Текст книги "Обманчивая реальность"

– Да, результат очень даже поражает. – Ева засунула руки в карманы и вновь окинула взглядом ряды покойников. – В общем, мне нужно буквально все. Даже самая последняя мелочь, какую ты только нароешь.

– Ты считаешь, что это лишь начало?

– Кто знает? Если, конечно, мы не имеем дело с извращенным способом самоубийства и тот, кто его совершил, сейчас лежит у тебя на столе. Если же нет… Если первая попытка удалась, зачем останавливаться на достигнутом?

– Будем надеяться, что это все же самоубийство и виновник у нас. Потому что в противном случае трагедия может повториться где угодно и когда угодно.

Да, человека могут убить где угодно и когда угодно, подумала Ева, подъезжая к управлению. За годы работы в полиции она насмотрелась всякого, на что только способны люди по отношению к себе подобным, движимые ревностью, деньгами, жаждой власти или мести. Или даже без всякой причины. Увы, массовое убийство таило в себе нечто куда более темное и страшное. Тем более если чей-то извращенный ум превратил несчастных жертв в орудия убийства.

Моррис прав. Это по части Миры. И чем раньше они задействуют ведущего психоаналитика управления, тем лучше. Посмотрев на часы, Ева покачала головой. Черт, придется звонить доктору Шарлотте Мире домой.

– Ева? – На экранчике линка возникло хорошенькое личико доктора Миры. – Я тебе зачем-то нужна?

– Имел место странный случай.

– Да, я видела новостные сводки. Массовая смерть людей в баре в деловой части города.

– Да, он самый. Извини, что вынуждена беспокоить после работы, но ты мне нужна в управлении. Здесь состоится брифинг. Уже введен режим секретности. Обещаю, что долго мы тебя не задержим, но в данный момент ты нужна срочно.

– Сейчас буду. Ждите.

– Жду. – Ева подумала про Денниса Миру, про его разные носки и добрые, очень добрые глаза. – Кстати, мистер Мира дома?

– Да, конечно. Где же ему еще быть?

– Пусть он сегодня на всякий случай никуда не выходит. Так сказать, мера предосторожности.

– Ева, неужели все настолько опасно?

– Пока не знаем. И в этом вся проблема. Все остальное узнаешь на брифинге.

С этими словами она отключилась, а в следующее мгновение ей в голову пришла новая мысль: ее подруга Мэвис и ее малыш Леонард! Нужно немедленно ее предупредить, чтобы они не выходили из дома. Да, но как долго?

Для очистки совести Ева, как только поставила машину в гараже управления, отправила подруге коротенькое текстовое сообщение:

Не могу говорить, не могу объяснить. Просто сиди дома. Я тебе позвоню.

Затем она подумала об огромном городе и миллионах людей в нем. О тех, что сейчас сидят в барах, ресторанах, театрах, ходят по торговым центрам, едут в автобусе, поезде, метро.

Их всех никак не защитить. Их нельзя было защитить и раньше. И если только это не самоубийство и самоубийца не лежит в морге у Морриса, в любую минуту можно ожидать новых жертв.

Где угодно, когда угодно.

3

Не обращая ни на кого внимания, она зашагала прямиком к себе в кабинет и сделала то, чего не делала почти никогда: закрыла дверь.

Оказавшись внутри крошечного помещения с единственным узким окном, Ева тяжело опустилась на стул и даже оставила без внимания мигающий огонь линка на ее рабочем столе.

В течение пятнадцати минут – если это ей, конечно, удастся – хотелось бы сосредоточиться на том, что уже известно, на том, что она видела собственными глазами. Еще раз мысленно пройтись по деталям, разговорам, попытаться извлечь из слов скрытый смысл.

И Ева сосредоточилась. Она прокручивала события взад и вперед, рассматривала их в разных ракурсах, уточняла время. Вскоре пришло текстовое сообщение от Пибоди – напарница была уже на пути в управление.

Поскольку времени перед брифингом было в обрез, Ева быстро распечатала кадры места происшествия и снимки отдельных жертв. Затем, проверив входящие сообщения, добавила имена опознанных жертв и выживших.

Нужно поставить в известность родственников, подумала Ева. Да, задача не из легких. И ляжет она на ее плечи.

Раздался стук в дверь, но она даже не подняла глаз, лишь приготовилась наброситься на вошедшего. Увы, им оказался Рорк, и она поспешно прикусила язык.

Вид у него был такой же подавленный, как у нее самой.

– Мне сказали, что ты вернулась, – пояснил он. – Хотел бы выпить настоящего кофе, а не той бурды, какой меня поили твои коллеги.

С этими словами Рорк подошел к кофейному автомату и, видя, что ее стол пуст, запрограммировал приготовление двух чашек напитка.

Рорк знал, что она держит запас хорошего кофе. Того самого, с помощью которого он добился ее взаимности.

– Я знаю, что ты занята, – виноватым тоном произнес он, ставя чашку с дымящимся кофе рядом с ее компьютером.

– Тут все заняты.

– Мы не можем сказать тебе ничего сверх того, что ты уже знаешь. – Рорк посмотрел на кадры, которые она начала сводить по порядку, и вздохнул: – Можем лишь подтвердить время, когда все началось, сколько длилось побоище плюс тот факт, что оно было ограничено помещением бара. Там стоял жуткий ор, – добавил он. – Кричали все.

– Я могла бы тебе сказать, что тебе нет необходимости этим заниматься.

– Верно, могла бы.

– Но я этого не сделаю.

– Да, так будет лучше. Как-никак бар принадлежит мне, но это не главное. Можно даже сказать, сущая мелочь, и она не играет роли.

– Этого мы пока не знаем. Вполне возможно, что главной целью был ты. Вдруг это месть со стороны того, кто имеет на тебя зуб?

Рорк рассеянно пригладил волосы.

– Ты так не думаешь. Потому что, будь это так, зачем было выбирать место, где я отсутствовал? Не проще ли было выбрать ресторан, где у меня была назначена деловая встреча, или, на худой конец, фойе моей компании? – Рорк подошел к окну и посмотрел на огромный муравейник под названием Нью-Йорк. – Нет, я здесь ни при чем. Ко мне это не имеет никакого отношения.

– Верно, шансы невелики, но сбрасывать эту версию со счетов тоже нельзя. Как и то, что причиной мог быть любой из посетителей. Или же никто. Прошло слишком мало времени. Кто-то – будь то одиночка или группа – еще может взять на себя ответственность за содеянное. Прислать нам сообщение или, что более вероятно, не нам, а каким-нибудь СМИ.

– Будем надеяться. – Рорк повернулся к ней спиной. – Ведь если кто-то возьмет это преступление на себя, у тебя хотя бы появится ниточка, за которую можно будет тянуть.

– Верно. А еще лучше, если бы мы нашли на ком-то из жертв предсмертную записку. Или же на работе или дома.

Даже стоя к ней спиной, Рорк представлял ее лицо в эти минуты. Ему было достаточно ее голоса, ее интонаций.

– Но ты в это не веришь.

– Я не могу безоговорочно это отмести. Тем более что это был бы лучший ответ.

– Мы с тобой оба циники, ты и я, и знаем, ответов на блюдечке с голубой каемочкой никто никогда не преподносит.

Она могла бы сказать ему то, что сказала бы считаным единицам.

– Это только начало. Я поняла это сразу, как только вошла туда. Еще до того, как поговорила с теми, кто остался в живых. Теперь этим несчастным до конца дней жить с этим кошмаром. Готова спорить, что практически все они убили своих друзей или знакомых. Может, даже своих любимых. Когда до них наконец дойдет правда, каково им будет с этим жить?

Боже, какая жестокость, подумала Ева, какая извращенная жестокость!

– Одно дело – убить кого-то, защищая себя и своих близких. Даже с этим потом жить нелегко. После брифинга мы должны оповестить родных погибших людей. К утру несколько десятков семей уже будут в трауре. Так что тот, на чьей совести этот ужас, наверняка уже празднует свой успех.

Рорк повернулся к ней, потому что знал, так ей станет легче. Даже если сама она отказывалась в этом признаться.

– Фини уже начал опознание тех, кого засняла видеокамера?

– Когда я от них уходил, он уже поручил кому-то это дело. По идее, это нетрудно сделать в отношении двух молодых женщин. Их лица хорошо видны, так что их имена будут известны в самое ближайшее время. Сложнее с теми, кто выходил. Камере они были видны в лучшем случае в профиль.

– Женщины, которые вошли, больше оттуда не вышли. Они либо мертвы, либо в госпитале. Опознать их – пара пустяков.

Рорк легонько дотронулся до ее руки:

– Ты уже знаешь, как это произошло?

– Частично. Подробности сообщу на брифинге.

– Хорошо. – Он вновь отошел к окну, посмотреть на здания, улицу внизу, на машины. – Когда я рос в Дублине, там еще случались разборки между враждующими городскими бандами. Самыми упертыми, которые никак не могли остановиться. Время от времени гремели взрывы: взрывались самодельные бомбы, впрочем, не слишком надежные. Их могли подбросить в машину, в магазин, швырнуть из окна на прохожих. Люди привыкли к постоянному страху, научились с ним жить, ведь иначе нельзя было.

Рорк отвернулся от окна.

– Но то, что произошло сегодня… Это не укладывается ни в какие рамки. Никакая самодельная бомба не унесет жизни стольких людей.

– Мы пока воздерживаемся озвучивать версию терроризма.

По лицу Рорка промелькнула тень – уже второй раз за вечер.

– А что это, по-твоему, как не терроризм?! Даже если повторений не будет, это терроризм, чистой воды терроризм! Если же это повторится – и даже если нет, – тебе придется иметь дело с людьми из бюро.

Ева спокойно выдержала взгляд Рорка, а про себя подумала, что его ярость бушует сразу на двух уровнях.

– Если до этого дойдет, не волнуйся, я как-нибудь справлюсь. Они не слишком меня волнуют.

Рорк подошел к ней и взял за руку:

– Если до этого дойдет, я тоже не стану тебя волновать.

Ева подумала о том, сколько он сделал лишь для нее одной. Ради нее он подавил в себе жажду мести по отношению к агентам внутренней безопасности. Агентам, которым было наплевать на крик и плач маленькой девочки в Далласе, на ее мольбы о помощи, когда родной отец избивал и насиловал ее. Он не стал мстить, потому что она этого не хотела.

– Ни в будущем, ни в прошлом, – сказал Ева, пожимая его руку. – Я тоже не стану тебя волновать.

– В тебе еще жива боль от того, что случилось всего несколько недель назад. Хотя ты и стараешься не показывать вида, моя дорогая Ева, но я вижу тебя насквозь. Переживать за тебя – часть моей работы. Если не веришь, загляни в свои знаменитые Правила Брака.

– Что ж, значит, придется заняться и этим тоже. Но пока мне нужно в конференц-зал. Не знаю, как мы разгребем весь этот ад.

– Я помогу тебе.

Когда они вошли в конференц-зал, Пибоди уже начала брифинг.

– Твоя дверь была закрыта, – сказала она Еве, – и я решила начать без тебя. У меня уже есть хронометраж. И полный список жертв. Сейчас напечатают фото жертв и места происшествия.

– У меня они уже готовы.

– Понятно. – Пибоди на секунду слегка расстроилась. – Ну ладно, я их потом сверю. Кстати, у нас еще один труп. Умер один из тех, кого прооперировали. Остальные живы. По крайней мере, один очень даже ничего, вторая тоже пока держится, хотя врачи не дают никаких гарантий. Они по-прежнему борются за жизнь того парня, что ждал своей очереди в предоперационной, когда ты там была. Тот, что был в коме, так из нее не вышел. Но я все же сумела поговорить с одним парнем. Деннис Шерман. Он потерял глаз. Он работает в «Капли Дайнемикс». В том же здании, только на другом этаже, что и фирма, где работала Чи-Чи Уэй.

– Да, мир тесен, – пробормотала Ева.

– Ага, большой город, но состоит из районов, где все так или иначе пересекаются. Так что ты права.

– Готова спорить на что угодно, что Шерман частенько наведывался в этот бар.

– И ты не ошиблась, – подтвердила Пибоди. – Он завсегдатай заведения. Сегодня вечером он заглянул туда после работы с парой коллег. Но те ушли раньше, он же решил посидеть еще немного, поболтать с барменом. Поскольку он там зависает часто, то они хорошо знают друг друга и любят потрепаться про спорт. В общем, насколько Шерман помнит, все было нормально. Они говорили о какой-то игре, как вдруг бармен разбивает о стойку бутылку и острым горлышком тычет ему в лицо. Что было дальше, он плохо помнит, но я все равно записала. По его словам, бар внезапно наполнился водой, повсюду плавали акулы. Они кружились вокруг него и глотали кровь, что стекала по его лицу. Он был вынужден от них отбиваться, пытался заколоть их.

– Ты узнала имена его коллег?

– Да. Я узнала все, что могла, но врачи не дали мне с ним долго говорить. Кстати, знаешь, кто не выжил? Тот самый бармен. – Пибоди посмотрела на Рорка: – Сочувствую.

– Я тоже.

– Давай приготовим распечатки. Кстати, неплохо бы вывести их на экран, но чтобы я одновременно могла легко вытащить любой кадр из тех, что распечатала с диска.

– Я тебе помогу, – пообещал Рорк.

– Есть что-нибудь от Морриса? – поинтересовалась Пибоди, когда они с Евой приготовили доску со снимками побоища.

– По его словам, они вдохнули какую-то гадость, гремучую смесь психоделиков.

Пибоди замерла как вкопанная.

– Так это было в воздухе?

– Да, и еще возможно, контакт с кожей. Но подробности пока не известны. В лаборатории над этим работают. Это, так сказать, наша следующая остановка после брифинга.

Процесс опознания оказался долгим. Потребовалось время, чтобы совместить имена и лица, разместить на доске распечатки с изображением кровавых сцен. Ева почти закончила, когда дверь открылась.

Как оказалось, вошел ее непосредственный начальник. Она тотчас вытянулась в струнку:

– Сэр, подготовка к брифингу почти завершена.

– Лейтенант, ваш рапорт был краток, но информативен. Благодарю вас.

– Я старалась как можно быстрее снабдить вас ключевыми фактами. Мы все еще…

Он поднял руку, приказывая ей замолчать, затем шагнул к доске с развешанными распечатками. От Евы не скрылось, как напряглось его крупное, сильное тело. Широкое темное лицо словно превратилось в каменную маску. Ей почему-то бросилась в глаза седина в коротко стриженных волосах. Коммандер Уитни рассматривал распечатки, и казалось, будто складки, что залегли в уголках его рта, с каждой секундой делались все резче и глубже.

Каждый квадратный дюйм мощной фигуры коммандера Джека Уитни говорил за себя, и каждый дюйм нес на себе груз ответственности.

– И все это менее чем за пятнадцать минут?

– По нашим прикидкам, всего за двенадцать, сэр.

– Восемьдесят две жертвы?

– Восемьдесят три. Еще один только что умер в больнице, сэр.

Уитни продолжал молча изучать распечатки. В следующую секунду дверь открылась, и внутрь – в элегантном голубом костюме – вошла доктор Мира. Она пересекла зал и встала рядом с Джеком Уитни.

– Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу, доктор Мира.

Та еле заметно кивнула.

– Я прочла предварительный рапорт. – Она повернулась к Еве: – И ценю, что вы пригласили меня.

Постепенно конференц-зал начал наполняться людьми. Пришли Фини, МакНаб и детектив Кэллендер из следственного отдела, Трухарт, Бакстер и все остальные. Перед тем как занять свое место, каждый быстро пробежал глазами распечатки. Редкий случай: в зале, полном копов, стояла гробовая тишина.

«Пора начинать», – шепнула себе Ева и вышла вперед:

– Сегодня вечером, вскоре после семнадцати тридцати, восемьдесят девять человек вдохнули некое вещество, которое, как мы смеем предполагать, было распылено в баре «Виски с содовой», расположенном в Нижнем Вест-Сайде. Данные, полученные от свидетелей, позволяют выстроить хронологию событий. Начальная точка – семнадцать часов тридцать три минуты, а конечная – примерно семнадцать сорок пять, когда, по нашим данным, скончалась последняя жертва.

Полицейские мысленно выполнили соответствующие вычисления. Было видно, что узкий временной коридор произвел впечатление даже на них.

– Нам до сих пор не известно, когда именно было распылено вещество, – продолжала Ева. – На данный момент мы точно знаем лишь то, что оно вызвало галлюцинации у всех восьмидесяти девяти человек, что находились в баре, и стало причиной их агрессивного поведения, вылившегося в массовое убийство. Находясь под действием психотропного вещества, люди набросились друг на друга. Восемьдесят три из них мертвы. Из шести выживших мы смогли опросить лишь троих. Показания всех троих схожи. Внезапный приступ головной боли, за которым последовали галлюцинации. Согласно предварительным данным врачей и патологоанатомов, вещество проникло в организмы жертв через дыхательные пути.

Ева быстро перечислила ингредиенты ядовитого коктейля. Присутствующие дружно нахмурили брови.

– Большинство из вас уже собственными глазами видели, к чему это привело. Но теперь пройдемся по подробностям. Включите экран номер один и продемонстрируйте один за другим кадры один-восемь.

Ева подождала, пока на экране не высветятся нужные ей кадры.

– Наши следователи уже сумели свести воедино записи с разных линков, найденных в баре. Капитан Фини?

Фини надул щеки и поднялся со стула.

– Некоторые записи были сделаны до начала трагедии. Мы обнаружили одиннадцать линков, на которых имелись те или иные фрагменты, причем семь из них продолжали отправлять сигналы во время самой трагедии. На пяти из них вторая сторона уже выключила связь или же отправка информации осуществлялась посредством голосовой почты. Одна передача была сделана во Фрипорте, и мы попросили ее получателя прислать нам копию передачи с того конца линии. Поскольку получатель трансмиссии был в невменяемом состоянии, мы работаем с местным управлением полиции. Вторая передача предназначалась жителю Бруклина, допросить которого была отправлена детектив Кэллендер. Она только что получила от него линк.

Фини посмотрел на Еву.

Кэллендер, в ярко-красных облегающих брючках и желтой рубашке, которая выгодно подчеркивала все ее выпуклости, нервно поерзала на стуле.

– Шульц Джейкоб, двадцать четыре года. Холост. Охотно пошел на контакт, однако хотя и не был в невменяемом состоянии, тем не менее находился под действием алкоголя. Шульц был уверен, что полученные им кадры, которые он воспроизвел для меня в своем доме, – это розыгрыш кого-то из друзей. Я не стала его разубеждать.

С этими словами она снова поерзала на стуле, и черные локоны, будто атомный гриб, колыхнулись вокруг ее головы.

– Он был пьян, лейтенант. Нужно изрядно набраться, чтобы решить, будто кровавое зрелище на его линке – это чей-то черный юмор.

– Хотелось бы взглянуть.

Кэллендер кивнула и встала с места:

– Мы сделали копию. Сам линк запечатан и внесен в список вещдоков.

С этими словами она подошла к компьютеру и вставила в него диск.

– Вывести на экран, лейтенант?

– Да, на экран.

– Жертва на экране – это Лэнс Эбрамс, двадцать четыре года. Он у нас числился под номером двадцать девять.

Кэллендер отступила от экрана, на котором появилось молодое симпатичное лицо, чтобы присутствующие в зале смогли познакомиться с содержанием линка.

– Эй, Джейк, как дела?

– Отходняк. Думал, займет полдня, а он, сука, растянулся на полтора. А вот внутрь лилось без проблем.

– Это точно. Я тут тоже зашел пропустить пару стаканчиков. Кроме того, у меня встреча с одной блондинкой. Ну, ты помнишь, я тебе о ней рассказывал.

– Это которая с большими сиськами? Если будет невмоготу, дрочи.

– Ты лучше меня слушай. У нее есть подружка. Как тебе это? В общем, мы с ней наведались в парочку клубов, хавчик был очень даже приличный. Кстати, она поругалась со своим дружком. В общем, телочка самый сок. Пора брать.

После этих слов послышался долгий булькающий звук. Не иначе как, решила Ева, говорящий решил отправить внутрь очередную порцию пива.

– И ты хочешь, чтобы я приехал к тебе лишь за тем, чтобы ты смог ее трахнуть?

– Говорю тебе, у нее есть подружка.

– А у нее сиськи какие?

Эбрамс поморщился и прижал пальцы к виску:

– Черт, голова болит. Так ты приедешь или нет?

– У меня есть выпивон, «травка», а до получки в кармане ни шиша. Давай лучше привози их ко мне. Обещаю, что оттянемся по полной.

– Придурок! – Симпатичное лицо на глазах превратилось в злобную гримасу. – Гребаный придурок – вот ты кто… Пистон тебе в жопу!

– Ну, мой пистон еще при мне, – спокойно отреагировал его собеседник. – Да и руки у меня не из жопы растут.

– Пошел ты знаешь куда! Сейчас мы привалим к тебе, и тогда я размажу тебя по стенке, урод гребаный.

– Ну-ну, ты и твоя армия ниндзя. Главное, перегони мне фотку этой самой подружки. Хочу заранее посмотреть, встанет у меня на нее или нет. Эй, приятель, а что там у вас за вопли такие? Ты где? В каком-то садо-мазо клубе?

– Они уже здесь!

Позади Эбрамса фонтаном брызнула кровь. Кто-то пробежал мимо. На экране промелькнули похожие на когти хищника руки, и по лицу Эбрамса побежали ручейки крови.

– Они пришли за нами! – истошно выкрикнул парень.

– Эй, кто это там? – В голосе Джейка послышалась озабоченность. Теперь изображение на экране сменило ракурс. По всей видимости, линк был повернут вниз, потому что в кадре мелькали в основном ноги или же туловища тех, кто ползал по полу, то исчезая из кадра, то вновь появляясь. – Эй, приятель, это что за спектакль? Отпадная чернуха! Эй, ты где? Может, я все-таки к тебе прилечу? Эй, Лэнс! Слышишь ты меня? – В кадре возникла женщина, сжимающая обеими руками рану на горле. Джейкоб расхохотался. В следующий миг кто-то зацепился за нее и упал. Сверху тотчас посыпались удары. Кто-то принялся избивать несчастную ножкой стула.

– Черт, вот невезуха. Нужно пойти поссать. Щас вернусь.

С этими словами Джейк отключился, и экран погас.

Фини прочистил горло.

– То же самое записано и на линке жертвы, но в данном случае есть также видеокартинка. Мы соединили несколько других до того момента, как передача была прервана. Нужно еще раз крайне внимательно прослушать аудиоряд. Вдруг удастся выявить ключевые слова или же алгоритмы. Но из того, что у нас есть, эта запись самая информативная. Если хотите, могу показать вам остальные.

– Это может подождать. Подготовьте мне копии обеих. Пока что нам неизвестны две вещи – способ распыления и мотив. Мы также не знаем, живы ли те, кто распылил в баре вещество, и входило ли в планы этих людей остаться в живых.

– Ты хочешь сказать, что это могло быть извращенное самоубийство? – спросил Бакстер.

– Некоторые не любят умирать легко и в одиночку. Впрочем, эта версия в самом конце списка. Лучше вспомните реакцию Шульца. Чернуха, решил он, розыгрыш. Что не мешало ему, однако, с замиранием сердца следить за тем, что творилось на экране. Так кто все-таки за этим стоит? В любом случае готова спорить на что угодно, что они довольно посмеивались и потирали руки. Не исключаю, что им нужен был кто-то конкретный. Но чтобы за десять минут перебить восемь десятков человек? Они явно спешили. Доктор Мира, вы согласны с моим предположением или у вас есть другое мнение?

– Пожалуй, я соглашусь. Убить столько людей за такое короткое время, причем не просто убить, а манипулировать ими, как марионетками. Свои руки им явно пачкать не хотелось.

С этими словами Мира спокойным взором еще раз окинула распечатки.

– Самые обыкновенные люди, – добавила она, – пришедшие после работы в самое обыкновенное место. Преступник или преступники явно вообразили себя Господом Богом, причем богом злобным и мстительным. А еще проницательным, методичным… социопатом. У них наверняка есть подавляемые агрессивные склонности. Думаю, для них это был спектакль, перформанс, как выразился молодой человек. Преступник наблюдает, но не чувствует причастности, а если и чувствует, то лишь поверхностно. Он – или, возможно, она – все планирует и продумывает, но при этом любит рисковать. Возможно, он завидует людям, которые приходят в бар, чтобы пообщаться друг с другом после рабочего дня. Не исключаю, что у него имелась конкретная мишень или же он затаил обиду на весь бар как на место встреч.

– Он наверняка знаком с тамошними порядками и в курсе, что вечером бывает «счастливый час».

– Верно, – согласилась Мира и положила ногу на ногу. – Он явно оказался там не впервые и не случайно. Если, конечно, – повторяю, вероятность этого ничтожно мала – это не был некий извращенный метод свести счеты с жизнью. Если так, то ему не откажешь в самообладании. Он наверняка оттуда ушел. Не мог же он остаться и наблюдать за тем, что случилось по его вине. Чего он достиг… Впрочем, этого невозможно не увидеть. Думаю, он с рвением религиозного фанатика будет отслеживать сообщения в прессе. И наверняка попробует каким-то боком вписаться в эту историю. Ему захочется ощутить причастность, нет, не к жертвам, а к власти над ними.

– И повторит этот кошмар он еще раз.

– Да, причем в более крупных масштабах. Попробует охватить, если можно так выразиться, больше людей. У него наверняка есть нечто вроде подпольной лаборатории, где он готовит отраву, свое жуткое зелье. Не удивлюсь, если он ее заранее на ком-то протестировал. Например, на лабораторных животных. Проводи он опыты на людях, мы бы уже наверняка о них знали. Так что это, по всей видимости, его первый крупный эксперимент на них.

– Здесь вполне могут присутствовать политические мотивы, – предположил Уитни.

– Не исключено, – согласилась доктор Мира. – Тем не менее основной профиль остается тем же, имеем мы дело с одиночкой-социопатом или с организацией. С той разницей, что во втором случае они наверняка заявят о причастности к содеянному. Таким обычно необходимо внимание, а также платформа для трансляции идеи, в которую они свято верят. Однако то, что с момента преступления прошло уже несколько часов и никто не взял на себя ответственность, существенно снижает вероятность второго сценария. Чем дольше молчит преступник, тем выше вероятность, что мы имеем дело с одиночкой. Либо с крайне малочисленной группой, не имеющей конкретных политических целей.

Доктор Мира еще раз внимательно посмотрела на доску с распечатками.

– Он сделал мощное заявление. Это публичное место, открытое для людей, для свиданий и встреч. И он убивает их с расстояния. Ему нет необходимости это видеть, чувствовать, осязать.

– Он лучше, чем они, – предположила Ева.

– Да, основной состав его жертв – это «белые воротнички». Менеджеры, сисадмины, личные секретари. Короче, «офисный планктон». Он работает или вместе с ними, или на них. Он их знает. По всей видимости, он работал или до сих пор работает где-то поблизости, в этом же районе. В том самом, который каждый вечер поставляет в бар посетителей, или же работает или работал в этом баре. Возможно, его уволили или обошли при повышении.

– Я уже проверил бумаги на предмет увольнений, – подал голос Рорк. – Ни единого случая, с тех пор как я приобрел это заведение. Я сохранил полностью старый персонал. Менеджер справляется со своими обязанностями. Кстати, он здесь уже два года. Пришел еще до того, как бар стал моим. Сегодня его не было. Бармен, который также в числе жертв, был его заместителем.

– Следует допросить всех работников до единого, – заявила Ева. – Тех, кто сегодня не выходил на работу, потому что была не их смена, и тех, кто отпросился. Либо тех, кого нет в списке жертв, хотя официально они числились на работе. Кроме того, как только они будут опознаны, мы допросим тех троих, кого камера записала на выходе за считаные минуты до трагедии. И, разумеется, родственников, коллег и знакомых всех до единой жертвы, на что уйдет уйма времени. Каждый из вас получит группу жертв. Будете работать как поодиночке, так и в команде. Вы же поставите в известность родственников закрепленных за вами жертв, а также проведете необходимые опросы и заведете дело на каждого погибшего.

Каждый допрос, каждый отчет, каждый ваш шаг, любая догадка – иными словами, каждый ваш чих фиксируется, и один экземпляр обязательно мне на стол. Два других экземпляра – коммандеру и доктору Мире. Брифинги проводятся в восемь утра. Любые отгулы отменяются. Бакстер, Трухарт… – и Ева начала раздавать конкретные поручения.

Как только она закончила, с места поднялся Уитни:

– Лейтенант, если вам понадобятся еще люди, говорите. Выделим тотчас же. Хотя вы поступили совершенно правильно, введя режим секретности, долго его сохранять нет смысла. Уже есть первые утечки информации – слишком многие, в том числе гражданское население, так или иначе оказались причастны к расследованию. Наше управление и мэр выступят с официальным заявлением. Здесь мы и поставим точку, учитывая обстоятельства.

– Да, сэр. Согласно профилю преступника, составленному доктором Мирой, тот жаждет внимания со стороны СМИ. Это на какое-то время его удовлетворит, мы же получим возможность вычислить круг подозреваемых. Либо, наоборот, окрылит, и тогда он нанесет новый удар, куда более грандиозных масштабов.

– Согласна, – кивнула Мира. – Если вы не против, я готова помочь вам и вашему секретарю по связям с общественностью в составлении текста заявления. То, как оно будет звучать, многое значит. Если составить его грамотно, это поможет нам выиграть время, прежде чем он нанесет новый удар.

– Начинаем действовать немедленно. Говорите, что нужно, – сказал Уитни, обращаясь к Еве, после чего посмотрел на остальных. – Удачной охоты, – сказал он и вышел.

– А мы продолжаем работу. Все уведомления должны быть сделаны уже сегодня.

Она не допустит, чтобы люди узнали, что потеряли мужа или жену, мать или отца, ребенка, брата или сестру, от бездушного экрана.

– Как хотите, пейте кофе, курите, но чтобы допросы начались как можно раньше. Будьте готовы доложить результаты в восемь. А пока все свободны.

Ева повернулась к Пибоди:

– До окончания расследования – это наша комната для брифингов. Когда нас в ней нет, она должна быть заперта на замок. Проследи, чтобы это распоряжение выполнялось. Мы с тобой разделим уведомления. На всякий случай возьми с собой копа в форме. Такого, что умеет держать язык за зубами. Наши с тобой – первые двадцать пять жертв по списку. Возьмешь на себя двенадцать человек от конца. Когда освободишься, пробеги глазами отчеты – с места преступления, из морга, посмотри, что пришлют из лаборатории или от следственной группы. На их основе напиши свой собственный и пришли его мне.

– Будет сделано.

– Затем поспи и в восемь ноль-ноль как штык на брифинг.

– Я возьму с собой Кармайкла, если он еще…

– Если тебе нужен Кармайкл, бери его себе. Сейчас, правда, не его смена, но можешь ему свистнуть.

– Я так и сделаю.

Затем Ева повернулась к Фини, который подошел к ним, чтобы что-то сказать.

– Есть информация по двум женщинам, входившим в бар, – Фини скользнул глазами по распечаткам, и Ева сразу все поняла.

– Которые?

– Номер шестьдесят и сорок два. Хилли и Кейт Симпсон. Сестры. Хилли живет в Виргинии, вторая работает в «Моднице». Это магазин женской одежды буквально за углом от бара.

– Сестра, по всей видимости, приехала в гости. Зашли в бар, пропустить рюмку-другую, поболтать с друзьями сестры, которая Кейт. О боже!

– Возраст – двадцать три года и двадцать шесть лет, – добавил Фини и потер лицо. – От некоторых расследований устаешь, еще не начав.