с интересом наблюдал за этим, на мой взгляд, бессмысленным процессом.

– Теряешь ценную жидкость, – заметил я.

– Спокуха, чел! У меня все, как в аптеке, – пообещал мой друг.

И правда, не пролив ни капли, он наполнил старинный штоф и радостно объявил:

– Видал?.. Десятириковый!

– Чего? – не понял я.

– Объем, говорю, – одна десятая ведра или десять чарок. Короче, по-нашему, один и двадцать три сотых литра.

– Классная посудина! – согласился я.

– С 1870-го года! Это я у реставраторов отжал, плюс еще три крутых фужера с фамильными гербами для особо торжественных случаев.

Маклай поставил перед собой две стопки с надписью «Russian vodka» и наполнил их из штофа. Я с недоумением посмотрел на стопарики.

– Чо-то я не понял, Мак? А где фужеры?

– Кто ж из фужеров водку пьет? – усмехнулся он и подвинул ко мне стопку, – Будет повод, достану, бро.

Он поднял свой стопарик.

– Ну, Ван! Рассказывай, чо-как?!

– Да, все также, если не считать, что пока к тебе шел, врезался в дерево в вашем парке.

Маклай внимательно посмотрел на меня.

– Дерево цело?

– Стоит на лужайке.

Я кивнул на глухую стену, которая, по моим предположениям, должна была выходить на парк.

– Ствол, правда, пополам, но я, как видишь, выжил.

– А-ааа! Так ты про тополь, чувак?.. Который перед домом?… Я понял! Так это не ты его сломал. Молния лет сто тому назад по нему жахнула.

– Ну, у меня прям отлегло, – усмехнулся я, нащупав на лбу небольшую шишку.

– Легко отделался, бро! А что там со студией?

– Пока никак. Придется подождать с диском.

Мак понимающе покачал головой и поднял свой стопарик.

– Ну… Твое здоровье!

Мы опрокинули по стопке. Маклай крякнул от удовольствия.

– Водка супер!

– Вообще-то, гадость, – поморщился я, – Но пробирает!

– Да, ладно, чувак! Тут на несколько километров одно сельпо. Водяры нет вообще. Одна самогонка… Здесь водка – элитный продукт. И тушенка тоже.

Он взял банку с тушенкой и прочитал этикетку:

– Говядина тушеная. Высший сорт!.. Может, откроем?

– Есть чем? – поинтересовался я.

Мак указал рукой на кухонный стол у окна.

– Там у плиты открывашка!

Я встал с дивана и подошел к плите. В самом углу у стены действительно лежала старая советская открывалка, похожая на серп и молот.

– Нашел!

Я схватил открывалку, случайно зацепив кусок отслоившихся в углу обоев. Бумага затрепетала и за ней показался фрагмент пожелтевшей газеты.

– Вилки захвати! – крикнул Маклай, – Там в стакане!

Я нашел вилки и невольно опять посмотрел на обоину. Не смотря на все законы физики, она все также бойко продолжала трепетать.

– Похоже, у тебя тут сквозняк! – предположил я.

– Это не сквозняк, Вано… Это энергетическое брожение! – объявил мой друг.

– Может это мышки?

– Не-а! Недавно потравили с гарантией.

Я достал из кармана свой фонарик-брелок, включил его и осторожно отогнул обоину, направив луч на газету.

– Мышей нет, но здесь какая-то газета, – сообщил я.

– Круто! И чо пишут? – поинтересовался Маклай.

Я наклонился к стене и увидел колонку объявлений:

– Требуется белошвейка в мастерскую… Требуются два исполнительных извозчика трезвого поведения на постоянные годовые места… Продаются щенки датского дога с хорошей родословной… Слово «щенки» обведено чернилами.

Я обернулся и посмотрел на Маклая, который, отставив в сторону тушенку, с удовольствием уминал салат.

– Похоже, местный граф борзым предпочитал догов, – усмехнулся я.

– Ошибаешься, Ван. Давай сюда открывашку и я расскажу тебе в чем прикол.

Я вернулся к столу. Забрав у меня открывалку, Маклай заговорщически наклонился ко мне и прошептал:

– А если догов предпочитал не граф, а графиня?

– Хорош, дуть мне в ухо, придурок! – крикнул я и оттолкнул Мака.

Он откинулся на спинку кресла и громко засмеялся.

Как только приступ веселья закончился, Мак снова наполнил стопки и закончил свою мысль, показав неожиданную осведомленность в нюансах быта бывшей хозяйки усадьбы.

– Я серьезно, чувак!.. Я видел купчую в архиве. Там была ее подпись. Не поверишь, она купила дога с родословной у ростовщика. Прикинь, собака «не как у всех». Короче, графиня – продвинутая была чувиха!

– Чувиха, – усмехнулся я, – А граф, значит, чувак.

Маклай поставил банку тушенки перед собой и, вонзив в нее открывалку, быстро вскрыл.

– Не цепляйся к словам, Вано! Не вижу принципиальной разницы между чуваком и графом.

Подцепив вилкой солидный кусок тушеной говядины, он с удовольствием отправил её в рот.

– А почему порода «Не как у всех»? – поинтересовался я.

– А ты не в курсе?.. Раньше же-ш все фанатели от борзых. А Любанская – от догов. Зачетная дамочка, бро, и… секси.

– Это тоже было в архивах? – поинтересовался я.

– Нет. Я портрет ее видел. Правда, мельком… Когда тут все выносили. В общем, ничо так тетка… Огонь!

Маклай подвинул тушенку в мою сторону и, развернувшись к камину, поворошил угли чугунной кочергой, вызвав искрящееся облако.

– Кстати, тут наверху ее спальня.

Он посмотрел на меня, потом кивнул на лестницу.

– Надеюсь, ее там нет? – усмехнулся я.

– Как сказать? – подмигнул Маклай.

Он хитро посмотрел на меня. Потом взял штоф и наполнил стопки.

– Ну!.. Давай жахнем, Ван?!

Мы выпили еще по одной. Он посмотрел в угол, где стояла моя гитара и поинтересовался:

– Кстати, ты как насчет джемчик замутим?.. Вижу с банкой* приехал?

Он кивнул на стоящий в углу чехол и хитро улыбнулся.

– Или ты водяру в чехле привез?

– Конеш, водяру. Нахрен мне гитара, если есть водяра! – тупо пошутил я.

Маклай громко засмеялся. Я дождался, пока он успокоится и добавил:

– Если серьезно, старик, давай завтра?

– Ну, заметано, чувак! – понимающе кивнул Маклай.

Не знаю почему, но я не стал сразу показывать Маку свою новую гитару. Наверное, решил, оставить вау-эффект на завтра.

Мы выпили еще по одной. Я сделал бутерброд с тушенкой и, положив его на тарелку, подвинул поближе банку с огурцами и запустил в нее руку. С интересом наблюдая за аттракционом вылавливания огурцов из рассола, Макс незамолкая нахваливал их.

– Местные кьюкамберы, чувак! Малосольные, с чесночком и укропчиком – хрустяшки!.. Крутец!

*банка (слэнг) – акустическая гитара со звукоснимателем.

Наконец, я извлек из банки огурчик и положил его на заранее приготовленный бутерброд. Потом взял его в руки и откусил солидный кусок. Прожевав его, я одобрительно кивнул.

– Классные огурчики! Откуда такие?

– Из местного сельпо, – с готовностью заявил Мак, – Прикинь, чувак, они там домашними соленьями приторговывают… Бизнесмены, блин!

Маклай хохотнул и снова наполнил стопки.

– Притормози, Мак! Я еще от вчерашнего не отошел.

– А что у тебя вчера?– заинтересовался он.

– Труппу провожали на гастроли. Утром очухался в гримерке…

– Да, ладно! С телкой, чувак?!

– С больной башкой, чувак! Все на гастроли уехали. А я к тебе лечиться.

– А тебя-то чо не взяли?

– Я, Мак, рабочий сцены. Куда ж я без нее?– усмехнулся я.

Мак озадаченно уставился на меня.

– Из неактеров взяли только звукачей и манагеров, пояснил я, – Остальных найдут на месте. Так что, теперь в отгуле, мен. И, кстати, есть маза слабать на корпоративе.

– Да, ладно!

– Надо кое-что порешать и..

– Круто! – обрадовался Маклай, – Я в деле, чувак!

– Кто б сомневался, – усмехнулась я и потянулся вилкой к салату.

В этот момент раздался глухой удар из коридора, будто кто-то ломится в дверь. От неожиданности вилка выскользнула у меня из рук и упала на пол. Мы с Маклаем переглянулись. Лицо Маклая выражало некоторое замешательство.

– Мы кого-то ждем?– поинтересовался я.

Мой друг взял майонез и, как нив чем не бывало, выдавил оттуда белого червячка на остатки своего салата.

– Не парься, Ван. Тут это норм.

– В смысле…

– Типа ветер, – ухмыльнулся Мак.

– Я все-таки проверю.

Подняв вилку, я осторожно положил её на стол и направился выходу.

– Удачи, мэн, – усмехнулся мне вслед Маклай.

Я вышел в темный коридор и, включив свой портативный фонарик, направился к двери. Прислушиваясь к каждому звуку, я, наконец, дошел до конца коридора и прислушался. Дождь монотонно постукивал по поликарбонатной крыше козырька.

– Кто там?! – громко спросил я.

Ответа не последовало. Я осторожно отодвинул щеколду и приоткрыл дверь. Холодный ветер вырвал дверную ручку из моих рук и, плеснув в лицо дождевым потоком, заставил меня зажмуриться. Я приоткрыл глаза. Молния, как вспышка гигантской фотокамеры, озарила небо, запечатлев на мгновение ствол векового монстра и ослепив меня светом. Несколько секунд я стоял, не решаясь пошевелиться. Вдруг небо разразилось громом. Вцепившись в ручку двери, я дернул её на себя. Порыв ветра помог захлопнуть дверь. Задвинув щеколду, я развернулся и быстро пошел обратно.

Первое, что я увидел, когда вернулся, это как мой друг опустошает очередной стопарик. Покончив с этим, он посмотрел на меня.

– Ну, чо? Проверил?

– Жесть… Похоже, на конец света, – ответил я.

Взяв со стола салфетку, я промокнул лицо. Потом плюхнулся на диван и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

– Да ладно тебе, Ван! Признайся, ведь круто же?! Ну, когда ты еще вот так увидишь конец света?

Он подбросил в камин поленья и, скорчив тоскливую гримасу, продолжил:

– Рутина, чувак… Ну, сидишь ты там у себя в театре под сценой. Туда даже воздух не доходит. А здесь природа!.. Адреналинчик!

Я открыл глаза и недоверчиво посмотрел на Маклая.

– Перебор тут у тебя с адреналинчиком.

– Забей, бро!

Маклай подвинул ко мне штоф.

– Если ты и прав, Мак, то только в том, что надо расслабиться.

Я взял штоф, наполнил свой стопарик и залпом опустошил его.

– Ну вот!.. Другое дело, чувак! – одобрил Маклай.

После очередной стопки мне действительно стало легче. Гром и молния уже не казались концом света. Дождь отстукивал по оконному стеклу, замедляя течение времени.

– Послушай, Мак, похоже, ты в теме… Что за прикол с призраками в музее? Это что?.. Замануха для посетителей или у народа едет крыша?

– А ты еще не догнал?

Я пожал плечами.

– Это не прикол, Ван.

Маклай взял двумя пальцами тонкий ломтик салями.

– Смотри, чувак!

Я посмотрел на ломтик, который вдруг дрогнул и начал слегка вибрировать, совсем как отслоившаяся обоина в углу. Несколько секунд Мак держал салями на весу, потом спокойно закинул в рот, и тщательно прожевав, проглотил.

– Как тебе такое, чел?

– Может у тебя просто ручонки дрожат? – предположил я.

– Попробуй сам!

Он протянул мне салями. Я взял ломтик двумя пальцами и внимательно посмотрел на него. Салями висела неподвижно. Я усмехнулся, потом поднял глаза и посмотрел на Мака.

– И что?

– Сам посмотри, – спокойно ответил мой друг.

Я посмотрел на салями и увидел, как ломтик колбасы начал слегка подрагивать в моих руках. Я разжал пальцы и колбаса упала на пол.

– Ну, на пол-то зачем?! – огорчился Маклай.

Он встал, поднял колбасу с пола и точным броском отправил её в мусорную корзину.

– Я не понял… Что это было? Спросил я.

Не знаю. Типа, тут какая-то аномалия, чувак, – заключил Маклай.

– Аномалия? – переспросил я и посмотрел в угол с отслоившейся обоиной.

Но на этот раз обоина была неподвижна. Маклай тоже посмотрел в угол и с сожалением вздохнул.

– Не всегда срабатывает, чувак, но довольно часто.

Послышался едва различимый скрип со стороны лестницы, ведущей на верхний этаж в спальню графини.

– О!.. Слышал? – оживился Мак, – К себе пошла.

– Кто? – не понял я.

– Аннета.

– Какая, на хрен, Аннета?

Я с недоумением посмотрел на Маклая. Мой друг на мгновение задумался, вспоминая, видимо, какая Аннета. В этот момент я вдруг почувствовал, как откуда-то повеяло холодом.

– Ну, вот. Теперь реально сквозняк! – с досадой заметил Маклай, – Похоже, Ван, ты не задвинул щеколду.

Мак встал и направился в коридор.

– Но я задвинул,.. – возразил я вслед уходящему Маклаю.

Как только Мак скрылся за дверью, скрип с лестницы прекратился. Точнее, его сменил вполне понятный щелкающий звук задвижки, с которой в коридоре возился мой друг.

Я вдруг почувствовал, как капля пота, щекоча кожу, медленно стекает по моему лбу. Взяв со стола салфетку, я промокнул лоб. Потом плеснул из штофа в свою стопку и хотел уже проглотить содержимое, но вдруг обратил внимание на то, что водка слегка вибрирует за стеклом. Я осторожно коснулся стопки и вибрация тут же прекратилась.

– Порядок, чувак!

Голос друга, прогремевший за моей спиной, заставил меня вздрогнуть. Я резко развернулся, зацепив челюсть Маклая.

– Ты не охренел, Ван?!– завопил он, – Ты чуть не выбил мне все зубы!

Я растерянно уставился на друга, не зная что сказать. В этот момент ступенька на лестнице отчетливо скрипнула. Мы синхронно повернулись и посмотрели на лестницу, потом друг на друга.

– Это не я, чувак, – произнес Маклай, отрицательно качая головой.

– Мы не одни?– тихо спросил я и сделал шаг в сторону лестницы, но Мак тут же преградил мне путь.

– Не спугни её, Ван, – прошептал он, приложив к губам палец.

Скрип тут же прекратился.

– Там твоя подружка?..

– Послушай… Нет там никакой подружки, бро, – успокоил меня Маклай.

– Окей, тогда, что это за долбанные звуки? – полушепотом спросил я.

– Расслабься, Ван. Давай выпьем! Я ж говорю, это здесь норм.

– Понятно. Слушай, а может, хорош уже бухать?.. Может у нас, похоже, «белка», бро?

– Спокуха, Ван… Хм… Это не «белка», – прошептал Мак, положив руку мне на плечо.

– Тогда, что это, по-твоему, Мак?!

Маклай подтолкнул меня к дивану и тихо произнес:

– Береги нервы, бро! Тут все скрипит. Говорю тебе, здесь какая-то аномалия.

Поддавшись не вполне понятным аргументам Мака, я все-таки сел на диван. Он же спокойно вернулся в свое кресло.

– И что за аномалия?..

Мак откашлялся и продолжил:

– Ты про временные голограммы, слыхал?

– Про что?

– Про голограммы из прошлого… Я недавно по телеку видел. Вот представь, стоишь ты в каком-то историческом месте, ну, к примеру в старинном замке…

Маклай поставил перед собой пустую стопку и наполнил ее водкой из штоф и продолжил:.

– И вдруг видишь, как какой-то странный чел в рыцарском прикиде и начинает бродить вокруг тебя.

Мак поставил два пальца на стол и начал изображать идущего между тарелок человечка. Я тупо уставился на Мака, все больше убеждаясь, что говоря про «белку» был прав.

– Само собой, никого он тебя не трогает и даже не замечает и…

– И что?

– Вот и я говорю, и что?… А это не чел, бро! Это его оптическая копия из прошлого. Типа клон. Кстати, бывает еще звуковой клон. Ну, типа, скрип ступенек или что-то типа того…

– Послушай, Мак? Что за хрень ты несешь?

– Это не хрень, чувак. Это графиня.

Маклай замолчал и подвигал челюстью, пострадавшей от моего удара.

– Извини, старик… Я правда не хотел, – попытался оправдаться я.

– Тебе круто повезло, чувак, что я тебе тоже не врезал, – усмехнулся он, – Ты бицепс мой видел?

Маклай поиграл бицепсом. Потом взял со стола стопарик с водкой и быстро проглотил содержимое. Потом выдохнул и отодвинул стопарик.

– Прости, бро, нужно срочно снять стресс после твоих приемчиков.

Занюхав водку кусочком черного хлеба, он взял штоф и наполнил мой стопарик.

– Давай!

– Я неохотно взял стопку и выпил.

– Так-то оно лучше, бро, – подытожил Мак.

Он сделал себе маленький бутерброд с сыром и, заглотнув его, откинулся на спинку кресла.

– Объясняю для пионеров, чел! Здесь бродит призрак, ну или голограмма молодой графини Анны Сергеевны Любанской! Сечешь, чувак?!

Наблюдая за странным поведением Маклая, я вдруг подумал, что глюки от «белки», наверное, лучше, чем голограммы, слоняющиеся по усадьбе. По крайней мере, горячка как-то лечится. Однако, мой друг был явно другого мнения.

– Поверь, Вано, она совершенно безобидна, – продолжил он, – Ее даже не всегда видно, бро. Просто звук или скрип. Втыкаешь?

– Жуть, как занимательно, – наконец, отреагировал я.

– А я о чем! – радостно подмигнул Маклай.

Он потянулся за штофом и наполнил пустые стопарики.

– Ну, что?.. Погнали?!

Мы выпили еще и я почувствовал, что все эти аномалии начинают меня утомлять.

– Послушай, Мак – пробурчал я, – Думаю, что эти твои голограммы из прошлого – это тупо симптомы алкоголизма. Это синал, бро, что пора переходить на йогурт.

– Не продвинутый ты чувак, Вано! – расстроился Маклай, – Сравнить голограмму с тупой белкой… Узко мыслишь, мен! Вот послушай лучше, что я нарыл про эту графиню.

Он взял стакан, наполнил его соком и сунул мне в руку.

– Пей сок, бро, если сомневаешься! Но поверь, призраки от этого не исчезнут.

Я сделал несколько глотков и поставил стакан на стол.

– Ладно, выкладывай, что ты там нарыл? – усмехнулся я.

Поискав глазами рюкзак, я дотянулся до него и достал пачку «Примы».

– Так что за история, Маклай? – переспросил я, протянув ему пачку.

Мак задумчиво молчал. Он вытащил сигарету и сунул ее в рот. Я достал зажигалку и дал ему прикурить. Мак кивнул и, затянувшись, продолжил:

– Темная история, мен… С летальным исходом.

Сделав затяжку, Мак выпустил несколько колечек дыма и, наблюдая за их левитацией, продолжил:

– Короче, Аннет вышла замуж не по любви, что было тогда норм. Типа, у нее появился официальный папик-муж Александр Андреевич Любанский – владелец этой усадьбы и больших баблосов. И еще он подумывал заняться бизнесом, построить деревообрабатывающий заводик… Короче, делчел. И вот в свой сорокет он предлагает двадцатилетней сироте из дворянского рода выйти за него и сирота решает сходить, в смысле, замуж.

Сверху опять послышался странный звук, будто что-то покатилось. Мы с Маком на мгновение замерли. Звук прекратился и Мак спокойно продолжил:

– Типа у них все было серьезно, но после двух лет удачного брака что-то пошло не так. Аннет влюбилась в нового мэра мэра местного городишка с крутой фамилией Гурнов-Чертынцев. Тот, кстати, первый замутил.

Мак хмыкнул и поморщился.

– Упс! Ну, с кем не бывает. Так вот, питая к папику почти родственные чувства, Аннет так и не смогла сделать выбор. Короче, она утопилась в собственном пруду. Как-то так, бро.

–Хм, ну-ууу… Финал немного скомкан, – усмехнулся я, – А остальное… Ты серьезно мен. Что за попсу ты мне тут впариваешь?

– Реально, Ван!.. Графиня утопилась и дог графини сиганул за ней.

– Куда он сиганул?

– В пруд, чувак!

Я озадаченно посмотрел на Маклая.

– Ты хочешь сказать, что дог тоже утопился в пруду?– уточнил я.

– Бинго, мен! Двойной суицид и, как следствие – временные голограммы. А это, Ван, уже и не попса, а хард рок!

– С приблюзованным аккомпанементом, – усмехнулся я.

Маклай хихикнул и продолжил банкет, разбавляя соком в водку.

– Ну?.. И как тебе стори? – поинтересовался он.

– Классно придумал, но несостыковок многовато.

– Типа? – обиделся Маклай.

– Типа, я не догоняю, она купила дога у ростовщика. А откуда у ростовщика датские доги?

– Ну, это элементарно, бро! Ему их заложил какой-нибудь нищеброд из дворян.

Маклай взял вилку и подцепил ей немного салата.

– Уверен, что так и было, – уверенно заявил он и отравил салат в рот, – Ростовщик – это ж тебе не ломбард, чувак. Туда не только золото и цацки принимают.

Маклай вспомнил о том, как однажды он пытался заложить в ломбард свою ударную установку, но ему предложили сдать её комиссионку бла-бла-бла… Слушая болтовню Маклая, я начал засыпать и мне приснилось, как серый щенок дога лизнул меня в лицо.

– Эй, Вано! Позырь, чо нашел! – услышал я сквозь сон голос Мака.

Я открыл глаза и увидел, как тот запускает руку в мой рюкзак и достает оттуда вторую бутылку водки.